Текст книги "Дивизионный комиссар"

И я даже знал, кто именно совершит тот самый «анонимный звонок» – инспектор Крамер терпеть не мог, когда на него оказывают давление.

– Виктор! – вновь поторопил меня Алекс.

Я отмахнулся и подошел к будке привратника, там предъявил патрульным служебный значок и отправился на поиски инспектора.

Долго искать не пришлось. Глава дивизиона криминальной полиции раздавал указания толпившимся у парадного детективам следственной группы.

Неподвижно замерший на верхней ступеньке сержант Фольг при моем появлении даже бровью не повел, а вот давешний паренек немедленно отвлекся от опроса свидетеля и что-то сказал стоявшему спиной к въезду во двор Крамеру.

Тот с удивлением обернулся, но сразу взял себя в руки, вытащил изо рта неизменную сигару и радушно улыбнулся:

– Специальный комиссар Грай! Вот уж не ожидал встретить вас так скоро! Думаю, не ошибусь, предположив, что к столь неожиданному вашему появлению приложил руку господин Бриг?

– Не ошибаешься, – подтвердил я и предложил: – Отойдем на минутку? Надо поговорить. Наедине.

– Отчего же не поговорить? – пожал плечами Петр и зашагал по дорожке. А когда мы удалились от остальных полицейских на достаточное расстояние, он негромко произнес: – Чему, Виктор, ты не научился, так это выбирать друзей.

– Никто из нас не идеален.

– Примчался спасать молодого гуляку?

– Начистоту?

– А как иначе?

– Я просто хочу убедиться, что в ходе предварительного следствия не было допущено никаких ошибок.

– Никаких ошибок, – отрезал инспектор Крамер. – Улики железные. И это мое дело, а не твое.

– Ты ведь знаешь, что с учетом политической ситуации я сумею продавить идею внешнего аудита. Капитан пойдет мне навстречу, – уверенно заявил я, подумав, что если не к моим доводам, так к словам советника Гардина шеф прислушается точно, – и тебе об этом прекрасно известно.

Петр снисходительно поглядел на меня и вдруг ткнул сигарой в сторону одной из патрульных машин.

– Виктор, что ты видишь? – загадочно поинтересовался он.

– Автомобиль.

– Вот! – улыбнулся инспектор. – А в нем – наш подозреваемый. И стоит мне лишь слово сказать, он в ту же минуту отправится в управление. А там уже вы с капитаном можете договариваться с кем угодно и о чем угодно. Я просто умою руки.

Шах и мат. Как только Готвальд-младший переступит порог изолятора, об этом станет известно всем криминальным репортерам города. И уже к вечеру эта скандальная новость окажется на передовицах газет.

– А ты точно уверен, что парень виновен? – прищурился я.

– У нас достаточно улик для предъявления обвинения.

– А для обвинительного приговора?

Вопрос попал точно в цель. Петр Крамер явственно поморщился и отвернулся. Игрок в покер из него был никудышный.

– Все улики косвенные? – догадался я.

– С чего бы мне говорить об этом с человеком, который хочет развалить дело?

– Петр, вот только не надо, а? Если парень виновен, я и пальцем о палец не ударю, чтобы спасти его шкуру, кто бы меня о чем ни просил. Как ты сказал – просто умою руки.

– Не знаю, не знаю, – пробормотал инспектор, но тон его говорил об обратном.

Он знал. Знал, какие выставит условия, и знал, что мне они не понравятся.

– Выкладывай, – потребовал я. – Давай-давай! Не тяни!

– Займешься этим делом неофициально. Если посчитаю, что ты намеренно путаешь следствие, вылетишь отсюда в тот же миг. И капитан не поможет. Уяснил?

– Что еще?

– Мне понадобится от тебя небольшая услуга.

Небольшая услуга?

Ага, как же – небольшая! Инспектор обычно на мелочи не разменивался.

Могила? Не думаю. Мигрень? О, да!

– Чего ты хочешь?

– Нет, – резко мотнул головой Крамер и без обиняков поставил вопрос ребром: – Просто реши, согласен или нет.

Решить? А есть ли у меня выбор?

– По рукам, – скривился я и сразу перешел к делу: – Итак, что здесь стряслось? Кого убили?

– Идем, – позвал меня за собой инспектор и на ходу начал рассказ: – Тело неизвестной женщины двадцати – двадцати трех лет было обнаружено в мусорном контейнере в семь часов утра.

– Причина смерти?

– Многочисленные колотые и резаные раны. Орудие убийства не обнаружено. Нет ни одежды, ни документов.

– И что связывает ее с обвиняемым?

– Ничего. – Инспектор выдержал паузу и усмехнулся: – За исключением капель крови на лестнице черного хода и смазанного отпечатка ладони на дверной ручке квартиры. Тоже кровавого.

– Все улики действительно косвенные, – пренебрежительно фыркнул я. – Время смерти установили?

– В процессе.

Мы обогнули жилой дом и подошли к заборчику, окружающему мусорную площадку. Сверкнула магниевая вспышка, и полицейский фотограф отошел в сторону, освобождая место помощнику коронера.

– С семи утра для этого было достаточно времени, разве нет? – удивился я.

– Поначалу этим делом занимались местные, нас подключили только после того, как стала известна личность подозреваемого, – пояснил Крамер и задумчиво оглядел изжеванный кончик сигары. – Да еще криминалисты полчаса по окрестным улицам плутали, пришлось машину за ними посылать.

– И где они? Криминалисты, в смысле?

– Снимают отпечатки пальцев в квартире подозреваемого и с лампой черного света ищут там следы крови. Найдут – и дело сделано.

– Улики косвенные! – напомнил я. – Косвенные! Разрабатывайте другие версии! Устанавливайте личность убитой! Работайте!

– Да ну тебя, – отмахнулся инспектор и остановился в паре шагов от переложенной на брезент жертвы.

Блондинка. Крашеная. А так – брюнетка. Молодая. Симпатичная.

Была симпатичная, теперь просто мертвая.

Склонившийся над телом помощник коронера толком не давал разглядеть повреждения, повлекшие за собой смерть, но и так было ясно, что жертве нанесли никак не меньше дюжины ударов ножом.

– Если ее убили в квартире, там должны остаться следы, – решил я. – Посмотрим, что скажут криминалисты.

– Не факт. В ранах отсутствуют нитки и остатки материи, значит, в момент убийства она была обнажена. Нападение могло произойти в душе или ванне. И если первый удар задел сердце, обильного кровотечения не было. – Петр Крамер разложил все по полочкам и спросил поднявшегося с колен помощника коронера: – Что-то определенное уже можете сказать?

– Смерть наступила от восьми до десяти часов назад, – ответил тот, стягивая резиновые перчатки, – но это навскидку. Точное время смерти назову после вскрытия. Тело можно забирать?

– Да, конечно, – разрешил Крамер. – Сейчас распоряжусь насчет кареты «скорой помощи».

– Подождите! – остановил я инспектора. – Подозреваемому жертву показывали?

– Да.

– Опознал?

– Нет.

– Понятно. – Я развернулся и зашагал обратно во двор. – Полагаю, алиби у него нет?

– Нет.

– Но улики только косвенные.

– Пока.

– Петр, ты ведь понимаешь, что концы с концами не сходятся? – хмыкнул я.

– В самом деле? – ухмыльнулся Крамер и передвинул сигару в уголок рта. – Решил примерить костюм адвоката дьявола? Ладно, излагай свои соображения.

Я остановился на углу дома и окинул взглядом огороженную территорию кондоминиума.

– Если убийство произошло ближе к полуночи, почему убийца не избавился от тела? Зачем сунул его в мусорный контейнер? Из будки на въезде не просматривается ни черный ход дома, ни калитка в ограде. Разве так сложно вынести тело за территорию и выбросить его на соседней улице?

– Возможно, его кто-то спугнул.

– Ночью?

– Возможно, он решил избавиться от тела только под утро.

– Он идиот?

– Возможно, – на полном серьезе кивнул инспектор и добавил: – К тому же идиот пьяный. Вечер провел в клубе, изрядно набрался, снял девку, но что-то у них не заладилось, и он ее зарезал. А когда протрезвел, бросился заметать следы. Сейчас патрульные проверяют мусорные баки по соседству, ищут одежду жертвы и орудие убийства.

– Понятно. – И, не спеша соглашаться с версией Петра, я в свою очередь спросил: – Калитка на ночь запирается?

– Думаешь, тело могли подкинуть?

– Запирается или нет?

– Последнюю неделю замок был сломан.

– И это не кажется тебе подозрительным?

– Виктор, ты цепляешься за соломинку! – отмахнулся инспектор. – Это сделал Готвальд!

– Мне надо с ним поговорить.

– Хорошо, – легко согласился Петр. – И кстати, напомни ему, что чистосердечное признание…

– Да-да-да! – отмахнулся я и, не став слушать Крамера, зашагал к полицейскому автомобилю. Распахнул дверцу, забрался на место водителя и попросил сидевшего рядом с подозреваемым на заднем сиденье адвоката: – Мэтр, оставьте нас.

– Вы не имеете права! – возмутился тот. – Я не покину своего клиента!

Я тяжело вздохнул, а потом указал на стоявшего в воротах Алекса Брига:

– Мэтр, вам знаком этот импозантный господин?

– Да… – несколько неуверенно подтвердил адвокат.

– Ну и чего тогда вам еще нужно?

Одутловатый мужчина средних лет смерил меня недоверчивым взглядом, но все же выбрался из салона и аккуратно прикрыл за собой дверцу.

– Что происходит? – только тогда забеспокоился Рональд Готвальд-младший. – Кто вы такой?

– Тот, кто должен решить твою проблему.

– Я ничего не знаю! – сразу заявил подозреваемый, оказавшийся пареньком лет двадцати. – Я никого не убивал! Я невиновен!

Невиновен? Опасное и донельзя нелепое заблуждение: каждый из нас хоть в чем-нибудь предосудительном да замешан. А Рональд виноват как минимум в том, что именно из-за него заварилась вся эта каша.

– Меньше всего меня волнует, убивал ты или не убивал, – прямо заявил я, нисколько не покривив душой. – Гораздо важней, какие именно доказательства твой вины сумеет раздобыть следствие.

– Не понимаю…

– Тебе и не надо, – усмехнулся я. – Просто ответь на два простых вопроса. Во-первых, как именно ты связан с жертвой? Во-вторых, какие улики связывают тебя с убийством?

– Я же говорил! – возмутился Рональд. – Я ничего об этом не знаю! Ничего!

– А ты знаешь, что сейчас тебя отвезут в управление, предъявят обвинение и газеты выльют на твоего отца целый ушат грязи?

– Переживет.

– Он – да, – кивнул я, – а вот на твой счет у меня есть большие сомнения. Когда тебя рано или поздно осудят, лишь политическое влияние семьи позволит смягчить приговор. А этого самого влияния на момент окончания суда останется весьма немного. Вот почему я должен разобраться с этим делом раньше, чем из всех щелей польется дерьмо.

Рональд неуютно поежился и, казалось, первый раз прислушался к моим словам.

– Почему это меня обязательно должны связать с убийством? – спросил он. – Почему обязательно должны найтись какие-то улики?

– Потому что их ищут, – усмехнулся я.

– Тело подкинули!

– Тем более! Никто не станет подкидывать тело, не озаботившись дополнительными доказательствами твоей вины. Думаешь, кто-то просто вымазал кровью дверную ручку, и все? Нет, имеется еще какая-то связь с жертвой, и ты должен мне о ней рассказать.

– Но я ничего не знаю! – быстро проговорил Рональд, почему-то перейдя на шепот. – Я был в клубе, перебрал коктейлей и уехал домой. А разбудили меня уже полицейские!

– Все это время ты был один?

– Да.

Я задумался, не плюнуть ли на это дело, потом глянул на маячившего в отдалении Алекса и решил так просто не сдаваться.

– Есть несколько способов связать тебя с жертвой, – произнес я, разглядывая осунувшееся лицо паренька, – во-первых, это свидетели. Даже если ты твердо уверен, что никто не видел, как ты вел девушку к себе домой…

– Я никого не вел к себе домой! – взорвался Рональд. – И любой, кто возьмется утверждать обратное, – лжец!

– Отлично, свидетелей отметаем, – кивнул я. – Что насчет тебя самого?

– Это как?

– Царапины, укусы, ссадины?

– Нет, – мотнул тот головой. – Я в порядке!

– Замечательно. Место преступления?

– Что, простите? – ошарашенно распахнул глаза Рональд.

– С жертвой тебя можно связать еще и с помощью места преступления. Убитая бывала в твоей квартире? Найдут там криминалисты ее отпечатки или кровь?

– Нет! Говорю же: она никогда не была в моей квартире!

– Ладно. Теперь что касается орудия убийства: не пропадало в последнее время ножей? Возможно, обычных столовых.

Тут парень надолго задумался, потом покачал головой:

– Нет, ничего такого.

– Что ж, – вздохнул я, – тогда у нас остается самый неприятный вариант. Полагаю, ты достаточно хорошо знаком с жертвой, и следствие сумеет это установить.

– Что?! Нет! Я ее не знаю!

– Послушай меня, Рональд. Это дело получит большой резонанс, и полиция бросит на его расследование лучшие силы. Как только установят личность жертвы, а это произойдет в самое ближайшее время, детективы проанализируют каждый ее шаг. Стоит только подтвердить факт знакомства, и главной уликой обвинения станет твоя собственная ложь! Поверь, я знаю, о чем говорю! Когда надо, полиция умеет работать методично. Ты знаком с убитой, встречал ее раньше?

– Я же говорил…

– Шила в мешке не утаишь, даже если ты просто пару раз обедал в кафе, где она работала официанткой, это будет доказано, можешь не сомневаться.

– Какое кафе, какая официантка? – растерянно захлопал глазами паренек.

– Кто она? – продолжил я давить на Рональда, не давая ему собраться с мыслями.

– Я не знаю! – И Готвальд-младший спрятал лицо в ладонях. – Я уже ничего не знаю!

– Кто она?

– Мэтр…

– Забудь про адвоката! – Жутко захотелось отвесить парню затрещину, но с ним нельзя было вести себя как с обычным подозреваемым; требовалось найти особый подход. – Чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь? Пытаюсь засадить тебя за решетку? Или спасаю твою задницу?! Пойми, нам надо выиграть время! Если эту ниточку начнет раскручивать полиция, перехватить инициативу уже не получится! Возможно, прямо в это самое время патрульные вытаскивают одежду и сумочку убитой из какого-нибудь мусорного бака по соседству! Как только полиция установит ее личность, для маневра просто не останется времени! Ну?!

– Я знаю ее, – выдавил из себя Рональд. – Знал…

– И состоял с ней в интимной близости?

– Да.

– В твоей квартире найдут ее отпечатки?

– Нет! Я никогда не приводил ее к себе. И я ее не убивал! Не убивал!

– Имя? – достал я блокнот и химический карандаш. – Как ее звали?

– Роза Вилард. Она работала стенографисткой в юридической конторе, где я проходил практику.

– Что за контора?

– «Барк и партнеры».

– Как долго ты поддерживал с ней отношения?

– Три или четыре месяца.

– И никогда не приводил к себе? – оторвался я от блокнота. – Уверен?

– Никогда! Мы ходили в клуб «Эльдорадо», и вот… – Парень достал связку ключей и показал мне один из них. – Вот, сами посмотрите!

Я присмотрелся к ключу и недоуменно хмыкнул, разглядев надпись «Банк» и непонятный трехзначный номер.

– При чем здесь банковская ячейка?

– Нет! – закатил глаза Рональд. – Я снял для нас номер в доходном доме Линштейна. Они специально делают такие ключи, чтобы непосвященные не догадывались. Роза спокойно свой на общей связке носила.

– Что могло привести ее сюда вчера вечером?

– Ничего! Роза даже не знала, где я живу! Мы танцевали в «Эльдорадо», а после шли в номер. Или сразу договаривались встретиться в доходном доме. Но это только по вторникам и четвергам, когда ее муж допоздна задерживался в клубе. А вчера была пятница! Она не смогла бы выйти из дома без веской причины!

– Так она замужем?

– Да. За младшим партнером той же конторы.

– Ясно. – Я стянул с кольца ключ от номера и с блокнотом в руке выбрался из автомобиля. – Посиди пока здесь, – после захлопнул дверцу и тихонько выдохнул себе под нос: – Вот дерьмо!

На Алекса не хотелось даже смотреть, ну я и не стал. Достал сигареты, закурил и подошел к стоявшему на крыльце Крамеру.

– И что скажешь? – с неприкрытым сарказмом поинтересовался Петр. – Как там твой подзащитный?

Я раскрыл блокнот и просветил инспектора:

– Убита некая Роза Вилард, стенографистка из юридической конторы «Барк и партнеры». Рональд состоял с ней в интимных отношениях.

– Вот оно как! – с удивлением уставился на меня Крамер. – Право слово, не ожидал! Хотя мы бы и сами это установили…

– Это еще ни о чем не говорит, – поморщился я. – Она была замужем за младшим партнером той же конторы, а тебе ли не знать, что по статистике…

– Чаще всего к убийству супруга причастна его вторая половинка, – продолжил мою мысль инспектор и повернулся к водителю: – Артур, тело уже увезли?

– Пока нет.

– Тогда задержи «скорую» и вызови сюда этого, как его…

– Виларда, – подсказал я. – Контора называется «Барк и партнеры».

– Помню, – буркнул парнишка и убежал.

– Дело ясное. – Крамер вытащил изо рта сигару, в очередной раз осмотрел изрядно пожеванный кончик и начал излагать свою версию: – Он привел ее к себе, они поругались, вот и зарезал ее в пылу ссоры, в состоянии аффекта. А когда протрезвел, начал заметать следы.

– Что с отпечатками пальцев и следами крови в квартире?

– Не нашли, – был вынужден признать инспектор.

– Улики косвенные! Косвенные! – вновь напомнил я, последний раз затянулся и выдохнул дым в сторону инспектора.

Петр Крамер демонстративно помахал перед лицом затянутой в перчатку ладонью, с укоризной посмотрел на меня и резонно заметил:

– Она станет не первой легкомысленной дамочкой, зарезанной ревнивым любовником.

Я только смешком подавился.

– Ты видел его? – указал в сторону полицейского автомобиля. – Это он-то ревнивый?

– А если она хотела выскочить за него замуж?

– Ну и послал бы ее подальше. Убивать-то зачем?

– Значит, просто был пьян, – пожал плечами инспектор.

– Рональд утверждает, что никогда не приводил ее к себе на квартиру, – покачал я головой и протянул Петру странный ключ. – Они встречались в доходном доме Линштейна по вторникам и четвергам, когда ее супруг задерживался в клубе. А вчера была пятница.

– Я отправлю туда людей, – кивнул инспектор, – но даже если он говорит правду, это вовсе не значит, что он не убивал. – И Петр подозвал водителя: – Артур!

– Да, инспектор?

– Карету «скорой помощи» с телом задержали?

– Да.

– Супруга вызвал?

– Только что до него дозвонился, – подтвердил Артур и отчитался: – Заявление о пропаже Розы Вилард поступило в управление вчера без четверти двенадцать. Подробностей дежурный пока не сообщил.

– Выясни.

Парень убежал исполнять распоряжение; Петр Крамер отправился инструктировать детективов, а я с досадой отмахнулся от Алекса Брига и достал новую сигарету.

Похоже, Готвальд-младший влип по самые уши. И мы вместе с ним за компанию.

– Инспектор! – раздался вдруг чей-то крик на заднем дворе.

Я поспешил на шум и увидел, как один из патрульных демонстрирует Крамеру матерчатый мешок.

– Нашли одежду? – заинтересовался я. – Где?!

Глава дивизиона криминальной полиции в ответ только поморщился, и пришлось ему напомнить:

– Мы ведь сотрудничаем, так?

– Сотрудничаем, – признал Петр и соизволил раскрыть детали: – Одежда жертвы была обнаружена в мусорном баке на соседней улице.

– А орудие убийства?

– Продолжаем поиски.

– Тогда позвольте… – Я забрал мешок и вытряхнул его содержимое на расстеленный по земле брезент.

Блузка, юбка с длинным боковым разрезом, туфельки, бюстгальтер, атласные трусики, пояс с фильдеперсовыми чулками, розовый кошелек. Все целое и чистое.

– Ну вот. Пошла принять душ, там он ее и зарезал, – уверенно заявил Петр Крамер. – Поэтому криминалисты и следов крови не нашли. А отпечатки все стер, было время.

– Вчера они вообще не должны были встречаться! Вчера у нее муж был дома!

– По словам подозреваемого, – парировал инспектор.

– Раскройте кошелек, – попросил я.

Натянувший резиновые перчатки криминалист выполнил мое распоряжение и вытряхнул из кошелька пригоршню мелочи, несколько сложенных вдвое банкнот, удостоверение личности на имя Розы Вилард и связку ключей.

Но вот что интересно – ключа от номера в доме свиданий на кольце не обнаружилось.

– Вот и все, – повторил инспектор. – Дело закрыто.

– Тебе не кажется странным, что нет сумочки? – потер я подбородок. – И пусть у дамочки гулял ветер в голове, но вчера шел дождь и с ее стороны выйти из дома в легоньких туфельках, откровенно говоря, глупо. Опять же где плащ и шляпка? И почему пропал ключ от номера?

– Может, его и не было?

– Зачем Рональду врать?

– А зачем мы все врем? – пожал плечами Крамер. – Кстати, он сам мог снять ключ, когда заметал следы.

– Инспектор, – произнес вдруг Артур, – приехал Вилард.

– Уже? – удивился я и глянул на хронометр. С момента телефонного звонка в конторе не прошло и четверти часа. – Постой, что ты ему сказал?

– Сказал, что требуется опознать тело его жены, и продиктовал адрес, – нахмурился парень. – А что?

– Ничего, – покачал я головой, провожая взглядом проехавшее за полицейское оцепление купе.

Выбравшийся с водительского места худощавый господин растерянно огляделся, инстинктивно определил в Петре старшего и поспешил в нашу сторону.

– Где моя жена? – с ходу заголосил он. – Проводите меня к ней! Я хочу ее видеть!

– Пройдите за мной, – позвал его инспектор и зашагал к припаркованной у ограды карете «скорой помощи». Артур поспешил следом, а криминалист принялся убирать одежду жертвы обратно в мешок.

Я же подошел к автомобилю безутешного вдовца, оглядел его со всех сторон и задумался. Покоя не давали сущие мелочи, но именно в мелочах зачастую и заключается суть нашей работы.

Поэтому вместо того, чтобы выкинуть сомнения из головы, выставил перед собой руку и начал загибать пальцы.

Исчезновение ключа от номера в доходном доме. Большой.

Не по погоде легкая одежда и обувь. Указательный.

Отсутствие сумочки. Средний.

Не найденное с остальными вещами орудие убийства. Безымянный.

Слишком быстрое прибытие супруга на место преступления. Мизинец.

Плюс, если верить Рональду, – неурочное время встречи.

Столько невыясненных моментов… Не многовато ли для того, чтобы рапортовать о закрытии дела и задержании убийцы?

С другой стороны, а стоит ли верить словам Рональда? Как ни крути, инспектор в этом отношении кругом прав: все мы врем. И ложь для подозреваемого в убийстве скорее правило, нежели исключение.

Плюнуть бы и забыть, но…

Но меня-то попросили Рональда спасти, а не утопить! А если принять в расчет тот факт, что в делах об убийствах супруги жертв обычно становятся главными подозреваемыми, особенно при наличии интрижки на стороне, то к господину Виларду стоит присмотреться повнимательней. Это для Крамера все уже решено, не для меня.

– Отличная машина, – проследив за моим взглядом, сказал вдруг криминалист, уже успевший сложить вещи убитой обратно в мешок. – У этой модели первоклассная сущность движения, такие в движки гоночных болидов заключают.

– Разбираетесь? – уточнил я, изучая несколько кургузый, на мой взгляд, кузов.

– Постольку-поскольку, – пожал парень плечами. – Читал обзор в последнем номере «Рулевого колеса».

– Быстрый?

– Семьдесят миль по прямой.

Семьдесят миль? Неплохо. И все же это не объясняло того факта, что свежеиспеченный вдовец, зная один лишь номер дома, добирался до места преступления меньше четверти часа. Подвозивший меня таксист и полицейские водители искали дорогу значительно дольше. И даже здешние патрульные не сразу сообразили, куда надо ехать.

Откуда Вилард так хорошо знает этот район?

Бывал здесь раньше? Но с какой целью?

– Багажник вместительный? – задумчиво пнув покрышку, спросил я криминалиста.

– Вполне, – уверенно кивнул тот.

– В самом деле?

– Объем увеличен за счет салона.

– Что-то не верится.

– Но я читал…

– Репортеры горазды приврать. Давайте-ка сами проверим! Выведем этих бумагомарак на чистую воду! Когда еще такой шанс представится?

Я просунул руку в открытое боковое окно и, потянув рычаг, разблокировал багажник. После обошел автомобиль и, обернув ручку носовым платком, поднял крышку. С интересом заглянул внутрь. А там и в самом деле оказалось весьма просторно. Просторно – и чисто-чисто. Будто только этой ночью отдраили.

– А вот, кстати, вам не кажется странным, что автомобиль пыльный, а багажник вымыт? – Я провел уголком платка по краешку резинового коврика, и белая ткань совершенно не замаралась. – По мне, так подозрительно, не находите?

Криминалист понимающе кивнул, оценил расстояние до парадного и предложил:

– Если перебросить через окно, то провода от лампы черного света должно хватить.

– Ну так чего мы ждем? – усмехнулся я. – Пусть у нас нет ордера на обыск, но в рамках следственных мероприятий мы без всякого промедления должны проверить столь подозрительный факт!

Парень незамедлительно убежал, а уже через пару минут одно из окон на первом этаже распахнулось, и перегнувшийся через подоконник криминалист передал мне увесистый осветительный аппарат с темно-темно-фиолетовым, почти черным стеклом. Осторожно протягивая за собой шнур, я вернулся к автомобилю и остановился у распахнутого багажника в ожидании специалиста.

Вскоре тот присоединился ко мне, щелкнул переключателем и осветил резиновый коврик, но сразу попросил:

– Уберите его.

Я выполнил распоряжение, и криминалист принялся обследовать ворсовую обивку. Какое-то время спустя он выключил лампу и, отложив ее в сторону, расстегнул саквояж.

– Ну что? – забеспокоился я.

Эксперт пошарил пинцетом в жестком ворсе и продемонстрировал мне прямой светлый волос, ближе к корню заметно темневший.

– Крашеный, – определил он, убирая улику в бумажный конверт. После отыскал еще парочку, а потом проверил другую сторону багажника и озадаченно хмыкнул, демонстрируя короткий волосок, курчавый и почти черный. – А вот этот натуральный.

– Это ничего не доказывает. Адвокат заявит, что они попали туда с вещами.

– Возможно. – Парень вытащил из саквояжа бутылочку темного стекла и кисточку, с головой залез в багажник и начал аккуратно обрабатывать его обшивку. – Но в свете лампы я заметил темные пятна… – Он сделал паузу и усмехнулся. – Да, есть реакция, это кровь. Ее пытались замыть, ворс местами еще влажный.

– Можно установить время, когда именно была испачкана ткань?

– Пятна точно свежие. Они выглядели темными и бархатистыми, если бы гемоглобин начал разрушаться, свечение приобрело бы ярко-оранжевый характер. Остальное покажет лабораторный анализ.

– Понятно…

– Надо сообщить инспектору и вызвать фотографа.

– Сделаю, – пообещал я, прошел на задний двор и окликнул стоявшего рядом с каретой «скорой помощи» Крамера. А когда Петр, оставив Артура успокаивать безутешного вдовца, с недовольным видом приблизился, с ходу огорошил его новостями.

– Ну надо же, Виктор! Ты умудрился выкрутиться! – только и покачал головой инспектор.

– Я не выкручивался, я просто искал убийцу!

– Как тебе угодно. Какие будут предложения?

– Надо отправить людей на квартиру жертвы и обшарить мусорные баки по месту ее жительства. Пусть ищут тряпки со следами крови и нож. И все кухонные ножи тоже на экспертизу отправят.

– Пожалуй, и соседей стоит опросить, – кивнул Крамер.

– А Готвальд-младший?

– Посидит дома, пока не расколем Виларда, – решил инспектор и уставился на меня. – Ну, доволен?

– Более чем, – и не подумал я скрыть свою радость. – Ну все? Пойду?

– Стоять! – немедленно скомандовал Петр. – Распорядись насчет Готвальда-младшего и бегом обратно. Поможешь с мужем.

– Хорошо.

Подозвав адвоката, я проводил Рональда до квартиры и, выставив у дверей двух патрульных, спустился во двор. Только вышел за ворота, и ко мне сразу же подскочил Алекс Бриг.

– Ну? – спросил он. – Есть результат?

– Дело в шляпе, – успокоил я его. – Остались чистые формальности.

– Убийство повесят на мужа?

– Тебе лучше не знать, – неопределенно поморщился я и повернулся к шагавшему по переулку неприметному господину в темно-сером костюме и матерчатой кепке с надвинутым на лицо козырьком. – Двигай отсюда, позже поговорим.

Криминальный репортер «Осеннего вестника» Кай Дворкин обладал просто феноменальным чутьем и умудрялся отыскивать «жареные» факты даже там, где его менее пронырливые коллеги уже успели перевернуть все вверх дном. Впрочем, такое случалось нечасто, обычно на месте преступления он появлялся одним из первых. Вот как сейчас…

Окинув цепким взглядом забравшегося в автомобиль Брига, газетчик по-приятельски улыбнулся мне и протянул руку:

– Какая встреча! Виктор, а я искренне полагал, что ты служишь в специальном дивизионе, а не в криминальной полиции.

Я ответил на рукопожатие и небрежно ответил:

– Просто по старой памяти помогал инспектору Крамеру.

– А господин бывший заместитель прокурора здесь тоже по старой памяти оказался? – уставился на меня Кай.

– Мне понадобилось прояснить один юридический вопрос, а он знает законы как никто другой.

– Даже так? – Дворкин шмыгнул длинным крупным носом, оглянулся на отъехавший от ограды автомобиль и покачал головой. – Знаешь, Виктор, одна птичка принесла мне на хвосте, что Готвальду-младшему предъявлено обвинение в убийстве. Учитывая появление на месте преступления столь влиятельных фигур, может получиться отличная история для вечернего выпуска. Не находишь?

– Дерзай, – усмехнулся я. – Будет забавно узнать от Анны подробности завтрашней планерки. Говорят, ваш босс терпеть не может приносить извинения за публикацию непроверенных фактов. Слышал, он хранит клюшки для гольфа у себя в кабинете; лично я бы на твоем месте заранее ушел на больничный.

– Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

– Я знаю массу таких вещей. Например, чему равен корень кубический из пятисот двенадцати.

– Встретимся в четыре в «Принципе», тогда придержу материал.

Я смерил Дворкина с головы до ног полным превосходства взглядом и махнул рукой:

– Черт с тобой, договорились. Но предварительно позвони мне в управление.

– У вас есть другой подозреваемый?

– Увидимся, – рассмеялся я и зашагал к инспектору Крамеру, уже распахнувшему дверцу полицейского автомобиля.

– Восемь! – вдруг крикнул мне вдогонку Кай.

– Что?!

– Кубический корень из пятисот двенадцати – это восемь!

– Кто бы мог подумать, – фыркнул я и, забравшись на заднее сиденье, устроился рядом с Петром. – А где Вилард?

– В отдельной машине поедет, – пояснил инспектор и попросил водителя: – Артур, трогай.

Утро не задалось, день выдался ему под стать.

Вилард оказался крепким орешком и заставил нас попотеть. Он, будто захватившая блесну щука, то уходил на глубину, рассчитывая укрыться среди коряг, то кидался из стороны в сторону в надежде порвать леску.

Короче говоря – то разыгрывал возмущение и отмалчивался, не желая отвечать на неудобные вопросы, то вешал нам на уши откровенную лапшу. И жену-то он не убивал, и о ее интрижке ничего не знал. А слышавшие крики и ругань соседи точно что-то напутали, поскольку он вообще никогда в жизни не ссорился с покойной.

Только вот сколько веревочке ни виться, рано или поздно конец сыщется. Пусть полицейская махина и неповоротлива, но если уж ее маховики начали вращаться, то своими жерновами она перемелет любого. Ну, почти.

Сложно сохранять невозмутимость, когда тебя на целый день заперли в помещении для допросов, защитник ни черта в происходящем не понимает, а доказательства вины все прибывают и прибывают, и всем уже ясно, что просто отмолчаться не получится.