Текст книги "Перекресток"

– Все не легче, – пробормотал Анисим и … полез в подпечек.

Егор внимательно следил за тем, как Анисим свернулся клубком и, как показалась Егору, обратившись в серую кошку, быстрой тенью скользнул в подпечек.

– Домовой он, – словно отвечая на немой вопрос Егора, проговорил Афанасий. – К хозяевам дома пошел. Сейчас ягодок да меду добудет и вернется.

Время шло, а Анисим все не возвращался.

– Что-то он задерживается, – затревожился Афанасий.

Он начал озабоченно поглядывать на печь, но тут в подпечке зашуршало и оттуда вынырнул Анисим, который держал в руках маленький узелок.

– Вот, добыл, – как-то обиженно проговорил Анисим и, положив узелок на стол, вышел на двор.

– Обиделся, – проговорил Афанасий. – Я ж его обычно не прошу ничего лишнего брать, а тут тебя решил угостить.

– Не нужно было, – возразил Егор, – а то вон как Анисим огорчился.

– Ничего, подуется и перестанет.

Афанасий, судя по всему, был абсолютно уверен в своей правоте.

Действительно, вошедший через некоторое время с кипящим самоваром в хату Анисим был уже в более-менее добром расположении духа. Он поставил самовар на стол и, достав из поставца глубокую миску и небольшую деревянную ложку, обтер все это снова висевшим на его плече чистым полотенцем. Затем, все так же неторопливо, аккуратно поставил миску на стол, положив рядом ложку. Неторопливо развязав узелок, Анисим отставил в сторону стоявший в узелке малюсенький горшочек, накрытый кусочком холста и тщательно обвязанный ниткой. Лежавшие в узелке возле горшочка сушеные ягоды малины Анисим ссыпал в миску, после чего встрянул освободившуюся тряпицу и, аккуратно сложив, спрятал её в карман своих штанов. Затем Анисим поставил миску под краник самовара и, открыв его, обдал ягоды кипятком. Так же аккуратно он отставил миску в сторону. Взяв в руки горшочек, Анисим неторопливо скрутил с него нитку, после чего аккуратно снял холстинку.

От горшочка пошел аромат меда.

Зачерпнув немного меда и быстро, пока тот не стек с ложки, опустив ложку в миску, Анисим аккуратно и не торопясь помешал содержимое миски. Оставив ложку в миске, он накрыл холстинкой горшочек и вновь туго обвязал его ниткой, после чего убрал горшочек в поставец.

Проделав все это, Анисим молча вышел из хаты и вернулся уже с небольшим медным круглым чайником с длинным носиком. Начищенные бока чайника горели как огонь. Поставив чайник на стол, Анисим достал из поставца две кружки и налил в каждую на две трети из чайника, после чего подал одну кружку Афанасию, а вторую Егору, проговорив при этом:

– Пейте на здоровье. А крепко покажется – водой из самовара разбавьте.

После этого Анисим отошел в сторону и уселся на лавку поодаль от стола.

– Себе-то чего не налил? – обратился к нему Афанасий.

– Не хочу, – коротко ответил Анисим и, приподняв подбородок, отвернулся в сторону, давая таким образом понять, что разговаривать он не желает.

– Сам не хочешь, так гостя попотчуй, – не отставал от него Афанасий.

– У гостя руки есть – дотянется, – не соглашался Анисим.

– Не гостеприимно это, да и гость, ты посмотри, сам кружку в руки не берет.

– Пусть протянет руки, да возьмет, – огрызнулся Анисим, но встав со своего места, все же подошел к Егору и, пододвинув ему миску с ягодами, ласково проговорил: – Ты возьми, милок, попробуй. Ягодки вкусные. Да и иван-чай настоялся – вкуснее и полезнее не бывает.

Егор взял в руки кружку и сделал один глоток. Настой был душистый и бодрящий. Анисим пододвинул миску еще ближе:

– Кушай, кушай.

Егор почерпнул ложкой немного ягод и отправил их в рот. Конечно же, свежие ягоды на много вкуснее, но и сушеные, да еще с медом, они были просто великолепным дополнением к настою.

– Ну вот и славно, – проговорил Анисим и снова вернулся на свое место.

Опять насупившись, он отвернулся, продолжая выказывать недовольство.

– Тебе, Егор, нужно многое понять, – сделав паузу, вновь заговорил с Егором Афанасий.

Он отхлебнул настоя и поставил кружку на стол.

– Очень многое. Ты, наверняка, думал, что нужно разобраться в том, где ты сейчас, а потом узнать дорогу до дому и идти себе, пока ноги несут.

Афанасий снова помолчал, глядя в окно.

– Оно все так, – продолжил, наконец, Афанасий, – конечно же. Но да не все так. Понять где ты, это само собой надо, а вот как дорог домой найти – это уже сложнее.

В голове Егора уже сплелась такая густая паутина из разнообразных впечатлений и переживаний, что все то новое, что он сейчас должен был узнать, не вызывало в нем волны любопытства, а только отзывалось в глубине души усталостью и тоской. Он сидел отрешенно, понурив голову и не очень внимательно слушая Афанасия. Афанасий, кажется, даже не обращал на это никакого внимания и неспешно продолжал говорить:

– Вот ты как думаешь, что тебе сейчас дорогу до дома покажут, а ты по ней стрелой понесешься? Несколько дней в пути и ты уже дома?

Афанасий сделать паузу, но не для того, что бы услышать ответ Егора, а для того, как показалось Егору, что бы Егор смог ухватить смысл сказанного. Но Егор даже не пошевелился.

– Не тут-то было, парень, – продолжил Афанасий. – Не тут-то было. Объяснить все будет сложно, но я попытаюсь.

Он опять сделал долгую паузу.

– Представь себе зеркало, – проговорил, наконец, Афанасий.

Егор удивленно поднял на него глаза, подумав, что ослышался. Ему показалось, что Афанасий потерял нить разговора и начал нести полный бред.

– Причем здесь зеркало? – переспросил Егор.

Афанасий смотрел на Егора внимательно и не моргая. Судя по его серьезному виду и сосредоточенности – он четко придерживался намеченной цели и знал, о чем говорит. Егор, видя такую серьезность, и уже внимательнее начал слушать.

– Казалось бы, совершенно ни при чем, – Афанасий явно обрадовался вниманию со стороны Егора и продолжил более воодушевленно: – Но ты представь, что ты стоишь перед ним и видишь в нем свое отражение.

Ненадолго прервавшись, видимо для того, что бы дать Егору время для фантазии, Афанасий продолжил уже совершенно самозабвенно:

– Ты видишь свое отражение. Ты видишь в отражении в зеркале все то, что находится возле тебя по эту сторону зеркала, но совершенно не видишь того, что находится по ту сторону зеркала, того, что находиться за ним. Ты не можешь протянуть руку сквозь зеркало и что-то взять за ним. Если ты обойдешь зеркало, то ты можешь взять все, что за ним находиться, но то, что ты видишь в зеркале – это отражение, а все, что находится за зеркалом – это невидимая для тебя часть. Невидимая до тех пор, пока ты не заглянешь за само зеркало. Тебя не нужно в этом убеждать?

Егор молчал. По его сосредоточенному взгляду было видно, что он пока не улавливает ход мыслей Афанасия.

– А теперь представь, что ты смотришь не в зеркало, а в колодец, – продолжил Афанасий. – Там, в глубине колодца, ты видишь свое отражение. Это вода и ты знаешь, что под поверхностью воды что-то может быть. Это может быть ил, песок, утонувшее ведро. Это может быть все, что угодно, но тебе этого не видно. И ты не можешь обойти поверхность воды, что бы увидеть все, что под ней находиться. Ты, несомненно, можешь нырнуть в колодец и попытаться достать дно, но ты не знаешь, насколько колодец глубок. Но если ты нырнешь, то вынырнешь снова.

Афанасий сделал паузу и усмехнулся:

– Если, конечно же, умеешь плавать!

Афанасий еще немного помолчал, видимо дожидаясь, пока сказанное им произведет как можно большее впечатление на Егора и он, Егор, представит себе все сказанное. Затем, не дождавшись от Егора иной существенной реакции, более чем удивление и явное непонимание, Афанасий продолжил:

– В колодце может быть все, что угодно, но ты знаешь, что там, в колодце, необходимо подвергнуть себя опасности. Возможно даже смертельной опасности. Поэтому ты вряд ли полезешь в колодец, если только самая сильная нужда не заставит тебя сделать этот шаг.

– Был я уже в колодце, – проговорил, наконец, Егор и нахмурился.

Во взгляде и голосе Егора промелькнула враждебность. Афанасий же уловил и нахмуренный взгляд Егора и эту враждебность в голосе. Он снова сделал паузу, а затем согласился:

– Да, был. И видел, что там, под поверхностью воды совсем не то, что ты ожидал. Или не так?

Егор молчал. Противоречивые чувства боролись в нем. С одной стороны, он был зол на Афанасия за то, что тот ходит вокруг да около, но толком ничего не объясняет. С другой стороны, он не находил противоречий в том, что сказал ему Афанасий, а случай с колодцем вообще полностью подтверждал только что сказанное Афанасием.

И опять не дождавшись ответа, Афанасий продолжил:

– Теперь представь себе, что ты в лодке, плывущей по воде. Представь себе хорошенько, потому что это очень важно.

Егор улыбнулся. Его начал забавлять этот разговор. Тем не менее, он решил следовать условиям, предлагаемым Афанасием и мысленно представил себя, плывущим в лодке.

– Представил? – спросил Афанасий, после чего, видимо удовлетворенный изменившимся выражением лица Егора, которое из нахмуренного вновь превратилось в сосредоточенное, продолжил: – Представь, что ты один в лодке. Утро. Туман еще не совсем рассеялся, поэтому берегов не видно. Солнце еще только начало подниматься над горизонтом, но уже достаточно светло. Ты заглядываешь за борт и смотришь в воду. Вода прозрачная и поверхность её совершенно гладкая. Ты видишь свое отражение, но то, что под поверхностью, еще скрыто от тебя в утреннем сумраке. Вдруг солнечный луч, пробившись сквозь туман и поверхность воды, освещает что-то, что находится под этой водной гладью. Ты не можешь понять, что за предмет ты увидел, но он привлекает твое внимание. Он блестит в лучах, достигающих его поверхности. Тебе хочется получше рассмотреть этот непонятный предмет и ты склоняешься за бортом лодки все ниже и ниже, к самой воде. Это ключ! Большой блестящий ключ! Тебе даже хочется его достать и ты, перевесившись за борт, протягиваешь к нему руку, полностью опуская её в воду. Еще чуть-чуть и он уже будет у тебя в руках. Каких-то пара вершков отделяет твои пальцы от этого ключа.

Афанасий уже не отрывал взгляд от лица Егора. Он отчетливо видел, что на этот раз Егор полностью погружен в нарисованную картину. Правая ладонь Егора судорожно сжималась и разжималась, словно пытаясь схватить что-то невидимое.

– Он нужен тебе! Протяни руку и он твой! Хватай его!

Неизвестно, что представлял себе Егор в этот момент, но он почти закрыл глаза и уже протянул руку вперед, словно действительно пытаясь что-то схватить.

– Стой!!! – громко выкрикнул Афанасий и Егор, широко открыв глаза, судорожно дернулся и отпрянул назад, ударившись спиной о стену.

Анисим, все это время как будто не выражавший интереса к повествованию, то же дернулся и чуть не свалился со скамейки.

– Ты в воде! Ты тонешь! Какое-то непонятное подводное течение подхватывает тебя и кружит так, что ты не можешь понять, где верх, где низ!

Афанасий почти кричал, а Егор уже ловил воздух широко открытым ртом.

– Но ты, наконец-то, вынырнул. Ты на поверхности.

Последнее было сказано таким голосом, как будто Афанасий сделал тяжелую работу. Егор неподвижно сидел на скамье и, навалившись спиной на стену, только тяжело дышал, словно и правда только что вынырнул из воды, чудом при этом не утонув.

– Довел парня, – попытался вступить в разговор Анисим

– Не встревай! – резко и грубовато прервал его Афанасий. – Не твоего ума дело.

Анисим еще что-то буркнул, снова отвернулся и замолчал.

– Ты должен понять, Егор, – продолжил Афанасий, снова обращаясь к Егору, – что нельзя безрассудно пытаться дотянуться до того, что тебе кажется таким нужным и важным. Своим безрассудством ты только навредишь себе. Запомни это. И еще запомни, что как бы ни было близко то, что ты видишь – это еще не значит, что это рядом. И даже не значит, что это вообще есть на самом деле. Всё может быть совершенно иначе.

День подходил к концу и в хате начали сгущаться сумерки. Анисим зажег лучину. Послышался легкий треск горящего дерева. Запахло дымком.

– Завтра договорим, – проговорил Афанасий.

Он повернулся к Анисиму и спросил:

– Есть чего перекусить?

Анисим достал из печи чугунок и поставил его на стол, после чего подал Афанасию и Егору ложки.

– Сам-то чего есть не садишься? – спросил его Афанасий, зачерпнув ложкой кашу из чугунка.

– Не хочется чего-то, – пробурчал Анисим, снова садясь в свой угол.

– Я то же не буду, – проговорил Егор и навалился спиной на стену.

– Мне больше достанется, – недовольно отозвался Афанасий.

Он отправил кашу в рот и начал сосредоточенно жевать, как будто делал какую-то трудную, но очень нужную работу.

Съев несколько ложек каши, он снова обратился к Егору:

– Если без всех этих подробностей, то деревня твоя отсюда на северо-западе будет. По прямой бежать будешь – три-четыре дня пути станет. Кружным путем добираться – больше недели уйдет. А что бы домой попасть – может и жизни не хватить.

Последнее было сказано Афанасием почти шепотом, так что Егор совсем не расслышал произнесенных слов. Но он явственно услышал направление движения – на северо-запад!

– Коли вечерять не будете, то пора бы спать ложиться, – прожевав еще одну ложку каши, проговорил Афанасий и, повернувшись к Анисиму, распорядился: – Ты, Анисим, постелил бы, что ли.

– Я на улице посплю сегодня, а то душно в хате – проговорил Егор, вставая и направляясь к дверям.

– Поспи, – согласился Афанасий и растянулся на лавке. – Завтра вставать рано – в дорогу собираться.

Анисим погасил лучину, так что Егор вышел во двор уже в темноте. Он даже не спросил Афанасия – куда же они направятся утром.

Глава 19. Побег

Егор не стал спрашивать у Афанасия цель завтрашней поездки и его, Егора, роль в этой поездке. Его это совсем не интересовало. Главное для Егора сейчас было – выбраться из хаты. Ему необходимо было на воздух – подальше от этих постоянно следящих за ним глаз. Теперь, как думал Егор, он знает, куда надо направляться, что бы попасть домой. Как только он это узнал – у него почти сразу созрел план побега. Еще днем осматривая окрестности, он изучил их настолько, насколько их можно было изучить со двора, в котором он находился. Он уже сориентировался в местоположении частей света и сейчас, услышав про северо-запад, точно знал, куда ему следует направляться.

Что бы не привлекать внимания и полагая, что за ним могут и сейчас следить из хаты, Егор залез в кибитку и укрылся рогожей, словно действительно собирался спать. Спешка в его деле – не помощник. Надо было дождаться, пока все в доме уснут. Да и Пантелеймон, неизвестно куда запропастившийся, очень может быть, что еще не улегся. Лучше всего было выждать, а потому, забравшись под рогожу, Егор притих и стал терпеливо ждать.

Так, почти не шевелясь, с закрытыми глазами Егор пролежал больше часа. Затем он открыл глаза и прислушался. Кругом не раздавалось ни звука. Неслышно, стараясь не нарушить царящую кругом тишину, Егор откинул рогожу и еще раз прислушался. Нет, ничего не слышно. Ни единого шороха. Как можно осторожнее Егор выбрался из кибитки и внимательно осмотрелся.

Небо было чистым и только изредка облака скрывали неполную, но ярко светящую луну. Её холодный серебристый свет давал возможность если не до мелочей, то достаточно четко рассмотреть окружающие предметы. Егор еще до того как лечь спать успел внимательно осмотреться и уже знал куда он будет бежать. Он не мог достаточно точно определить местонахождение своей деревни, но надеялся, что природное чутье и удача помогут ему. Правда удача последнее время не радовала Егора своим вниманием, но он старался об этом не думать.

Выбрав направление, Егор решил двигаться прямо через дворы, чтобы ночью не заблудиться среди проулков. Приняв это решение, он перескочил через плетень, окружавший двор и в два прыжка преодолев дорогу, перескочил через плетень соседнего двора. Опрометью кинулся он через этот неизвестный ему двор, мимо темных окон хаты и сараев. Таким образом, перепрыгивая плетни и перебегая дороги и проулки, он пересек еще пару дворов, после чего попал на заросший высоким бурьяном пустырь. Здесь, на открывшемся ему просторе, он задал такого стрекача, что и зайцу было бы на зависть.

Егор бежал не останавливаясь так долго, сколько мог выдержать. Не оглядываясь, не пытаясь понять – есть за ним погоня или нет. Он просто бежал. Бежал как зверь, вырвавшийся на свободу и вдруг почуявший волю. Он сваливался в овражки и, сдирая ногти, выбирался из них, цепляясь за траву, корни, самую землю.

Выбравшись из очередного оврага, Егор споткнулся и упал. Поднявшись, он сперва решил броситься вперед, но дыхание его сбилось. Задохнувшись, Егор решил все же перевести дух. Бежал он уже долго и нужен был отдых. Давая себе передышку, Егор осмотрелся, внимательно прислушиваясь к ночным звукам.

Погони, судя по всему, не было. Луна, до того момента скрываемая легкими облаками, в какой-то миг освободила от них свой лик и очень ярко осветила все вокруг. В её пролившемся на землю свете Егор увидел – он стоит не просто в поле, а на дороге. Да, на дороге, брошенной, давно не используемой, заросшей травой, но на дороге. Куда она вела и как давно была заброшена – было неизвестно, но, судя по всему, её направление совпадало с тем, которое выбрал Егор для своего побега. Пока Егор осматривался и размышлял, дыхание его несколько восстановилось и он, не мешкая, снова побежал, стараясь в лунном свете рассмотреть дорогу и придерживаться её.

Бежать по дороге было намного легче, чем по полям и оврагам, но усталость уже серьезно давала о себе знать. Несмотря на все свои усилия, Егор бежал не так быстро, как в самом начале своего пути. Периодически он переходил на шаг, но вновь и вновь заставлял себя бежать, собирая в кулак волю и оставшиеся у него силы. Всё, на чем держался сейчас Егор, было вложено в цель, которой он неуклонно желал достигнуть – он должен добраться до своей деревни, до своего дома. Но, не смотря на всю волю, которую Егор прикладывал, он все же сильно устал и то, что казалось ему бегом, уже не напоминало даже сколь бы то ни было быстрого шага.

Он почти падал, когда дорога вывела его к реке. Здесь Егора ожидало новое неожиданное препятствие – деревянный мост, в который упиралась дорога, был совершенно разрушен. Точнее, от него почти ничего не осталось, если не считать нескольких гнилых досок, которыми ранее он был покрыт, сохранившихся только у самого берега, остатков полуобвалившихся деревянных перил и торчащих из воды обрубков свай.

Не в силах справиться с усталостью, Егор на заплетающихся ногах спустился по пологому берегу и здесь упал на прибрежную траву, уткнувшись лицом в воду. Он жадно напился, после чего умыл лицо и из последних сил оттолкнулся от воды, перевернувшись на спину.

Егор весь вымок от пота и практически не чувствовал своего тела. Ему нужен был отдых, хороший долгий отдых. Он закрыл глаза, но почти сразу их открыл. Отдыхать было некогда, но и сил встать то же не было. Пролежав так некоторое время, Егор все-таки заставил себя подняться, отчего тело его заломило так, как будто его только что били сразу с десяток здоровых мужиков. Поднявшись, Егор всмотрелся в темноту реки.

Увиденное совсем его не обрадовало. Река в том месте, куда он вышел, была достаточно широка и переплыть её уставшему и изнемогшему от бега Егору не было ни какой возможности. Необходимо было либо ждать до утра, в надежде набраться сил, что само по себе приводило к риску попасть в руки возможной погони, либо найти какой-нибудь способ переправиться. Его могли хватиться и нагнать в любой момент и вариант с ожиданием до утра не подходил. Но и способов перебраться Егор пока не видел.

Поскальзываясь на мокрой траве, Егор поднялся на остатки моста, выходившие на дорогу. Он уже хотел начать отрывать оставшиеся жалкие обломки досок моста, что бы соорудить из них плот, как вдруг внимание его привлек едва различимый звук. Звук этот заставил Егора остановиться и, затаив дыхание еще раз прислушаться. Шедший откуда-то из-под досок моста, звук был глухим и еле слышным. Егор еще раз перевел дух и снова спустился к берегу, но уже с другой стороны моста, туда, откуда, как ему показалось, и шел этот привлекший его внимание звук.

В темноте практически невозможно было что-то рассмотреть, но вот раздался тихий всплеск, удар дерева о дерево и шорох. Стараясь не упасть, Егор осторожно ступил в воду и двинулся в сторону источника звука. Буквально один шаг и он уже различил нечеткие очертания темневшего на воде предмета. Это была лодка! Нет, такой удачи ожидать было нельзя. Возможно, его усталый разум нарисовал это видение. Егор помедлил и, сделав еще один шаг в воде, протянул руку. Это было не видение – он действительно схватился за борт лодки. Все еще не веря в такую удачу, Егор начал перебирать борт лодки руками, подтягивая её на себя. Сначала лодка шла легко, но затем остановилась, так что Егору пришлось самому продвигаться в воде вперед до тех пор, пока он не добрался до носа лодки. Здесь руки Егора нащупали цепь, которая крепилась к носу лодки с помощью довольно внушительного кольца. Егор попробовал выдернуть кольцо, но попытка провалилась. Как не старался Егор – попытки вырвать кольцо были безуспешны. Не теряя надежды, Егор начал перебирать руками цепь и быстро добрался до того места, где она крепилась к свае моста. Здесь Егора ждала еще дна неприятность – цепь не была накинута на крюк, как в глубине души надеялся Егор, а крепилась замком к кольцу, которое, в свою очередь, было закреплено в сваю.

Егор обеими руками ухватился за цепь и, упершись одной ногой в сваю, что было сил дернул, надеясь выдернуть кольцо из сваи. Но сил у него почти не осталось и попытка была безрезультатной. Он еще раз собрался с оставшимися силами и снова дернул, но и эта попытка не увенчалась удачей. В отчаянии Егор начал остервенело дергать цепь, уже не надеясь вырвать кольцо из сваи, но не в силах остановиться. Раз, два, три…

После очередной попытки Егор поскользнулся и упал в воду. Именно в этот момент кольцо не выдержало и вылетело из сваи. Падая, Егор ударился затылком о борт лодки, после чего с головой ушел подводу. Ноги его потеряли опору, а сам он совершенно потерял ориентацию в пространстве. Вынырнув, Егор попытался встать на ноги, но ноги уже не доставали до дна. Тяжелая цепь, всё еще намотанная на руку, тянула вниз, но, с другой стороны, лодка была в его руках! Егор, перебирая в руках цепь, попытался подтянуть на себя лодку. Справившись с этим, он схватился за борт лодки сначала одной рукой, затем, выпустив цепь из рук, схватился за борт второй рукой.

Нужно было рассчитывать оставшиеся силы и Егор решил отдышаться, а уже затем сделать попытку забраться в лодку. Он восстановил дыхание и, перебирая руками борт, перебрался ближе к корме. Здесь он еще раз перевел дыхание и, собравшись и напрягаясь каждой клеточкой тела, перевалился внутрь лодки. Если бы это не удалось с первой попытки, то второй могло бы и не быть – настолько Егор устал и выбился из сил.

В лодке он повалился спиной на днище, в надежде отдохнуть. Тело его нуждалось в отдыхе, но разум заставлял действовать. Подгоняемый желанием достичь противоположного берега, Егор почти сразу развернулся и, опираясь руками на борта, сначала встал на колени, а затем, нащупав банку, уселся на неё. Тучи снова спрятали луну в своей глубине и темнота окутала все вокруг. Непроглядную темень лишь изредка прорезали бледные лучи непоседливой луны, не желавшей оставаться в своей темнице. Не имея возможности что-либо рассмотреть, Егор наклонился и пошарил по лодке руками. Его ждала еще одна неприятность – весел не было! У Егора была лодка, но грести было не чем! Он еще раз пошарил по дну и снова ни чего не найдя, осмотрел, насколько это можно было, борта. Весел не было.

Егор осмотрелся вокруг. Лодка, подхваченная течением, уже отошла от берега и тихо скользила по водной глади. Он попытался грести руками, но течение хотя и было небольшим, все же не позволяло сдвинуть лодку к противоположному берегу. Медленно, но неукротимо лодку сносило вниз по течению и отчаянные попытки Егора грести руками не могли этому помешать – лодку только немного крутило на поверхности, что еще более его запутывало.

Начал спускаться туман и берега уже скрылись из виду, закрытые ночной мглой и туманом. В какой-то момент Егор потерял ориентацию в пространстве и прекратил грести, в надежде по направлению движения лодки понять – где же спасительный берег. Мгла тем временем немного рассеялась и сквозь густой туман начал пробиваться слабый рассеянный свет утренней зари. Егор перегнулся через борт и склонился над водой, пытаясь понять, в каком направлении несет лодку. Но поверхность воды, насколько её можно было разглядеть через густой туман, была совершенно гладкой. Егор опустил в воду ладонь в надежде уловить течение, но и это не помогло.

Заря занималась. Стало немного светлее. Туман над Егором стал несколько реже и лучи солнца, преломляясь в висящем над водой тумане, осветили поверхность воды. Проникнув сквозь поверхность воды, лучи скользнули в её глубь и в этих лучах в воде что-то блеснуло. Блеск этот был настолько ярок, что это привлекло внимание Егора и он, пытаясь разглядеть то, что находилось под водой, еще ниже склонился над поверхностью воды. В этот момент что-то ударило в лодку Егора и он, потеряв равновесие, выпал из неё, сразу с головой уйдя под воду…

Не ожидая такого поворота событий, Егор начал захлебываться и совершенно потерял ориентиры, но сила воли и желание выжить сделали свое дело – Егор, несколько раз перевернувшись в воде, увидел нечеткие солнечные блики. Двинувшись в их сторону, он почти сразу вынырнул. Егор лег в воде на спину и прокашлялся. Затем Егор осмотрелся. В редевшем тумане он, наконец, разобрал силуэт лодки и, сделав несколько гребков, быстро подплыл к ней. Аккуратно, стараясь не раскачать лодку, он перевалился через борт и здесь еще раз отдышался. Одежда на Егоре насквозь промокла и он начал замерзать. В этот момент ноги его наткнулись на что-то мягкое, лежащее у самой кормы. Егор привстал и вытянул на себя какое-то полотнище. Он встряхнул его и осмотрел – это был плащ. Но Егор точно помнил, что в лодке ничего не было! Или он просто не заметил свертка в сумраке ночи? Раздумывать было некогда и Егор накинул на себя плащ в надежде согреться.

Укутавшись, он сел на банку и углубился в раздумья. Стоили ли ждать утра, когда туман окончательно рассеется, что бы можно было разобраться, куда грести или, не теряя времени, еще раз попытаться сориентироваться и грести, не дожидаясь, пока туман перестанет скрывать от него спасительный берег?

Он окинул взором еще не рассеявшийся туман, силясь рассмотреть через него берега, как вдруг увидел силуэт, прорезывающийся в тумане. Силуэт приближался. Стало ясно, что это человек, укутанный в плащ, плыл, стоя в лодке.

Кто это? Друг? Враг? Может быть погоня? Мысли бешено закрутились в голове Егора, а сердце забилось так сильно, словно желало выпрыгнуть из груди. Егор за последнее время так часто встречался с теми, кто явно или косвенно желал ему вреда, что рассчитывать на появление друга или, на крайний случай, того, кто не желает ему вреда, было практически невозможно. Егор напряг зрение и попытался сквозь туман подробнее рассмотреть приближающегося. Человек в лодке приближался медленно, но уже можно было рассмотреть лодку, плащ, в который человек был закутан, хотя еще и не было видно лица.

Еще пара секунд и Егор смог все же смог рассмотреть лицо плывущего. Как только он смог разобрать черты лица человека, плывущего в лодке, Егор тут же открыл рот, что бы закричать, но не смог промолвить ни слова – горло его перехватило и только тихий шепот сорвался с его губ:

– Этого не может быть!

От неожиданности Егор оцепенел. Он сверлил взглядом человека в приближавшейся к нему лодке и силился крикнуть, но не мог! В лодке, с которой он сближался, укутанный плащом плыл ОН САМ!!! Он, Егор, плыл в этой лодке и смотрел на самого себя. У того Егора, что плыл в другой лодке, было столько же удивления и немого крика, как и у Егора, сидящего в лодке, мимо которой плыл второй Егор. Егор резко вскочил, так, что чуть не перевернул свою лодку. Но вторая лодка уже проплыла мимо Егора, унося с собой его двойника.

Наконец лодка с двойником скрылась в тумане, а Егор, провожая её взглядом, всё силился крикнуть. Он стоял во весь рост и смотрел в след растаявшей в тумане лодке, не в силах вымолвить ни слова. Нет! Это не мог быть он. Ему показалось. Ему привиделось. Он так устал и нахватался воды, что легко мог ошибиться. Это был не он, а только бредовое видение, вызванное усталостью и туманом.

Но что это? Егор вдруг увидел еще одну лодку. В той, новой лодке был хорошо различим силуэт сидящего в ней человека. Егор во все глаза пытался рассмотреть сидящего. В тумане не возможно было подробно рассмотреть сидящего. Туман скрывал лицо нового встречного и скрадывал фигуру. Но вот несколько томительных мгновений и Егор уже начал подробно различать сидящего в лодке человека. В тот момент, когда лодка с Егором достаточно приблизилась к путнику, туман еще более поредел. В этот момент сидящий повернулся лицом к Егору и уставился на него, открыв при этом рот.

Егор вновь застыл в немом ужасе! И в этой, только что встреченной им лодке сидел он – Егор!!! Сидящий в лодке Егор широко отрытыми глазами смотрел на него, стоящего в лодке Егора, и что-то пытался сказать. В том, что и в этой лодке сидел новый двойник Егора, уже не было ни каких сомнений. Это был еще один Егор, плывущий в лодке по реке и закутанный в плащ!

Лодка со стоящим в ней Егором медленно проплывала мимо лодки с Егором сидящим. И вот Егор, стоящий в лодке, начал терять из виду сидящего в другой лодке Егора. Последнее, что он заметил, было то, что тот Егор, что сидел в лодке, резко вскочил на ноги и лодка его качнулась. Егор увидел это, после чего все скрыл туман. Он еще старался рассмотреть скрывшегося в тумане двойника, как лодка его вышла на участок воды, довольно свободный от тумана.

Встряхнув головой и решив, что все это лишь наваждение, Егор повернулся, в надежде увидеть берег, но берега не было видно. Зато Егор увидел еще одну лодку. В этой лодке, спиной к Егору сидел человек и, наклонившись над водой, что-то в ней внимательно рассматривал. Не успел Егор вымолвить ни слова, как его лодка, вдруг подхваченная каким-то неведомым течением, быстро сблизилась со встречной лодкой и резко толкнула её носом в борт. Сидящий, явно не ожидая такого поворота событий, не заметил приближения лодки с Егором. От неожиданности он потерял равновесие и вывалился за борт!