Текст книги "Нулевой километр"

Глава 14

Спустя три часа к дому Алины подъехал черный «Хаммер». Из машины выбрался бритоголовый Юрец, вооруженный узкой металлической линейкой. Озираясь по сторонам, он подошел к оранжевому «Фольксвагену» и при помощи линейки за пару секунд ловко открыл переднюю дверцу. Это было сделано на редкость профессионально – одним неуловимым движением. Дверца приоткрылась. Юрец обернулся к джипу и кивнул, давая понять, что свое дело сделал. Только теперь из «Хаммера» выбрался Шепилов. В левой руке он держал огромный букет роз, а в правой симпатичного плюшевого тигра. Резво подбежав к взломанной машине, Шепилов усадил тигра на водительское сиденье, пристегнул его ремнем безопасности и вложил зверю в лапы букет.

Юрец хмыкнул:

– Ну ты романтик… Ты бы еще бобра с бревном приволок!

Молча покосившись на него, Шепилов захлопнул дверцу и зашагал обратно к джипу. Когда оба уселись, Шепилов негромко проговорил:

– Ей скоро на репетицию… Сядет в машину – найдет.

– А мы чего, ждать будем?

– Нет, зачем. Поехали.

Шепилов завел мотор и уже собирался тронуться с места, но в этот момент хлопнула дверь подъезда. Из дома Алины вышел сияющий Костя – сунул руки в карманы и с самым счастливым видом зашагал к станции метро. Шепилов уставился ему вслед.

– Так, я не понял… А этот что здесь делал?

– У-у-у-у… – протянул Юрец, который все понял прекрасно. Он серьезно покачал головой и повернулся к побелевшему Шепилову:

– Рога не мешают? Может, люк открыть?

В небольшом хореографическом зале было куда свежее, чем на улице: небольшой дисплей над дверью показывал температуру + 19°. Казалось, что эта прохлада исходит от восьми огромных зеркал, установленных по периметру зала. Алина только что закончила прогон одного из своих номеров, подошла к небольшому магнитофону, стоявшему в углу зала, и выключила фонограмму. В наступившей тишине был слышен только равномерный гул работающего кондиционера. Девушка промокнула лицо и шею полотенцем и принялась развинчивать бутылку с минеральной водой. Ей нужно было пару минут передохнуть, прокрутить в голове те элементы танца, которые до сих пор получались не слишком гладко, поработать над каждым из них и потом еще раз пройти номер полностью.

В зал осторожно заглянул Шепилов. Он улыбнулся обернувшейся к нему Алине и зашел внутрь. Алина молча смотрела на него, отпивая минералку маленькими глотками прямо из горлышка. Шепилов никогда еще не приходил к ней на репетицию, опасаясь вмешиваться в «священнодействие», – значит, что-то случилось.

– Не помешал? Умничка, все работаешь… Похоже, Смолвуду некуда будет деваться, придется взять тебя в труппу.

Алина оторвалась от бутылки:

– Привет.

– Привет, привет… Тигра моего нашла?

– Откуда такой романтизм?

Шепилов не ответил. Он покружил по залу, глядя в огромные холодные зеркала, потом повернулся к Алине:

– Алинчик, что у тебя делал этот парень?

Алина вздрогнула. Неприятная неожиданность. Значит, Леша видел Костю около ее дома… Впрочем, может, оно и к лучшему? Леша до сих пор не оставил надежды вернуть их отношения в любовное русло, и пора было четко обозначить свою позицию – если теперь они «просто друзья», значит, она имеет право на личную жизнь и не нужно допрашивать ее, караулить около дома и подкладывать в машину тигров с розами. Прежде этот милый сюрприз на несколько дней поднял бы ей настроение, но сейчас любые знаки внимания со стороны Шепилова только напрягали – обязывали к тому, чем она не могла ответить. Алина отпила еще пару глотков.

– Он просто зашел в гости. Принес диск, – ответила она, все еще не решаясь рубить сплеча.

Немного приблизившись, Шепилов повысил голос:

– Алечка, а все и начинается с «просто». И я не хочу, чтобы этот «просто Костя» был с тобой рядом.

Алина резко поставила бутылку на столик. Надо было решаться. Дружба – дружбой, но если Леша и дальше будет считать себя вправе распоряжаться ее личной жизнью, она потеряет Костю. А терять его после того, что произошло между ними в квартире… После того как она впервые в жизни узнала, что близость с мужчиной может быть подобна упоительному танцу… Ну уж нет! Алина с вызовом посмотрела на Шепилова:

– А если я влюбилась?

Он ответил глубоким терпеливым вздохом, как родитель на детскую глупость, и сказал спокойно и даже ласково:

– В кого, Лебеденок? Мы же взрослые люди!

Алина вспыхнула – что он хочет сказать словом «взрослые»? Что чувства для нее больше не позволительны и пора оставить их в ушедшей юности?

– А что, взрослые не влюбляются? Ну конечно, нужно быть трезвой: «Лешенька со мной возился, надо вечно быть с Лешенькой»!

Шепилов поморщился и подошел к Алине еще на пару шагов:

– Алечка, зачем ты хочешь меня обидеть? Я же не пошлый идиот. Я прекрасно понимаю, что «Костя-просто-в-гости» мог понравиться. Ну, мог! Но я не верю, что из-за этого Спилберга-самородка ты готова слить дело, в которое вложено столько сил.

Алина вскинулась:

– Все поломаешь?!

Теперь Шепилов стоял уже совсем близко и смотрел на нее сверху вниз.

– Аля, с тобой подпишут контракт лет на пять, – терпеливо проговорил он. – В октябре ты уедешь. У тебя будет другая жизнь. Какой Костя?

Эти слова были убийственно верны. Просто убийственны… Именно поэтому она не стала знакомиться с Костей в Камергерском переулке, хотя он понравился ей с первого взгляда. Зачем строить отношения, если заранее знаешь, что через пару месяцев их разрушит бесконечно долгое расставание? Алина опустила глаза. Шепилов мягко обнял ее за плечи:

– Лебеденок… Я к тебе отношусь по-прежнему… Дело в тебе. Давай попробуем сначала. Я поеду с тобой… Куплю нам в Лондоне квартиру…

Склонившись, Шепилов осторожно поцеловал Алину в шею. Потом еще раз. Она отстранилась:

– Леша, не надо…

Но близость разгоряченной танцем возлюбленной в обтягивающем трико лишила Шепилова возможности контролировать эмоции, и он, развернув Алину к себе, принялся осыпать ее поцелуями. Задетый столик качнулся, открытая бутылка минералки опрокинулась на пол, из нее полилась вода.

– Леша, перестань! Прекрати!

Руки Шепилова проникли Алине под одежду, затрещала ткань.

– Леша, оставь меня! Не смей! Не надо!

Шепилов с глухим стоном прижал девушку к зеркальной стене – по счастью, невообразимо скользкой. Алина скользнула вниз и в сторону и оттолкнула бывшего любовника со всей яростью, на какую была способна:

– Уйди, я сказала! Противно!

Шепилов отшатнулся так, словно короткое слово с размаху ударило его по лицу. Но этот удар по самолюбию был еще не самым страшным.

– Противно? – переспросил Шепилов, не узнавая собственный голос. – Раньше я тебе так противен не был.

– Не с чем было сравнивать! – выкрикнула взбешенная Алина, подтягивая сорванное с плеч трико. И тут же пожалела о своих необдуманных словах – слишком острую боль причинили они человеку, с которым она искренне стремилась сохранить добрые отношения. Шепилов будто осел, лицо его помертвело. Он и в самом деле словно умер сейчас, осознав, что после этих слов никогда больше не сможет прикоснуться к Алине.

– Вот как… – Шепилов отступил на шаг.

Алина смотрела на него виновато и со страхом. У нее даже мелькнула мысль броситься к нему и попросить прощения, но она понимала, что начнет этим новый виток мучительных отношений, которые принесут им обоим только новую боль.

Шепилов поправил черный кожаный пиджак и сурово посмотрел на Алину:

– Если я еще раз про него услышу, твоего выступления не будет, – жестко сказал он и пошел к выходу из зала.

– Будешь этим выступлением руки выкручивать?! – прокричала Алина ему вслед.

Ответом ей был громкий стук захлопнувшейся за спиной Шепилова двери.

Ближе к полуночи Алина в тапочках и халате вышла из квартиры, неся в руках подаренного Шепиловым тигра. Она поднялась на один пролет, открыла ковш мусоропровода и с силой затолкала туда ни в чем не повинную игрушку. Ковш захлопнулся, и тигр мягко ушуршал вниз – в небытие. Домой Алина вернулась в твердой решимости найти завтра дешевую квартиру и съехать из шепиловских апартаментов, чтобы не чувствовать себя обязанной.

Глава 15

Олег, озираясь по сторонам, прошел через плохо освещенный кривой переулок и подошел к невысокому зданию, на торце которого горела алая неоновая буква «А». Поперечная перекладина буквы была сделана в виде чуть приподнятой стрелки. Оглядывая выразительную букву, Олег вспомнил, как пару лет назад шел с одним приятелем «на дело» в общагу текстильного техникума, по дороге забеспокоился и спросил: «Ты презервативы купил?» Приятель замотал головой: «Нет, примета плохая. Купишь перед «греблей» презервативы – не дадут».

– Так мы чего, после покупать будем? – уточнил Олег, и они долго смеялись.

Да, тогда было смешно… Олег пригладил волосы, поправил костюм и, по возможности незаметно (а вдруг у них камеры наружного наблюдения – чего людей смешить), проверил во внутреннем кармане пачку презервативов. Потом подошел к стальной двери и нажал на кнопку звонка.

Камеры действительно существовали – лицо Олега незамедлительно отобразилось на небольшом мониторе системы видеонаблюдения. Женский пальчик с длинным, покрытым узорами ногтем нажал кнопку селекторной связи.

– Что вас интересует?

Олег испуганно поднял голову – вот же он, черный глазок видеокамеры… Отчаянно робея, он ответил голосом, который ему самому показался спокойным и уверенным:

– Я в «Амазонию».

– Номер карты? – томно поинтересовался селектор.

Пока Олег сюда шел, он помнил номер наизусть. Но сейчас цифры, как назло, выскочили у него из головы. Он торопливо порылся в карманах, вытащил подаренную Шепиловым карту и поднес ее поближе к пятну света, отбрасываемому красной буквой.

– Тринадцать ноль-два.

– Прошу вас.

Щелкнул замок, массивная стальная дверь плавно отворилась. Олег очутился в небольшой приемной, обставленной с претензией на зал средневекового замка. Горевшие по углам массивные свечные канделябры освещали помещение теплым неярким светом. Блики свечей играли на стальных гранях развешанного по стенам средневекового оружия. В углу потрескивал настоящий камин. В дальнем конце зала стоял массивный дубовый стол, на котором располагался компьютер и пульт селектора. Из-за стола навстречу Олегу поднялась красивая женщина лет сорока. Вид у нее был такой официальный, что если бы не слишком фривольные лосины и кружевной лиф, то ее легко можно было бы принять за менеджера какой-нибудь солидной гостиницы. Впрочем, когда женщина подошла ближе и Олег увидел ее лицо, официальное впечатление улетучилось – служение плотским удовольствиям накладывает на лицо человека печать, которую ни с чем не спутаешь. Мадам приветливо улыбнулась.

– Вы у нас не были. Как вас зовут?

Олег расправил плечи, возвращая себе обычную самоуверенность.

– Олег. Все знаю – двести долларов в час.

– Деньги вперед… – пропела бандерша грудным контральто.

– Приготовил…

Пока Олег отсчитывал четыре стодолларовые купюры, глаза бандерши просканировалй его опытным взглядом, и в ее мозговом компьютере тут же появилась учетная запись будущего постоянного клиента: провинциал, в Москве недавно, одежда с иголочки – недавно поднялся. Для «честных-порядочных» красавиц добыча неинтересная; мальчик с амбициями – встречаться с простушкой-студенткой не захочет. Значит – прямая дорога в ее заведение, где он будет ощущать себя арабским шейхом, в которого влюблены первые красавицы мира. Правда, всего на пару часов.

Олег протянул деньги и вдруг отдернул руку и прищурился, наивно изображая «тертого калача»:

– А если… Никто не понравится?

Мадам одарила его такой лучезарной улыбкой, что Олег сам засмеялся над своей глупостью.

– Я помогу, – сказала она и выделила деньги из его руки тонкими наманикюренными пальцами. Хотела бы она взглянуть на человека, которому «никто не понравится» из четырнадцати девушек, отобранных в лучших модельных агентствах. Такому не в «Амазонию» дорога, а прямым ходом к доктору Курпатову.

Олег шагнул за тяжелую бархатную портьеру, спустился вниз по узкой каменной лестнице, отодвинул еще одну портьеру и оказался… на самой настоящей средневековой улице. Каменная мостовая и своды зданий были сделаны так искусно, что в первую секунду Олег подумал, что его кинули – взяли деньги и вывели в соседний переулок. Но вряд ли настоящий переулок был бы освещен факелами, а на стенах реальных домов висели бы рыцарские щиты, арбалеты и многочисленные эмблемы заведения, выполненные в виде все той же стилизованной буквы «А».

Олег сделал несколько шагов, и под каменными сводами заиграла клубная музыка. В искусственных зданиях зажглись высокие витрины, и Олег увидел первую девушку. За стеклом угловой витрины танцевала рослая блондинка с прямой челкой. Бедра и грудь девушки прикрывал кольчужный купальник, имитировавший боевые доспехи амазонок. «Ничего себе бардачок! – подумал Олег. – В таких купальничках во «Властелине колец» сниматься, а не на витрине плясать!» Впрочем, брутальная девушка была не во вкусе Олега, и, оценив выдумку устроителей заведения, он пошел дальше.

Следующая девушка понравилась Олегу гораздо больше. Блондинка с идеальными чертами лица и безукоризненной фигурой вытянула в его сторону тонкие губы и зазывно подмигнула. Олег окинул ее придирчивым взглядом… нет – слишком идеальная какая-то. Не женщина, а ожившая Барби. Столкнись Олег с такой красавицей где-нибудь на улице, он вспоминал бы о ней несколько дней. Рассказывал бы знакомым, что видел на днях «телку реально, как из Плейбоя». Думал бы, кем надо в жизни стать, чтобы такая роскошная девушка обратила на тебя внимание, и с горечью понимал бы, что такого «статуса» ему, наверное, никогда не добиться. И вот, оказывается, не надо ничего добиваться! Достаточно протянуть руку к витрине – стекло повернется, открывая проход в уютную комнату с огромной кроватью, и девушка будет твоей. Пусть на два оплаченных часа, но надо ли больше? За «больше» придется выложить не четыреста долларов, а шубу, машину, ювелирный гарнитур… Во сколько обходятся подобные девушки на постоянной основе, Олег догадывался. Нужно ли это вообще, если можно получить то, что хочешь, гораздо дешевле? И не просто получить, а еще и повыбирать перед этим? Олег запомнил витрину, в которой танцевала блондинка Барби, и пошел дальше.

Еще несколько шагов по улице, и возле следующей витрины он остановился как вкопанный. На него в упор смотрела знойная брюнетка. Густые вьющиеся волосы доходили девушке почти до пояса, а огромные жгучие глаза обещали два часа такой пылкой страсти, что Олег испугался. Нет, с подобной секс-машиной он сейчас не рискнет… может быть, в другой раз, когда будет поувереннее. Красавица изящно повела бедрами и поманила Олега пальцем. Он ответил извиняющейся улыбкой и устремился к следующей витрине.

Каких только девушек не собрали в «Амазонии» неизвестные организаторы заведения! Направляясь сюда, Олег боялся одного – попасть в притон, наподобие тех, что иногда показывали в программе «Время». Подобные сюжеты всегда сопровождались кадрами, на которых «девушки из сопредельных республик, оказывавшие интимные услуги», испуганно жались по углам, прикрывая лица и выставляя на обозрение нездоровые синюшные тела с явными признаками целлюлита. Из такого заведения захотелось бы с порога дезертировать, но Олег сам не знал, что оказалось бы для него конфузнее – мяться у входа и говорить: «Простите, я передумал» или заплатить деньги и по-быстрому отмучиться. К счастью, «органы правопорядка, закрывающие притоны, портящие облик города», судя по всему, исполняли роль санитаров леса и закрывали только те заведения, которые портили облик города в том же смысле, в котором портят его паленая водка, неисправные игровые автоматы и некачественный героин. «Амазония» любой город могла только украсить!

Олег миновал еще двух девушек: смуглокожую мулатку и азиатку с раскосыми глазами и широкими скулами – межрасовые эксперименты были ему пока не интересны, так же, как и загадочный «страпон», который настойчиво предлагала накачанная девица в кожаной фуражке с высокой тульей. Хотелось чего-то… простого и домашнего.

Еще несколько шагов вдоль подземной улицы, и Олег улыбнулся. Не мог не улыбнуться в ответ девушке, которая танцевала в последней по левой стороне витрине. Танцевала не зазывно, как остальные девушки, а весело и беззаботно, словно плясала в свое удовольствие на дискотеке. Можно было, конечно, повыбирать еще, пройтись обратно по правой стороне улицы и заглянуть в оставшиеся семь витрин, но Олег уже точно знал, что лучше этой девушки ему не найти. Причем не только в «Амазонии», но, пожалуй, и в целом мире. Если где-то в его подсознании был запрятан образ идеальной женщины, то сейчас этот образ вынырнул наружу, сложился с танцевавшей перед ним девушкой и сигнализировал полное совпадение. Оказалось, что его идеальная женщина была не столько красива, сколько очаровательно мила. Разумеется, у нее была идеальная фигурка и гладкая, чуть загорелая кожа, которую сразу хотелось покрыть поцелуями. А вот лицо оказалось почти детским. Огромные серые глаза смотрели на Олега настолько приветливо и простодушно, что он мигом забыл, где находится, и заулыбался так искренне, словно его зацепила крючком настоящая любовь с первого взгляда. Продолжая танцевать, девушка поманила Олега к себе. Он шагнул к ней, как сомнамбула, переступил порог открывшейся перед ним витрины, а через секунду с него уже снимали пиджак и рубашку…

Олег валялся на спине на широком низком ложе, закиданном яркими подушками, и блаженно улыбался. Рядом на столике возвышались большие песочные часы, рассчитанные на один час. Весь песок из верхней склянки только что пересыпался в нижнюю. Да уж, первый час пролетел, как одно потрясающее мгновение… Это невозможно было сравнить с похождениями в текстильной общаге, которые после бутылки водки казались вершиной секса, но на трезвую голову оборачивались барахтаньем на пружинных кроватях с прыщавыми лахудрами. Бесконечно далеки были от этой волшебной близости порывистые объятия любящего, но такого скучного Суслика. Едва прикоснувшись к этой благоухающей девушке, Олег перестал ощущать реальность. Была только она – ее руки, ее спина, ее грудь, ее бедра… Он слышал, что проститутки никогда не целуются в губы, но ласкать эту девушку и не целоваться с ней было все равно, что пить воду через стенки стакана. Олег рискнул поцеловать ее, боясь, что она отвернется, но она не отвернулась – ответила на его поцелуй, и через пару мгновений они были уже одним целым. А теперь она стояла перед зеркалом в легком шелковом халате, расшитом райскими птицами, и деловито расчесывала волосы – такая родная, близкая и все-таки чужая. Он ведь даже не успел спросить, как ее зовут. Глубоко вздохнув, Олег подсунул под голову одну из подушек и задумчиво протянул:

– Да-а… Не думал, что в таком месте можно так.

– Как «так»? – бросила девушка, не оборачиваясь.

– По-настоящему…

– У нас не конвейер, – ответила девушки, склоняясь ближе к зеркалу и освежая макияж. – Я работаю три раза в неделю, принимаю одного клиента… Ты симпатичный – мне понравился.

Она присела на край кровати. Придвинувшись к ней, Олег оперся на локоть и обнял девушку одной рукой. Первый раз ему приходилось развивать отношения наоборот – сначала разделить близость, потом почти влюбиться и только потом знакомиться.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Юля.

– Юля… Ты лучшая девушка, что я видел. Не только здесь… вообще. Сейчас влюблюсь.

Юля засмеялась и легла рядом с Олегом:

– Завтра придешь к другой, скажешь то же самое.

– Не-а. Буду только к тебе ходить. Три раза в неделю, чтобы не изменяла.

Юля указательным пальчиком постучала Олега по носу:

– Денег не хватит.

Олег рывком уселся. Три раза в неделю – это меньше полутора тысяч долларов. Если эти деньги нельзя потратить на то, чтобы такая чудесная девушка была только с ним, зачем он их вообще зарабатывает?

– Да-а-а? – засмеялся Олег, заваливая Юлю на кровать и склоняясь над ее губами. – А если хватит – поверишь, что влюбился?

Юля улыбнулась, потянула Олега к себе и поцеловала его. Свободной рукой она незаметно дотянулась до песочных часов и перевернула их пустой склянкой вниз. Олег не заметил – для него начался второй час блаженства.

Глава 16

Шепилов толкнул высокую застекленную дверь, пропустил Олега вперед и вышел вслед за ним на лоджию огромной однокомнатной квартиры-студии. С 24-го этажа элитной новостройки открывался изумительный вид на близлежащие – такие же дорогостоящие – дома, паутину асфальтовых дорог, лазоревые пруды и зелень лесопарка вдали. Увидев захватывающую дух панораму, счастливый Олег вскинул сжатые кулаки и издал боевой клич. Шепилов усмехнулся:

– Борисыч решил тебя подогреть. Дает на эту квартиру беспроцентный кредит. С твоими успехами года за четыре вернешь. Нравится?

Олег закивал, захлебываясь от восторга:

– Обалдеть, Леха! Я согласен!

– Тогда можешь переезжать хоть завтра.

Олег переступил порог лоджии и вернулся в комнату. Коричневый паркет сверкал свежим лаком. Потолок радовал глаз девственной белизной. Идеально ровные стены хотелось гладить руками. Олег ликовал. Ерунда, что в квартире нет никакой мебели, а в ванной даже не установили сантехнику. Главное, у него теперь есть свой «Наутилус» – уютная норка на высоте птичьего полета в самом живописном уголке Москвы. А помыться, в конце концов, можно первое время в спортзале. Олег закрыл балконную дверь и деловито поинтересовался:

– Слушай, Лех, а «качалка» какая-нибудь есть рядом?

«Качалка» оказалась не «какая-нибудь» и не просто рядом – в соседнем доме недавно открылся очередной зал самого престижного фитнес-клуба World Class. Олег рысью пробежал вдоль рядов припаркованных перед клубом иномарок, взбежал по ступенькам и замер в таком изумлении, словно навстречу ему выехал настоящий Дед Мороз на санках. Из дверей клуба выходил «живой человек из телевизора» – телеведущий Андрей Малахов собственной персоной.

– Ой, здрасьте… – пробормотал Олег, провожая знаменитого шоумена шалым взглядом. Малахов, подавив улыбку, прошел мимо, а Олег, продолжая глядеть ему вслед, сделал еще шаг наверх и чуть не упал, споткнувшись о верхнюю ступеньку. – Ну дела!

Заполняя около конторки администратора членскую анкету, Олег солидно расправил плечи и небрежно поинтересовался:

– А к вам, значит, Малахов ходит?

– К нам много кто ходит… – ответил администратор, с тем вежливым равнодушием, которое сразу давало понять, что Олег к числу «много кого» не относится и самым дорогим членом клуба не станет. – Карта будет готова завтра, сегодня можете позаниматься так.

– Нет, – в тон администратору ответил слегка обиженный Олег, – сегодня мне в аэропорт. По делу.

Рядом с ним встал смуглый молодой мужчина с длинными черными волосами и «богемной» бородкой. Он отдал администратору ключ от шкафчика и стал дожидаться, пока администратор пробьет ему чек за выпитый после тренировки коктейль. Не обращая на мужчину внимания, Олег продолжал корпеть над бумагами.

– Руслан, здорово!

Услышав знакомый голос, Олег поднял глаза и чуть не поперхнулся. Одно из двух, либо в этот клуб ходят все знаменитости Москвы, либо Олег в последнее время слишком много смотрел телевизор, и у него начались галлюцинации. К черноволосому Руслану приближался Федор Бондарчук.

– Здорово, братское сердце!

Мужчины обнялись. Олег, забыв про свои бумаги, смотрел на обоих так, словно случайно попал на встречу президентов «большой восьмерки».

– Как дела? – спросил Бондарчук.

– Добил два полных метра, сериал-восьмисерийку запустил… «Парижан» с Ришаром доделываю…

В разговоре возникла секундная пауза, и Олег подумал, что теперь будет не так уж неприлично вклиниться.

– Федор… Извините… Оба повернулись к нему.

– Извините… Спасибо вам за фильм…

– «Здрасьте» скажите, – весело отозвался Бондарчук.

– Здрасьте.

Бондарчук протянул ему руку, и Олег пожал ее, чудом ухитрившись не выпустить зажатой между пальцами авторучки.

– Ты чего закопался так? – недовольно спросил Шепилов, когда слетевший по ступенькам Олег подбежал к его «Хаммеру». – Тебе еще в аэропорт ехать. Париж встречать.

Напоминая про Париж, Шепилов не сдержался от легкой издевки. Поездка бабушки обошлась в три тысячи долларов, которые Борисыч, как обещал, вычел из комиссионных Олега, доказав этим, что чрезмерная инициатива всегда наказуема.

– Слушай, Леха, я сейчас с такими людьми познакомился! – Олег вытащил из кармана пиджака визитку, чтобы продемонстрировать ее Шепилову. – Вот это зальчик… У меня друг мечтает Бондарчука найти, а тут, прикинь, он сам и с ним реальный продюсер…

– Квартира готова? – перебил его Шепилов, не глядя на визитку.

– Мебель поставили, диван привезут, Интернет протянули, друг сегодня вечером придет, бабулю научит, – отрапортовал Олег, захлопнул за собой дверцу и пристегнулся ремнем безопасности.

Шепилов задумчиво покивал:

– А ты с другом поговорил, как я просил?

– Поговорил… – Олег помрачнел.

– Плохо поговорил, – отрезал Шепилов, заводя мотор.

Оранжевый «Фольксваген» лихо припарковался около входа в подвальный рок-клуб, точно вписавшись в промежуток между двумя машинами. Торжествующая Алина повернулась к сидящему рядом Косте. Он с уважением кивнул:

– Моя школа.

– Ну так!

Засмеявшись, Костя чмокнул Алину в щеку:

– Я на секунду.

– Давай, я подожду…

Воодушевленный Костя скрылся за дверью клуба. Не считая того дня, когда он познакомился с Алиной, сегодняшний день был самым значимым в его новой московской жизни. На сегодня были намечены съемки его первого настоящего клипа, и они приехали в рок-клуб забирать тех самых готических музыкантов, менеджером которых был Винни-Пух в косухе.

Алина взяла с заднего сиденья косметичку и принялась безмятежно подкрашиваться, глядя в зеркало заднего вида. Она поправляла макияж не больше минуты, а когда убрала сумку назад, Костя уже возвращался к машине. Теперь он был мрачнее тучи. И было отчего упасть духом. Менеджер рок-группы, с которым он договорился о клипе, проклятый Винни-Пух Стае, прокинул все их соглашения.

– Стае, мы же договаривались! Я показал тебе крышу, тебе все понравилось! – кричал ему Костя.

Толстяк, не выпуская из правой руки догоревшую до фильтра сигарету, а из левой огромный пластиковый стакан с пивом, непробиваемо отвечал:

– Я тебе в сотый раз объясняю: мы нашли реального дорогого спонсора. Я хочу, чтобы у ребят был профессиональный бюджетный клип! Зачем мне твой КВН гребаный, если можно взять профи?

– А как же «мы одной группы крови»?! – напомнил Костя от безысходности и сам же скривился от того, насколько наивно прозвучали эти слова. Толстяк подавился пивом и выдал фразу, которую впору было выбивать в граните на стенах всех московских домов.

– Старик, ты чего? Когда бабло появляется – группа крови меняется!

У Кости было дикое желание схватить Винни-Пуха за кучерявую шевелюру и пару раз макнуть лоснящейся физиономией в пивной стакан, благо размеры емкости позволяли это сделать. Но не стоило рисковать здоровьем – в конце концов, он находился на территории толстяка. Слабая надежда вернуть полторы тысячи долларов, заплаченные за разрешение снимать на крыше, угасла раньше, чем он произнес слово «крыша».

– А мы на этой крыше снимали? – спросил толстяк, широко раскрыв глаза. И добавил с вызовом: – Ну хочешь, убей меня!

Плюхнувшись на сиденье рядом с Алиной, Костя закрыл глаза и стал читать про себя какое-то школьное стихотворение – с одной целью, не выкрикивать в машине Алины матерные слова.

– Что-то случилось? – испуганно спросила Алина.

– Кинули… – Костя стукнул кулаком по дверце. – Обо всем договорились, все было железно… Но бабло появляется – группа крови меняется. То, что я на бабло попал, его не волнует.

Алина помолчала, потом осторожно дотронулась до Костиной руки:

– Ну и черт с ним… Если что-то не сложилось – значит это не нужно. Появится другая возможность, еще лучше.

– Когда появится?! – выдохнул Костя, с трудом сдерживая слезы. – Я за разрешение снимать на крыше и за кран-стрелку все деньги выложил!

– Найди кого-нибудь другого.

– Я два месяца искал эту группу. Кого я до вечера найду?!

Алина опустила глаза. Поддерживать Костю пустыми словами не имело смысла, а ничего конкретного она предложить не могла. Но Косте вдруг показалось, что за молчанием Алины скрывается нечто большее – она как будто уже нашла выход, но не хочет говорить об этом и ждет, чтобы он предложил это сам.

Он повернулся к ней:

– Слушай, а тебе правда эта крыша понравилась?

Через пару часов Костя вместе с двумя пожилыми техниками в комбинезонах компании «Синелаб» уже выволакивали на крышу высотного здания возле МИДа тележку и стрелу для крана. Солнце вновь слепило, как несколько дней назад, и бликовало на стальных балках, алюминиевых листах и антеннах-тарелках. Над головой все так же плыли облака. Костя запрокинул голову и с наслаждением вдохнул чистый воздух, до которого не добрались осевшие внизу выхлопные газы. К нему возвратилось утраченное ощущение полета, и это было прекрасно.

– Когда съемка? – спросил один из техников, возвращая Костю с небес на грешную крышу.

Тот очнулся.

– Часов с восьми. Нам вечерний свет нужен. Подождете здесь?

– Деньги дашь – подождем, – флегматично откликнулся второй техник.

Вытащив из кармана стопку разномастных купюр, Костя передал их мужикам. Те принялись аккуратно пересчитывать деньги, которые на ветру так и норовили вырваться из рук. В этот момент в другом Костином кармане зазвонил мобильник. На мониторе высветилась фотография Олега. Костя отошел в сторону – деловых разговоров у них с Олегом не было, а дружеский треп всегда комфортнее вести подальше от чужих ушей. Но Олег так завопил из телефона, что слова «Бондарчук», «Витрянюк», «реальный продюсер» было, наверное, слышно даже в Министерстве иностранных дел через дорогу.

– Да ладно! – потрясенно сказал Костя, выслушав ошеломительную новость. – Как тебе удалось?

– Когда язык, как у меня, подвешен, проблем не бывает – с кем хочешь договорюсь, – хвастался Олег, когда они с Костей выходили из лифта на этаже Ольги Сергеевны. Костя обещал другу научить бабулю пользоваться Интернетом, и за оставшиеся до съемки три часа как раз успевал преподать ей первые азы.

– Руслан Витрянюк… – прочитал Костя, изучая переданную Олегом визитку.

– Про Бондарчука забудь, занят вообще нереально, – инструктировал Олег. – Повезло, что этот чувак с ним был. Реальный продюсер, клипы делает, фильм с Пьером Ришаром снял… Ты ему диск передашь, он поможет.

– Спасибо… – пробормотал растроганный Костя. Наверное, нужно было сказать что-нибудь еще, ведь судьба через своего посредника Олега подарила ему уникальный шанс, но язык у него не был подвешен так же хорошо, как у друга, и пришлось ограничиться одним словом.