Текст книги "Закованные в железо. Красный закат"

Спустя минуту.

– Кажется дело плохо, его грудная клетка не двигается!

– Что мы можем сделать, капитан?

– Я не знаю. Я впервые вижу такой скафандр. Не имею представления, как добраться до человека внутри. – Ответил Капитан Юрий Горейко, бывший спецназовец, а ныне командир местного отряда ОМОНа. Он осматривал скафандр то там, то здесь, ища какие-то зазоры или кнопки, но тщетно.

Вокруг Гавриила собралась толпа. Какая-то девушка заплакала толи от радости, что все закончилось, толи из-за сочувствия к парню. Правда в наше время в это было тяжело поверить, хотя когда мир рушится люди, отвлекаясь от своих желаний и страстей, могут вспомнить свои человеческие эмоции. Напряжение росло. В эти несколько секунд никто не берется делать выводы, у всех еще есть надежда у кого-то даже вера, которая спустя миг перерастет в надежду, а потом либо погибнет, либо оправдается.

– Блин, чувак, не умирай! – парень лет пятнадцати с невероятной верой в искрящихся глазах не смог сдержать чувства. – Давай же! Держись!

– Я не знаю, кто ты, но если ты жив – подай нам знак и мы будем тебе помогать, как сможем, только скажи что делать – капитан сделал попытку поговорить с Гавриилом, он и вправду не знал что делать, но Нелевский был без сознания.

Спустя минуту сутра распознала остановку сердца, и запустился реанимационный режим. Бортовой компьютер перебрал на себя управление всеми системами. Определившись с протоколом действий в подобных ситуациях, запустился автономный режим работы скафандра. Сначала сутра оттолкнулась от земли правой рукой, чтоб перевернутся на спину. Правая рука была прописана во всех случаях, чтобы не повредить более серьезные раны слева, ведь скафандр мог бы ошибиться в самоанализе, а если правилом прописана только правая рука, то возможное кровотечение слева было бы менее вероятно. Люди окаменели и ждали, что же произойдет дальше. Дальше пошел процесс запуска сердца. Вначале груди поднялись, чтоб с помощью искусственно созданного вакуума наполнить легкие воздухом, таким образом, повторяя действие грудной клетки человека. Дальше разряд, секунда на определение наличия пульса и перезарядки электродов, но пульса не было. Все повторилось снова и снова. В эти моменты грудная клетка резко поднималась, выгибаясь, спина отрывалась от земли, и все могли понять, что происходит. Искусственный, бездушный интеллект скафандра, который даже не осознавал, что он делает, а просто выполнял записанные для него приказы, невольно спасал жизнь человеку. Спустя две минуты сердце все-таки запустилось. Дальше подключился эффект дыхания, грудная клетка сутры работала как прибор искусственного дыхания. На экране, на который не было кому смотреть, вывелась информация, в виде двух колонок с процентами вверху и два таймера. Одна колонка показывала заряд батарей, около 96 % и время – две недели, которое могла работать с теми потерями энергии, которые шли на искусственное дыхание. Вторая колонка показывала 43 % и время чуть больше суток, которая определяла шансы на выживание Гавриила и она постоянно падала.

Люди молчали и смотрели. Было очевидно, что с человеком внутри что-то не так. Из толпы вышла женщина лет тридцати. У нее были длинные темные волосы и красивое лицо с минимумом косметики. Она вполне могла еще соревноваться с молодыми модницами, но о возрасте говорили складки на лице и взгляд. У нее был строгий классический стиль одежды. Голубая блузка, которая плотно обхватывала торс, подчеркивая бюст, и черная юбка ниже колен, которая также повторяла фигуру. Склонившись к Гавриилу, она присела на колени, не думая об одежде или о колготках, она осмотрела его поближе.

– Я как врач могу с уверенностью заявить, что человек внутри жив. Этот костюм, скорее всего, поддерживает жизнь в нем с помощью искусственного дыхания, а те движения, что мы видели прежде – это наверняка была удачная попытка перезапуска сердца.

– Возможно. – Капитан вмешался в возрастающий гам толпы. – Люди, тише, прошу минутку внимания! Всем нам сейчас нелегко. Ни вы, ни я не знаем, что происходит. Мы знаем, что в черте города люди погибают мгновенно, знаем, что существуют эти злобные создания и эти люди в черных костюмах, которые охотятся на нас. Как видите опасностей более чем достаточно. У нас нет времени, чтоб обсуждать, чтобы то ни было, нужно немедленно убираться подальше от города. Предлагаю объединиться, и отправляться во Львов – это самый близкий от нас большой город, возможно, если это война, он еще держится. Пожалуйста, кто пойдет с моим отрядом, прошу мне за спину.

– Ну, я с вами – врачиха без особых разговоров отправилась к капитану.

За женщиной последовало большинство остальных людей. Но трое остались. Это были представители так называемой золотой молодежи. Два парня и одна девушка. Они были шикарно одеты с модными прическами и даже сейчас пожевывали жвачку, не изменяя своему стилю. Как всегда те, кто подражает глупее тех, кому они подражают.

– Слушайте, народ, а с какого вы решили, что нам нужно объединяться? По-моему это просто какой-то псих, который стырил на военном складе вот этот черный костюм, и какую-то бомбу. За ним отправили в погоню этого парня, и он его зарубил. С чего вы в штаны наложили? Фигня это! Все позади, можно идти домой. Лично у меня батя в министерстве работает, он бы мне все сказал если что.

После такой версии его друзья оживились, у них действительно появилась надежда, что все будет по-старому. Дискотеки, гламурные вечеринки и дорогая одежда. Они ухватились за эту надежду всеми силами и не могли отказаться от этой жизни, она владела ими. Остальным было проще.

– Не! Все… Мы однозначно в Киев, а вы тут бегайте от теней, ха-ха-ха – друг оратора поддержал своего соплеменника и деловито надел солнечные очки, хотя было темно. Их белокурая девушка вообще сияла от радости, как будто она не посреди поля битвы размером в город, а на стилизованной под конец света дискотеке.

– Ребята, успокойтесь! Вам тяжело смириться, нам всем тоже тяжело, но необходимо быть осторожными. Масштаб химической атаки должен быть очень большим, возможно это вся страна. Если бы ты был прав, то сейчас над городом летало бы десяток истребителей, за мостом был бы военный штаб, а среди нас бегали ребята из химзащиты. Но их нет! Мы одни тут понимаешь? Я еще раз повторяю – нужно быть осторожными.

– Ха, ребята, вам лишь бы себе проблем найти. То цены вам растут, то конец света идет, то власти вас имеют. Да успокойтесь уже, жизнь не такое уж дерьмо, как вам кажется. Я еду домой и не собираюсь париться с вами, неудачниками.

– Этот сопляк мозги наркотой промыл наверно, попросту бред несет. Давайте его оглушим и заберем для его же блага – послышалось из толпы. Это был мужчина сорока лет с угрюмым морщинистым лицом.

– Да у вас все бред, что не по-вашему, я не собираюсь таскаться по подвалам и прятаться от ваших бесконечных призраков. Все поедем, ребята, еще успеем выспаться. Да, кстати, мы там и за вас словечко замолвим, чтоб вы в подвалах не простудились. Неудачники.

– Да ну их, пошли уже. Мерин я вон там припарковал.

– Ребята, постойте, нельзя вот так идти, вы не знаете, что вас ждет. Если придется, то я задержу вас и силой. Но лучше смиритесь с тем, что случилось. Как бы вам и нам не хотелось, но произошло что-то ужасное. Я долгое время служил в спецназе и участвовал в военных операциях и знаю, как реагируют на подобные чрезвычайные ситуации и даже на слухи о них. Я еще раз вам повторяю, что если бы это было локальное ЧП, то тут уже было бы пол Украины военных и медиков.

– Ничего ты не сделаешь – парень выхватил револьвер и, держась на приличном расстоянии, чтоб его не могли скрутить, пошел в сторону моста, а его друзья побежали вперед с криками «так им» и «держи их шеф».

– Идиоты – женщина врач не смогла удержаться от комментариев.

– Да они больные напрочь, не видят что все вокруг уже давно не так.

– Все они видят, но смириться не могут. Такие думают, что они достигли вершины в этом мире вот и не могут смириться, что упадут с этой вершины. Они без нее жить не могут. Деньги и понты, которые можно купить опять же за деньги – это такой же наркотик, как и героин или марихуана. Только подсаживаетесь вы на иглу из понтов, и социального положения, и спрыгнуть означает упасть куда-то вниз, где как бы хуже. Вот они и цепляются за любую версию, которая продлит их кайф.

Где-то вдалеке послышались выкрики, хлопанья дверей и потом свист шин. Люди стояли молча и смотрели в ту сторону откуда исходили звуки. Нельзя было рисковать людьми и пытаться остановить этих детей, капитан знал это, но чувствовал, будто он отправил их на смерть, а не они сами ушли туда, во тьму ночи. Но бросаться на револьвер, спасая парочку наркоманов – было бы еще большей глупостью. Сейчас почти все чувствовали, что эти молодые ребята отправляются практически на смерть, и никто уже ничего о них не узнает. Кто-то считал, что поделом им, кто-то жалел за глупость, а кто-то переживал больше за себя.

В желтом свете фонарей мост казался таким мирным и манящим. Небольшая кучка людей и огонь от какого-то догорающего автомобиля казались почти романтичными, но страх перед тьмой, которая окружала этот оазис жизни, вселял тревогу. Погруженный во тьму город, с очертаниями виднеющихся в лунном свете многоэтажек, казался мертвым. Груды бетона и метала, где никто не живет. Казалось, что люди, жившие прежде в этом городе, сговорившись между собой, решили жестоко пошутить над этой группкой людей. Они выключили свет во всех своих квартирах и следили за реакцией подопытных кроликов. Это действительно было неприродным, и попросту не укладывалось в голове, что весь город канул в царство мертвых, что все произошло так быстро, что даже некому было предупредить.

Свет десятка мостовых фонарей внезапно мигнул и даже выключился на несколько секунд. Люди замерли в надежде. В такие секунды начинаешь понимать, что для тебя сейчас действительно важно. Например, когда путешествуешь в горах с бутылкой воды, вначале кажется, что тебе жутко не повезло. Солнце въедается в кожу, а особенно в голову, как будто у вас на голове разводят костер. Начинает подташнивать от перегрева, ноги стают тяжелыми и непослушными. Вы идете на краю пропасти, не замечая опасности, кажется, что хуже уже не будет, и можно не беспокоиться об этом. И вот, делая очередной неуклюжий шаг, ваша нога уезжает в пропасть. Сердце замирает на какой-то миг, доза адреналина быстро оптимизирует ваши силы, и вы успеваете, проснувшись от своего внутреннего нытья, скоординировать действия. Спустя доли секунды, казалось бы, ужасный день оказался практически катастрофичным. Вы держитесь за какую-то колючку, ваши ноги висят над пропастью. Сердце вылетает из грудной клетки. В голове идет фраза «еще б всего сантиметр и я был бы трупом». Вы начинаете понимать, что подгорать на солнышке намного лучший вариант, чем лежать где-то там внизу с переломанным позвоночником. Вы уже не хотите ныть. Вам стало лучше, хотя вы и в стократно более плачевном положении, чем прежде. Жизнь наладилась и это парадоксально. Знания в философии, сотни прочитанных книг по генетике и эволюции, знание о космосе и инопланетянах, а также понимание факта не возможности купить в этом году новенький Порше, уже не делают вас несчастным. Оказалось, что все это не важно, сейчас главное просто выжить. Вы начали думать и вспоминать о том, как оказались здесь, уже вспомнили тропу и прикинули, куда вам нужно идти. Вам пришлось оказаться на краю пропасти, а вашим, ни в чем не повинным ногам, пришлось свисать без единой опоры на высоте около пятидесяти метров и вы думаете, что это прекрасно. Вы даже счастливы, потому, что вы можете выбраться отсюда и пожить еще пару дней. Теперь вы знаете, что приносит радость, а что страдания.

Тьма обрушилась на беженцев. Свет фонарей погас. Это было так неожиданно, что все замерли, где стояли. Они затихли, и даже их дыхания не было слышно. Минуту назад все было ужасно, мир рухнул, а что тогда произошло только что? Вы слепы, не видите куда бежать, луна спряталась за тучи, а где-то из города слышен тяжелый звериный лай и звуки стычки. Где-то дрались металлические псы. Одни из них рычали, другие наоборот скулили от ран, а здесь, на этом мосту, группка людей понимала, что приди они сюда, и все пойдут в расход. Спустя миг фонари загорелись вновь, они еще мигали, но было все видно и от сердца отлегло. Все как-то неожиданно оптимизировались, стали бодрей и начали действовать очень согласованно и быстро.

– План таков: найти автомобили, которые были бы на ходу и, объехав город, отправится на Юг – капитан начал раздавать приказы.

– Наша шестерка осталась в начале пробки, перед мостом. Мы с женой и внуком можем взять еще несколько людей.

– Сколько у вас топлива?

– Пол бака должно быть, машина хорошая и на ходу – это был пенсионер, они ехали из Ровно с женой и внуком, которого везли домой во Львов.

– А остальные? Если кто-то на транспорте и он на той стороне моста, то прошу, берите к себе пассажиров и грузимся в машины. Здесь нельзя оставаться ни минуты.

– У меня Лэнд Ровер, вполне могу взять кроме себя пять человек, если кому-то будет угодно ехать в багажном отделении – вызвался мужчина лет тридцати, в стильной рубашке с длинными рукавами и брюках, которые видимо были из дорогого материала. Мужчина был гладко выбрит и держался до сих пор очень уверенно, не смотря на ситуации, которые выпадало пережить.

– Я не против! – вызвался пятнадцатилетний подросток – я ехал с самого Киева на Таврии так, что, думаю, в багажнике Лэнд Ровера даже посплю.

– Даже не сомневайся, чувак, – владелец быстро подружился с парнем и остальными людьми, которые выбрали его – мы уже пойдем?

– Отправляйтесь. А остальные? Вы откуда?

– Мы все почти из того маршрутного такси. Когда образовалась пробка мы и застряли тут – это был водитель того самого маршрутного такси, его выдавала форма, которую недавно ввели как обязательную и она была совсем новенькая и даже жаль было, что ее запачкали чем-то черным.

Там были разные люди. Кто постарше, кто моложе. Была даже одна старенькая бабушка. Эта женщина была на своем загородном участке, где следила за овощами и беседовала с соседними владельцами. Она как раз возвращалась домой. Сегодня к ней должны были приехать дети, и сейчас она лишь надеялась, что они не успели въехать в город. Они должны были вернуться с отдыха в Крыму. Предполагаемым временем приезда было назначено девять вечера, но всякое бывает. Ее сын слишком уж любил погонять и иногда, когда было настроение и свободно на дороге, он проезжал двухчасовой путь почти за час. Сейчас женщина не знала, что случилось с ее сыном, его молодой супругой, дочерью и внуками. Хотелось побежать домой и ждать их, но мертвецы на дорогах и в машине, которых она видела еще, когда смеркалось, ясно давали понять, что она не сделает ни шагу. Вирус скарабей обладал таким качеством, что был смертельным только в большой концентрации и в городе она была. Женщине оставалось только верить и надеяться, что дети живы, со слезами на глазах она смотрела во тьму города. Может другие боялись этой тьмы, а она не боялась, она хотела туда. Но как бы там ни было, а здравый смысл запрещал идти, и она решила отдаться в руки судьбы. Если эти люди не бросят ее здесь, то она поедет с ними. Она не хотела быть им обузой и это еще сильней давило на нее, но мечта увидеть еще раз своих детей, обнять сына и внуков смывала нерушимой волной все предрассудки. Только выжить. Возможно, добравшись до цивилизации, она сможет организовать их поиски или хотя бы дать информацию об их пропаже, а пока что нужно просто идти или ехать, и не важно – куда именно. Она все еще мать и должна держатся. Слезы постоянно накатывались на глаза, но она не смела показывать их, чтоб другие не прогнали бесполезную старуху. Нужно было быть полезным.

– Сворог и Бенда, отправляйтесь с людьми. Рева и Вольг, найдите три автомобиля побольше. Желательно даже один бус и один внедорожник, там, в пробке, машин валом – скомандовал Горейко.

В пробке действительно было много автомобилей, которые остались без водителей, ведь всех владельцев загнали в город мепсами, поэтому транспорт они бросили. Иногда, во тьме, люди наступали на трупы разодранных несчастных жертв мепсов, кого-то от этого даже вырвало. Чуть дальше, впереди, зажглись фары двух автомобилей, и от пробки отъехал джип со старенькой Ладой шестеркой. Лэнд Ровер был немного исцарапан, что свидетельствовало о том, что ему пришлось растолкнуть пару автомобилей, но как говорится, цвет краски на скорость не влияет. Не далеко от начала пробки было два буса, которые и стали транспортом для людей. Небольшой внедорожник Тойота, более похожий на семейный паркетник, взял себе капитан. Жаль, но ближе к середине пробки остались мерсы и БМВ, которые было бы слишком тяжело достать. Если бы ребята решились, то пришлось бы около часа расчищать для них путь, а такого времени не было.

Спустя час машины были на дороге. Ехали без фар, лишь на габаритах. Колона была организована по всем правилам. Фиксированная скорость, всегда либо восемьдесят, либо семьдесят либо шестьдесят. Впереди ехал капитан на Тойоте и водитель в очках ночного видения, дававшие возможность ехать без фар, ведь так было безопасней. За ними везли Гавриила, которого загрузили в бус с невероятными усилиями. Особенно тяжело было тащить его через пробку и пришлось для этого делать настоящие носилки на шесть человек. С собой прихватили также оружие и пулемет Нелевского. Пулемет погрузили в замыкающий колону Ленд Ровер. Людей из него пересадили в бус, а на заднем сиденье посадили Стаса Ревеку, молодого парня, который славился в отряде лучшими показателями в стрельбе. Он с трудом удерживал КВП Гавриила, который дулом торчал из выбитого заднего стекла джипа, а вторым концом всем весом приходился на руки и колено омоновца. Благо подвеска у этого прекрасного джипа была мягкая, и на дороге он неплохо держался, сглаживая маневры и неровности асфальта.

Они миновали Броды уже более чем полчаса назад. Слева, на востоке, начинало светать, и взгляды всех путешественников устремились туда. С других сторон их ждала лишь тьма. Она подгоняла их сзади и сдерживала спереди, попутно пытаясь, оттеснись справа, со стороны угрюмого и черного запада. Кто помоложе – улыбался, люди готовы были заплакать. Они ехали молча всю ночь, вслушивались во все звуки, которые отличались от рева двигателей, теснились друг к другу, как к родственникам. Когда люди остаются без уверенности в своих силах, то начинают искать союзников, так они подогревают надежду и обретают веру, и она множится с каждой парой рук. Воистину Творец предвидел все.

Свет все рос и рос, он крался к ним упрямыми лучами, не смотря ни на что. Солнце не заметило их беды и спокойно жило своей жизнью. Наступило раннее утро и, почти сразу, хлынул дождь. Где-то на востоке небо было хорошо освещенным, но самого солнца люди так и не увидели, оно как будто не хотело смотреть на ужасы их маленьких судеб и спряталось за плотными тучами, скрасив свою растянутую в тысячелетия участь одиночеством. А кто из тех, кто был в мифах богами или героями хотел сейчас прийти и разгребать то, что натворили люди? Видим, что никто. Над людьми повисали черные тучи, которые не переставали суетиться под влиянием неровного дыхания ветра. Отдельные их части постоянно меняли свои загадочные очертания, хотя и не открывали ни единого кусочка неба. Тьма даже после ночи оставалась везде, кроме белеющего востока.

На горизонте вырисовался древний форт. Это был Олеський замок. Он стоял слева от путников, на холме. За его крышами небо было светлым и живым, маня путников как недавно покинувших свой кокон мотыльков в свою, казалось бы, спасительную обитель. Видимо это было в генах, что каменные стены несут защиту, наверняка это след от страхов средневековых войн, живший в умах и рыцарей и бедняков. Он стоял гордо, невзирая на время, казалось стенам этого замка все нипочем. Его стекла зорко смотрели по сторонам, вечно ожидая бесконечных врагов, которые приходили то с запада, то с востока, они уже сбились со счета этим врагам и давно не запоминали их лиц. Этот замок был как старый ветеран, ослабленный годами, покрытый морщинами и болью древних как мир ран, но расчетливый и опытный как старый волк, хранящий последнюю каплю сил для невероятно точного и смертельного удара, обещавшего ему либо тепло жизни испитой из добычи, или принесет смерть. За этот замок длились бесконечные битвы во времена нападений татар, потом за него дрались короли Речи Посполитой и войска Богдана Хмельницкого. Известно, что 17 августа 1629 года, во времена набегов на земли вокруг Олеського замка, во время грозы, в одной из комнат этой цитадели родился будущий польский король Ян III Собеский. В самом начале XIX века замок пережил множество пожаров, потом было землетрясение и полный упадок. В конце XIX века замок начали реставрировать. Во времена Второй Мировой Войны замок служил лагерем для польских военнопленных, но вскоре опять пережил большой пожар и был заброшен. В конце – концов, в 1975 году, он обрел нынешний вид после последней реставрации и превратился в музей. Сейчас, в который раз, воскрешенный из пепла, он снова остался один на один со временем, и этот соперник ему уже не по плечу. Время никуда не спешит, его сокровище неподвластно даже воображению, а оружие как точно брошенный метальный нож самой последней конструкции, который проникает так глубоко как нужно, причем делает так всегда. Только труд и вера могут бороться со временем, это оружие способно отогнать его, но ненадолго.

С неба на машины рухнул дождь. Он гремел по металлу, обрушиваясь на него огромными каплями. Дождь был не очень плотным и не заливал лобовое стекло, но, упав, капля разливалась на несколько сантиметров. Это завораживало и тревожило, невольно приходило опасение, что стекло не выдержит удара, что, конечно же, было всего лишь плодом воображения. Новый день новой жизни начинался странно. Казалось, менялось все вокруг, и даже природа почувствовала какие-то изменения, но это отразилось лишь на ее настроении. И, слегка нахмурившись, она продолжила свой невероятно глобальный и сложный эксперимент под названием жизнь.

Каждый, кто сейчас ехал в машинах хватался за то, что мог. У старенькой матери целью были ее дети, она держалась за них с невероятной любовью, на которую способны лишь немногие из нас. Мужчина в дорогой одежде, сидевший за рулем Лэнд Ровера, просто любил жизнь. Он падал и вставал в своей маленькой жизненной истории часто, и привык к новым обстоятельствам, и смирился с ними, он был мастером выживания. Однако справедливо будет признать, что это больше уникальный случай, чем рядовой, основанный на довольно таки тяжелом жизненном опыте, полученном благодаря глубокому анализу, который, в свою очередь, был следствием достаточно высокого интеллекта. Сейчас он уверенно вел свой джип и его вид не выдавал ни беспокойства, ни усталости. Он не выдавал вообще ничего. Его звали Игорь, он был когда-то жутким неудачником, начинавший как игрок в карты и воришка, ворующий дорогие автомобили. Потом был период успехов, потом падений, любви и тюрьмы. Период проблем с бандитами и наркотиками. И когда он уже не знал, кто он и зачем живет, когда грязный и бездомный он сидел где-то возле мусорного бака под дождем, дышал его вонью и боролся с холодом, думая лишь о том с какого дома он, тридцатилетний неудачник мог бы прыгнуть, тогда судьба улыбнулась ему.

Когда он зашел в магазин купить булочку, на заработанные попрошайничеством монеты, случайно встреченный давний знакомый предложил ему работу на почте какой-то крупной фирмы. Потом оказалось, что друг отмывает деньги мафии, а Игорь, с трудом умеющий читать, подписывал для него бумаги, которые его самого и подставляли. Потом им заинтересовались спецслужбы, он сдал им своего друга и опять оказался никем. Жизнь ломала его еще и еще, он падал и вставал, падал и вставал. Вот еще вчера он был директором крупной и успешной компании, а сейчас, оставшись без своих денег и власти, он уже привык к новым условиям игры и даже умудрялся находить в ней что-то хорошее.

Впереди, правее от дороги, была автозаправочная станция одной из крупных фирм. Вокруг нее горело ели заметное освещение, а также разноцветные рекламные полосы. Все было тихо и спокойно. Однако стеклянные двери были разбиты.

– Нам необходимо заправиться, Бэн. Останавливай. – Горейко приказал своему водителю. Остальные участники колоны также остановились. Горейко вышел и помчался к Лэнд Роверу.

– Рева, сейчас поедите на заправку, смотри в оба, ты наша основная огневая мощь. Игорь, кажется, вас так зовут? Медленно заезжайте задом на заправку, чтоб пулемет смотрел в ее сторону. Сможете?

– Нет проблем.

– Остальные следом за джипом, на разведку. Я хочу знать, нет ли там этих собак.

Омоновцы, кроме Бэна, которого Горейко оставил за рулем Тойоты, перезарядили автоматы и отправились за Лэнд Ровером. Игорь заехал на заправку и, не приближаясь к большому магазину, в котором были также кассы расчета за бензин, остановил Джип по приказу Ревеки. Следом пришли омоновцы. Они присели на одно колено и сквозь мушку прицела осматривали заправку. Сквозь окна ничего нельзя было разглядеть. Горейко в это время с помощью бинокля осматривал другие направления, с которых могли атаковать колонну, но все было спокойно.

– Все спокойно, капитан – послышалось от Ревы.

– Движения не наблюдаю – отчитался Сворг, который обошел заправку по периметру.

– Проверьте, что там внутри. Разбейте для начала окна. Стрелять в верхнюю часть. Береженного Бог бережет.

– Понял – ответил Вольг, стоявший возле Лэнд Ровера. Он выстрелил одиночным по большому стеклу, которое было от земли до потолка, и оно посыпалось на землю.

Из зала вдруг послышался громкий лай. Было видно, как внутри разлетаются в разные стороны стеллажи с товарами, а спустя какой-то миг из магазина автозаправки вылетел огромный мепс. Пес лаял и рычал то на Вольга, находившемуся к нему чуть ближе, то на джип с Ревой. Он метался и думал, кого атаковать. Он уже было хотел побежать на Вольга, но потом передумал и начал отступать вовнутрь магазина. Он каким-то звериным чутьем чувствовал опасность. И это было не зря. Спустя секунду прозвучало три коротких очереди от Стаса Ревеки, стрелявшего из джипа. Крупнокалиберные пули разорвали морду пса на части, и он в одни миг замолчал и рухнул на пол. Вокруг него быстро растекалась огромная лужа крови, затекавшая под стеллажи.

В воздухе застыло молчание. Отряд Горейки впервые успешно вступил в бой с этими тварями. Теперь они стояли и ждали, что будет дальше. Мепс лежал мертвым и больше из магазина никто не выбегал.

– Вольг, Дигир, проверьте, что там внутри.

– Слушаюсь.

– Вас понял.

Двое омоновцев отправились внутрь, держа магазин на мушке прицела своих Калашниковых. Они медленно вошли в зал, пытаясь не закрывать обзор для Ревы с пулеметом. Под ногами хрустело стекло, выдавая каждый их шаг. Парни быстро осмотрели зал, и, убедившись, что все чисто, принялись за другую комнату. Дверной проем этой комнаты был разворочен броней мепса, а дверь была вогнута от удара изнутри.

– Давай туда гранату, Вольг.

Вольг кивнул. Он стал в стороне от проема, а Дигир стал чуть дальше напротив него. Вольг вырвал чеку и бросил гранату. Прошло три секунды и взрыв. Вольг влетел внутрь первым, проверяя ближайший угол слева, и потом тот, что дальше, за ним почти одновременно вбежал Дигир. Комната была пуста.

– У нас чисто.

– Вас понял. Соберите какие-то припасы и выходите – скомандовал Горейко. – колона, на заправку. Горейко показал рукой, чтоб все ехали за ним. Двигатели завели и направились к колонкам с бензином.

– Кто-нибудь знает, как заправлять?

– Я знаю, если на системе нет кода, то, думаю, получится. Электричество есть, могу посмотреть – прокричал кто-то из буса.

– Давай – ответил Горейко.

Парень побежал внутрь. Он застыл возле мепса и аккуратно обошел его, пытаясь не вставать в кровь. В это время Вольг и Дигир набивали пакеты всякими батончиками, печеньем, чипсами и водой. Система на компьютере была запущена, экран горел так, будто кассир только что ушел в туалет. Но сам он, истерзанный и погрызенный лежал на полу. Не вольно отпрянув, парень, вызвавшийся заправить транспорт, взял себя в руки и перевел глаза на экран. Он пытался более не смотреть на пол.

– Включаю на все колонки девяносто пятый! – прокричал он.

– Давай!

Машины заправлялись. Горейко с отрядом беседовал немного дальше, а Дигир стоял с биноклем на дороге. Ребята жевали печенье и запивали водой. Остальную пищу раздали гражданским, что вышли из машин и дышали свежим воздухом на окраине территории заправки.

Все еще светало, но небо было темным и неприветливым. Дегир осматривался со всех сторон и попутно жевал чипсы. Вдруг, со стороны Дубно, на горизонте начала расти черная тень. Но это никак не могло быть правдой, ведь солнце еще только вставало и тем более оно пряталось за тучами. Дигир наблюдал еще минуту, и в его грудях росла тревога. Тень двигалась не равномерно, она как бы кипела, некоторые ее части то поднимались, то падали как маленькие волны. И тут он понял, что эта тень – это вовсе не тень, а огромная стая мепсов, двигавшаяся на них.

– Капитан! С севера движется большая стая этих тварей!

Горейко подбежал к Дигиру и забрал у него бинокль. Другие бойцы пытались что-то рассмотреть, но не могли.

– Так и есть – пробубнил он. – Все быстро по машинам, немедленно!! Горейко кричал во всю глотку. Омоновцы быстро разбежались по машинам и потихоньку выезжали с заправки. Спустя минуту вся колона уже ехала на трасе.