Текст книги "Психиатрические эскизы из истории. Том 2"

Все это не мешало, однако, Наполеону серьезно заниматься делами государства. С большей, чем когда-либо, неутомимостью и энергией он трудился и работал. Всеми мерами он старался оттянуть время от удовольствий и отдыха и отдать его государственным делам. На первом плане, разумеется, была армия, и он ничего для нее не жалел. Он не только заботился об ее обмундировке, но также и ее благополучии и благосостоянии. Не менее занимался также Наполеон финансами империи. А этим нужно было заняться, так как нашлись охотники, в отсутствие Наполеона, попользоваться казенным добром. Внутреннее управление и народное образование также не лишены были внимания Наполеона. К сожалению, на все это ему приходилось тратить не много времени. На горизонте возникала новая война, и Наполеон спешил туда.

До сих пор прусский король старался держаться нейтралитета. Напрасно его старались уговорить принять активное участие в войне Австрия и Россия, напрасно и Наполеон соблазнял Фридриха III принять его сторону. Прусский король оставался нейтральным, желая тем, с одной стороны, сохранить целыми войска, а с другой – оставить страну полную сил и могущества. Кончилось, однако, тем, что он должен был выйти из своего нейтралитета и вступить в борьбу с Наполеоном. Только теперь его положение было хуже, нежели раньше. Прежде Пруссия могла войти в коалицию против Наполеона с Австрией и Россией, теперь же только лишь с Россией, так как Австрия была разгромлена, бессильна и бездеятельна.

Несмотря на то что при войне с Пруссией французские войска на пути не встречали ни труднопереходимых рек, ни неприступных скал, ни недоступных вершин, тем не менее, Наполеон готовился очень серьезно к этой войне. За прусской армией были хорошие традиции и с ними приходилось считаться. К сожалению, полководцы прусской армии были люди отсталые и мало научившиеся войнами Наполеона. Война эта была непродолжительна. Русская армия не успела прийти Фридриху на помощь, а прусская армия была быстро уничтожена. Берлин был взят, и королю пришлось скитаться в северных пределах своего королевства, доселе французами не занятых.

Французы не постеснялись и Пруссии, как Италии. Картинные галереи, музеи и дворцы были разграблены. Наполеон не постеснялся даже такими драгоценными предметами, как шпага, портупея и шляпа покойного Фридриха Великого, и послал их в Париж. Маршалы не уступали главнокомандующему. Особенно на этом поприще успешно действовали Массена и Даву. Французские солдаты не нуждались в примерах и поощрениях, дабы хозяйничать в завоеванном крае по-своему. Особенно сильно пострадал Любек, отданный Наполеоном солдатам на разграбление. Вообще требования победителей не отличались скромностью. Наполеон снисходительно относился ко всему этому, а потому солдаты могли проявлять самую безграничную алчность. Император полагал, что все такие мелкие отступления от кодекса общепризнанной нравственности должны увеличивать верноподданническую преданность к нему войск… Это же удерживало и маршалов в должном повиновении.

Уничтожив Пруссию, Наполеон обратился теперь к разрушению России и Англии. Первым серьезным шагом на этом пути было обещание восстановления Польши. Это была угроза в такой же мере России, как и Пруссии и Австрии. Поляки, всегда беспредельно любившие свою родину и свою нацию, готовы были отдать за это Наполеону все.

В лице поляков Наполеон имел против России союзника верного, преданного и воодушевленного ненавистью. Поэтому весьма естественно, что он заигрывал с поляками, льстил им и обнадеживал несбыточными надеждами. Представлявшейся ему в Берлине польской депутации Наполеон заявил, что Франция никогда не признавала раздела Польши и что поэтому он, в качестве императора французов, считает необходимым восстановить польскую независимость и снова организовать королевство, которое, будучи основано им, несомненно, окажется устойчивым на вечные времена (Слоон). Обещая полякам одно, Наполеон не стеснялся в то же время говорить представителям держав совершенно другое. Сами поляки не все одинаково были обольщены Наполеоном: были между ними и такие, которые надеялись скорее получить свободу из рук неограниченного монарха Александра, нежели из рук императора Наполеона.

В настоящей войне Наполеон являлся фактически императором великой империи, а не только Франции. Это особенно отразилось на его армии. В ее состав входили не одни только французы, но там были и баварцы, и вюртембергцы, и голландцы, и итальянцы, и поляки и т. д. Таким образом, численность армии возрастала за счет вассальных государств, что, несомненно, облегчало Францию. Но вместе с этим важным преимуществом в армии можно было подметить и некоторые недостатки. Прежде всего Наполеон не был теперь так близок для армии, как прежде. Он был в армии, он любил ее, он все силы напрягал хорошо содержать ее, он даже допускал ей такие грешки, которые, быть может, были и непростительны; но эти были не те отношения к солдатам, какие существовали в Италии. Наполеон теперь был императором, прекрасный повелитель, но это уже не был солдат-товарищ. Маленький капрал стал великим главнокомандующим. Да и весьма естественно, что эти отношения Наполеона к солдатам изменились: армия стала разношерстной и изменилась в существе. В самом деле. Старые солдаты выбывали, а новые набирались из различных стран и народов. Далее, нельзя было не заметить в армии и того явления, что солдаты-французы пользовались некоторым предпочтением перед солдатами других национальностей. Наконец, солдаты-французы сражались за идею, за славу своей родины, за честь своего главнокомандующего, ну, а баварцы, вюртембергцы, голландцы и проч.?! Они несли свою жизнь на поле брани поневоле… или из-за добычи.

Война с русскими для французов имела и другую новизну. Им пришлось вести войну в стране малокультурной, редко заселенной, бедной, с народом, глубоко преданным вере, царю и отечеству. Наконец, сама армия русская, не так хорошо организованная, как французская, отличалась, однако, беспредельной храбростью, выносливостью, устойчивостью и беззаветной преданностью царю и родине. Сами полководцы были люди молодые, но опытные в бою и с традициями такого знаменитого полководца, как Суворов. Все это заставляло ожидать от данной войны иного исхода, чем это было раньше. И действительно, если под Пултусом французы нанесли урон русской армии, то русские воспользовались этим уроком и отплатили за него под Прейсиш-Эйлау. От этой войны французская армия не вынесла ни славы, ни добычи. Напротив, солдаты голодали. Интендантство осталось верно себе и безбожно крало. Наполеон уже не был тем прозорливым, каким он был в Альпах. Армия роптала и впервые не постеснялась кричать императору в лицо нелестные эпитеты…

Война с Россией и Пруссией затянулась. Армия стала на зимовку, причем для русских эта зимовка не представляла ничего особенного, тогда как для изнеженных и привыкших к комфорту и роскоши французов это была каторга. Прибавим к этому, что неприятельская армия много страдала от набегов неуловимых и вездесущих казаков, которые не бесполезно для себя проводили зимнее время в соседстве французской армии. А Наполеон в это время веселился в увлеченной и опьяненной идеей освобождения Варшаве. Он проводил медовый месяц с Валевской, хотя дела армии обстояли далеко не так хорошо, как можно было бы думать. Видимо, гениальный дух Наполеона поддавался влиянию обычной человеческой плоти. И он был доступен страстям, подвержен утомлению и склонен к состарению… По мнению Слоона, Наполеон уже в это время стал заметно опускаться. В нем обнаружились две некрасивые черты: распутство и ослабление внимания к подробностям своей работы. Но в то время, когда поляки за спасение родины отдавали французам свое имущество, своих детей, своих жен, Наполеон заявляет и австрийскому императору, и прусскому королю, что он ничуть не интересуется Польшей.

В это же самое время Франция вела переговоры и подняла против России Турцию и Персию, но Россия вела свои дела в этих странах далеко успешнее, нежели Наполеон на поле своих военных действий.

Не имея надежды с успехом вести войну с Англией на море, Наполеон объявил ей беспощадную войну на суше. Англия – страна торговли. Благосостояние ее жителей стоит в тесной связи со сбытом вне страны продуктов ее производства и количеством ввозимого хлеба. Затрудните сбыт товаров и прекратите доставку на остров хлеба, и Англия погибла. Наполеон это понимал и принял все меры к тому, чтобы изолировать Англию от Европы, а Америка сама о себе позаботится. Поэтому, еще будучи в Берлине, Наполеон издал декрет: «Британские острова объявляются отныне в блокаде. Торговые сношения с ними воспрещаются. Письма и посылки, адресованные в Англию, конфискуются. Точно так же конфискуются и все склады английских товаров на материке Европы, в пределах Франции и союзных с нею держав. Все без исключения английские товары, английские суда, а равно также суда, нагруженные товарами из английских колоний, не допускаются в порты Франции и дружественных с нею, хотя бы даже нейтральных, государств». Наполеон на этом, однако, не остановился. Он пошел далее и постановил, что каждый английский подданный, оказавшийся в упомянутых странах, признается военнопленным и частная собственность всех англичан подлежит законным образом захвату и конфискации.

Но все эти меры, на сколько были гибельны для англичан, на столько же оказались вредными и для самой Франции и всей Европы. Производство Англии и ее колоний стало уже для населения Европы жизненною потребностью, и лишение их вызвало сильное раздражение против Франции и ее императора, а в самой Франции – невероятную контрабанду, которая иногда была не без ведома самому Наполеону.

Далее, пока берега России, Пруссии, Дании, Швеции, Норвегии и проч. были открыты кораблям Англии, борьба Наполеона с Англией была бесплодна. Ему нужно было добиться во что бы то ни стало закрытия этих берегов. Ко всему этому Англия объявила, что она высадит свою армию на материке Европы.

В Пруссии началась весьма опасная партизанская война.

Народонаселение Франции, вследствие постоянных наборов для войск, сильно редело. Государственные ценности и финансы сильно понизились. Начало открыто проявляться раздражение и недовольство против императора и его непрерывных и не вполне удачных войн, вопреки его официальным реляциям. Требовалось присутствие Наполеона в Париже.

Все это Наполеон видел, понимал и очень хотел заключить мир. Мира хотели все, и мир был дан. Наполеон особенно интересовался миром с Россией, почему предложил очень выгодные условия для нее, именно: раздел Турции и присоединение к России пространства по Висле, до впадения ее в море. Заключение мира с Россией тем более могло совершиться удачно, что личных раздражений между Наполеоном и Александром не было. Наполеон, отзывавшийся обо всех царственных особах пренебрежительно и дерзко, по отношению к Александру всегда вел себя сдержанно и почтительно. Точно так же и русский государь не допускал по отношению к Наполеону ничего такого, что могло бы оскорбить его достоинство и самолюбие.

Для большого успеха мирных переговоров императоры назначили личное свидание, каковое и состоялось 25 июня 18 07 г. в Тильзите. Для этого посередине Немана французскими саперами был устроен павильон. Этот павильон изящно убрали флагами и гирляндами, расположенными с большим вкусом, вообще характеризующим французов. В павильоне имелись две удобные комнаты: одна для монархов, другая для свиты. Русские и французские гвардейцы были выстроены лицом к лицу, одни по правую, другие по левую сторону реки. По сигналу, поданному пушечным выстрелом, отчалило от каждого берега по лодке, направлявшейся к павильону, причем восторженные русские «ура» сливались с французскими «да здравствует император!». В одной лодке находился император Александр в блестящем гвардейском мундире, в другой – император Наполеон в своем обычном костюме. Французский император первый причалил к плоту и встретил августейшего своего гостя с любезностью, которая у французов вне конкуренции. Свидание происходило наедине. Свита могла уловить только слова: «Государь, – заключил русский император, – я готов с вами действовать заодно против англичан», на что Наполеон отвечал: «В таком случае мы поладим друг с другом и мир между нами фактически заключен». Беседа продолжалась более двух часов.

Император Александр был очарован Наполеоном; видимо, и Наполеон остался под хорошим впечатлением от личности Александра. Император Александр вместе с рыцарской откровенностью обращения и самой романической восторженностью проявлял твердую настойчивость и значительную степень здравого ума.

После этого государи встречались ежедневно, причем следовал ряд торжеств. Переговоры велись большею частью императорами лично. Рядом с этим велись частные разговоры, преимущественно касавшиеся будущей переделки карты Европы. Император Александр часто восклицал: «Отчего мы не познакомились друг с другом раньше?» Приглашался иногда в общество и прусский король, но его положение было более чем плачевно. Русские и французские офицеры также очень быстро сдружились, тогда как пруссаки держались особняком. По желанию императора Александра Наполеон часто рассказывал о своих победах и средствах, коими он пользовался для их одержания, искренне и обстоятельно объяснял устройство и действие административного своего механизма, часто также говорил о своих душевных делах.

Вскоре на тильзитском горизонте появилась прусская королева Луиза. Она была в полном смысле слова красавица, умная женщина и горячая патриотка. Наполеон был с нею крайне мил, любезен, предупредителен и вежлив, но в политике ее влияние оказалось ничтожным. Поэтому договору Франция становилась посредницею между Россией и Турцией, а Россия – между Францией и Англией. В случае отказа Англии в перемирии Россия совместно с Францией, Данией, Швецией, Португалией и Австрией должна была объявить Англии торговую войну, в случае отказа Турции от заключения мира на выгодных для России условиях все европейские владения султана, за исключением Румелии и Константинополя, предполагалось разделить между Россией и Францией, причем на долю России доставались: Бессарабия, Молдавия, Валахия и Болгария. Кроме того, Россия имела в виду занять Финляндию. Пруссию Наполеон хотел вовсе исключить с лица карты Европы, и если она сохранилась, то всецело была обязана заступничеству императора Александра.

Наконец, мир был заключен и Наполеон возвратился в Париж. Мы не будем описывать всех тех празднеств и торжеств, которые парижане устроили Наполеону. Все это было настолько же искренне, как и принужденно.

Государство требовало вновь внимания повелителя, и Наполеон очень усердно занялся государственными делами. Начались сооружения новых общественных зданий, богаделен, приютов, водопроводов, проведение дорог и каналов, проложение новых путей сообщения через горные цепи. Все это дало народу заработок и вместе с тем служило благосостоянием государства. Лучшим образом деятельности того времени служат: дороги через Симплон и Мон-Сенис, реставрация собора в Сен-Дени, главные каналы, соединяющие речные системы, сооружение набережных в Париже, большая триумфальная арка, Вандомская колонна, улицы Мира и Риволи, мосты Аустерлицкий, Иенский и т. д. Все эти предприятия имели в виду поднять экономическое благосостояние земледельческого населения, которое в некоторых округах значительно пострадало и находилось в бедственном положении. Это приписывалось многочисленности проживавших там евреев. Строгие законы прежнего режима отняли у злополучных евреев возможность заниматься чем-либо, за исключением мелкой торговли и ростовщичества. В обеих этих отраслях промышленной деятельности они считались знатоками. После эмансипации евреев они начали злоупотреблять свободой, которую доставила им революция. Вместо того чтобы расширить сферу своей деятельности, евреи продолжали заниматься мелким торгашеством и ростовщичеством и окончательно захватили в свои руки обе эти отрасли торгового посредничества. В 1791 г. поселилось на правом берегу Рейна значительное число польских и германских евреев. Оказывая энергичное содействие своим единоплеменникам на левом берегу этой реки, они общими силами так ловко обирали французских крестьян, скупая у них хлеб на корню и выдавая ссуды под лихвенные проценты, что через несколько лет сделались самыми крупными землевладельцами, причем сверх того у них числились за крестьянами долги в общей сложности более двадцати трех миллионов франков. Питая отвращение к физическому труду, они не прикладывали к нему рук, и, благодаря отсутствию фамилий, безнаказанно уклонялись от исполнения воинских обязанностей; между тем судьи были обременены множеством предъявленных евреями тяжеб по взысканию долгов и продажам с публичного торга заложенных имений, причем во всех случаях сумма первоначального долга являлась исчезающей величиной сравнительно с наросшими на нее процентами.

Уже в предшествовавшем 1806 г. императорским декретом были временно приостановлены в некоторых округах судебные взыскания по долговым обязательствам, в которых заимодавцами являлись евреи. Наполеон обратился к выдающимся и просвещенным представителям еврейства с целью собрать совет для урегулирования данного дела… Синедрион издал декрет, в котором запрещалось многоженство и признавался принцип гражданского брака; вместе с этим предписывалось всем евреям относиться к людям верующим, как к своим братьям и согражданам. Евреям предписывалось также повиноваться гражданским и военным законам, не исключая закона о конскрипции. Они должны были обучать своих детей различным ремеслам и промыслам, их приглашали также посвящать себя научной карьере и обнаруживать свой патриотизм покупкою облигаций государственного долга. Лихоимство было категорически воспрещено. Евреям предписывалось во имя религии не дозволять себе в денежных сделках никакой разницы между единоверцами и христианами. Все мелочные подробности этих постановлений были предусмотрены и выработаны самим Наполеоном (Слоон). Вместе с тем Наполеон заботился об улучшении финансов страны и общего экономического благосостояния.

Наполеон был велик не только в военном деле, но и в устройстве внутреннего благосостояния Франции. Вскоре народные массы были обеспечены работой, а потому стали сыты, одеты, благодушны и даже могли откладывать копейку про черный день.

Совершая все как по мановению жезла, Наполеон не мог не возгордиться. И действительно, он стал слишком самоуверен, слишком величествен и слишком важен. Даже братья его не имели к нему свободного доступа. Мало того, они теперь именовались не Жозеф, Жером и Луи Бонапарты, а Жозеф, Жером и Луи Наполеон. Наполеон явился главою и родоначальником не только государства, но и собственной семьи. В правительственном органе было объявлено публично, что все они должны помнить, что первая их обязанность служить верой и правдой прежде всего Наполеону, а затем Франции. «Что касается прочих обязанностей, даже по отношению к народу, управление которым вам вверено мною, то им должно придавать только второстепенное значение». Рапети говорит, что «в своих взглядах на образ правления он не разделял авторитета от свободы, но на практике он требовал безусловного подчинения и не терпел возражений… Хотя империя и не имела деспотического образа правления, все же она видела многие его признаки». О народе он сам говорил следующее: «Что касается народных масс, то они всюду нуждаются в отеческой опеке и чувствуют себя совершенно довольными до тех пор, пока им живется под нею хорошо», а Барбе-Марбоа Наполеон предписывает: «Пусть народ гибнет, но вы не имеете права выходить из границ предоставленной вам власти». Наполеон теперь становится настоящим деспотом. Он король над королями, и все остальные государи должны ему подчиняться, как вассалы. Напуганные государи теперь поняли, что нет более границ их унижения, потому что нет границ и честолюбию Наполеона. Будучи прежде вежливым и тактичным, он требует от других королей уважения и почтения, являясь своего рода Тамерланом. Он теперь ищет войны для войны. 4 апреля 18 07 г. он приказывает ввести катехизис, где предписывалось всем гражданам полное повиновение всякому императору, особенно же Наполеону, «тому, которого Бог поддерживал в трудные минуты в его заботах о восстановлении религии наших отцов, помазаннику Божию оказывать повиновение глубокое и деятельное».

Двор Наполеона блистал роскошью и величием. Блестящие парадные мундиры маршалов, изящные и богатые платья дам и девиц, расшитые золотом ливреи придворных лакеев, танцы, домашние спектакли, концерты и увеселительные прогулки – все это должно было бы оживлять и веселить придворную жизнь.

На деле же там царила натянутость, тоска и скука. Когда, наконец, Наполеон пожелал узнать правду, почему жизнь такова, то Талейран решился сказать эту правду, хотя она была и дерзка: «Если при дворе такая смертельная скука, то единственно лишь потому, что удовольствия не могут идти под барабанный бой. У вашего величества всегда такой вид, как если бы вы предполагали, что командуете войсками. Каждый ежеминутно ожидает услышать приказание: monsieurs et mesdames, вперед марш!».

А что же сам император? С самим императором, являвшимся средоточием этой жизни, творилось что-то неладное. Он зачастую впадал в дурное расположение духа, становился угрюмым, неразговорчивым и раздражительным. Иногда с ним случались даже истерические припадки. Чтобы успокоить нервное возбуждение императора, придворный врач прописывал ему теплые ванны, на которые он и затрачивал несколько часов в день. В образе жизни Наполеона обнаруживалась крайняя беспорядочность. Днем он зачастую впадал в дремоту или даже засыпал, но зато в полночь часто вставал и принимался диктовать своим секретарям с такою поспешностью, что они едва успевали за ним записывать. Со старыми своими друзьями он обращался грубо и сурово… Среди всех маршалов в блестящих мундирах, звездах и лентах сам Наполеон расхаживал в сером походном сюртуке и треугольной шляпе с излюбленной грошовой кокардой (Слоон).

Положение дел в Европе таково: Италия составляла частицу Франции, Австрия была разбита и тиха, Пруссия почти не существовала, Россия направлена была на Финляндию, Швеция – занята Россией, Турция – покорная раба Франции, Англия – в самом жалком положении ввиду закрытия для нее почти всех европейских портов, мелкие государства – такое ничтожество, о котором не думают. Был еще, однако, уголок, который манил Наполеона, – это Испания и Португалия. Нужно было и оттуда удалить Бурбонов и заменить их наполеонидами. Испания была в дружественных отношениях с Францией. Но что для Наполеона значат дружественные отношения!.. Португалия стояла в несколько натянутых отношениях. Придравшись к ничтожному поводу, а может быть, и создав его, Наполеон посылает корпус, под предводительством Жюно, в Португалию. Португалия быстро занята. Королева бежала. Португальцы с восторгом принимают французов. Наполеон мечтает возвести на португальский престол кого-нибудь из своих близких. Но Жюно не зевает. Почему бы и ему не стать королем Португалии? Чем он хуже других!.. К сожалению, алчность Жюно, хищничество его солдат испортили все дело. По всей Португалии образовались воинственные хунты. Началась партизанская война, и французский король оказался в очень плачевном положении.

Еще непорядочнее поступлено было с Испанией. Агенты Наполеона сумели так поссорить короля с наследником престола, что волей-неволей Наполеон явился третейским судьей между ними. Кончилось тем, что Наполеон не считал возможным признать королем наследника, а король отказался от престола. Здесь же немедленно написано было и отречение от испанской короны в пользу Наполеона. Издано было воззвание к народу, в котором король Карл IV призывал народ обратиться к доброму сердцу Наполеона и выразить ему, что счастье Испании в мудрых распоряжениях и могуществе ее нового повелителя. Однако здесь Наполеону еще больше не повезло. Дело в том, что присланный сюда с войсками Мюрат, подобно Жюно, тоже пожелал стать королем Испании. Между тем Мюрат более, чем кто-либо, доказал, что можно быть прекрасным кавалеристом и прескверным администратором. Он со своими войсками так сумел вооружить против себя испанцев, что не оставалось никаких надежд на то, чтобы французы без жестокого боя овладели расположением и подчинением Испании. Это видел и Наполеон. Но он был слишком самоуверен и дерзок, чтобы отказаться от добычи. Королем Испании он объявил своего брата Жозефа, прибавив, что если испанцы не будут ему подчиняться, то Испании наступит конец: он ее разделит на провинции и присоединит к Франции. Началась жестокая партизанская война, которая, как известно, окончилась очень печально для Франции.

Итак, дух великого и всемогущего владыки мира был помрачен. Народные восстания в Испании и Португалии показали, что с народом трудно бывает иногда управляться. Хотя эти государства до некоторой степени и сдерживались войсками Франции, но всемогуществу Наполеона нанесен был удар.

Не клеились дела Наполеона и дома. Правда, он всемогущ и всесилен. Весь мир может быть в его руках. Но что же дальше? Умри он, и что станется с империей?! У него нет даже наследников, кому бы он мог передать свое дело. И вот теперь впервые возникал вопрос о разводе с Жозефиной…

Между тем дела в Европе для Наполеона шли вовсе не так удачно, как бы он того хотел. Австрия оживала, усиливалась, увеличивала армию, а главное, умудренная уроками Наполеона, реорганизовала ее. В Пруссии произошел очень сильный подъем национального самосознания, поведший ее к обновлению и даже возрождению, что мало говорило в пользу Франции. Россия также была ненадежна. В последнем случае Наполеон сам много виновен. Как дипломат, Наполеон был столь же гениален, как и полководец, но только его дипломатия не всегда достигала желанных результатов. Он ласкал обещаниями, избегая строго определенных обязательств, изображал собственные свои поступки в самом лучшем свете, нисколько не стесняясь искажением истины, умышленно затягивал переговоры в надежде выиграть время и дождаться более благоприятных обстоятельств, говорил намеками, пользовался Россией, пока она послушно содействовала достижению его целей, а затем покидал ее без помощи и даже противодействовал ее стремлениям и планам. Русский посланник при дворе Наполеона, генерал Толстой, непрерывно извещал императора Александра, что Наполеону решительно ни в чем нельзя было доверять. Факты вскоре подтвердили эти донесения. Толкнув Россию на Турцию с надеждою на получение Молдавии, Валахии и проч., теперь Наполеон сошелся с Турцией и требовал выведения русских войск из Молдавии и Валахии. Указав на Финляндию, Наполеон обещал послать свой корпус на Швецию. И действительно, Бернадот двинулся было в поход, но почему-то скоро остановился, а остановился он по желанию Наполеона. Последний писал Талейрану: «Неужели воображают, что я стану легкомысленно посылать своих солдат в Швецию? Никаких барышей для меня от этого не получится!» На требование императора Александра, чтобы Наполеон, согласно своему обещанию, вывел войска из Силезии, Коленкур ответил: «Император Наполеон просит Ваше Величество не предъявлять ему таких настоятельных требований, с какими он не дерзает обращаться к вам». Одновременно с этим французские войска сосредоточивались против русской границы и во вновь образованном варшавском герцогстве устраивали на русской границе крепость. Все это не могло не открыть глаза императору Александру. Было ясно, что сладкоречивая сирена хотела усыпить единственного опасного для него монарха, занять его собственными делами, пока он будет умиротворять Испанию и Португалию, насолить Англии и при помощи России, будет возможно, достигнуть Индии. А там… Едва ли бы смогли ужиться два медведя в одной берлоге. Во всяком случае, граф Толстой неукоснительно предупреждал императора Александра, что Наполеон, уничтожив Австрию, обязательно обрушится на Россию.

Наконец, Наполеон совершил еще один серьезный промах. Он поссорился с папой, лишив его владений и переселив в Гренобль. Папа на это отвечал отлучением от церкви насильников. Факт сам по себе не особенно важный, тем не менее, он имел не последнее значение в дальнейшей судьбе Наполеона. В пылу увлечения Наполеон в своем декрете 12 мая 18 09 г. писал, что «западный император (Наполеон) взял обратно от папства лен, пожалованный Карлом Великим, находя, что папа злоупотребляет этим леном». Однако на острове Св. Елены сам Наполеон говорил, что ссора его с папой являлась одним из самых неприятнейших эпизодов во всей его карьере; она значительно подорвала обаяние, созданное Наполеону конкордатом, так как лишила его симпатии верующих католиков не только в самой Франции, но и во всех других странах.

Все это не могло не омрачить духа Наполеона…

Нужно было исправить дело. И он нашел исход.

Таким исходом послужило новое свидание Наполеона с императором Александром в Эрфурте.

Император Александр был гостем Наполеона, и последний решил принять его во всем блеске и с величайшим почетом. Короли, герцоги, князья и маршалы составляли там свиту Наполеона. В личных отношениях Наполеон выражал императору Александру величайшее доверие и царственное великодушие. Наполеон и Александр ежедневно видались и почти все время проводили в дружной беседе. Вечером давались балы, концерты и представления. Однажды давали трагедию Вольтера «Эдип». Александр и Наполеон были в театре. При словах «дружба великого человека является даром богов» император Александр поднялся с места и, схватив Наполеона за руку, стоял несколько мгновений в позе, ясно свидетельствовавшей о чувствах и отношениях его к Наполеону. Театр гремел от рукоплесканий.

Условия договора не дали ничего нового. Да едва ли и могли они дать что новое, так как Молдавия и Валахия уже были заняты русскими войсками, а в Финляндии русские дела тоже шли недурно.

Было, однако, нечто и новое. Между прочим, Наполеон провел мысль о возможности породниться браком с русским царствующим домом. На это император Александр дал очень уклончивый ответ, а по прибытии в Петербург поспешил выдать сестру за герцога Ольденбургского.

Александр и Наполеон расстались с выражением самых пламенных заверений в дружбе и преданности. На деле, однако, они едва ли уже доверяли друг другу.