Текст книги "Человек Разумный победит! (HS=V)"

«Племя младое, незнакомое!»

Сергея Петровича сын встретил в дверях квартиры. Отца удивил его вид: костюм полевой защитного цвета, фуражка под костюм, ботинки с высокими берцами.

– Пап, сегодня улетаю помогать… Ну, ты видел, там землетрясение…

У отца от волнения сломался голос:

– Видел, Саша, видел… по всем каналам… Там же вся страна под землю уходит! И вас ещё затащит! Мама недавно Ушла, мы не смогли спасти… Теперь ты?

– Папа, надо!!!

И столько силы убежденности было в голосе Александра, что отец и не посмел перечить.

– Что ж, сын, будем собирать тебя…

– Папа, ты, что меня не знаешь? Всё сам собрал, всё готово!

Сергей Петрович обнял парня:

– Эх, сынок, сынок, а я тебя, действительно, ещё не знаю! Возвращайся быстрее, дорогой, будем знакомиться!

Серпом по… Оккама

– Оккама, Оккама… И что за Оккама такая? – сказал Иван Неволин.

Сказал раздраженно и громко, на весь автобус, в котором он ехал с работы.

Люди оглянулись на резкий голос, поэтому Иван стал тихо вспоминать свой разговор с начальником цеха.

Неволин пришел с утра к нему с прямым вопросом:

– Когда повысите мне зарплату?

На прямой вопрос ожидал и прямой ответ. Но начальник ответил загадочно:

– Согласно «Бритве Оккама», не следует умножать сущности сверх необходимости!

Иван ничего не понял. Он открыл рот, чтобы привычно возмутиться, но не знал, что сказать. Так молча, с открытым ртом, и вышел из кабинета.

До конца смены Неволин думал о словах шефа, но только выдохнул:

– Вот же «суЧность» хитрая! Тумана напустил такого, что я и про деньги забыл! Но, блин, что это за «бритва» такая, мать её?

Добравшись до дома, Иван бросился к компьютеру, и стал шарить по Интернету.

«Оккама» оказался Уильямом, каким-то мужиком, из какого-то Оккама.

Но что за «бритва», и зачем – это было непонятно. А вот пояснение по этой загадке понравилось: «Из объяснений чего-либо, следует выбирать самое простое».

– Точно! – воскликнул «исследователь». – Я же из всех зол выбираю меньшее! Так, например, жену свою выбрал!

Но некие сомнения, все же, остались:

– Стоп, стоп! Точно, конечно, всё это, но… Но я же о деньгах ему говорил! А начальничек меня «отбрил»! Этой самой «бритвой»!

Чувство личной неприязни к начцеха возбудило Неволина:

– А в России есть свой простой способ решения проблем. Своя «бритва»! Это «серпом по яй… по бубенцам-колокольцам»! А так как у нас серп всегда с молотом ходит, то это точно круче «бритвы» получится!

Точки жизни

Иван Петрович сидел в инвалидном кресле, дышал кислородом через аппарат-концентратор, вздыхал, и думал:

«Всему уже поставлены точки, из-за возраста и болезней.

Работе любимой, из-за немощи – точка!

Здоровью – окончательная, и безнадежная точка!

Любимым хобби (рыбалке, охоте и саду) – точка!

Благотворительности – точка!

Два сына, и еще дочка – это, тоже, уже точка!

Картинные галереи, концертные залы, яркие путешествия? И этому, увы, точка!

Страстная любовь к женщине? Точка!!!

Всё, все точки жизни поставлены!»

А Бог внимательно осмотрел всю его жизнь. Затем ободряюще улыбнулся, и поставил ему многоточие вечной жизни…

Точки в небе

Небо притягивает!

Нет, не в обеденное время, когда по дороге в кафе, ты бросаешь взгляд вверх: «Кабы только дождь не ударил… Зонт же дома забыл!»

И не в городской, шумно-неспящей, ночи, когда и смог закрывает небеса, да и суета гуляк отвлекает.

А притягивает небо в ночном, тихо-спящем лесу! Когда ты лежишь на спине, смотришь вверх, и приближаешься, приближаешься к чему-то уже не земному!

И на черном, бесконечном пространстве неба я вижу лишь точки.

Одинокие и мелкие, они могут только уныло мерцать…

Как будто и хотят сообщить что-то мне, но не могут… Не дано… Не позволено!

Тревогу свою и сигнал предостережения – передают, но ничего более!

Эмоции эти безрадостные я принимаю, но гадаю: «Что же за ними?»

Эти тайны притягивают, меня засасывает в это тайное пространство, и я попадаю в Вакуум!

Нет вокруг, кроме таких же точек, как и я, ничего!

Ни тепла, ни звуков, ни всех других ощущений, ни общения с кем-то, ни пищи для ума и тела…

Ничего, только вечный, одинокий Упокой точки-тебя!

Есть и будут вечно одни твои раздумья: «Кто виноват?»

«Что делать?» – этого вопроса уже не будет.

«Висеть вечно!» – ответ уже дан навсегда.

Решение дано Богом, как ответ за твою пустую земную жизнь. Жизнь, наполненную только твоим злом, а значит пустую и бессмысленную без добра!

Вот и отправлен ты в Вакуум навсегда! Навечно!!!

Нет, не хочу я вот так висеть неприкаянной душой! В мертвой пустоте, без общения, без ощущений, без надежды…

Не хочу!

Поэтому, пока дается эта возможность мне на земле, я должен сам ответить на вопрос: «Что делать?»

Ответить правильно!

И ответ один: «Надо жить Человеком!»

Как плачет дождь?

«Течет с небес вода обыкновенная»?

Нет, дождь для меня всегда был необыкновенным!

Живым, наполненным своими сложными эмоциями и чувствами, и не водой простой, а слезами.

И такими разными слезами, как у нас, в нашей человеческой жизни!

И всегда от избытка чувств: хороших, или не очень добрых, а даже злых…

Вспомните дожди в вашей жизни! Какие они были разные, как ваши слезы на пике переживаний!

Всегда помню слезы, которые выдавливала из серого, холодно-осеннего неба скорбь… Я помню эти слезы на лице моего отца, лежащего на краю разверзнутой могилы! Дождь рыдал вместе со мной такими же горькими, безутешными слезами. И я прятал свои за слезами дождя, разделяя и разбавляя их, как смешивают кровь, клянясь на общей крови названному брату. Мы тогда были едины с дождем в печали и горе, а соединяли нас слезы!

Но были и слезы восторга – это весной, в первый дождь майский. И мы целовались с Тобой под деревом, держась за руки, и листва не закрывала нас от теплых капель… И я был счастлив, счастлив, счастлив до слёз, но прятал свои слезы под слезами дождя! И наши общие с дождем слезы счастья не глухо падали в небытие, а звонко возвещали на весь мир:

– Всем, всем, всем! Всё вернулось: любовь, восторг, пробуждение всего прекрасного! Не ждите более ни секунды, а любите, творите и наслаждайтесь бурным ростом всего доброго в вас и в природе!

И затем было продолжение в слезах летнего дождя. В слезах спокойной и умиротворенной радости от жизни, во всей её полноте, гармонии и цвете! И это вызывало у меня слезы радости, и я выходил под дождь, и мы орошали цветущую жизнь святой водой проявления, во мне и природе, Бога!

Слезы дождя всегда помогали мне сберечь тайну – мои слезы.

– Мужчины не плачут! – так учил меня отец. И для всех, окружающих меня, я так и жил – ни капли слез, но…

Были, были минуты, когда: всё сожжет в душе, или прорвется из тебя слезами. И дождь слезами своими закрывал то, что не надо было видеть другим… И я благодарен дождю за это!

И надеюсь: и я, и мои читатели будут делить с дождем слезы только радостные, счастливые и веселые от смеха до слёз!

«Политик»

Он увидел вверху ярко-белый свет. Свет такой чистый, притягательный и желанный, что сразу рванулся к нему, но…

Но что-то держало его внизу, не давало всплыть. И это была грязно-серая сеть щупалец, опутавших его всего!

Раздумывать, что это, не было времени. И он отчаянно вырывался и вырывался со всех сил!

Но щупальца были очень прочные, и жестко удерживали его на этом мрачном и мутном дне!

Живительный воздух закончился, силы иссякли, и человек стал замирать, не видя уже ничего светлого…

Сергей Петрович проснулся в холодном поту и с бьющимся сердцем!

– Ох, это был лишь ночной кошмар! – прошептал он, постепенно успокаиваясь.

Только-только успокоился, и стал пить кофе, как раздался звонок.

Звонил друг-писатель:

– Петрович, ты только не переживай! Ну, пусть не в этот раз, но всё равно пробьёмся! Твой талант пробьётся!

И друг рассказал, что до позднего вечера он боролся в издательстве за книгу Сергея. Ругался, стыдил, упрашивал и убеждал издать этот роман.

– Я всё-всё перепробовал, Сергей! – клялся друг. – Даже плюнул, и манил их огромными продажами увлекательного произведения! Но они отвечали одно: «политика»… «политика»… «политика»…

«Сон в руку! – подумал Сергей Петрович, и понял, как назывался тот спрут холодный, склизкий, но такой сильный. – Да, „Политика“ это!»

Чтобы успокоиться, он сел за компьютер, и попытался поработать над новой книгой…

Пытался, но никак не мог сосредоточиться, в голове стучало:

«Политика, политика, политика… Да на черта мне ваша „политика“! Витайте в ней и наслаждайтесь своими „божественными“ иллюзиями! А меня интересует „простой“ человек, реальный, со всей его человеческой жизнью!»

Нет, никак не приходил настрой на литературную работу!

– Ладно, займемся другим делом! – с воодушевлением сказал Сергей.

«Другим делом» было изобретательство. Да, он был: и «физиком», и «лириком»! Бог с рождения ему дал такие разные таланты: и инженерный, и писательский. И он развил эти таланты, и много работал по их реализации.

Сергей Петрович собрался и поехал на ежемесячный сбор городских изобретателей.

Воодушевление не оставляло его и при встрече с коллегами. Седые и пожилые люди бодро и весело здоровались друг с другом, шутили, смеялись.

Но когда начались доклады, постепенно стало как-то не весело. Рассказывали о разных изобретениях, но всё объединялось одним – отсутствием внедрения, реализации!

«Никому мы не нужны! Ни государству, ни нашему бизнесу! – с горечью думал Сергей. – Но мы предлагаем, действительно, важные и необходимые решения! Почему это не нужно? Тоже „политика“?»

И даже вернувшись домой, он продолжал возбужденно думать:

«Да что ж это за «политика» такая, когда ничего талантливого, прорывного, выше сложившегося уровня не нужно? Даже отбрасывается, и даже преследуется! Что за «политика», когда божьи таланты бьются в условиях ненужности? И одновременно нам постоянно говорят:

– Не лезьте в политику!!!

А как не влезть, если кругом одна «политика»! Как? Подскажите, научите, и я буду избегать её. Мне «политика» совсем не интересна! Мне интересны мои личные задачи, в моих сферах талантов…»

Не ясно, до чего он бы додумался в горячке, может быть и мозг спалил в попытках разрешить проблему, которая не имела для него разрешения… Но!

Но вдруг, как спасение, пришло Вдохновение!

…«Вдохновение»? Что это? Сигналы: от Бога, от Вселенского Разума, или от внутреннего подсознания? Сергей особо не задумывался над этим. Но понимал, что это проявление чего-то высшего, что не связано с его телом, с земной жизнью. И он всегда ждал это Вдохновение, для окончательного завершения труда над книгой и изобретением. Именно с Вдохновением рождался наилучший результат. Именно с Вдохновением он мог соТворить…

И он забыл о «политике», обо всех суетных дрязгах его жизни. Изобретатель и писатель работал и работал, вдохновенно и плодотворно…

Работал до глубокой ночи, и, наконец, лег спать.

И спал спокойно и удовлетворенно. И не снились ему «спруты», и прочие выдуманные кем-то злые чудовища!

«Не убий!»

Детство и юность я провел в небольшом, но «первом на Урале» городе.

И, поверьте, что это не мои старческие маразмы, и сантименты определяют воспоминания.

Да, трудности и бедность были, но мы тогда спокойно и радостно жили!

И государство уважало и заботилось о нас.

В том числе и о нашей безопасности…

Цельная и сплоченная Система (и идеологическая, и физически-защитная) работала, чтобы не допускали и мысли о преступлении.

О любом: краже, разбое, драке и…

И самом страшном: убийстве человека!

И за всё время моих бестревожных детства и юности я помню только три убийства…

Помню и никогда не забуду, так как это было потрясение, и не только меня, а всего города!

Все в городе, едино: ужасались, негодовали и требовали найти и наказать убийцу!

И власть была едина с народом города!

Сразу в газете уведомляли, что из Москвы прибыл следователь по особо важным делам.

Специально для организации расследования!

И всех этих мерзких убийц нашли и сурово наказали!

А сейчас?

Бесконечные сериалы с убийствами, убийствами и убийствами!

И убийства и убийства в реальной жизни…

Нас специально приучают к мысли, что убийства – это естественно и обыденно?

Ну, убили и убили, что на это обращать внимание?

Убивать – это так просто!

Убил и прошел дальше, забыв через пять минут…

А нам, человекам, не разрешается убивать человека! Нет у нас такого права!

Это сверхчеловеческое право – отнять жизнь земную!

Права такого нет, а убивают… Почему?

А «богами» себя мнят!

Характерно, что недавно такой сопле-«бог» сказал:

– Я – Бог!

Затем спокойно подготовился, и пошел стрелять.

И хорошо бы своими соплями… Нет, убивал хладнокровно тем, что подобрал специально, чтобы точно убить!

И не так важно, что теперь с ним сделают: расстреляют, или посадят навсегда. Хотя, по-моему, так пусть мучается долго и больно.

Важно, чтобы убийство перестало быть нормальностью в жизни нашей сейчас!

Не смаковали бы по телевизору, в газетах, в Интернете!

Исключили бы условия для бытовых и криминальных убийств!

Не организовывали и оправдывали бы массовые убийства: эпидемиями, войнами, землетрясениями, ураганами…

Вот когда убийства перестанут быть нормой, вот тогда и наступит Эра Человека Разумного!

Воевать нельзя остановить!

«Казнить нельзя помиловать»… Эту фразу он прочитал давно. Но до сих пор восхищался глубиной и выразительностью этого вопроса-выбора. Ловкая форма – это да, тоже восхищает, но она только подчеркивает неизбежность выбора своей нарочитой незавершенностью.

Именно эта фраза и стучала в голове у Сергея Петровича при чтении, просмотре… Хоть информацию и дозировали, но заполнено было всё: газеты, телевидение, Интернет… Казалось, а может быть и не казалось, что весь мир воевал! Банды с бандами, соседи-страны с соседями, блоки стран с блоками…

Сергей был уже не молодым, воспитанным в духе «мирного существования», уважения близких и далеких людей, и это общее ожесточение никак не принималось им.

«Откуда эта дикая ненависть друг к другу? Сидел мирно в своей уютной квартире после работы, пиво пил, кино смотрел… Да что это пиво? Кто-то ходит и на выставки, на концерты симфонические… Но вдруг они встают, и идут воевать в грязь, пот, кровь, боль и…

И, да, смерть! Да, трудно сегодня, в этом «совершенном» мире, уцелеть воюя. Да, что-что, а убивать научились мастерски! И подготовились убивать тщательно и скрупулезно! Долгие годы сосредоточенно готовились, и в двадцать первом веке, как с цепей сорвались бешеные звери!

Но как не крути, с какого угла не смотри на это безумие, сразу ясно, что вечерне-мирно-выпивающему, и слушающему-смотрящему-прекрасное совсем не хочется в, разбухшие от холодного дождя, окопы. Да ещё и без пива, музыки и картин!

Да, этому воину не надо, а кому тогда это надо? Кто годами стравливает, воспитывает ненависть, злость, а затем бросает, усмехаясь, в огонь живых людей?

Кто? И зачем? Даже при холодном расчете ясно, что проще заставить работать. И себя прокормят, и хозяину мно-о-ого чего придет. И без больших усилий!

Но нет, заставляют убивать друг друга! Смакуют разруху городов в развалинах, куски тел человеческих…

Ну, не может человек от таких дикостей впадать в восторг! Предел есть, когда-то и затошнит от крови… Человека…

Но может это не люди, те, кто всё это организовывает? Видим только тех, что непосредственно командует, а может кто-то и ими командует? Вот пишут о злых инопланетянах: серых, буро-малиновых, рептилиях, аннунаках всяких…

Вот этим все войны-убийства в радость? В кайф?

«Не знаю! – думал Сергей Петрович. – И скорее всего, и не узнаю никогда! Но свою формулу я вывел: Воевать нельзя остановить!»

Он подумал, затем поставил запятую. После этого отправил электронные письма родным, друзьям и коллегам.

Всем надо сделать выбор, и поставить знак в нужном, человеческом месте!