Текст книги "Мелодекламация. Заметки у микрофона"

Мелодекламация
Заметки у микрофона
Павел Морозов

© Павел Морозов, 2017

ISBN 978-5-4485-1085-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Откройся, мысль! Стань музыкою, слово,

Ударь в сердца, чтоб мир торжествовал!»

Николай Заболоцкий

Вместо вступления

Однажды один из моих студентов, будущих актеров, попросил рассказать в двух словах о мелодекламации. Я несколько растерялся и даже потерялся, но потом понял, что поколению, воспитанному на кратких пересказах классики, рассказ о мелодекламации в двух словах ничуть не хуже пересказа «Войны и Мира» в трех предложениях. Мой язвительный ответ, что это – всего лишь чтение под музыку, студента вполне устроил. Мне даже показалось, что он посчитал это откровением. «Что попишешь, молодежь – не задушишь, не убьешь!» – вспомнил я строчку Бродского, а сам задумался над сущностью мелодекламации: что я знаю об этом?

Ответ на вопрос «что такое мелодекламация?» можно найти в любом толковом словаре. В разных формулировках там звучит одно и тоже определение – мелодекламация есть выразительное чтение стихов или прозы в сопровождении музыки. Однако у некоторых музыковедов вы можете встретить и такое жанровое определение: «музыкально-поэтическая миниатюра». Этим термином специалисты подчеркивают сходство и родство мелодекламации с русским романсом. А вот методологии, учебника по мелодекламации вы не найдете, как говорится, «днем с огнем».

Как и многие ценители поэзии, пробовавшие себя в жанре мелодекламации, я искал в библиотеках и Интернете хоть какую-либо учебную литературу по этой теме. Однако, кроме огромного количества учебной литературы по культуре речи (Урновой, Козляниновой, Пекарской, Харитонова и более современных авторов) на тот период я не нашел. Эти пособия позволяют научиться художественной декламации, что уже немаловажно для будущего мелодекламатора, но работать по этим учебникам без опытного наставника или педагога невозможно, да и не желательно – самообучение правильной речи сродни самолечению. желательно под опекой педагога.

А вот конкретных учебников по мелодекламации, насколько мне известно, пока в русскоязычном мире нет. Хотя в Википедии и в записках Даниила Хармса упоминается «Краткое руководство по мелодекламации» Волкова-Давыдова, 1903 года, но вряд ли можно считать серьезным учебником брошюру начала прошлого века, которую в руках сегодня держали только пара узких специалистов. Кроме этого мне известны только небольшие методические рекомендации педагогов-речевиков в отдельных российских театральных вузах и консерваториях, и несколько монографий и работ А. В. Ольшевская: «Русская мелодекламация. Истории забытого жанра», «Русская мелодекламация. (Серебряный век)» и «Стихи, прочтенные по нотам», которые, не смотря на свою энциклопедическую интересность, в силу своей научности не смогут дать начинающим хоть какое-то понимание методики мелодекламации.

«Голос – это самое пленительное и неуловимое

в человеке. Голос – это внутренний слепок души.

У каждой души есть свой основной тон, а у голоса – основная интонация. Неуловимость этой интонации, невозможность ее ухватить, закрепить, описать составляют обаяние голоса».

Теофиль Готье

Есть большая разница в понимании мелодекламации у актеров и певцов. Даже не большая, а огромная. Речевой голос кардинально отличается от певческого. Кроме этого, требования к актерской мелодекламации несколько другие, чем, скажем, к мелодекламации в опере. Именно поэтому я рекомендую тем, кто хочет впервые испытать себя на ниве мелодекламации, в начале своих попыток воспринимать этот жанр просто как чтение под музыку. Но если человек имеет музыкальное образование и его не пугают специфические определения по типу «Мелодекламация как прием объединения и размежевания интонации» или «принципы гибкого отражения смыслового, интонационного и эмоционального движения речи», он может подходить к определению жанра во всеоружии и идти вглубь – вплоть до Шенберга с его «Лунным Пьеро».

«Музыку хочется видеть, а живопись

и скульптуру слышать».

Павел Антокольский

«Глаза души»

В одном из своих эссе Пастернак называет человеческий слух «глазами души», считая, что именно слух позволяет человеку увидеть невидимое, ощутить неосязаемое и тайное, заключенное в звуковой стороне жизни и искусства.

Благодаря синтетичности мелодекламации художественная идея, заключенная в стихотворении, проникает в сердце и душу человека многочисленными тропами: через тайные смыслы текста, через воображение, через чувственный мир поэта и эмоциональную энергию исполнителя, через вибрации и гармонию музыки. Можно утверждать, что автором мелодекламации являются три человека – чтец (актер) -исполнитель, поэт (автор текста) и композитор, музыка которого использовалась в мелодекламации. Но, поскольку в последние годы появилось большое количество попыток создать видео-мелодекламации, можно с уверенностью говорить и о других соавторах – видеорежиссере и операторе.

Слово, музыка, шаманство…

Когда-то я работал на радио редактором и ведущим радио-шу «Ночной портье». В качестве хобби, однажды, я попробовал записать стихи своих любимых поэтов так, как я это понимаю и слышу. Поскольку я каждый день слушал массу музыки, часто возникало стойкое ощущение, что некоторые стихи, которые я знаю наизусть, в той или иной мере соответствуют некоторым музыкальным вещам – иногда по мелодике, иногда по ритмической структуре, иногда по развитию (завязке, кульминации и развязке), иногда по атмосфере.

Стихи как бы сами просились в музыку. Это очень увлекло меня, и я потратил на записи и монтаж сотни вечеров и ночей. На тот момент я думал о мелодекламации ежедневно помногу часов. Чем-то я остался доволен, чем-то не очень, но сам процесс создания мелодекламаций подарил мне много прекрасных мгновений. У меня появилось устойчивое ощущение, что у мелодекламации (как и у любого публичного искусства) есть очень много сходного с некой магией, «шаманством», и сила воздействия на слушателя крепко сделанной, художественно выверенной, талантливой мелодекламации может быть сравнимо только с гипнотическим воздействием.

«…Из наслаждений жизни

Одной любви музЫка уступает…»

«Каменный гость» А.С,Пушкин.

О подборе музыки

Однажды я встретил шёнберговское высказывание о «речевых мелодиях». На мой взгляд – это одно из самых точных определений. У каждого стихотворения, если рассматривать его как текст для песни, есть своя абсолютная мелодия. Если композитор ее находит – рождается не просто хит, но будущая песенная классика. То же самое с мелодекламацией, но выбор музыки для стихотворения намного шире. Иногда я накладывал записанное мной стихотворение на абсолютно разную музыку. И получались просто неузнаваемые вещи: менялась атмосфера, менялся (углублялся или облегчался) смысл стихотворения.

Конечно, в идеальном смысле хотелось бы читать стихи в паре с композитором-импровизатором, но это только несбыточные мечты, и терабайты mp3 файлов пока единственная замена этим фантазиям.

Вячеслав Иванов говорил: «В каждом произведении искусства, хотя бы пластического, есть скрытая музыка. И это не потому только, что ему необходимо присущи ритм и внутреннее движение, но и сама душа искусства музыкальна». Для меня эти слова Иванова всегда были неким камертоном, ключом в работе над мелодекламациями.

Манера чтения

Манера чтения – вещь очень неопределенная. Была в СССР целая плеяда мастеров художественного слова, они делали целые чтецкие программы, часто используя в них музыку. Но это, как правило, не имело отношения к мелодекламации (кроме редких исключений). Артисты старой школы часто читали стихи под музыку. Кто-то лучше, кто-то хуже. Но все энциклопедии, подкрепляя термин «мелодекламация» из этой плеяды, выделяют только Народного артиста России Игоря Дмитриева (хотя мне его манера не близка).

Как мне думается, все определяет харизма личности исполнителя, его личный опыт, индивидуальные данные и его умение рисовать словом, заражать своим эмоциональным видением слушателя (зрителя).

Заразность напевности

Напевности – вещь коварная. Сегодня некоторые мелодекламаторы довольно часто уходят в напевность стиха и это превращается в, своего рода, «недопесню», то есть, в еще не песню, но уже и не мелодекламации. Мне кажется, это неверный путь, но правил в мелодекламации сегодня нет – их создают те, кто пытается постичь слово под музыку.

…Часто мне задают вопрос: все ли стихи могут лечь в мелодекламацию? И я отвечаю, что чисто технически – практически все. То есть, любые стихи можно прочесть под соответствующую музыку, но это, в большей мере, не будет настоящей мелодекламацией. Это касается, в основном, большинства современных верлибров, не имеющих ни внутренней драматургии, ни маломальского развития.

Особняком стоит опыт Гришковца под «Бигуди» – несмотря на то, что это все же чтение под музыку, авторские монологи с большой эмоциональной заряженностью как раз хороший материал для мелодекламации.

Как это было

Впервые я столкнулся с опытом мелодекламации лет сорок назад. На каком-то концерте к 8 Марта мне предложили прочитать какую-то оду Кулиева. Я прочел ее, но меня не предупредили, что во время моего исполнения включат музыкальную «подложку». Музыка меня поначалу несколько смутила и сбила, но потом я пришел в себя и начал читать дальше. Постепенно поймал себя на ощущении, что музыка начинает помогать мне, и я читаю совершенно иначе, наполненнее и глубже.

Потом, лет через десять были какие-то вечера поэзии в которых пришлось читать стихи Блока с подобранной музыкой. Уже тогда это напоминало мелодекламацию – я чувствовал, как музыка иногда ведет меня за собой и получается абсолютно новое прочтение.

В этом было странное эстетское удовольствие, и я его запомнил. Когда пришел работать на радио – грех было не воспользоваться профессиональной студией и качественным микрофоном. А тут еще я набрел в Интернете на сайт СТИХОФОН, где ценитель декламации и мелодекламации Юрий Неизвестный (это псевдоним) собрал воедино огромное количество чтецких работ – Яхонтов, Царев, Смоктуновский, Качалов, Персик, Юрский, Смоктуновский, Фрейндлих, Табаков, Казаком, и сотни других имен.

Кроме этого Неизвестный и сам «грешил» декламацией, поэтому на его сайте есть функция размещения мр3 файлов для ценителей слова в звуке – как любителей, так и профессионалов. Среди неофитов появились свои «имена» из которых могу выделить Инну Мень, профессиональную певицу, которая очень точно и трепетно подходит к поэзии и ее воплощению под музыку. Ее мелодекламации периодически звучат на ТВ и в документальных фильмах (на память приходит фильм Дворкина об Ахматовой).

Борис Ветров, советский поэт-песенник, ныне живущий в США, переложил на музыку почти всю золотую поэзию и выложил на СТИХОФОНе почти тысячу мелодекламаций. У него не идеальная дикция, но очень хороший вкус и слух, и часто очень точное совпадение стихотворения с выбранной музыкой (иногда он, правда, грешит «напевностью»). Я всегда предупреждаю начинающих об опасности «услышать музыку в стихах». От мелодекламатора не требуется извлечь з стихотворения музыку. Скорее надо попытаться найти музыку, которая поможет раскрыться и стихотворению и актерскому таланту исполнителя.

Агогика

Однажды один из коллег-исполнителей обвинил меня в нарочитой медлительности чтения, затягивании темпа. Я не стал с ним спорить. Но это придумано не мной. Есть такой термин «агогика». В музыке – это (согласно Википедии) небольшие отклонения (замедления, ускорения) от темпа и метра, подчинённые целям художественной выразительности. Термин введён Х. Риманом в 1884 году.

Мне всегда интересно создавать в мелодекламации измененную реальность. Иногда я допускаю медитативную замедленность в чтении, то есть использую искусственное замедление как темпа, так и ритма, – и я это проповедую как метод, если это художественно оправдано. Естественно, не всегда это приносит желаемый результат – поэтому-то я и отношусь к своим опусам, как к экспериментам. Мне больше всего интересен сам процесс создания мелодекламации – долгие поиски подходящего стихотворения, затем музыки, которая бы не просто соответствовала бы, но углубляла и возвышала бы текст, потом попытка все это воспроизвести в голосе и срастить с музыкой. Именно это дает достаточно большое эмоциональное и творческое наслаждение и удовлетворение.

А уж что получилось – тут я даже и не знаю – это как спектакль выпускать – пока репетируешь – ищешь, выдумываешь, волнуешься, споришь с самим собой и артистами, импровизируешь, экспериментируешь, и это дарит неземной кайф погружения в живую жизнь искусства, а после премьеры – лучше бы и не видеть свое «детище»). Всегда это бледный слепок с того, что бы хотел передать с помощью артистов и всех, кто в этом задействован. Так вот я и сам себя как артист-мелодекламатор не устраиваю в 90 случаях из ста. И у меня есть уйма претензий к тому, что я и как делаю.

Великие о мелодекламации

Есть ли определенные правила, думал я? Конечно же есть. И эти правила настолько многочисленны, насколько многочисленная армия исполнителей, попробовавших себя в этом жанре. У каждого наработались некие приемы и правила, иной раз просто непередаваемые и неопределимые, насколько неуловима и неопределима «химия и физика» харизмы.

В интернете довольно легко Вы можете найти запись радио-программы, где народный артист Сергей Яковенко рассказывает о своем понимании способов «искусства чтения под музыку». Очень любопытна статья об истории мелодекламации «Дедка за РЕПку» – авторы – Антон Коваленко и Екатерина Белоброва.

Большую ценность для меня имеют обрывочные высказывания композиторов – именно они являются отцами-продолжателями этого жанра в вокальном искусстве. К примеру, композитор Антон Аренский писал композитору Зилоти: «…чтение должно быть чтением, и ничего общего с пением не должно иметь. Самое дурное было бы, если б декламатор старался попадать в тон аккорда или читал бы скандируя, то есть соблюдая указанный в партитуре ритм: этого, конечно, не должно быть». И тут же несколько себе противоречил: «…декламировать… (надо) немножко нараспев… иногда довольно медленно». Это немногословное, но довольно точное понимание мелодекламации автора популярнейшей в 19 веке мелодекламации на стихотворение Тургенева «Как хороши, как свежи были розы».

Еще точнее был композитор 20-го века Геннадий Рождественский «Мелодекламация – искусство синтетическое. Слияние слова и звука, взаимопроникновение выразительных особенностей слова в музыкальную ткань и (встречный процесс), „омузыкаливание“ человеческой речи – вот, собственно говоря, сущность этого сложного искусства».

А вот это определения я приписываю себе, хотя отношусь к этому с улыбкой и долей скепсиса – в век постмодернизма трудно быть уверенным в авторстве чего бы то ни было:

«Мелодекламация – это слияние речи чувств, смыслов и интонаций в волнах музыки».

И. И. Силантьева, кандидат искусствоведения доцент кафедры оперной подготовки МГК им. П. И. Чайковского, в одной из своих работ делает интересное замечание о значении мелодекламации для артистов-вокалистов: «Мелодраматическая речь наилучшим образом работает над интерпретацией музыкально-поэтического текста, так как при самостоятельной жизни стихотворного материала позволяет расставлять те или иные смысловые акценты, выявлять их совпадение или несовпадение с музыкальными акцентами, и тогда искать… психологические (не запечатлённые композитором в знаках) выразительные средства для подтверждения конкретного смысла, утверждения избранной концепции образа».

Нижеследующий абзац из работы Силантьевой вполне можно разработать в полноценный учебник по мелодекламации. Привожу его полностью: «В результате овладения приёмом мелодраматической речи студенты получают следующие навыки: создание атмосферы и настроения, … достижение органического самовыражения в исполнении; выявление концепции и драматургии, эмоционального зерна произведения; развитие эмоционального слуха и свободы самовыражения; владение фразировкой, динамикой образно-смыслового развития; владение акцентной перспективой, подразумевающей мысленное и чувственное преодоление власти сильных долей и пауз; внедрение приёмов художественной речи в вокальную речь, выразительность дикции, образность ключевых слов, чувство объёма слова; проживание-переживание психологических цезур; владение характерностью, ролевым поведением рассказчика, персонажа, лирического героя; владение внутренней речью; создание портретов-характеров и жанровых зарисовок; самовыражение в образно-смысловом интонировании, импровизации, интерпретации, точность в интонационном выражении оценки, отношения, состояния, внутреннего видения и многое другое».

Интересное замечание о мелодекламации я встретил в одном из блогов в Интернете: «Фридрих Цера пишет в статье о Sprechstimme у Шенберга: сегодня диапазон речи у дикторов телевидения где-то между секундой и терцией, у драматических актеров – максимум секста. Если же послушать записи, скажем, чтения Карлом Краусом своих текстов или Александра Муасси Гёте (20-е годы), то замечаешь, что интонация у них колеблется в пределах октавы, а то и больше».

Манера Бродского

Вы все, наверное, слыхали чтение стихов Бродским. Отстраненное, почти невнятное, распевное скороговоренние. 90% слушателей такое чтение скорее оттолкнет или оставит равнодушными, не спасет даже имя – Бродский. Но мы будем говорить о 10% слушателей и читателей, которые способны воспринимать очень тонкие авторские энергии, ловить в них отзвуки особых авторских озарений и терзаний, отражения других миров и измерений, со-видеть и со-переживать авторскому процессу. Достоевский, к примеру, по воспоминаниям современников, читал вслух так, что мог удержать аудиторию в 100—200 человек на протяжении 4—5 часов (и микрофонов, заметьте, не было) в состоянии нервного внимания и эстетического сопереживания. И читал великолепно от лица всех своих персонажей – и отрицательных в том числе.

Можно возразить – и у исполнителя (декламатора или мелодекламатора) есть своя лаборатория, свои взлеты и падения и т. д. Но он – все равно второй. И это не изменишь. Есть, видимо, особая авторская харизма (нехаризматичных авторов трогать не будем) Ну а уж если стихи харизматичного автора читает не менее харизматичный исполнитель – тут я делаю исключение и снимаю шляпу. Так – снимаю шляпу перед исполнительским мастерством Елены Камбуровой, Иннокентия Смоктуновского, Константина Райкина.

Юрский, как чтец

А как читает Бродского или Окуджаву Сергей Юрский? – сознание от эстетического наслаждения мутится. И не только у меня. Приведу пример. Как-то, в прошлом веке, гастрольная судьба забросила Сергея Юрского в «творческий тур» по деревням Сибири. Обычно, после ответов на вопросы колхозников о нелегкой судьбе популярного артиста он читал стихи. И не просто стихи, а Иосифа Бродского. Даже философски навороченную «Муху» и ту скармливал сибирским крестьянам. И вот однажды, во время чтения «Мухи» он почувствовал, что зал колхозного «красного уголка» внимает ему как загипнотизированный и на всех присутствующих как бы «одни глаза», т.е. транс некий навис над залом. И тогда Юрский, продолжая декламировать, вместе с микрофоном ушел за кулисы. Там прочел основную часть «Мухи» и вышел только на последних строчках, почти на поклон. В зале висел все тот же транс и у всех были все те же глаза. Потом ему долго хлопали. А теперь отгадайте с трех раз – сибирские крестьяне хлопали поэзии Бродского или магическому чтению Сергея Юрского?

Ритмодекламация

Композитор начала 20-го века Владимир Иванович Ребиков считается одним из «отцов» ритмодекламации. Некоторые музыковеды называют ее «музыкальной речью» или «музыкальным речевым интонированием». Иногда происходит путаница – между ритмодекламацией и мелодекламацией ставят знак равенства. Но это далеко не так. Если внимательно изучить партитуры ритмодекламаций того же Ребрикова, то обнаружим, что в них композитор закрепляет, привязывает к определенным нотам и ритм стихотворения, и интонацию, и жанровую окраску, то есть дает конкретное указание исполнителю что, как и где произносить под определенную музыку. Мелодекламатор же, как правило, свободен и в выборе текста, и в выборе музыки, и выборе жанра и манеры подачи художественного текста.

Ритмодекламация не исчезла, как считают некоторые музыковеды. В современном мире ее начинают используют в дошкольном воспитании. Именно она будит у малышей воображение, развивает интонационное мышление, помогает воспитывать музыкальный слух, чувство ритма, силу и гибкость голоса, вкус к поэтическому слову.