Текст книги "Нулевой километр"

– Лешенька, быстрее! – кричала Вика, в прямом смысле слова заламывая руки.

– Не успеет… – пробормотал Игорь. По его расчетам, Шепилов должен был оказаться около катера через минуту, но Костя уже почти минуту как скрылся под водой и до сих пор не вынырнул. Что-то не так… За спиной послышался шорох. Игорь обернулся и увидел, что Алина надевает на себя второй жилет.

Костя не оставлял отчаянных попыток всплыть, но уже понимал, что они не принесут результата. Он пропал. Левую ногу стало сводить судорогой, и от боли безумно захотелось вздохнуть. Перед глазами появился красный туман. Замычав, выпуская изо рта пузыри, Костя конвульсивно запрокинул голову и увидел, что к нему спускается какое-то расплывчатое бирюзово-оранжевое пятно. Он дернулся еще раз…

Алина – стройная, в бирюзовом платье, с распущенными волосами, скользящими за ней фантастичным шлейфом, походила теперь не на Белоснежку, а на самую настоящую русалку. Сходству мешал только спасательный жилет. Подплыв к Косте, Алина обхватила его за плечи и прижалась губами к его губам, делясь драгоценным воздухом. Невыносимое желание вздохнуть притупилось, туман перед глазами рассеялся, и Костя понял, что продержится ее несколько секунд. Если бы еще у Алины был нож… Ножа не было. Зато был второй жилет. Обняв Костю покрепче, Алина дернула тросики, жилет надулся, сочетая свою подъемную силу с жилетом Кости, и оба стали медленно подниматься, увлекая за собой нехотя оторвавшийся от дна зорб.

Шепилов сам не понимал, как ему удалось так быстро доплыть до катера, ведь он фактически греб одной рукой. Подняв над водой зажатый в кулаке нож, он отфыркался и закричал:

– Вот нож! Что у вас случилось? Где Алина?

Ответ Шепилов получил незамедлительно: в метре от него на поверхность вынырнули Алина и Костя. Они крепко держали друг друга за плечи, а их губы почти соприкасались. Ревность ослепила Шепилова как внезапная магниевая вспышка. Он настолько перестал соображать, что забыл про Артура и всерьез подумал, что Вика специально позвала его полюбоваться на любовные игры Алины и Кости. Еще секунда, и он кинулся бы на Костю с доставленным к катеру ножом, но над ухом раздался громкий крик Игоря:

– Достали? Сюда тяните! Быстрее!

Костя опустил руку под воду и с усилием подтянул натянутый фал, за который схватились Игорь и Вика. Над поверхностью показалась вершина прозрачного кокона. Шепилов понял, что сейчас не время разбираться с эмоциями, ухватился за пластик и тоже потащил его наверх. Игорь выхватил у него нож и быстро стал распарывать зорб, разводя края отверстия в стороны. Вскоре из этого отверстия высунулась голова Артура. Обезумевшие глаза, казалось, занимали половину его лица. Артур открыл рот и вдохнул воздух с таким шумом, словно пришли в действие кузнечные мехи. Несколько секунд он просто дышал, безумно озираясь по сторонам, и наконец более-менее осмысленным взглядом окинул всех присутствующих.

– Да, ребята… – сказал он с нервным смешком, – подарок у вас… дико экстремальный!

Глава 12

Первые два дня трудовой пятидневки даются на то, чтобы отойти от выходных и потихоньку втянуться в работу. Последние два дня – чтобы потихоньку отойти от работы и настроиться на предстоящие выходные. И только среду можно считать истинно рабочим днем – в среду начальники чаще всего принимают самые важные решения, а подчиненные выполняют их, выходя на максимум своей работоспособности.

Очередная среда в свою очередь перевалила за середину: в двенадцатичасовых новостях закончили говорить о политике и перешли к экономике. По Москве-реке в обе стороны тащились полупустые речные трамвайчики: население столицы, как могло, трудилось, отринув на один день мысли об отдыхе. Мимо высотки на Котельнической регулярно проезжали расписанные рекламой троллейбусы, уже вырвавшиеся из утренних пробок и еще не застрявшие в вечерних.

Олег в новеньком кремовом пиджаке, светящийся от довольства самим собой, отпер ключом квартиру Ольги Сергеевны и пригласил туда двоих странноватого вида парней – тощих, длинноволосых, паршиво одетых. Первый держал огромный моток кабеля, второй – разлохмаченную джинсовую сумку. Олег свысока – хотя он был ниже обоих почти на голову – посмотрел на «ботаников», несмело прошедших в квартиру, и покровительственно спросил:

– Долго ваш кабель протягивать?

– За час сделаем… – не поднимая глаз, ответил тот, что держал сумку.

– Хорошо… – кивнул Олег, вздернул небрежным движением рукав пиджака и бросил взгляд на римские цифры своих «Картье». Он смотрел на часы чуть ли не каждые пять минут, и они подпитывали его самооценку не хуже тех протеиновых коктейлей, которыми его знакомые из подвальной «качалки» подпитывали свои мускулы. Жаль только, на часы нельзя было смотреть при Шепилове. Тот сразу раскусил, что это подделка, и с тех пор постоянно подкалывал Олега, то предлагая купить в подземном переходе ботинки Гуччи, то обещая подогнать за хорошую работу поддельный китайский «мерс». А ведь сделаны часы были один в один! Парень, доставивший Олегу заказ, со смехом рассказывал, что у него регулярно берут большие партии на подарки чиновникам, и половина регионального госаппарата России гордо носит на запястьях поставляемые им «Омеги» и «Филипп Патеки», не подозревая об их настоящей цене. И Шепилов-то распознал подделку лишь потому, что знал реальный доход Олега. А «ботаники» не знают, могли бы и взглянуть разок на руку… Хотя что они в этом понимают, хорьки сетевые…

Олег поправил рукав и смерил обоих сочувствующим взглядом.

– Рабочий стол возле окна, вон туда тяните.

Заложив руки в карманы, Олег побрел в глубь квартиры, где заканчивался грандиозный ремонт. Ветхая, но уютная и самобытная квартира старой интеллигентной москвички превратилась в стандартное «еврожилище» – с выкрашенными в офисный цвет стенами, выключателями цвета слоновой кости и ослепительно белой сантехникой. Царящие здесь некогда ароматы жасминового чая, сандалового дерева и старых фотографий были вытеснены убийственными запахами краски, лака и обойного клея. Что до призраков прошлого, населявших эти комнаты, то им, видимо, пришлось укрыться где-нибудь в перекрытиях между этажами – ведь бедолагам-привидениям запрещено покидать дома, где они обитают.

Молдаване, которых в «Хрустальном доме» называли «роботами», сделали ремонт за две недели и получили в эту среду отгул, чтобы потом со свежими силами покрыть лаком пол, занести мебель и сдать квартиру к воскресенью, когда возвращалась из парижского путешествия Ольга Сергеевна. Олегу поручили провести Интернет перед самым ее приездом, но он понимал, что в выходные ему будет не до работы, и решил сделать это сейчас – тем более квартира пустая, не придется толкаться с молдаванами. Но из дальней комнаты, где располагалась спальня хозяйки, донесся неожиданный треск перфоратора – кто-то продолжал работать. Олег осторожно обогнул стоящие у стены стремянку и циклевочную машину, перешагнул гору стружек и заглянул в спальню. К своему изумлению он обнаружил там Юрца в рабочем комбинезоне, который, налегая на перфоратор всем телом, высверливал в стене на уровне груди небольшую нишу. Разнокалиберные кусочки кирпича вылетали из-под жала перфоратора и падали на кусок клеенки, которым был заблаговременно застелен отциклеванный пол.

– Юрец! – окликнул труженика Олег.

Тот не отозвался и не обернулся: перфоратор ревел так, что стены ходили ходуном. Олег хотел привалиться к дверному косяку, но вовремя вспомнил, что на нем светлый пиджак от Пола Смита, а краска на косяке могла не просохнуть. Он переместился ровно в середину дверного проема и крикнул погромче:

– Юрец!

Тот вздрогнул, выключил перфоратор и обернулся. Глаза его почему-то забегали. Гостей Юрец, кажется, не ждал и, застигнутый врасплох, выглядел почти испуганным – если, конечно, допустить, что Юрец в этой жизни может чего-то бояться.

– Ты чего, решил вместо роботов потрудиться? – весело спросил Олег, не придавая значения странной реакции Юрца.

– А ты откуда? – вопросом на вопрос ответил Юрец, приходя в себя.

– Да… – Олег мотнул головой в сторону гостиной. – Интернетчиков привел кабель тянуть. А чего долбишь?

Юрец вытер вспотевший лоб, оставив на нем красные полосы кирпичной крошки.

– Да бабка…. Тайник просила… Пенсию ныкать. Мини-сейф типа.

– Крутая бабка, – засмеялся Олег.

– Ты это… – Юрец прижал палец к губам. – Понял? Чтоб никому. И пойдите с ребятами погуляйте часок. Пока закончу.

Олег кивнул и двинулся назад. Сетевые хорьки сидели на корточках посреди комнаты и молча разматывали кабель, готовясь к работе, – вероятно, они понимали друг друга без слов.

– Ребята!

Оба посмотрели на Олега снизу.

– Тут одно дело возникло… Вы пока оставьте все как есть, и пойдем проветримся. Через час вернемся. Пошли.

Интернетчики поднялись и направились следом за Олегом в прихожую. Из глубины квартиры снова послышался треск перфоратора.

В четверг Олег получил от Шепилова подробные досье еще двух старушек и решил обработать их на следующей неделе. У одной старушки жила в Челябинске больная сестра, у другой внук пятый год занимался микробиологическими исследованиями, подрабатывая официантом. Зацепки были стопроцентные! «Ваш внук тратит половину жизни, подавая кофе людям, которые не стоят его подметки, вместо того чтобы создавать лекарства, способные спасти тысячи других достойных людей», – убедительные речи строились в голове Олега сами собой, и он уже прикидывал, на что потратит верные комиссионные. Первым делом снимет хорошую квартиру. Костя – отличный парень, но его общество все же не настолько приятно, чтобы по-прежнему жить в качалке. Потом купит машину. Не новую, конечно, но на шестилетнюю «бэху» хватит. Все-таки он молодец! Получил свой шанс и не упустил его. Кто еще, приехав в Москву пару месяцев назад с дыркой в кармане, уже надевает шикарный костюм, собираясь в «Дягилев»? Да, именно так! Шепилов внял настойчивым просьбам своего подопечного и пообещал ему устроить в этот клуб экскурсию. Олег ждал этого события, как Наташа Ростова первого в жизни бала.

К часу ночи около входа в «Дягилев», как обычно, собралась плотная толпа.

– Паша! Паша! – слышалось с разных сторон, и над толпой тут и там вздымались поднятые руки в тщетных попытках привлечь взгляд всевластного фейсконтрольщика. Чем-то это напоминало школьный урок, на котором прилежные ученики тянут руки, чтобы их спросили, но строгий учитель словно не замечает их, потому что сам прекрасно знает, кого ему спрашивать, а кого нет. Шепилова Паша отлично знал и, едва увидев его в толпе, сделал знак охране, чтобы того пустили.

– Это со мной, – небрежно сказал Шепилов, показав на Олега.

Они прошли по узкому коридору-тоннелю, поднялись вверх по лестнице, и энергия безудержного куража чуть не сшибла Олега с ног. Ему показалось, что люди вокруг не просто веселятся, а буквально сходят с ума, взаимозаражая друг друга стремлением превзойти в веселости окружающих. В грохоте музыки полураздетые девушки и мужчины в дорогих рубашках, расстегнутых до середины груди, орали, обнимались, чокались бокалами, целовались, прыгали, пытаясь таким образом танцевать в тесном от толпы пространстве, и все это делалось так, словно при входе в клуб им выкрутили на максимум какой-нибудь регулятор эмоций. Вспышки прожекторов и стробоскопов выхватывали из толпы сверкающие глаза, голые плечи, обнажившиеся в хохоте зубы, а над толпой на высоких стойках-подиумах извивались, соблазнительно выгибая точеные бедра, танцовщицы в золотистых купальниках и туфлях на пятнадцатисантиметровых шпильках. Дым сигарет и сигар смешивался с запахами всех возможных духов и разгоряченных ухоженных тел, образуя ароматический коктейль, который действовал через обоняние так же крепко, как действует через желудок водка или текила – ошалевший Олег почувствовал себя пьяным, еще не дойдя до барной стойки.

– Леха, круто! А я, дурак, хотел это взорвать! – только и сказал он, когда они с Шепиловым заняли, наконец, возле бара укромное место.

Шепилов снисходительно усмехнулся:

– Пару раз со мной сходишь, фейсконтроль запомнит, потом один ходить будешь.

– Ас другом можно?

Шепилов усмехнулся еще раз – теперь чуть брезгливо:

– Сам примелькайся…

Олег снова принялся возбужденно озираться по сторонам. Девушки… Их было множество, холеных, красивых, очень красивых и совсем некрасивых, но все равно уверенных в себе и томно-сексуальных. Они были разными, но всех объединяла общая черта – холод во взгляде, делавший самые красивые глаза похожими на безразличные фотоэлементы. Олег пытался представить, что нужно сказать, чтобы зажечь в этих глазах хотя бы искру интереса, и не мог подобрать ни слова. Слева от него танцевала юная дива в обтягивающих шортах и коротком топе с белыми ангельскими крыльями на лямках, надетыми на плечи наподобие школьного ранца. Олег уже собирался представиться Бэтменом и предложить девушке полетать вместе над ночным городом, но его опередили – к диве подвалил изрядно хмельной, но от этого еще более обаятельный детина в обтягивающей майке с павлинами. Олег прошелся по нему оценивающим взглядом и с досадой признал, что шансов у детины побольше.

– Девушка, у меня подушка свалялась! Дайте пару перьев, заодно разденетесь! – проорал детина.

– Дай мне свой телефон, я тебе пришлю эм-эм-эс, где я голая. Ты пойдешь и подрочишь, – нараспев промяукала в ответ дива и развернулась к детине крыльями. Тот захохотал и исчез в толпе.

Олег усмехнулся: пропадать – так с музыкой, закадрить – так королеву! Он порыскал взглядом и выбрал для атаки самую эффектную девушку. Сногсшибательная рыжеволосая красотка стояла на противоположном конце барной стойки и неспешно цедила через трубочку коктейль. Одета она была в декольтированное вечернее платье и производила впечатление настоящей леди – хоть сейчас на съемочную площадку очередной серии про Джеймса Бонда. Олег прокашлялся, расправил плечи и решительно направился на приступ. Подойдя к красавице вплотную, он сунул ей под нос запястье, на котором красовались небезызвестные часы, и залихватски прогорланил:

– Девушка, запомните это время – с него начинается наше счастливое знакомство!

На миг оторвавшись от коктейля, девица скользнула безразличным взглядом по часам, пиджаку и подбородку Олега, посмотрела ему в глаза и холодно усмехнулась:

– Хороший подкат. Пойди потренируйся на малолетках.

Олег собрался было что-нибудь ответить, но девица вновь присосалась к витой соломинке и повернулась к нему спиной. Сконфуженный Олег возвратился к Шепилову. Тот протянул ему порцию виски и насмешливо ухмыльнулся – разумеется, он все видел. Олег покачал в руках стакан, на край которого был насажен ломтик апельсина, сделал пару глотков и кивнул в сторону рыжеволосой красавицы:

– Слушай, Лех, такую вообще реально снять?

– Здесь нет. В «Амазонии».

– А что это? – не понял Олег.

– Тоже вроде клуба… – загадочно ответил Шепилов, пристально глядя ему в глаза. – С другом со своим поговоришь – клубную карту дам.

Глава 13

Следующий день выдался солнечным и ветреным. Около полудня Костя с Олегом стояли на крыше высотного здания возле Министерства иностранных дел. Внизу тянулась бесконечная вереница автомобилей, над головой – столь же бесконечная вереница легких перистых облаков. Казалось, крыша плывет в океане города, лавируя между скал окружающих высоток и разгоняя автомобильные косяки в разные стороны. Олег недоуменно оглядывался.

– Ну и в чем прикол?

– Не понимаешь? – поразился Костя. – Это же суперместо! Главное в клипе – смена планов. А здесь любая точка – новый кадр.

Костя подтянул Олега к себе и принялся указывать налево и направо, щурясь от яркого солнца, бликующего на стальных балках и алюминиевых листах технических конструкций.

– Там МИД. Там «Украина». Тут конструкции металлические, трубы, арматура. На том фасаде подсветка неоновая. Здесь панораму провести можно…

И Костя по-кошачьи мягко прошелся вдоль ограждения, держа в руках воображаемую камеру.

– На этой крыше можно классный клип снять… – подытожил Костя, пружинисто спрыгнув с возвышения и зашагав дальше. – Правда, за разрешение полторашку просят, но она того стоит. Я Алине показывал, ей понравилось.

Олег шел за Костей, не скрывая скептического настроя, а, когда услышал про Алину, буквально взорвался.

– Ты и ее сюда притащил?!

Костя немного смутился. Он не хотел говорить Олегу, что развивает отношения с этой замечательной девушкой – боялся сглазить, спугнуть неожиданное счастье, подлетающее к нему медленно, как робкая бабочка. Но раз уж само вырвалось… Костя пожал плечами:

– А что такого? Не все же по кафе сидеть. Ей интересно, что я делаю.

Олег вздохнул. Неприятно влезать в личную жизнь друга, но Костя заговорил про Алину первым и сам дал ему повод выполнить просьбу шефа.

– Слушай, Костян, ты мне друг? – издалека начал Олег.

Костя насторожился:

– Друг. А что за вопрос?

– Слушай, оставь эту телку.

– Не понял… – набычился Костя. – С чего это?

Олег взял Костю за пуговицу и продолжил негромко и убедительно:

– С того, что это девушка моего шефа. Он вложил в нее бабки, делает ей карьеру. У тебя с ней все равно не получится.

– Почему? – зло поинтересовался Костя.

– Ну… что ты можешь ей дать? Снять ее свадьбу?

Костя отшатнулся, как от удара.

– А… Опять про «статус»?

Скинув руку Олега со своей пуговицы, Костя широкими шагами направился к выходу с крыши. Замечательное настроение, которое вызывали у него ветер, солнце и близость облаков, дарящая ощущение полета, мигом вытеснила глухая досада. Он привык, что все кому не лень указывают ему на его место. Но терпеть такие щелчки от Олега…

Олег заторопился за Костей. Теперь урезонивать обиженного друга приходилось почти криком:

– Костя! Это закон жизни! Думаешь проехать по встречке? Я с тобой под «КамАЗ» не хочу! Знаешь, что шеф просил тебе передать?

Остановившись на полушаге, Костя резке развернулся:

– А мне плевать на твоего шефа! Ты мой друг или его?

Несколько секунд ребята молча глядели друг другу в глаза. Потом Олег поколебался и дружески толкнул Костю кулаком в грудь:

– Ладно. Проехали…

Утренняя набережная на Речном вокзале, щедро политая дождем, была усеяна стопками старых автомобильных покрышек. В середину каждой стопки была вставлена длинная палка, на конце которой красовалась надутая резиновая перчатка ярко-оранжевого цвета. Стопки с палками были расставлены в шашечном порядке, и нетрудно было догадаться, что эту площадку используют для обучения инструктора автошкол. Придумывая, как развивать отношения с Алиной, Костя давно приметил эту площадку и даже узнал у одного инструктора, когда она пустует. Теперь он стоял на самом краю набережной у чугунного кнехта и давал Алине обещанный урок вождения.

Прежде всего нужно было определить начальный уровень ученицы. Костя попросил Алину тихонько проехать задним ходом между двух стопок покрышек и развернуться. Девушка разнервничалась, утопила газ в пол, от испуга забыла про тормоз и напрочь снесла одну из стопок, раскидав покрышки по всей набережной. Костя схватился за голову – начальный уровень был хуже некуда. Он сел на водительское место и несколько раз проехал с Алиной по всей площадке, плавно выписывая змейки и объясняя, как правильно рулить и пользоваться педалями. Алина повторяла его движения, сидя на пассажирском месте, и понимающе кивала. Костя снова посадил ее за руль, и началось…

Машина ехала по набережной, судорожно дергаясь, выписывала неуверенные «пьяные» змейки, сбивала вешки, ускорялась, замедлялась, неуклюже виляла и наконец замирала, разбросав по набережной почти все покрышки. Терпеливый Костя собирал их в стопки, выкрикивал очередную порцию указаний, и малютка-«Фольксваген» снова трогался, чтобы все повторилось через пару минут. К удивлению Кости, Алина оказалась способной ученицей и через час проехала по площадке почти без рывков, не задев ни одной вешки. Первое занятие можно было считать успешным, и Костя пообещал, что еще через два урока Алина почувствует машину как продолжение тела и при парковке не будет больше бить бампером соседние автомобили. Восторг от собственных успехов переполнял Алину и распространялся на Костю, на что он, собственно, и рассчитывал, придумав провести свидание именно так, а не как обычно – пригласив в кино или в театр. Чтобы сделать этот восторг запредельным, напоследок Костя показал мастер-класс. Он сел за руль, многозначительно пристегнулся, врубил задний ход и выжал газ. Мотор взревел, колеса пробуксовали по асфальту, оставив черные следы, и «Фольксваген» юлой развернулся на месте, чтобы в следующую секунду ринуться прямо на покрышки, уйти в сторону за секунду до столкновения и выписать на огромной скорости идеальную змейку. Несколько лет раллийной секции в родном Мурманке не пропали даром – Алина запрыгала от восхищения!

После урока Алина пригласила Костю зайти к ней домой – отмыть руки от грязных шин, выпить чаю, может быть, посмотреть какой-то фильм. Костя вошел к ней в квартиру, не задумываясь, как к себе домой.

– В чем эти шины были? Не отскрести! – смеялся он, показывая Алине ладони, измазанные не то мазутом, не то какой-то смолой.

– Вот ванная… – Алина подвела Костю к нужной двери и слегка подтолкнула. – Возьми пемзу… справа на полочке, потри… Ну ты водишь! Я даже не знала, что моя машина так может!

– Ничего она не может, – весело откликнулся Костя, открывая кран. – Убитая насмерть.

– Знаешь, ты не обижай моего «тигренка»! Я его до октября взяла, все равно потом…

Алина осеклась на полуслове, словно поймав себя за язык. Костя обернулся, продолжая держать над раковиной намыленные руки:

– Что потом?

– Так, ничего… Сок будешь?

– Давай.

Кое-как отскоблив перепачканные ладони, Костя двинулся за Алиной, которая поспешила на кухню. По пути он осмотрелся: небольшая двухкомнатная квартира была очень стильно обставлена. Одна стена была сплошь зеркальной, и вдоль нее тянулась на высоте пояса длинная деревянная перекладина. С краю на ней болтались связанные широкой лентой пуанты. Костя потрогал один пуант – тот оказался твердым, грубым, неприятным на ощупь. Больно, наверное, вставать в такой обуви на носок и крутить бесконечные пируэты? Преисполнившись неясных чувств – смеси сострадания, нежности и желания оградить от любой боли, Костя добрел до кухни и прислонился к огромному холодильнику. Алина стояла рядом, резала пополам апельсины и выжимала из них сок при помощи небольшой соковыжималки.

– Эти перила – балетный станок?

Продолжая расправляться с апельсинами.

Алина молча кивнула.

– Ты что, и дома репетируешь?

– С восьми утра… Не репетирую, делаю класс. Зал для репетиций дают только вечером, поэтому класс приходится делать дома. Каждый день три часа.

– Тяжело?

– Я живу так с пяти лет – привыкла. Как бы себя ни чувствовала, что бы ни болело – вставай, принимай холодный душ и к станку.

Алина стала разливать выжатый сок в два стакана. Костя еще раз осмотрелся. Кухонька была обставлена… Не по-мурмански. Кто-то в эти шкафчики с подсветкой, посудомоечную машину, тостеры-ростеры и прочие бытовые прелести прилично вложился. Костя кашлянул.

– Слушай… Что у тебя все-таки с этим парнем? С Алексеем?

Алина ответила так спокойно, будто ждала этого вопроса:

– Познакомились два года назад. Я как раз закончила Вагановское, пролетела из-за роста во все театры. Сказали: куда такую дылду брать… Я переживала ужасно. Хотя с другой стороны… Взяли бы меня в Мариинку, зажали бы, как в крепостном театре – танцуй два спектакля в месяц, и все. А станцуешь в антрепризе – снимут со всех спектаклей с выговором. В Большом тоже не просто – роли распределены, успех поделен, делиться аплодисментами никто не хочет… Я в депрессию впала ужасную! Балерина без театра – бомж. Два года без сцены – и можно крест ставить. Тут появился Леша. Сказал: «Не идет классический балет – займись современным». Арендовал зал, нашел хореографа, тот поставил мне несколько номеров. Артур устроил для меня выступление. В октябре в Москву приедет «Лондон модерн балет», я буду открывать программу, как приглашенная российская прима. То что «прима» два года без театра, разумеется, никто не знает.

– Здорово.

– Да, здорово. Я подумала – если человек так много для меня делает, значит, любит. Сблизились. Леша снял нам эту квартиру. Прожили вместе три недели… Поняла, что сама не люблю. Все.

– И теперь?

– Остались друзьями. Видишь, даже на улицу не выгнал.

Держа наполненный густым соком стакан, Алина подошла к Косте. Он принял стакан из ее рук. Стакан был холодным, влажным. Руки теплыми, бархатистыми.

– Все-таки… он обалдел, когда мы тогда всплыли, – вспомнил Костя.

– Так в одном фильме воздух давали… «Добро пожаловать в рай»… – засмеялась Алина, повернулась к Косте и подняла на него глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и от волнения у Кости перехватило горло – показалось, что он снова задыхается под водой, а к нему приближается что-то прекрасное, светлое, несущее воздух и саму жизнь.

– Мне понравилось… – пробормотал он, поставил стакан на стол и потянулся к ждущим его губам.

В тишине уютной квартиры им уже ничто не могло помешать.