Текст книги "Нелюбимая дочь. Вопросы и ответы"

22
Мой отец был токсичным, но, обвиняя только его, не отрицаю ли я роль матери в происходившем?

Со словом «обвиняя» можно поспорить. Я сказала бы: «Возлагая на него ответственность». Вы сейчас ищете не мести или возмездия, а ответов. Опять-таки трудно обобщать, но, честно говоря, едва ли ваша мать была простым наблюдателем, если только она сама не стала жертвой его жестокого обращения, а в этом случае мы оказываемся в другой области, выходящей за рамки этой книги и моего опыта.

Размышляя над ответом на этот вопрос, рассмотрите следующие моменты (некоторые из них уже были затронуты в предыдущих вопросах и ответах). Во-первых, хотя заповедь требует от нас почитать обоих родителей, общество считает, что отцов можно критиковать намного смелее, чем мать. Признание, что отец не любил вас, отсутствовал в вашей жизни или тиранил, вызовет несопоставимо меньшее отторжение, чем если вы скажете то же самое о матери. В культуре образ плохих и даже ужасных отцов хорошо разработан, среди них неистовствующий король Лир, терзающийся Джеймс Тайрон («Долгий день уходит в ночь»), Булл Мичам из «Великого Сантини», и это оправдывает нашу откровенность. Во-вторых, чувство долга и гнет вины и стыда, связанный с положением дочери, которую не любит мать, в отношении отца принимают не столь серьезные формы.

В своей книге «Наши отцы и мы» (Our Fathers, Ourselves), основанном на примерах из жизни исследовании отношений отцов и дочерей, Пегги Дрекслер утверждает: «Несмотря на все достижения женщин и завоеванные ими свободы, они до сих пор не освободились от необходимости прощать своих отцов и, соответственно, снова и снова убеждать себя, что до сих пор любимы отцами». Изучив истории 75 женщин, она делает еще более горький вывод: «Какими бы эгоистичными, жадными, нарциссичными или неприкрыто жестокими ни казались мне некоторые мужчины, их дочери хотели простить их, если не забыть сделанное ими». Я не уверена насчет прощения, но действительно, многие дочери подходят к отцу с иной меркой, нежели к матери.

Однако – и это серьезная оговорка – поскольку признать вину отца проще, это может привести к отрицанию того, что мать была его соучастницей. Повторюсь, врожденная потребность в материнской любви и заботе настолько сильна, что легко закрывать глаза на прегрешения матери, находить объяснения ее поведению, отрицать причиненный ею вред и валить все на папу. Но, начав лучше понимать отношения в родительской семье, вы увидите, как действовал каждый из родителей – как в тандеме, так и индивидуально.

Ваша цель – понять, а не обвинить, и возложить ответственность, и это поможет вам определиться с отношением к обоим родителям. Если ваш отец тиран или агрессор, многое зависит не только от того, как поступала ваша мать, но и от ее мотивов. Считала ли она его своим соратником или пособничала, потому что ей не хватало смелости и силы духа противостоять ему? Став взрослыми, мы можем взглянуть на отношения между нашими родителями с пониманием, попросту недоступным маленькой девочке и даже девушке. Как написала мне с немалой долей сожаления одна нелюбимая дочь: «Теперь я понимаю, что моя мать считала вечное критиканство и авторитаризм моего отца, не допускавшего никакого мнения, кроме собственного, проявлением силы, а не отличительным признаком агрессора. Ее собственный отец был агрессором, и мне кажется, что она естественным образом перешла к роли жены моего отца. Однако я не считаю это оправданием того, как она во всем вторила ему и обращалась со мной и братом. Они были партнерами по жестокости. Этим все сказано».

Даже кажущаяся пассивность или бездеятельность матери при контролирующем, тираничном или выраженно нарциссичном отце может оказать существенное влияние на развитие дочери, и ей будет сложно справляться с отношениями в семье. Если мать подавала сигналы, что вам лучше заткнуться и исчезнуть, этим она учила вас топтать собственную личность. Дочери таких отцов в результате оказываются на другом полюсе спектра нарциссичности – они не имеют здорового самоуважения и становятся «эхоистами», согласно термину Крейга Малкина из книги «Переосмысливая нарциссизм» (Rethinking Narcissism). (Больше об эхоизме читайте в ответе на вопрос № 50.)

23
Кто из родителей больше повлиял на то, как я строю любовные отношения?

Этот вопрос вводит в заблуждение, поскольку ваши романтические отношения зависят не от конкретного влияния того или иного родителя, а от ваших представлений о таких отношениях, от того, что вы узнали о любви в родительской семье, и от стиля привязанности, который у вас выработался. При этом у вас могут быть определенные неосознанные представления о мужчинах и женщинах, основанные на наблюдениях за родителями. Вы можете с детства полагать, что все женщины не заслуживают доверия, потому что такой была ваша мать, пока не получите опыт, опровергающий это подсознательное убеждение. Точно так же опыт жизни с агрессивным или опекающим отцом заставит дочь сделать некие обобщающие, значимые для нее выводы о мужчинах и маскулинности. Ведь дети не в состоянии критически оценивать личный опыт и, даже если он недостаточен, делают, основываясь на нем, обобщения.

Но более важны усвоенные вами непроработанные и по большей части неосознанные представления о любви. Мы узнаем, что такое любовь, от других людей. Далее приводятся самые распространенные – и не соответствующие действительности – установки, обычно усваиваемые нелюбимой дочерью из опыта жизни в родной семье.

1

Любовь – это сделка

Дочери нарциссичных, контролирующих и воинственных матерей и отцов запоминают, что любовь нужно завоевывать. Вас любят не ради вас самих, а за то, что вы делаете. Если вы разочаруете мать или отца, будете недостаточно стараться, вас лишат любви. Став взрослыми, такие дочери не подозревают о двустороннем характере нормальных отношений и об эмоциональном взаимообмене. Многие из них ошибочно воспринимают неподобающее или даже жестокое обращение как плату за возможность быть любимой.

2

Любовь надо заслужить

Это предположение близко к правильному представлению о том, что любовь требует взаимности, но, если оно возникает у ребенка, то может привести к эмоциональной путанице. Одна нелюбимая дочь написала: «Моя мать имела обыкновение лишать меня любви, чтобы наказать и заставить слушаться. Если я делала, что она велела, она любила меня. Если не делала, то была плохой, негодной, той, кого невозможно любить. Честно говоря, я выросла в убеждении, что любовь – что-то вроде оружия, которое есть у матерей. Я до сих пор иногда так думаю».

Другие нелюбимые дочери рассказывают, что выросли с ощущением, будто любовь – это инструмент манипуляции. Адель поделилась своей историей, чтобы показать, как ей пришлось избавляться от такого убеждения: «Мать вознаграждала меня, когда я была дочерью, которую она хотела иметь, а не самой собой. Много лет назад, когда поклонник, сейчас он мой муж, подарил мне на день рождения красивое кольцо, я сразу же прониклась подозрениями. Его поступок не доставил мне радости. Я подумала, что здесь, должно быть, что-то нечисто. Я не могла поверить, что, если любишь, просто делаешь любимого человека счастливым».

Отцы также могут внушить дочерям это убеждение, приучив их считать любовь золотой звездочкой за хорошее поведение, которую нужно заслужить.

3

Эмоции (и истинные чувства) нужно прятать

Матери и отцы, ради контроля стыдящие своих детей, учат их, что проявление чувств (например, слезы) делает тебя мишенью для насмешек. Воинственные и контролирующие матери часто говорят, что это признак слабости и что нельзя быть размазней. Все это заставляет неуверенную дочь отмахиваться от собственных чувств и прятать их как можно глубже, усугубляя уже имеющееся у нее недоразвитие эмоционального интеллекта. Вследствие этого в отношениях она начинает притворяться, изображая эмоции, которых не испытывает, или же отрицая имеющиеся. Это, в свою очередь, заставляет ее чувствовать себя лгуньей и вызывает страх, что ее каким-то образом «разоблачат» и отвергнут. Это мучительный бег по замкнутому кругу.

Отец также может считать проявление эмоций признаком слабости, особенно если у него есть и сыновья, и дочери. В книге «Настоящие мальчики» (Real Boys), опубликованной больше 20 лет назад, Уильям Поллак ярко и эмоционально показал, как принятое в Америке представление о маскулинности душит в мужчинах все эмоции, кроме гнева. Такое отцовское убеждение может повлиять и на растущую дочь.

4

Любовь нужно искать

Нелюбимой дочери не хватает чувства принадлежности к семье, а если она не связана с семьей, то с чем тогда связана? Этот усвоенный в детстве урок заставляет ее чувствовать, что любовь не просто не дается даром – это большая редкость, и найти ее можно, только если очень повезет. Кроме того, нелюбимая дочь не понимает, что для того, чтобы чувствовать себя заслуживающей любви, она сначала должна полюбить себя. Именно об этом написала одна из них: «Я видела, что любовь матери не безусловна, что она зависит от того, правильные ли вещи я говорю или делаю. Но я никогда не дотягивала, и ее обращение заставляло меня чувствовать себя недостойной любви. Вместо этого я искала любви в других. К сожалению, я выбрала в мужья человека, похожего на мою мать, который также вызывал у меня чувство, будто я не стою любви».

Увы, расхожие представления о любви – сказки о Золушке, Белоснежке и прочие, повествующие о единственной второй половинке, – подкрепляют усвоенное нелюбимой дочерью в детстве убеждение и заставляют ее верить, что любовь всегда драматична и полна испытаний и что не бывает страсти без боли. Такие истории толкают на поиски партнеров, которые спасут нас от самих себя. Ничего хорошего в этом нет.

5

Любовь делает тебя уязвимой и слабой

Боль нелюбимой дочери из-за того, что любовь отмеряется ей крохотными порциями, не достается вовсе или отнимается в порядке наказания, заставляет ее думать, что, хотя без любви она одинока и несчастна, но зато ей хотя бы ничто не угрожает. В результате многие окружают себя крепостными стенами, придя к убеждению, что любовь – это слишком большой риск. При крайней форме избегающей ненадежной привязанности это ощущение возникает неизбежно, и по иронии судьбы такие женщины сами могут стать контролирующими и хищными, особенно если имеют выраженные нарциссичные черты и любят владеть ситуацией. Если одна нелюбимая дочь прячется в неприступном замке, то другая устремляется на поиски людей, за счет которых сможет возвыситься в собственных глазах.

В этой точке пути личностей с ненадежной привязанностью, избегающе-отвергающей, тревожно-избегающей или тревожной, пересекаются, поскольку такие люди постоянно боятся быть отвергнутыми.

6

Любовь ранит

Разумеется, люди с надежной привязанностью тоже порой страдают от неразделенной любви и бывают отвергнуты. Не существует волшебного заклинания, защищающего от такой участи. Исследования подтвердили, что нервные проводящие пути для физической и эмоциональной боли совпадают, следовательно, для любого из нас разбитое сердце не просто метафора. Однако люди с надежной привязанностью лучше переносят удар и могут опереться на положительный опыт любви, что нелюбимым дочерям недоступно. Нелюбимая дочь уже впитала убеждение, что любовь, как и потребность в ней, ранит, и каждый отказ, каждое разочарование становятся очередным доказательством этого.

Очевидно, с детских лет мы осознанно или неосознанно усваиваем много уроков, влияющих на наши любовные отношения. Главными среди них являются уроки любви, но есть и много других, в том числе уроки доверия (выполняют ли люди свои обещания; можно ли им верить почти всегда, иногда или никогда); уроки, касающиеся мотивов поведения других людей (люди пытаются помочь мне или причинить мне боль); уроки, связанные со своим «я» (заслуживаю ли я любви и внимания, или сама виновата, что не получаю их), и многие другие.

Эти вопросы, как многие из вас, вероятно, уже знают, подробно разбираются в книге «Нелюбимая дочь».

24
Что мне делать, если я люблю отца, но мать слишком токсична, чтобы терпеть ее?

Универсального решения этой проблемы не существует. Только вы можете решить, стоят ли отношения с отцом того, чтобы продолжать иметь дело с матерью. Некоторым дочерям удается ограничить взаимодействие с ней и при этом продолжать нормально общаться со вторым родителем. Но это возможно не всегда, особенно если мать не принимает такое положение дел или отец настаивает на том, чтобы вы с ней постоянно контактировали. Привязанности и семейная мифология высечены в граните, и бросить им вызов нелегко.

Избавление от влияния матери, увы, может повлечь за собой и потери. Это очень серьезное испытание, поэтому при необходимости обратитесь за помощью к психотерапевту.

Итоги и уроки

Разобраться в хитросплетении отношений в токсичной семье и уяснить, какую роль каждый из родителей сыграл в вашем воспитании, нелегко. Даже взрослому человеку бывает непросто понять, каким был родительский брак и как в нем развивались отношения. К тому же и эти отношения, и личности ваших родителей могли с годами претерпевать изменения. Браки редко бывают статичными, а избавиться от сложившегося представления о родительской семье и своем положении в ней очень трудно. Осмыслить собственный опыт может быть еще сложнее, если у вас есть братья или сестры, имеющие другой опыт взаимодействия с матерью или отцом, а если вы единственный ребенок, трудно бывает искать путь к пониманию ситуации без оглядки на других. Поскольку в отношении отцов у дочерей меньше врожденных потребностей и ожиданий, чем в отношении матери, часто дочери испытывают благодарность к отцу за то, что он делал, даже если им ясно, что многие проблемы остались нерешенными.

Начав лучше понимать, что происходило в родительской семье, вы можете почувствовать себя в тупике или даже в состоянии внутреннего конфликта. Когда привычное представление об одном или обоих родителях меняется, это вызывает эмоциональный дискомфорт, особенно если вы были склонны видеть их в черно-белом цвете: один родитель «хороший», другой «плохой». Не столь однозначное представление может причинить боль, скажем, если вы осознаете, что отец, которого вы всегда считали любящим, не защищал и не заступался за вас, или внезапно поймете, что отец тиранил мать, которая, в свою очередь, травила вас.

Самое главное, чтобы эти вопросы и ответы заставили вас задаться новыми вопросами относительно вашей родительской семьи. Ведь хотя это важно и полезно – отследить общие черты опыта дочерей, выросших в семьях, где их эмоциональные нужды не удовлетворялись или попросту игнорировались, у каждой из нас своя история, которую необходимо осмыслить, чтобы исцелиться.

Куда мне двигаться: заметки и соображения

__________________________________________________________

__________________________________________________________

__________________________________________________________

Глава 4
Среди братьев и сестер

Есть тема, которая при обсуждении вреда, наносимого нелюбимым дочерям, поднимается редко. Это напряженные, непрочные, а порой и откровенно враждебные отношения с братьями и сестрами или даже полное отсутствие таких отношений, особенно если в семье нелюбимая дочь была одинока и оторвана от остальных. В предыдущей книге братским и сестринским узам уделено не слишком много внимания, поэтому я хочу всесторонне рассмотреть этот вопрос здесь. Со взрослением эта проблема может означать конец семейной истории как для самой дочери, так и для ее детей. В мечтах мы все любим представлять себе большую семью, состоящую из нескольких поколений, собравшуюся на пикник или праздник, нечто в стиле старых семейных фото или картин Нормана Роквелла, и невозможность этого может больно ранить. В отношении семьи девиз Баухауса[5]5
  Баухаус – высшая школа строительства и художественного конструирования, учебное заведение, существовавшее в Германии в 1919−1933 гг., возникшее в нем художественное объединение и соответствующее архитектурное направление. – Прим. пер.


[Закрыть] «Меньше значит лучше» не применим.

Единственным детям рассмотрение этого вопроса также будет полезно, поскольку многие из вас лелеют фантазии о заботливых братьях или сестрах, которые изменили бы ваше детство к лучшему. Я была единственным ребенком до девяти лет – «почти единственным», как я называю детей, растущих в одиночестве, в семье, уж очень отличающейся от той, в которой начиналась жизнь его братьев и сестер, – и отчаянно мечтала о сестре, которая утешала бы меня и даже убежала бы со мной. Мои представления о том, что значит иметь сестер и братьев, были почерпнуты из книг, что не удивило бы никого из моих знакомых. Другая нелюбимая дочь и единственное дитя придумала себе брата-защитника по имени Брюс и представляла его, когда, испуганная, пряталась в своей комнате.

Реальная ситуация с братьями и сестрами намного сложнее представлений, почерпнутых из культурных мифов. Даже в здоровых семьях братья и сестры могут быть близки и связаны друг с другом, а могут и не быть, и так часто случается. У двоих детей с надежной привязанностью больше шансов быть близкими друг другу, чем тех, кто имеет ненадежную привязанность – тогда они гораздо чаще вовлекаются в конкуренцию и даже войну. Исследования, проведенные среди взрослых братьев и сестер, показывают, что около половины из них разговаривают или видятся друг с другом примерно раз в месяц; другая половина общается еще реже или не контактирует друг с другом вовсе. Отношения детей в семье осложняются еще больше, если в них участвует нелюбящая мать, особенно склонная к фаворитизму, контролирующая, воинственная или нарциссичная. В культуре принято идеализировать братско-сестринские отношения (в конце концов, речь идет о людях, которые, после родителей, знают нас дольше всех на свете), но реальность часто не соответствует идеалу.

Убежденность общества в том, что наличие брата или сестры – это залог личностного развития, особенно способности к социализации и формированию дружеских отношений, имеет оборотную сторону, например нормализацию «детской ревности». Это неуклюжий способ признать существование борьбы за внимание родителей, которая может приводить к игнорированию старшими агрессии между детьми. Это выявило исследование Коринн Такер, в котором изучались три типа агрессивного поведения братьев и сестер: физическое насилие, посягательства на имущество и психологическая агрессия. Ученые доказали, что агрессия со стороны братьев или сестер вредит психическому здоровью ребенка. Мы должны обращать внимание на возможность травли не только в школе, но и в родном доме. Если ваш старший сын щиплет младшую сестру на заднем сиденье автомобиля или за обеденным столом, средняя дочь постоянно говорит младшей, что та тупа и уродлива, или ваш первенец необъяснимым образом «теряет» любимую игрушку или книжку самой маленькой, это не просто обычная детская ревность.

Очевидно, что в семьях, рассматриваемых в этой книге, отсутствие братско-сестринских связей или тягостное поддержание давших трещину отношений является скорее нормой, чем исключением. Иногда возникают и прочные, надежные узы – специалисты называют такие пары «Гензель и Гретель», но это большая редкость. Связь детей в одной семье – сложный вопрос, поскольку, хотя они имеют одних и тех же родителей, их опыт взаимодействия с ними – и обращение родителей с каждым из них – могут сильно различаться. Порой это приводит к полной несовместимости. Несхожие взгляды на дочерний долг, верность семье и лояльность к родителям могут развести выросших детей в разные стороны, особенно если один или несколько из них не допускают и мысли о том, чтобы обсуждать мать.

За внешними трениями скрываются устойчивые схемы поведения. В семьях воинственных, контролирующих или выраженно нарциссичных матерей не каждому повзрослевшему ребенку удается оценить или понять, как мать управляла его отношениями с братьями и сестрами. Он может не видеть, что всем детям были навязаны роли, вынуждавшие их действовать определенным образом. Некоторые продолжают верить в то, что среди них есть одна «паршивая овца», ответственная за все семейные неурядицы, не понимая, что это не более чем миф, оправдывающий мать. Поскольку каждый считает свой детский опыт нормой, невозможно бывает понять, что постоянное и неблагожелательное сравнение одного ребенка с другим с самого начала оказывало разрушительное воздействие. Разумеется, важно и то, какую роль играл ребенок в конкретном сценарии: если вы были любимчиком, что заставит вас даже во взрослом возрасте подвергнуть сомнению то, что вы считаете вполне справедливым?

В наихудшем сценарии мать (и иногда отец) становится ловким кукловодом и оставляет наследие, которое трудно, если не невозможно, преодолеть. Нелюбимую дочь все детство преследует чувство, будто она чужая в своей семье, посторонняя, заглядывающая в дом через окно. И по иронии судьбы это чувство может вернуться, когда она осознает токсичность своей матери, начнет разбираться с этим – и столкнется с гневом и коллективной обороной со стороны братьев и сестер.