Текст книги "Мерцание «Призрака»: лик смерти"

Призрак понимал, что нужно было немедленно приступать к работе. Он вышел из номера и спустился в центральный холл отеля. Романов шёл так быстро, что случайно, не заметив, зацепил своим плечом девушку.

– Извините, пожалуйста, синьорина, – улыбнувшись девушке, сказал он. – Я был не осмотрителен и готов загладить свою вину.

– Ничего страшного, – ответила девушка, одетая в серый брючный костюм и чёрное пальто. Ее обворожительные карие глаза с лёгкой симпатией вглядывались в мужчину.

Призрак, не отрываясь, смотрел на её милое личико, на котором была небольшая добрая улыбка. Он на секунду задумался и сказал:

– Меня зовут Алессандро Гамберини. Я остановился в этом отеле.

– Очень приятно, – улыбнувшись, ответила незнакомка. – А меня зовут Кристин Лафоре.

– Вы парижанка? – с интересом спросил Романов.

– Нет. Я приехала по делам из Марселя и собираюсь остановиться в этом отеле.

– Тогда, может, завтра поужинаем вместе? – вежливо, но с небольшой долей настойчивости в голосе, спросил Андрей.

– Хорошо, – слегка улыбнувшись, ответила Кристин. – Тогда завтра в восемь вечера я буду вас ждать в ресторане отеля.

– Я непременно приду, – улыбнувшись в ответ, сказал Призрак и направился на улицу. Выйдя из отеля, он сел в арендованный кроссовер «Ауди» и направился по местам, где обычно бывал Саид Бен-Арфа.

Колеся по парижским улицам, Романов думал о девушке, которую он нечаянно толкнул и с которой собирался завтра встретиться в ресторане отеля. Ему на какое-то время показалось, что его больше не интересует ничего: ни поиски образца, ни французская ячейка Аль-Каиды, ни тем более эмиссар террористической сети Бен-Арфа. Андрей остановил машину и решил подождать возможного появления Бен-Арфа.

Минуты проходили одна за другой, и, в конце концов, ожидание Романова увенчалось успехом. Из дома вышел Саид Бен-Арфа и сел в машину. Призрак внимательно осмотрелся по сторонам и увидел, как за «Мерседесом» объекта выдвинулся внедорожник «БМВ». Скорее всего, это была группа сопровождения или прикрытия, но телохранителей Андрей так и не увидел. «Может быть, их нет?» – задал сам себе вопрос Романов, ответить на который на данный момент было невозможно. В любом случае он не стал терять время и завёл кроссовер, выехав за ним, уверенно держа необходимую для профессиональной слежки дистанцию. Висеть на «хвосте» было неотъемлемой частью работы Романова, хотя лично сам он не любил этим заниматься, но временами ему всё же приходилось делать это весьма неблагородным делом. Хотя, если подумать, то вся работа Андрея была неблагодарной, правда, об этом он предпочитал не задумываться, а просто делать своё дело и исчезать в той пустоте, которой жил каждый день год за годом, не думая особо ни о чем, чтобы не делать себе самому очень больно!

Призрак продолжал колесить по парижским улочкам, и уже перед ним издалека предстали телохранители Бен-Арфа, которых было двое. Один вёл автомобиль, а другой сидел на переднем сидении, а при выходе из автомобиля они постоянно меняли позиции, закрывая своего босса со всех сторон таким образом, чтобы осложнить жизнь снайперу, если таковой объявится, чтобы осуществить покушение на Саида, а группа прикрытия, состоящая из четырёх человек, мониторила обстановку поблизости, высматривая подозрительности, которые легко могли трансформироваться в опасности.

Внезапно «Мерседес» Саида остановился возле банка, и машину покинули телохранители, взяв под охрану вышедшего из автомобиля Бен-Арфа. Они быстрым шагом прошли небольшое расстояние до банка, закрывая босса своими телами, и зашли внутрь. Группа прикрытия рассыпалась по улице, а один из группы встал около «Мерседеса», видимо, готовый занять место водителя, если случиться что-либо.

Андрей заглушил двигатель, понимая, что самое время немного пройтись, особенно непосредственно в сам банк и посмотреть, что там делает объект.

Романов вытащил ключ из зажигания и вышел из кроссовера, поставив автомобиль на сигнализацию. Париж был неспокойный город, и преступности здесь было немало, поэтому, чтобы не рисковать и в самый решающий момент не остаться без «колёс», Призрак решил поставить автомобиль на сигнализацию и пошёл по тротуару спокойным шагом к входу в банк. На его лице тут же нарисовалась улыбка, которая была не лишней, чтобы не вызывать подозрения у группы прикрытия, которая уже сидела у Романова в печёнке, но в тоже время только из-за неё он не потерял пару верных раз объект из виду, что могло означать только одно: вся работа была бы коту под хвост. Но, главным по-прежнему оставалось – быть призраком и не дать группе прикрытия и телохранителям Бен-Арфа обнаружить себя! Вот это было бы уже провалом по всем статьям!

Андрей аккуратно прошёл через группу прикрытия, не вызвав у них никакой тревоги и зашёл в банк. Сразу же остановившись, он осмотрелся по сторонам и увидел Бен-Арфа, который входил в хранилище, видимо, забрать или что-то положить в депозитную ячейку.

Призрак неспешно подошёл к столику и сделал вид, что собирается заполнять какую-то бумагу, которая первая под руку попалась ему, ожидая тем самым появление Бен-Арфа. Он заметил, что один наёмник из группы прикрытия зашёл в банк и внимательно стал осматривать посетителей, правда, делал это издалека и с осторожностью, чтобы не вызвать никакой подозрительности у охранников банка и воспользовался тем же трюком, что и Призрак, принявшись заполнять какую-то форму на бумаге. Время шло. Через примерно двадцать минут из хранилища вышел Саид вместе со своими телохранителями, держа в правой руке кейс.

Романов отрывисто смотрел на Бен-Арфа, видя, как он проходит мимо стоек вместе со своими телохранителями, он тут же убрал во внутренний карман пальто свой «паркер» и скомкал бумагу, кинув её в корзину. Терпеливо он выждал минуту и пошёл за наёмником из группы прикрытия, который, видимо, окончательно был уверен, что никакой слежки за его боссом нет. Андрей продолжал держаться на положенной в таких случаях дистанции, видя, как Саид вместе с телохранителями садится в машину, а группа прикрытия собирается у внедорожника и готовится следовать за главной машиной.

Призрак отстранённо посмотрел на наёмника из группы прикрытия, столкнувшись с ним практически нос к носу, но это не вызвало у боевика особой подозрительности. В Париже жило множество чудаков, маячивших постоянно перед глазами и улыбающихся. «О, Старушка Европа, как ты хороша!» – хотелось было воскликнуть Романову, но он молча прошёл к своему арендованному кроссоверу «Ауди» и снял автомобиль с сигнализации.

Андрей сел в машину и вставил ключ в зажигание. Двигатель «Ауди» запустился, а машина группы прикрытия выехала за «Мерседесом» Бен-Арфа. Призрак выждал небольшую паузу и резко стартовал с места, нажав на педаль газа. Ему едва хватило времени не упустить Саида из вида, а точнее, группу прикрытия, за которой по-прежнему он плёлся, понимая, что иначе следить никак не получится, хотя была возможность упустить так Бен-Арфа, но риск, как всегда, оставался благородным делом.

Андрей, ценой небольшого превышения скорости на городских улицах, вернулся на необходимую для слежки дистанцию, не вызвав никакого подозрения у группы прикрытия, поскольку превышал скорость на солидном расстоянии от них, а на повороте нагнал.

На мгновение Романов задумался, что бы могло бы быть в этом кейсе, и мог ли быть там образец? Эти вопросы, как стрела, врезались в его голову, и начался анализ ситуации и прочего того, что в данный момент происходило с ним. Шансов, что в кейсе у Саида образец, было немного. В хранилище банка сдавать такую «игрушку» стал бы только окончательный идиот. Скорее всего, в кейсе были документы в каком-либо виде и деньги.

Призрак продолжал вести объект, аккуратно продвигаясь за группой прикрытия по парижским улицам. Машин на дорогах становилось всё меньше и меньше и его точно скоро заметят и ликвидируют, но Романов продолжал рисковать, держась на необходимой дистанции и при первой же удобной возможности прячась за проезжающей машиной.

После долгих часов скитаний по улицам и округам Парижа, Андрею показалось, что, скорее всего, Бен-Арфа и его группа прикрытия, как всегда, просто проверяют, не сел ли кто им на «хвост», чтобы ни в коем случае не привести за собой в конспиративное место французскую разведку, резидентуру ЦРУ или ещё Бог знает кого.

Спустя ещё четверть часа «Мерседес» Бен-Арфа и внедорожник с группой прикрытия остановились около дома, и под прикрытием телохранителей Саид вошёл в дом.

Призрак устало вздохнул и расслабился, потерев ладонями лицо, и решил больше не оставаться в непосредственной близости от дома Бен-Арфа, даже несмотря на то, что припарковался за углом так, что его было не видно ни группе прикрытия, ни телохранителям Саида.

Романов резко развернулся и направился к отелю, бросив мимолётный взгляд на свои швейцарские наручные часы, которые показывали половину одиннадцатого.

Андрей зашёл в свой номер, небрежно кинув ключ-карту на стол, и снял пальто, которое повесил на вешалку в шкаф-купе, и сел на кресло, откинув голову на спинку. Он чувствовал неподдельную усталость и боль в каждой клетке своего тела, разливавшуюся бурным фонтаном и переходящую в непроходимую усталость, так часто мучившая его сознание. Ему казалось, что даже крепкий сон не сможет восстановить его силы, но до сна оставалось сделать одно дело. Романов достал из бокового кармана пиджака смартфон и набрал номер своего непосредственного руководителя. Телефон долго не отвечал, и Андрей, когда уже собрался нажимать отбой, в телефоне услышал голос Громова.

– Добрый вечер, Андрей.

– Вечер добрый, Михаил Иванович, – усталость в его голосе слегка проскальзывала, хотя Романов пытался её скрывать.

– Как обстановка?

– Есть кое-какие наработки.

– Говори прямо, канал связи защищён, – бодрым голосом сказал Громов.

– Возможно похитители образца – члены французской ячейки Аль-Каиды. Мне удалось выйти на одного из них, и возможно, он у них, – потирая глаза правой рукой, высказал Призрак.

– Что ж, хорошая работа. Но каков процент возможности, что образец именно в их руках? – с волнением в голосе спросил Громов.

– Кто знает? Но я звоню за разрешением на операцию, когда полностью изучу всю подноготную, – наливая виски в стакан, продолжал Андрей.

– Хорошо, делай, как считаешь нужным. Можешь задействовать все наши ресурсы в Париже, но помни, не должно остаться никаких следов этой операции.

– Я всё понял, товарищ полковник, – сказал Романов, сделав глоток виски, и слегка сморщил лицо от горечи напитка.

– Ну, тогда удачи Андрей. После проведения операции немедленно вылетай в Москву.

– Всё будет хорошо, – сказал Призрак и нажал на смартфоне отбой, а потом положил его на стол.

Романов чувствовал огромную тяжесть, которая не давала ему свободно дышать. Он понимал, что задыхается. Андрей достал из кармана пиджака блистер с таблетками и, вытащив две, проглотил их. Он пытался прийти в себя и преодолеть сильную нервозность, которая блуждала по его груди. Немного посидев на кресле, Романов постепенно перебрался на кровать и уснул.

Глава 5

Рим.

Льюис шёл по пустынным улочкам Вечного города, постоянно проверяясь и осматриваясь по сторонам. Сканер радиочастот молчал, только редкие переговоры полицейских или карабинеров поблизости, время от времени, будоражили слух Говарда, звуча в наушнике.

Он наверняка не мог знать, следит ли за ним беспилотник или нет. Небо было пасмурным и тёмным, как вся эта ночь, в которой легко можно было потеряться и сгинуть. Впрочем, таких тёмных ночей в карьере полковника Льюиса хватало, и как-то разделить их по группам и отсортировать в нужном виде было абсолютно невозможно! Все они были такими разными и непохожими друг на друга, но всех их объединяло только одно – смерть! Её Говард видел часто и встречался с ней каждый день. И неважно, была ли эта спецоперация или обычный скучный день в одиночестве, когда застрелиться хочется намного сильнее, чем попасть в другой какой-то день под пулю снайпера или какого-нибудь штурмовика.

Льюис зашёл в подъезд дома и поднялся наверх по лестнице, войдя в квартиру, из которой не так давно уходил. Ключ резко врезался в замочную скважину, и замок открылся. Говард зашёл в тёмную квартиру, где не стал зажигать сразу свет, а прошёл к окну и зашторил плотно окно, включив лишь настольную лампу, стоявшую на столе. Светодиодная лампа загорелась достаточно ярким светом, осветив столешницу, и частично разбавила тьму комнаты.

Льюис отодвинул шкаф от стены и открыл сейф, достав оттуда четыре коробки патронов. Он их положил на стол и, сев на стул, принялся заряжать пустые магазины к пистолетам. Говард понимал, что патронов было мало, а впереди его ждала настоящая феерия из приключений, но только за несколько тысяч километров отсюда.

Связываться с отцом Бернардо было бессмысленно! Кто-то уже знал номер телефона Льюиса, и, чтобы вновь им начать пользоваться, его нужно было срочно перепрошить и сменить SIM-карту. Второе было не сложно, а вот для первого нужно было программное обеспечение, которого у Говарда не было.

Льюис зарядил пустые магазины и выключил свет настольной лампы. Хотелось пить. Он прошёл медленно в темноте на кухоньку и выпил кипячёной воды из чайника, который давно уже остыл. Постепенно стало лучше. Жажда прошла. Говард вернулся в комнату и лёг на кровать, вытащив из кобуры на ремне «ЗИГ-Зауэр», готовый к стрельбе, и сжал пистолетную рукоять в ладони, положив пистолет себе на грудь, и закрыл глаза.

Париж. Где-то в центре города.

Анджелина сидела в уютном небольшом кафе и ждала, когда к ней навстречу придёт местный связной. Появляться пока в посольстве в резидентуре ЦРУ в Париже ей не хотелось, а встреча поздним вечером в уютном кафе казалась весьма хорошей альтернативой.

По привычке она окинула взглядом всех, кто находился в этом заведении, и, не найдя ни в ком ничего подозрительного, продолжила ожидать связного, который уже, признаться, запаздывал на несколько минут, хотя всегда старался быть пунктуальным. Однако волноваться по поводу опоздания было нечего. Париж – не Багдад или ещё какое-нибудь «веселое» местечко на карте мира. Впрочем, в эти минуты мисс Стивенсон думала совсем о другом! В голове Анджелины в этот момент вертелось что угодно, но только не мысли о работе. Она чувствовала, что эта работа угнетала её. Казалось, что хотелось покоя, о котором можно было только мечтать или думать в темноте после несбыточного сна.

На мгновение мисс Стивенсон перевела свой взгляд на стекло, на улице царила промозглая декабрьская погода. Снова барабанил холодный проливной дождь, и совсем не хотелось на улицу, а хотелось просто сидеть в этом маленьком уютном кафе и пить кофе, возможно, даже просто в хорошей тёплой компании. Однако пустая чашечка кофе продолжала стоять на столике перед ней и уныло смотреть на неё.

Внезапно Анджелине вспомнился мужчина, с которым она столкнулась в холле отеля, чьё приятное лицо никак не хотело уступать в её сознании месту для работы.

Мисс Стивенсон перевела взгляд в сторону, вспомнив о назначенной встрече завтрашним вечером, которая, возможно, могла изменить всю её жизнь. Или не могла изменить. «Какая, к чёрту, разница?» – Подумала на мгновение Анджелина, когда ощутила снова, что её жизнь катиться в тартарары, словно клубок ниток, оставляющий след на земле, а потом падающий с обрыва в пропасть. В эти минуты ей казалось, что всё так бессмысленно и нелогично, впрочем, как и жизнь любого другого человека на земле, озабоченного такими же проблемами.

– Извиняюсь, мисс Стивенсон, что опоздал, – присаживаясь за столик, сказал местный связной, ворвавшись в её поле зрения и оторвав Анджелину от былых размышлений. – Вообще, вас ждали весь вечер в посольстве…

– Ничего, Жан. Я не переживаю за твоё опоздание. Напротив, даже немного благодарна тебе, но перейдём сразу к делу, – потерев пальцами руки усталые глаза, произнесла она.

– Я думаю, что вам стоит завтра с утра появиться в посольстве у начальника резидентуры. Теперь по делу. Образец, мы думаем, находиться в руках французской ячейки Аль-Каиды. Мы уже довольно долго ведём наблюдение за одним из её членов, а именно за Саидом Бен-Арфа. Чашечку кофе, пожалуйста! – высказал своё предположение Жан.

– У вас есть точные доказательства, что образец находится в руках Аль-Каиды? – с какой-то жёсткой интонацией в голосе спросила Анджелина.

– Точных нет, – сделав глоток из только что принесённой официанткой чашечки с ароматным кофе, ответил Жан.

– А я вот сильно сомневаюсь, что это были простые террористы! Ведь, судя по протоколу парижской жандармерии, убитые офицеры ФСБ умерли всего лишь от сердечного приступа. Причём оба в одно и то же время. Есть следы уколов на их шеях, но может быть, их кто-то отравил заранее?

– Да, я согласен с вами! Впрочем, возможно, что образец из-под нашего носа увели какие-либо наемники, работающие на какую-либо третью заинтересованную сторону. Но тогда, скорее всего, где-то была утечка информации. Да, отравить их могли и раньше, но всё же ребят из ФСБ убрали с помощью инъекций с ядом. И я думаю, что это Аль-Каида! – отстаивая своё мнение и мнение резидентуры в Париже, сказал Жан, добавив ещё и точку зрения от самого себя, что было для него весьма обыкновенным делом: всё-таки заместитель начальника резидентуры должен иметь и собственную точку зрения.

– Думаю, что в любом случае версию с террористами нужно довести до логического завершения, ну а если это действительно не они, то надо будет продолжать искать. Правда, перед нами встанет очень хороший вопрос. Где именно? – вздохнув, ответила мисс Стивенсон.

– Хорошо. Тогда мы будем готовить операцию.

– Отлично. Сколько людей у нас есть? – с интересом спросила Анджелина.

– Включая меня, пять, – ответил связной. – Есть ещё ресурсы, но эти ресурсы просто так не выделят даже на такое дело! Кто-то должен быть в посольстве и координировать наши действия, плюс к этому резервная группа, если с основной группой что-либо случится.

– Тогда начинайте пристальное наблюдение и контроль Саида Бен-Арфа, а когда всё будет готово, я буду лично разрабатывать спецоперацию по захвату объекта. Да, и ещё, я завтра утром появлюсь в посольстве! – сказала мисс Стивенсон, вставая из-за столика. – Удачи! – добавила она и быстрой походкой покинула кафе, раскрыла зонт и принялась ловить такси.

Жан встал из-за столика и, оставив под блюдцем купюру в двадцать евро, поднял воротник кожаной куртки и, медленно пройдя по кафе, перед входной дверью обернулся назад и пристально окинул взглядом всех посетителей. Паранойя была лучшим, что могло быть для разведчика, и отказываться от неё Жан не собирался. Внимательно приглядевшись и не найдя ничего подозрительного, он вышел на улицу и, подняв голову наверх, словно моля у неба прекращения дождя, вздохнул и побрёл вдоль по улице ночного Парижа.

Париж. Посольство США.

Анджелина вошла в здание посольства и, пройдя охрану из морских пехотинцев, подошла к пропускному пункту, предъявив своё служебное удостоверение офицера ЦРУ.

Один коридор сменял другой. Лестницы, и вот она уже была на этаже, где находилась резидентура ЦРУ в Париже. Её целеустремлённый и сосредоточенный взгляд окидывал тех, кто попадался ей на пути и приводил в небольшую задумчивость. Она подошла к кабинету начальника резидентуры Кристофа Левинга, молча кивнув вместо приветствия Жану, который уже был поглощён работой, которой было в это утро уже не мало, и весь его рабочий стол был завален какими-то папками и документами, казавшимися нескончаемыми.

Мисс Стивенсон постучала в дверь по стеклу и вошла внутрь.

– Здравствуйте, мистер Левинг, – сосредоточенно произнесла она.

– А, Анджелина, я ждал тебя ещё вчера вечером, но утром Жан мне сказал, что ты появишься сегодня. Не знаю точно, но, может, так даже лучше! – сев обратно за рабочий стол на рабочее кресло и жестом предложив присесть, произнёс он.

– Спасибо, – коротко добавила она и присела на рабочее кресло за стол, поставленный буквой «Т».

– Итак, я думаю, Жан ввёл тебя в курс нашей версии. Причём основной версии, которую мы так холим и лелеем. Саид Бен-Арфа находится под нашим наблюдением, причем у нас есть свой человек в его команде. Это телохранитель Абу Халиф. Он уже очень долго работает на нас и не доверять ему у нас нет никакой причины. С точностью сказать, есть ли у Саида Бен-Арфа или у французской ячейки Аль-Каиды образец, он не может. Но слух об этом деле уже, наверное, прокатился по всему миру. Все охотятся за этим образцом, и у всех разные цели!

– Я понимаю, сэр, что цели у всех разные, но остаётся весь вопрос только в том, у кого он? – положив ногу на ногу, произнесла мисс Стивенсон.

– Сложно с тобой не согласиться, Анджелина! Поэтому мы не будем долго тянуть с захватом Бен-Арфа. Возьмём его тёпленьким, и он нам всё расскажет. Если не сам, то под химией. Думаю, что с Ирака ты научилась не превышать дозировку! – с лёгкой улыбкой сказал Левинг.

– Я думаю, что ваша шутка минимум непрофессиональна! И если вы думаете, что эта тупая курица ничего не умеет делать, вы крепко ошибаетесь, мистер Левинг! Я сама могу вас хорошенько поучить чему-либо…

– Ладно, Анджелина, не кипятись! Просто я хотел подстегнуть тебя, а ни в коем случае не оскорблять! – продолжая вертеть в руках ручку, сказал он.

– Я не обижаюсь! Просто вам нужно поумерить свой юмор! Он здесь вам не поможет! Просто давайте сделаем это дело, и всё! – пристально посмотрев в глаза начальнику резидентуры в Париже, произнесла мисс Стивенсон.

– Хорошо, Анджелина. Полный отчет о распорядке дня Саида Бен-Арфа будет у тебя сегодня вечером, и тогда можешь приступать к разработке плана захвата.

– Отлично, сэр! Хорошего дня, – сказала мисс Стивенсон и встала с рабочего кресла из-за стола и направилась к выходу из кабинета. Она положила свою изящную руку на дверную ручку и нажала на неё, выйдя из кабинета. Рядом с дверью её уже ждал Жан.

– Как прошёл разговор? – спросил с интересом он.

– Как всегда! Он думал, что умнее всех на свете, хотя только способен на то, чтобы отдавать приказы, жирный козёл, припомнив комплекцию Кристофа Левинга, сказала Анджелина.

– Похоже, ты его не очень любишь, – усмехнувшись, добавил Жан.

– А за что мне его любить? За его тупость? – жёстко произнесла Анджелина. – Жан, буду ждать твоего отчёта по распорядку дня Бен-Арфа и все наработки по нему.

– К позднему вечеру всё будет готово! Может, поужинаем сегодня вечером? – улыбнувшись, спросил он.

– Не обижайся, Жан, но у меня немного другие планы, – подмигнув ему, добавила Анджелина и направилась к лестнице.

Рим.

Глубокий сон не хотел уходить и растворяться в утренних часах, пробуждая Льюиса. Он продолжал спать и видеть себя маленьким, стоя на заднем дворике отчего дома в Лондоне. Говард помнил, как любил играть в солдатиков, которых разбрасывал его пес Джерри, большой бульмастиф, любивший своего маленького хозяина, как собственного сына, как ни глупо это выглядело со стороны. Пёс охранял его от всех напастей и был готов защитить от всего. И сейчас во сне он видел своего пса.

Детские воспоминания постепенно начинали растворяться в пучине жестокостей прошлого, примешивая к светлым детским воспоминаниям стойкий оттенок красного. Той красной бурой крови, которая текла по пескам времени.

Время мучило Льюиса намного сильнее, чем жизнь. Оно давало ему возможность помнить и не забывать. Крики агонии, выстрелы, всплески песка от трассирующих пуль, кровь и снова тишина, мучившая его каждую ночь…

– Нееееет! – вскрикнул Говард и, резко сев на кровати, стал сбрасывать с себя обрывки прошедшего сна. Он хотел раз и навсегда избавиться от них, но это у него никогда не получалось.

Льюис встал с кровати и прошёл на кухоньку, выпив воды из чайника, и вернулся обратно в комнату, взяв в руки пистолет и нажав на рычаг безопасного спуска курка. Он всунул пистолет в кобуру на ремне и, сев на кровать, с силой потёр ладонями лицо, пытаясь забыть прошедший сон.

Говард понимал, что время бессильно и беспомощно, чтобы одолеть его сны. Даже всё казалось с точностью наоборот. Чем больше проходило времени, чем тяжелее и больнее становилось ему. Всё уходило безвозвратно, но во снах продолжало мучить его душу, которая была уже без сил от тех еженощных кошмаров. Призраки прошлого не отпускали Льюиса, а только пытались всё сильнее привязать его к себе и унести его в ад вместе с собой. Что же было до Говарда, то он хотел просто не помнить, но не мог не помнить! С каждым новым сном он снова и снова возвращался в прошлое, которое терзало его за его ошибки, которых было превеликое множество, как собственно и у любого человека. Только вот не всем их ошибки являются каждую ночь, хотя, конечно, всё бесспорно зависит от самих ошибок.

Льюис встал с кровати и накинул на себя куртку, которая лежала рядом в стороне. Он понимал, что впереди долгая дорога и очередная цепь искупления грехов, которые никто не мог ему отпустить, и даже отец Бернардо не мог ничего поделать с душой Говарда, которая не отказывалась каяться, а отказывалась признавать допущенные им ошибки.

Льюис вышел из квартиры и закрыл дверь на замок, убрав связку с ключами себе в карман куртки. Он медленно спустился вниз и вышел из подъезда, медленным шагом пойдя вдоль улицы. Мысли его мешались одна с другой, а третья терялась в четвёртой. Ему казалось, что за ним следят, но слежки никакой не было, ведь, если бы его кто-то выследил, то он бы не пережил эту ночь.

Говард продолжал идти, растерянно смотря на прохожих, которые сторонились его и обходили стороной, будто чувствуя, что он не в себе. То же самое думал о себе и Льюис, но он, в отличие от прохожих, не мог убежать от себя, а должен был продолжать жить. «Бог поможет, если сочтёт это нужным!» – твердил про себя Говард и продолжал идти. Ему срочно нужна была машина, чтобы добраться до Тулузы. Ехать на поезде было опасно.

Он зашёл в проулок и увидел стоявший без присмотра «Мини-Купер». Льюис подошёл к нему и, просканировав его радиочастоту, вскрыл замок и снял сигнализацию. Говард сел в машину и, сломав обшивку под рулём, завёл двигатель. Льюис включил вентилятор и на него подул тёплый воздух. Он нажал на педаль газа и вырулил на улицу, направившись к выезду из города.

Париж. Отель в центре города.

Романов готовился к ужину, вспоминая, как весь день промотался в слежке за Саидом Бен-Арфа и снова толком ничего не выяснил, только слабые намётки и неточности в отношении всего терзали его. Он понимал, что, скорее всего, у французской ячейки Аль-Каиды не было образца иначе бы Бен-Арфа не был таким спокойным и неспешным в своих действиях на улице, и группа прикрытия бы была более осторожной, в отличие от той, которая не могла разглядеть следующий за ним кроссовер практически по пятам. Но дело было уже не только в этом! Продолжать работать всё равно было необходимо. Чувства для контрразведчика, конечно, были важны, но проверить всё до конца нужно было и довести дело до его логического завершения, а там уже как удача отвернётся или повернётся к тебе лицом. Такое часто бывало, когда человек шёл напролом и не оглядывался, он получал то, что ему было так важно, правда, везение тут совсем было не лишним.

Андрей надел чёрный костюм, поправил воротник белой сорочки и завязал красно-белый галстук с тонкими полосками. Время подходило к восьми, и Призрак, покинув свои апартаменты, направился по дорогому ковровому покрытию ярко освещённого коридора к лифту.

Спустившись в центральный холл отеля, Андрей прошёл мимо стойки администраторов, около которой крутились туристы из Европы, и направился в ресторан. Зайдя внутрь, его ослепил яркий лучистый свет огромных красивых люстр, которые нависали над всем залом, и, пройдя несколько шагов, он стал растерянно, бегло искать ту самую девушку, натыкаясь своими глазами на ужинавших в зале людей, как одних, так и с семьями.

Романов смотрел тщательно, и внезапно его взгляд буквально застыл, словно почувствовав очаровательные глаза, неотрывно смотревшие на него. Она сидела за столиком в роскошном фиолетовом платье, а на её шее великолепно смотрелось золотое колье с вкраплением мелких бриллиантов. Призрак подошёл к столику и с улыбкой на лице сказал:

– Добрый вечер, Кристин.

Она окинула своим взглядом Андрея и, слегка улыбнувшись, ответила:

– Добрый вечер, Алессандро, присаживайся, я уже сделала заказ, решив, что ты будешь не против моего вкуса, – с какой-то проникновенностью посмотрев Призраку в глаза, сказала она.

Романов почувствовал этот взгляд своим сердцем, он ощутил что-то давно ушедшее от него неизвестно куда, туда, откуда давно уже не было никаких чувств и мыслей, будораживших его так же, как этот проникновенный взгляд. Андрей ещё раз улыбнулся, не противясь этому теплу, которое доставляло ему несравнимые ни с чем удовольствие и радость. Отодвинув стул, он присел напротив неё, неотрывно продолжая смотреть на Кристин.

– Вы просто очаровательны, – с какой-то необыкновенной лёгкостью, чуть слышно произнёс Призрак.

– Спасибо за комплимент, но давайте сразу перейдём на «ты». Не против? – обворожительно хлопнув длинными ресницами, предложила она.

– Ни в коем случае, – на какие-то секунды растерявшись, а позже собравшись, ответил Романов.

– У тебя потрясающее зелёные глаза, такое впечатление, что в них скрывается какая-то загадка, – неотрывно смотря на Андрея, сказала Анджелина.

– Хм… Глаза – зеркало души, – положив свою ладонь на руку Анджелины, сказал Призрак.

– Да, действительно. Но в твоих глазах много боли и утрат, а это скрыть невозможно, потому что глаза хранят те фрагменты нашей жизни, которые мы не в силах забыть, даже если нам это очень хочется, – немного загрустив на какое-то мгновение, произнесла она и снова улыбнулась.

– Наверное, ты права. Но в твоих глазах, я уверен, читается, то же самое, что и в моих. Я прав? – с нежным взглядом, направленным на неё, спросил Романов.

– Отчасти, Алессандро, отчасти, – сосредоточенно добавила Анджелина.

– Ваш заказ, – подойдя с подносом к столику, где сидели Андрей и Анджелина, сказал официант, разложив тарелки перед ними и разлив по бокалам красное сухое вино. – Приятного аппетита, – добавил он и исчез вместе со своим подносом.

Они долго сидели и разговаривали, изредка шутя и посмеиваясь друг над другом. В каждом их слове была теплота, которую нельзя было подделать, она была явственна. Время текло быстро и стремительно, как и вся жизнь, и сложно было заметить то самое неподдельное счастье, которое так трудно разглядеть в тёмном углу жизни. Однако там всегда будет гореть свеча надежды и веры, где будет место и, конечно же, любви…