Текст книги "В ожидании поцелуя"

Глава 5

– Простите, я не поняла. Сол сделал что?..

Мойра вздохнула:

– Он велел организовать для вас встречу в «Харви Николс» в четыре вечера с одним из его ассистентов. Он чувствует… – Она сделала паузу, пытаясь подобрать слова. – Сол объяснил, что из-за состояния здоровья вашей двоюродной бабушки вы не можете позволить себе…

– Что? – злобно бросила Жизель. – Купить одежду?

– Он просто думает, вам будет проще влиться в коллектив, если на вас будет подходящий для офиса костюм. Он думает таким образом помочь вам, если…

– Помочь мне? Унижая меня таким образом?

– Сол никак не хотел обидеть вас. – Мойра пыталась найти оправдание боссу. – На самом деле у меня создалось впечатление – он восхищается тем, как вы себя ведете. Ведь у вас сейчас такой сложный период в жизни!

Все тело Жизель напряглось, как только она услышала жалость в голосе пожилой женщины.

– И поэтому он хочет одеть меня поприличнее? Разве сама работа не важнее моего внешнего облика?

Мойра попыталась подойти к вопросу с другой стороны:

– Большая часть бизнеса Сола связана с международным финансовым рынком. Ему приходится убеждать финансистов стать партнерами. Получая инвестиции, он двигает свой бизнес. По этой причине ему кажется – представителям его фирмы важно производить прекрасное впечатление. У нас в основном молодой коллектив. Все стараются соблюдать определенные стандарты в одежде и в уходе за собой.

– Значит, это не ради моего блага он раздает указания, чтобы меня унижали, а ради своего собственного?

– Ради его и вашего тоже, – настаивала Мойра.

– Я не стану! – упрямо ответила Жизель.

– Дорогая, я понимаю, как вы себя чувствуете, но вам надо думать о будущем. И об оплате счетов за содержание двоюродной бабушки. Так что я думаю – не упрямьтесь, такой пустяк не стоит вашего будущего.

Слова Мойры имели смысл. Но это не значит, что Жизель хотела их слышать.

Первоначальная волна негодования от предложения, озвученного Мойрой, утихла. Жизель чувствовала себя вымотанной и опустошенной.

Мойра положила руку на плечо Жизель.

– Я понимаю, как вы себя чувствуете, я бы наверняка тоже разозлилась, – спокойно произнесла она.

«Нет, она не понимает, – думала Жизель. – Никто не понимает. Просто я – объект унижения для Сола. Он надо мной издевается».

– Я не могу и не стану позволять Солу покупать мне одежду. И поскольку не могу себе ее позволить, а это, видимо, очень важно для него…

– Не Сол будет платить за одежду, дорогая! Компания. Если, будучи сотрудником компании, вам пришлось бы носить униформу, вы бы не стали сопротивляться, так ведь? – Мойра быстро нашла слова и продолжила, не давая Жизель времени на размышления: – Это то же самое. Сол требует, чтобы вы носили ту же «униформу», какую носят и остальные сотрудники.

– Я не стану этого делать! – повторила Жизель. – Сейчас пойду и сообщу ему об этом!

– Вы не можете этого сделать. – Мойра загородила ей выход. – Он не здесь. Утром Сол улетел в Нью-Йорк. Не надо рубить сплеча, Жизель. Встреча только в четыре часа. У вас есть время подумать.

«Это мне наказание за прошлую ночь», – решила Жизель.

Зазвонил телефон и отвлек от размышлений над непростой ситуацией. Звонила Эмма.

– Ни за что не догадаешься, что я тебе расскажу! – Эмма сразу перешла к делу, как только Жизель ответила. – Билла Джеффриса вызвали из ежегодного отпуска и отстранили от работы до следующего уведомления, потому что Сол Паренти нашел какую-то загвоздку с затратами. И я хочу предупредить тебя, Жизель, Билл винит в случившемся именно тебя. Хорошо, что ты работаешь в офисе Паренти, а не здесь, скажу я тебе.

Слушая Эмму, Жизель все сильнее сжимала мобильный. Неужели Сол настолько серьезно отнесся к ее замечаниям по поводу плитки?

* * *

Спустя час у автомата с кофе одна из девушек улыбнулась Жизель и спросила, хорошо ли она устроилась. Жизель не могла не заметить, как прекрасно выглядела Ами. Ее черный костюм не блестел от того, что его стирали чуть ли не каждый день. Скорее всего, он и в стиральной машине не был ни разу. Костюм выглядел слишком дорого, чтобы его стирали дома.

– Сол великолепный, правда? – Ами трещала, пока ждала свой кофе. – Жаль, он не настроен на серьезные отношения. Но в противном случае мы бы, позволь тебе сказать, здесь глотку друг другу грызли бы за возможность стать в будущем миссис Сол Паренти. Увы, вероятность этого равна нулю. Он часто и публично говорит о своем намерении оставаться одиноким, о своем нежелании иметь семью. А кстати, в конце месяца у меня день рождения, и я буду рада, если ты присоединишься к нам после работы, чтобы выпить чего-нибудь в баре.

Другие девушки в офисе тоже показались Жизель открытыми и дружелюбными, и она была бы рада принять приглашение, если бы…

Если бы что? Если бы могла позволить себе такое платье?

Немного кофе пролилось на стойку, поскольку ее руки предательски дрожали.

«Не только одежда отделяет меня от других сотрудниц, – напомнила себе Жизель. – Это и отношение к Солу. Причина, по которой он не собирается обзаводиться семьей, проста – он не представляет себе женщину, которая достаточно хороша для того, чтобы быть с ним».

Так цинично решила Жизель и направилась к себе в офис. Эти девушки обожали его – в то время как она люто ненавидела.

К трем часам Жизель наконец приняла решение.

Как бы зла и возмущена она ни была, ей придется согласиться на условие Сола.

Сообщая об этом Мойре, Жизель смущенно отводила глаза.

Сейчас она ничего так не желала, как финансовой независимости. Тогда она сможет отказаться и от этой должности, и от модных и дорогих костюмов, которые необходимо было здесь иметь. Сейчас же Жизель не в силах отказаться от такой выгодной работы. По крайней мере, пока Мод зависит от нее…

Жизель почувствовала знакомый страх, подступила тошнота. Сейчас это происходит по вине Сола.

Жизель физически ощущала сочувствие Мойры.

– Вам будет гораздо проще работать здесь, принимая распоряжения Сола за правило. – Мойра наконец нарушила тишину. – И то, что он не любит, когда его в решениях сомневаются.

Спустя полчаса, выйдя на улицу, Жизель стала невольной свидетельницей нежного поцелуя, которым обменивалась молодая пара. От этой картины сердце словно перевернулось в груди.

Опасные эмоции наполняли ее – острая жгучая боль и сожаление. Жизель никогда не будут так целовать, потому что мужчина никогда не будет обнимать ее…

И даже час спустя, сидя в отдельной примерочной «Харви Николс» с чашкой кофе в руках, Жизель не могла избавиться от своего смятения. Она ожидала, когда ассистенты принесут выбранную ими одежду.

Почему после стольких лет, когда она прекрасно справлялась с собственными эмоциями, теперь ее эмоции зашкаливали, а тело предавало, реагируя на Сола таким образом?

Ее рука дрогнула, кофе пролился на юбку дешевого костюма.

Что с ней происходит? Жизель всегда знала, что ей придется нести эту ношу. Она знала это и принимала, благодарная тому, что никто, кроме ее двоюродной бабушки, не знал ее секрета. Ей вполне достаточно самоистязания. А уж минутной слабости, которая случилась, когда она прижималась к Солу, и вовсе не место в ее жизни.

Ей не нужна поддержка мужчины, его сильное плечо, не нужен мужчина, который бы взял все ее беды на себя. Она сама будет сильной, сама будет нести эту тяжесть…

Скрип колес передвижной вешалки оповестил Жизель о том, что прибыла одежда. Быстро допив кофе, Жизель встала и поправила юбку.

Через полчаса она стояла в черном костюме от популярного и дорогого дизайнера.

– Мы не раз замечали: клиентам, которые потеряли вес, трудно подобрать наряды. – Ассистентка улыбнулась ей.

Жизель не сказала ни слова. Она была слишком занята, разглядывая себя в зеркале во весь рост. Неужели это ее фигура? Узкая талия и эти изгибы бедер так здорово подчеркнуты элегантной черной юбкой! Это, должно быть, зеркало давало оптический обман. Она где-то читала, что такие зеркала специально ставят в примерочных магазинов, чтобы покупательницам казалось, будто они выглядят стройнее, чем на самом деле.

– Померяйте жакет. Юбка восьмого размера, но жакет будет десятого, потому что у вас замечательный бюст.

Замечательный бюст? Что она имеет в виду?

Но, надев жакет, Жизель тут же обнаружила – с плечами хорошего кроя, приталенный книзу, он действительно подчеркивал полноту ее груди. В панике она резко сняла его и покачала головой:

– Нет, я не смогу это носить.

– Но вы выглядите просто сногсшибательно! Жакет сидит идеально!

– Нет, просто он слишком… слишком откровенный. Мне нужна одежда для работы, чтобы выглядеть элегантно и строго. У вас нет такой одежды, чтобы не привлекать внимание к фигуре?

Ассистентка рассмеялась:

– Я бы поняла, если бы принесла вам обтягивающие вещи, которые, честно говоря, очень хотелось на вас примерить, потому что редко приходится работать с идеальной фигурой. Поверьте мне. Лучше этого костюма не найти.

И, прежде чем Жизель могла сказать хоть слово, ей протянули белую блузку.

– Мы обычно рекомендуем пару блузок и пару простых белых топов с короткими рукавами и круглым горловым вырезом в качестве основы гардероба. Но на дворе апрель, и мне кажется, легкая юбка просто необходима. Ее можно было бы носить с жакетом. Мне лично нравится вот эта черная с серым и белым.

Жизель с раздражением смотрела на растущую гору одежды – красивой, элегантной одежды для женщины, в чьей жизни присутствовали вещи, которых в ее собственной жизни не было. Сол распорядился, чтобы она обзавелась подходящим гардеробом, и Мойра предупредила – боссу не стоит перечить.

Ведь если она начнет возражать, Сол найдет способ ее наказать. Но как? Снова поцеловав?.. Прикоснувшись к ее телу, груди, пока она со стоном не прижмется к нему?..

Ее лицо пылало краской, сердце бешено билось, а глубоко внутри чувственный пульс красноречиво говорил о ее желании. Жизель закрыла ладонями лицо, чтобы избавиться от опасных мыслей.

После трех чашек кофе Жизель стала обладательницей целой кучи одежды, которая, к ее возмущению, включала в себя прозрачные чулки, элегантные туфли и даже белье, для приобретения которого ее обмерили. Улыбающаяся ассистентка сообщила ей: несмотря на узкую спину, у нее была чашечка размера С.

С многочисленными пакетами Жизель влезла в такси и поехала домой. И даже счет за такси оплачивала компания…

Жизель с горящим лицом представила, как в бухгалтерии будут прокручивать ее счета, включая и счет на белье… Но главным образом ей было стыдно не за простой гладкий бюстгальтер, а за другой – кружевной, шелковый – и подходящие к нему трусики. Жизель казалось, трусики сидят слишком низко, но ассистентка настояла, что они ей понадобятся.

Но как кому-то, кто жил такой жизнью, как Жизель, могли понадобиться столь чувственные и соблазнительные вещи? А что касается двух вечерних платьев, которые были включены в список приобретений, несмотря на все ее протесты, то она их вряд ли когда-то наденет…

Квартира Жизель находилась в Ноттинг-Хилл – на самой его окраине. Жизель купила ее на деньги, которые были положены в траст для нее после гибели родителей и которые она получила на двадцать пятый день рождения. На первом этаже викторианского дома с крошечным садиком и просторной гостиной находились еще две спальни с отдельными ванными и кухней-столовой, выходящей в сад.

Предыдущие владельцы модернизировали всю квартиру, и Жизель не надо было ничего делать, кроме как купить мебель и расставить ее.

Наверняка другие женщины решили бы, что квартира «никакая», что в ее обстановке не хватает женской руки, но Жизель было все равно. Декор, который отражал бы женское начало, просто ей не подходил.

Никакие фотографии или картины не скрашивали темных тонов мебели и гладких стен. Деревянные полы не были покрыты коврами, на кожаной софе не лежало ни единой подушки. Не было даже покрывала, чтобы сделать обстановку более домашней. Спальни отличались таким же спартанским декором. Вся квартира была идеально чистой, словно в ней никто и не жил…

Жизель вошла в узкий холл с двумя огромными зеркалами, зрительно расширяющими пространство, а затем в спальню, чтобы оставить там пакеты с покупками.

Когда она не работала или не навещала Мод, то старалась как можно больше посещать лондонские музеи, гулять по паркам или просто сидеть в кафе, наблюдая, как мир вокруг нее крутится и живет своей жизнью. Мир, наполненный влюбленными парочками и семьями, – счастьем, которого у нее никогда не будет…

Главная спальня в квартире отличалась вкусом и дороговизной отделки, как и встроенный гардероб.

«Впервые после того, как предыдущие владельцы съехали, в нем будет висеть что-то стоящее роскошного дизайна», – улыбнулась Жизель своей мысли.

Одежда, которую ей придется заставлять себя надевать.

«Это всего лишь одежда», – пыталась убедить себя Жизель.

Она не выбрала ее, наряды не было подарками, это всего-навсего рабочая одежда, и именно на этом ей стоит сфокусироваться, когда она придет в офис. А не на том, как элегантно и утонченно она в ней смотрелась. Это и было тонким наказанием, которое придумал для нее Сол.

Жизель вздернула подбородок.

Что ж, по крайней мере, он никогда не узнает, что ему удалось унизить ее – в очередной раз. Она ни взглядом, ни жестом не позволит выдать свой позор. Вместо этого она будет вести себя так, будто благодарна ему за его доброту.

Таким образом Жизель лишит его удовлетворения от победы.

Глава 6

Через стеклянную стену своего офиса Сол взглянул вниз – в оживленном атриуме было много-людей, некоторые входили, другие направлялись на улицу. Его взгляд остановился на одном человеке – Жизель пересекала холл.

Она была прекрасно одета. «Значит, все-таки послушалась. Хорошо…» Это конечно же единственная причина, по которой он смотрел на нее. Ему просто надо убедиться – она повиновалась. Так почему же поведение двух менеджеров, повернувшихся вслед Жизель, чтобы по-мужски оценить ее, заставило Сола поморщиться?

«Потому что я не поддерживаю флирт в офисе! Это отвлекает от работы. Именно».

Всего двенадцать часов назад Сол вернулся из Нью-Йорка – раньше, чем планировал. «Хоть переговоры прошли удачно», – угрюмо подумал Сол. Потому что на других фронтах его жизни дела шли не очень…

Из телефонного звонка, который он получил в Нью-Йорке, ему стало ясно – его кузен Альдо стал жертвой финансовой махинации и, скорее всего, потерял все двадцать миллионов, которые Сол предоставил ему.

Могло показаться, что быть великим князем собственной страны – высокопоставленная должность. Но ни сам Альдо, ни его страна не были богаты. И, несмотря на свои обещания, русский олигарх, чья дочь вышла за Альдо, не оказывал никакой поддержки.

Сол опять поморщился. У него с Наташей была своя история, не очень красивая, потому что он практически отказал ей.

Наташа была ревнивицей и использовала Альдо для достижения своих целей. Сол избегал ее по возможности.

Конечно, он мог бы попытаться исправить неразбериху с его кузеном и не приезжая в Арецио, но на этот раз положение было довольно серьезным, так что ему придется лететь. Жаль, что сейчас у него никого нет. Другая женщина, льнущая к нему и спящая с ним в одной постели, довела бы Наташу до белого каления…

Он снова посмотрел на Жизель. Его взгляд непроизвольно скользнул по округлым бедрам и поднялся выше, замечая прекрасную белую блузку, которая скорее намекала на полную грудь, чем открыто демонстрировала ее. Его тело необычайно остро отреагировало на один только вид Жизель.

Какого черта происходит? Она не только не его тип, но даже раздражает его – как ни одна женщина не раздражала. И все-таки каждый раз, когда он пытался ставить Жизель на место, какое-то ее движение или слово вызывали в нем слабое сочувствие. Она была словно занозой под его кожей, камнем в его ботинке – ее невозможно было не заметить.

Жизель не просто первая, а единственная женщина, которая призналась: она желает оставаться одинокой и не хочет детей. И она говорила правду, Сол был в этом уверен.

Вот она остановилась как вкопанная посреди атриума. Заметила, как он наблюдает за ней?

Сол отступил от стеклянной стены. Как это на него не похоже – позволить кому-то занять его мысли. Прошло более полугода, как он разорвал отношения с женщиной. С тех пор у него никого не было. Возможно, поэтому он ощущал невероятную, все нарастающую боль желания при виде Жизель. Но и забыть, как целовал ее, он тоже не мог – эти прикосновения, ответные ласки, как будто ее тоже влечет к нему с той же необъяснимой силой…

Последняя девушка, с которой он встречался, начала делать предположения. Предположения повлекли за собой требования, и уже они заставили его объяснить – никаких намерений жениться на ней или на любой другой особе у него нет.

Когда-то Сол думал: родители всегда будут с ним, но их смерть показала – никто и ничто не бывает постоянным. Наверное, Жизель чувствовала то же самое. Она, как никто другой, должна понимать – он не согласен больше идти на такой риск. Если бы он ей об этом сказал, стала бы она…

Выругавшись сквозь зубы, Сол обуздал свои мысли. Он никогда не обсуждал потерю родителей ни с кем и не намеревался начинать сейчас. Гораздо безопаснее держать эти чувства при себе. Так, по крайней мере, не будешь чувствовать себя преданным.

Его мысли вернулись к кузену. Сол знал – Наташа предаст Альдо, принесет ему боль. Она это обязательно сделает, но только не при его участии! Взяв с собой в поездку другую женщину, Сол будет держать Наташу припертой к стенке.

– Мойра, – сказал он личному секретарю, несколькими минутами позже подходя к ее столу. – Мне придется лететь в Арецио. Организуйте частный самолет, как обычно.

– Когда?

– Как можно скорее.

– У вас ланч с лордом Ричардсом через полчаса, – напомнила ему Мойра.

– Да, я знаю. – Сол кивнул ей и добавил: – Жизель полетит со мной. Я решил, что могу убить двух зайцев и посетить Ковоку. У нас кое-какие проблемы с планами, так что надо разобраться на месте.

Мойра кивнула:

– Вы остановитесь на острове? Если так, то я дам знать управляющему на вилле.

– Да, – подтвердил Сол.

Было уже поздно менять решение или слушать внутренний голос, который призывал его к здравому смыслу и вопрошал, почему же Жизель до сих пор занимает его мысли?

«Ну и что, что занимает? Это ничего не означает», – успокаивал себя Сол.

Через пятнадцать минут Мойра уже доложила ему – личный самолет будет ждать его на взлетной полосе аэропорта Лутон в шесть часов.

Сол взглянул на часы:

– Мне лучше пойти. Не хочу заставлять лорда Ричардса ждать. Скажите Жизель, что она может идти домой, а я заеду за ней в три тридцать. У нас будет достаточно времени, чтобы доехать до аэропорта.

– Как долго вы пробудете там?

– Не больше пяти дней, скорее даже меньше. Я смогу сказать точнее, как только поговорю с Альдо и узнаю, что же там происходит.

Сердце Жизель гулко билось. Она все еще находилась в шоке от известия – ей придется сопровождать Сола на Ковоку. От этой поездки она не имела права отказаться, иначе пренебрегла бы своими прямыми обязанностями. Она бы выглядела крайне непрофессионально, если бы сказала «нет», да и Сол догадался бы… Догадался бы о чем? Что она боится оставаться с ним наедине?

Нет, она будет вести себя по-другому – делать упор на деловые вопросы. Жизель посмотрела на свою кровать, на которой лежала одежда. По опыту предыдущих поездок на объекты Жизель собиралась взять с собой удобные вещи – джинсы, подходящую обувь.

Мойра предупредила ее: Сол совмещает поездку на остров с визитом домой, в Арецио. Там ему необходимо разобраться с семейными делами.

Часы Жизель показывали почти три. Сол приедет в три тридцать.

Она снова посмотрела на кровать, проверяя, взяла ли все необходимое. Джинсы, две новые белые футболки, белье, туфли и носки. А в дорогу она наденет костюм и белую блузку.

На всякий случай Жизель вышла в Интернет, чтобы проверить, какая погода будет на Ковоке и Арецио в это время года. Как она и думала, там теп лее, чем в Лондоне.

Десять минут четвертого. Ей стоит поторопиться. Единственный чемодан, который у нее был, средней величины и неизвестной фирмы. Она обычно брала его, когда отправлялась на север навестить Мод.

Жизель почти закончила паковать вещи, когда в дверь позвонили. Белье, которое она держала в руках, выскользнуло, сердце начало предательски отбивать бешеный ритм.

Отчего она так нервничает? Или она просто взволнована? Конечно же она взволнована!

Звонок раздался вновь, заставляя ее поторопиться к двери.

Сол стоял на пороге, а за ним у тротуара красовался блестящий черный лимузин.

– Готова? – спросил он.

– Не совсем. Мойра сказала, ты заедешь в полчетвертого, – инстинктивно защищаясь, пробормотала Жизель. Она отступила назад, в холл, и тут же пожалела, потому что Сол последовал за ней. – Я быстро, если хочешь, подожди меня в машине.

– Я никогда не верю женщине, когда она говорит, что будет быстро. У вас слишком растянутое понятие времени – как я могу судить по своему опыту.

– Возможно, это связано с твоим вкусом при выборе женщин, чем с определенной особенностью слабого пола? – Жизель просто не могла сдержать колкость.

Она поторопилась пройти по коридору, остановившись только на секунду, чтобы, приглашая, махнуть ему рукой в сторону гостиной:

– Я правда не задержу тебя больше пяти минут.

Сол кивнул.

Ему было интересно, как и где она живет. Он с трудом признался себе в этом. Сама идея заехать за Жизель не имела под собой ничего, кроме как экономию времени. Но теперь, попав сюда, Сол понял – узнать что-либо о ее жизни, видя перед собой безликий интерьер, невозможно. Где все фотографии? Где маленькие женские штучки, над которыми обычно так трясутся и которых полно в домах других женщин? В комнате не было ровным счетом ничего, что могло бы рассказать о своей хозяйке.

Он посмотрел на часы. Жизель говорила о пяти минутах, значит, у нее осталась только одна. Открыв дверь из гостиной, Сол пошел в сторону комнаты, которая, как он решил, была ее спальней. Дверь оказалась открыта, и он услышал звук закрывающегося чемодана. Осторожно Сол заглянул внутрь. Как и в гостиной, в комнате не было никаких украшений и безделушек – голое и невыразительное пространство.

– Это твоя спальня? – спросил он, заставив Жизель, которая не подозревала о его присутствии, резко развернуться и столкнуться с ним лицом к лицу.

– Да, – подтвердила она неровным голосом.

– Больше похоже на келью монашки, чем на спальню современной женщины, – оценил Сол обстановку.

Жизель набрала воздуха в легкие. Она не могла оставить такой комментарий без ответа:

– Это потому, что ты сравниваешь мою спальню со спальнями женщин совсем другого типа.

Ее голос и выражение лица красноречиво говорили – «другой тип», по ее мнению, это падшие женщины.

Вспомнив подружек, в спальнях которых он побывал, Сол не мог не усмехнуться над тем, как высоко они ценили себя. Но ему пришлось признать – у Жизель хватило духу, чтобы сделать такое дерзкое заявление.

– Ну, не настолько другие, как бы тебе ни хотелось этого, – произнес он мягким голосом.

Сол наклонился и поднял с пола шелковые трусики, которые, должно быть, упали с кровати, когда она собиралась. В его руках нежная ткань кремовых трусиков смотрелась очень сексуально.

– Вкус к такому белью, которое мужчине нравится, должен быть универсальной женской чертой.

– Это не мой выбор. – Жизель сделала попытку выхватить трусики из рук Сола.

Но вместо того, чтобы отпустить кусочек кружева, Сол сжал его в руке:

– Подарок любовника, значит?

– Нет! – Жизель чувствовала, как теряет самоконтроль.

Ее злость смешивалась со стыдом. И все это вызывал Сол, который явно наслаждался тем, что дразнил ее. Как же ей хотелось сейчас обрести контроль над собой! Но это было Жизель не под силу. Она словно попала в тонкую паутину – чем больше дергаешься, тем больше та тебя опутывает. Словно говорить неправду… Ложные слова – они затягивают тебя своей мнимой безопасностью. Как предложение денег от кредитора.

Сол, наблюдая за ней, увидел, как бойцовский пыл ослабевает, словно кровь вытекает из вены. Инстинкт подсказал ему – это не он одержал победу, просто в ее истории заключалось что-то, о чем он не думал.

– Тебе понадобится вечернее платье, – безразлично предупредил он.

Жизель испытывала ужас от того, что он мог наблюдать ее смятение. Зачем ему знать? Какая для него разница?

– Вечернее платье?..

– Да. А разве Мойра не сказала – мы сначала едем в Арецио, а только потом на Ковоку?

– Она сказала, у тебя семейные дела, которые надо решить, – растерянно произнесла Жизель.

– Семейные дела, да. Но ты же не будешь есть одна в своей комнате как какая-то викторианская гувернантка. И поскольку жена моего кузена обожает великосветские формальности и наряжается к ужину, от тебя потребуется соответствующий наряд. Или ты уже нафантазировала, будто я хочу, чтобы ты разоделась для меня? – Сол грубо насмехался над ней.

– Определенно нет! – Лицо Жизель покраснело.

– Хорошо. Я бы не хотел, чтобы у тебя появились неправильные идеи только потому, что…

Жизель остановила его:

– Ты уже говорил! И, поверь мне, я не собираюсь фантазировать на твой счет. – Жизель не хотела, чтобы он упоминал о поцелуе. Только не в спальне, где она просыпалась каждую ночь от воспоминаний о нем…

Она была рада, когда Сол предложил ей упаковать платье, это позволило ей отойти от него. Поход к встроенному шкафу дал ей возможность приложить ладони к горячему лицу и угомонить разбушевавшееся сердце. Оно так билось потому, что этот человек выводил ее из себя, а не потому, что теперь ее спальня наполнена запахом мужчины, мысли о котором не давали ей спать вот уже несколько дней…

Не глядя, Жизель сняла с вешалок два платья. Хорошо, ей посоветовали именно эти варианты – мягкое джерси не помнется в чемодане.

В это время Сол изучал ее спальню. Ни единая деталь не выдавала, кто хозяин комнаты и какой он. Комната была словно чистым холстом для любого человека с хорошим вкусом. Он и не догадался бы, что это комната Жизель, если бы не одна вещь. Она, возможно, и не пользовалась парфюмом, но ее тело издавало неповторимый запах. Запах, который мужчина, державший ее в своих объятиях, способен узнать. И теперь этот запах неожиданно и очень провокационно дразнил Сола. Он напоминал ему о том, как она слабела от его поцелуя, как ее тело реагировало на его прикосновение, а ее соски, набухшие и яркие…

Он снова это делал. Вернее, это Жизель делала с ним…

Жизель вернулась на середину комнаты. Сол наблюдал за тем, как она открывает чемодан и быстро засовывает туда платья. Ее руки слегка дрожали. Он боролся с желанием отбросить чертов чемодан и прижать ее ладони к себе, раздеть Жизель и ласкать, пока она не станет его. Как бы она отреагировала на такое? Что бы сделала, если бы прямо здесь и прямо сейчас он поддался влиянию собственных желаний – желаний, которые не оставляли его с того самого момента, как он ее увидел?..

Непреодолимая тяга выяснить это подтолкнула Сола к ней. Он хотел чувствовать ее тело прижатым к своему. Хотел разжечь в ней огонь и не отпускать, пока он не поглотит их обоих. Он хотел…

«Я хочу Жизель», – признался себе Сол.

Жизель быстро застегнула замок на чемодане и взяла его за ручку, чтобы опустить на пол. Но Сол был быстрее ее – в мгновение ока чемодан оказался у него в руках. Он поднял его так легко, словно это была дамская сумочка.

Жизель не ожидала, что Сол сам сядет за руль, и поэтому была не готова к тому, что они окажутся вдвоем в машине. Для нее было непривычным сидеть на пассажирском сиденье, когда за рулем мужчина. Это участь влюбленных пар – наслаждаться близостью, будучи закрытыми от глаз людей в салоне автомобиля.

Кожаное сиденье, казалось, приняло форму ее тела, а ноги утопали в мягком коврике. К запаху дорогой кожи салона примешивался запах самого Сола – не просто одеколон, которым он пользовался, а свежий, теплый мужской запах. Его загорелые руки, такие сильные и умелые, крепко держали руль. Руки, прикосновение которых она ощущала на себе… Но конечно же это не было ласками…

Каково это, интересно, сидеть в машине рядом с мужчиной, как она сейчас сидела с Солом, – только с любовником? Для других женщин такая близость – физическая, умственная и духовная – обыденное дело. Но Жизель никогда не будет идти по жизни с мужчиной, который любил бы ее…

Откуда ни возьмись, появилось острое ощущение потери. Оно нарастало и давило на Жизель. Чувство безнадежности злило ее.

Почему рядом с ним она так остро ощущала все то, что ей недоступно, все, что она не могла позволить себе даже желать? Сол Паренти был самым последним мужчиной в списке, к которым ее влекло, если бы она вообще имела право испытывать что-то подобное.

Жизель решительно отвела взгляд от него и сфокусировалась на загруженной дороге.

Но, несмотря на пробки, они довольно быстро добрались до аэропорта. Свернув после указателя к аэропорту, Сол спросил ее:

– Ты уже была на Ковоке?

Жизель покачала головой:

– Я видела фотографии и видео, читала отчеты. Западная сторона острова не подходит для строительства, а гора на востоке оставляет только один разумный вариант – построить комплекс на равнине, посередине. Но фотографии безумно красивые.

– Это правда. – Сол улыбнулся. – Остров – словно зеленая жемчужина посреди лазури моря. Мой дед всегда сокрушался, что Арецио окружен чужими землями. Вот я и купил остров. К тому же это признак моей успешности.

– А успех так важен для тебя?

– Конечно. Человек, утверждающий, будто успех для него не важен, просто лжет. Успех имеет огромное значение. Он обеспечивает и тешит гордость. Это как если мужчина желает женщину – и тем самым дает ей право гордиться собой.

Жизель бросила на него возмущенный взгляд:

– Это ошибочное замечание! Женщины не нуждаются в том, чтобы их желал мужчина – только для того, чтобы тешить свою гордыню.

– Может, и нет. Но когда это происходит, то они все же ощущают гордость, – настаивал он.

Жизель хотела ответить ему, высказать, что она думает о его заносчивости и эгоизме, если бы ее внимание не привлек новый сияющий частный самолет, к которому Сол направлял автомобиль.

Жизель уже летала на частных самолетах. У фирмы было несколько богатых клиентов, которые могли выписывать себе архитекторов куда хотели и когда хотели – и как можно быстрее.

И все же было в этом что-то роскошное и эксклюзивное – в том, чтобы, выйдя из машины, подняться в великолепный, сверкающий самолет.

Чувство привилегии сменилось виной и стыдом перед теми, кто не мог себе этого позволить.