Текст книги "Неслучайная встреча"

9

Утром Эдит несколько раз набирала телефон Сесила, но он не снимал трубку. Потом ей ответили, что он будет на месте во второй половине дня.

После обеда Эдит снова позвонила к Сесилу в отдел и наконец-то услышала его голос:

– Алло?

– Сесил, это я, – сказала она, стараясь не выдавать своего волнения. – Как дела? Вчера ты предлагал пойти куда-нибудь поужинать.

Давай встретимся после работы, отметим твое назначение. И мне надо многое сказать тебе… – добавила она после некоторого колебания.

– Назначение? – переспросил он со странным смешком. – Тебе, видимо, еще не рассказали. Ну ничего, скоро расскажут. Доброжелателей у нас много.

– Что не рассказали? Я не понимаю. Что-то еще случилось? – удивленно спросила она.

– Случилось, да! Не хочу говорить по телефону. Я сегодня еду к родителям. Если хочешь, после работы зайдем на минуту в какое-нибудь кафе. Подожди меня в вестибюле.

Он положил трубку. Озадаченная Эдит сначала хотела пойти к Найджелу, который обычно бывал в курсе всех событий, происходящих у Сесила в отделе, но передумала. Лучше Сесил сам ей все расскажет. У него неприятности – тут и гадать нечего. Неужели это как-то снова связано с этим его несчастным назначением в Рим?

Но ведь вчера все было в порядке, все улажено самым благоприятным для него образом.

Сегодня Эдит встречала прибывшую из Алжира делегацию Красного Креста – ей пока еще редко доверяли подобные вещи – и вся была поглощена тем, как лучше справиться со своей работой. Алжирцы говорили по-французски с сильным акцентом, и ей приходилось концентрировать на разговоре все внимание.

Встреча с Сесилом ее не очень волновала.

Еще вчера Эдит решила, что ему скажет, и больше не думала об этом. И о Мэтью она не думала – в нее просто вошла боль и змеей притаилась на самом донышке сердца, надолго, может быть, навсегда…

После окончания рабочего дня Эдит спустилась в вестибюль, вскоре туда же вышел и Сесил. Кивнув ей, он быстро направился к выходу. Она последовала за ним, догадавшись, что он не хочет говорить о синих проблемах в людном вестибюле.

Она заметила, что брови у него сведены вместе, а уголки губ капризно опущены вниз.

Едва они сели в его машину, как Эдит нетерпеливо спросила:

– Скажи же наконец, в чем дело? Кажется, вчера ты говорил, что все в ажуре.

– Невеста близко к сердцу принимала все печали своего суженого, – язвительно пробормотал он. – Все кончено! Назначение накрылось. Ни в какой Рим мы не поедем! – В его голосе послышались истерические нотки.

– Но.., почему? – В ее голове быстро промелькнуло, что сейчас, когда Сесил несчастен, будет жестоко оповещать его о решении, которое она приняла. Может быть, стоит отложить разговор? Ее словно потянуло в привычную заезженную колею, но Эдит, сделав над собой усилие, выбралась из нее. – Расскажи по порядку, – потребовала она спокойно, решив, что сочувственный тон только усилит его раздражение.

– Что рассказать? Меня сегодня с утра вызвали туда… – Он дернул головой вверх. – И просто предложили на выбор – или третьим секретарем посольства в Италию, или остаться здесь на прежней должности. Понимаешь ты, третьим секретарем! Сама посчитай, на сколько это ступеней ниже по сравнению с должностью атташе!

– А.., напоминали тебе о том случае? – спросила она осторожно.

– Никаких напоминаний и никаких объяснений. Просто предоставили выбор. И я сказал, что предпочитаю остаться.

Он резко затормозил у какого-то кафе, вышел и направился внутрь. Эдит поспешила следом. В зале они сели за первый попавшийся столик, Сесил потребовал у официантки чашку кофе и мрачно сказал Эдит:

– Ты, если хочешь, можешь заказать что угодно, а у меня нет аппетита.

Она тоже попросила кофе. Когда официантка отошла, Сесил, кажется, впервые встретился с Эдит взглядом.

– И вот что очень интересно, – сказал он, криво улыбаясь. – Рэндальф сказал мне, что твой отец в курсе происходящего и считает, что все правильно. Вернее, что он не желает ни во что вмешиваться. Что ты на это скажешь?

– Что же я скажу… Сесил, папа – человек принципиальный, все это знают. Он способен оказать протекцию, но не станет просить о снисхождении для служащего, нарушившего правила. Он и ко мне отнесся бы точно так же, можешь не сомневаться, – медленно произнесла она. – Ничего страшного не случилось. Ну ты останешься в Лондоне, будешь работать, все забудется, и годика через два…

– Через два годика! – взорвался он. – Как ты легко об этом говоришь. Целых два года еще буксовать на месте! Сколько я затратил усилий, и теперь все насмарку. И я знаю, кого они пошлют вместо меня – Фреда Фолкнера, этого неотесанного мужлана!

У Эдит снова мелькнула мысль – не отложить ли серьезный разговор на другое время, но она тут же сурово одернула себя.

– Мне кажется, Сесил, ты преувеличиваешь. Ты остался на прежней должности, на тебя не наложено никаких взысканий. А значит, дальнейший рост по службе перед тобой не закрыт.

– А я уверен, что тут сыграло решающую роль то, что твой отец не захотел замолвить за меня слово! – Сесил сердито сверкнул глазами. – Ты сказала, что хочешь сообщить мне какие-то новости? Что-то, связанное со всем этим делом? – Он нетерпеливо взглянул на нее.

Эдит, опустив голову, пристально посмотрела в свою чашку с дымящимся кофе, пить который у нее не было никакого желания. Она набрала в грудь побольше воздуха и подняла на него глаза.

– Сесил, возможно, я выбрала не самое удачное время, но я прошу тебя выслушать меня спокойно. – У нее на какой-то миг предательски дрогнул голос. – Я твердо решила, что не выйду за тебя замуж.

Несколько мгновений Сесил растерянно молчал. Было видно, что он не ждал такого оборота. У Эдит болезненно сжалось сердце.

– И за кого же ты выйдешь замуж? – почти беззвучно процедил он, сверля ее глазами. – За Мэтью Смита, видимо?

– Нет, я не нужна ему. Но выйти за тебя было бы нечестно по отношению к тебе. Я.., не люблю тебя, Сесил, настолько, чтобы стать твоей женой. Я уже давно это поняла. Я пыталась.., пыталась полюбить. Но не вышло. Извини меня, но это мои окончательные слова.

Он тяжело, молча смотрел на нее, и в этом молчании было что-то мрачное и угрожающее.

Ей казалось, что она не выдержит его взгляда и то ли заплачет, то ли покорно склонит голову.

Но он, к счастью, заговорил:

– Бред. Чистый бред. Ты не в своем уме, Эдит.

Я думаю, ты просто дура.

Ей сразу же стало гораздо легче.

– Возможно, но не стоит начинать все сначала. Не старайся уговорить меня, как ты это сделал в тот раз, тебе не удастся. Если хочешь, я сама поговорю с твоими родителями и все им объясню.

– Ах, значит, твои уже в курсе! Теперь понятно, почему твой отец… – начал он, но Эдит перебила его.

– Мои родители еще ни о чем не знают!

Сегодня вечером будет звонить мама, я скажу ей то же, что сейчас говорю тебе. И я очень прошу тебя, Сесил, давай сейчас покончим с этим. Я бы хотела, чтобы мы оставались друзьями. Я уверена, что ты найдешь девушку, которая…

– Замолчи! – воскликнул он и резко отодвинул от себя чашку так, что расплескал кофе по столику. – Можешь не продолжать, мне все понятно. Ты просто вовремя сориентировалась.

Не хочешь связывать себя с неудачником, правильно? А ты забыла, ради кого я пошел на это? Разве не ради тебя? Знаешь, как это называется? Воткнуть нож в спину! – Он смотрел на нее со жгучей ненавистью.

У Эдит подступили к глазам слезы.

– Сесил, ты не прав. Мое решение не имеет" никакого отношения к твоим неприятностям…

Ты и сам это знаешь.

– Очень хорошо! – процедил он, глядя на нее с непередаваемым презрением. – Я не стану тебе навязываться. Только и ты не навязывайся мне со своей тошнотворной дружбой.

Можешь идти к своему Смиту… Хоть к черту!

Но учти, что твой Мэтью и есть самый законченный неудачник. Его продвижение по службе нисколько не интересует, он только и знает, что малюет свои нелепые картины. Я посмотрю, что ты скажешь через год совместной с ним жизни! – Он швырнул на столик пару бумажек и, резко оттолкнув стул, встал и вышел из кафе. Эдит почувствовала, что вся дрожит, но одновременно испытала огромное облегчение оттого, что все позади.

Она увидела в окно, как машина Сесила отъехала от кафе, встала и вышла на улицу. Ей было душно, хотелось пройтись пешком. Медленно она зашагала в сторону Сент-Джеймского парка.

Сесил счел ее предательницей, расчетливой девицей, которая, увидев, что стать женой атташе не удастся, быстренько расторгла помолвку. Неужели он так плохо ее знает, что способен подумать такое? На душе у нее было тяжело. Наверное, ей следовало найти какие-то доводы, быть более убедительной. Но Сесил в любом случае отреагировал бы на ее слова крайне резко – ведь задето его самолюбие! Его отвергла невеста! Насколько Эдит его знала, для него это тяжелый удар.

Эдит была уверена, что Сесил не простит ей обиды и вычеркнет ее из своей жизни. И это было больно. Возможно, через какое-то время она еще раз поговорит с ним, попытается смягчить удар, который нанесла ему. Через какое-то время…

Ее мысли сами собой переключились на Мэтью. Где он сейчас? Сидит в гостиной вместе со своим отцом, пьет с ним чай, треплет по голове Шерифа? И, конечно, не вспоминает о ней. Может быть, он приехал к своему отцу вместе с Шейлой, неизвестной ей девушкой, с которой у Мэтью было, наверное, что-то серьезное, раз он знакомил ее со своим отцом…

Эдит миновала парк и углубилась в лабиринт перекрещивающихся улочек Белгравии. Вот слева протянулась решетчатая ограда сквера, и она невольно окинула взглядом скамейки за оградой. Нет никого похожего на Мэтью…

Вздохнув, Эдит свернула направо, чтобы перейти через дорогу к подъезду своего дома. И тут ее окликнули:

– Эдит Грэхем?

Голос был женский. Эдит удивленно обернулась и увидела у входа в сквер девушку, коротко стриженную, с волосами цвета старинной бронзы…

Она мгновенно вспомнила! Душный вечер, она, испытывая приступ дурноты, подходит к дому Сесила и слышит веселые голоса, видит, как садится в такси счастливая пара. Машина отъезжает, на тротуаре остается лежать шелковая роза.

Сара Паркер, от встречи с которой Сесил так старался ее избавить!

– Здравствуйте, – продолжала девушка. – Вы не волнуйтесь. Я Сара, вы меня, наверное, помните. Я знаю, что вы меня видели. Я вас давно жду тут, в сквере. Вы не уделите мне десять минут?

Она говорила спокойно, с налетом светской небрежности, но все же в ее голосе слышался некоторый вызов. Эдит окинула ее пристальным взглядом, заметив, что и Сара исподволь разглядывает ее лицо, фигуру, одежду.

– Тогда пойдемте, сядем на скамейку.

Они вошли в сквер и сели недалеко от входа.

Эдит ждала продолжения, но Сара явно не спешила. Она достала из сумочки сигареты, щелкнула зажигалкой.

– Вы курите?

– Нет.

– А я закурю. – Она слегка прищурилась, и Эдит отметила, что глаза у нее желто-зеленые, как у кошки. Сару Паркер едва ли можно было назвать красавицей, но она явно принадлежала к тому типу, который волнует мужчин. Она была тонкая и гибкая, как акробатка, от нее весьма ощутимо исходили волны животного магнетизма.

– Вы меня видели вместе с Сесилом, – сказала она все так же спокойно. – Вы подобрали мою розу и принесли ее в клуб. Мне рассказала Джейн. Да, мы с ним близки.

– А как вы меня узнали? – поинтересовалась Эдит. – Разве вы меня тоже видели? И кто сообщил вам мой адрес? Сесил?

– Я однажды подъехала к Форин-офису, встретить Сесила, а он вышел вместе с вами.

Он подвез вас домой, а я проследила за вами, так, на всякий случай, – ответила Сара, которую, кажется, слегка удивило то, что Эдит так спокойно отнеслась к ее признанию насчет близких отношений с Сесилом. – Сегодня я решила дождаться вас и кое-что обсудить.

– Да, я вас слушаю, – сказала Эдит, вспоминая, как Сесил говорил, что Сара караулила и его у подъезда.

– Вы собираетесь за Сесила замуж, – произнесла Сара с легкой усмешкой. – Хочу, чтобы вы знали, – в этом случае вам придется мириться с тем, что я постоянно буду где-то рядом.

– Вы снова собираетесь преследовать Сесила? – спросила Эдит.

– Преследовать? – Сара удивленно пожала плечами. – Я имела в виду, что Сесил сам вернется ко мне, я это знаю наверняка. Он сказал мне, что вы потребовали от него не видеться со мной. Что иначе вы разорвете помолвку. Но видите ли, Сесил не любит вас. Он любит меня.

Вам не приходило в голову, что он хочет жениться на вас из каких-то других соображений?

Вы не подходите друг другу, – продолжала она, снова окидывая Эдит изучающим взглядом. – Ему нужна совсем другая женщина.

– Такая, как вы? Вы так решили и поэтому преследовали его? – спросила Эдит. – И даже решились на шантаж.

Сара затянулась и, прищурившись, выпустила дым.

– Кто вам сказал эту чушь насчет шантажа?

Сесил? Вот бедняга. Видимо, вы прижали его к стенке, и он не знал, как выкрутиться. Хотел предстать перед вами чистеньким и свалил все на меня. Знаете, меня это нисколько не удивляет и не оскорбляет. Я хорошо изучила Сесила и знаю все его сильные и слабые стороны. Он трус и порядочный врун, но в нем много хорошего. Главное – нам хорошо вместе.

Я еще сделаю из него человека. Он вернется ко мне, вот увидите. Он не сможет без меня. Ни одна женщина не понимает его так, как я. И я нужна ему.

– Вы хотите сказать, что не требовали от него деньги? – спросила Эдит недоверчиво.

– Мне действительно нужны были деньги.

Если хочешь сделать карьеру в шоу-бизнесе, без денег не обойтись. Мне предложили партнерство, потребовалась некоторая сумма, и срочно. Такой шанс редко подворачивается. И Сесил выручил. Правда, сначала он сказал мне, что взял у кого-то в долг, но потом рассказал, как все было на самом деле. Судите сами, на что он способен ради меня! Разумеется, я ни за что бы не согласилась, если бы знала заранее.

Больше подобной глупости он не выкинет, я позабочусь об этом. – Она снова затянулась, и Эдит вдруг заметила на ее руке браслет в форме змейки с рубиновыми глазами – точно такой же браслет Сесил привез ей из Монако, он лежал у Эдит в шкатулке.

– Едва ли Сесил женится на вас, – пробормотала Эдит, стремительно прокручивая в голове услышанную информацию.

– Женится? Кто говорит о браке? Я сама бы не пошла за него замуж. У меня другие планы.

Но и вам советую – оставьте его, он не ваш мужчина. Вы не будете с ним счастливы. Он все равно будет приходить от вас ко мне. Только я одна умею его понять и утешить так, как ему нужно.

– Можете не беспокоиться, Сара, – медленно произнесла Эдит. – Я не выйду замуж за Сесила. Я только что сказала ему об этом. Так что он ваш. Я думаю, что он будет нуждаться в вашем утешении. Вы уже знаете, что он не поедет в Италию?

– Значит, он остается? – В глазах Сары промелькнуло удовлетворение. – Я в этом не сомневалась. Вот вам еще одно доказательство, что он предпочел не расставаться со мной.

– Возможно, причина его отказа была в другом… – пробормотала Эдит. – Как бы то ни было, мы расстались.

– Это правда? В таком случае я могу вас только поздравить – вы приняли мудрое решение.

Тогда я не стану вас дольше утомлять. – Сара встала, поднялась и Эдит. – Слушайте, не злитесь на меня, – сказала Сара дружеским тоном. – Вы потом сами поймете, что я была права и Сесил вам не нужен. Если вы расстались с ним из-за меня…

– Нет, вы тут ни при чем, – быстро возразила Эдит. – И я нисколько на вас не обижена.

– Вот и хорошо, – как-то по-детски радостно воскликнула Сара. – А то знаете, так неприятно, когда кто-то тебя ненавидит. В нашем деле это часто случается. Не хочется умножать число врагов. Ну что же, всего вам хорошего.

Она взмахнула рукой и пошла по дорожке к выходу из сквера свободной, раскованной походкой, в которой было что-то завораживающее. Она не производила впечатление ни грубой, ни вульгарной, в ней чувствовались сила и целеустремленность. Она совсем не походила на тот тип обольстительницы, который нарисовала в своем воображении Эдит. И она подумала, что эта девушка в самом деле может сделать неплохую карьеру в шоу-бизнесе. Значит, это ради Сары, а не ради нее, Эдит, Сесил пошел на должностное преступление! Значит, он и в самом деле способен совершить безумство ради любимой!

Это открытие заставило Эдит посмотреть на Сесила несколько иными глазами. Подумать только, они знают друг друга с детства, но как много им еще предстояло бы узнать друг о друге! А знают ли они сами все о себе?

У Эдит неожиданно сделалось легче на душе.

Словно с нее сняли тяжелый камень. Сесил не останется один, у него есть Сара, которая способна утешить его…

Дома она приготовила себе чай и села в кресло в гостиной. И тут же Мэтью властно завладел ее мыслями. С мучительным наслаждением Эдит в сотый раз вспоминала их встречи, прогулки, беседы. Все это кануло в пустоту… Наверное, некоторым утешением может служить то, что Мэтью все-таки существует, что он не плод ее воображения, что ей довелось повстречать его. Ведь не встреть она его тогда в поезде… даже нет, не пригласи бабушка его к себе домой, она вышла бы за Сесила и так и не узнала бы, что такое любовь. Но нелюбимый муж не может дать своей жене почувствовать себя женщиной. Сознание, что Мэтью все-таки есть, поможет ей перенести одиночество…

Резко зазвонил телефон, и Эдит машинально взглянула на часы – скоро двенадцать, обычно никто не звонил ей так поздно. Она встала и подошла к телефону.

– Алло? – раздался в трубке незнакомый женский голос. – Это Эдит Грэхем?

– Да, я слушаю, – ответила Эдит недоуменно. – Кто говорит?

– Я Роза, Роза Ярдли. Вы меня помните?

Я помогала вашей бабушке с детьми.

– Конечно, помню, – узнала наконец Эдит говорившую, и сердце ей сжало дурное предчувствие. – Что-то случилось, Роза?

– Только не волнуйтесь, мисс Эдит, вашу бабушку сегодня отвезли в больницу. Я звонила вам несколько раз, но вас не было дома. – Она говорила сбивчиво и взволнованно.

– Что с бабушкой? – воскликнула Эдит. – Ей стало плохо? Когда это случилось? Где она?

– Вы только не волнуйтесь, мисс Эдит, – повторила Роза, у которой дрожал голос. – Она сейчас в Бромптонской больнице. Ей стало плохо еще днем, заболело сердце. Хорошо, что я была у нее, мы шили карнавальный костюм для дочки Грейс Милворт. Я сразу вызвала «скорую», и ее увезли. Сказали, что возможен инфаркт, но вы не волнуйтесь, это еще не достоверно. Она очень бодрилась, шутила…

– Я сию минуту еду в больницу, – сказала Эдит, лихорадочно прикидывая, сколько времени займет дорога. Боже, бабушка уже полдня в больнице, совсем одна, и неизвестно, что происходит в настоящую минуту… Боже, помоги!

Словно в ответ на ее мысли, Роза сказала:

– Она не одна там, я поехала вместе с ней и из больницы несколько раз звонила вам. Потом нашла у нее в сумочке листок с телефоном и надписью «Мэтью». И позвонила по этому телефону. Это ваш родственник? Он сразу же приехал и сейчас с ней, а меня отправил домой. Я звоню вам уже из дома. Миссис Грэхем в реанимации, но он добился, чтобы его пустили к ней… Он совсем не растерялся, сразу поговорил с врачом, а меня отправил домой… – Она внезапно начала всхлипывать. – Ох, мисс Эдит, вы не знаете… Какой человек ваша бабушка! Она заплатила за мое обучение в колледже! Она как добрая фея…

Роза зарыдала, и Эдит, громко проговорив:

– Не надо плакать, Роза, я сию же минуту еду к ней, – бросила трубку и заметалась по комнате. Где сумочка? Надо взять с собой денег.

Бромптонская больница – это не очень далеко.

Она поедет на такси, у вокзала их всегда множество. Бабушка, держись, я еду к тебе.

Только в такси она вдруг вспомнила, что Роза говорила о Мэтью. Она нашла у бабушки телефон Мэтью и позвонила ему. И Мэтью приехал в больницу. Как хорошо! Он позаботится о бабушке, в этом Эдит не сомневалась. Она даже не удивилась, что Мэтью оказался дома, тогда как должен быть у своего отца.

Такси затормозило у главного входа, Эдит расплатилась, вбежала внутрь и бросилась к регистратуре.

– Пожалуйста! Бланш Грэхем, привезли сегодня днем, сердечный приступ, – замирая, проговорила она в окошечко дежурной.

Та сверилась с компьютером и сказала деловито-спокойным тоном:

– Второе реанимационное отделение, пятый этаж.

В лифте у Эдит сердце колотилось так, что грозило вот-вот выскочить наружу. По коридору она почти бежала. У входа в отделение на стульях сидели какие-то люди и стоял врач в голубом халате и шапочке. Эдит бросилась к нему.

– Здесь моя бабушка, Бланш Грэхем. Что с ней? Как ее состояние? Могу я ее увидеть?

Врач окинул профессиональным взглядом ее бледное лицо с расширенными глазами.

– Вам надо успокоиться. Состояние Бланш Грэхем тяжелое, но мы делаем все возможное.

Поручиться за что-либо трудно… Вы можете зайти на пять минут, при условии, что будете вести себя спокойно. Но сначала вам необходимо взять себя в руки. Сядьте, сестра сделает вам успокаивающий укол.

– Но мне не нужно… – начала было Эдит, но тут у нее ослабели ноги, она покачнулась, кто-то поддержал ее за локоть и усадил на стул.

Она подняла глаза и увидела склонившегося к ней Мэтью.

– Эдит, миссис Грэхем очень волевой человек, она борется. Она сказала мне, что твердо намерена выйти отсюда, – сказал он, положив ладонь ей на плечо. Эдит несколько раз глубоко вдохнула.

– Ты был у нее? Она в сознании?

– Да, и даже улыбнулась мне. Сказала, чтобы завтра ей непременно привезли портрет. Я звонил тебе, но ты, должно быть, уже выехала.

– Мне дозвонилась Роза Ярдли.

К ним приблизилась медсестра со шприцем в руке. Эдит поспешно встала.

– Спасибо, не надо, мне уже лучше. Я в самом деле спокойна, – твердым голосом заверила она смотревшую на нее с сомнением медсестру.

– Ну тогда войдите, – суровым голосом разрешила та и первая прошла в дверь.

Эдит последовала за ней и оказалась в большой палате. Справа стояла кровать, на которой, опутанная проводами, лежала бабушка.

Глаза ее были закрыты. Эдит села на подставленный стул и взяла бабушку за руку, не сводя глаз с ее лица. Ее сердце сжалось от боли. Какая она маленькая и худенькая, какая беззащитная.

Наверное, впервые Эдит ясно осознала, что бабушка может умереть не в каком-то отдаленном будущем, а сейчас. Только на мгновение она представила пустоту, которую оставит в ее жизни эта утрата, и у нее перехватило горло. С огромным трудом она взяла себя в руки.

– Бабушка, – прошептала она. – Это я, Эдит.

Я с тобой, все хорошо. Тебе помогут, ты поправишься.

У миссис Грэхем дрогнули ресницы, она медленно открыла глаза и остановила их на лице склонившейся к ней Эдит.

– Вот и ты, моя дорогая, – проговорила она немного медленно, но таким же ясным и отчетливым, как всегда, голосом. Эдит ощутила, как холодные пальцы сжали ей руку. – Я тебя напугала? Не бойся. Глаза я закрыла, чтобы не видеть этих проводов. – Ее бледные губы ласково улыбнулись Эдит. – Я выберусь отсюда. Поезжай сейчас домой, а завтра я жду вас вместе с Мэтью. Он сказал, что портрет готов… Мне так не терпится взглянуть на него.

– Я не уйду, я останусь здесь с тобой, дрожащим голосом проговорила Эдит.

– Глупости, – нахмурилась бабушка. – И не думай, а то я решу, что мои дела совсем плохи.

Мне надо немного отдохнуть сейчас, а завтра я буду как новенькая, вот увидишь.

Она утешала и успокаивала Эдит, а не наоборот. Эдит наклонилась и прижалась щекой к ее руке, приникла к ней губами, пытаясь согреть ее пальцы.

– Хорошо, до завтра. Утром я буду у тебя.

– И не волнуйся обо мне. – Бабушка слегка подмигнула. – Ведь я непременно должна присутствовать на твоей свадьбе. Ты дождешься меня, правда?

– Непременно, бабушка, – сказала Эдит и неожиданно для себя проговорила:

– Я рассталась с Сесилом.

– Я всегда знала, что так будет, – с глубоким удовлетворением произнесла бабушка. – Ты же умница. А теперь иди.

Врач уже стоял за спиной Эдит. Она поцеловала бабушку в щеку и, оглядываясь, вышла из палаты.

– Бабушка отсылает меня домой, – беспомощно сказала она стоявшему у дверей Мэтью.

– Ты приедешь завтра утром, – успокаивающе проговорил он, беря ее под руку и увлекая за собой по коридору. – Я обещал, что покажу ей твой портрет.

Пока они шли по коридору, он все поддерживал ее под руку, должно быть шла она не очень твердо. Эдит действительно чувствовала, что у нее подгибаются колени.

Когда они вышли на ярко освещенное крыльцо, он остановился и посмотрел ей в глаза.

– Ты приехала на своей машине?

– Нет, на такси. – И это хорошо, подумалось ей, а то вряд ли она сейчас в состоянии сесть за руль. Она увидела очень близко тревожные глаза Мэтью, и тут ее мозг пронзила одна мысль.

– Ты ведь поехал к отцу, так мне сказал твой друг. Взял отпуск и поехал к отцу.

Его глаза продолжали смотреть напряженно и вопросительно.

– Я был у отца, но вернулся. Нам надо поговорить, Эдит.