Текст книги "Есть такой театр…"

Пьеса А. Островского и С. Гедеонова «Василиса Мелентьева», написанная ими в 1867 году, имеет блистательную историю на русской сцене. Её дебют состоялся в Москве, в Малом театре, и петербургском Александринском. В основе сюжета всего лишь один эпизод, свидетельствующий о противоречивой личности Ивана Грозного. В исполнении Е. В. Свободина Иван Васильевич не только царь, обуреваемый подозрительностью, склонный к необузданным вспышкам гнева – но в сцене с боярами на престоле мудрый государственный деятель, способный подавить свой неуемный темперамент. Однако страсть всё же берет верх над разумом: по ложному навету слуги Кулибина осужден на смерть князь Воротынский (Л. С. Нечаев). Интриги, как клубок змей, опутывают Ивана Грозного. На его подозрительности играют Малюта Скуратов (П. П. Измайлов) и местная «леди Макбет» Василиса Мелентьева (Е. Г. Евгеньева). Именно они делают жертвой царицу Анну Васильчикову (С. А. Александрова). Но это не принесет счастья ни самой Василисе, ни исполнителю её злой воли Андрею Колычеву (В. Н. Нельский). Е. Г. Евгеньева играла Василису человеком с исковерканной душой, которую сгубила жизнь в царских палатах, куда она-то как раз попала случайно. Артистка играла вот этот самый шаг от Василисы до царицы. Анна Васильчикова и её мамка – жертвы придворных интриг тоже вели борьбу за своё право быть при царе. Спектакль, поставленный А. И. Голубевым, пользовался огромным успехом.

Спектакль по пьесе А.Н. Островского «Гроза» появился в том же 1945 году.

В Катерине (Е. Г. Евгеньевой) страстно и мощно зазвучала основная тема постановки – протест против духовного насилия над человеком. Обличителем, а не мечтательным возникал в спектакле Кулигин (Б. Н. Князев, С. И. Обухов). Вызовом всему домострою Марфы Кабановой (М. И. Волынская, Б. И. Макучинская), или, по общему прозванию, Кабанихой, зазвучали образы Варвары (Е. Д. Зорина) и Вани Кудряша (М. М. Хохловкин и Л. В. Кузяев). Ярким и неожиданным стал Тихон (А. И. Голубев и Г. Г. Элимахов), обвиняющий собственную мать в финале спектакля: «Маменька, это вы её погубили! Вы, вы, вы…» Сумасшедшую барыню играла Л. Д. Можаровская, в чьем исполнении это была как бы Катерина, но не бросившаяся за свои грехи в Волгу.

Театр способен был решать любые задачи. Кроме основного состава труппы был ещё и вспомогательный, игравший массовые сцены, необходимые для спектаклей тех лет. Очень значима была работа вспомсостава в «Грозе», где он изображал народ, странниц, купцов и мещан, и в «Василисе Милентьевой», где требовалось большое количество исполнителей бояр, девушек, стрельцов, женской свиты царицы и слуг. Но это, конечно, был антураж к основному – артистам. Вот лишь несколько примеров репертуара ведущих артистов первого сезона. Е. Г. Евгеньева («Гроза» – Катерина, «Похищение Елены» – Елена, «Мещане» – Елена); А. И. Голубев («Гроза» – Тихон, «Похищение Елены» – Густав, «Мачеха» – Вернон, «Чужой ребёнок» – Сенечка Перчаткин); Е. Д. Зорина («Гроза» – Варвара, «Любовь и ненависть» – Айда, «Чужой ребёнок» – Маня); Е. В. Свободин («Мачеха» – Фердинанд, «Любовь и ненависть» – Томаш, «Похищение Елены» – доктор Жермон); Л. С. Нечаев («Гроза» – Дикой, «Мачеха» – генерал Граншан и Тетерев в «Мещанах»); М. И. Волынская («Гроза» – Кабаниха, «Чужой ребёнок» – Ольга Петровна); Р. П. Сорокин («Честь» – Ягор, «Любовь и ненависть» – Курц, «Василиса Мелентьева» – Иван Грозный и «Мещане» – Тетерев); Е. М. Гусачёва («Мачеха» – Гертруда и Елена в «Мещанах»).

По прошествии первого сезона изменился, правда немного, состав труппы. Вот так он выглядел в 1939–40 годы: Е. В. Свободин, Е. Г. Евгеньева, В. И. Белов, А. И. Голубев, Р. П. Сорокин, А. Н. Воробьев, А. Т. Неведрина, П. П. Измайлов, Е. М. Гусачева, Л. С. Нечаев, М. И. Волынская, Е. Д. Зорина, С. А. Александрова, И. Я. Литвинов, В. В. Стрельбицкий, И. М. Кудрявых, М. Н. Немцов, А.Г. Витебский, М. П. Долинская, Н. Н. Арбенина, М. П. Полетаева, А. М. Робсман, К. И. Борщевский, В. В. Львов, Е. В. Григорьева, Ю. А. Ишутин, Б. И. Макучинская, М. И. Колотилин, Л. Д. Можаровская, В. Я. Соловьева, В. И. Чернышев, Г. Н. Пискунов, В. А. Шагов, В. И. Шалыгин, Шабанова, В. А. Цебо, А. П. Тишин, А. В. Бондарев, И. Ф. Чирков, П. Г. Карпов, М. М. Медведева, М. Шкуренко, А. И. Витебская, О. С. Виноградова, Е. С. Михайловская; вспомогательный состав: Н. П. Острикова, К. Г. Арутюнов, В. В. Монос, С. С. Баласанов, В. В. Шиткин, Акопян, Н. П. Кияшко, Пономарев, Н. Т. Щеглов, Мишаков; основной режиссёр – В. А. Шабанов; режиссёры: Е. В. Свободин, А. И. Голубев, К. И. Борщевский; помощники режиссёра: И. Ф. Чирков, С. С. Баласанов. В. А. Шабанов поставил много интересных спектаклей, среди них «Много шума из ничего» В. Шекспира с Е. Г. Евгеньевой в роли Беатриче, а также М. П. Полетаевой и Е. В. Григорьевой в роли её сестры Геро. Заметными в постановке стали Е. В. Свободин (Бенедикт) и А. Н. Воробьёв (Клавдио). Потом были «Разлом» Б. Лавренёва, «Кто смеётся последним» Крапивы, «Павел Греков» Л. Ленча и В. Войтехова, «В степях Украины» А. Корнейчука. Павла Грекова играли В. И. Белов и А. Н. Воробьёв. Эта пьеса была посвящена актуальным проблемам современной жизни. Постановка В. А. Шабанова имела громадный общественный резонанс. Кто же такой этот Павел Греков? Московский комсомолец с Красной Пресни, он едет по призыву партии в дальний Таджикистан, где будет бороться с басмачами. Потом возвращается в Москву и идет работать на крупную стройку, где становится парторгом. Группе врагов, орудующей на стройке, удалось его оклеветать и добиться исключения из партии.

В общем, спектакль о моральной стойкости, воплощенной в главном герое. Интересными актерскими работами стали секретарь райкома Ковалёв (П. И. Измайлов и Л. Н. Нечаев), Попова (А. Т. Неведрина), Настасья Петровна (Н. А. Волынская), Маша Крылова (Е. Д. Зорина), жена Грекова, Звонцова (Е. Г. Евгеньева) и Левицкий (Е. В. Свободин).

Интерес к пьесе В. Киршона и А. Успенского «Константин Терёхин» (Ржавчина) определился не столько её художественными достоинствами, сколько остротой и резкостью поставленных проблем. Действие пьесы происходит в 1926–1927 годах. В центре её образ Константина Терёхина, достаточно распространенного социального типа «революционера» – беззастенчивого демагога и карьериста. В пьесе есть антипод заглавного героя – Пётр Лямин, которому, как и многим другим, непонятна суть нэпа. Спектакль вызвал большой интерес. Театр занял активную гражданскую позицию, и зритель ответил ему признанием.

Е. В. Свободин поставил «Падь серебряную» Н. Погодина, «Сёстры» Н. Назарова и М. Хардина, «Заговор» Н. Вирты, водевиль «Лев Гурыч Синичкин» Д. Ленского, где заглавного героя исполнил А. И. Голубев. Действие водевиля происходит в театре. Синичкин мечтает, чтобы его талантливая дочь Лиза дебютировала на сцене. Роль Лизы досталась двум актрисам: Е. Д. Зориной и В. Я. Соловьёвой. Основной темой роли в их исполнении стало чувство невозможности жизни вне театра. Интриганку Сурмилову, влюбленную в князя Ветринского (А. Н. Воробьев и А. П. Тишин) играла Е. Г. Евгеньева. Спектакль стал праздником не только для артистов, но и для зрителей. Перед войной К. И. Борщевским были поставлены «Враги». Этот режиссёр был поборником актерского театра и тяготел к классическому репертуару. Его постановки были основательны и интересны. Именно поэтому, может быть, в его спектаклях артисты сыграли свои лучшие роли: так случилось с В. А. Беловым в «Женитьбе Белугина» (Андрей Белугин), с Е. Г. Евгеньевой в роли Елены Карминой, с М. И. Волынской, игравшей Настасью Петровну, и с Р. П. Сорокиным, игравшим Агишина. Театр задумал поставить «Петра Первого» А. Н. Толстого, «Разбойников» Ф. Шиллера, «Доходное место» А. Н. Островского, «Маскарад» М. Ю. Лермонтова, «Неравный брак» бр. Тур, «Метель» Л. Леонова, «Полководца Суворова» Бехтерева и Разумовского. Но из-за начала Великой Отечественной войны этим планам не суждено было осуществиться.

Надо сказать, что в Грозном был очень популярен ТЮЗ, где играли замечательные артисты. И, конечно, когда был организован стационарный русский театр, туда из ТЮЗа были приглашены лучшие артисты: Евгения Гусачёва, Леонид Куклин, Турбин, позднее Василий Мельников, Людмила Страхова, Евгений Колосовский, Ольга Решетниченко, Константин Морозов, Анатолий Чернущенко. Очень интересно работали Анна Бочкарёва, Людмила Сторожева и Татьяна Тиллес. Но в 1949 году ТЮЗ сгорел. Некоторые его актеры перешли в русский театр, многие пополнили труппы российских театров других городов – в предвоенные годы в театральной среде существовала добротная конкуренция.

В январе – феврале 1940 года в Грозном состоялся творческий смотр актерской молодежи. В нём участвовали – ТЮЗ, Русский театр драмы и Чеченский национальный театр.

Среди участников смотра режиссёр К. И. Борщевский, художник В. Ф. Конов и артисты Грозненского русского драматического театра: И. М. Кудрявых, А. Бондарев, М. И. Колотилин, В. Шалыгин, В. В. Монсе, В. В. Щиткин, М. Шкуренко, Арутюнов, А. П. Тишин, П. Ф. Чирков, Акопян, Н. П. Кияшко, Мишаков, Г. П. Пискунов, Пономарев, В. А. Шагов, В. И. Чернышёв, Баласанов, Е. С. Михайловская, А. М. Витебская, Н. П. Острикова, М. М. Медведева, О. С. Виноградова, М. П. Полетаева.

В том же году Евгения Евгеньева, Александр Голубев, Анастасия Неведрина, Ольга Решетниченко, Виктор Белов были удостоены почётных званий заслуженных артистов Чечено-Ингушской АССР.

Специально для Е. Г. Евгеньевой режиссёр В. А. Шабанов поставил пьесу Генрика Ибсена «Нора». Когда-то эта ибсеновская драма ставилась специально для Веры Фёдоровны Комиссаржевской. Представляете, какая у Евгении Евгеньевой была ответственность не только перед зрителями, которые, возможно, и не знали о столь серьёзной преемственности, но и перед собой. Роль Норы стала событием и в жизни московской артистки Софьи Владимировны Гиацинтовой. Евгеньева, ни с кем не вступая в соперничество, искала и нашла свою Нору. Рядом с актрисой были удивительные партнёры В. В. Туров (Хельмер), А. Н. Воробьев (Доктор Ранк) и Е. В. Свободин (Крогстад).

В театре появляется новый для грозненцев артист Пётр Волошин. Его имя много лет занимало не последние строчки афиш московских театров: сначала это был театр «Красный факел», потом московский театр Пролеткульта, два года Волошин проработал в бывшем Театре Корша, а с 1932–35 гг. Камерном, под руководством А. Я. Таирова, ещё три года – в Театре Всеволода Мейерхольда. И вот Пётр Макович Волошин оказался в Грозном, где прослужил до эвакуации театра в Канск. Потом были годы, о которых ничего не известно, а Волошин не любил вспоминать, – годы ссылки. Его имя снова появилось на афише московского театра, носящего имя поэта Владимира Маяковского в 1963 году. Здесь Волошин прослужил десять лет, но роли его были либо без текста, либо в эпизодах и массовых сценах.

В Грозненском театре П. М. Волошин ярко сыграл слугу Гурмыжской, старого Карпа, в комедии А. Н. Островского «Лес», поставленной К. И. Борщевским, где рядом с ним играли любимые грозненцами артисты: Е. Д. Зорина (Аксюша), С. И. Ионов (Пётр), М. И. Волынская (Гурмыжская), Б. И. Макучинская (Улита), а двух странствующих актеров – Счастливцева и Несчастливцева – А. И. Голубев и А. М. Кречетов.

Константин Ведёрников вместе с художником Э. А. Бернгардом подготовили к очередной дате пьесу о Ленине – «Крёмлевские куранты» Н. Ф. Погодина. Но по какому-то непонятному случаю спектакль не могли показать зрителю, так как не получили официального подтверждения на его показ. И вот в Москву полетела телеграмма:

«Москва. Комитет искусств Храпченко

Росискусство Беспалову

«Грозненском театре спектакль “Кремлевские куранты” готов полностью постановщик Ведерников сдача первого октября Ваших представителей нет что делать открытию подготовили “Гибель эскадры” снятие вызвало убытки и простой задержка приёма “Кремлевских курантов” окончательно затруднит финансы театра прошу разрешить принять спектакль Обкому партии управлению спектакль доброкачественный Ведерников ставил его в Красноярске роль Ленина играет Голубев игравший её “Человек с ружьем” – Иванов».

Наконец, получив разрешение, театр показывает премьеру о вожде. В спектакле сыграли: А. И. Голубев (Ленин), А. М. Робсман (Сталин), Р. П. Сорокин (Дзержинский), В. И. Белов (матрос Рыбакова), а его возлюбленную, представительницу интеллигенции Машу Забелину, – А. Т. Неведрина и Е. Д. Зорина. Важную для пьесы роль Часовщика сыграл П. М. Волошин.

По сведениям на первый квартал 1941 года, «Лев Гурыч Синичкин» Д. Ленского прошел 19 раз, «Отелло» В. Шекспира – 11, «Кто смеется последним» Крапивы – 9, а «Машенька» А. Афиногенова, к сожалению, «при небольшой заполняемости зала».

Спектакли, кроме «Кто смеется последним», оформил замечательный, настоящий театральный художник Э. А. Бернгард – истинный мастер своего дела, автор очень точных выразительных решений. В его декорациях актёрам всегда удобно было играть, и режиссёры любили с ним работать.

Главный режиссёр театра К. А. Ведёрников в спектаклях «Отелло» и «Машенька» раскрыл новые грани дарования молодой артистки Марии Полетаевой – героини со своей темой и индивидуальностью, – которая стала его женой и музой на долгие годы. Её Дездемона открывала для себя мир и поэтому не могла поверить в предательство или какие-либо козни. Она была чиста, поэтична и нежна. Вообще спектакль Ведёрникова менял зрительское представление о персонажах пьесы, состоявшее в том, что Отелло и Дездемона – положительные герои, а Яго и Эмилия – отрицательные. В. Туров, игравший Яго, полностью отказался от маски театрального злодея. Режиссёр предложил артисту играть доброго малого и простака. Анастасия Неведрина, игравшая Эмилию, тоже не пошла по привычному прочтению роли – помощницы и союзницы Яго против Отелло. Артистка лишила Эмилию характерности и напора. Её героиня была, как и Дездемона Полетаевой, чиста и благородна.

Последней предвоенной премьерой Грозненского театра им. М. Ю. Лермонтова стал спектакль «Машенька» А. Афиногенова. Ведёрников отдает исполнение главной героини, школьницы Машеньки, приезжающей в гости к своему деду, известному профессору Окаёмову, Марии Полетаевой. Умеющая работать над ролью артистка снова оказалась послушной ученицей Ведёрникова. Окаёмова А. М. Кречетов играл умным, но несколько холодноватым, он действительно не сразу смог понять и принять в своем доме внучку, которой никогда до того не видел. С. А. Александрова (Нина Александровна), А. Н. Воробьев (Туманский), М. И. Волынская (Мотя) оказались в спектакле бесцветными и маловыразительными. Пресса хвалила Евгению Евгеньеву в небольшой роли Веры Михайловны, К. Д. Гурковского, Е. С. Михайловскую и М. М. Медведеву, исполнивших Сеню, Лилю и Галю – школьных друзей Машеньки.

И, наконец, постановка пьесы А. Арбузова «Таня». Свободин как режиссёр снова стоял перед выбором назначения на главную роль. Исполнительницами стали Н. А. Смирнова и М. П. Полетаева. Свободин ставил пьесу о девочке, которая, не зная сложности жизни, бросила медицинский институт и просто любила своего Германа (А. Н. Воробьёв). Случайно услышанный Таней разговор Германа с Шамановой (А. Т. Неведрина) открыл ей, что они полюбили друг друга, и, ничего не говоря Герману, не объяснившись с ним, Таня уходит от мужа. Дальнейшее развитие сюжета, мне кажется, общеизвестно: у Тани родился сын, о котором она Герману ничего не сказала. Сын умрет. Таня станет врачом, приедет в то место, где живут Герман и Шаманова на вызов к их больному ребёнку. Спектакль стал значимым в городе. Говорят, что после него многие девушки пошли учиться на врачей и медсестёр. Главный режиссёр театра Константин Ведёрников поставил «Глубокую разведку» А. Крона. Режиссёр умело вел Марию Полетаеву от роли к роли, давая ей возможность в течение одного сезона играть и Дездемону, и Надю во «Врагах», и двух Тань – в пьесе «Сады цветут» и арбузовскую… Ведёрников сделал из Полетаевой настоящую героиню не только театра, но героиню по амплуа.

В 1940 голу было заведено уголовное дело на директора русского театра им. М. Ю. Лермонтова Евгения Ивановича Буренева. Хочу привести выписку определения.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР

в составе: Председательствующего т. Киселева, членов т.т. Мурзаханова и Кумехова рассмотрела в заседании от 26.Х.1940 года.

Дело по протесту председателя Верхсуда РСФСР на приговор Нарсуда 3 уч. г. Грозного от 8.ХП.39 г. по которому:

1/. Буренев Евгений Иванович осуждён по ст. 111 УК к шести месяцам исправтрудработ по месту службы с отчислением из зарплаты 15 % – за то, что он, работая директором Грозненского драматического театра, проявил халатность в работе:

а/. Не заручившись приказом Управления по делам Искусств, повысил цены на театральные билеты (с 5 р. до 7р.20к.)

б/. Не оформил увольнение работника театра Курносова, кроме того, незаконно оплатил за 4 дня зарплату гардеробщице Нефедовой.

в/. Выдал работнику театра Шейдеман-Максакову 14 500 р. для покупки необходимых для театра ценностей, последний часть из этой суммы присвоил.

Верхсуд Чечено-Ингушской АССР этот приговор оставил в силе.

Заслушав доклад т. Мурзаханова, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР установила:

1/. Из показаний свидетелей, допрошенных по делу. Ступецкого /художественного руководителя театра/, кассира Эйчиса, Свободина /основного режиссёра театра/, и из справки бывшего театрального инспектора Лаврова видно, что повышение цен на билеты было сделано с ведома н-ка Управления по делам искусств Иванова. Письмо Комитета по делам искусств при СНК СССР от 19.VI.39 г. за № 2483/15 удостоверяет, что установленные цены на билеты в Грозненском драматическом театре не превышают цен, установленных в других городах.

Поскольку цены на театральные билеты утверждает не СНК Чечено-Ингушской АССР, то никакого нарушения его постановления по этому вопросу места не имеет.

2/. За совершенный им прогул сотрудник вспомогательного состава театра Курносов был уволен и зарплаты не получал, но впоследствии в силу необходимости приглашался на условиях разовой оплаты 3 р. за спектакль, нельзя считать этот факт нарушением со стороны Буренева закона от 28.12.38 г.

3/. Зарплата за 4 дня гардеробщице Нефедовой выплачена распоряжением заместителя Буренева – Черняева, самая выплата является правильной.

4/. По выезде Максакова в г. Москву по распоряжению н-ка Управления Иванова, ему всеми театрами г. Грозного были выданы денежные суммы с поручением заказать в «Теаснабе» в г. Москве театральное оборудование.

Деньги ему были выданы как ответственному работнику, также и Ивановым, и другими лицами.

Путем перечисления через банк на имя получателя – Максакова выдал ему деньги и Буренев, как указано выше, для закупки необходимого оборудования. Нельзя усмотреть в этих действиях Буренева состава преступления.

По изложенным обстоятельствам и руководствуясь ст.418 УПК, коллегия ОПРЕДЕЛЯЕТ:

Приговор нарсуда и определение судебной коллегии Верхсуда Чечено-Ингушской АССР отменить, Дело Буренева Евгения Ивановича по п. 5 ст. 4.VIII производством прекратить.

п. п. Председательствующий – Киселев, члены – Кумехов и Мурзаханов.

Так кристально честного человека, директора театра, мужа одной из ведущих артисток Грозненского театра Евгении Евгеньевой оправдали. При Буреневе театр держал высокую планку, как творческую, так и хозяйственную. Прошло всего чуть больше года, и Евгений Буренев умер от разрыва сердца – как видно, случившееся не прошло бесследно. Сверхпорядочный человек умер в сентябре 1941 года, не дожив до пятидесяти лет.

Сороковые годы

«А меня в армию не взяли. Уже первые врачи – терапевт, глазник и невропатолог на медицинской комиссии в райвоенкомате – признали меня по всем основным статьям негодным к отбыванию воинской повинности.

Тогда, чтобы хоть что-то делать, я устроился коллектором в геологическую экспедицию, уезжающую на Северный Кавказ.

Но доехали мы только до города Грозного – дальше нас не пустили.

Возвращаться в Москву казалось мне бессмысленным – там в эту пору не было ни близких, ни друзей.

Из грязной и шумной, похожей на огромное бестолковое общежитие гостиницы «Грознефть» я перебрался на частную квартиру – в маленькую комнатенку в маленьком домике, стоявшем в саду на спокойной окраинной улице Алхан-Юртовской.

Как-то неожиданно легко я устроился завлитом в городской драматический театр имени Лермонтова, начал переводить чеченских поэтов – и с некоторыми из них подружился, организовал с группой актеров и режиссёром Борщевским «Театр политической сатиры».

Я писал для спектаклей этого театра песни и интермедии. Песни были лирические, интермедии идиотские. В некоторых из них я сам играл.

– Александыр! – больше, чем обычно, коверкая слова, задыхаясь, проговорил помреж. – Иди… Скорей иди… Тебя в правительственную ложу зовут.

«Правительственной» называлась у нас в театре ложа, где на премьерах и парадных спектаклях сидели ответственные чины из обкома партии и горсовета.

– Брось разыгрывать! – сказал я помрежу. – Я же смотрел со сцены, там сегодня никого нет!

– Там есть! – трагическим шепотом выдохнул помреж и схватился за голову.

– Там Юля Дочаева… Иди скорей!

…Знаменитую грозненскую красавицу, жену одного из секретарей обкома партии Юлию Дочаеву, я до этого вечера видел только один раз: на коне, в мужском седле, она лихо промчалась по центральной улице, провожаемая восторженным цоканьем мужчин и осуждающим шепотом женщин.

…Она была худенькой, темноглазой и темноволосой. У неё был низкий, тихий и очень спокойный голос.

– Здравствуй! – сказала она и протянула руку. – Ты из Москвы?

– Да, – сказал я, с первой же секунды отчаянно влюбляясь в неё.

– Я тоже из Москвы, – сказала Юля, – училась на медицинском, собиралась врачом на Сахалин, а мой дикарь приехал на какой-то пленум и похитил меня…

Она засмеялась.

– А тебе сколько лет?

– Двадцать два. Завтра, девятнадцатого октября, в день годовщины открытия Пушкинского лицея, мне исполняется двадцать два!

Я проговорил эту тираду слегка хвастливо, так как всю жизнь почему-то чрезвычайно гордился этим случайным совпадением.

А Юля снова засмеялась, а потом сказала быстро и тихо:

– Я приду тебя поздравить, хочешь? Ты где живешь?

– Алхан-Юртовская, сто десять.

Юля кивнула.

– Я приду. У меня завтра ночное дежурство в больнице, но часов в двенадцать я постараюсь сбежать… Ты меня жди!

…Я начал её ждать с утра.

Мне удалось путём неслыханной лести и ещё более неслыханных посулов выпросить у администратора театра бутылку спирта, потом, пользуясь всё той же лестью и посулами, я уговорил мою хозяйку испечь её коронное блюдо – тыквенный пирог. Потом я отправился на базар – купил яблок, слив и цветов.

Базар был в этот день как-то странно и подозрительно малолюден, но я не обратил на это внимания.

Уже приготовив всё для вечернего пира, я принялся просто слоняться по городу – думая о Юле и влюбляясь в неё всё больше и больше.

А между прочим, вокруг меня в этот день происходили события, на которые, будь я в здравом уме, следовало бы обратить внимание: куда-то за черту города тянулся поток стариков и детей, проезжали телеги с убогим скарбом, плелись навьюченные ослики, и к обычному запаху грозненской пыли примешивался сладковатый и ядовитый запах дыма – во время одного из разведывательных налетов немцы бросили зажигательную бомбу в нефтяной резервуар, и вот уже третьи сутки над городом и днем и ночью стояло невысокое радужное зарево.

Вечером пошёл дождь. Лаяли собаки – безостановочно и надсадно.

В сотый раз я оглядел свою комнату: в центре стола красовался тыквенный пирог, цветы я расставил по всем углам и зажёг свечи.

Тогда ещё не было написано замечательное стихотворение Пастернака, ещё не пришла мода ужинать при свечах – просто свет в городе вырубали в девять часов вечера, а керосиновая лампа стоила на рынке целое состояние.

Я ходил по комнате и сочинял для Юли стихи.

В тот первый военный год я написал довольно много стихов, но черновики я все растерял, стихи позабыл, а вот эти две альбомные строфы почему-то запомнил:

 
Лают азиатские собаки,
Гром ночной играет вдалеке…
Мне б ходить в черкеске и папахе,
А не в этом глупом пиджаке!
Мне б кинжал у талии осиной
И коня – земную благодать,
Чтоб с тобою, с самою красивой,
На скаку желанье загадать!..
 

Еще задолго до двенадцати я услышал быстрый и тихий стук.

Как во многих южных домах, дверь моей комнаты открывалась прямо на улицу. Сначала, в дождливой темноте, которую не подсвечивало даже зарево пожара, я вовсе ничего не мог различить. Потом, вглядевшись, я увидел странное зрелище – двух оседланных лошадей.

– Что такое? – спросил я. – Кто?

– Тихо, – проговорил кто-то шёпотом, невысокая фигура в бурке отделилась от лошадей, и я узнал своего приятеля, поэта Арби Мамакаева, которого за буйный нрав называли чеченским Есениным. – Собирайся, Александр, поехали!

– Куда? – изумился я.

Арби притянул меня к себе за плечи и зашептал мне в самое лицо:

– У нас точные сведения… Немцы будут в Грозном через неделю… Ты чужой, ты еврей, ты дурацкие спектакли играл – тебя сразу повесят! А в горах мы тебя спрячем! Поехали!..

А я никуда не мог ехать – я ждал Юлю!

– Я не поеду, Арби, – сказал я.

– Ты совсем дурак? – грозно спросил меня Арби.

– Слушай, – попытался я найти компромисс. – Вот что: приезжай за мной утром.

– Ты совсем дурак! – уже утвердительно повторил Арби. – Я сейчас еле проехал… Патрули всюду… Ты поедешь?

– Нет, – сказал я.

Арби молча сплюнул, повернулся ко мне спиной и медленно, тихо увёл лошадей в темноту.

А Юля не пришла. А я под утро свалился в приступе жесточайшей лихорадки – у меня время от времени бывают такие непонятные приступы, которые не сумел разгадать ещё ни один врач.

Дня через два меня пришли проведать актёры нашего театра.

Они рассказали мне, что в ночь с девятнадцатого на двадцатое октября, в ту самую ночь, муж Юли Идрыс Дочаев в начале двенадцатого застрелился в своём служебном кабинете.

Командование Северо-Кавказского военного округа отдало распоряжение прочесать горные аулы и выловить всех, уклоняющихся от воинской службы. Ответственным за эту операцию был, по неизвестным причинам, назначен штатский человек Идрыс Дочаев. Снова, в который раз, проявила себя во всем блеске мудрая национальная политика Вождя народов: поручить чеченцу возглавить карательный рейд по чеченским аулам – большее оскорбление и унижение трудно было придумать.

А немцы до Грозного так и не дошли.

Когда Отец родной повелел выслать чеченцев и ингушей в отдаленные районы Казахстана, Юля – русская Юля, уже не жена чеченца, – уехала вместе со всеми. Попала она куда-то под Караганду и меньше чем за полгода сгорела от туберкулеза.

Многие говорили, что ей повезло».

Александр Галич «Генеральная репетиция»

Эта выдержка из главы книги Александра Аркадьевича Галича красноречиво рассказывает о ситуации в Грозном в начале Великой Отечественной войны, о настроениях людей и об атмосфере в городе.

В 1941 году основной состав Грозненского республиканского русского театра им. М. Ю. Лермонтова выглядел так: директор театра Самуил Наумович Иржинский, заслуженный артист Республики; Виктор Федорович Конов, главный художник; Михаил Леонидович Никитин, художественный руководитель; Виктор Андреевич Шабанов, режиссёр; Александр Иванович Голубев, заслуженный артист Республики, характерный комик; Владимир Васильевич Туров (резонер); Евгения Евгеньева – заслуженная артистка Республики (основная героиня); Нина Андреевна Смирнова (молодая героиня); Стрельбицкий (резонер); Серафима Александровна Александрова (характерная актриса); Макучинская Бронислава Иосифовна (характерная актриса); Александр Григорьевич Витебский (комик-простак); Иван Андреевич Воронов (герой-любовник); Василий Алексеевич Шагов (характерный герой); Аркадий Тишин (простак).

На фронт ушли многие работники русского театра им. М. Ю. Лермонтова, среди них: Владимир Александрович Шатов, Яков Фёдорович Литвиненко, Виталий Моисеевич Бондарев, Владимир Вакулин, Анатолий Чернущенко.

До 26 августа 1942 года театр работал в г. Грозном и его районах. По распоряжению правительства ЧИАССР и В.К.И. Грозненский республиканский русский драматический театр им. М. Ю. Лермонтова был эвакуирован в г. Канск Красноярского края.

В репертуарном плане на 1942 год значились постановки: «Любовь Яровая» К. Тренева; «Парень из нашего города» К. Симонова; «Фельдмаршал Кутузов» В. Соловьева; «Крылатое племя» А. Первенцева; «Со всяким может случиться» Б. Ромашова; «Давным-давно» А. Гладкова; «Тот, кого искали» М. Рескина и А. Слободского; «Без вины виноватые» А. Н. Островского и спектакль для детей «Детство маршала» Всеволожского. Наибольшей популярностью у зрителей пользовались заслуженные артисты Республики: В. И. Белов, А. И. Голубев, Л. С. Куклин, А. Т. Неведрина, О. А. Решетниченко, М. И. Волынская и молодая актриса М. П. Полетаева.

В то суровое время театр им. Лермонтова ставил спектакли массовые, где играло много артистов, такие, как, например, «Давным-давно» об Отечественной войне 1812 года, где зритель бурными аплодисментами приветствовал появление на сцене исполнителя фельдмаршала Кутузова А. И. Голубева. Грозненцы сделали постановку и о самом Михаиле Илларионовиче Кутузове, с тем же Голубевым в заглавной роли. В этой исторической трехактной пьесе В. Соловьева было сорок шесть персонажей, причём в основном мужских. Среди женских ролей – крестьянка Настя, Ваня и помещица. Артистам приходилось за время спектакля молниеносно переодеваться, поскольку одни и те же исполнители играли и французов, и русских.

Весной 1942 года была организована фронтовая бригада, в которую вошли директор театра И. Н. Иржанский, режиссёр Виктор Шабанов, актеры: Евгения Евгеньева, Махмуд Эсамбаев, Сергей Ионов, Ольга Решетниченко, Валентина Соловьева, Леонид Куклин, а также баянисты Илья Лачинов и Кирилл Хрисаниди. В таком составе фронтовая бригада была причислена к действующей 10-й армии 2-й гвардейской дивизии Южного фронта. Артисты передавали подарки солдатом от нефтяников Грозного. Под Новочеркасском грозненские артисты жили в землянках и делили с солдатами все тяготы их суровой, полной опасности жизни.

Из Грозного театр смог вывезти лишь незначительную часть костюмов. Декорации, реквизит, бутафория, мебель, обувь – почти всё это оставалось в городе.

28 октября 1942 г. на площадках Канского драматического театра Красноярского края разместили эвакуированный Грозненский русский драматический театр им. М. Ю. Лермонтова ЧИАССР, обязав дирекцию театра и Канский горисполком обеспечить открытие нового театрального сезона к 25-летней годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Уставшие от тяжёлой дороги грозненские артисты вместе с оставшимися коллегами из Канского театра начали играть свои спектакли…