Текст книги "Перукуа. 7 песен о любви, принятии и сокровенной женственности"

Сквозь поколения

Самым шокирующим во встрече с моими чувствами оказалось то, что моя боль была не только моей: она смешалась с болью моей матери, а ее боль – с болью моей бабушки… И эта боль уходит так далеко в прошлое, что ее первоисточник невозможно отследить.

Да, много поколений женщин до меня передавали своим дочерям по наследству не любовь, а боль. Но не потому что они не хотели любить, были жестокими или безнравственными, – а просто потому, что не могли иначе.

Мы все живем первый раз и не знаем – что правильно, а что нет. Сталкиваемся с жизнью и делаем выбор, исходя из той точки, в которой находимся. Из тех обстоятельств, которые нас окружают. И исходя из того, чем мы наполнены в этот момент – любовью ли?

Я верю, что люди ранят друг друга только из своей собственной боли. Если вы счастливы, если вашими поступками правит любовь, вы не причините вреда другому. Но если внутри вас есть незаживающая рана, а вы маскируете ее, запирая свою чувствительность на замок, вы лишь множите боль, консервируете ее и… передаете по наследству своим детям.

Нам часто хочется спросить у своих родителей: «Почему вы так поступили со мной? Почему вы ранили меня так сильно, что я до сих пор несу в себе эту боль? Если бы не вы, я могла бы быть счастливее…» Но правда в том, что прошлого не изменить, а с чужими травмами мы справиться не в силах.

Непрожитая боль не давала моей маме жить, и она тратила все свои силы на то, чтобы не сталкиваться с ней. Все ее существование было направлено на сдерживание своих чувств, попытку вытеснить их, заменить чем-то другим.

Став взрослой, я осознала, почему мама так поступала. И хотя я не могу прожить ее боль, я могу понять, где граница между ее болью и моей – и не жить по ее паттернам. Я вижу их и не хочу переносить на свою жизнь: например, мама боялась мужчин после своего неудачного брака с англичанином, и я долгое время делала то же самое. Еще моя мама искала спасение в деньгах. Она покупала, покупала и покупала: новые меха, украшения, дорогую одежду. Наш холодильник пустовал, есть было нечего, но ей было все равно. Она оформляла новые кредитные карточки и покупала – снова и снова. Так она пыталась доказать себе и всем вокруг: «Со мной все в порядке, мне хорошо, мне не больно». Когда это происходило, я была уже достаточно взрослой, чтобы понять, что с ней происходит, и не переносить этот паттерн в свою жизнь.

Но как понять, где ваша боль, а где – та, которая досталась вам по наследству? Попробуйте по-настоящему увидеть своих близких.

Мы часто смотрим на родителей как на безупречных небожителей. По крайней мере, нам хотелось бы верить в их идеальность. Но в каждой матери – вашей, моей, маме моей мамы – живет маленькая девочка, юная девушка, чья-то возлюбленная. С какой болью им пришлось встретиться? Какие переживания они несут в себе до сих пор?

То же касается и других людей, которые делают нам больно. Когда моя дочь столкнулась с жестокостью в школе, я учила ее задавать вопросы: «Кто эти люди, которые делают тебе больно? Кто их родители?» Часто оказывалось, что это дети из неблагополучных семей: их родители пьют, жестоко обращаются с ними, применяют насилие. «Они поступают так, потому что им очень больно. Но никто не научил их встречаться со своими чувствами», – говорила я дочери.

Только с пониманием приходит сочувствие. И только тогда мы способны осознать: «Это не моя боль».

Первый раз, когда я честно встретилась со своей травмой и признала, что она существует, я смогла посмотреть, не отворачиваясь, на свою семью. От того же генетического заболевания, которое диагностировали мне, страдали многие и многие поколения до меня, и я задумалась: «Сколько боли несли мои предки? Те, кто болел? Те, кто хотел излечить своих детей и не мог?» К сожалению, никто из них не выбирал любовь. Все они жили из боли, действовали из нее, делали ее своим ориентиром. Я стала первой, кого травма привела к любви.

И хотя моя боль никуда не делась, я просто научилась не ставить ее на первое место в своей жизни.

Практика: исцеление от боли

Исследование своей боли – одно из самых трудных путешествий в жизни, но оно необходимо для исцеления.

Да, идти в свою боль страшно. Когда женщины приходят на мои тренинги и говорят: «Нет, я не смогу… Если я признаю, насколько мне больно, я просто умру!», я отвечаю им: «Нет, вы не умрете». Вы не можете умереть от внутренней боли – вы умираете, когда заглушаете ее. Потому что позволяете ей разъедать вас изнутри. И остаетесь обесточенными: холодные в любви, отстраненные в родительстве, пассивные в работе – вы живете в этой боли. Разве это не смерть?

В момент, когда вы решаетесь столкнуться со своей болью, может казаться, что перед вами большая черная дыра, и пойти в нее – значит пропасть. Отчасти это правда: в своей боли мы одиноки. Но хорошая новость в том, что жизнь вас поддержит, если вы доверитесь ей. Со временем боль утихнет, и окажется, что мир может предложить вам гораздо больше, чем бесконечные страдания.

Потому что на самом деле страшна не сама боль – страшно погрузиться в страдание.

Спросите себя: кем я становлюсь из-за своей боли? Какая я мать, партнер, сотрудник или начальник? Отрицая боль, отрицая свою правду, куда я иду? Иду ли я к себе? Или все дальше убегаю от себя?

И даже если в своем ответе вы были не до конца честны с собой, то вы не сможете пропустить, как реагирует на эти вопросы ваше тело.

Оно удивительно умное – откликается на боль моментально, сжимается от любого физического или эмоционального удара. И если мы не проживаем эту реакцию, напряжение остается с нами до тех пор, пока мы не решим вопросы своей боли. А дальше тело создает новые и новые блоки, которые защищают нас от повторного удара в эту точку.

Именно с этими блоками мы и будем работать в практике.

Наш первый шаг – исследовать свое тело, чтобы понять, где физически скрывается боль. И ваша главная задача – не мешать своему телу говорить. Оно отлично умеет показывать, где вы пытаетесь себя ограничивать, а ведь мы здесь именно для того, чтобы снять замки со своей свободы.

Я хочу, чтобы вместе мы легализовали боль и признали, хотя бы в рамках этой практики, что мы имеем право на это чувство. И пусть я не могу прожить вашу боль за вас, но я могу помочь вам выдержать ее.

Просканируйте QR-код ниже и приступайте к практике. А я буду рядом.

Песнь страха

 
I’m not a victim of my life
I’m not a victim of my past
I’m not a victim of my world
I will suffer no more
 
 
Я не жертва своей жизни.
Я не жертва своего прошлого.
Я не жертва своего мира.
И я больше не буду страдать.
 

За болью всегда следует страх.

Мы боимся людей и ситуаций, которые оставили нам шрамы. Боимся вновь испытать то, что чуть нас не разрушило. Боимся даже допустить мысль об этом. Но, избегая свои страхи, мы на самом деле убегаем от своей боли – а вы уже знаете, к чему это может привести.

Пока мы не научились проживать страх, мы словно граната, которая может разорваться в любой момент: малейший триггер возвращает нас к травмам, и мы теряем над собой контроль, позволяя страху управлять нами.

Поэтому вторая песня моей книги посвящена этому оцепеняющему чувству, которое блокирует наш потенциал и не дает в полной мере быть собой. Я расскажу свою непростую историю избавления от страха, который преследовал меня на протяжении нескольких лет, и буду надеяться, что вы сможете посмотреть на свои страхи через призму моего опыта.

Читая эту главу, помните: неважно, что породило ваш страх, важно – что вы с ним сделаете.

Темная ночь души

Я громко втянула воздух и перестала дышать – он зажал мне рот рукой. «Не кричи, здесь люди». Я не плакала, не дышала, не двигалась. В тот момент мой мир перестал существовать, – и я молча надеялась на то, что когда-нибудь я смогу в него вернуться.

* * *

Мне было семнадцать, когда я переехала к своей тете в Перт[2]2
  Столица штата Западная Австралия.


[Закрыть]. У мамы были большие трудности с деньгами, и она чувствовала, что не справляется – поэтому она отправила меня к тете, чтобы сконцентрироваться на долгах.

Я мало знала о Ниве, сестре моей мамы: в основном то, что она «со странностями», – по крайней мере, так о ней отзывались в семье. Позже я узнала, что Нива просто была открыта к миру – в отличие от моей мамы, – жила в контакте со своими чувствами, была приветливой и жизнерадостной. Кроме того, тетя много времени уделяла духовному развитию и эзотерическим практикам. В нашей семье даже шептались, что у нее есть дар предсказательницы, но я не строила никаких иллюзий на этот счет.

Я решила, что символично будет начать жизнь с нуля в новогоднюю ночь, и взяла билет к тете на двадцать восьмое декабря, канун Нового года. Я была уверена, что в Перте меня ждет лучшее будущее.

Нива встретила меня с распростертыми объятиями: она подбежала ко мне со словами: «Перу, я так рада, что ты здесь! У меня для тебя сюрприз!»

Из-за автобуса показался высокий мужчина лет сорока, в ковбойской шляпе и сапогах. На первый взгляд он казался совсем обычным, лишь слегка утомленным жизнью, – я бы сказала, таким же изношенным, как его одежда.

– Знакомься, это Рэкс, мой любимый. Он работает с лошадьми, и мы решили в честь наступающего праздника отправиться в конное путешествие по лесу. На целую неделю! Так что сейчас едем домой, берем все необходимое – и вперед!

Всю дорогу до дома тетя рассказывала о Рэксе – какой он прекрасный человек, как любит животных, как здорово умеет с ними управляться – буквально говорит с ними на одном языке.

В лесу, куда мы приехали на прогулку, было много шумных компаний. Все громко смеялись, пили шампанское, чокались бокалами: «Три, два, один… С Новым годом!» В какой-то момент Нива сказала: «Я немного устала, лучше мне пойти спать». Я тоже собиралась уйти, но Рэкс попросил остаться:

– Давай познакомимся поближе, поговорим еще немного?

– Конечно, – ответила я. – С удовольствием!

Мне и самой было интересно узнать Рэкса: ведь он теперь часть моей семьи.

Сидя у костра, мы разговаривали о всяком: о тете, об эзотерике, о лошадях, как вдруг он спросил:

– У тебя есть парень?

– Нет… – покачав головой, ответила я. – Мне нравился один, и мы даже целовались, но до постели так и не дошло, – как только я произнесла эти слова, тут же смутилась, не до конца поняв, зачем вообще решила об этом рассказать.

– Значит, он хороший человек, раз не стал тебя заставлять. Знаешь, первый раз и правда многое значит в жизни девушки. Спешить здесь нельзя. Идеально, если первый мужчина будет старше и опытнее тебя. Он должен знать, что делает, понимаешь?

Мне на секунду показалось, что что-то идет не так, но я отогнала от себя тревогу.

– Да? – бросила я, потупив взгляд.

Возникла пауза: я не знала, что сказать. Рэкс же молчал, словно ожидая чего-то.

– Перу, ты знаешь, я чувствую, что мы встречались в прошлой жизни. Ты и я. Мы были очень близки, и я ощущаю, что эта связь осталась до сих пор. Уверен, ты тоже не можешь не чувствовать, что мы созданы друг для друга.

– Нива тоже знает об этом? – растерялась я. Прошлые жизни? Созданы друг для друга? Мне нужно было поговорить с тетей. Я почувствовала, как внутри меня нарастает страх, но я снова его подавила.

– Да, конечно, она знает, – ответил Рэкс. – Мы можем пойти и спросить у нее.

Часть меня почему-то отчаянно хотела верить Рэксу: а вдруг мы и правда предназначены друг для друга? Может, все так и должно быть? Я готова была поверить чему угодно, чтобы почувствовать себя в безопасности и хотя бы долю секунды не слышать, как колотится мое сердце.

Он взял меня за руку и повел через деревья. Все уже давно легли спать, было тихо, на лес опустилась тьма. Но мне казалось, что дело вовсе не в том, что наступила ночь.

Скоро я поняла, что мы идем совсем в другую сторону, – не к палатке, где спала тетя. Вдруг Рэкс резко развернул меня и стал раздевать.

Я громко втянула воздух и перестала дышать – он зажал мне рот рукой. «Не кричи, здесь люди». Я не плакала, не дышала, не двигалась. Мое тело словно парализовало – я физически не могла сопротивляться. Это длилось недолго: он резко и грубо брал меня, пока не кончил.

Я смотрела на Рэкса и не узнавала его: он был почти в беспамятстве, в каком-то животном экстазе. Он помог мне одеться, взял за руку и повел спать.

Молча идя рядом с ним, я казалась себе такой маленькой и неважной. Использованной, грязной, разбитой. Оставшись в палатке, я продолжала улавливать его запах на своей коже. «Это просто ночной кошмар, просто ночной кошмар», – повторяла я, как заклинание.

Теперь ты будешь молчать

Я лежала в темноте совсем одна, когда решила дотронуться до себя между ног: там была кровь, перемешанная со странной белой жидкостью. Меня трясло от страха, обиды и боли, я задыхалась. Я почти кричала себе: «Дыши, пожалуйста, дыши!» Мой мир сжался до размеров палатки – и я пыталась занимать как можно меньше места: мне хотелось исчезнуть вовсе. В конце концов я просто провалилась в сон, а когда проснулась, на мгновение подумала: «Да, это был просто ночной кошмар». Но боль в теле вернула меня в реальность. Я вышла наружу, уверенная в том, что единственное правильное решение – рассказать обо всем тете.

Нива уже проснулась и жарила на костре сосиски на завтрак. Когда я увидела ее, мне снова стало больно и страшно. Она в тот момент казалась такой счастливой. Как мне найти слова, которые навсегда изменят ее жизнь и, возможно, разрушат ее? Я промолчала. Молчание всегда идет рука об руку со страхом.

Рэкс, в свою очередь, делал вид, что ничего не случилось.

Тогда я отчетливо поняла: он не только украл мое право на первую близость с любимым человеком, он отнял у меня право говорить. В тот момент, когда Рэкс зажал мне рот рукой, он забрал у меня возможность звучать, проявляться. И я почти потеряла свой голос, а вместе с ним – и свою волю.

После завтрака тетя позвала меня, и меня снова охватил страх. Она ведь даже не подозревает… Я почувствовала тошноту, отвращение к себе и тому, что скрывала, о чем не смогла сказать утром:

– Тетя, я…

Но она меня уже не слушала:

– Пойдем, пора собираться! Искупаем лошадей в реке?

Так я упустила момент, а потом – еще и еще. Я позволила страху выбирать, что мне делать.

Рэкс постоянно был рядом. Мне достаточно было одного его слова, секундного липкого взгляда – и я снова возвращалась в ту ночь. Он постоянно напоминал о случившемся:

– Тебе бы снять футболку или надеть что-то пооткровеннее. Ты можешь быть очень привлекательной – так чего ты стесняешься, Перукуа?

Через несколько дней он уехал, а мы с тетей отправились на ее ранчо.

Прошел месяц, но мысли о произошедшем по-прежнему не давали мне жить, как раньше. Рэкса больше не было рядом, но все, что случилось, осталось со мной и продолжало мучительно разъедать изнутри.

Чтобы отвлечься, я решила прокатиться на своей первой лошади – Рафи. Это был мощный, своенравный жеребец, который неодобрительно смотрел на мир из-под своего упрямого лба и практически никого не слушался. Именно на нем Рэкс когда-то научил меня ездить верхом.

Как только мы с Рафи выехали с ранчо, раздался шум: мимо пронесся мотоциклист. Конь испугался, встал на дыбы, сбросил меня и побежал прочь. Я больно упала на камни, но все мои мысли были об одном: как мне теперь его догнать? Рафи скрылся из виду и не откликался ни на команды, ни на свое имя. Разбитая, я поплелась домой, не понимая, что скажу тете.

Как оказалось, это было не самое страшное.

Дома я обнаружила, что у меня открылось кровотечение. Очень быстро я поняла, что это не месячные. «Когда у меня должен был начаться цикл? Нет… Нет-нет-нет…» Погрузившись в свои переживания, я не заметила, что у меня задержка.

В тот день я потеряла ребенка на раннем сроке.

Я легла на диван и просто ждала, пока вернется тетя. Все, что со мной происходило, было настолько немыслимым, жестоким и невыносимым, что я отказывалась принимать это. Я как будто отделилась от своего тела и смотрела на себя со стороны. Казалось, если я встречусь со своими чувствами, меня это убьет.

Нива вернулась, и я рассказала ей, как упустила Рафи и как мне жаль.

– Милая, не волнуйся! Он вернулся – стоял у ворот, когда я пришла, – она нежно улыбнулась.

А я громко расплакалась: от облегчения – и от страха рассказать обо всем, с чем мне пришлось столкнуться. Я плакала и плакала у нее на коленях, а она утешала меня, думая, что все это из-за лошади:

– Милая Перу, я понимаю твои чувства… Я сама падала много раз! Поверь мне, это совсем не значит, что ты никогда не сможешь быть наездницей…

Нива так бережно пыталась меня успокоить, говорила ласковые слова, гладила по голове и заглядывала в мои заплаканные глаза, словно просила: «Ну же, милая, расскажи мне: что же тебя так мучает?» А я ничего, ничего не могла ей сказать.

Где была моя воля? Мой голос, который всегда был ярким и звонким? Мое «я», которому было так невыносимо больно? Где-то далеко-далеко, посреди мрачного леса, в котором даже самый громкий крик заглушает густой ужас насилия – и над беспомощностью измывается страх.

Маски сорваны

Через пару дней наступил мой день рождения. Тетя пригласила Рэкса на праздничный ужин, а я не могла отказаться: ведь то, что произошло между нами, оставалось моим секретом.

Я планировала и дальше молчать, стиснув зубы, но внезапно Нива тайфуном ворвалась в мою комнату:

– Что ты наделала?! Ты – предательница! Рэкс рассказал мне, какой бред ты ему наплела! Про вашу особую связь и прошлые жизни! Он мне все рассказал!

Ее злость на меня, несправедливость обвинений, обида на Рэкса за попытку выставить меня виноватой – все это довело меня до точки, в которой я произнесла единственное, что крутилось у меня в голове:

– Он меня изнасиловал…

– Что?.. – тетя, едва не упав, резко оперлась на стену.

– Он. Меня. Изнасиловал. Я его не соблазняла, Нива… Он просто меня изнасиловал.

– Этого не может быть…

Нива молча смотрела на меня. Казалось, она теперь тоже не знает, что делать. Ей не хотелось верить, что ее милый, добрый Рэкс, душевный заклинатель лошадей, оказался насильником. Я видела, как она борется с собой, но факты были сильнее: сложив в голове все, что говорил ей он и что говорила я, она поняла, кто настоящий предатель. Мне больше не нужно было скрывать правду – между нами больше не было тайн.

Какое-то время мы просто плакали, обнявшись, а потом Нива вылетела из дома, поехала к дому Рэкса и долго кричала в его окна:

– Не смей больше приближаться к моей семье!

Вечером мы ели торт, который тетя приготовила в честь моего дня рождения, и пытались переварить все, что произошло. Я рассказала ей, что, кажется, потеряла ребенка. Нива снова заплакала.

Маленькими шагами

Еще долгое время после откровенного разговора с Нивой я жила в тревоге, хотя реальной угрозы больше не было – с тех пор Рэкс ко мне не приближался. Вспоминая маму, я понимала, что мне предстоит избавиться от страха перед мужчинами, близостью и любовью.

Еще ребенком я видела, что делает с женщиной разбитое сердце, в котором не остается ничего, кроме боли. И не хотела так жить. Мне нужно было что-то сделать со своим страхом, который, словно тень, ни на минуту не покидал меня. Но что?

Никто не учил меня этому ни в школе, ни дома. Никто не обсуждал со мной страх. Нам часто кажется, что детские страхи незначительные и неоправданные, и мы повторяем им: «Не бойся». Мы хотим, чтобы наши дети были смелыми, потому что есть стереотип: отважный человек способен на многое, а трусливый может только бояться и бездействовать. Но мы забываем, что смелый и бесстрашный – это разные вещи.

Бесстрашный человек игнорирует страх. Он нечувствителен к себе и не умеет не только проживать сложные чувства, но даже встречаться с ними. Такой человек не доверяет себе и не способен себе помочь. Смелый же смотрит страху в глаза и решает с ним познакомиться, чтобы глубже понять самого себя, расставить все точки над «i» и больше не позволять ему брать верх над мыслями и действиями. Я выбрала именно этот путь.

Первое, что я сделала – сняла себе отдельную квартиру. Мне было невыносимо находиться в одном пространстве с Нивой. Не потому что она не поддерживала меня – она искренне старалась восстановить нашу близость, – а потому что рядом с ней оживали мои воспоминания о случившемся.

Мой новый дом стоял недалеко от леса, и следующий шаг к исцелению мне подсказало мое тело.

Днем, когда землю заливало яркое солнце, я отправлялась в лес и шла без цели. Я шла через свет – наперекор той страшной ночи. Сначала ноги просто несли меня вперед, но вскоре я начала «звучать»: из меня буквально вырывались мелодии, которые я раньше никогда не слышала, и странные слова на неизвестном мне языке. Я делала все, что подсказывало мне тело: пела столько, сколько было нужно, чтобы выговориться, высвободиться, – а потом шла домой и покупала плитку шоколада в ближайшем магазине.

С каждым разом я звучала все громче, пока в конце концов мое пение не стало похоже на крик: эти звуки были чем-то диким, необузданным, но меня это ничуть не смущало. Тогда все происходило инстинктивно, но сейчас я знаю – так я возвращала себе свой голос, свою волю. Это один из важнейших этапов исцеления от страха – вернуть себе способность говорить, двигаться вперед и решать, что делать дальше.

Через пару месяцев я нашла в себе силы рассказать о случившемся кому-то еще – в письме своей близкой подруге я описала сцену изнасилования. Мне было настолько стыдно и страшно рассказывать об этом, что весь мой рассказ уместился в пару строк, а тон был таким обыденным, словно подобное случается с людьми каждый день: «На завтрак мы ели сосиски, светило солнце, а накануне меня изнасиловал мужчина моей тети».

Подруга ответила:

– Тебе обязательно нужно выпустить на волю свои чувства. Напиши ему письмо, расскажи, что он с тобой сделал, объясни все, что ты пережила – он должен знать.

Страх не давал мне двигаться дальше, и я была готова на все, чтобы прекратить страдание. Так что я написала это письмо.

Мои чувства уместились на десять страниц – я написала о всей боли, которой он меня наделил, о страхе смотреть мужчинам в глаза, об утрате ребенка… И сожгла письмо. Отправить его Рэксу было выше моих сил.

Кто-то может подумать: «Ну и как какое-то письмо поможет мне избавиться от страха, с которым я живу много лет?» Но пожалуйста: не относитесь к этой практике с пренебрежением. Каждый большой путь начинается с маленького шага. Да, после сожжения письма я все еще боялась, мне по-прежнему было больно, но вместе с этим простым действием я отпустила часть своих невыносимых чувств. А значит, в моем сердце появилось немного места для радости.

Эту радость принес мне мужчина, с которым случилась моя настоящая близость.

Мы познакомились со Стивом на одной из духовных практик, и я рассказала ему обо всем, что произошло между мной и Рэксом: мне хотелось, чтобы он знал. Думаю, в глубине души я надеялась, что Стив поможет мне исцелиться.

Меня влекло к нему, и желание испытать любовь и близость было сильнее, чем страх снова оказаться использованной. Поэтому однажды я пригласила его к себе.

Мы стояли в душе: я ждала, что он захочет заняться со мной любовью, но он просто позволил мне быть рядом, касаться, изучать его тело. После изнасилования я не могла представить, что смогу кому-то так довериться. Он видел мой страх и относился к нему с трепетом – мы нежно целовались, а затем он просто обнял меня и долго держал в своих руках.

Помню свое разочарование: казалось, что он просто не хочет меня, что я недостаточно хороша для него. Лишь после я поняла: он мог показать мне свою страсть и желание, но вместо этого подарил нечто гораздо более ценное – безусловную любовь и принятие. Он вернул мне возможность дышать полной грудью – рядом с мужчиной и наедине с самой собой.

Случилось бы это, если бы я навсегда закрылась от мужчин? Если бы я не позволяла себе ни минуты близости, которую сегодня так часто путают со слабостью? Если бы позволила страху и дальше управлять собой, оставаясь черствой и недоверчивой к миру?

Я верю: если вы действительно хотите принять свой страх и исцелиться от его разрушающего влияния, жизнь подскажет вам путь и предоставит возможности. Просто нужно сделать для себя этот выбор.

Практика: как совладать со страхом

Из моей истории вы узнали, что в своей жизни я много раз сталкивалась с болью и научилась принимать ее наравне с другими чувствами. Мой путь – это лишь пример одного исцеления, но он в том числе может показать вам, что страх – это не все, из чего вы можете выбирать.

В этой части книги я поделюсь с вами практиками, которым обучаю своих учениц и тех, кто обращается ко мне за помощью в самых разных ситуациях. Простые и одновременно глубокие, они позволят вам совладать с собой, если вы чувствуете, что вас пробирает страх.

Но прежде вам нужно осознать, что страх и опасность – это не одно и то же. Опасность связана с покушением на жизнь, физической угрозой. Страх же может возникать и в тех случаях, когда вам реально ничего не угрожает.

Некоторые считают, что страх нормально испытывать только тогда, когда происходит что-то поистине ужасное: изнасилование, авария или глобальная катастрофа вроде войны или стихийного бедствия. А если вы боитесь открыться другому человеку или выступать на сцене – то это просто глупость. На самом же деле наше тело реагирует абсолютно одинаково и на физическую угрозу, и на воспоминания о травматическом опыте: мы либо атакуем, либо бежим, либо замираем.

Получая сигнал об опасности, наш мозг моментально оценивает шансы на выживание, и если мы сталкиваемся с «хищником», против которого у нас нет шансов, то все, что мы можем – притвориться мертвыми. Замереть в надежде, что он уйдет, не тронув нас. И неважно, смотрит ли на вас пума или человек, когда-то причинивший невыносимую боль, – сердце бьется чаще, леденеют руки, и вы замираете, чтобы уберечь себя от нападения.

Если посмотреть на мою историю, то опасность я ощущала в ту ночь, когда Рэкс отвел меня в лес, чтобы изнасиловать. После этого я жила в страхе, и любое напоминание о травматичном событии срабатывало как триггер – мое тело тут же реагировало оцепенением, а разум затмевала тревога.

Поэтому в первой части практики я предлагаю вам научиться отделять опасность от страха, который срабатывает в вас как реакция на эмоциональные триггеры – и вы начинаете паниковать, теряться или сжиматься. Мы будем говорить о том, как обнаружить в своем теле реакции на страх и проанализировать, почему они возникают.

Во второй части я предлагаю вам поработать с дыханием, чтобы научиться в моменты такого страха выходить из оцепенения и оставаться в контакте со своим телом. Сохранять присутствие, освобождать себя от зажимов и успокаивать разум. Только в таком состоянии вы можете принять взвешенное решение о том, что будете делать дальше.

Посмотреть видео с практиками можно по этому qr-коду:

Я рекомендую выполнять дыхательную практику в одиночестве, поскольку вам предстоит использовать голос и издавать довольно громкие звуки. В этот момент важно чувствовать себя комфортно, чтобы позволить себе отпустить контроль над мыслями и телом.

Пожалуйста, не думайте, что работа с голосом подвластна только профессиональным певицам вроде меня – мои практики не похожи на пение, а во время их выполнения вы не обязаны звучать «красиво».

Если в какой-то момент вы почувствуете, что эмоции становятся слишком сильными и вам трудно с ними совладать, сделайте глубокий вдох и выдох и проанализируйте, можете ли вы идти дальше. Если эти чувства можно выдержать, продолжайте практику; если же вы не можете с ними справиться – вернитесь к упражнению позже, когда внутри станет спокойнее.