Текст книги "История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том I"

В XII–XIII веках немецкие крестоносцы начинают «Натиск на Восток» с целью покорения и крещения в католичество языческого населения Прибалтики (племён эстов, пруссов, карел, ливов и литовцев). Орудием этой политики явился рыцарский Орден Меченосцев, созданный в 1202 году. В то же время подобное проникновение в Восточную Прибалтику предприняли в XII–XIII веках шведы (они, прежде всего, подчиняли и крестили угро-финские племена).

Одновременную интенсивную колонизацию и христианизацию (но уже в православие) балтийских племён (ижоры, води, чуди, карелы, суми (саамов)) вёл Великий Новгород, стремившийся напрямую вести торговлю с ганзейскими городами и собирать дань мехами с захваченных территорий. Естественно, всё это привело к острому конфликту и затяжной конфронтации между новгородцами, немцами и шведами за доминирование на прибалтийских землях. В 1187 году новгородцы вместе с карелами захватили, разграбили и разрушили столицу Швеции Ситгуну (нынешний Стокгольм), увезя в Новгород в числе прочей добычи в качестве трофея церковные ворота, а затем неоднократно нападали на шведские владения в Финляндии, В 1227 году новгородцы принудительно и жестоко провели всеобщее крещение карел по православному обряду – «мало не все люди» (по словам летописи). Что же касается отношений Новгорода с немцами, то здесь интенсивные торговые контакты порой сменялись взаимными вторжениями и набегами.

После того, как Орден меченосцев (разгромленный литовцами в великой битве при Шяуляе в 1236 году) прекратил свое существование, уступив место тевтонскому Ордену, этот Орден начал завоевание земель славян пруссов. Тевтонскому Ордену удалось даже ненадолго подчинить себе Псков в 1241 году (при активной поддержке части горожан, тяготившихся новгородским гнётом), однако город вскоре был отбит войском. новгородцев во главе о князем Александром Ярославичем, 5 апреля 1242 года Александр Невский, возвращавшийся с войском после грабежа земель эстов, был на льду Чудского озера настигнут отрядом крестоносцев и в жестокой битве разбил тевтонских рыцарей.

А в 1268 году в битве под замком Раковором новгородское войско во главе с сыном Александра переяславским князем Дмитрием Александровичем и в союзе с «низовскими» полками нанесло тевтонским рыцарям сокрушительное стратегическое поражение.

Подводя итоги военным столкновениям XIII века за колонизацию Прибалтики, выдающийся современный историк И.Н. Данилевский отмечает: «Речь, очевидно, может идти только о борьбе Новгорода, Пскова и Ордена за раздел «сфер влияния» в восточной Прибалтике. Причём Псков сплошь и рядом оказывался не союзником, а соперником Новгорода и иногда выступал вместе с Ригой (крепостью крестоносцев – П.Р.)». Основным же объектом нападений являлось местное население: чудь, ливы, эсты и другие языческие племена Прибалтики, принуждаемые к насильственному крещению в католичество или православие и подвергавшиеся грабежу с обеих сторон.

4.2. Русь Литовская (XIII–XVI века)

Словосочетание «Русь Литовская» кажется сегодня довольно странным и непривычным. А между тем Великое Княжество Литовское и Русское (далее везде сокращённо – ВКЛ, П.Р.), возникшее в начале XIV века и раскинувшееся вскоре от Чёрного до Балтийского моря было крупнейшим государством Восточной Европы, подлинным и прямым наследником Киевской Руси, спасителем большей части русских земель от монгольской власти и, наконец, государством, в котором, хотя правящая династия и была литовской, однако русский язык был основным, а русские православные люди составляли более трёх четвертей всего населения.

Появление и рост этого образования приходится на XIII век – эпоху, когда с востока на Русь обрушилось страшное монгольское нашествие, а с запада – экспансия немецких рыцарских орденов, огнём и мечом насаждающих католичество. В это время, когда Северо-Восточная Русь была обескровлена ордынцами, а её князья вступали с ханами во взаимовыгодный симбиоз по совместному порабощению населения (надолго утратив претензии на объединение всей Руси), когда Даниил Галицкий потерпел поражение в борьбе с Ордой и был вынужден признать её власть, а новгородцы предпочитали откупаться от Орды данью (через посредничество её агентов – великих князей Владимирских), по словам современного историка С.В. Думина: «Лишь княжества Запада Руси сохраняли свободу, надежно прикрытые от ордынских туменов владениями соседей, лесами и болотами. (Кстати, одно из объяснений происхождения названия «Белой Руси» – от свободных земель, земель не плативших дани хану).»

Защитниками и объединителями Западной Руси выступили литовские великие князья, сыгравшие на этом этапе роль, отчасти сходную с ролью норманнских конунгов в Киевской Руси. Как указывает С.В. Думин, возникновение Великого Княжества Литовского и Русского «явилось результатом компромисса, соглашения между литовской знатью и местным восточнославянским боярством. Следует добавить, что подобный компромисс был бы невозможен без поддержки горожан, во многих западнорусских княжествах сохранявших в политических делах решающий голос.» Так возникло балто-славянское объединение – Великое Княжество Литовское и Русское, в котором славяне составили подавляющее большинство населения, а балты (литовцы) дали княжескую династию и часть правящей элиты (впрочем, стремительно русифицирующейся и принимающей православие), подобно тому, как Киевская Русь была норманно-славянским образованием.

Литовцы – небольшой воинственный народ земледельцев, охотников и скотоводов, дольше всех в Европе (до конца XIV века) сохранявший верность язычеству, – под ударами крестоносцев объединился вокруг одного князя и был заинтересован в поддержке со стороны восточных соседей – славян. А те, в свою очередь, нуждались в литовской защите от ордынской угрозы. На почве этой общности интересов и произошло стремительное и добровольное соединение огромных территорий в Восточной Европе в единое (и очень рыхлое) государственное образование, само двойственное название которого говорило о взаимовыгодности этого союза: Великое Княжество Литовское и Русское.

Поскольку литовские князья, защищая русские княжества от врагов (крестоносцев с запада и монголов с востока), при этом не навязывали никому свою веру и не покушались на вольности городов и привилегии бояр, вхождение русских княжеств в Литовское княжество происходило добровольно и стремительно. Литовские князья приглашались на княжение в русские города и заключали с ними договоры (уставные грамоты), обещая «новин не вводить и старины не рухать». Таким образом, ВКЛ складывалось изначально как федерация различных земель и территорий, основанная на договорных принципах и со слабой центральной властью. Местные княжества и города лишь должны были выплачивать Великому князю небольшую дань и выставлять в общее ополчение отряды своих воинов.

Первым Великим князем Литовским и Русским был Миндовг, провозгласивший себя князем в 1237 году (в том самом жутком году, когда орды Батыя обрушились на Залесскую Русь). Миндовг объединил коренную, языческую Литву и православные княжества, называемые «Чёрной Русью» (со столицей в Новогрудке, куда он был приглашен на княжение). Под властью Миндовга объединились Слоним, Гродно и ряд других русских и литовских городов. Сын и наследник Миндовга, князь Войшелк не только принял православие, но в религиозном порыве даже постригся в монахи. Сам же Миндовг то принимал католичество из рук папы (вместе с короной короля), то затем вышел из него и вернулся в язычество (и то и другое – по политическим мотивам). Это колебание литовских князей между православием, язычеством и католицизмом на два столетия будут характерны для властителей Великого княжества и во многом определят его историю.

В 1263 году, когда Миндовг был убит заговорщиками, его сын Войшелк расстригся из монахов, жестоко отомстил убийцам отца, объединил в своих руках юное государство, но сам вскоре был убит. Литовские князья, приглашаемые на княжение в русские земли, вместе с их дружинами, привносили в жизнь этих земель динамичный и воинственно-героический элемент (подобно викингам-варягам в Древней Руси) и воспринимались не как завоеватели или хозяева, но как союзники и защитники. По справедливому замечанию С.В. Думина: «Стремление литовских князей расширять свои владения объективно отвечало реальному стремлению восточнославянских земель к объединению» – объединению добровольному, федеративному и способному противостоять крестоносцам и монголам.

Окончательно объединил ВКЛ и заложил начало правящей династии великий князь Гедимин (1316–1341). Гедимин превратил Великое княжество в центр сопротивления татарскому игу и центр объединения Руси (на тот момент – единственный центр, ибо княжества Северо-Востока Руси в то время погрязли во взаимной борьбе и не помышляли об освобождении из-под власти Орды). Так, при поддержке Гедимина избавился из-под татарского ига Смоленск. В 1339 году город отказался платить дань ханам, был осажден московско-татарским войском (в нём находился и Иван Калита – московский князь и преданный слуга хана), но при помощи литовцев окончательно отстоял свою независимость.

Система союзов и династических браков позволила Гедимину присоединить к княжеству (с новой столицей в Вильно) Витебск, Волынь, Полоцк, Туров, Пинск, Минск, Брест, Чернигов, Киев – около восьмидесяти древнерусских городов. Опираясь на поддержку ВКЛ, западнорусские земли обретали свободу от ненавистного ига. Подобно Миндовгу, Гедимин умело балансировал между западным и восточным христианством, покровительствуя православной церкви и одновременно обещая папе принять католичество, в случае прекращения нападений со стороны крестоносцев. По замечанию С.В. Думина, при Гедимине «в целом расширение Великого княжества проходило сравнительно мирно, поскольку условия присоединения земель к этому государству способны были удовлетворить наиболее влиятельные круги местного населения: боярства, горожан и (с оговорками) церковь». В то время, как Волынь присоединилась к ВКЛ, галицкие земли в это время были захвачены Польским королевством, а Закарпатская Русь – венграми.

В середине XIV века Русско-Литовское государство простиралось от Карпат до Оки, от Западной Двины и Балтийского побережья до Подолии. Русские земли составили 9/10 территории державы Гедимина и его потомков, а русское население – более трёх четвертей его жителей. Как пишет С.В. Думин, «к XIV – началу XV вв. именно под властью литовской династии оказалась большая часть Киевской Руси». Причём славянское население воспринимало это присоединение не как завоевание и иго (подобное татарскому), а как добровольный союз и восстановление Киевской Руси (что отражено и в названии – «Великое княжество Литовское и Русское»). Важно подчеркнуть, что ВКЛ не только включило в себя основную часть земель Киевской Руси, но и по своему устройству напоминало государство киевских Рюриковичей, сохраняя институты местного самоуправления, традиции, церковь, вече, нормы «Русской Правды», федеративные принципы устройства и, одновременно, давая надежную защиту от Орды. Гедимин и его сыновья женились на русских княжнах, многие литовские князья и аристократы переходили в православие. По словам С.В. Думина: «Держава Гедимина по своей административной структуре напоминала свою историческую предшественницу – Киевскую Русь времён первых Рюриковичей. Её правитель не ставил своей целью жёсткую централизацию… Фактически сменились лишь правители: место большинства здешних Рюриковичей… заняли, как правило, родственники Гедимина».

Острым и открытым вопросом на протяжении всего XIV века оставался вопрос об окончательном выборе веры для княжеской династии – от него зависела дальнейшая судьба Литовской Руси (да и остальной части Руси также). Характерной чертой нового образования с самого начала стала небывалая веротерпимость и плодотворное совместное сосуществование различных этнических и конфессиональных общностей. Так в столице – Вильно соседствовали «русский квартал», населённый православными ремесленниками и торговцами, и два католических монастыря. Помимо славян и литовцев в княжестве жили бок о бок поляки, евреи, армяне, немцы и татары, находя между собой общий язык.

Стремление русских земель к единству было столь велико, что даже традиционное разделение ВКЛ между сыновьями Гедимина после его смерти не привело к распаду государства (как случилось, например, с Киевской Русью после смерти Ярослава Мудрого). Напротив, именно в середине – второй половине XIV века ВКЛ достигает высочайшего расцвета и стремительно продолжает процесс объединения древнерусских земель и их освобождения из под гнета Орды.

Власть в ВКЛ быстро захватил замечательный дуумвират, состоявший из двух великих сыновей Гедимина – братьев-князей Ольгерда и Кейстута. Это был редкий в истории пример братской солидарности и дружбы, столь редкой среди политиков-государей, на протяжении трёх с половиной десятилетий (1341–1377) управлявших государством. Кейстут, признавший Ольгерда Великим князем, управлял западной частью княжества, коренной Литвой (со столицей в Троках) и успешно отбивался от крестоносцев, в то время как Ольгерд вёл героическую борьбу против Золотой Орды и завершал процесс объединения русских земель. Отважный рыцарь, строитель замков, последний язычник и великий воин, Кейстут, и талантливый дипломат и превосходный полководец и политик Ольгерд, хорошо дополняли друг друга. По справедливому замечанию С. В. Думина, при детях Ивана Калиты и Гедимина конфликт между Москвой и Литвой «приобретает характер открытой борьбы за обладание «всею Русью», причём единственным политиком, способным в тот момент реально выдвигать такую задачу, будет сын Гедимина Ольгерд… Этот человек, за два десятилетия до Дмитрия Донского одержавший ряд блестящих побед над ордынцами, освободивший из-под ханской власти множество русских земель, объединивший под своим скипетром большую часть исторической территории Киевской Руси и вполне реально претендовавший на то, чтобы завершить этот процесс и на Северо-Востоке (при активной поддержке Твери), в трудах большинства российских историков оказывается коварным завоевателем, «находником»». (Что связано, конечно, с неприкрытой оголтело промосковской тенденциозностью отечественной исторической науки, во многом сохраняющейся даже до сих пор и полностью искажающей истинную историческую ретроспективу видения событий). Ольгерд был женат на тверской княжне Ульяне, перед смертью принял православие.

Однако церковные иерархи Северо-Восточной Руси (во главе с митрополитом Алексием) с подозрением и ненавистью относились к Ольгерду и категорически выступили против его объединительной и освободительной политики, оказав поддержку своекорыстной и сепаратистской линии Москвы на раскол Руси и на отрыв Залесской Руси от основной части русских земель. Именно из-за ожесточённого сопротивления этих церковных иерархов не удались планы завершения объединения всей Руси в рамках ВКЛ. По словам С.В. Думина: «Именно православная церковь видела в литовских князьях (сперва язычниках, затем католиках) своих идейных противников. Преодолеть её нередко скрытое, но мощное сопротивление могло бы только официальное крещение Литвы в православие. При Ольгерде такой шанс еще сохранялся», однако не был реализован. Ольгерд был исключительным, поистине выдающимся правителем, отмечает С.В. Думин: «Талантливый человек, порой вспыльчивый, но великодушный и щедрый, отважный воин, блестящий дипломат, действительно великий князь, государь Литвы и Руси.

Но история поставила предел его планам, и грандиозная задача возрождения древнерусского государства в прежних и даже более широких пределах не была решена, натолкнувшись на сопротивление северо-восточных княжеств, сплотившихся вокруг регионального центра – Москвы».

Тем не менее, Ольгерду и Кейстуту удалось сделать очень многое: окончательно присоединить к ВКЛ Чернигов, Киев и Подолию, разбить в 1362 году в грандиозной битве у Синих Вод огромное татарское войско, освободив Южную Русь от ордынского ига и расширив границы Великого княжества до Чёрного моря. Хотя именно в это время галицкие земли были окончательно захвачены Польшей, влияние ВКЛ в Пскове и Новгороде несколько ослабло, а в 1348 году литовско-русские войска были разгромлены крестоносцам, братьям-князьям удалось оправиться от всех тяжелых ударов, привлечь в союзники Тверское княжество. Как отмечает С.В. Думин: «Ольгерд и Кейстут выдвинули в 1358 году программу объединения под властью Великого княжества Литовского и Русского всех балтских и восточнославянских земель, программу, направленную прежде всего против Ордена и Золотой Орды… Вильно оказался единственным центром, способным отстаивать общерусскую программу, в тот период имевшую чётко выраженную антиордынскую, освободительную направленность». И эта программа неуклонно и последовательно воплощалась в жизнь.

При Ольгерде и Кейстуте ВКЛ стало самым крупным и мощным государством Восточной Европы, раскинувшимся от Балтийского до Чёрного моря, строящимся на федеративных, договорных принципах, дающим жителям защиту от внешнего врага и не вносящим серьёзных изменений в местную религиозную или социальную жизнь (в отличие от московской централизации, деспотизма и перекройки всех социальных отношений и связей). Вильно, Троки (Тракай), Полесье, Чернигово-Северские земли, княжества Верхней Оки, Полоцк, Витебск, Минск, Киев, Волынь, Туров, Пинск, Подляшье и Подолия, Брянск – таковы основные центры и территории, вошедшие в состав ВКЛ в это время. Победа в сражении у Синих Вод (за 20 лет до Куликовской битвы), сокрушив власть Орды, подняла престиж великого князя на огромную высоту, показав его признанную роль как защитника Русской земли от монголов.

В 1368, 1371 и 1372 годах Ольгерд в союзе с Тверью трижды ходил на Москву, разбивал армии московитов и осаждал кремлёвскую крепость, пытаясь присоединить и Залесскую Русь к Великому княжеству Литовскому и Русскому – но, увы, безуспешно! Камнем преткновения, не позволившим завершить начатое Ольгердом освобождение Руси от ига татар и объединение, явился вопрос о вере. Антилитовская узкосепаратистская политика возглавляемой митрополитом Алексием церковной иерархии Северо-Восточной Руси (предпочитавшей власть покровительствующей церкви Орды освобождению страны и объединению Руси вокруг ВКЛ) не позволила Ольгерду добиться своего. Впрочем, он боролся за учреждение в Константинополе патриархом митрополии в Киеве, желая возвращения древней столице статуса и церковного центра Руси (ибо московские митрополиты безответственно покинули большую часть своей православной паствы, живущей в ВКЛ).

Подытоживая смысл политики Ольгерда и Кейстута, С.В. Думин пишет: «Для победы над объединённым рыцарством, за плечами которого в тот момент стояла вся католическая Европа, требовалась поддержка боярства русских земель. Лишь общерусская программа гарантировала сохранение Великого княжества Литовского и Русского как единого государственного организма… Сам характер Великого княжества – мощного, динамичного балто-славянского государства – диктовал его лидерам активную объединительную политику, в конечном итоге вполне отвечавшую стратегическим интересам и Литвы, и Руси». В лице Москвы объединительные и антиордынские усилия Литвы и Твери натолкнулись на противодействие. Московские церковники и князья предпочли остаться слугами хана, чем получить освобождение из рук Ольгерда. При этом большая часть даже земель Северо-Восточной Руси ориентировалась в это время на Вильно: могучая и гордая Тверь была стратегическим и долгосрочным союзником ВКЛ, в Новгороде и Пскове существовали мощные пролитовские группировки, Смоленск и Верховские княжества (на Оке) колебались между Литвой и Москвой.

Однако после смерти Ольгерда (в 1377 г.) шанс завершить объединение Руси был на некоторое время (но пока не окончательно) упущен. Между сыном Ольгерда – Ягайло и братом и племянником Ольгерда – Кейстутом и Витовтом начинается ожесточённая борьба за власть, в ходе которой Ягайло предательски убил своего дядю Кейстута и завладел престолом ВКЛ. Сначала, в 1381 году, Ягайло попытался заключить стратегический союз с Московией, породнившись с князем Дмитрием (вот и ещё один шанс завершить объединение Руси Литвой!), но в 1382 году Москва была разгромлена и дотла сожжена ханом Тохтамышем и надолго утратила ценность в глазах литовского правителя.

Именно при Ягайло происходит исторический судьбоносный поворот Руси Литовской на Запад – в сторону Польши. Союз Польши и Литвы был основан на общности интересов двух народов и наличии общего противника – Тевтонского Ордена. Начало польско-литовского союза относится ещё к 1325 году, когда князь Гедимин отдал свою дочь Альдону замуж за польского короля Казимира. Другим общим врагом Польши и Литвы были ордынцы и их подручные – русские князья Северо-Восточной Руси. Стремясь к союзу с Польшей, Ягайло одновременно хотел обезопасить себя и от Ордена, и от Орды, и от Москвы, и от своих противников в Литве. Польские же магнаты, со своей стороны, надеялись присоединить огромное Великое княжество Литовское и Русское к польской короне. 15 августа 1385 года в Крево была подписана уния, по которой сын Ольгерда Ягайло становился польским королем, получал руку юной польской королевны Ядвиги, переходил в католицизм (под именем Владислава) и обещал обратить в католичество языческую Литву (чем, кстати, устранялся формальный повод к нападениям на неё со стороны Ордена) и присоединить Литовско-Русские земли к Польше. Эта уния определила на многие столетия историческое развитие всей Восточной Европы. Союз между польским, литовским и русским народами отвечал их интересам, укреплял торговые связи на восточноевропейском пространстве, вёл к объединению военных усилий этих стран и повлёк за собой дальнейшее ослабление центральной власти и усиление аристократии внутри них, Принятие католицизма на смену древнему язычеству позволяло литовской правящей элите сохранить свое этническое своеобразие, не растворившись в массе православного русского населения, ознаменовало поворот Литовской Руси на Запад, лицом к Европе и – спиной к монголам и Монгольской Руси.

Однако многие литовские бояре и князья (язычники и православные) не приняли вхождения Литвы в состав Польши. Во главе этого мощного движения встал энергичный сын Кейстута и кузен Ягайло Витовт (Витовт Великий, 1392–1430). Ему удалось отстоять независимость ВКЛ от Польши и добиться от Ягайло признания его Великим князем Литовским и Русским. Уния сохранялась, также как сохранялся и союз двух стран против Ордена, но Литовско-Русское государство не поглощалось Польшей. По словам С.В. Думина: «Союз Литвы и Польши был фактическим союзом двух равноправных монархов, и Великое княжество в неприкосновенности сохраняло собственную государственность, суверенитет, лишь постепенно усваивая некоторые польские государственные институты и юридические нормы, приемлемые для местного населения (прежде всего, боярства).» Этот союз дал впечатляющие плоды: в 1410 году объединённое польско-русско-литовское войско наголову разбило войско Тевтонского Ордена в великой битве у Грюнвальда, после чего начинается упадок государства крестоносцев.

При Витовте ВКЛ в последний раз достигает наивысшего могущества и, вероятно, в последний раз предпринимает имевшую все шансы на успех попытку завершить, наконец, объединение русских земель. В 1395 году к ВКЛ присоединяется Смоленское княжество. Витовт присоединяет также Вязьму и ряд княжеств на Оке (Верховские земли). В 1427 году Тверь и Псков, а в 1429 году и Рязань признают себя вассалами Витовта, на Литву отныне ориентируются и новгородские бояре. Вассалом Витовта признал себя и Крымский хан. В это время и Москва выступает как «младший брат» и вассал Литовской Руси: московский князь Василий I был зятем Витовта и, умирая, назначил его опекуном собственного малолетнего сына Василия II, передав ему тем самым власть над Московией.

Но победоносное и триумфальное наступление Литовской Руси вновь останавливает неожиданная и страшная, поистине трагическая, случайность! В 1395 году Витовт попытался посадить на ордынский трон в Сарае изгнанного оттуда своего ставленника хана Тохтамыша, бежавшего под его опеку и пообещавшего отдать ему навеки всю Русь во владение. Однако произошла роковая и громадная непоправимая катастрофа: в 1399 году на реке Ворскле огромное стотысячное русско-литовско-татарское войско Витовта и Тохтамыша было наголову разбито и полностью уничтожено монгольской армией Едигея и Тимир-Кутлука (противников Тохтамыша), что надолго ослабило ВКЛ (ибо в этой битве пал весь цвет литовского и русского воинства и аристократии) и помешало завершению объединения Руси вокруг Вильно. Если Ольгерду в его борьбе за объединение Руси помешала проордынская и сепаратистская корыстная политика московских князей и сопротивление связанных с ними церковных иерархов, то Витовта постигла неудача из-за страшного и невиданного разгрома 1399 года.

В 1430 году Витовт, впрочем, вновь был близок к своей цели – он получил королевскую корону от императора Священной Римской Империи и готовился окончательно присоединить к Руси Литовской Москву (в которой в это время бушевала междоусобная война) – но умер в полушаге от желаемого. А после его смерти ВКЛ на десять лет погрузилось в пучину раздоров и конфликтов между православным и католическим населением. Витовт проводил политику централизации, укрепления своей власти в таком рыхлом образовании, как ВКЛ, смещая местных князей с их престолов и заменяя их собственными наместниками. С.В. Думин отмечает «стремление Витовта продолжить дело своих предшественников, добиться создания в Восточной Европе мощного государства, ядром которого, как и прежде, являлись бы восточнославянские земли. И эту программу, как это ни парадоксадьно, унаследовал правнук Витовта, великий князь Московский Иван III.» Подобно Ольгерду, Витовт оборонялся на Западе от крестоносцев (в союзе с Польшей) и продвигался на восток, объединяя и освобождая русские земли. Будучи католиком, он поддерживал православную церковь как орудие своей политики.

В 1413 году новая уния (Городельская), подписанная между Литовской Русью и Польшей (кузенами Витовтом и Ягайло) признавала независимое существование ВКЛ в союзе с Польской короной. Литовская католическая аристократия отныне получала привилегии (равенство с польскими панами и доступ к высшим должностям), в то время как православное население, не подвергаясь гонениям, в то же время автоматически оказывалось «людьми второго сорта». При этом уния с Польшей сделала личную власть Литовского Великого князя более ограниченной, избираемой (а не наследственной), ослабив центральную власть и усилив литовскую католическую аристократию. Верховной властью в ВКЛ становились отныне сеймы (съезды) литовских панов. Постепенно происходит полонизация (ополячивание) и окатоличивание правящей элиты ВКЛ.

Здесь следует ненадолго остановиться на внутренних порядках, социальной структуре и политических особенностях Литовской Руси XIII–XV веков (от Гедимина до Витовта). В отличие от Монгольской Руси, в Руси Литовской сохранились и укрепились древнерусские институты общинной демократии, федеративно-договорные принципы социальной жизни. Между великим князем и местными князьями заключались договоры (ряды), как между вассалами и сюзеренами, власть великого князя была предельно ограничена Радой (советом из высших чинов государства) и сеймом (съездом шляхты), города могли изгонять княжеских наместников и приглашать себе новых («на их воле»). На разных землях существовали различные традиции, особенности и обычаи, слабо нарушаемые княжеской властью. Князья были вынуждены выдавать «привилеи» – грамоты о правах и вольностях различным землям, городам и сословиям. По словам С.Г. Пушкарёва: «Литовско-русское государство носило характер федерации областей и земель, сохранявших свое особое областное устройство и объединенных лишь верховной властью господаря великого князя и его пановрады». Решающую роль в ВКЛ играли бояре: в отличие от Монгольской Руси так здесь называли не высших чинов великокняжеского двора, а всех служащих государю лиц благородного происхождения (с XVI века под влиянием Польши их будут именовать «шляхтой»). Мощной и влиятельной группой населения были также горожане («мещане»). У них были свои органы местного самоуправления, выборные лица («войты»), широкие права и привилегии. Города совместно владели коллективной собственностью – землёй вокруг города, с выпасами, лесами и рыбными ловлями (всё это вместе называлось «волостью» и напоминало античные полисы). По словам современного историка А.Ю. Дворниченко: ««Волость Полоцкая», «волость Смоленская» и т. д. – обычные выражения документов. Как и в древнерусский период, термин «полочане», «смольняне», «торопчане» и пр. обозначал не только жителей этих городов, но население всей земли… при котором города-государства по-прежнему имели свои рубежи.» При этом город выступал как политический, экономический, военный, культурный и религиозный центр волости. Как отмечал А.Ю. Дворниченко, «в борьбе с князем община выступала не как разрозненная масса, а организованно, в форме веча». Князь был вынужден подписывать договор с «волостью» о том, что он обязуется защищать эту землю и не будет посягать ни на общий суд, ни на коллективную земельную собственность. Назначаемые князем воеводы и чиновники должны были судить суды при участии представителей местного населения и на основании местного права. Характерными чертами общества в Литовской Руси XIV–XV веков было наличие городского ополчения (как основной военной силы), общинного суда, веча, городского коллективного землевладения, повсеместные федеративные и договорные принципы устройства, слабая сословная дифференциация и очень слабая княжеская власть, а также отсутствие громоздкого государственного аппарата управления.

Лично свободные крестьяне – «люди», живущие большими семьями, коллективно владели землёй. Они были организованы в общины во главе с выборными «старцами», составляли основную массу земледельческого населения и платили небольшую дань великому князю. Существовали также и рабы, и зависимые от знати крестьяне. Но вообще сословия в ВКЛ были слабо дифференцированы.

Многоукладность, терпимость, федеративно-договорные принципы, сосуществование различных земель, конфессий, этносов, постоянное ослабление центральной власти – характерные черты жизни ВКЛ (во всём противоположные Монгольской Руси). В то время как в Монгольской (Северо-Восточной) Руси происходила трансформация в сторону азиатского деспотизма, в Литовской Руси (Западной и Южной) происходило развитие и укрепление киевских вечевых традиций. Городское вече, сохранившееся до середины XVI века, призывало и изгоняло князей и наместников, решало хозяйственные вопросы (подати, торговля, коллективное землевладение), осуществляло высший суд и решало вопросы внешней политики, формировало ополчение, избирало должностных лиц, заключало договоры. По словам А.Ю. Дворниченко, в ВКЛ «государство практически не принимало участия в осуществлении карательных функций». Литовско-Русское государство отчасти жило по традициям обычного права, отчасти по нормам «Русской Правды». И государственная власть, и крупная земельная собственность долго не получали серьёзного развития в ВКЛ. Суд вершился общиной и, в сущности, являлся земским (общественным), а не государственным органом. Корпорации шляхты, религиозные братства, казацкие республики, городские веча, сельские общины, цеха, объединявшие ремесленников одной профессии, – таково разнообразие социальных форм самоорганизации населения в Литовской Руси.