Текст книги "Закованные в железо. Красный закат"

– И все же ваши шансы как минимум втрое выше, чем у других. У вас есть человек, который практически доверял вам. Вы могли бы прикрыться им. У других такой возможности нет.

– Да, я понимаю.

– Вам нужно время, чтоб решиться?

Михаил задумался на миг. Он оторвал глаза от Вирвиса. Перед ним в его мыслях всплыла Светлана, которая будет одинока и несчастна. Неизвестно какая информация о нем будет распространена. Наверняка общая, которая будет ходить в кругу военных, то есть он будет для нее предателем. Какие шансы вернуться оттуда? Если он все сделает верно, то он на годы, а может и до конца своих дней будет в тылу. Даже если каким-то образом нашим удастся победить до конца жизни Михаила, то есть большие шансы погибнуть при штурме, или еще тысячи и тысячи вариантов. Но с другой стороны там он сможет сделать для нее в сотни раз больше чем тут. Как долго продержится бункер? Насколько хватит припасов и человеческих ресурсов? Нет. Он должен. Тяжелая судьба, но он должен.

– Нет, времени не нужно. Давайте ближе к делу – выдохнул Михаил, это решение камнем легло ему на плечи, он немного засомневался в своих силах и правильности решения, но отступать было уже некуда. Да и более того, он знал, что согласится на все, что угодно на этой беседе. Он понимал, что будет невероятно сложно ведь идет война.

Глава 6. Шах

Самая коварная ложь строится на неоспоримой правде.

«Карпатия»

30 сентября

– Капитан, не забывайте, что мы всегда готовы принять вас обратно. Если выполнение задания станет невозможным – возвращайтесь. Однако не забывайте, что вы наш единственный лучик надежды.

– Я сделаю все, что в моих силах, обещаю вам.

Вот и прошел месяц подготовки. Тысячи переигранных ситуаций, сотни новых деталей для легенды, которые пришлось изучить, среди них были и ложные и правильные. Ложные всегда цеплялись за правильные, искажая их. Самая коварная ложь строится на неоспоримой правде. Михаил уже не думал об этом задании. Он давно оставил сомнения позади и открыл свое сердце будущему. Тяжесть спала с плеч, и он как на крыльях вылетел из кабинета главнокомандующего. Это была последняя встреча тет-а-тет. Еще было только четыре утра, весь бункер спал, а они уже готовились к самому важному делу их жизни. За этот месяц со Светланой Михаил буквально воскрес. Он свыкся с мыслью о предстоящем деле и давно оставил тревоги позади. Это было его новым делом и ничего больше. Он был уверен в своих силах, он знал, зачем делает все это и он знал, как это делать. За время тренировок он сильно вырос. В учителя ему выбрали ветерана разведки, неунывающего и искусного человека, он был невероятно умен и опытен. Этот человек невольно вернул Михаилу веру в себя. Наверняка он был какой-то легендой шпионских кругов, о подвигах которого, мы и не узнаем никогда. В любом случае Михаилу казалось, что он готов ко всему. Однако было ли это так на самом деле? Или это лишь удачно построенная психологическая защита? Время покажет.

В лифте Михаил проверил все системы скафандра. Он был в новенькой офицерской сутре, с новеньким комплектом оружия класса Тотус. На планировке снаряжения был соблазн слить на это задание старую или даже потрепанную в боях сутру, так как она все равно достанется врагу вместе с Михаилом, но это могло бы породить лишние подозрения. А если это могло породить подозрения, то этого делать было нельзя. Ведь Соборова итак будут подозревать во всем, чем только можно, и давать лишний повод крайне глупо и опасно. Наверху уже были все члены команды. Из-за крайней секретности операции Михаила никто не провожал, никто не задавал вопросов, никто не желал удачи и не смотрел со слезами на глазах. Для всего бункера это был обычный рейд за ресурсами или какими-то людьми. Усталый часовой осмотрел разрешение и пропустил в ангар с автотранспортом. Старенький дизельный хаммер должен был довести их до самого Крыма. Нужда в таком длинном переезде была обусловлена новыми реалиями военных будней. Все еще неизвестный враг начал контролировать воздух, чем сильно снизил скорость передвижения по стране, поэтому еще неделю назад пришлось прибегнуть к столь длительному и изнурительному переезду. Однако Михаилу это нравилось, день в дороге по своей родной земле еще на пару часов оттянет его суровое будущее. Единственное, что отличало этот хаммер от других – он был полностью отремонтирован всего пару дней назад. Новенькая ходовая и переточенный движок давали парням пару лишних бонусов.

У так называемой миссии было несколько целей. Одна из них была полностью секретна для всех – это внедрение Михаила в тылы врага. Вторая, которая была на бумагах – это рейд, и третья – это разведывательная миссия, целью которой было найти старый подземный бункер в горах Крыма. Об этом бункере знали и враги. В первые дни войны, когда спутники еще повиновались нашим, была замечена активность в самом бункере. Были даже фото воинов в сутрах. Очевидно, что там была устроена засада, ожидавшая ничего не подозревающих беженцев. По новым данным со спутника, перехваченным три недели назад, удалось узнать, что бункер заселен. Скорее всего, он был перевалочным пунктом. Слабая охрана из обыкновенных солдат, вооруженных стрелковым оружием, которая была прямо как сыр в мышеловке, постоянно на виду, выдавала засаду. Именно разведка и возможный захват этого бункера и было третей целью миссии. Об этой версии знали почти все вышестоящие военные, но никто не говорил об этом думая, что он посвящен в тайну. Некоторая часть информации об этом, так называемом, разведывательном задании была запущена в качестве слухов таким образом, чтоб каждый из военных мог дополнять эти слухи своей информацией, одновременно опровергая одного из своих коллег чем порождая еще больше интереса и вопросов именно к этой версии. Таким образом, тылы миссии и тылы Михаила были прикрыты более чем надежно. Ведь чем больше споров порождает какой-то вопрос, тем дальше от понимания истина.

Еще более надежно они были прикрыты благодаря удачному стечению обстоятельств. В общей сложности это было трагедией, но в условиях закулисных интриг это сыграло роль прекрасного трамплина. Буквально две недели назад несколько военных без вести пропали и вскоре были запечатлены разведгруппой во вражеском автотранспорте. После этого были рассекречены данные о местоположения Харьковского убежища, которое подверглось небольшому штурму, что могло свидетельствовать о том, что информацию об этом бункере выдали именно предатели. Вслед за этими двумя дезертировало еще несколько рядовых солдат, местонахождение которых уже не удалось узнать. Известно было лишь то, что им удалось украсть несколько карт, указывающих расположения складских помещений и перевалочных пунктов, которые вскоре были ограблены.

Эти события создали Михаилу некую ширму из паники и серии предательств как бы толкнувшие и его на побег. Этим самым немного сгладив его предстоящее предательство, которое стало бы информационной бомбой, если бы он был на месте первых дезертиров. А теперь он уже навсегда останется в их тени. В любом случае, буквально в последние дни, было решено в первую очередь запустить дезинформацию о том, что Михаил погиб в бою, но параллельно пустить и слух о том, что он предатель. Этот слух предназначался вражеским шпионам, которые возможно находились в бункере. Этот слух должен был немного помочь Михаилу. Когда информация о том, что его считают предателем дойдет до тех людей, которые будут решать вопрос о его чистоте, то это послужит Соборову дополнительной гарантией.

Парни безмолвно сели в потрепанный джип. Вся правая сторона была прошита пулями крупнокалиберного пулемета. Если бы не было темно, то на изрезанных сиденьях наверняка можно было бы разглядеть засохшую кровь тех бедняг, которые попали под обстрел. Хаммер стоял среди новеньких Сабурбанов, еще месяц назад сверкавшим глубоким черным цветом, увозя важных беженцев из опасных регионов. В одном из них привезли и Михаила. Но сейчас их было сложно опознать. Перекрашенные в камуфляжные цвета, переоснащенные по последнему слову военной техники и вооруженные пулеметами, они выглядели внушающей страх несметной силой. Старенький хаммер, гроза маленьких военных конфликтов начала второго тысячелетия, не отставал и смотрелся как битый временем ветеран.

Зорога сел за руль. Осмотрелся, привык к креслу, немного качнулся, проверяя, не забыли ли усилить пружины под вес сутр, но хаммер проигнорировал движения Зороги и остался стоять как вкопанный. Михаил уселся на правое пассажирское место. Зорога провернул ключ, и двигатель бодро подхватил обороты. Спустя пару минут потраченных на разогрев двигателя, они двинулись. Михаилу все казалось нереальным, он понял, что до сих пор не верил в то, что они возьмутся за этот план в плотную. Он побаивался этого задания и потому старался поменьше думать о нем всерьез, относясь как к рядовому заданию, но сейчас реальность начала давить на него чуть сильней. Казалось, что все развивается очень быстро, вот они уже двинулись, абсолютно безмолвно. Никого ничего не интересовало, все ехали работать, план действий был просчитан и прорепетирован тысячу раз, все было делом техники. Осознание этого вернуло Михаила в строй. Он был творческой натурой, и мощное воображение иногда создавало ему лишние проблемы своей субъективностью, хотя любой на его месте хоть раз бы засомневался. Соборов вспомнил, что его ждет незабываемое путешествие по Карпатам. На украинском языке этот месяц звучит очень удачно, наиболее удачно – это был – жовтень, что прямо указывало на время, когда деревья меняют свой цвет. Михаил обожал осень, особенно время, когда деревья начинают менять свои цвета. Какие-то из них предпочитали желтый, а какие-то красный, одни выбирали яркость, а другие – контрастность. Казалось, что осень – это время, когда природа показывает лучшую сторону своего характера Джип качнуло на подъеме, и они выехали на короткий серпантин, он шел огромной резьбой к верху из ангара наружу. Михаил включил один из визуальных фильтров, превращающий цвета в тысячи оттенков, различая и придавая невероятной контрастности даже самой маленькой тени в самую черную ночь, и темнота, поглощающая все еще минуту назад, растворилась в сотнях оттенков и цветов. Первым в глаза бросился искусственно созданный водопад, через который они выезжали. Он был создан как ширма для входа в убежище. Водопад питала специально созданная река, но Михаил не знал об этом, он всегда думал, что водопад настоящий. В визуальном фильтре вода водопада выглядела как тысячи иголок, падающих откуда-то с неба, сверкая на свете фар.

Спустя миг их осветила полная луна. В рации раздался голос диспетчера, который располагал данными о маршруте и последними сводками разведки. Он сообщил, что их путь чист, дал указание по какой дороге ехать предпочтительней и после подтверждения получения информации Зорогой, пожелал удачи и отключился. Они остались совсем одни. Больше никто на них не влиял. Четыре человека пытавшихся изменить историю, при этом были простыми парнями, которых судьба заставила воевать. В ходе тренировки все они довольно близко сдружились, они были лучшими из лучших. Кто-то мог то, а другой мог это. Самым загадочным был Гавриил Нелевский, парень, за голову которого была назначено вознаграждение. Он был легендой, первой живой легендой, единственным воином, кто в одиночку в первые дни войны, не обладая ни опытом, ни навыками, умудрился победить в ближнем бою четырех соперников подряд. Одного за другим. В объявлениях, которые во множестве распространялись до сих пор безликими врагами, он фигурировал как Дубненский воин. Наградой было руководство любым регионом бывшей Украины на выбор – более чем заманчиво. Этот подвиг дал возможность Гавриилу остаться в строю, несмотря на глухоту и немоту. Теперь ему в скафандр встроили специальный фильтр, что трансформировал полученные в радио звуки в визуальные картинки и слова.

Михаил бросил взгляд в боковое окно, пытаясь распознать стражников, но ничего не увидел. Он смотрел точно туда, где они должны были лежать, он знал место наверняка, но распознать тело человека было просто не возможно. Лишь легкое движение головы стражника, который обратил внимание на хаммер Михаила, выдало его на долю секунды. Спустя минуты они въехали в лес, где не было дороги, но, тем не менее, хаммер шел ровно и гладко как на асфальте. Бункер остался позади. Михаил с грустью провожал очертания горы, под которой находился бункер, где-то в его комнатах мирно спала Светлана. Она так старалась не проспать это утро и проводить Михаила на задание, что заснула, а он не смог позволить себе разбудить ее. Тем более теперь, когда она отвечала за две жизни. Михаил молился, чтоб ребенок простил ему его отсутствие, но отступать было некуда. Кроме всего прочего Михаилу не хотелось лишний раз врать ей, и он с тяжелым сердцем ушел не попрощавшись.

Впрочем, Михаил был спокоен за судьбу Светланы. Он посмотрел бункер изнутри, познакомился с теми, кто им управляет, и понял, что в этом обществе он хотел бы вырастить своих детей. Люди объединились и сплотились, забыв о себе. Удивительно, но казалось, что Бог своими невообразимыми путями отобрал самых достойных в эти подземные ковчеги. Он знал, что там в этом оплоте, она в большей безопасности, чем на прежних улицах, погрязших в ненависти и зависти городов.

Через пару часов начало светать, а Михаил все проигрывал в уме будущее задание. Зорога попросил парня пулеметчика сменить его за рулем, и тот вел уже последние полчаса. Он ехал осторожней Зороги, медленней и даже пытался объезжать ямы, но и уверенности ему недоставало. Ощущалось напряжение, хотя не мудрено, ведь летать под сотню по извилистых дорогах, лишь изредка притормаживая на серпантинах, не самое комфортное занятие. Впрочем, ехали с ветерком, прямо на восток, ловя лобовым стеклом первые лучи солнца, которое вяло поднималось из-за сложного, закрытого горами горизонта. Дорога вела их вперед, маленькие городки и деревни, оставшиеся без людей, пролетали один за другим. Они претендовали на тоску и отчаяние в вашем сердце, но Михаил гнал эти чувства.

– Как дела Миша? – прозвучало в наушнике.

– Нормально, товарищ генерал.

– Переживаешь немного?

– Как и прежде меня немного беспокоит эпизод с Гавриилом.

– Да уж, намудрили в штабе с ним. Но как бы там ни было, а план вполне жизнеспособный, хотя и фантастический.

– Меня удивляет, как Нелевский согласился на него. Парень, твой шанс выжить процентов тридцать, не больше.

– Такой уж он. Я присутствовал на беседе Гавриила и Вирвиса, он согласился сразу, без колебаний. Думаю, что этот парень еще покажет свои козыри, правда Гавриил? – Зорога хлопнул Гавриила по плечу, когда тот не обращая внимания на разговор, рассматривал из окна горы.

Гавриил поднял согнутую в кулак руку вверх, показывая, что готов на сто процентов.

– Короче, Миш, прекращай, а то он нас сейчас отметелит и глазом не моргнет – Зорога умел подбодрить. На что Гавриил зашелся смехом, который, впрочем, походил больше на попытку подавить этот смех. Когда все успокоились, Нелевский воспользовался случаем и обратился к Зороге. Он хлопнул его по плече, указал на себя, а потом проделал движения будто у него в руках руль, давая понять, что хочет прокатиться.

– Видал? А ты беспокоишься о его боевом духе. Андрей, тормози, все равно ты водить не умеешь. Пусть старшие прокатаются.

Джип остановился от резкого нажатия на тормоза. Впрочем, антиблокировочная тормозная система не дала хаммеру ни малейшей возможности пойти в занос. Джип остановился спустя метров сорок, ведь у него на борту было около полторы тонны груза, и Гавриил успешно перебрался за руль. Резко набрав скорость, он ехал с невероятным азартом.

– Диву ему даюсь – начал слегка озабоченный и встревоженный Михаил – как он умудряется быть таким? Как робот, ей Богу.

– Он не обращает внимания на страх, Миша. Бери пример. Сильные люди способны окрасить время в те цвета, которые хотят. Это может быть страх, а может быть смелость, может быть зло, а может быть добро. Кто сможет, посмотрев на этот потрепанный в битвах хаммер, сказать, что эти четверо ребят задумали проникнуть в сердце неизвестного им врага и разрушить его изнутри? Кто способен поверить в такой смелый план? Тот, кто может поверить в себя действительно способен на подобный подвиг, и ему помогают сами небеса, они уважают упорство и отвагу не менее чем все остальные. Можешь быть уверен в этом. А кто помогает тому, кто верит в свою гибель? Глупо верить в негативный исход, он случится так или иначе, задача как раз в том, чтоб его избежать. Страх – это вера наоборот. Страх не способен ни на что кроме как на то, чтоб остановить тебя. Он не даст тебе пищи, не прикроет от пуль, не спасет от пропасти и не убережет от беды. Страх глуп и слеп, а его друзья – грусть и отчаянье и того бесполезнее. Они поворачивают тебя спиной к беде, и делают это часто тогда, когда над тобой уже завис меч и в самый раз принять бой. Но ты уже беззащитен, ведь страх сетью лег на твои руки и плечи. Оружие против страха – вера в победу, но не стоит также рисковать понапрасну. Победа – сестра тщеславия и дочь самоуверенности, но она лучшая в этой семейке. Ее лучшая подруга – отвага, а наставник и учитель – беспристрастность. Держитесь ближе к этой троице, и вы пройдете сквозь тьму и орды врагов. Они в совокупности зовутся верой, подпитывайте их любовью и будите надеждой.

– Отличные слова, генерал – разорвал вдруг нависшую тишину Андрей.

– Все верно. Но очень многое поставлено на карту. Ответственность большая. Я сделаю все, что в моих силах, но что если сил окажется не достаточно?

– Об этом не беспокойся. Сделай все, что в твоих силах и не пытайся прыгнуть выше своей головы, Миша. Ты слишком близко берешь все к сердцу. Лично я в тебе не сомневаюсь, когда перестанешь верить в себя – вспомни, что есть люди, которые будут верить в тебя всегда!

– Уверен, что мне это пригодится – Михаил улыбнулся и отбросил все тревоги. Тревожиться и сеять сомнения – было нелепо и глупо, это ничего не меняло и никак не помогало, а только рушило уверенность и отнимало драгоценные силы. Он воспользовался минуткой и расслабился, постепенно погружаясь в сон. Он давно допустил ошибку, когда пустил эти тревоги в сердце. Ему вспомнились наставления многих его учителей, учившие его бороться со своими иллюзиями и тревогами, что сеют разрушения и страхи в его сердце. Это было не к лицу воину, и он в который раз отпрянул от них как от огня, вернув в свою душу покой. Нужно просто смириться с тем, что ты не всесилен.

Ехали уже девять часов подряд. Однажды подзаправились у какой-то разграбленной бензоколонки, так что использовать запасы горючего не пришлось. На пятнадцать минут было разрешено снять шлемы и перекусить, что очень понравилось Михаилу. Его стопперы на шее были плохо подогнанные, и он наконец-то смог это исправить. Было всего час дня, а по настроению можно было предположить, что уже вечер. Разбитая горная дорога вымотала нервы всех пассажиров.

– Впереди город – задумчиво произнес Зорога. – Андрей, ты помнишь о своем задании?

– По моим расчетам, нам еще нужно минут двадцать ехать.

– Все верно. Потом ты идешь впереди на расстоянии пяти миль. Будь острожен. При малейшей опасности падай и связывайся с нами. Все понятно?

– Так точно – Андрей знал свое попутное задание, как пять пальцев. В идеале знал карту города, знал вид улиц, фотографии домов и даже образовавшиеся еще при биохимической атаке пробки. Все эти данные были получены ранее со спутника и теперь старательно загружены в его память. Поэтому приказ Зороги звучал чистой формальностью, и никаких новых указаний Андрей, в принципе, не получил.

– Гавриил, далее поведу я, ты же, в случае чего, готовься к бою. Михаила попытаемся поберечь – Зорога движением руки привлек внимание Гавриила и указал на шлем. Тот прочел послание и поднял большой палец вверх, выражая свое беспрекословное согласие.

– Я прям как президент.

– Не беспокойся, Миша, скоро головной боли у тебя будет более чем достаточно.

– О, да – согласился Андрей, дожевывая сухой паек.

Михаил ел без аппетита. Он вообще был одним из тех, кто мог раз в день покушать и пахать без сна сутки напролет. Он смотрел на небо, где тысячи и тысячи маленьких туч выстроились несчетным фронтом от горизонта до горизонта, и ловил себя на мысли, что он ненормальный, раз сейчас это кажется ему любопытным. Он никогда раньше не видел такие небеса. На голубом и чистом небе везде, куда только достает глаз, небольшими прямоугольниками, квадратами или замысловатыми овалами, высыпали тучи. Над головой они казались большими, а дальше, во всех остальных направлениях, уменьшались и, в конце – концов, сливались в единую кучу на горизонте. Небеса казались огромным ситом, а с другой стороны они походили на черно-белые фильмы о второй мировой войне, когда показывали сцены с сотнями истребителей, которые крыло к крылу летели на бомбардировку.

– Поехали – в этот раз убийцей тишины выступил Зорога.

Спустя пятнадцать минут они подъехали к окружной. Зорога притормозил, и Андрей вылетел, помчавшись вперед с невероятной скоростью, как комета, оставляя за собой небольшие клубы пыли.

– Я в черте города – послушалось в радио – начинаю разведку. Первый квадрат чист.

– Выезжаю на окружную – ответил Зорога.

– Второй квадрат чист… Третий квадрат чист – вслед за третьим чистым оказался и четвертый. Все обошлось. Они подобрали Андрея спустя двадцать минут на другом конце города, и помчались дальше.

Остаток пути проехали спокойно. Были две остановки на дозаправку и перекус. Большую часть дороги вел Гавриил. Он ехал очень ровно и равномерно, не меняя скорости и не виляя машиной, и все очень быстро привыкли к его манере вождения и немаленькой скорости. Андрей проспал часа три или больше, а Зорога скорее всего либо что-то планировал, либо тоже дремал. Михаил же всматривался в окна, получая наслаждения от расслабляющего ритма дороги. Он любил дрогу, любил романтику и неизвестность, что были с ней связаны. Он впитывал в сердце свободу, которая у него еще была, спокойствие и сравнительную безопасность. Этим нельзя разбрасываться во время войны иначе сойдешь сума. Не стоит отказываться от возможности получить заряд позитивных эмоций, не смотря ни на что. Он помнил это еще когда был курсантом в спецназе. Нужно уметь работать, нужно уметь отдыхать и нужно уметь награждать себя за работу.

Вскоре стемнело, а позже еще и плотно затянуло небо, поэтому ночь оказалась просто таки непроглядной. За руль посадили Андрея. Он вел без фар. Медленно и осторожно он, казалось, крался в тылу врага. Фактически это так и было. Пусть это была территория, где находился один из больших бункеров – убежищ, но все же эта территория никем не контролировалась и не патрулировалась. Тут даже не ходили разведчики из соседнего убежища. Потому, что до него было еще далеко. Спустя пару часов проехали первый указатель на Армянск, что означало въезд на Крымский полуостров. Ехали второстепенными дорогами, очень часто прямо возле моря. Михаил мечтал, будто они с друзьями приехали на отдых. Сейчас отоспятся и с утра на море, знакомится с симпатичными девчонками, играть в волейбол и пить холодное пиво. Сейчас, пропущенное через несколько визуальных фильтров скафандра, оно отдаленно походило на него. Около часа ночи наконец-то добрались до конечного пункта, который был на пляже, спрятанный между гор и даже прикрытый с воздуха огромными отвесными скалами.

Зорога сразу скомандовал отбой. У Михаила не было вахты, но он не сводил глаз с моря. Оно было прямо перед ним, в метрах двадцати, не больше. Он думал о Светлане, о том, как вернется к ним, как обнимет, получит, наверное, пощечину, но потом будет прощен. Мечты сменяли друг друга. Вскоре его и Андрея разбудил Зорога. Гавриил, очевидно, был уже где-то на улице. Михаил заметил, что не почувствовал смены температуры, хотя хаммер обильно покрылся инеем, что говорило о поддержке костюмом. Михаил осмотрел показатель батарей, и с удовольствием увидел 95 %. Ночь выдалась неожиданно холодной. Также не заметил Михаил как заснул. Сейчас все тело ныло от того, что он заснул сидя в неудобной позе.

– Пять минут на разминку. Потом инструктаж и выступаем. Не выходить из-под прикрытия скал.

Соборов и Андрей, который казался разбитым и не выспавшимся, отправились к Гавриилу, уже размахивающему мечом. Увидев их, он приветливо поднял руку.

– Привет, дружище – радостно приветствовал его в ответ Михаил.

Спустя пять минут все четверо изрядно поработали, чтоб привести себя в состояние бодрости духа и тела. Было трудно делать это, находясь в костюме потому, как мышцы почти не получали нагрузки, поэтому приходилось упражняться интенсивней. Это было необходимо потому, как все бои были на мечах и от того насколько вы готовы, насколько разогреты ваши связки, зависит ваша жизнь.

– Итак, приступим – Зорога разложил между сиденьями небольшую карту – наш бункер находится в трех километрах на восток отсюда. До рассвета больше часа, точнее один час и пятнадцать минут. До этого времени мы должны будем незаметно подойти к бункеру и провести разведку, изучить движение охраны, интервалы между отчетностью, это сделаешь ты, Андрей.

– Так точно.

– Далее приступаем к выполнению задания. По данным инженерных расчетов существует два входа в бункер. Основной и дополнительный. На парадный вход идут Михаил и Гавриил. Создайте там как можно больше шума, но не углубляйтесь в бункер. Повторяю, в бункер, без моей команды, не входить. Андрей, ты отправишься ко второму входу, но также не входишь. Этот вход расположен прямо из горы. Твоя первая задача – узнать работает ли этот вход, не завалена ли дверь и все. Дальше выбираешь точку повыше и работаешь со снайперской винтовкой, помогая на главном входе. Главная твоя задача – транспорт противника. Стреляй прямо в двигатель, чтобы задержать их и дать нам время перегруппироваться. Как только появится транспорт – я отправлюсь его встречать и попробую увести за собой большую часть подкрепления. На востоке, в пяти километрах, существует заминированная зона, туда я их и заведу. Дальше, если смогу воспользоваться ситуацией, вернусь к вам. А если нет, ты Андрей начинаешь работать один. Далее начинаем радио представление.

– Вас понял.

– Все понятно, генерал.

– Отлично. Берите оружие и идем незамедлительно.

Хаммер бросили там, где ночевали, и, вооружившись, отправились на восток. Андрей сразу отделился, лишь подняв руку в знак короткого прощания, и побежал чуть быстрее, потому, что ему предстояло пройти на километр больше остальных. По рации никто не говорил, все слишком хорошо знали каждое свое действие. Говорить было попросту не о чем. Даже этот инструктаж носил характер не более чем ритуала, к которому все так привыкли, не более.

Шли по берегу моря. Оно наполняло все пространство своим оглушающим шумом, что выдавало начинающийся шторм. Вскоре берег начал подниматься над уровнем моря и белый песок сменился камнями, а позже одной однообразной глыбой камня. Подниматься было легко, но задерживались из-за осторожности, которая никогда не бывает лишней. Впереди шел Зорога и осматривал каждый сантиметр, опасаясь мин и растяжек, способных их выдать. Спустя еще несколько минут генерал подал знак и присел, давая понять, что добрались до верхушки горба. Михаил и Гавриил последовали за ним и принялись изучать местность. Слева, то есть с севера, к бункеру шла дорога, по которой стоило ожидать прибытия подкрепления. Она была главной задачей Зороги. Сам бункер был похож на большой земляной погреб с воротами и туннелем, уходившим вниз. На входе стояло двое охранников с обыкновенным стрелковым оружием и два мепса на массивных цепях, закрепленных на бетонных стенах укрытия.

– Я на месте, запасной выход завален камнями.

– Это ловушка, как мы и предполагали. Что ж это значит, что подкрепление будет с дороги и никак не иначе. Все идет по плану. Гавриил и Михаил – начинайте. Охрану мочить, есть подозрение, что они с сюрпризом. Переключайтесь на старую довоенную волну, пускай слушают нас. Только смотрите не ляпните. Говорить сугубо фразами из «сценария»!!!

– Вас понял.

– Так точно.

Михаил и Гавриил быстро побежали в сторону бункера. В это время Зорога начал незаметно уходить на север, в сторону дороги, чтоб перехватить первых, кого подобьет Андрей. В нескольких сотнях метрах от бункера стража включила сирену и спустила мепсов. Из земли выскочило несколько пулеметов, которые, не теряя времени, тут же затрещали сотнями выстрелов. Это были огромные пулеметы, они вешаются на современные истребители. Пуля от такого пулемета способна была отбросить воина в сутре на пару метров назад.

– Ложись – скомандовал Михаил.

Оба упали и ползли к бункеру, игнорируя бесполезные усилия мепсов, которые пытались укусить их и оттянуть куда-то. Когда добрались до пулеметов, охрана тут же взялась за базуки и гранаты, засыпая парней взрывными волнами. Казалось, что началась вторая мировая. Пулеметы все еще трещали, поливая их спины сотнями крупнокалиберных пуль, они каждый раз рикошетили. Псы уже давно остались позади, нарвавшись на пули собственных пулеметов. Одна за другой взрывались гранаты и ракетницы базук. Выбрав момент, Михаил быстро поднялся на руках и метнулся к пулемету, разрубив его напополам точно вдоль ствола. Второй пулемет уничтожил Гавриил, подставив вплотную к стволу свой щит. Пули разорвали ствол и нарушили механизм пулемета, отбиваясь друг от друга внутрь спускового механизма. Далее оба, как пловцы в синхронном плавании, метнулись к охране. Та, запаниковав, попыталась убегать внутрь бункера и приоткрыла двери, но парни были быстрей. Как только они подбежали к ним, те запустили по воинам кинжалы с покрытием Уны и вытащили мечи. Соборов и Гавриил ловко увернулись от бросков. Хотя расстояние было слишком большим, и Уна, без контакта с человеком, нейтрализовалась в воздухе, потому можно было просто проигнорировать эти кинжалы. У солдат под одеждой виднелась броня, только намного более тонкая и аккуратная, а на лицах были маски, которые на самом деле тоже были частью скафандра. Их скафандры наверняка были слабее, чем скафандры парней, они просто не могли содержать достаточное количество магнитных мышц. Заметив это, Гавриил остановил Михаила, уже собравшегося атаковать, и показал назад, чтобы тот прикрывал ему спину. Михаилу не хотелось, но он повиновался, тем более, что это было разумно.