Текст книги "Император Николай II. Мученик"

По итогам Альхесирасской конференции Э. Грей сделал следующий вывод: «Если необходимо держать Германию в узде, то это можно сделать только тогда, когда будет обеспечено соглашение между Россией, Францией и нами. Настоящий момент не благоприятен для обуздания Германии»{53}53
  Memorandum of Sir Edward Grey. 20.02.1906 // British Documents. V. III. 209.


[Закрыть].

Как Петербург, так и Лондон крайне беспокоило усиление германской экспансии в Османской империи и в Персии. В России были встревожены все растущими усилиями немцев за право строительства Багдадской железной дороги, что в случае их реализации могло позволить турецкому командованию свободно перебрасывать свои войска к кавказской границе Российской Империи. В Лондоне опасались, что с турецкой территории Германия могла реально угрожать Индии и британским стратегическим позициям в Египте. Англичане были озабочены также тем, чтобы не допустить вытеснения своей торговли из Месопотамии{54}54
  Туполев Б. М. Происхождение Первой мировой войны // Новая и новейшая история, № 4, 2002.


[Закрыть].

Целесообразность договариваться с Англией была обусловлена для России положением дел на Дальнем Востоке, в Тибете и Афганистане. Министр иностранных дел А. П. Извольский на совещании Правительства 7 сентября 1906 г., говоря о необходимости соглашения с Великобританией, утверждал: «Нам предстоит сделать выбор между соглашением, способным надёжно обеспечить хотя бы часть наших интересов, и соперничеством в таких условиях, при которых мы лишены уверенности, что вопросы, близко нас касающиеся, не будут решаться помимо нас и в ущерб нашим интересам»{55}55
  Журнал совещания 7 сентября 1906 г. // ГА РФ. Ф. 568. Оп. 1. Д. 86. Л. 1.


[Закрыть].

18/31 августа 1907 г. в Петербурге А. П. Извольским и А. Никольсоном была подписана англо-российская конвенция относительно Персии, Афганистана и Тибета. Правительства России и Великобритании обязались взаимно уважать целостность и независимость Персии и отказались от вмешательства во внутреннюю политику персидского правительства. Сама страна была поделена на зоны влияния: северную – русскую и южную – английскую{56}56
  Сборник договоров России с другими государствами (1856–1917). С. 388.


[Закрыть]. Афганистан оставался вне сферы влияния России, а в Тибете стороны признавали сюзеренные права Китая над ним и сохранение существующего порядка внешних сношений Тибета{57}57
  Мировые войны XX века. Книга 2. Первая мировая война. Документы и материалы. М., 2002. С. 19–24.


[Закрыть]. Англо-русское соглашение прошло своего рода торжественную ратификацию 27–28 мая 1908 г. при обмене тостами во время встречи Императора Николая II и короля Эдуарда VII на рейде порта Ревеля.

Таким образом, ни о каком военном союзе между Россией и Англией в 1907 г. речи не шло. Обе державы, которые ещё совсем недавно были потенциальным противниками, не стремились бросаться в объятия друг к другу даже перед лицом растущего военного могущества Германии. Русско-английская договорённость 1907 г. была вызвана обоюдным их стремлением разграничить сферы влияния в Азии и договориться о взаимовыгодных уступках в других регионах. Англо-русское соглашение не было направлено против Германии, войны с которой не хотели ни в Петербурге, ни в Лондоне. Оно лишь было призвано удержать Берлин от безудержной экспансии.

Между тем сближение с Англией вызвало в консервативной части русского общества сильное беспокойство. Сам факт, что Россия сделала шаг навстречу своему исконному противнику, вызывал у русских консерваторов опасения и неприятие. Особенно сдержанно относились к сближению с Лондоном военные круги. 15 декабря 1906 г. начальник Морского Генерального штаба вице-адмирал Л. А. Брусилов подал Николаю II записку, в которой утверждал, что Англия стремится уничтожить мощь России на суше, а Германии – на море. Заручившись поддержкой России и Франции, считал Брусилов, Англия зажмёт Германию в тиски, и та будет вынуждена напасть на Россию, как на менее подготовленного противника. Брусилов считал, что сама Англия не вступит в войну, а пожнёт её плоды{58}58
  Данилов О. Ю. Указ. соч. С. 86.


[Закрыть]. Как известно, эти предположения не оправдались.

Начальник Главного управления Генерального штаба генерал Ф. Ф. Палицын был противником англо-русского соглашения, пока России не будут обеспечены значительные преимущества{59}59
  Лунёва Ю. В. Босфор и Дарданеллы. Тайные провокации накануне Первой мировой войны. (1907–1914). М.: Квадрига, 2010. С. 17.


[Закрыть].

Не были довольны сближением с Англией и правые консервативные круги. Видный деятель Союза русского народа Н. Е. Марков утверждал: «Лучше вместо большой дружбы с Англией иметь маленький союз с Германией»{60}60
  Цит. по: Свет и тени Великой войны. Первая мировая в документах эпохи / Сост.: Репников А. В., Рудая Е. Н., Иванов А.А. М.: РОССПЭН, 2014. С. 394.


[Закрыть]. Профессор Казанского университета В. Ф. Залесский писал: «При теперешних условиях война России и Германии гибельна для обоих государств. Сближение с нашим заклятым врагом Англией – тому порукой. Несмотря ни на какие союзные договоры, Англия в решительный момент, нас предаст и, дождавшись полного истощения сил Германии и России в предстоящей губительной войне, одна получит выгоды от этого самоистребления арийской расы»{61}61
  Русские масоны в эмиграции. Париж, 1942. С. 5.


[Закрыть].

В русских правящих кругах не было единства в вопросе необходимости договариваться с Англией по Персии. Если П. А. Столыпин, В. Н. Коковцов и А. П. Извольский полагали, что необходимо «поставить вопрос на почву соглашения с Англией», то военное ведомство доказывало: «Англия, утвердившись с нашей помощью на берегах Персидского залива, окончательно убьёт наше влияние в Персии и навсегда закроет движение к Персидскому заливу»{62}62
  Игнатьев А. В. Указ. соч. С. 63.


[Закрыть].

Николай II поддержал Столыпина и Извольского. В создавшихся условиях Россия контролировать всю Персию не могла, да к этому Царь тогда и не стремился. Поддерживать персидское шахское правительство было бесполезно из-за его крайней слабости и полной неуверенности в его завтрашнем дне. Вовлечение ослабевшей России в персидские дела и противостояние там Англии могли дать серьёзные осложнения. Таким образом, договорённость с Лондоном о разделе сфер влияний в Персии была насущно необходима.

Целесообразность договариваться с Англией была обусловлена и положением на Дальнем Востоке. В конце лета – начале осени 1906 г. в японской печати появились сообщения, что в ближайшее время Япония может захватить Владивосток и Николаевск-на-Амуре и овладеть обширной полосой от Квантунского полуострова до Берингова пролива{63}63
  Данилов О. Ю. Указ. соч. С. 78.


[Закрыть]. 23 февраля 1907 г. Приамурский генерал-губернатор инженер-генерал П. Ф. Унтерберг с тревогой телеграфировал царю: «Война – в ближайшем будущем. Я могу противопоставить предполагаемому японскому десанту, приблизительно двумстам батальонам, лишь около 20 батальонов, так как остальные войска нужны для гарнизона Владивостока и Усть-Амура и охраны Амурской и Усть-амурской коммуникационных армий»{64}64
  Генерал П.Ф. Унтерберг – Императору Николаю II. 23 февраля 1907 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 750. Л. 12.


[Закрыть].

Унтерберг настаивал на срочной присылке на Дальний Восток воинских подкреплений. В своём очередном сообщении Николаю II зимой 1907 г. он докладывал: «Несмотря на состоявшееся соглашение с Японией, как на почве политической, так и торговой, она продолжает усиленно вооружаться, усиливает свой флот, увеличивает свою сухопутную армию и подготавливает базы для военных операций, как в Южной Маньчжурии, так и в Северной Корее»{65}65
  Там же. Л. 19.


[Закрыть].

Государь отреагировал мгновенно, приказав на следующий день привести в полную боевую готовность полевые и крепостные войска Приамурского военного округа и снабдить их всем необходимым{66}66
  Данилов О. Ю. Указ. соч. С. 99.


[Закрыть]. Два соображения заставляли царя относиться к этим сообщениям очень серьёзно: отсутствие у России флота на Тихом океане и нехватка войск на Дальнем Востоке ввиду необходимости их использования для подавления революции.

Для предотвращения возможной новой японской агрессии Николай II искал взаимопонимания с САСШ, чьи интересы сталкивались в Тихом океане с японскими. Однако главной целью Государя было всё же не использование противоречий одного государства с другим, а выстраивание ровных и мирных отношений со всеми. Во время переговоров с американским президентом В. Тафтом в конце 1907 г. Извольский, выполняя поручение Императора, заявил, что сохранение добрых отношений с Японией остаётся одной из главных международных задач России{67}67
  Игнатьев А. В. Указ. соч. С. 65.


[Закрыть].

Кроме этого, Николая II волновала взрывоопасная ситуация в Китае, которую всячески дестабилизировала японская разведка. Ею было инспирировано революционное движение «Тунмэнхой», ставившее своей задачей свержение правящей династии и провозглашение Китая федеральной республикой. Руководитель движения Сунь Ятсен проживал в Японии, откуда он давал указания своим сторонникам{68}68
  Данилов О. Ю. Указ. соч. С. 91.


[Закрыть]. Тесные связи японцев с англичанами давали русскому Правительству возможность по крайней мере предполагать, что Лондон был осведомлён о действиях Токио.

Таким образом, у России и Англии было достаточно оснований, чтобы добиваться нормализации отношений. Во всяком случае, появлялась возможность договариваться друг с другом по вопросу о разделе сфер влияний.

Сближение Петербурга и Лондона не могло не вызвать крайней обеспокоенности Берлина. Граф И. Л. Татищев предупреждал Государя из Берлина: «Последний разговор с императором ещё более утвердил во мне убеждение, насколько император озабочен нашим сближением с Англией и насколько это сближение его пугает»{69}69
  Граф И. Л. Татищев – Императору Николаю II. 20 февраля/4 марта 1908 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 746 (1). Л. 11–13.


[Закрыть].

Во время Ревельской встречи Николай II и Эдуард VII поспешили успокоить кайзера. 11/24 мая и 12/25 мая 1908 г. последовали русское и английское заявления о том, что во время встречи двух монархов в Ревеле военного союза трёх держав (Англии, России и Франции) против Тройственного союза создано не будет. Э. Грей сделал заявление, что «с русским правительством не происходит никаких переговоров относительно нового договора или конвенции и не предполагается начинать подобные переговоры во время предстоящего свидания»{70}70
  Parliamentary Debates. Ser. IV. Vol. 190. P. 259.


[Закрыть].

При этом постоянный помощник министра иностранных дел Чарльз Гардинг заявил: нельзя забывать, что если Германия будет продолжать увеличивать теми же темпами свои морские вооружения, то через 7 или 8 лет в Европе наступит весьма тревожная ситуация. Главным арбитром тогда станет Россия. Вот почему английский дипломат добавил: «В интересах сохранения равновесия и мира мы самым искренним образом желаем видеть русское государство как можно более сильным и на суше и на море»{71}71
  Всеподданнейший доклад А. П. Извольского от 3 июня 1908 г. // АВПРИ. Ф. 138 Секретный архив министра. Оп. 467. Д. 275/276. Л. 13–16.


[Закрыть].

Это признание со стороны Англии было главным и самым важным результатом Ревельской встречи. Россия могла теперь уверенно заняться своим перевооружением и восстановлением утраченных международных позиций, не только не опасаясь английского нападения на южных и дальневосточных своих границах, но, наоборот, рассчитывая на содействие Великобритании. При этом о военном сотрудничестве и тем более о военном союзе между двумя державами в Ревеле речи не шло, хотя Англия и стремилась к заключению подобной конвенции с Россией. Военный агент в Лондоне генерал-лейтенант Н. С. Ермолов докладывал в Главный штаб: «Уже ко времени Ревельского свидания у Великобритании было желание идти дальше англо-русского соглашения, заключенного в 1907 г., и быть может заключить с нами нечто вроде военно-морской конвенции на случай войны с Германией»{72}72
  Копия с весьма секретного письма военного агента в Лондоне Н.С. Ермолова – А.З. Мышлаевскому от 15 (28) апреля 1909 г. // РГВИА Ф. 2000. Оп. 1. Д. 912. Л. 259.


[Закрыть]. Однако Государь не захотел связывать Россию договором, явно направленным против Германии, с которой он не хотел обострять отношения.

Стремление Государя сохранить добрососедские отношения с Германией

Вплоть до завершения Альхесирасской конференции в Берлине были уверены, что ослабленная Россия будет следовать германской линии. Вильгельм II и Бюлов настолько в этом не сомневались, что не побоялись потребовать от России полной поддержки в марокканском вопросе. Как уже говорилось, эта поддержка стоила бы России потери международного авторитета и столь нужной ей западной финансовой помощи. При этом Германия со своей стороны ничего не предлагала взамен. Единение, с которым выступили Россия, Франция и Англия на Альхесирасской конференции, отрезвляюще подействовало на германское руководство. Вместе с тем в германских верхах царило негодование действиями России. Граф И. Л. Татищев докладывал Николаю II 26 марта/8 апреля 1906 г.: «Обнародование циркулярной депеши уполномоченного Вашего Императорского Величества на Альхесирасской конференции и особенно появление этой депеши в газете “Гетра”, при том в несколько искажённом виде, сразу изменило настроение императора [Вильгельма] до неузнаваемости. Лично я императора с тех пор не видел, но из разговоров с лицами к нему приближённых, могу заключить, что император очень рассержен»{73}73
  Граф И.Л. Татищев – Императору Николаю II 26 марта/8 апреля 1906 г. // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 746 (1). Л. 3.


[Закрыть].

Негодование Вильгельма II вызывает удивление, так как после окончания Русско-японской войны кайзеру постоянно поступали предупреждения об изменении ориентиров русской политики. Морской атташе кайзера в Петербурге капитан 1-го ранга Пауль фон Гинце, который пользовался расположением императора Николая II, неоднократно докладывал кайзеру и статс-секретарю военно-морского ведомства гросс-адмиралу Альфреду фон Тирпицу, что цели российской внешней политики перемещаются с Дальнего Востока на европейский континент. Гинце отмечал стремление России во что бы то ни стало решить проблему Черноморских проливов, а также желание Петербурга устранить противоречия с Англией{74}74
  Шилов С.П. Военно-морская политика кайзеровской Германии и Россия: 1897–1914 гг. // Дисс. … д. ист. н. Тюмень, 2004. С. 43.


[Закрыть].

Имея подобную информацию, в Берлине, казалось, должны были бы учесть русские интересы и хотя бы в чём-то пойти им навстречу, тем более что после Альхесираса стало очевидным, что Россия в своей внешней политике не будет слепо следовать за Германией.

Вместо этого в сентябре 1906 г. немцы провели большие манёвры возле русской границы. Государь в свою очередь 3 декабря 1906 г. утвердил план нового стратегического развёртывания русских армий на западной границе на случай войны против Германии и Австро-Венгрии{75}75
  Данилов О.Ю. Указ. соч. С. 84.


[Закрыть]. Военное командование явно считало главным потенциальным противником России германские империи, в то время как командование ВМФ – Англию.

Тем не менее говорить о резком ухудшении русско-германских отношений ни в 1906-м, ни в 1907 г. не приходилось. Николай II понимал, что Германия является главным потенциальным противником, а потому в первую очередь с ней нужно выстраивать дружественные отношения. 15 ноября 1906 г. Государь заявил германскому послу в Петербурге барону Вильгельму фон Шёну, что он стремится к новому сближению с Германией и Австро-Венгрией в виде возобновления Союза трёх императоров{76}76
  Там же. С. 88.


[Закрыть]. Это предложение Николая II нашло живой отклик у австро-венгерского посла Алоиза фон Эренталя, который советовал германскому правительству незамедлительно организовать встречу с Царём на высшем уровне{77}77
  Граф И.Л. Татищев – Императору Николаю II // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 746 (1). Л. 5.


[Закрыть].

Свою первую заграничную поездку в ранге министра иностранных дел А. П. Извольский совершил именно в Германию. Николай II передал кайзеру личное послание, в котором заверял Вильгельма II в своей «искренней дружбе»{78}78
  Астафьев И.И. Указ. соч. С. 130.


[Закрыть]. Во время встречи Извольского с Бюловом рейхсканцлер сказал, что Берлин будет приветствовать англо-русское сближение до тех пор, пока оно не затронет германских интересов{79}79
  Уткин А.И. Указ. соч. С. 71.


[Закрыть]. Кроме того, германское правительство дало понять Извольскому, что готово заключить соглашение с Россией по Багдадской железной дороге.

Отказ России идти в фарватере германской политики и угроза её блокирования с Антантой вынуждала Вильгельма II, отбросив всё своё раздражение, искать компромисса с Николаем II. Кайзер хотел обсудить с ним весь широкий круг вопросов русско-германских отношений, а заодно лично попытаться узнать, насколько верны слухи о возможном союзе России с Англией.

Николай II тоже считал встречу с кайзером полезной. Он стремился сгладить неприятный осадок, вызванный у немцев Альхесирасской конференцией, а заодно устранить тревогу кайзера о возможном сближении Петербурга с Лондоном. Кроме того, Николай II хотел, чтобы отказ России от Бьёркского договора, который был неизбежен, не вызывал бы в Берлине слишком болезненную реакцию. Поэтому Государь предложил кайзеру встретиться на рейде Свинемюнде. Вильгельм II немедленно ответил согласием{80}80
  Die Große Politik. Bd. 22. № 7374.


[Закрыть]. Императорская яхта «Штандарт» прибыла в Свинемюнде 22 июля 1907 г. в 11 ч. 20 м. утра. Вильгельм II прибыл туда раньше, 19 июля, на яхте Hohenzollern.

Во время встречи Государь предложил кайзеру проект секретного русско-германского протокола, в котором бы излагались основные принципы политики обеих держав в районе Балтики. Германской стороне предлагалось договориться о том, что их политика в бассейне Балтийского моря «имеет целью сохранение существующего территориального status quo на основе полного устранения всякого иностранного влияния»{81}81
  Астафьев И.И. Указ. соч. С. 84.


[Закрыть], кроме прибрежных стран: России, Германии, Швеции и Дании. Кайзер согласился с этим проектом, и секретный протокол был подписан в Санкт-Петербурге 16 октября 1907 г. статс-секретарём МИД Германии В. фон Шёном и товарищем министра иностранных дел К. А. Губастовым.

Некоторые исследователи полагают, что подписание этого секретного договора не было необходимостью, и русская дипломатия предложила его исключительно, чтобы смягчить в глазах кайзера отказ России соблюдать Бьёркский договор, а также избежать «сколько-нибудь явной внешнеполитической ориентации, угроза которой уже начинала ощущаться»{82}82
  Там же. С. 85.


[Закрыть]. Трудно не согласиться с этой точкой зрения: действительно, эти соображения занимали не последнее место при подписании русско-германского договора по Балтике. Тем более если учесть, что оно состоялось в скором времени после подписания англо-японской антанты и в преддверии англо-русского сближения. Тем не менее неоправданно утверждать, что секретный протокол был порождён только этими соображениями. Соглашение с Германией, факт которого был сразу сообщён Россией английскому и французскому правительствам, было уравновешено аналогичным соглашением Германии с Англией, Францией, Данией и Швецией по соблюдению status quo в Северном море 10/23 апреля 1908 г. В тот же день Англия, Франция и Швеция подписали декларацию об отмене трактата 1856 г., запрещающего России укреплять Аландские острова{83}83
  Игнатьев А.В. Указ. соч. С. 60.


[Закрыть]. Таким образом, было покончено «ещё с одним наследием Крымской войны»{84}84
  Там же. С. 60.


[Закрыть].

В преддверии свидания в Свинемюнде кайзер и Бюлов пытались возобновить обсуждение Бьёркского договора, который они считали сохраняющим силу{85}85
  O. von Mülberg am B. von Bülow // Die Große Politik. Bd. 22. № 7375.


[Закрыть]. Предвидя, что немцы могут коснуться этого вопроса, Николай II поручил послу в Берлине графу Н. Д. Остен-Сакену подтолкнуть кайзера к мысли о желательности приглашения на встречу в Свинемюнде рейхсканцлера Бюлова, так как его присутствие делало обязательным присутствие и Извольского. Именно им двоим, по мысли Государя, и предстояло обсуждать все сложности Бьёркского договора.

На встрече с Бюловом Извольский поинтересовался отношением кайзера к позиции России по Бьёркскому договору. Бюлов поспешил ответить, что император Вильгельм «проникнут самыми сердечными чувствами» к Императору Николаю II и «отнюдь не намерен обострять этот щекотливый вопрос», так как «он отлично понимает, что привлечение Франции к этому акту – дело весьма трудное и требующее много времени и терпения. Это своего рода политический идеал, к которому и мы, и вы должны стремиться. Что касается до сделанной Россией оговорки, то, не оспаривая её по существу, мы не предвидим её практического применения, так как вполне убеждены, что связующие Россию и Францию договорные отношения не имеют никакого агрессивного характера»{86}86
  Всеподданнейшая записка А.П. Извольского Императору Николаю II 31 июля 1907 г. // АВПРИ. Ф. 133. Канцелярия министра. 1907 г. Д. 42. Л. 205.


[Закрыть].

Таким образом, фактическая денонсация Россией Бьёркского договора не вызвала у германской стороны возражения. Общий дружеский настрой со стороны Николая II и Извольского, их готовность идти на сотрудничество с Германией по целому ряду важных вопросов, заставляли германское руководство не настаивать на соблюдении фактически потерявшего силу бесперспективного Бьёркского договора. Но была ещё одна причина, по которой германская верхушка спокойно отнеслась к прекращению действия Бьёркского соглашения. Дело в том, что император Вильгельм II уже утвердился в мысли о неизбежности войны с Россией. При таком раскладе Бьёркский договор только мешал ему в этом намерении.

В ходе переговоров Николай II и его министр иностранных дел смогли добиться согласия кайзера и Бюлова на отказ от строительства немцами Багдадской железной дороги. Извольский заверил Бюлова, что Россия не собирается заключать военного союза с Англией{87}87
  Фейгина Л. Указ. соч. С. 92.


[Закрыть].

Помимо Бьёркё, Персии и Балтийского соглашения, русская и германская делегации обсуждали проблемы Марокко, намерение князя Фердинанда провозгласить независимость Болгарии, предстоящую Гаагскую конференцию и другое.

Утром 24 июля 1907 г. на «Штандарте» состоялся прощальный завтрак. Кайзер Вильгельм, как и Император Николай II, был в русской морской форме. В 11 ч. 30 м. оба императора переехали со «Штандарта» на Hohenzollern, где прошло официальное прощание двух монархов. Как писало «Русское слово», они простились «сердечно, несколько раз пожимали друг другу руки и несколько раз облобызались»{88}88
  Русское слово. 25 июля 1907 г.


[Закрыть].

По мнению Николая II, важным фактором, сдерживающим возможность большой войны, должны были стать мирные конференции. Однако Русско-японская война и внутренняя смута поставили под сомнение возможность проведения Второй конференции мира. Тем не менее, когда Россия осенью 1905 г. предложила вновь собраться на мирную конференцию, все державы выразили своё принципиальное согласие. Президент США Теодор Рузвельт в сентябре 1905 г. заявил, что «можно рассчитывать на полное сочувствие и поддержку в созвании международной конференции мира». Президент подчеркнул, что находит «вполне естественным, чтобы Августейший Монарх как инициатор Первой конференции взял на себя почин в этом»{89}89
  В.Н. Ламздорф – А.К. Бенкендорфу. 8 сентября 1905 г. // АВПРИ. Ф. 184. Оп. 520. Д. 1179. Л. 4.


[Закрыть]. Королева Нидерландов также согласилась, чтобы конференция вновь прошла в Гааге.

Вторая Гаагская мирная конференция заседала 2/15 июня – 5/18 октября, в ней приняли участие 232 делегата из 44 государств: все участники Первой конференции мира и 17 государств Южной и Центральной Америки.

Российскую делегацию возглавлял опытный дипломат А. И. Нелидов. В её состав кроме трёх уполномоченных входили технические делегаты, командированные военным и морским ведомствами. Заседания конференции должны были основываться на принятой государствами-участниками программе 1906 г.

В результате за четыре месяца работы конференции было принято 13 конвенций: 1) о мирном решении международных столкновений; 2) об ограничении случаев обращения к силе для взыскания по договорным долговым обязательствам; 3) об открытии военных действий; 4) о законах и обычаях сухопутной войны; 5) о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в сухопутной войне; 6) о положении неприятельских торговых судов при открытии военных действий; 7) об обращении торговых судов в военные; 8) об установке автоматических контактных подводных мин; 9) о бомбардировке морскими силами во время войны; 10) о применении к морской войне начал Женевской конвенции 1864 г.; 11) о некоторых ограничениях в пользовании правом захвата в морской войне; 12) об учреждении международного призового суда (не вступила в силу); 13) о правах и обязанностях нейтральных держав в морской войне{90}90
  Правительственный вестник. 3/16 июня 1907 г.


[Закрыть].

Большое внимание было уделено разработке права морской войны. Было принято решение о запрете бомбардировки незащищенных портов и городов.

В рамках вопроса об оккупированных территориях и положении в них мирных жителей было принято решение, что мирное население не обязано давать сведения во вред своей армии и своей стране, и тем более участвовать прямо или косвенно в военных действиях противника, строго охранялся принцип неприкосновенности частной собственности.

На конференции рассматривались важнейшие вопросы международного права. Участники конференции договорились созвать Третью мирную конференцию в 1915 г. 19 мая 1912 г. министр иностранных дел С. Д. Сазонов писал Императору Николаю II: «В заключительном акте созванной по почину Вашего Императорского Величества Второй Конференции мира 1907 г., было высказано пожелание, чтобы следующая Третья конференция собралась в срок, примерно равный промежутку между первой и второй конференциями. <…> Таким образом, время Третьей конференции мира падает примерно на лето 1915 г., а время заседаний подготовительного комитета на будущий 1913 г. Осмеливаюсь полагать, что почин созыва конференции может исходить от Вашего Императорского Величества, как Августейшего инициатора Первой и Второй конференций»{91}91
  Всеподданнейшая записка С.Д. Сазонова. 19 мая 1912 г. // ГА РФ. Ф. 559. Оп. 1. Д. 67. Л. 1.


[Закрыть]. На этой записке рукой Государя было написано: «Одобряю». В этот момент ни Николай II, ни Сазонов не могли знать, что лето 1915 г., на которое была намечена Третья конференция мира, станет пиком самой кровавой доселе войны.

Император Николай II, следуя своей христианской совести, сделал всё, чтобы мир превратился в мир без войн. Царь в одностороннем порядке стал воплощать эти идеи в русской армии. В 1907 г. Императором был утвержден «Наказ Русской армии о законах и обычаях сухопутной войны», который являлся приложением к Уставу полевой службы. В «Наказе» говорилось: «1. Войска должны уважать жизнь и честь обывателей неприятельской стороны, а также религию и обряды веры. Всякий грабеж строго воспрещается под страхом тягчайших наказаний (вплоть до смертной казни). Раненые и больные военные чины подбираются с поля боя без различия принадлежности к какой-либо армии. С пленными надлежит обращаться человеколюбиво и предоставить им полную свободу в отправлении религиозных обрядов. Содержать их так же, как содержатся чины русской армии. 2. Во время военных действий воспрещается применять яд или отравленное оружие, ранить или убивать неприятеля, который сложил оружие и сдался, атаковать или бомбардировать города, селения, жилища или строения, не занятые противником, захватывать и уничтожать неприятельскую собственность (если это не является военной необходимостью)»{92}92
  Марков О.Д. Русская армия 1914–1917 гг. СПб., 2001. С. 77.


[Закрыть].

Таким образом, в крайне тяжёлых условиях, наступивших вместе с окончанием Русско-японской войны, Николаю II удалось вывести Россию из глубокого внешнеполитического и внутрироссийского кризиса. Кардинальные реформы государственной жизни не привели к распаду Империи, революция была подавлена, финансовый дефолт преодолён. При этом Россия сохранила свои позиции как великая держава и, что самое главное, не была вовлечена ни в один из антагонистских блоков, сохранив нейтральную независимую позицию. Соглашение с Англией разрядило обстановку на южно-азиатских границах России, сняло для неё напряжение в Персии, Тибете и Китае. Отношения с Германией, несмотря на все их сложности этого периода, также не перешли в конфронтацию. Более того, после Свинемюнде наметилось улучшение отношений с Берлином, которые внешне приобретали характер «традиционной дружбы и добрососедства»{93}93
  Астафьев И.И. Указ. соч. С. 90.


[Закрыть].

Как никогда спокойны были отношения России с её старым соперником на Балканах Австро-Венгрией. Новый австро-венгерский министр иностранных дел граф Эренталь заверял Россию в своих симпатиях, готовности к сотрудничеству и компромиссу. В таких новых условиях Россия по договорённости с Англией, Германией и Австро-Венгрией могла попытаться разрядить ситуацию на Балканах, а вместе с ней постараться решить давнюю проблему, связанную с Черноморскими проливами. Вот почему возникший в 1908 г. острейший Боснийский кризис, вызванный политикой Вены и Берлина и едва не приведший к большой войне, стал неожиданным для Государя.