Текст книги "«Посмотрим, кто кого переупрямит…»"

Н. Я. Мандельштам – В. Г. Шкловской-Корди <19 апреля 1957 г., Чебоксары> на талоне к переводу по почте на 350 руб.

Люсик! Я хочу приехать и поэтому присылаю вам меньше (– 150); иначе не смогу приехать на праздники. Но может, я отдам эти 150 в Москве.

Целую. Надя.

Н. Я. Мандельштам – В. Г. Шкловской-Корди <26 апреля 1957 г., Чебоксары>

Люсик! Бумажку я привезу. Что такое жировка[219]219
  Квитанция на оплату съемной квартиры и коммунальных услуг.


[Закрыть]? Мне выписывают что-то, за что я плачу в институт. Это то?

Как быть с моим приездом? Я буду с 30 <апреля> по 10 <мая>. По-моему, мы не поместимся, раз Вася будет со всей семьей. Есть у вас раскладушка – что трем девочкам спать вместе? Или уйти к Ник. Ив.?

Варюшка – как ее здоровье и экзамены? Не переутомилась ли она? Эх ты, девчоночек мой. Я уж по ней очень соскучилась. Что будет с Никиткой, когда они встретятся с Андрюшкой? По-моему, будет драка.

У меня тревога по всем поводам. Это сложный комплекс смутных чувств. Я не могу от него избавиться.

Поцелуйте за меня Аркадия Николаевича. А то от меня поцелуя он, пожалуй, почему-то не захочет.

Ну, целую. Н. М.

Н. Я. Мандельштам – В. Г. И В. В. Шкловским-Корди
8 июня <1957 г., Чебоксары>

Детки! Я не отвечаю на письма, потому что обалдела от работы и экзаменов. Целыми днями была занята. Скоро увидимся. Я, вероятно, приеду к 20 июня.

Как дача? Звонили ли вам?

Вчера получила письмо от Жени. Неужели мы в самом деле составим вместе коммунальную квартиру? Мощно!

Целуйте Васильева в головку. Неужели я действительно должна буду поставить ему бутылку коньяка? Ох, умный мужик…

С кем из вас объединиться против всех других в будущей коммунальной склоке? Не с Никиткой ли? Или с Ефимом? Целую всех, включая Ефима непоцелуестарухприемлющего. Н. М.

А может, это не коммунальная квартира, а просто незаконная семья? Шестая бабушка и вторая теща?

Н. Я. Мандельштам – В. Г. Шкловской-Корди <10 октября 1957 г., Чебоксары>

Люсик! Спасибо за письмо.

Здесь проезжала Мартишка[220]220
  М. Бикель, знакомая Н. Я. по Ульяновску (cм. наст. издание, с. 180).


[Закрыть] – она толстая и добродушная, но груш у нее уже не было.

Про Никитку она говорит с диким вожделением. Вообще у нее есть дар влюбляться в мальчиков. Правда, что он не хотел ее отпускать? Я думаю, это вульгарное хвастовство. В следующий раз я тоже с ним повожусь, а то он – свинья – не понимает, что такое семья.

Осиных писем мне не присылайте – не стоит. Как моя семья? что это мало писем… Вспомните свою третью старуху и пишите. Я пока плаваю, но ухабы будут.

Целую. Надя.

Талечка, душечка, сестричка, ау!

Мартишка едет работать в Нижний.

Н. Я. Мандельштам – В. Г. Шкловской-Корди <21 ноября 1957 г., Чебоксары>

Люся дорогая!

После разговора по телефону мне всё же стало легче. Я уж так испугалась, когда вы не ответили, что и сказать не могу.

Но какой ужас, что этот маленький – такой прелестный, такой человечный человечек так по-взрослому болен. Я остро поняла, как мне дорог Никита – ведь ваш внук мне родной. Как он это переносит – бедный мальчик. Как Варюша?

Я приеду, вероятно, в следующую среду. Но как быть с курением? Днем я могу выходить на кухню. А ночью? Может, лучше остановиться на этот раз у Люли[221]221
  Е. М. Аренс (cм. наст. издание, с. 501).


[Закрыть] – она одна. К сожалению, я еще не бросила курить.

Подоплека моих осложнений в институте – хотят зажать очень милого директора, и он осторожничает, чтобы его не зажимали. В субботу будут перевыборы и он, может, победит. Но боюсь, что нет.

Если нет, оставаться будет невозможно – очень трудные люди, и это очень ощущается. Мое дело было маленькое – я поставила двойку – вполне заслуженную. До меня другая преподавательница экзаменовала (5 раз!) по этому же предмету и поставила пять раз на этом месте пять двоек. Обвинение против меня – все находятся под моим влиянием. Кто тут виноват? Вот и всё.

Я с вокзала поеду к Жене, и мы договоримся по телефону.

Крепко вас всех целую. Очень скучаю. Всё время думаю о Никите – какая прелесть – и как мне его жаль. Надя.

Н. Я. Мандельштам – В. Г. Шкловской-Корди 19 дек<абря 1957 г., Чебоксары>

Люсик! Спасибо за письмо. Вы меня, голубка, не забываете… Я рада, что А. А. разрешили подниматься. А что сказали про Никитку? Его фотографии пользуются здесь успехом. А я всё вспоминаю, как он обсуждал мифы… Прелесть моя…

Меня здесь уже замотало работой. Вернусь в Москву в начале февраля.

Напишите мне, почему Никитку не поднимают и как прогноз – когда поднимут.

Я сейчас довольно остро скучаю.

Талечка, дитенок мой старенький, смотрите, не забывайте меня… Я вас никогда не забываю….

А Женька мне не пишет…. Как у него с пенсией? 16-го должен был быть ответ…

Целую всех. Надя.

Варюша, ау!

Н. Я. Мандельштам – В. Г. Шкловской-Корди <16 июня 1958 г., Чебоксары>[222]222
  Ниже подписи, другим почерком, написана дата “26 апреля 1956 г.”, что не соответствует почтовому штемпелю и к письму не относится. Левый угол конверта оторван, вместе с письмом. На краях бумаги видны следы собачьих зубов, а на конверте красным карандашом и крупными буквами: “НАДИНЫ”.


[Закрыть]

Спасибо, Варюша, за письмо.

Я ему очень обрадовалась.

Приеду 21-го. Билеты уже <есть>, впрочем, нет, но разрешение получено. Надя.

Никитушка!

Спасибо за карточку. Скоро, скоро я приеду к тебе. Уже взяла билет. Правда, я еду в Ленинград, но несколько дней я буду в Москве, и мы с тобой наговоримся. Хорошо? Можно? Надя.

Н. Я. Мандельштам – В. Г. Шкловской-Корди <16 сентября 1960 г., Таруса>

Понедельник

Милуша! Получила первое ваше письмо. Приеду я, вероятно, в пятницу. Пойду к врачам, выяснять свой живот.

Соскучилась. Всё это время лежу. Получила идиотское письмо от Эдика. Что он вам пишет? Надеюсь, нормально. Могу сделать выводы, что он один. Больше из письма ничего не понять. Собирается как будто в ноябре.

Целую вас крепко…

Надя.

Хотелось бы знать, как с Виктором, но уже ответить вы не успеете. Разве что задержусь.

Н. Я. Мандельштам – В. В. Шкловской-Корди 23 октября <1960 г., Таруса>

Варюшенька!

Мне очень грустно, что вам пришлось еще в больницу. Очень прошу, пишите, потому что я беспокоюсь.

Ваше письмо получила в один день с Эдиковым и Нининым[223]223
  Нина Антоновна Ольшевская.


[Закрыть]. Нина чудно про вас пишет (я сохраню до встречи оба письма). Откуда известно, что у Нины злокачественная опухоль?

Отличное письмо от Эдика. Смелое и спокойное. Пишет, что судебное оформление уже началось и тому подобное.

Меня тревожит его астма. Только этого и не хватало.

Как сейчас ваши планы? Когда на работу? Очень вы все хворые, и это очень грустно.

Как Ефим реагировал на новости?

Пишите мне, дружок. Я за вас боюсь, а кроме того, этот день с тремя милыми письмами был очень украшен. А то я только сплю – что-то в лекарстве, из-за чего сонливость.

Отца расхвалил Эльсберг. (Я даже купила этот “Октябрь”[224]224
  Эльсберг Я. О литературе и о себе // Октябрь. 1960. № 9. С. 179–184.


[Закрыть].) Это ужасно. Еще хвалят. Началась полоса похвал, и он сойдет окончательно с ума.

Что это значит, что я не пережила того, что он? Развода для оформления наследственных прав старой стервы или “великой любви” к той же стерве?

Этого у меня действительно не было. Мой любовный опыт прекратился к 40 годам, так что ни Ромео, ни Джульеттой я не была. Он прав.

Всё это очень грустно.

Я приеду, когда нужно будет маме.

Пока мне лучше полеживать – режим и лекарство очень помогли.

Целую моих девочек… Умоляю, пишите, а то я затоскую и у меня опять выскочит язва. Надя.

Н. Я. Мандельштам – В. Г. Шкловской-Корди 19 ноября <1960 г., Таруса>

Люсенька! Спасибо за орешки и лимоны. Я эти дни благодаря орехам курю на 200 папирос меньше (в день).

Напишите и вы мне, что у вас, как Варюшка, как вы сживаетесь и кряхтите. Готовится ли она к защите, пишет ли?[225]225
  В 1949 г. В. В. Шкловская-Корди окончила физфак МГУ, а в 1961 г. защитила кандидатскую диссертацию.


[Закрыть]

Если говорит, что пишет, а дома нет кучи бумаг, и она, вернувшись, по-прежнему слоняется из угла в угол, не верьте… Такой лентяйки я вообще не видела. Покричите на нее… Пора…

У меня очень плохая голова в этом году. Оцепенела… И я тоже.

Что с Анной Андреевной? Я ничего не знаю. Отчего у нее был инфаркт?

Позвоните Наталье Ивановне, Эмме и Ардовым и всех попросите мне написать. Может, хоть кто-нибудь шевельнется.

Целую вас. Надя.

Н. Я. Мандельштам – В. В. Шкловской-Корди <конец ноября 1960 г., Таруса>

Варюшка и мои девочки!

Очень рада, что Варюшка действует, ездит и разговаривает… Вашу посылку мне привезли в два приема: один – орехи, другой – письмо с шубой.

Варюша, неужели вы пишете? Дай бог вам.

Очень мило, что Сима[226]226
  Маркиш Симон Перецевич (1931–2003) – античник, переводчик, сын расстрелянного по “делу” Еврейского антифашистского комитета поэта Переца Маркиша, приятель Н. Я.


[Закрыть] позвонил. Я получила еще один возбужденный отзыв о стихах Николая Васильевича – это дочка Нины Пушкарской из Ташкента (я послала им экземпляр). Ксана[227]227
  Дочь поэтессы Н. И. Пушкарской (псевд. Татаринова, 1916–1992), приютившей Н. Я. и В. Я. Хазину у себя в Ташкенте.


[Закрыть] совершенно влюбилась в Ник. Вас. и бегает с ним по своему САГУ (она учится на филфаке). Так что ему можно туда ехать выступать – почва подготовлена.

Сама я в очень плохом виде (не физически) – мизантропия, вроде Николая Ивановича. Боюсь человеческого голоса.

Очень прошу, если Женя ко мне не едет, пусть он найдет Эмму и скажет, чтобы она приехала.

Еще бы я хотела видеть маленького Женичку. Неужели вы ему не позвоните?

Надолго ли вы в Киев? Это доклад? Ура! Это – т. е., что вы работаете, пожалуй, единственная моя радость за долгое время.

Люсик, и писать я почти неспособна. Что делать? Приезжать мне не надо – я не в том виде. В Тарусе я хоть могу прятать свое состояние. Надя.

Привет Николаю Васильевичу.

Н. Я. Мандельштам – В. Г. Шкловской-Корди <ноябрь – декабрь 1960 г., Таруса>

Люсик! Вы мне тоже не пишете. Зря. Надо писать. Я уже сумасшедшенькая, но в своей норме. Как Варюшка съездила в Киев? Как Никитка и Таля?

Меня очень беспокоит Ника. Она болела, теперь не пишет. Позвоните ей, узнайте, что с ней. Хорошо? Напишете?

Ко мне приезжает Женя. Это очень хорошо. В диком виде Эмма. Она мне звонила и, судя по звонку, совсем обезумела.

У Анны Андр. инфаркт был, но от нее скрывают.

Мое развлечение “Тар<усские> Стр<аницы>”. Что вы о них думаете?

Целую Вас. Вспомните меня. Н. М.

Н. В. сообщил, что у вас всё в порядке… Но я хотела бы это слышать от вас.

Н. Я. Мандельштам – В. Г. Шкловской-Корди 15 декабря <1960 г., Таруса>

Люсичка, завтра Варюшин бенефис, и я беспокоюсь. Как с повесткой? Не молчите. Я занимаюсь болгарским. Как Никитка?

Когда я сказала, что мой приезд ваш каприз? Когда говорила по телефону? (вместе с Вами). Я так поняла… Но когда я ругалась с Оттеном по поводу его звонка вам, внезапно вынырнуло слово “каприз” (“из-за разных капризов вы будете болеть”). Это он вам сказал? Вот черт! И не раскаивается….

Мне не плохо. Но очень трудно есть одной. Почти невозможно. Еще, потеряла сон. Очень беспокоюсь, что с Анной Андреевной. Жалею, что ввязалась в отношения матери с сыном. Надо было просто удрать за сто верст. Свинья Эмма – обещала написать мне, как ее здоровье, т. е. А. А., но, конечно, не написала.

Поэтому я думаю, что она заболела. Ради бога, позвоните Эмме (В14339) Григорьевне. Узнайте, здорова ли А. А., и напишите мне. В обоих случаях.

И напишите мне сразу в пятницу о Варе. В сущности, вы могли уже написать о предварительных вещах. Сами будьте спокойны – не пропадем, если вы меня не отправите на тот свет своим молчанием.

Целую Талечку и Варюшу. Надя.

Буду звонить в воскресенье.

Заприте дверь от мужчин.

Н. Я. Мандельштам – В. В. И В. Г. Шкловским-Корди 21 <декабря 1960 г., Таруса>

Варюшенька! Получила ваше письмо и ничего не понимаю. Почему вы гада? Если у вас такое чувство, зачем вы всё затеяли? Может, вернуться к старому? В первой инстанции всегда мирятся…

Я думаю, всякий развод грустная вещь. Но это не “гада”.

А, кстати, к чему ведет политика молчания и уклонения от прямых разговоров: Ефим, конечно, думал, что вы раскаялись. Уклонение от разговоров – это у вас наследство и от матери, и от отца. Хорошо быть погрубее.

Что Эдик? Он не пишет. Кажется, опять астма (из письма Ники).

Смешно: меня спрашивают, что представляет собой Лариса[228]228
  Глазунова Лариса Викторовна (1926–2005) – первая жена Э. Г. Бабаева.


[Закрыть] – с ее новой службы. Там у меня знакомые, которые, вероятно, знают, что я жила в Ташкенте. Я уклонилась от ответа. Боюсь, что грубо…. (Это письма). Она действительно в Академии педнаук.

Что отец? То есть деньги? Послал? Сколько? Боюсь, что придется обращаться в суд – это для него экономия – присудят меньше тысячи. Кстати, юридическая ошибка: в суд на алименты надо было подавать до развода. Это мне объяснила Поля, а у нее есть друг юрист.

Как изучение болгарского? Стоит ли мне на старости лет изучать тридцатый язык? Если вы не приступаете к этому делу, мне лучше бросить. Вам надо знать хоть немного. И это вас очень выручит на ближайшее время. А оно, вероятно, будет трудным.

Как Никитка? Напишите подробно. Признаться, я боюсь только за него. Как Ефим с ним разговаривает? Это очень страшно. Он не пощадит мальчика. Ради своих целей он способен на всё. Пишите, Варюша.

Целую вас, дурочку. Н. М.

Люсенька! Я всё отписала Варюше. Напишите мне, я беспокоюсь.

Особенно за Никитку. Что происходит во время прогулок? Ведь настоящий суд впереди.

Как Викторовы обещания и золото? Груды?

Напишите и про Варюшу. Она милая дурочка. Как ее спина и голова?

Как Талечка? Спокойна?

Жду писем.

Меня по-прежнему мутит, а здесь трудно с едой.

Н. М.

Н. Я. Мандельштам – В. Г. Шкловской-Корди <20 июня 1961 г., Таруса>

Люсенька!

Мне жаль, что вы беспокоились: я не знала, что Варя твердо обещала быть вечером. Главное – она утром хотела позвонить и не успела. В сущности, она просто “загулялась” с одним бородачом неслыханной красоты. Они пошли в прогулку километров за десять, и она опоздала к последнему автобусу. Была очень веселой и шумной. Эдикова драма уходит в небытие. Ефим тоже исчез безвозвратно. Но что будет далече?

В Тарусе А. А. Любищев. Он снимает за дикие деньги каморку, у нас в доме, а я кормлю его. Устаю, Женька поправился и очень мил. Обожает Варьку. Но в воздухе пахнет Леной.

Скоро ли август? Я по вас очень скучаю.

В отдельном конверте пишу Варюшке.

У меня к вам просьба а) Позвонить Наталье Ивановне (к Эренбургу) и сказать, что мы ее ждали и не дождались в воскресенье.

б) Узнать у Ники, что с Анной Андреевной. Если она приехала, я съезжу в Москву.

с) Позвонить Амусину (он должен звонить к вам).

Впрочем, пусть это лучше сделает Варя.

Е 5 18 97 (Измайлово) или Е5-18-12 кв. Рабиновичей.

Я зову в Тарусу посмотреть. Может, они там устроятся. Сказать, что Любищев в Тарусе.

Как будто это всё…

Крепко целую. Надя.

Как у Вари? Было ли что на службе?

Напишите адрес.

Может, одна из вас останется с Варей, а другая поедет ко мне погостить?

Н. Я. Мандельштам – В. В. И В. Г. И Шкловским-Корди и Н. Г. Корди 2 июля <1961 г., Таруса>

Варечка, дурочка! Я всё время боюсь за вас и упорно, вопреки всему, лезу руководить вами. Тут ничего не поделаешь. Ужас перед вашей беззащитностью и дикой бесхитростностью – вот почему я так трепыхаюсь. Что делать? Вам, тридцатилетней, на самом деле шестнадцать лет плюс шкловское нетерпение плюс мамина честность….

Напишите, какие бури у вас произошли.

А может, и никаких, ведь Николай Давыдович сидит в Калуге. Значит Н. В. с ним и, возможно, просто не успеет поехать в Москву.

Варечка! Не забывайте, что адресат пишет стихи. Если хотите умолчать, признайтесь, что вы боитесь, что вам не понравится. Не увиливайте.

Чего я боюсь? Н. В. избалованный человек. Бабы, говорит Е. М., виснут на нем. Он – обольститель. Знает, как это делается, и действует по первому классу. Чем бы это ни кончилось, стоит… Стоит сломать себе на этом шею, а потом выйти замуж за умного физика и запереться в лаборатории (вместо монастыря).

Елена Михайловна вчера обдумывала ситуацию. И она беспокоится. И она знает, что такое чувство испытать надо. Но главное – не теряйте себя. Вы тем и хороши, что вы благородная кость (ни одного звука по поводу жены; скорее всего поддержите ее: “если ей это нужно”… Она, кстати, больная), что вы сами человек (физик, своя жизнь), что вас не тянет устраивать “семью” (Ефимовы теории “семьи” вам, надеюсь, чужды), что вы вольная подруга, а не виснущая мещанка. Будьте умной…. Преодолейте дурочку.

Не глядите в будущее. Живите, а не ждите. Уделяйте время, вырывая его от физики, от друзей, от дел, а не плавайте от свидания к свиданию. Не смотрите с надеждой, что вам дадут содержание жизни, приобретайте его сами. А жизни отдайтесь, живите настоящим, радуйтесь настоящему. Варечка, будьте женщиной, а не дурой-девочкой. Вспомните Елену Михайловну. И веселитесь. Варечка, не мажьте. Мазать не надо. Н.

Люся, голубка! Я всё же считаю, что вам надо приехать в Тарусу. Нужно подкрепить силы и отдохнуть. Я обещаю: а) заботиться о вас и дать вам настоящий отдых; б) не насиловать вас сроками – я отпущу вас, когда бы вы ни потребовали. Приезжайте, не загадывая, сколько вы будете жить здесь. Окажется хорошо, будете сидеть; если плохо – уедете: насилий не будет. Попробуйте. Здесь рай, а вам нужно в рай.

Как Никитка? Напишите сейчас же.

Варюша, поддержите меня с мамой. Это очень важно. Ей нужно отдохнуть.

Может, Ефим ее отвезет?

Позвоните Женичке (81645) = Он очень плох сейчас. Пусть приедет (он будет жить в гостинице).

Велите ему выбраться хоть на неделю. Накричите на него. У него такое состояние, что я в ужасе.

Талечка! Надо чтобы Люся походила под синим небом по травке. Помогите! Это вопрос и вам – вы останетесь одна с Варюшей.

Помогите выпроводить Люсю.

Денег не надо. Только дорога в одну сторону. В баню пойдем вместе = экономия. Я люблю экономию, как Лена Фрадкина. Надя.

Н. Я. Мандельштам – В. В. Шкловской-Корди 3 июля <1961 г., Таруса>

Варенька, голубка! Не верьте ничему из того, что я писала в первом письме из Тарусы, т. е. о том, что Н. В. чистый донжуан. Это всё сомнение из-за страха за мою девочку Варечку, которая лучше всех. Варечка, не бойтесь жизни и будьте золотом. Ваш Н. В. тоже золото и награда за всех Ефимов. Оттены растеряны: “оказывается, он считает Варю Спинозой!” Конфидентом Н. В. выбрал Кольку, и тот только разводит руками от этой бури. Таруса горячо переживает ваш роман. Идите поставьте свечку, как это сделала когда-то я… Можете даже сказать об этом герою. Он приехал к вам выяснять, так ли он нужен вам, как вы ему. Если так, то это, по его мнению, счастье. Дай бог. Не бойтесь показывать ему всех Юлек и Майек на свете. Он достаточно видел в жизни, чтобы не искушаться. Чадры не носил, как некоторые другие. Вы – это его встреча и его выбор. Варенька, жаль, что вы дурочка…

На имя мамы придут мои деньги из Калуги. Разрешаю купить материю на самую чудную юбку (сначала решила, что только ситцевое платье, но юбка нужна). Но довольно о вас. У нас есть дела, кроме нашей Варьки.

1) Как быть с мамой. Ей нужен воздух. Нечего ей вас охранять. Взрослая тридцатилетняя баба может сама за себя постоять. Уговорите ее приехать ко мне. Это необходимо.

2) Позвоните Женичке и выгоните его в шею в Тарусу. 8–16–45

3) Вы будете в Тарусе в августе. Может, снять для вас светелку?

4) Не забывайте меня.

5) Пошлите Н. В. с моим письмом к А. А… Пусть посмотрит… Пусть звонит сам и скажет, что у него письмо от меня.

Не ходите с ним. Не надо… Пусть идет один…[229]229
  Н. В. Панченко оставил воспоминания о своем визите к А. А. Ахматовой.


[Закрыть] Вместе пойдете потом. Письмо положите в конверт, но не заклеивайте…

Целую вас крепко…

Приедете ли вы в следующее воскресенье?

Если вы позвоните А. А. и она потребует, чтобы письмо принесли вы, скажите ей, что Н. В. не отдает письма, потому что хочет на нее посмотреть. Вот тогда можно пойти вместе. Я хочу, чтобы она его посмотрела.

Люсенька, не бойтесь великанов, они лучше карликов. Мне скучно дышать в Тарусе, потому что у вас нет кислорода.

Умоляю приехать отдохнуть. Пусть вас привезет Варька в следующую субботу.

Талечка! Отпустите Люсю. Потом приедете отдохнуть вы. Понемножку все подышат Тарусой.

Как Никитка? Жду письма.

Позвоните Наталье Ивановне, скажите, что я ее просто целую. Надя.

Н. Я. Мандельштам – В. В. И В. Г. Шкловским-Корди и Н. Г. Корди понедельник 10 июля <1961 г., Таруса>

Варюшка! Бывает же на свете такая маленькая дрянь, что не пишет писем!

Как вел себя медведь у А. А. и как они понравились друг другу?

Как относится к нему мама? Испугана?

Талечка? Вы сами?

Что значит “выйти замуж”..? Как ваши отношения? Еще не порвали?

Оттены дают благословение на брак, но сегодня Николай Давыдович, поговорив по телефону с вернувшимся в Калугу Н. В., грозно сказал: “Я требую церковного брака”.

Хороший ли он человек? Если нет, то он гениальный актер. Все мы думаем, что он очень хороший человек. Но и с гениальным актером стоит пожить. Во всех случаях игра стоит свеч.

Две недели уже прошли. Вы еще не разошлись?

Сообщили ли вы Н. В., что вы не Спиноза, а просто бедный медвежонок?

Обещали ли ему бросить его после первой измены?

Срочно покажите ему всех Юль. Надевая шоры, никто еще мужей не удерживал.

Как физика и диссертация?

Прошел слух, что вы опять больны. Чем? Верно ли это?

Видите, сколько неизвестного.

Я очень беспокоюсь об Анне Андреевне. Если в следующее воскресенье не приедете в Тарусу, я съезжу в Москву и увезу маму. Довольно ей сторожить вас – всё равно ни мне, ни ей уже ничего не сделать. План перевыполнен. Надя.

Где Женичка?

Что пишет Сима? Он бедный жук.

Люсинька! Вы так, видимо, напуганы, что не решаетесь покинуть Варю. Напрасно. Эта история уже нам не подвластна. Будущее тоже не в наших руках. Доверьтесь судьбе и не губите лета в городе. Как Никитка?

Свинство, что вы мне не пишете.

Получили ли вы мою доверенность?

Деньги должны прийти на этой неделе. Купите Варьке материю на хорошую зимнюю юбку.

Обещанное вами письмо не пришло. Откликнитесь. Надя.