Текст книги "Дивизионный комиссар"

– Не могли сжечь, что ли? – поморщился Навин, поправляя жемчужную запонку. – Еще повезло, что сюда лишь сущность страха пробралась.

– Не уверен. – Мое внимание привлекло разбитое окно под потолком. – Посмотри!

– Думаешь, кто-то сбежал?

– Не исключено, – пожал я плечами и прошелся по складу, то тут, то там примечая следы недавнего присутствия алхимика. Вот яркий, свежий мазок краски, вот горстка серого пепла. Непонятные запахи, смятая жестянка керосина, кровавый отпечаток ботинка…

Кстати, откуда кровь? Крови здесь быть не должно.

– Виктор, не это ищешь? – подозвал меня Навин и указал носком кожаной туфли на темную полосу на бетонном полу.

Я присел и сразу уловил резкую вонь алхимического растворителя. Дабы не оставлять лишних улик, пентаграмму небрежно затерли, но факт остается фактом – сущность кто-то вызвал.

– Алхимик порезвился? – Встав на краю пролома в полу, Ян Навин принялся в глубокой задумчивости раскладывать и закрывать бритву.

– Пусть криминалисты разбираются, – пожал я плечами. – Подстрахуй лучше.

– Хочешь посмотреть?

– Да.

– Давай руку. Все, держу…

Я перебрался через вздыбившийся обломок бетонной плиты, наклонился, заглядывая в яму, и вокруг немедленно растеклось безвременье. Вой полицейских сирен на улице как обрезало, накатила апатия, головокружение, беспричинный страх. Левая ладонь загорелась огнем, а сама яма неожиданно разрослась, легко сравнявшись размерами со складом, а то и превзойдя его.

А в голове – шепотки, шепотки, шепотки. Словно с тихим шуршанием сыплются из чаши песочных часов нерожденные пока еще секунды грядущего и прямо в падении становятся частичками уже мертвого прошлого. Никакого настоящего – одни лишь шепотки, шепотки, шепотки…

Не без труда переборов гипнотическое воздействие Вечности, я заставил себя сосредоточиться, и марево безвременья постепенно рассеялось, открыв торчавшие из бетона обломки костей, клочья одежды и ссохшуюся плоть. А где-то, такое впечатление, далеко-далеко внизу, закручивалась призрачным водоворотом непонятная серость. Она потянула меня на дно, и я поспешно стиснул ладонь Навина.

Тот немедленно выдернул меня из ямы и, даже не дав толком отдышаться, спросил:

– Ну?

– Работал настоящий мастер, – поежился я. – Локализация пробоя просто потрясающая.

– Там воронка?

– Да, наверх не хлынет. Но самим не закрыть, придется дежурного алхимика вызывать.

Мы покинули склад и сразу увидели маячившую в воротах дородную фигуру капитана. Судя по его взволнованному виду, пресс-конференция не задалась.

– Хочет пригласить нас сфотографироваться? – с усмешкой предположил Навин.

– Сомневаюсь, – вздохнул я и, разумеется, оказался прав.

– Прорыв на городском кладбище! – заявил капитан, стоило только нам приблизиться. – Надо действовать быстро, пока не пронюхали газетчики!

Оно и понятно – большую часть кладбища занимали склепы самых именитых семейств города, да и простую могилу там могли позволить себе исключительно представители истеблишмента. Алхимическая защита обходилась управляющей компании кладбища весьма недешево, но стоила каждой потраченной на ее содержание монеты, поэтому тот факт, что в ней обнаружилась прореха, не мог не вызывать удивления.

– Орел или решка? – достал Навин монету.

– Орел, – выбрал я.

– Перестаньте! Виктор, приберешься здесь. Ян, отправляйся на кладбище, – за нас решил капитан. – Понадобится подкрепление, звони дежурному.

– Как скажете, шеф, – пожал Навин плечами и поспешил к служебному автомобилю.

А я достал портсигар, закурил и опустился на бордюр в ожидании криминалистов, помощников коронера и дежурного алхимика. Ночь обещала быть долгой.

Так оно и вышло.

Домой вырвался лишь утром. Поднялся на свой этаж и с удивлением уставился на Кая Дворкина, который курил, вальяжно развалившись на верхней ступеньке лестницы. Рядом с ним стояла недопитая бутылка вина и распотрошенная пачка папирос.

– Не понял? – удивился я. – Вы не разошлись еще?

– Разошлись.

– А ты тогда чего?

Репортер неопределенно пожал плечами и тяжело вздохнул.

– Да надоело все. Сил никаких нет, – заявил он, явно имея в виду свои отношения с Эллой.

– Так брось ее.

– Брось! – рассмеялся Кай и хлебнул вина. – А сам бы смог?

– Нет, – признал я и уселся рядом.

– Вот видишь. – Дворкин сунул мне бутылку и достал блокнот. – Ты рассказывай, какая беда там опять у вас приключилась, рассказывай. Мне в газете не за красивые глаза деньги платят, чтоб ты знал…

Глава 3

Пронзительное дребезжанье будильника ударило по нервам не хуже выстрела над ухом.

Меня аж подбросило.

Дотянулся до тумбочки, утопил кнопку звонка и с облегчением повалился на подушку. Но сразу собрался с решимостью, заставил себя подняться и поплелся в ванную.

Вставать после трех часов сна, особенно если не высыпаешься вторые сутки подряд, – не самая приятная на свете вещь.

Кофе, надо срочно выпить крепкого кофе…

– Что это с тобой? – удивилась Анна моему столь раннему появлению на кухне. – Сегодня же воскресенье.

– Дела, – пробормотал я.

Вчера предупредить подругу об изменившихся планах не получилось, поэтому известие это стало для нее неприятным сюрпризом.

– Сегодня же выходной! – возмутилась девушка. – Единственный день, который мы проводим вместе! Я рассчитывала сходить в кино или театр…

– Сегодня никак.

Подруга недобро глянула в ответ и насупилась.

– Между прочим, Роман приглашал меня на прием в мэрию, – заявила она.

– И что ты ему ответила?

– Сказала, что при желании всегда могу составить компанию отцу.

Я сделал несколько глотков кофе, столь крепкого, что сразу заколотилось сердце, и ухмыльнулся:

– Если мне не изменяет память, твой папа заявил, будто кое-кому нечего делать в этом гнезде порока?

– Не важно! Я отказалась от приглашения, рассчитывая провести этот день с тобой, а ты убегаешь на работу! В воскресенье! Это нечестно!

– Извини, капитан ждет к десяти. Очень необычное дело.

– У тебя каждый раз одно дело на другое не похоже! – расстроилась Анна, начала натягивать резиновую перчатку, тотчас раздраженно откинула ее и повысила голос: – Виктор!

– Да?

– Молоко.

Я поднялся с табурета и достал из хранилища запотевшую бутылку.

– Слушай, дело действительно необычное.

Девушка отмахнулась и выставила передо мной тарелку с глазуньей.

– Анна! – вкрадчиво произнес я. – Мы нашли замурованные в фундамент тела…

– Эка невидаль! – фыркнула подруга.

– По документам, склад построен двадцать пять лет назад. Как раз в то время Адам Марон начал расчищать себе дорогу наверх. Возможно, нам наконец получится засадить его за решетку!

– Да он со дня на день преставится! – не сдержалась Анна. – Оставили бы уже старика в покое!

– В тюрьме тоже есть крематорий.

Девушка раздраженно мотнула головой и с вызовом поинтересовалась:

– Надеюсь, ты не забыл о завтрашнем вечере?

– Как я мог забыть о твоем дне рождения? – округлил я глаза, отпил кофе и вдруг заметил нераспечатанный конверт на другом краю стола. – А это что?

– Не знаю, – буркнула девушка, – вчера вечером тебе курьер принес.

Воспользовавшись обычным столовым ножом, я вскрыл непонятное послание, заглянул внутрь и усмехнулся:

– Ладно, не переживай. В любом случае у тебя сегодня дел невпроворот.

– Каких это? – удивилась Анна, вытирая руки о передник.

– Сделать прическу, обновить маникюр, купить новое платье…

Девушка выхватила красочный бланк, в который каллиграфическим почерком личного секретаря мэра были вписаны наши имена, взвизгнула от восторга и расцеловала меня в обе щеки:

– Виктор, я тебя люблю!

– А уж я как тебя люблю! – рассмеялся я, незаметно для подруги скомкав сопроводительную записку, в которой Алекс Бриг настоятельно просил вечернее мероприятие не игнорировать.

– Как тебе это удалось? Ты кого-то убил?

– Поверь, это было далеко не так просто…

– Все, я побежала! – Анна вывернулась из моих объятий и, оставив на столе нетронутый завтрак, умчалась с кухни. – Надо сделать прическу! И маникюр! И надеть на прием совершенно нечего!

Я только покачал головой и занялся глазуньей.

Артур Левин подъехал к парадному без четверти десять. Я как раз успел побриться и собраться, когда за окном требовательно рявкнул автомобильный клаксон.

– Уже уходишь? – выглянула Анна из приоткрытой двери ванной.

– Да, пора бежать.

– До вечера, любимый!

– До вечера!

Захлопнув входную дверь, я спустился во двор, забрался на переднее сиденье и распорядился:

– В управление.

– Будем заниматься вчерашним делом? – поинтересовался Артур.

– Да, придется покопаться в архивах.

Но не пришлось. Стоило только подняться на седьмой этаж, как попавшийся навстречу дежурный по дивизиону ткнул пальцем в потолок.

– К капитану, – проходя мимо, сообщил он.

Артур Левин решил было сунуться следом, но я отправил его в комнату отдыха, а сам поднялся в приемную капитана и спросил у секретарши:

– Меня ждут?

– Виктор! – расплылась та в очаровательной улыбке. – Ты же знаешь, я только тебя и жду!

– А шеф? – даже не улыбнулся я в ответ.

Броский макияж, излишне глубокий вырез декольте и неприлично короткая по меркам общественной морали юбка могли ввести в заблуждение посетителя со стороны, но и только. На деле эта обворожительная дамочка держала канцелярию управления в ежовых рукавицах, и даже начальники дивизионов относились к ней с определенной долей опаски.

Флиртовать с крокодилом? Увольте.

– У него Навин, но ты тоже среди приглашенных.

Я кивнул, открыл дверь кабинета и с порога уточнил:

– Можно?

– Да, Виктор, заходи.

– Что-то случилось? – оценив хмурый вид шефа, спросил я.

– Много чего случилось, – угрюмо проворчал капитан, машинально разглаживая усы. – Принимай серию ограблений. Будешь работать с Крамером.

– Что?! – не поверил я собственным ушам. – Какие ограбления? У меня же вчерашний склад с кучей мертвецов!

– Им займется Ян.

– Но…

– Вопрос обсуждению не подлежит! – И капитан с силой хлопнул своей лапищей по столу. – Дивизион криминальной полиции зашивается, они грабителя еще год ловить будут!

– И что с того?

– Что с того?! – аж привстал шеф с кресла. – У нас уже два трупа на руках! И вооруженный псих на улицах! Нужна шумиха в прессе?! Займись этим делом немедленно! – Он плюхнулся обратно и махнул рукой. – Все, свободен. Материалы у тебя на столе.

– Вас понял, – подчинился я и вышел в приемную; загадочно улыбавшийся Навин выскользнул следом.

– Как тебе это удалось? – развернулся к нему. – Это ведь было мое дело!

– Идем, – указал тот на дверь и уже в коридоре, когда мы остались наедине, многозначительно произнес: – Не все так просто, Виктор. Не все так просто.

– И это ты мне об этом говоришь?

– Между нами, – утопив кнопку вызова лифта, понизил Ян голос едва ли не до шепота, – вчера на кладбище засветилась сущность со склада.

– Да ну? – нахмурился я.

– Точно! И ты не поверишь, в чей склеп она вломилась!

– Подожди, сущность вломилась в склеп? Не проникла туда через Вечность?

– В том-то и дело! Алхимические формулы взломала, как гнилой орех. Ночной сторож, который первым наткнулся на эту тварь, умер от старости. Словно за пару секунд лет сто прожил. А уж что она с охранниками сотворила! Видел когда-нибудь человека, которого сбил локомотив?

– Ну.

– Один в один. Впечатляет?

– Впечатляет, – признал я и первым шагнул в пустую кабину лифта. – Особенно впечатляет, что ты это дело под себя подгреб, а мне теперь грабежами заниматься!

– И на складе, и на кладбище засветилась одна сущность. Как думаешь, надо объединять дела?

– Надо.

– Вот! – обрадованно воскликнул Ян. – Так разве не логично, что расследованием займется тот, чье происшествие более серьезное?

– С каких это пор взлом склепа стал серьезным происшествием? – фыркнул я и напомнил: – На складе двое патрульных погибли!

Тут лифт остановился, мы вышли в холл седьмого этажа, и напустивший на себя загадочный вид Навин немедленно замолчал. В коридорах навстречу то и дело попадались сослуживцы, поэтому разговор возобновился только в кабинете.

– Так что там со склепом? – напомнил я, усевшись за стол.

Ян плотно прикрыл за собой дверь и поправил меня:

– Со склепом бывшего мэра! – и покачал головой. – Кто-то ненавидит его до сих пор, раз не поленился натравить сущность.

– Да уж, – оценил я всю щекотливость предстоящего расследования. – Удачи. Она тебе понадобится.

– Не знаю, не знаю, – самодовольно рассмеялся комиссар, заправил в пишущую машинку чистые листы, набил шапку, а потом сдвинул каретку вправо и уставился в потолок. – А знаешь, что еще странно? – спросил вдруг он.

Я оторвался от папки с материалами по ограблению прачечной и выжидающе посмотрел на коллегу.

– С утра пришел отчет коронера по твоему forum delicti. При проверке останков обнаружилась одна неувязка… Мертвецов на складе найдено девять, а рук – девятнадцать.

– Не понял? – удивился я. Нет, не употребленному Яном латинскому выражению, обозначавшему банальное «место преступления», а наличию лишней конечности.

– В бетоне нашли оторванную руку, а одноруких трупов во дворе не было. И нигде на складе тоже.

– Да ну тебя! – Заподозрив розыгрыш, я забрал отчет коронера, пробежался по нему взглядом и предположил: – Возможно, туда одну только руку кинули…

– Криминалисты утверждают, что сустав выломан лишь вчера. Там даже ткани рукава остались. Похоже, поторопились мертвеца выдернуть…

– Выходит, сущность утащила за собой поднятого?

– Очень сильная сущность, – кивнул Ян. – Увести за собой мертвеца – это не шутка.

– Но зачем? Кому мог понадобиться человек, убитый четверть века назад?! Они ведь ничего от него не узнают! Мертвецы не говорят!

Навин вновь кивнул и в задумчивости передвинул стоявший на краю стола телефонный аппарат.

– Мертвецы не говорят, но их тела кое-что помнят. Поднятый может привести своего хозяина в нужное место, – произнес он, замолчал и часто-часто застучал пальцами по клавишам пишущей машинки.

Я вернул ему отчет коронера, прихватил с собой папку с копиями отчетов по вчерашнему ограблению и вышел из кабинета, не зная, завидовать Яну или радоваться, что меня миновала чаша сия. Слишком уж нестандартным и резонансным происшествием был взлом склепа с останками бывшего мэра. Раскроешь его по горячим следам – молодец, напортачишь – запомнят это надолго.

Вакантное место начальника специального дивизиона так долго пустовать не будет. Так вот сразу и не скажешь, кто из нас остался в выигрыше.

А потому, решив раньше времени не забивать себе голову всякой ерундой, я заглянул в комнату отдыха и окликнул сидевшего в уголке парня:

– Артур, поехали! – после сунул ему папку и зашагал к лифту.

– А мы разве не на вчерашний склад? – удивился Левин, прямо на ходу начав просматривать материалы дела.

– Нет, – поморщился я.

– Но…

– Поехали!

Прачечную «Росинка» ограбили в восемь утра, сразу после открытия. Стоило только подсобному рабочему отпереть входную дверь, и с улицы заскочил вооруженный револьвером парень.

– Работника он застрелил прямо с порога, – указал инспектор Крамер на обведенный мелом контур тела в углу. Стена и стеллажи там были забрызганы кровью. – Хозяин попытался убежать, ему грабитель стрелял уже в спину. Потом выгреб из кассы наличные и скрылся.

– Что с хозяином?

– Жить будет, но толку от него немного. Налетчик замотал лицо носовым платком.

– Соседей опросили?

– Никто ничего не видел, – ожидаемо разочаровал меня инспектор.

– А как иначе? Это же Десятка! – хмыкнул я.

Крамер возразил:

– Сегодня воскресенье, у большинства соседних контор выходной.

– Кстати, а прачечная почему открылась?

– Они в основном гостиницы и кафе обслуживают, поэтому работают без выходных.

– Слушай, Петр, – заинтересовался я. – А сколько денег было в кассе? Монет двадцать для размена? Не больше ведь?

– Тридцать пять, – сверился Крамер с блокнотом и предположил: – Наркоман, наверное.

– Вот спасибо тебе огромное с этим делом! – дал я выход своему раздражению. – Удружил так удружил!

– Привлечь к расследованию специальный дивизион было идеей капитана! – отрезал инспектор, и на его физиономии промелькнуло выражение крайнего неодобрения. – Мои люди, конечно, перегружены, но ты же знаешь, я никогда не действую подобным образом!

– Что со вчерашним ломбардом? Почему вообще связали эти ограбления?

Петр Крамер вытащил изо рта сигару, осмотрел ее и только после этого поделился своими соображениями:

– Сходятся метод действия и описание внешности. Как и здесь, грабитель был невысокий и худощавый, в надвинутой на лоб шляпе и с завязанным носовым платком лицом. Вчера, тоже сразу после открытия, он зашел в «Изумруд» – это ломбард на соседней улице, застрелил приемщика и забрал мелочь из кассы. Барахло с витрин не тронул.

– Ладно, если выясню что-нибудь полезное, дам тебе знать.

Заметив висевшие на стене часы, я сверился со своим хронометром, после вышел из прачечной и подозвал стоявшего у автомобиля Артура.

– Да? – резво подбежал парень.

– Пройдись по соседним домам, поговори с людьми – вдруг кто видел налетчика.

– Но ведь патрульные уже всех опросили? – удивился Левин.

– Местные обитатели не ответят человеку в форме, даже если он просто справится насчет времени.

Артур, который был сегодня в штатском, неуверенно кивнул:

– Хорошо, – и спросил: – На что обратить внимание в первую очередь?

– Выясни, не ошивался ли утром поблизости кто-нибудь незнакомый. Часы в прачечной отстают минут на пять, скорее всего, и открылась она с опозданием. Даже если грабитель подошел точно к восьми, он наверняка дожидался, пока отопрут двери, – проговорил я основные моменты и уточнил: – Понял?

– Да, наверное, – заколебался Левин, но сразу поправился: – Так точно! Все понял!

– Вот и отлично. Иди, а я пока работников опрошу.

Артур поплелся обходить соседние учреждения; я же вернулся в прачечную и вполне ожидаемо за сорок минут расспросов не узнал от персонала абсолютно ничего полезного. Никто ничего не видел, не слышал и не знал. Подозрительных типов в заведение не захаживало, конфликтов у хозяина ни с кем не было, заработную плату выдавали вовремя, контрагентам тоже платежи не задерживали. И даже сотрудников в последнее время не увольняли ни со скандалами, ни полюбовно.

Тупик.

Решив на всякий случай навестить в больнице раненого, я вышел на крыльцо и не успел еще выкурить сигарету, как появился Артур.

– Ну как? – спросил у него.

– Впустую сходил, – сознался парень. – Все будто воды в рот набрали. Единственное – местный разносчик газет сказал, что незадолго до ограбления кто-то в переулке курил. Но он на велосипеде проезжал, ничего толком не разглядел.

– В переулке? – задумчиво посмотрел я через дорогу.

Лучшего места для наблюдения за прачечной не сыскать. И сам прохожим глаза не мозолишь, и, как только решетки с окон поднимут, сразу увидишь. Потом остается лишь повязать на лицо носовой платок, перейти проезжую часть и достать оружие.

Достать оружие – да. А вот стрелять было вовсе не обязательно…

– Идем, – позвал я Артура и зашагал через дорогу.

Заглянул в узкий проход между двумя глухими стенами домов и сразу увидел несколько небрежно смятых окурков. Поднял один с тремя золотистыми коронами на фильтре, принюхался – пахло свежим табаком.

– Для безденежного наркомана у него слишком дорогие сигареты, – покачал я головой. – Знаешь, сколько стоит коробка «Трех корон»?

– Дело не в ограблении? Хотели убить хозяина?

– Все в один голос твердят, что врагов у него нет. – Я кинул сигарету обратно, вытер руку платком и попросил Артура: – Сбегай скажи Крамеру, пусть соберут окурки. Потом поедем в больницу Святой Катерины.

– Хотите поговорить с владельцем прачечной?

– Да, – подтвердил я, хотя и сомневался, что из этого выйдет толк.

Так оно и оказалось: ничего нового раненый не сообщил. Никаких конфликтов, ничего такого, после чего следует ожидать визита решительного молодого человека с револьвером.

– И что дальше? – спросил Артур, когда мы покинули палату.

– Найди Крамера, он обещал потрясти информаторов.

– А вы?

– У меня выходной, разве нет?

– Но как же расследование?! – опешил Левин.

– Появятся новости, звони домой.

– Но…

– Никаких «но», – отрезал я, шагнув в лифт. – Если хочешь, попробуй разговорить уличных продавцов наркотиков, но мой тебе совет – не суетись. Люди Крамера справятся с этим сами.

– Это неправильно!

Я только вздохнул.

– Знаешь, почему мы не забрали это дело у криминальной полиции, а ведем его совместно? – спросил потом.

– Кооперация повышает шансы скорейшей поимки преступника? – предположил Левин.

– Все так, – не удалось удержаться мне от смешка, – но есть еще один немаловажный момент. Если вдруг поднимется шумиха в прессе, капитан сразу соберет пресс-конференцию и заявит о том, что ситуация под контролем и к расследованию уже привлечен специальный дивизион. Поэтому отправляйся домой и не мешай детективам работать.

– Как скажете, – буркнул Артур и надулся, но приказ оспаривать не стал.

Тут лифт остановился на первом этаже, мы вышли в холл, и Левин обратил внимание на двух прохаживавшихся у регистратуры патрульных.

– Разве так должно быть? – спросил он.

– Они здесь из-за Адама Марона. Еще двое дежурят на этаже, – пояснил я и указал на господина в сером костюме, спешившего к лестнице с бумажным стаканчиком кофе в руке. – Детектив из дивизиона по борьбе с организованной преступностью.

– Надеются, старик исповедуется перед смертью? – пошутил Артур.

– Надеются, он умрет своей смертью, а не изрешеченный пулями.

За свою жизнь Адам Марон нажил множество врагов, и некоторые из них были вовсе не прочь ускорить уход в мир иной одряхлевшего главаря конкурирующей банды. А поскольку в мэрии меньше всего хотели прочесть в газетах о гангстерской разборке в муниципальной клинике, полицейские дежурили теперь здесь и днем и ночью.

Мы вышли на парковку, Левин распахнул дверцу служебного автомобиля и спросил:

– Вас подвезти?

– Нет, пройдусь.

Парень укатил; я отправился вниз по улице и закурил в тщетной попытке прогнать привязчивый медикаментозный запах больницы. Прошел пару кварталов, свернул на перекрестке и сразу толкнулся в ювелирный салон с незатейливой вывеской «Двадцать четыре карата».

Лысый старикашка за прилавком при моем появлении оторвался от огромного увеличительного стекла и нацепил на нос сдвинутые до того на лоб очки.

– Виктор! – после секундной заминки обрадовался обладатель совершенно непроизносимой для нормального человека фамилии. – Так и знал, что ты сегодня зайдешь!

– Да уж, – пробормотал я, оглядывая многочисленные витрины, под толстыми стеклами которых поблескивали ювелирные украшения. Кольца, серьги, браслеты и ожерелья. Драгоценные камни, золото всех оттенков, полированное серебро…

– Пришел подарок своей зазнобе выбрать?

– Ну да, – односложно ответил я, прикидывая, что именно из всего этого разнообразия могу себе позволить. А заодно – какая из побрякушек способна удивить Анну, с детства избалованную подарками отца.

Проницательный ювелир мои мысли угадал с ходу.

– Ты не сможешь переплюнуть будущего тестя, – прямо заявил он. – Тебя спасет только оригинальность. Оригинальность!

– Не трави душу, выкладывай, что подобрал, – потребовал я.

– Ну-у-у, – неопределенно протянул старикан, – я бы мог предложить кое-что не совсем законное…

– По-твоему, специальный комиссар полиции станет закрывать глаза на нарушение закона?! – возмутился я, но мой пассаж не произвел на ювелира абсолютно никакого впечатления. – Ладно! – махнул тогда рукой. – Незаконное насколько?

– От трех до шести месяцев исправительных работ.

– Ствол? – У меня от удивления брови на лоб полезли. – Предлагаешь подарить Анне револьвер?

– Абы что советовать не стану, – с неприкрытой обидой в голосе проворчал ювелир. – Вещица эксклюзивная, даже не сомневайся.

Я развернулся и отошел к входной двери. Там перевернул вывеску «Открыто» обратной стороной и вернулся к прилавку:

– Продолжай.

Старикан выставил передо мной кожаный футляр с золочеными петлями и застежкой, отпер замок и театральным жестом откинул крышку.

– Вуаля! – расплылся он в самодовольной улыбке. И немудрено: на бархатной подложке лежала пара двуствольных пистолетов. Миниатюрных, с закругленными рукоятями и укороченными, дабы не цеплялись за одежду, спицами курков.

Один перламутровый, весь в золоченой гравировке, второй строгий, вороненый, без всяких украшательств. Между ними серебрилась гектограмма с утопленными в глубокие металлические гнезда патронами. Боеприпасов оказалось четыре, еще два места пустовали.

– Это что за чудо? – остолбенел я, когда ювелир вытащил из футляра укороченную винтовочную гильзу, заканчивавшуюся серебряной пулей с варварски срезанным концом.

Попытки переделать револьверы для стрельбы пулевыми патронами предпринимались неоднократно, вот только барабан в этом случае получался слишком массивным, а само оружие – излишне громоздким. И по этой причине никому не нужным.

Некоторые горе-оружейники пробовали компенсировать недостаток металла алхимическими формулами, но ничего путного из этого тоже не выходило. Как правило, чересчур мощные сущности дотягивались друг до друга и вырывались на волю.

И тогда – бум!

– Так и знал, что ты оценишь! – расплылся в довольной улыбке старик. – Идеальное оружие самообороны. Два патрона с серебряными пулями уложат даже поднятого. Ствол без нарезов, дальность прицельной стрельбы невелика, но для самозащиты и десяти футов за глаза хватит.

– А что насчет самопроизвольной детонации?

– Как ты можешь заметить, калибр хоть и пятидесятый, но гильза обрезана, а заключенная в нее сущность ослаблена. Опять же зарядов всего два, оружие вполне надежно, не сомневайся.

– Кто-нибудь это проверял?

– А как думаешь, почему патронов не хватает? – подмигнул мне ювелир. – Все работает как часы.

Определенный смысл в подобной конструкции, несомненно, был: если винтовки пятидесятого калибра оснащали барабанами на пять патронов, то более мощные штуцеры делали исключительно двуствольными.

– Не знаю, не знаю, – задумчиво покачал я головой, потом взвесил пистолет в руке, переломил стволы, заглянул внутрь. Вместо нарезов на их внутренних поверхностях серебрились письмена алхимических формул, выполненные в той же технике, что и окружавшие патронники пентаграммы.

Старик расценил мое колебание как личное оскорбление.

– Ничего более оригинального тебе не найти! – фыркнул он от возмущения. – Хочешь подарить золотые часики? Выбирай! Нет, ты выбирай, я тебе больше и слова не скажу!

– Не кипятись.

Идея приобрести в качестве подарка пистолет показалась небезынтересной. Работа репортера далеко не самая безопасная, симпатичная женщина в этом деле рискует вдвойне. Особенно если ее папой является крупный промышленник.

Незаконно? Да.

Будут проблемы? Не думаю.

В крайнем случае попрошу Алекса Брига выправить разрешение. Это непросто, но он мне должен.

Решив не торопить события, я забрал у ювелира патрон, и кончики пальцев моментально утратили чувствительность. Вырванной из родной стихии сущности вовсе не нравилось находиться в заточении, но освободиться она пока не могла. Вторая гильза оказалась столь же надежной.

Я зарядил пистолет, внимательно изучил высеченные из серебряной фольги пентаграммы капсюлей и защелкнул стволы. Стиснул рукоять в ладони, прислушался к собственным ощущениям – порядок. Онемение пальцев прошло, оружие не нагревалось, не дрожало и в целом вело себя так, как и должен вести себя изукрашенный гравировкой и перламутром кусок закаленной стали.

Спросите меня – так скажу, что конструкция вполне надежна. И размер подходящий. Можно в дамской сумочке носить, можно и в карман сунуть.

– Сколько? – справился я насчет цены, прекрасно понимая, что сейчас меня попытаются ободрать как липку.

– Пятьсот, – в полной мере оправдал эти ожидания ювелир.

– Сколько?! – опешил я. – Побойся Бога! Мой «Марли» полсотни стоит!

– Это эксклюзив! Из города Ангелов единственную пару привезли! Такого больше ни у кого нет! И посмотри, только посмотри, какая тонкая работа! Перламутр, гравировка!

– Но не на порядок же цена выше!

– Не на порядок, – согласился со мной старикан. – Это цена за комплект.

– Пфу-у-у! – фыркнул я. – Мне одного за глаза хватит!

– Да ты только посмотри на них! Они как попугаи-неразлучники! День и ночь! Виктор и Анна! Их нельзя продавать по отдельности!

– Можно! – решительно заявил я и достал бумажник.

– Ты ведь не станешь толкать меня на совершение уголовно наказуемого деяния, Виктор? – прищурился ювелир. – В нашем с тобой случае происходит возмездная передача оружия представителю правоохранительных органов, а иначе это уже статья Уголовного кодекса…

– И не уговаривай.

– Послушай, тебе разве самому не нужно оружие последнего шанса? – прибег старик к запрещенному приему. – У меня совершенно случайно завалялась кобура на щиколотку…

– О, дьявол! – обреченно протянул я, вытащил из бумажника тощую пачку банкнот и принялся их пересчитывать. – Сто, двести, триста, четыреста, четыреста пятьдесят, четыреста шестьдесят, четыреста шестьдесят пять, четыреста семьдесят. Четыреста семьдесят!

– По рукам!

– У меня даже на такси не останется!

– Тебе здесь идти десять минут от силы, – лукаво улыбнулся ювелир и потянулся за деньгами, но я пальцев не разжал.

– И все же дорого… – Вот так сразу расстаться с месячным окладом не поднималась рука.

– А на что тебе еще тратить деньги, если не на свою вторую половинку? – отделался хозяин лавки избитой банальностью. – Этот подарок запомнится ей на всю жизнь!

– Запомнится – это точно, – пробормотал я и выпустил купюры.

– Анне понравится, будь уверен. Когда я тебе плохое советовал? – Старикан спрятал деньги и выложил на прилавок кобуру.

Сунув в нее вороненый пистолет, я затянул кожаные ремешки на правой щиколотке и, оправив штанину, прошелся по лавке. Лишний вес почти не ощущался, да и со стороны ничего заметно не было.

– Отлично, просто отлично! – подбодрил меня старикан.

– Да ну тебя! – Я забрал спрятанную в бумажный пакет коробку со вторым пистолетом и подошел к входной двери. Поменял табличку на «Открыто» и уже на пороге обернулся. – Спасибо!

– Всегда пожалуйста! Заходи в любое время.

Если слишком серьезно относиться к политическим раутам, можно легко заработать язву.

Как же! – кругом сливки общества, светские обозреватели, влиятельные чиновники и профсоюзные бонзы, а у тебя костюм стоит примерно столько же, сколько фрак разносящего шампанское официанта.

Но я по этому поводу особо не волновался. В ситуации, когда папа твоей подруги владеет электростанцией и парой алхимических фабрик, а ты – простой полицейский, остается либо смириться с классовым неравенством и плыть по течению, либо изо всех сил прогрызать себе путь наверх. И в том, и в другом случае моральные терзания совершенно неуместны.