Текст книги "Закон притяжения"

Глава 5

– Ты не забыла о нашем уговоре? – звучал в трубке голос Сары. Шарлотта состроила гримасу.

– Нет, не забыла. У нас сегодня ужин в новом итальянском ресторане.

– Точно. Я буду около половины восьмого. Но не забывай, что на тебе должно быть то самое платье.

Шарлотта застонала и рассмеялась.

– Шарлотта, дело Хайема у вас? Она прикрыла рукой трубку, перегнулась через стол и протянула папку Дэниелу.

– Ну ладно, мне пора. Пока, – сказала она сестре и быстро положила трубку.

После последней вспышки в присутствии Дэниела она чувствовала себя просто ужасно. Ну кто ее тянул за язык? Что это ей взбрело в голову жаловаться на бедность? Вот уж чего ей не нужно, так это жалости, и все-таки она сама на нее напросилась.

Если бы не Дэниел, она бы себя здесь чувствовала очень даже неплохо – даже очень хорошо, если уж говорить по совести. Но он постоянно напоминал ей о своем недоверии. И это ощущение было как болезненная и раздражающая заноза.

Сегодня она обедала с Джинни, и, когда пробило час, она с удовольствием вышла на солнечный свет.

Они обедали в небольшом баре в нескольких кварталах от конторы, и Шарлотта с удовольствием отметила, что клерки из соседнего банка так и стреляют глазами в сторону Джинни. Очень скоро, однако, она обнаружила точно такие же взгляды и на себе, с той лишь разницей, что мужчина, сидевший в одиночестве за несколько столиков от них, был более осторожен. Она отвернулась и сосредоточилась на обеде.

Джинни весело болтала о своих планах на ближайшие выходные.

– Бедный мистер Джефферсон, – хихикала она. – Сегодня утром ему позвонила миссис Уинтерс и предупредила, что придет к нему на консультацию после обеда.

– Он сам, наверное, не прочь с ней повидаться, – предположила Шарлотта.

– Ну что ты! – возмутилась Джинни. – Она совсем не в его вкусе. Могу поклясться, что он ни за что бы не стал с ней встречаться, если бы не…

Она спохватилась на полуслове и виновато покраснела, и Шарлотта поняла, что Джинни чуть не пересекла запретную черту. Она не стала настаивать. Если во взаимоотношениях Дэниела и Патриции Уинтерс есть что-то такое, чего ей знать не следует, ей все равно.

Джинни больше ни разу не упомянула ни Дэниела, ни Патрицию, но аппетит у Шарлотты пропал, и по дороге на работу она все пыталась понять, почему же мысль о том, что между Дэниелом и Патрицией Уинтерс близкие отношения, так ее удручает. Ну какое ей дело, скажите на милость, до личной жизни Дэниела?

Войдя в свой кабинет, она увидела, что дверь к Дэниелу приоткрыта, и до нее донеслись голоса. Она подошла, чтобы прикрыть дверь, но вдруг услышала свое имя и замерла, хотя и понимала, что подслушивать нехорошо.

– Но почему ты вдруг сделал ее своим личным помощником, Дэниел? Ведь ты же предпочитаешь работать один, ты сам говорил, и вдруг ни с того ни с сего ты берешь эту… эту женщину. Кстати, почему женщину, а не мужчину?..

Шарлотта затаила дыхание, до боли сжав кулаки. Она с таким нетерпением ждала ответа Дэниела, что ее даже пробрала дрожь.

– Не я ее нанял. Патриция, – услышала она наконец его голос. – Ее пригласил Ричард. Он… мы оба решили, что мы слишком загружены работой и уже не можем уделять клиентам нужного внимания.

– Хорошо, но почему-то она стала именно твоим помощником! Она работает непосредственно на тебя, она занимается твоими делами, – настаивала Патриция Уинтерс.

Шарлотте показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она услышала голос Дэниела.

– Да, – наконец ответил он. – Да, я решил, что для начала ей будет лучше поработать со мной.

– Ты хочешь сказать, что она не разбирается в вашей работе? Тогда зачем Ричард ее взял? Неужели она настолько привлекательна? – раздраженно спросила Патриция.

– Она прекрасный специалист.

– Да? – презрительно хмыкнула Патриция. – И потому ты ее опекаешь? Вот что я тебе скажу, Дэниел… Я не хочу, чтобы она занималась моими делами.

Голоса стали звучать глуше, видимо, они отошли к входной двери.

Шарлотта дождалась, когда та откроется и оба выйдут в коридор, и только после этого осторожно закрыла смежную дверь и прижалась к ней спиной, содрогаясь всем телом от досады и злости.

Значит, все-таки она права. Он ей не доверяет, и все задушевные беседы, обмен мнениями на протяжении последних нескольких дней, когда она даже начала сомневаться, уж не права ли на самом деле Сара и уж не ошибается ли она сама, не более чем самообман.

Она ненавидит его… ненавидит… но это ничто по сравнению с той ненавистью, которую она испытывает к самой себе. Ее так и подмывало отправиться прямо к нему в кабинет и выложить ему все, что она о нем думает. Но нет, надо держать себя в руках, она не может себе этого позволить!

Она почувствовала, однако, как вместе со злостью в ней нарастает новое, столь непохожее на злость и чрезвычайно опасное и очень болезненное чувство, которое испытывает женщина, отвергнутая возлюбленным.

Да что со мной происходит? – сердито спросила она себя. Уж что-что, а привлекать он ее не привлекает. Уж по крайней мере теперь, когда она знает, что он о ней думает!

Гордость не позволит ей привязаться к человеку, который такого низкого мнения о ней.

Но тут же она с тоской вспомнила, с каким сочувствием и добротой он относится к людям типа Джона Бэлфора. Ну и что? Ведь эти джоны бэлфоры не опозорились перед всем светом, не выставили напоказ свою безалаберность и некомпетентность!

Лучше бы он был с нею откровенен. Ей претят эти улыбочки и якобы дружеское расположение, которыми он прикрывает истинное к ней отношение. Временами, когда они работали вместе и он вдруг поднимал на нее глаза и улыбался, она забывала обо всем на свете и даже начинала чувствовать некоторую близость к нему, и ей хотелось заслужить его одобрение и похвалу. Но хватит, подобную слабость она себе больше не позволит.

Она сама только что слышала, как он подтвердил ее подозрения. Что еще ей нужно?

Шарлотта едва дождалась конца рабочего дня. Садясь в машину, она ругала себя на чем свет стоит за столь нелепое чувство… Почему это вдруг чье-то мнение для нее так важно, что даже причиняет боль? К тому же его слова только подтвердили то, что она и так знает.

Днем, когда Патриция Уинтерс ушла, Шарлотта едва не ворвалась в кабинет к Дэниелу, чтобы поскандалить. Чтобы бросить ему в лицо, что она и сама все знает и что совершенно незачем лишний раз тыкать ей в глаза ее неудачей Что же мне от него нужно? – устало спрашивала она себя двумя часами позже, переодеваясь для ужина с Сарой.

Понимание… сочувствие… доброта… одобрение и профессиональная похвала. А зачем?

С какой стати его мнение стало для меня столь ценным? И так скоро?

Она отогнала от себя эти пугающие мысли.

– Что ты все молчишь? – спросила ее через полчаса Сара, когда они ехали по городу. – Что-нибудь случилось?

– Ничего, ничего, – вяло ответила Шарлотта, хотя и понимала, что сестру ей не провести.

– Ты так и не надела то платье, – с укором сказала Сара.

– Не надела, – подтвердила Шарлотта. Она нашла более подходящее к случаю простое, приглушенного черного цвета неотрезное свободное платье, балахоном, которое было одновременно и элегантным и экстравагантным. Оно было хоть чуточку длиннее всех остальных.

– Гм… что же, мне вполне нравится, как ты сегодня одета, – одобрила Сара.

Сара, уже однажды побывавшая в новом итальянском ресторанчике, показывала Шарлотте дорогу; они припарковались на небольшой площадке прямо перед рестораном.

Внутри он оказался намного более роскошным, чем выглядел снаружи, – не какая-то траттория, а настоящий ресторан.

Вначале их провели в бар и, подав меню, предложили аперитив.

Большинство посетителей были семейными парами, кое-где сидели люди, похожие на бизнесменов.

Они сделали заказ, и их почти сразу провели к столику.

– Не совсем то, что я ожидала, – заметила Шарлотта, когда они уселись. Сара скорчила гримасу.

– Мы с Тони отмечали здесь очередную годовщину свадьбы. Я думала, что тебе здесь понравится. Уж я-то знаю, как ты любишь итальянскую кухню.

Им подали первое блюдо, и тут Сара вдруг перегнулась через стол и тихо произнесла:

– Не оборачивайся, но мне кажется, что только что вошел твой босс.

– Мой босс? – Шарлотта едва не выронила вилку. – Ты имеешь в виду Дэниела Джефферсона?

– Именно. По крайней мере он очень на него похож. И с ним женщина. Высокая… хищная. Темноволосая. Они садятся за столик в нише. Теперь можешь посмотреть.

Шарлотта сказала себе, что не будет смотреть, что ее вовсе не интересует, Дэниел это или нет, но так и не смогла удержаться от быстрого взгляда в сторону ниши. И встретилась глазами с Дэниелом, смотревшим прямо на нее. Сердце у нее бешено заколотилось.

Она тут же отвернулась, и Сара, словно в подтверждение ее опасений, сказала:

– Мне кажется, он тебя заметил. Похоже, он направляется прямо сюда.

На сей раз она не обернулась, но спиной почувствовала, когда Дэниел остановился около их столика. Волосы у нее на затылке встали дыбом, словно она распознала его присутствие шестым чувством.

– Шарлотта, я так и думал.

Шарлотта хмуро представила его сестре и стиснула зубы, когда Сара, неприкрыто флиртуя, принялась рассказывать, как видела его по телевизору.

– Я бы с удовольствием пригласил вас к нам, – сказал он им, – но Патриция хочет поговорить о делах.

Шарлотта не удержалась. Она посмотрела на него с таким сарказмом и таким недоверием, что он даже нахмурился и открыл было рот, но так ничего и не сказал.

Когда он ушел, Сара присвистнула:

– Вот это мужчина! Меня так прямо всю и распирает. Сама сексуальность. А его партнерша – так себе. Она так и пялила на тебя глаза, пока он с нами разговаривал. Он-то, может, и думает, что у них деловое свидание, но отнюдь не она. Ты только посмотри на ее платье. Еще миллиметр, и вырез стал бы просто неприличным.

Заметив наконец, что Шарлотта ничего не ест, она замолчала и нахмурилась.

– Сестренка, что случилось? Что с тобой?

– Ничего, – ответила Шарлотта, но они обе знали, что она лжет. Шарлотта чувствовала себя страшно виноватой. Она понимала, что Сара хотела угостить ее как можно лучше, но не могла себя пересилить и походила скорее на капризного ребенка. – Извини, Сара, – с трудом раздвинула она губы в улыбке. – Просто… ну, он сказал, что я сегодня буду здесь. Он зашел ко мне в кабинет, когда мы с тобой говорили по телефону. Ну почему он притащил ее именно сюда? Прямо как будто специально…

– Специально для чего? – поинтересовалась Сара, и вдруг лицо ее смягчилось, она, перегнувшись через столик, взяла Шарлотту за руку. – Хочешь знать, что я думаю? – мягко спросила она. – Я думаю, что ты влюбилась.

Шарлотта тут же вырвала руку.

– Не будь дурой! Я его едва знаю.

– А с каких это пор, чтобы влюбиться, надо хорошо узнать человека? Я вот влюбилась в Тони за несколько секунд. Когда он въехал задом в мою машину, я была готова растерзать его, но стоило ему вылезти и подойти ко мне, чтобы извиниться, как я почувствовала, что, даже если бы он смял мою машину в лепешку, мне было бы наплевать.

– Это другое дело! – возразила Шарлотта с несчастным видом. – Тони разделял твои чувства.

– Ага, так, значит, я права, он тебе небезразличен! – воспользовалась ее промашкой Сара, но тут же попросила прощения.

– Я уже сама ничего не понимаю! – воскликнула Шарлотта. – Об одном жалею – что вообще его встретила. Сара… он на меня не полагается, остальное неважно. Он считает меня неудачницей, и он прав. Я…

– Что-то мне не показалось, чтобы он смотрел на тебя как на неудачницу, – прервала ее Сара.

– Он разговаривал с тобой, а не со мной, – возразила Шарлотта, поморщившись.

– Гм, но смотрел-то он на тебя.

– Послушай, хватит об этом. Пожалуйста, давай сменим тему.

– Ради Бога. Так о чем будем говорить? Папа очень надеется получить высшую награду на выставке роз этим летом, – стала она рассказывать Шарлотте с искренним видом. – Лично мне кажется, что у него много конкурентов. Мистер Торникрафт…

– Ладно, сдаюсь, – прервала ее Шарлотта. – Но мы ни до чего не договоримся, если будем обсуждать Дэниела, Сара. Это бессмысленно, все так запугано. – Она грустно улыбнулась. – Я понимаю, что ты хочешь как лучше, но от разговоров об этом мне легче не станет. Мне бы выбросить его из головы, а я не могу.

Остаток вечера они проболтали о семейных делах. О детях Сары, об их собственном детстве, но, к великому огорчению официанта, Шарлотта почти не притронулась к прекрасной пище.

С минуты, как она увидела Дэниела и Патрицию, она только о том и мечтала, как бы побыстрее отсюда уйти, но гордость удерживала ее за столиком. Пусть не думает, что он для нее так уж важен!

Но она вздохнула с облегчением, когда Сара, допив последнюю чашечку каппучино, заявила, что, пожалуй, пора домой.

На улице было довольно холодно, и Шарлотта порадовалась, что машина недалеко – она не захватила плаща.

Она отперла машину, и они забрались внутрь. Шарлотта сунула ключ в зажигание, повернула его, но двигатель, неуверенно чихнув, заглох и не захотел заводиться.

– Что случилось? Что-то не в порядке? – забеспокоилась Сара.

– Сама не понимаю, – призналась Шарлотта, но потом посмотрела на панель приборов, и сердце у нее екнуло. – Бензин кончился, – упавшим голосом сказала она.

– Что? Да ты с ума сошла! До ближайшей дежурной заправки мили две отсюда.

– Да, я знаю. Послушай, оставайся здесь. А я пойду и…

– Никуда ты не пойдешь. Женщине в такое время одной ходить по дорогам небезопасно. Может, позвоним родителям?

Шарлотта покачала головой.

– Они будут тащиться сюда целую вечность.

Шарлотта стала выбираться из машины. Дул холодный пронзительный ветер, и ее передернуло.

А канистры у нее с собой тоже нет. Кредитными карточками она перестала пользоваться сразу после того, как закрыла свое дело. Хорошо хоть у нее с собой чековая книжка и чековая карточка.

Надо же такому случиться! Обычно она следит за тем, чтобы в баке всегда был бензин, но в последние дни она подолгу засиживалась на работе, и местная заправка бывала уже закрыта, к тому же, занятая своими мыслями, она совсем забыла, что бензин у нее вот-вот кончится.

Рядом с ее машиной у ресторана было припарковано еще несколько автомобилей, чьи владельцы, видимо, ужинали. Шарлотта обернулась и окаменела.

Через дорогу по направлению к площади шли двое. Она их мгновенно узнала. Патриция Уинтерс держала Дэниела под руку, прижимаясь к нему и без умолку болтая.

Шарлотте показалось, что он ее не заметил, но он вдруг остановился и, высвободив руку, подошел прямо к ним.

– Что случилось? – спросил он. Шарлотта, конечно, сказала бы, что ничего, что все в порядке, но Сара опередила ее и объяснила:

– У нас, похоже, кончился бензин.

– А, ничего страшного. Я как раз собиралась сходить на заправку, – быстро вставила Шарлотта, кожей чувствуя, как Дэниел хмуро смотрит на нее.

– Этого делать не следует, – твердо заявил он. – Опасно. Давайте я вас подброшу. Ничего лучшего мне в голову не приходит. С вашей машиной за ночь ничего не случится, Шарлотта. Просто заприте ее.

– В этом нет необходимости, – начала было Шарлотта, но Сара опять ее опередила и, улыбаясь Дэниелу, сказала:

– Спасибо. Вы очень добры.

Под взглядом Дэниела и Сары Шарлотте ничего не оставалось, как запереть машину и пойти за ними.

На сей раз он был на небольшом «мерседесе».

Патриция Уинтерс вся так и кипела и даже не старалась это скрыть.

– Как можно не заметить, что у тебя кончается бензин?

– Очень даже просто, – сказал он. – Со мной тоже такое случалось. Давайте-ка в машину, становится холодно, – добавил он, отпер дверцы и встал таким образом, чтобы прикрыть Шарлотту от холодного ветра.

Конечно, это получилось случайно, но все же в эти несколько мгновений она почти физически ощутила прилив предательски теплого чувства.

Дэниел спросил у Сары, куда именно их довезти, и, когда она объяснила, сказал:

– Тогда сначала я завезу тебя, Патриция, ты живешь ближе.

Сидя в темноте на заднем сиденье «мерседеса», Сара слегка сжала руку Шарлотты, а по сердитому лицу Патриции Уинтерс Шарлотта поняла, что та страшно недовольна предложением Дэниела.

Как и предполагала Шарлотта, у Патриции был огромный дом с залитым светом фасадом.

– Надеюсь, что по крайней мере до двери ты меня проводишь? – саркастически обратилась она к Дэниелу, когда он остановил машину.

– Конечно, – сердечно заверил ее он. Прежде чем она закрыла за собой дверь, они несколько секунд постояли на лестнице, разговаривая, а Шарлотта и Сара ждали его в машине.

– Что же, по крайней мере одному человеку сегодняшний вечер не понравился, – заметила Сара, пока они ждали Дэниела.

До дома родителей было всего несколько миль, но Шарлотте они показались бесконечными. Когда «мерседес» остановился у подъезда, она вдруг сообразила, что все это время сидела в такой неудобной позе, что у нее даже заболели мышцы.

Миссию выразить их благодарность за доброту Дэниела она предоставила Cape – ей самой даже посмотреть на него стоило большого труда. Какой же она выглядит дурой в его глазах, хотя он и говорит, что такое может случиться с каждым. Ну надо же! Теперь он будет думать, что она и в работе может допустить подобную оплошность! Забудет что-нибудь или проглядит…

Ее стала бить дрожь, и Дэниел почти грубо заметил:

– Вы замерзли. Почему вы не захватили плащ? Да, кстати, если завтра у вас будут трудности с машиной, можете задержаться.

– Ты даже не поблагодарила его, – мягко упрекнула Сара Шарлотту, когда они вошли в дом. – А он был так добр.

Шарлотта вымученно улыбнулась.

– И что это ты там заладила насчет того, что ты ему не нравишься и что он тебе не доверяет? – добавила Сара. – Мне так показалось, что он очень сильно за тебя переживает. Надо же, пойти на такие неудобства! Патриции Уинтерс это ой как не понравилось!

– Просто он такой человек, – вяло заметила Шарлотта. – Это ничего не значит. Сара подняла брови.

– Да что ты? Когда тебя затрясло, я была уверена, что он сейчас снимет пиджак и укутает тебя в него.

Шарлотта покраснела, сконфуженно переминаясь с ноги на ногу.

– Что за глупости! Ты всегда отличалась слишком живой фантазией.

– Ты так думаешь? Что до меня, так ты просто упиваешься своим самоуничижением и не хочешь посмотреть правде в глаза.

– Ну ладно, он был вежлив, – начала сердиться Шарлотта. – Что с того? Я же говорю: просто он такой человек.

– Ну, как знаешь, – ответила Сара, но Шарлотта понимала, что ни в чем ее не убедила. – Как жаль, что я была рядом, – задумчиво произнесла Сара. – Если бы меня там не было, ты оказалась бы в его власти, и тогда…

– Сара, ради Бога! Не надо… Мука, прозвучавшая в голосе Шарлотты, заставила Сару замолчать и посмотреть на сестру.

– Извини. Я не хотела… Ты любишь его?

– Да ты что! Нет, конечно! – отнекивалась Шарлотта, но слова ее звучали так неуверенно и неубедительно, что даже она сама в них сомневалась.

Она долго не могла уснуть и все думала и думала, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся чувства.

Как так получилось, что она влюбилась в Дэниела? Какая же она недотепа… Видимо, так ей на роду написано.

Она зарыла лицо в подушку, подавляя в себе стон.

Она не должна его любить. Она не имеет права. Но, лежа в темноте с глазами сухими и красными от невыплаканных слез, она была вынуждена признать, что любит Дэниела Джефферсона.

Глава 6

Дэниел не доверяет ей как юристу, теперь Шарлотта в этом не сомневалась. Однако по мере того, как день шел за днем, ей стало казаться, что, может быть, Сара и права. Может, все ее сомнения и неуверенность в себе – результат неудачи? Ведь Дэниел все чаще спрашивает ее мнение по тому или иному вопросу. Он стал приглашать ее почти на все свои переговоры с клиентами, как в конторе, так и вне ее. Он даже как-то похвалил ее, отметив, что она обратила внимание на такую сторону дела, которая ускользнула от него.

Шарлотта стала привыкать к тому, что он стоит около нее, опираясь руками о края стола, словно обнимая ее, и, наклоняясь вперед, заглядывает через ее плечо в бумаги. Но если раньше она смотрела на это как на признак недоверия, то теперь ей стало казаться, что он с интересом ждет ее решения.

Однажды, когда она с энтузиазмом рассказывала ему о малоизвестном прецеденте, который укреплял их позиции в деле, совсем недавно казавшемся очень сомнительным, он вдруг поднял руку и, осторожно спрятав выбившуюся прядь волос ей за ухо, мягко сказал:

– Столько пыла. Мне даже захотелось…

Что именно ему захотелось, ей не суждено было узнать, потому что в кабинет, запыхавшись, вбежала Энн и сообщила, что к нему внезапно явился клиент. А когда рабочий день закончился и Шарлотта пошла домой, Дэниел все еще был с ним.

– Вот теперь ты повеселела, – заметила Сара в следующее воскресенье. Она привезла с собой детей, которые усердно помогали деду в саду, пока Сара, Шарлотта и мать готовили обед. – Имеет ли это какое-то отношение к – как бы это выразиться? – к одному привлекательному адвокату, которого мы обе знаем?

Шарлотта рассмеялась, но промолчала. Чувства ее были еще слишком новы и хрупки, чтобы обсуждать их. К тому же Дэниел пока никак не показал своего расположения к ней. Не считая, конечно, улыбок и нежности его пальцев, когда вчера он коснулся ее щеки.

И как это получается, что легкое прикосновение одного мужчины может подействовать на женщину сильнее, чем самое неприкрытое выражение страсти со стороны другого.

Того единственного прикосновения Дэниела было достаточно, чтобы взволновать ее так быстро, так глубоко и так неожиданно, как не могли самые жгучие поцелуи Бивана.

Сообразив, о чем думает, она пожала плечами. Ну зачем обманывать себя? Она грезит наяву о том, чтобы как-нибудь неожиданно Дэниел страстно поцеловал ее. Если уж самое его невинное прикосновение так взволновало ее, то что с ней будет, когда он ее поцелует?

Она прекрасно помнила, как, когда он прикоснулся к ней, по спине у нее побежали мурашки и она откликнулась на его прикосновение всем телом. Ей было не просто приятно, ею овладело такое страстное желание, какого она до сих пор не знала.

Когда он дотронулся до нее, тело ее затрепетало от желания, и ей стоило немалого труда сдержать себя и не прижаться к нему, не ткнуться лицом ему в плечо. Вспомнив, насколько откровенно повело себя тогда ее тело, она даже покраснела. Но ведь Дэниел тоже не очень торопился отстраниться от нее, а когда их так неожиданно прервали, взгляд у него был такой, словно ему это вовсе не понравилось.

Хорошие это были выходные; впервые за многие месяцы Шарлотта чувствовала себя в ладу с собой и со всем миром. А когда встала, наблюдая за ее игрой с детьми Сары, вдруг сказала, что уже давно не слышала ее смеха, она сообразила, каким бременем была все это время для семьи и для себя самой.

– Извини, мама, – попросила она прощенья. – Последнее время со мной было не легко, да?

– У тебя было достаточно для этого оснований, – мягко заметила мать.

Утром в понедельник, направляясь на работу, Шарлотта не просто прекрасно себя чувствовала, но так и рвалась поскорее попасть в офис. И не только потому, что она уже стала разбираться в работе, которая начинала ей нравиться. Даже ее наряд, который раньше доставлял ей столько хлопот, теперь не казался ей столь неуместным, как раньше, а когда, припарковав машину, она направлялась к конторе и какой-то работяга аж присвистнул, она вдруг улыбнулась, вместо того чтобы испепелить его взглядом. Смешно, но он даже покраснел, когда его приятели стали над ним подтрунивать.

– Сегодня ты сногсшибательна, – похвалила ее Энн.

– А как твои выходные? – спросила Шарлотта.

Энн застонала.

– Ужасно. Маленький пинается так, словно у него четыре ноги, а муж жалуется, что я не даю ему спать. Я только и спасаюсь что на работе.

Шарлотта сочувственно улыбнулась. Энн действительно выглядела не лучшим образом, а беременность ее становилась все более явной.

– Почему общее хорошее настроение не передается и мне, ну хотя бы чуточку? – добавила Энн. – Я только что видела Дэниела, и он тоже наслаждается весной… Может, вы оба что-нибудь добавляете себе в кофе, а? – с усмешкой поинтересовалась она.

Из-за ребенка сама она пила только чай. Шарлотта натянуто рассмеялась и наклонила голову.

У Дэниела на утро было назначено несколько консультаций, и к Шарлотте он зашел только перед самым обедом и сказал, что неожиданно всплыло одно дело и остаток дня он проведет в суде.

Когда он вошел, она что-то читала и, встретившись с ним глазами, покраснела. Под ложечкой у нее засосало, голова пошла кругом, и она почувствовала себя такой счастливой, что губы ее сами собой сложились в улыбку.

– А я надеялся, что мы сегодня пообедаем вместе, – сказал Дэниел и, когда сердце ее зашлось от волнения, продолжал:

– Мне надо поговорить с вами о паре дел, которые уже очень скоро будут переданы в суд, а здесь у нас все как-то не хватает времени. – Он посмотрел на часы. – К несчастью, сейчас это просто невозможно.

Шарлотта кивнула, не отваживаясь произнести ни слова.

– Вы довольны работой, Шарлотта? – неожиданно спросил он. Он?, опять кивнула.

– Вот и хорошо. Мне бы вовсе не хотелось вас терять.

Глаза у Шарлотты округлились.

– Вы для нас просто находка, – продолжал он, и ее бросало то в жар, то в холод. Его неожиданная похвала настолько поразила ее, что она не нашлась что сказать.

Очень долго после того, как он ушел, она не могла подняться со стула и оторвать от стены невидящий взгляд, все вспоминая и вспоминая его слова.

Он не хочет ее терять. Он ценит ее как работника. Ее так и распирало от радости. Теперь она добьется чего угодно и преодолеет все преграды. Остаток дня она так и провела за мечтаниями, чувствуя себя страшно счастливой, но в половине пятого вдруг сообразила, что после обеда так ничего и не сделала.

Работник-то ты, может, и неплохой, сказала она себе, но сегодня ты полдня проваляла дурака. Она заставила себя заняться делом и прервалась только для того, чтобы позвонить матери и предупредить, что задержится.

Она и не заметила, как все ушли, но то и дело замирала с ручкой в руке, думая о Дэниеле… вспоминая его слова.

В половине восьмого она размяла уставшие пальцы и встала, чтобы приготовить себе кофе. Придется поработать еще с полчаса.

Она присела на краешек стула, хмурясь и читая свои собственные записи. Дело оказалось сложным и требовало большой исследовательской работы. Сегодня вечером она ничего нового уже не придумает. Потягивая кофе, она откинулась на спинку стула, улыбаясь своим мечтам.

Она закрыла глаза, вспоминая, что в последнее время часто сидела так, а Дэниел стоял позади нее.

– Шарлотта, что-то вы задерживаетесь! Она открыла глаза. Дэниел, войдя в кабинет, поставил портфель на пол, снял плащ и бросил его на стул.

Ослабляя узел галстука, он сказал:

– Дело Ипсома вернули на дополнительное расследование. А еще одно оказалось значительно сложнее, чем мы думали. Целый день в суде… Над чем вы сейчас трудитесь? – спросил он, подходя к ней и становясь именно так, как она только что себе представляла.

По спине у нее опять побежали мурашки, и она всем телом ощутила его присутствие и наслаждалась его близостью.

Увидев имя на папке, он состроил гримасу.

– Нет никакого сомнения в том, что наниматель проявил страшную халатность, но не знаю, сможем ли мы это доказать. Пострадавший работал один, свидетелей у него нет, а работодатель утверждает, что он вообще всегда пренебрегал техникой безопасности и потому якобы сам виноват в полученных увечьях.

– Гм, я знаю, – согласилась она. – Но наш клиент утверждает, что при работе с этой машиной техникой безопасности пренебрегают всегда.

– Да, но это недоказуемо.

– В своем заявлении он утверждает, что эта практика имеет давнюю историю и что его предшественник предупреждал его о такой возможности.

– Да, но он уже умер, так что вызвать его в суд в качестве свидетеля не удастся, – сухо возразил Дэниел.

– Верно, но, если у него были увечья во время работы, это должно быть отражено в его медицинской карте… А если умер он совсем недавно, то карта, наверное, еще не уничтожена.

– Слишком уж много всяких «если», – с сомнением заметил Дэниел. – Но вы правы. Стоит покопаться.

– Мне тоже так кажется, – с энтузиазмом сказала Шарлотта. – Потому что, если нам удастся это доказать…

Она умолкла на полуслове, мгновенно забыв о работе под взглядом Дэниела.

Несколько мгновений он смотрел ей прямо в глаза, а затем медленно перевел взгляд на губы, и сердце у нее бешено заколотилось, а голова пошла кругом; воздуха вдруг стало не хватать.

– Я думал о тебе весь день… об этом, – просто сказал он и, склонившись, нежно поцеловал ее в губы, лаская их. Не получив отпора, он поднял ее со стула и прижал к себе, поддерживая ее за спину и перебирая волосы. – У тебя волосы – чистый шелк, – прошептал он. – Ты знаешь это?

И приник к ней в долгом поцелуе.

– Обними меня, Шарлотта, – попросил он. – Подними руки и обними…

Она подчинилась и, почувствовав его тело, издала странный гортанный звук, древний, как само женское удовольствие.

Он с нажимом гладил ее по спине, не переставая целовать, и она начала дрожать, сначала почти незаметно, но затем все сильнее.

Страсть настолько овладела Шарлоттой, что она искала его язык, прижималась к нему всем телом, вонзала ногти ему в спину.

Он на мгновение отстранился от нее, и она в страхе открыла глаза, но он лишь торопливо снимал пиджак. Бросив его прямо на пол, он вновь прижался к ней, целуя ее все жарче.

От близости его тела, отделенного от нее лишь двумя слоями ткани, она вспыхнула, а он все крепче и крепче прижимал ее к себе, шепча, что хочет ощутить прикосновение ее пальцев к своей коже, что хочет притронуться к ней… почувствовать ее. Он прильнул губами к ее шее, скользнул ниже, к треугольнику, образованному воротом блузки, а она, вся в пламени, отвечала на его ласку, прижимаясь к нему все плотнее и плотнее, и ей тоже до боли хотелось почувствовать прикосновение его пальцев к своей коже.

Он опять прильнул к ней, слегка прикусив ей нижнюю губу, и она, дрожа всем телом, застонала.

Еще немного, и она начнет умолять его раздеть ее! Ничего подобного с Биваном она не испытывала.

Рука Дэниела скользнула по ее груди, и большой палец прижался к тонкому шелку. Соски ее, набухшие до предела, слегка подрагивали. Она уже представляла себе, что с ней будет, когда он поцелует их… Неистово содрогнувшись, она прильнула к Дэниелу.

За окном резко взревел двигатель. Они вздрогнули. Шарлотта открыла глаза, Дэниел смотрел прямо в них.

Он снял руку с ее груди и нежно отвел с лица сбившиеся волосы, и прикосновение его пальцев к ее горящей коже было благословенно прохладным.

– Вообще-то не самое подходящее место и время, тебе не кажется? – с трудом произнес он.