Текст книги "Там, где тепло"

Непонятно как затесавшийся? Или это припрятанный торговцами козырь на самый крайний случай?

Я осторожно присмотрелся к колдуну, потом аккуратно потянулся к нему ясновидением, но не почувствовал ни малейшего признака враждебности. Впрочем, учитывая, как ловко меня провели в последний раз, это еще ни о чем не говорило.

Вот ведь! Теперь даже собственному дару доверять до конца не могу!

Тяжело вздохнув, я отошел к уже начавшему гаснуть костру и совершенно случайно наступил на ногу задумчиво уставившемуся в огонь пироманту.

– По ногам, как по асфальту! – немедленно встрепенулся тот и вдруг заметил висевшую у меня на плече винтовку. – О! Да ты прибарахлился!

– Есть такое дело.

– Настоящий полковник, – улыбнулась Марина. – Только буденовки не хватает.

– Это дело наживное, – хмыкнул я и, стянув варежки, начал вставлять вытащенные из распотрошенной коробки патроны в обоймы. Потом по одному зарядил четыре патрона в винтовку и, не загоняя последний в ствол, закрыл затвор. А там уже принялся дышать на онемевшие пальцы. – Вот завалюсь в парилку и сразу буденовку надену. Войлочную.

– Ой, не напоминай мне лучше про парилку! – вздохнула Марина. – Закоченела вся. Хочу в баню!

– В Песчаном, думаю, не проблема сауну заказать, – предположил Напалм. – Ты как, Евгений?

– Так, мальчики, я иду с вами! – решительно заявила девушка. – Обойдетесь без девок в этот раз.

– Ты предлагаешь заменить их собой? – хмыкнул пиромант.

– Нет, предлагаю вам подумать о пользе воздержания. Ничего, в простынках посидим.

– Да не проблема, – усмехнулся я. – Напалму так и так случайный секс противопоказан.

– Это точно, – кивнул пиромант. – Маринка потом в Форте сболтнет лишнего, и оторвут мне все под корень. Так что я с вами лучше не пойду.

– Тоже не проблема, – не удержался я от улыбки.

– Это – да, это не проблема, – вздохнул Напалм. – А знаешь, что меня очень сильно напрягает?

– Что?

– Наша охрана.

– И чем они тебя не устраивают? Очень профессионально, на мой взгляд, ребята работают. Приближение зверюг они и вовсе раньше меня заметили.

– Слишком профессионально, ты не находишь?

– Не нахожу. Еще аргументы?

– Да ты посмотри только, чем они вооружены! Это ж спецназ какой-то! – понизив голос, склонился ко мне Напалм. – Зуб даю, это егеря!

– Ладно, – улыбнулся я. – Давай рассуждать логически. Объясни мне, тупому, зачем егерям покупать полуавтоматические винтовки и помповые ружья на стороне, если они спокойно могли получить автоматы на складе?

– Для маскировки!

– То есть куча охранников с автоматическим оружием катается, и это нормально, а эти непонятно зачем шифруются? Не вижу логики.

– Да иди ты! – возмутился пиромант.

– Я понимаю, что тебе теперь везде рейнджеры и егеря мерещатся, – улыбнулся я, – но давай как-нибудь поспокойней.

– А что у вас с горожанами стряслось? – тут же навострила ушки Марина.

– Да так, ничего хорошего, – отмахнулся я. – И, кстати, вряд ли среди егерей могут быть колдуны.

– Ты это о парне в камуфляжном полушубке? – оглянулся Напалм. – Он из Форта. Я так понял, наемник.

– Вот видишь!

В этот момент Кирилл Ефимович достал из саней здоровенную бутыль самогона и заорал на весь лагерь:

– Подходим сюда! Живее!

Охранники и возницы потянулись к нему, а проверявший сани Михаил Григорьевич предложил:

– По пятьдесят грамм не желаете?

– Нет, спасибо, – отказался я и поморщился из-за вновь вгрызшейся под левую лопатку ломоты.

– Тоже не пью, – мотнул головой Напалм.

– А у меня с собой.

И Марина продемонстрировала фляжку с коньяком. А заодно и приложилась к ней. Торговец только пожал плечами и предупредил:

– Сейчас выезжаем уже. И так задержались сверх всякой меры. – И он указал на отгороженное деревянными загородками отхожее место: – Все дела заранее сделайте, чтобы в дороге не останавливаться.

– Хорошо, – кивнул я.

– И заметьте, Михаил Григорьевич, – как-то незаметно оказался рядом с торговцем начальник охраны, – за все это время ни одного обоза со стороны Песчаного не было. С Октябрьского и окрестных сел несколько саней на дорогу выезжали, а оттуда никого.

– Ну и что ты от меня хочешь? – нахмурился торговец. – Усиль охрану, объяви повышенную готовность! Мне тебя учить, что ли?

– Не вам, – согласился Константин с таким видом, будто раздумывал, не послать ли нанимателя далеко и надолго. – Ладно, распоряжусь.

– Ну что, готовы? – остановился рядом закончивший разливать спиртное Кирилл Ефимович и как-то слишком уж пристально уставился на Марину.

– Готовы, – кивнул Михаил Григорьевич и поспешил к саням готовившегося выезжать сына.

– Не понимаю я вас, Евгений Максимович, – со странной улыбкой произнес оставшийся у костра толстяк. – В Северореченск девушку везти – это как со своим самоваром в Тулу ехать! Там такие девицы – просто ух! Кровь с молоком!

– Все свое вожу с собой, – без улыбки ответил я. – Ладно, пойдемте уже в сани.

– Только отогрелась, – печально вздохнула Марина.

– А пересаживайтесь ко мне! – немедленно предложил ей Кирилл Ефимович. – Уж будьте уверены, я мерзнуть не дам!

– Это вряд ли, – отказалась девушка, а когда мы отошли от так и продолжавшего пялиться вслед толстяка, вполголоса пробормотала: – Слизняк…

– Не в твоем вкусе? – немедленно поддел ее Напалм.

– Абсолютно, – на полном серьезе ответила Марина.

Мы без какой-либо радости погрузились в сани, Михаил Григорьевич закончил читать нотации уже озверевшему от излишней опеки отпрыску, и обоз двинулся дальше. Вновь потянулись вдоль дороги заснеженные поля и серые силуэты облетевших деревьев, меж которых изредка стали попадаться зеленые мачты сосен. Небо по-прежнему оставалось безоблачным, солнце светило до рези в глазах, и пришлось надеть темные очки, чтобы не ослепнуть от бегавших по снежному насту искорок.

И вместе с тем появился едва заметный, но очень уж неприятный ветерок. Со стороны Рудного теперь заметно тянуло пронизывавшей до самых костей стылостью, и сразу стало как-то не по себе. Будто и не на юг едем, а вовсе даже наоборот. Странно.

Какое-то время пытавшаяся устроиться поудобней Марина наконец не выдержала и повернулась к ветру спиной. Потом вздохнула и тихонько пробормотала:

– Подумать только, еще только вчера я ужинала в «Сан-Тропезе», а сегодня мерзну в этой колымаге!

– «Недавно гостила в чудесной стране, – моментально откликнулся на это заявление Напалм, который никак не мог решить, куда бы ему пристроить дробовик: – Там плещутся рифы в янтарной волне…»

– Знаете, Константин, – обернулась к нему девушка. – Ваше искрометное чувство юмора начинает меня утомлять!

– Если птице отрезать крылья, если ноги отрезать тоже, эта птица умрет от скуки, потому что летать не сможет, – без малейшей заминки выдал пиромант. – Намек понятен?

– Чтобы ты заткнулся, тебя придется пристрелить?

– Именно.

– Рискуешь…

– Да прям!

– А меня вот что интересует, – положив винтовку на колени, улыбнулся я, – это сколько ж надо зарабатывать, чтобы иметь возможность ужинать в «Сан-Тропезе»?

Это заведение по праву считалось самым дорогим и пафосным в Форте, а для регулярного его посещения требовался доход, существенно превосходивший даже мой. Хотя кормили там, надо сказать, отменно. Да и бормотуху под видом элитных напитков не наливали.

– К сожалению, – рассмеялась Марина, – ужин оплачивали из фонда представительских расходов.

– Хорошо иметь такой фонд, – с умным видом покивал пиромант, и его худая физиономия показалась мне еще «острее», чем обычно.

– Фонд – это неинтересно, – не согласился я с ним. – Я-то уже губу раскатал, что с нами богатая невеста едет…

– Какой вы меркантильный, Евгений!

– Что есть, то есть… – вздохнул я и начал разглядывать обочины, вдоль которых давненько уже тянулись высокие кусты, все больше и больше напоминавшие настоящие заросли.

Боярышник, орешник, еще какие-то переплетенные колючими лианами ежовника деревья вздымались вверх настоящей стеной, и насторожившиеся охранники не спускали с зарослей глаз. Тут не чистое поле, тут запросто какие-нибудь отморозки засаду устроить могут. Как ни крути, вовсе неспроста большинство торговцев из Форта в Северореченск отправляются через Нижний хутор по Южной дороге.

А вот, кстати, интересно…

– Уважаемый, – окликнул я возницу, – а ведь если через Нижний ехать, можно было бы уже сегодня через границу перейти! Там дорога попрямее будет.

– А смысл? – огладив бороду, пробубнил дядька. – Так и так на ночевку останавливаться придется. За день до Северореченска даже на грузовиках не добраться.

– Ну, большинство же именно так почему-то ездит?

– Ну и пусть их, – философски вздохнул возница. – Выезжают ни свет ни заря, приезжают уже затемно. Потом отсыпаются и в итоге в Северореченск добираются разве что на три часа раньше нашего. К тому же в Песчаном ночевка куда дешевле обходится.

– А еще по Южной дороге Комвнешторг свои обозы пускает, – подколол дядьку пиромант, но тот на эту провокацию никак не отреагировал.

– А почему Песчаное, а не Лисьи Выселки? – поинтересовался я.

– Песчаное село спокойное, правильное, – просветил меня возница. – А в Лисьих Выселках всякая шваль крутится, того и гляди, обчистят. Никакого порядка.

– Ясно, – кивнул я и настороженно глянул в небо.

Ветер еще немного усилился и теперь обжигал совсем уж ледяными порывами. И ко всему прочему впереди, на самом горизонте, появилась легкая белесая дымка, а магическое поле начало терять свою однородность и понемногу расслаивалось из-за колючими волнами накатывавшей с юга энергии.

– Марин, выпей еще экомага, – посоветовал я девушке, чувствуя странную ломоту в суставах, явно спровоцированную не вчерашним ранением, а приближающейся бурей. – Не нравится мне все это.

– Что такое? – забеспокоилась Марина.

– Скорее всего, на нас надвигается фронт повышенной магической активности, – потянул носом морозный воздух тоже почувствовавший неладное пиромант. – Так, Евгений?

– Похоже на то…

Я закрыл глаза и отправил вдоль дороги выпущенное на волю ясновидение. Беспросветно-черная подложка мироздания постепенно затопила окружающую действительность, а предвидение уносило меня все дальше и дальше. Но вскоре перед глазами замелькали ослепительные белые точки, магическая энергия, подобно раскаленным призрачным иголкам, начала вонзаться в голову, и я поспешил открыть глаза.

– Ну как? – спросила уже доставшая горошину экомага девушка.

– Пей, – поморщился я. – Буря точно будет, только не знаю, насколько сильная.

– Вот и у меня кости ломит, – пожаловался дядька. – Не к добру это…

Марина закинула в рот пилюлю, запила ее глотком коньяка и спрятала фляжку под одежду.

– И что дальше? – спросила она, поправив сбившийся воротник.

– Как бы возвращаться не пришлось, – пробормотал встревоженный возница.

И в самом деле – небо с левой стороны заметно потемнело, а значит, вслед за магической навстречу шла и обычная буря. Думаю, совсем скоро заметет вьюга, и безмятежное путешествие превратится в схватку с разбушевавшейся стихией. Но, с другой стороны, наверняка торговцы не первый раз в такие ситуации попадают.

Тут сзади послышалось несколько пронзительных трелей; обернувшийся возница тихонько ругнулся и направил сани впритирку с выраставшими на обочине сугробами. А потом, достав свисток, и сам подал товарищам какой-то заранее оговоренный сигнал.

– Останавливаемся, что ли? – удивился Напалм.

– Нет, – ответил дядька. – Просто кто-то нагоняет, надо пропустить. Сами послушайте – моторы гудят.

Я прислушался и с трудом уловил какой-то непонятный шум. Встречный ветер уносил его вдаль, но возница оказался прав: вскоре нас обогнали прошедшие почти впритирку с санями грузовики. Обойдя обоз, три ЗИЛа с зарешеченными окнами поморгали фарами и, прибавив скорость, скрылись за поворотом.

– Пронесло, – с облегчением выдохнул возница, которого неожиданно выбил из колеи вид сидевших в кабинах и кузовах вооруженных парней. – Каждый раз, как в русскую рулетку играем. Никогда не знаешь, когда выстрелит.

– Ты ж говорил вроде, на автомобилях лихие люди не катаются? – удивился я.

– Ну, мало ли…

– Часто на вас нападают? – спросил пиромант, безуспешно пытаясь закрыться от ветра воротником. Из-за мороза он не испытывал ровным счетом никакого дискомфорта, но летевшая в лицо снежная крупа не пришлась по нраву и ему.

– Нет, слава Господу, – вздохнул дядька, – но бывало, бывало…

– А впереди-то совсем потемнело, – заметила Марина.

И точно – по небу начала расползаться даже не свинцовая хмарь снеговых облаков, а самая настоящая чернота, отгородившая от нас солнце непроглядной пеленой. Сразу стемнело, а ветер и вовсе будто сорвался с цепи, и под полозья саней начали то и дело попадать сломанные его резкими порывами ветки.

Тут дорога резко повернула, и почти сразу из-за деревьев показались серые крыши домов на окраине Рудного, освещенные тусклыми лучами солнца. Небо над заброшенным городом пока еще оставалось чистым, а вот объездную дорогу, у поворота на которую и остановился обоз, уже заволокла пелена снежной бури.

Неподалеку от нас стояли с работавшими вхолостую двигателями грузовики, и охранники настороженно уставились на их водителей, яростно о чем-то споривших. Наконец, те пришли к какому-то соглашению и забрались в машины. ЗИЛы, вспахивая шинами снег, с трудом развернулись на небольшом пятачке и отправились в обратный путь. Когда головной грузовик поравнялся с обозом, в распахнувшуюся дверцу выглянул водитель:

– С юго-востока буря идет, окружную дорогу уже затянуло.

– Вижу, – невозмутимо кивнул Михаил Григорьевич.

– Мы решили не рисковать.

Мужик скрылся в кабине, и ЗИЛ, надсадно рыча мотором, стронулся с места.

– О, блин, приплыли, – вздохнул Напалм. – «Мужики такой печали отродяся не видали…»

– Может, придумают чего-нибудь, – пожал я плечами.

– Теперь понятно, почему никто навстречу не попадался, – задумчиво глядя на окраины Рудного, пробормотал начальник охраны.

– И что делать будем? – обернулся к нему Михаил Григорьевич. – Возвращаться нельзя.

– Нельзя, – подтвердил Константин. – Но и по окружной уже не проехать.

– Напрямик?

– Придется рискнуть. Думаю, успеем проскочить…

– Эй, вы чего это? – всполошился Кирилл Ефимович. – Надо возвращаться! Еще не хватало, чтобы буря в Рудном застала! Там и дорога-то не расчищена, поди!

– Да нет, многие напрямик срезают, – не согласился с ним начальник охраны и окликнул парня в камуфляжном полушубке: – Иосиф! Подойди, пожалуйста!

– Слушаю, – незамедлительно выполнил распоряжение охранник, оказавшийся тем самым колдуном.

Хрупкого сложения и невысокий, на фоне остальных бугаев он смотрелся затесавшимся в компанию тяжелоатлетов пианистом, и я даже удивился, что не обратил на это внимания с самого начала. Лицо Иосифа прикрывали поднятый воротник и опущенная на самые глаза шапка, и наружу торчал лишь длинный прямой нос, к которому теснились близко посаженные глаза. И вот эти самые глаза – слегка навыкате, темные и настороженные – пианисту принадлежать не могли совершенно точно.

– Что скажешь? – спросил у него Константин.

– Магическая буря приближается, – запрокинул колдун голову к черному небу. – Фон неоднородный, если нас накроет, очень приличную дозу хапнем.

– Как быстро она к нам приближается? И есть ли возможность заранее узнать, затянуло дорогу после Рудного или нет?

– Мне пять минут на подготовку понадобится, – предупредил Иосиф.

– Действуй, – разрешил Константин.

Парень отошел к своим саням и вернулся обратно уже с кожаным кофром. Выбрав место на обочине, он потоптался, уминая снег, и зазвенел ключами, отпирая многочисленные замочки.

– Тьфу ты, чертовщина какая! – сплюнул себе под ноги Кирилл Ефимович и поспешил отойти подальше от рассыпавшего вокруг себя какой-то черный порошок колдуна.

Несмотря на усилившийся ветер, тяжелые крупинки падали отвесно вниз, и вскоре на утоптанном снегу оказался начертан круг с вписанной в него пентаграммой. Парень ловким движением кисти вывел у своих ног какой-то сложный символ, а в следующий миг я уловил резкий выброс магической энергии.

Неподвижно замерший на месте Иосиф с усилием, будто разрывая видимое только ему полотно, развел руки, и воздух над пентаклем задрожал, а потом пространство потекло и начало изгибаться, словно его вспарывал невидимый глазу клинок. Поражавшая своей неестественностью прореха замерцала голубоватым сиянием, и в ней замелькал калейдоскоп обрывочных видений – крыши домов и закопченные руины, нитка дороги, заснеженные дворы. Но вскоре яркие краски потухли, полностью поглощенные темнотой грозового неба. И даже не грозового, нет – много, много более черного.

Никак не прокомментировав увиденное, колдун позволил прорехе затянуться и сотворил мерцающую полусферу размером с футбольный мяч. Подобно снежку, он уплотнил ее и подбросил вверх. Энергетический шар поднялся метра на три, и от него стали отделяться ярко сиявшие частички. Синеватые искорки, постепенно затухая, потекли на север, а Иосиф беззвучно шевелил губами, внимательно наблюдая, как окончательно теряет форму и разрушается сотворенное им заклинание.

– Сорок пять, – вслух произнес он, когда от сферы осталось полуразмытое светящееся пятно, а после и вовсе выдал совершенную тарабарщину: – Тридцать восемь градусов относительно базы, затухание ноль шесть. Расстояние до пика тринадцать километров.

– Чего это он? – толкнул меня в бок удивленный Напалм.

– Определяет, с какой скоростью на нас фронт надвигается, – с умным видом предположил я, хотя и не был в этом полностью уверен.

– Не, насчет этой светящейся фигни понятно, – продолжил допытываться пиромант, – а что он до этого делал?

– Ты не видел, что ли?

– А должен был?

– Не знаю, – пожал я плечами. – У меня все прекрасно разглядеть получилось.

Колдун тем временем вновь полез в кофр и достал оттуда исписанную неразборчивыми каракулями тетрадь и логарифмическую линейку. То и дело сверяясь с записями, он провел какие-то вычисления и обернулся к ожидавшим его вердикта зрителям:

– Если будем продолжать двигаться с прежней скоростью, успеем проехать, прежде чем нас всерьез накроет. За Рудным чисто, фронт движется со стороны болот на Октябрьский.

– С такой же скоростью по городу? – поморщился Михаил Григорьевич. – Как-то оно сомнительно.

– Какой запас по времени у нас будет? – решил прояснить ситуацию начальник охраны.

– Максимум ноль три. Но тогда, возможно, нас захватит самым краешком.

– Ноль три – это как?

– Среднюю скорость можно снизить самое большее на тридцать процентов, – пояснил Иосиф, запирая кофр, в котором фонил какой-то мощный артефакт. Какой именно, мне разобрать не удалось, а проявлять излишнее любопытство, пытаясь заглянуть внутрь, показалось неуместным.

– Ну что? – повернулся Константин к Михаилу Григорьевичу. – Как поступим?

– Кирилл Ефимович, твое слово, – решил посоветоваться торговец с компаньоном.

– А, решайте сами! – с каким-то непонятным раздражением махнул рукой толстяк. – Вы мое мнение знаете.

– Как думаешь, успеем? – с тяжелым вздохом спросил Михаил Григорьевич у начальника охраны.

– А куда деваться? – поморщился Константин. – Не возвращаться же!

– Тоже верно. Едем!

Глава 4

Рудный встретил нас резкими порывами встречного ветра, свистевшего в пустых окнах и срывавшего с крыш колючую снежную крупу. И сразу сделалось не по себе – пусть из-за неплотной застройки окраин у обоза пока еще оставалась теоретическая возможность для маневра, но высоченные сугробы делали такую возможность именно что теоретической. А дальше дома начинали тесниться друг к другу, и съехать с кое-как укатанной дороги уже нечего было и надеяться.

– Не нравится мне это, – пробормотал возница, наблюдая за обеспокоенно прядавшими ушами лошадьми, – ох не нравится…

– Ага, и не свернуть никуда, – поежился Напалм. – Случись что, и встанем намертво. Вот поедет кто навстречу – и что делать будем?

– Не, – шмыгнул носом дядька, – разъедемся. Тут вдоль дороги отстойники расчищены, можно разминуться будет.

– Часто напрямик ездите? – спросил я, одновременно пытаясь отправить вперед так и норовившее выйти из-под контроля ясновидение.

– Мы – нет, – мотнул головой дядька. – Мы обычно не спешим никуда. А некоторые только через город и катаются. Это, конечно, опасно, зато по времени неплохой выигрыш получается. Да и в оттепель на объездной дороге страх и ужас, что творится.

– Почему? – поинтересовался я, морщась из-за напора магической энергии, впивавшейся в голову сотнями колючих иголок.

Дворы ближайших домов то проявлялись перед внутренним взором, то исчезали, а до соседних улиц дотянуться предвидением и вовсе не получилось.

И это при том, что даже небо над нами еще не успело затянуть!

– Там болота, – подсказал Напалм. – Жуткое место, был как-то раз. А в городе крысюков полно.

– Точно! – кивнул возница. – Так и есть. Если крысюки полезут, главное – лошадей прикрывайте. Эти сволочи в первую очередь на них кидаются. А куда мы без коняг?

– А что за крысюки? – удивилась Марина.

– Крысюки – это такие твари, на крысу похожи, но размером с собаку. И прыгают не хуже обезьян. Запросто с крыши на голову сигануть могут. И умные, заразы. Понимают, что дохлую лошадь с собой никто не потащит и все мясо им останется.

– Ужас какой! – вздохнула Марина.

Я глянул на ближайшие дома, оценил разделявшее нас расстояние и усмехнулся – тут никакая обезьяна не допрыгнет. Слишком далеко. А пока стая по сугробам проберется, мы запросто этих тварей перестрелять успеем.

– Здесь нормально, – перехватил мой взгляд как раз в этот момент обернувшийся возница. – Тут опасаться нечего. Вот дальше, где старая застройка начнется, там ухо востро держать надо.

– А обязательно через центр ехать? – шмыгнул носом Напалм. – Не сейчас, я имею в виду, а вообще.

– Так короче, – философски пожал плечами дядька. – Если не через центр, то по времени выигрыша никакого не будет. Вот люди и едут. Ну а мы за ними, деваться некуда.

Я только вздохнул. Какой смысл срезать через город, если запросто можно головы лишиться? А с другой стороны, вовсе не факт, что в объезд намного безопасней получится. Там своих тварей хватает.

На хорошо укатанной дороге обоз немного растянулся, и первые сани почти потерялись из виду в пелене накатывавшей с юга вьюги – ветер в городе и не думал стихать, снег по-прежнему забивал глаза, а когда полуразвалившиеся коробки двухэтажных домов остались позади и мы въехали в частный сектор, стало только хуже.

Вдоль дорог потянулись едва выглядывавшие из сугробов трухлявые доски заборов; меж голых ветвей яблонь и вишен замелькал зиявший дырами шифер крыш, закопченные стены и печные трубы. Немного дальше в снежной пелене маячили смутно различимые силуэты стоявших наособицу пятиэтажек, но до них было еще ехать и ехать.

– Сейчас поселок проскочим, и почти сразу центр начнется, – предупредил возница и, взведя курки обреза горизонтальной двустволки, положил его себе на колени. – Не зевайте.

– Ты аккуратней с пушкой-то, – забеспокоился Напалм. – Пальнешь еще…

– Не учи отца, – усмехнулся в ответ дядька. – У самого, можно подумать, патрон не дослан.

– Не дослан, – подтвердил пиромант.

– Ну и зря, – покачал головой возница. – Лишнее движение в критической обстановке – не есть хорошо…

Напалм задумчиво глянул на ржавый короб остановки общественного транспорта с давным-давно выбитыми стеклами и, вздохнув, передернул помпу.

– У меня зажигательные в магазине, – предупредил он, – не пугайтесь, если что.

– Ерунда! – успокоил пироманта дядька. – Мои лошадешки и не к такому привычные.

Я тоже настороженно завертел головой по сторонам, но патрон в патронник досылать не стал. Не ворошиловский стрелок, мелкую дичь из винтовки бить. Если крысюки действительно такие шустрые, лишь впустую без боекомплекта останусь.

– Слушай, ты только зажигательные взял?

– Ага, – улыбнулся в ответ пиромант и заговорщицки подмигнул.

– Ну-ну…

Покосившиеся заборы частного сектора как-то враз остались позади, дорога пошла едва ли не впритирку с заброшенными домами, и у меня по спине побежали мурашки. Сложенные из камня и качественного кирпича, а не из рассыпавшегося от непогоды шлакоблока двух– и трехэтажные особняки ничуть не походили на засыпанные снегом холмы на окраине, и от этого становилось еще хуже. Выбитые окна, широкие трещины и уродливые шрамы целыми пластами обвалившейся штукатурки производили удручающее впечатление.

Запустение и безнадега, блин.

Запустение и безнадега.

– На окна цокольных этажей смотрите, – посоветовал возница. – Если крысюки полезут, то из подвалов.

– А как же прыжки с крыши? – удивился задравший голову Напалм.

– Забей, – посоветовал ему дядька. – Главное – стаю перехватить.

– Вас понял, – кивнул пиромант и повернулся ко мне: – Что скажешь, Евгений?

Я слегка ослабил контроль над ясновидением и сразу же поморщился из-за ударившей в затылок призрачной кувалды. А потом потоки взбаламутившей магические поля энергии и вовсе подхватили сознание и попытались закружить его в безумном хороводе, словно раскрытый в ураган зонт.

Пришлось, образно говоря, зонт сложить и, свернув предвидение в узкий щуп, пробежаться им по терявшимся в снежной мгле домам, мимо которых предстояло двигаться обозу. Но даже и так вскоре нестерпимо заломило зубы и виски, а перед глазами замелькали белые точки. И ладно бы стоило напрягаться, так нет – ясновидение просто не справлялось с магическими помехами.

– А хэ зэ, – поморщился я и вытер выступившие на глазах слезы. – Ничего не скажу.

– У Евгения на такие дела чутье, – пояснил пиромант удивленному вознице.

– Но не сегодня, – вздохнул я и краем глаза заметил, как из подвального окна соседнего дома на снег хлынул серый поток.

– Ох, мать! – вытаращил глаза сидевший напротив меня пиромант и вскинул дробовик.

Я только успел завалиться набок, а в следующий миг из ствола «моссберга» вырвался длинный сноп огня, и по ушам ударило оглушительное: БАМ!

Напалм передернул цевье и выстрелил второй раз, хотя особой необходимости в этом уже не было – полдюжины словивших зажигательный заряд тварей просто раскидало по сторонам, и набравшее силу алхимическое пламя моментально превратило их тушки в бесформенные куски обугленного мяса.

– Н-но! Пошли! – взмахнул вожжами даже не подумавший схватиться за двустволку дядька, и перепуганные лошади понесли нас вперед.

Охранник из кативших следом саней взмахом руки отправил в подвальное окно бутылку с зажигательной смесью, и разбившаяся о раму стекляшка расплескалась во все стороны дымно чадящим племенем. Немедленно послышался пронзительный визг, но мы уже мчались прочь, и постепенно все звуки утонули в заполонившем голову звоне.

– Вот это ты дал! – заорал пироманту крутившийся на козлах дядька. – Вот это дал!

– В следующий раз, – произнес я, не слыша собственного голоса, – предупреждай, чтобы успел голову в снег зарыть.

– И меня тоже, – судорожно сглотнула Марина. – Что это было вообще?

– Крысюки, – объяснил нервно оглянувшийся возница. – Слушай, Костя, а чем у тебя патроны набиты?

– Не знаю, – пожал плечами пиромант. – Уже снаряженными покупал.

– Только очень громкие они, – поморщился дядька, сунув руку под ушанку. – Так и оглохнуть недолго.

– Зато какой эффект!

– Хорошо хоть ветер встречный и снег, – вздохнул я, – а то бы весь город о нашем приближении знал.

– Это точно, – кивнул возница.

– Фигня война, – махнул рукой Напалм и, стянув с головы шапку, вытер ею вспотевшее лицо, на котором явственно проступили зеленовато-белые пятна.

Да я и сам чувствовал себя не лучшим образом. И дело было вовсе не в привычной уже ломоте под левой лопаткой, нет – катившиеся навстречу валы магической бури врезались, подобно призрачным таранам, пронизывали насквозь и, вызывая тошноту, уносились дальше.

А еще ветер и снег! Уже и соседних саней во всей этой пурге почти не различить!

Одно хорошо – нападения бандитов в такую непогоду можно не опасаться. Ни один отморозок сегодня из укрытия не выползет ни за какие коврижки. Правда, для всякой нечисти сейчас, наоборот, самое раздолье, а еще неизвестно от кого отбиться проще!

Гул ветра, уколы снега, тряска саней.

В голове ухает тупая боль, перед глазами мелькают непонятные обрывки видений, не давая толком разглядеть проглядывавшие из пурги развалины со снежно-черными провалами окон.

Плохо… плохо!.. плохо!!

Мне – плохо.

И больно!

В голове так и звенит – вот-вот сознание потеряю. Скоро даже пошевелиться не в состоянии буду. И это тоже – плохо, очень плохо!

Пересиливая сковавшее тело онемение, я дотянулся до левого предплечья и стиснул нашаренную под одеждой бутылочку с Л-13. По жилам немедленно заструилась снимающая усталость ледяная свежесть, боль стихла, а уже через несколько мгновений убойная доза впрыснутого в кровь наркотика ударила в голову. Из меня разом будто воздух выкачали; подобно сдутому шарику, я развалился на скамье, и сознание закачалось на гребне волны, готовое в любой момент сорваться в столь притягательное забытье.

Навеянные вырвавшимся на волю ясновидением образы в один миг смыл шквал наркотического бреда, и засевшие в голове крючья всеведенья перестали рвать череп на части. Несколько минут я с трудом сохранял ясность рассудка, но потом достаточно быстро полегчало, а когда догадался закатать на лоб маску и подставить под порывы ледяного ветра раскрасневшееся лицо, и вовсе стало невообразимо хорошо.

Ничего не болит, снова бодр и полон сил.

Замечательно все просто!

Вот только бы на Л-13 так не подсесть. А то втянусь еще…

Напалм тем временем перегнулся через борт и в буквальном смысле слова исторгал из себя завтрак на дорогу.

Все, порог восприимчивости перейден. Теперь уже неважно, уник ты или обычный человек, нестабильность магического поля слишком сильная. Уникам в такой ситуации даже хуже придется, пожалуй. Ну, по крайней мере, тем, у кого такой замечательной бутылочки с собой нет…

– Эвон как его полоскает, – обернулся возница, вытряхивая набившийся в бороду снег. – Неужели укачало?

– Магическая буря, – пояснил я. – Марин, ты как себя чувствуешь?

– Замерзла, – пробормотала с носом закутавшаяся в меховой капюшон девушка. – Долго нам еще?

– Город почти проехали, если с бурей разминемся, дальше проще будет, – пытаясь хоть что-то разглядеть в бесновавшейся вокруг вьюге, ответил дядька и достал из кармана пузырек с таблетками. – Эй, Костя, может, тебе экомага съесть?

– В задницу экомаг, – прохрипел пиромант, в глазах которого мне почудились отблески нехорошего, злого огня. – Сейчас сдохну…

«…если кого-нибудь не сожгу».

Этого он, разумеется, вслух не произнес, но я его прекрасно понял и так. Пиромантам еще хуже приходится, чем ясновидящим, – их от избыточного притока энергии просто распирает. И Напалму, похоже, до самовозгорания недалеко осталось.