Текст книги "Гарем для пионера"

– Размечтался! Я напугал её! – пронеслась мысль в воспалённом мозгу.

– Что ты застыл? Иди ко мне! – выдернула она меня из сомнений.

Жанна откинулась на спину, и мы привычно продолжили целоваться лёжа. Рука мяла упругую грудь, и я сделал попытку снять, мешающую мне футболку. На удивление легко, это удалось сделать, и теперь я, без стеснения, изучал голую женскую грудь ещё и губами. Жанка напряглась или мне так показалось, но ничего не сказала и позволила мне наслаждаться процессом. Решив, что это «добрый знак», я временно прекратил изучение одного «заповедного объекта» и двинулся в направлении второго. Рука опустилась ниже талии и застыла в промежности, пытаясь через джинсы «разбудить» заветный уголок. Поцелуи вернулись наверх и продолжили свой танец на Жанкиных губах, отвлекая её от моих «манёвров».

– Замерла. Ждёт. Если позволила снять с себя футболку, то может разрешит и джинсы снять? – мысли работает лишь в одном направлении. – Надо расстегнуть пуговицу на джинсах и замок! И нафига, она их надела? Ведь знала, что я захочу больше, чем поцелуи, – продолжал я диалог с собой. – Или не ожидала?

Я расстегнул «упрямую» пуговицу на джинсах и, не дыша, «запустил» пальцы в Жанкины трусики. На ощупь, я знакомился теперь не только с «пушистым» лобком, а и с «главным секретом», поглаживая и изучая его на ощупь «любопытным» пальцем.

– Где же там прячется тот клитор, про который я читал? Не спешить. Это главная эрогенная зона у девочек, – закреплял я полученные знания. – Там миллион нервных окончаний, отвечающих за женское возбуждение, поэтому «разбудив» их, я разбужу и девичье ответное желание.

– Что он делает? Это что-то новенькое. М-м-м… Это приятно. Он продолжит или снова остановится? Ему надо помочь… – мысли девушки тоже движутся в одном направлении.

Я был так увлечён собственным процессом узнавания, что не заметил, как Жанкина рука расстегнула мои джинсы, а «эрекция» в собственных штанах, очутилась в чуждых руках! Девчачьих! Её пальчики неумело сжимались и разжимались, также, впервые изучая мужское естество. Двусмысленности нашего поведения не было никакой. Каких-то слов тоже. Мы пыхтели, пытаясь лёжа избавиться от одежды, и при этом боялись прекратить наши объятия и поцелуи. От волнения тело дрожало так, будто по нему прокатывались небольшие судороги.

– Сейчас она увидит, как он стоит! Сейчас я ей докажу, какой я «самец»! Сейчас я в неё войду и…

Как только неудобные «одёжные» барьеры были пройдены, и мы впервые оказались раздетыми в постели, эрекция вдруг пропала! От слова «совсем»! Я запускал пальчик в, уже, ставшую влажной, промежность, в то же время анализируя свою «боеготовность», и с ужасом (!) констатировал, что эрекция про-па-ла! Мозг лихорадочно паниковал.

– Что делать?! Почему? Почему именно сейчас, когда всё, вот-вот должно было случиться? Всегда же стоял так, что не согнуть!

Жанна тоже, недоумённо застыла в своих касаниях, не понимая почему «конец» в её руках, вдруг «сдулся».

– Попробуй так, – еле слышно шепнула она.

Жанна не понимала, что с ней происходит. То неясное любопытство, которое ей также было интересно, переросло в некую потребность продолжать эту игру в целование и раздевание. Приятное ощущение от этого «любопытного» пальчика заставили исчезнуть последние сомнения в правильности того, что вот-вот должно было случиться. Она поняла, что тоже хочет, именно хочет, чтобы Пашка наконец «любил» её по-взрослому, как мужчина женщину. Она никогда не понимала его романтическую нерешительность, ей просто хотелось, чтобы сентиментальные вздохи, наконец, сменились более решительными действиями.

Почти абсолютная темнота была нам в помощь. Я осторожно расположился между её ног и попытался рукой «заправить» внутрь вялый член. Ноль! Он скукожился до невообразимо крошечных размеров и отказывался проявлять, хоть какие-то «признаки жизни»! Я «вытаскивал» из памяти развратные фотографии красоток! Реакции никакой!

– Как же так? Всегда моментально «вставал», а сейчас не хочет! Ну, встань! Пожалуйста! – от паники я перешёл к мольбам. – Ура! Онанизм! Как я мог про него забыть, – двумя пальцами я начал «реанимацию покойника». – Точно! Сейчас он встанет и всё получится!

Нехитрые манипуляции позволяли всегда добиться уверенного «стояка» за считанные секунды, но… не в этот раз! Я «теребил» «окаянный отросток» и, как только он чуть «поднял голову», направил его на ощупь в вожделенную дырочку. Жанка лежит, широко расставив ноги и терпеливо ждёт пока я, изогнувшись на одном локте и коленях, пытаюсь справиться с «непосильной» задачей. Не получается! Пытаясь мне помочь, Жанна взяла «инициативу» в свои руки, и сама попыталась заправить непослушного «червяка» в «норку». Пальчики скользили, от обилия на них смазки, и пытались «растормошить» вялое мужское достоинство, то сжимая, то отпуская его, но терзания плоти не давали никакого эффекта. Оставаясь в «нестоячем» состоянии, вдруг, «недоразумение» в женских руках начало рефлекторно пульсировать.

– Этого ещё не хватало! Я что? Кончаю? Нет! Только не это!

Я попытался отодвинуться и освободиться из цепких девичьих рук, чтобы «взять паузу» и «остыть», но было слишком поздно – процесс пошёл! Эротический импульс из головы устремился вниз, там он столкнулся с мощным «ручным» возбудителем, и вместе они дали толчок в мошонку, где поднялась волна семяизвержения и «понеслась» на выход! Не понимая происходящего, девушка всё же разжала руку. Едва успев освободить из плена своё естество, я прижал его к девичьему животику и кончил.

– Жанночка, любимая! Я не понимаю, что со мной. Прости!

– Пашка, ты дурачок, да? Ты просто слишком много об этом думал! И потом, ты же кончил! Да? Тебе приятно? Да? – шёпотом тараторила она мне на ухо.

– Я? Мне? Не знаю! Мне стыдно! Он не стоит! Не стоял! Почему? Блинн!

– Успокойся, ты! Давай полежим ещё! – она улыбнулась в темноту. – Голые! Только я схожу помоюсь!

Она вернулась через минуту и легла мне на плечо. Нестерпимо хотелось увидеть её наготу, но стеснение за вялый «хвостик» не позволяло мне попросить её включить свет. Мы продолжали целоваться, не в силах снова вернуться к обсуждению, только что с нами произошедшего. Руки продолжали ласкать голую девичью грудь, а я внимательно «слушал» свой организм, который никак не отзывался возбуждением. Как только, Жанна попробовала снова проверить мою эрекцию, я решительно этому воспротивился и убрал её руку. Было нестерпимо стыдно за безжизненный «шнурок» между ног, который она нащупала.

– Он же у тебя всегда стоит, когда мы целуемся. Я всегда его чувствую через джинсы, – недоумевала она.

– Я не знаю, что с ним. Схожу… тоже умоюсь, – выдохнул я ей в ушко.

Это был провал! Катастрофа! Такого фиаско, я не ожидал! Я брёл домой и «грыз» себя без всякого сожаления. Дождь молчаливо «оплакивал» моё неудачное взросление.

– Во-первых, я – импотент, во-вторых, у меня размер, всё-таки меньше, чем у тех, из порножурналов, и в-третьих, я просто обязан Жанке, по «гроб жизни», что она мне доверилась, простила мою настойчивость и не отвергла! Главное – не подняла на смех!

Сомнения, по поводу «правильности» моей любви и поступков, так и не вышли на первый план. Если, при мысли о Танечке, сердце билось чаще и путались мысли в романтическом «угаре», то в отношении Жанночки было головокружение лишь от эротических грёз. Если раньше, каждую нашу встречу, я спрашивал себя, правильно ли я поступаю, увлекаясь ей, то сейчас, мои рассуждения о любви «утонули» в «катастрофе» первого неудачного полового акта. Букет из детских комплексов, окрасился событием полового уничижения, и я стал самым несчастным подростком в мире! Я играл на гитаре в школьном ансамбле, был физически развит, занимался дзю-до и был «круглым» отличником. Умный, коммуникабельный и эрудированный в одном, я оставался наивным и закомплексованным, в другом.

– Я – дефективный и никчёмный! – продолжал я заниматься самовнушением, обижаясь на собственную ущербность и чувствуя неуверенность в возможности всё исправить.

Дома я зашёл в ванную и посмотрел на отражение в зеркале! Мне показалось, что я до сих пор не избавился от подростковой угловатости и внешне был, далеко не Ален Делон.

– Никто не сможет меня полюбить и, тем более, жить со мной! – вынес я себе приговор. – А ты! Как ты мог меня так подвести?

Я посмотрел на, беспомощно висящий, «выжатый» недавно, конец. Для убедительности, я обхватил его рукой и повернул к себе, чтобы «заглянуть» ему в глаза.

– Она разделась, лежала голая рядом, раздвинула ножки, а ты…

Сказанные слова и нарисованные в голове «картинки» голой Жанны, дали невидимый импульс, и прямо на глазах, член стал расти, «расправил плечи» и возмущённо поднял пунцовую «голову». Через секунду, он стоял так, что мне стало стыдно, за свои, только что высказанные ему, упрёки.

– Вот так ты и должен стоять. Всегда! – несколько успокоившись, «похвалил» я незадачливого «товарища по несчастью». – Первый блин – комом! Ещё реабилитируемся!

Мысли о половом провале «грызли» меня весь последующий день! Поделиться проблемой было не с кем, поэтому я снова поспешил в библиотеку в поисках ответа.

– Посмотрим, чем мне поможет научно-познавательная литература.

Я оглянулся, чтобы убедиться в том, что библиотекарь не видит моей заинтересованности конкретной темой.

– Ходаков, «О семье и браке», – прочитал я название, вложил тоненькую книжку в географический атлас и расположился в читальном зале для изучения «материала».

Брошюра больше повествовала про анатомию женского тела и отделывалась общими фразами про ответственность и возможную беременность.

– Девственная плева, кровь, беременность, – шептали губы знакомые и незнакомые слова. – Морально, аморально, боль, психология, ответственность. Что за муть!

Всё, что мне удалось «нарыть», так это то, что подобные «неудачи» иногда случаются в жизни, и не надо на них зацикливаться! Сколько ждать, пока случившееся забудется и что делать, чтобы подобного не повторилось, я не нашёл.

– У Кинессы информации про секс больше, чем во всей этой библиотеке, – досадно поморщился я. – Ещё я что-то не понял по поводу девственности – у нас не было никакой крови, никаких «больно» и «не надо». Хм-м, может ещё ничего и не было?

Глава 6. Поиск решения

Время шло, а мысли так и не перестали «пережёвывать» мою неудачу.

– Когда же? Когда я снова стану достоин и женского внимания и, как следствие, самоуважения?

Заблуждение-зацикливание, висело надо мной «дамокловым мечом». Избавиться от навязчивого разочарования не помогали никакие медитативные установки. Не думать, о провальном сольном выступлении в постели, не удавалось, поэтому я не торопился испытать судьбу ещё раз, хотя провокационные свидания неумолимо требовали попробовать ещё раз перейти от поцелуев к «действию». Жанна не понимала моей нерешительности, ей казалось, что «недоразумение» было один раз и осталось в прошлом. Накануне Нового года мы повторили «рискованный эксперимент» … с тем же успехом. Затем была попытка на 23 февраля. Я изнывал от удручающей эрекции дома и на улице, стеснялся её с Жанкой наедине, но, как только штаны спускались вниз, «мой герой» отказывался проявлять свою «состоятельность»! Или точнее сказать, «стоятельность». Я не думал ни о размере груди, ни о стройности ног, не смотрел на бельё, не слышал посторонних запахов, не проводил никакого анализа избранницы и, тем более, не делал выводов! Я забыл о романтике и мечтал только об одном!

– Встань! Встань так, как ты стоишь всегда, когда тебя никто не видит! – обращался я к своему пенису, как к живому человеку. Я же измерял тебя линейкой! Мы же мерились размерами, с мальчишками в бане! Ты – не маленький! Ты – нормальный! Зачем ты, так со мной?

Я готов был отдать, все что угодно, за один полноценный половой акт, но не тут-то было! Судьба играла со мной злую шутку! Меня хватало на 2—3 движения, в «полустоячем» состоянии, и я «кончал»! Закомплексованность росла! Три попытки (!), и всё с тем же «успехом». Несколько успокаивало то, что свидетелем моих «проколов», кроме Жанны, были лишь сумерки комнаты, в которой мы эти «блины» пекли на ощупь.

– Если бы, я мог её раздеть при свете, тогда бы с возбуждением проблем не было, – фантазировал я в поисках решения своей проблемы.

– Ага, а ещё лучше, взял бы с собой журнал, глядел на голых тёток и «трахнул» бы, наконец, свою Жанночку, – добавил я «убойный» аргумент и хихикнул, представив себе эту сюрреалистическую картинку.

– Как только она включит свет, она сразу увидит, какой член маленький и вяленький. Я вообще сгорю со стыда. Это – не выход!

По этой причине, эксперименты продолжались в темноте. Поцелуи, начинаясь на губах, перестраивались в знакомую дорожку касаний губами в направлении промежности. Рука робко касалась промежности, пальцы осторожно гладили влагалище и ощущали влагу смазки от возбуждения. Поцелуи замирали в дебрях волос на лобке, которые лезли в нос, также, как и посторонний запах, и возвращались снова вверх. Жанна страстно отвечала на поцелуи, но вместо возбуждённых вздохов, которые обычно сопровождают такие моменты, слышно было лишь напряжённое пыхтение, словно в постели боролись два великовозрастных голых ёжика. Спускаться губами в направлении «непослушного» отростка, даже в темноте, Жанна отчаянно стеснялась, ещё не догадываясь, как оральные ласки влияют на эрекцию. Прогресса в «изучении» полового вопроса не было никакого. Погоня за удовольствием, оборачивалась, хоть и сладкой, но всё же пыткой. Метод познания, основанный лишь на желании, поцелуях, тактильных ощущениях и на красочных фантазийных картинках, зашёл в тупик, заставляя меня серьёзно паниковать!

– Жанна, а тебе не было больно… первый раз? – стесняясь спросил я в темноту.

– Нет, я бы тебе сказала, а что?

– Просто я читал про девственность, кровь и всё такое.

– Не знаю, может быть у всех это происходит по-разному? Мы же с тобой уже столько раз пробовали и ничего! Всё нормально!

– Ну и хорошо, – удовлетворился я таким ответом, довольный, что мне досталась уникальная девчонка без лишних проблем, ещё и с этой стороны.

Озадачивать себя сомнением, что ответ на мой вопрос может иметь более интимные причины, я не стал.

– Мало ли, что у девчонок бывает? Месячные какие-то, потом подмываются они. Кто-то аккуратно, а кто и не осторожно? У кого-то плева эластичнее, у кого-то не очень! Позже разберусь!

То, что не описывают в учебниках анатомии. То, о чём не говорят ни на одном из уроков. То, чем невозможно поделиться с друзьями и, конечно то, о чём не спросишь у родителей! Некое «табу», которое есть и у мальчиков, и у девочек, но которое не описывается нигде, и не озвучивается никем! Можно «подсмотреть» поучительный процесс у кузнечиков, кошек и собак. Можно даже у быков и лошадей! Мне повезло, что я «просветился», хотя бы порножурналом и пособием от Кинессы! Для остальных – это была тайна, окутанная мраком ханжества и стыдливости. Как с этим справлялись мои сверстники, и был ли их первый опыт таким же мучительным, я никогда не узнаю. Мне срочно нужна была чья-то помощь.

– Иди, твоя Муся звонит (ласково от Томуся), – позвала мама.

Она была в курсе, кто такая Тома и явно ей симпатизировала, хотя и не знала воочию. Маминым главными аргументами были: «Вежливая, интеллигентная, образованная и… не то, что твоя Жанна»! Так что, возможно, её симпатия строилась лишь на антипатии к моей Жанеточке.

– Как я мог забыть про моё второе я?! Как я не подумал, в первую очередь, о моей уникальной (!) подруге?! – осенило меня.

– А, чем она мне поможет? Я… я же не расскажу ей, что я облажался. Что-нибудь придумаю, «по ходу пьесы»! – успел подумать я, прижимая трубку к уху.

– Тамарик! Извини, что долго не звонил, можно я к тебе приеду? – торопливо поинтересовался я после дежурного «привета».

– Я волновалась, ты куда-то пропал, думала у тебя случилось что-то. Конечно приезжай, жду!

Те вещи, которыми я не мог поделиться ни с кем, я, внезапно, решил доверить ей. Она казалась мне тем самым спасательным кругом, который меня вытащит из моих неудач! Мало того, что я стеснялся насмешек со стороны друзей, так ещё боялся, что они могут «растрепать», по секрету всему свету, мою тайну. Тома, в этом плане, была «надёжной», как скала, и я, вполне осознанно, решил «нагрузить» её своими сомнениями и страхами!

Как всегда, стоило мне лишь собраться к ней в гости, меня охватило чувство беспричинной эйфории, будто я ехал к себе домой. Изучив с Тамарой тонкости гадания, мы находили себе новые увлечения. Она мне показала, что на гитаре есть и другие аккорды, кроме тех «трёх», что я знал и вместе со мной изучала самоучитель игры на гитаре, Иванова-Крамского. Собственно, благодаря ей я и делал свои робкие эксперименты в школьном ансамбле. Она открыла для меня основы йоги, научила вязать на спицах, готовить песочное печенье и ещё многому другому. Став поверенной в моих «симпатиях», она анализировала вслух мои поступки, чтобы наглядно показывать ошибки и тем самым помочь в решении «сердечных» дел. Непостижимым образом, кроме всех, выше описанных заслуг, она к счастью, восполнила ту нишу понимания, которую обычно занимают родители, поэтому я не только возлагал на этот визит огромные надежды, а ехал «оттаивать» в дом, где меня понимали и было комфортно, и уютно.

– Ты меня совсем забыл со своей любовью, – пожаловалась Тома с порога.

– Забыл, прости, – ответил я, а про себя добавил. – Я даже не подозревал, как по тебе соскучился.

– Судя по тому, что ты быстро появился – у тебя что-то экстренное, так?

– Том, у моего друга есть девушка, – я плюхнулся на диван, импровизируя на ходу.

– У какого друга? У Шурика? – Томка присела рядом.

– Ты его не знаешь. В общем, у них любовь, – я сцепил пальцы на коленях в замок.

– Уже интересно. Он её любит, а она его нет. Так?

– Нет! У них всё в ажуре! Она любит его, он любит её! – моя уверенность таяла на глазах.

– И???

Я замолчал, не зная, стоит ли мне продолжать, и если «да», то какими словами донести Мусе мои страхи и сомнения. Моя затея с откровениями, на миг, показалась глупой и неуместной.

– Откуда? Откуда девчонка-ровесница может знать «взрослые» тайны? Что она может знать про секс и тем более про проблемы в нём? – запаниковал я.

Взгляд заметался в поисках выхода, но сомнения постепенно рассеялись. Я успокоился.

– Ведь это то место, где меня всегда поймут!

Тома не торопила меня, понимая, что во мне идёт какая-то внутренняя борьба. Я сполз с дивана на пол, Томка вслед за мной «приземлилась» рядом.

– И… они оказались в одной постели, – выпалил я с деланным равнодушием, опасаясь, как бы Тома меня не «спалила».

Она внимательно посмотрела на меня. Либо, она не ожидала такого рода ответа, либо всё прекрасно поняла, но не подала виду.

– Они стали… близки? – шёпотом уточнила она, хотя дома были лишь мы вдвоём.

Пауза затягивалась, и я было решил «включить заднюю скорость», но вместо этого продолжил.

– В общем, да! Но не совсем.

Мы сидели на полу на маленьких подушках, так что головы почти соприкасались, добавляя таинственности в наш негромкий разговор.

– Не понимаю! Так, да? Или… нет?

– Ну-у, я не знаю подробностей, он мне не рассказывал. В общем, у них ничего не получилось! – сказал я, отчаянно понимая глупость своего порыва открыться девчонке во взрослых мужских проблемах.

– То есть, они разделись? Легли голые в постель? И ничего не произошло? – голос подрагивал, справляясь с волнением.

– Приблизительно так!

– Она в последний момент передумала? – Томка вытягивала из меня информацию, не понимая, почему я сам не делюсь подробностями.

– Да, нет же! У него не встал! – «нырнул» я в «ледяную прорубь» откровения и замер от неожиданности произошедшего.

Тома опешила от такого признания. Встала со своего места, снова села, снова встала, прошла несколько шагов и посмотрела на меня внимательно.

– То есть… возбуждение было и пропало? – она тщательно подбирала слова.

– Именно! Эрекция была! И пропала!

– Ну, знаешь ли! Откуда я знаю, почему так произошло? Может, не выспался? Или напугал кто? Или он болен чем-то?

– Нет, Том! Там всё в порядке! Здоровый он, и не пугал никто, и так уже было не один раз.

– Несколько раз? – округлила Тома глаза.

– Да!

– Значит, она просто ему не подходит! – с каким-то облегчением, выкрутилась из «скользкой» ситуации моя визави.

– Как, не подходит? – не понял я.

– Раз она, голая, его престаёт возбуждать, то у него пропадает желание! Так?

– Не так! Желание остаётся, а эрекция пропадает!

– Тогда, он просто перенервничал! – с видом знатока резюмировала она.

– И-и, что ему теперь делать? – затаив дыхание, прошептал я.

– Перестать думать об этом!

– Но, как?

– Не знаю! Надо почитать! Завтра поговорим.

– Я думал, может есть «заговор» какой-то на картах или какой-нибудь чай… Или какие-то точки на теле, как у йогов…

– Смешной ты сегодня! – улыбнулась она. – Чай пить будем?

– Будем, рассказывай, что у тебя новенького.

Учитывая, что Тома была о-очень одарённым и интересным человечком, новостей было много.

– Вот, расписала стены в кухне «под хохлому»!

– Сама? Обалдеть! Ты просто талант!

Яркие краски сделали из кухни необычную шкатулку и трудно было поверить, что такую красоту она сотворила своими руками. Колорита добавил пряный аромат выпечки.

– Садись, сама напекла.

Она поставила передо мной «вкуснючее» печенье и стала делиться впечатлением от прочитанной в журнале «Аврора» повести Кунина, «Интердевочка». Томка много читала, заражая окружающих своим желанием всё узнать и успеть. Оставаясь сверх меры коммуникабельной и дружелюбной, тем не менее, она была достаточно избирательна в людях, поэтому снискать её расположение, удавалось не многим. Мне повезло оказаться в кругу «избранных» ею. Не знаю, была ли это дань моей эрудиции и общительности, или ей двигали другие мотивы, но она ни разу не обмолвилась о причине своей симпатии ко мне. Просто сшила подушку-«думку», как показатель доверия к человеку, что она делала лишь для самых близких друзей, и всегда откровенно радовалась, когда я проводил у неё, свободное от моих «любовей» и школы, время.

На следующий день мы снова вернулись с ней к моему вопросу.

– Паш, возможно проблема твоего друга в том, что он поторопился лечь в постель со своей девушкой.

– Если и так, то почему у него не получается?

– Потому что, он пытается ей доказать, что он взрослый, – Тома пыталась тщательно подбирать слова, чтобы не обидеть меня.

– Ничего я не пытаюсь доказать, – сказал я и «прикусил» язык.

– Я сразу поняла, что ты говоришь про себя, но не знаю, как тебе помочь. А, что твоя Жанна? Смеётся над тобой?

– Нет, конечно! Она… жалеет меня и говорит, что всё получится!

– Значит и ты не психуй! Видишь, какая у тебя хорошая девушка. Сказала получится – значит получится!

Я уткнулся головой в девичье плечо. и Тамара стала гладить меня по голове.

– Но, когда? Когда, Том? – взгляд упёрся в голую ногу в прозрачных капроновых колготках, обнажившуюся слишком высоко, из-за расстегнувшейся пуговки халата.

Я чуть отодвинулся и посмотрел внимательнее на мою подружку. Больше всего, на ум приходило сравнение Тамары, со светскими барышнями прошлого века, изображаемых на старинных фото или картинах Крамского и Тропинина. Светлые волосы обрамляли овал личика, закрывая его прядями с обеих сторон, так, что оно казалось спрятавшимся в тени локонов. Серые, огромные глаза были несколько опущены вниз внешними уголками, и от этого лицо казалось спокойным и умиротворённым. Вздёрнутые брови добавляли некоего трагизма в этот взгляд, добавляя сходства с иконописными ликами. Тонкая шея уходила в разрез халата и растворялась в бугорках груди.

– У Томки есть грудь! Грудь и стройные ноги! – в одну секунду оформилась и тут же пропала мысль.

В паху предательски пошёл процесс возбуждения. Это не укрылось от внимательного взгляда моей подруги. Она поспешно поправила халат и застегнула нижнюю пуговку. Потом зачем-то запахнула и воротник на груди.

– У тебя красивые ноги!

– Ты только заметил? – она покраснела и опустила глаза, избегая смотреть на меня.

– Они правда красивые! И стройные! И вообще ты…

– Я вижу! У тебя даже… он даже… ты даже… возбудился.

– Да, уж, как-то не вовремя! – отвернулся я и поправил в штанах своё «бунтуещее хозяйство», забыв, что стоило бы постесняться делать это в присутствии дамы.

– Ты… я … я не хотела тебя соблазнять. Зато, мы оба знаем, что ты абсолютно нормальный! Я лучше переоденусь.

– Томка, ты мой самый лучший друг! – счастливо засмеялся я.

– Я знаю! – отозвалась она из соседней комнаты.

Дверь оставалась открытой, и я увидел Томкино отражение в зеркальной двери шкафа. Она сняла халат и стояла спиной, оставшись в нижнем белье. Я предательски сглотнул слюну и вернулся на диван, опасаясь, что Томка расценит моё «глазение» на неё, как подсматривание.

Через минуту она стояла напротив меня в чёрной водолазке, чёрных тёплых колготках и длинной шерстяной юбке. Красивая грудь, подчёркнутая обтягивающей водолазкой, гипнотизировала меня, как минутой назад, брали в плен стройные ноги. Я с трудом оторвал от неё взгляд, опустил глаза в пол и засмеялся.

– Грудь у тебя тоже красивая! Не надо больше переодеваться!

– Ну тебя! – Томка снова покраснела, но я отметил, что мои комплименты ей приятны.

Она попробовала сесть на пол. Попытка не удалась – юбка была слишком длинная, тогда она подобрала её вверх… до самого некуда, снова продемонстрировав мне свои, действительно очень красивые и стройные ноги, села в позу лотоса и положила между ног подушку, чтобы меня не смущать.

– Тома, Тома, где ты сейчас?

Как жаль, что даже при современных технологиях, мы иногда не можем разыскать старых друзей. Но, это эмоции, а тогда, единственным человеком, знавшим о моих проблемах, кроме Жанны, была именно она, та, которая успокаивала, и шутила, как могла. Сегодня кажется, что она сама готова была мне «отдаться», лишь бы разрешить мои проблемы! Но, слава Богу, этого не произошло.

– Не знаю, стоит ли говорить, но с тобой хотела поговорить о чём-то Галка, – перебила мои мысли Томка и посмотрела на часы.

– О! Кстати, как она? Давно её не было видно.

Галка, как и я, доверяла свои секреты Тамаре. Мы смеялись, зная, что она – посредник между нами, но воочию, в своих симпатиях, так и не признавались, боясь навредить нашим отношениям.

– Жалуется, что совсем ты её забыл.

– Мы же, вроде, «закрыли» тему её страданий по мне?

– Паш, разберитесь сами со своими симпатиями. Просто, у тебя сначала была Таня, теперь Жанна, поэтому Галка считает, что у тебя это несерьёзно и… не оставляет надежды понравиться тебе.

– Это, она тебя попросила об этом сказать?

– Ты же знаешь, я говорю лишь то, о чём меня просят.

– О чём ещё, она тебя просила?

Вопрос повис в воздухе, потому что в дверях раздался звонок и через минуту в комнату влетела… Галка! Стало понятно, почему Томка смотрела на часы, заранее зная, что та, вот-вот, должна прийти.

Отдать должное, Галочка, всё-таки была, куда симпатичнее и аккуратнее, моей Жанны, а за последний год и вовсе расцвела. «Алёнушковое» личико и синие глаза, в контрасте с тёмными волосами, выигрывали в споре с Жанкиными, зелёными, прятавшимися под искусственно накрученной чёлкой, а стройные ножки, давали «фору» небольшому, но всё же «иксику» моей одноклассницы. В других обстоятельствах, я бы, возможно, в неё и влюбился, но меня пугал её натиск. Проявляя симпатию, она не ждала, пока во мне проснётся ответное чувство, пытаясь его разбудить, а требовала его, приглашая встречаться и гулять наедине. Единожды уступив и погуляв с ней вечер, ответить взаимностью я не захотел, а теперь, честно говоря, и не мог, потому что надо мной «повис» долг перед Жанной!

– Пашка, поможешь мне сделать небольшую перестановку в комнате? – озорно сверкнув глазищами, поинтересовалась Галка после дежурного приветствия.

– Сегодня? – я не понимал к чему она «клонит».

– Давай в воскресенье, часиков в11, – хитро прищурилась она, посмотрела на Томку, подобрала юбку, также продемонстрировав мне стройные ножки, и тоже устроилась на подушке, скрестив ноги по-турецки и положив на колени другую подушку.

– Конечно помогу.

– Спасибо. О чём это вы тут секретничаете?

– О тебе! Влюбилась наша Галка и совсем меня забыла, – как можно серьёзней сказал я и театрально вздохнул.

– Кто? Я? – она так искренне удивилась, что встала.

У Томки тоже вытянулось лицо от удивления.

– Да, Томка сказала, что у тебя появился кавалер, – я не выдержал и засмеялся.

Девчонки схватили подушки и через минуту я лежал на полу, побеждённый и избитый подушками. Я изображал их удивлённые лица, а они хохотали, не понимая, как мне удалось их так легко провести.