Текст книги "Окрестности Петербурга. Из истории ижорской земли"

«Мы наш, мы новый мир построим…»

Революционное движение, по свидетельству местных жителей, почти не коснулось зажиточного села. Существует топонимическая легенда, объясняющая, почему в советское время Шлиссельбургское шоссе в пределах села называлось проспектом 9 Января. По воспоминаниям старожилов, в этот день, вошедший в историю как день Кровавого воскресенья – расстрела на Дворцовой площади рабочих, пришедших с петицией к царю, по Шлиссельбургскому тракту в Петербург двигалась колонна демонстрантов. Документальных подтверждений этого события не найдено. Хотя известно, что колонна рабочих Ижорских заводов приняла участие в шествии к Зимнему дворцу [Бурим, Ефимова 2009, с. 68]. В 1914 г., перед войной, была забастовка на верфи. К митингующим рабочим примкнули работники коробочной фабрики. Демонстранты направились к фанерному заводу, но там были разогнаны казаками. Во время революционных событий в Усть-Ижору приезжали рабочие с завода «Большевик», и при их участии была закрыта коробочная фабрика.

В Рыбацком и Усть-Ижоре волостные советы крестьянских депутатов были созданы уже вскоре после Февральской революции – в марте 1917 г., раньше других районов Петроградской губернии. Они создавались на базе ликвидированных земств путем выборов депутатов от всех деревень. С 1918 г. вся власть в пределах волостей перешла волостным советам рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Летом 1922 г., по решению пленума Петрогубисполкома, Усть-Ижора была включена в состав Луначарской волости[109]109
  В 1922 г. Рыбацкую волость переименовали в Луначарскую, в честь А.В. Луначарского.


[Закрыть]. Но уже с 1925 г. она вновь стала центром Октябрьской волости.

Рис. 150. Вид на западные окрестности Усть-Ижоры с колокольни. ЦГАКФФД

Известный историк Петербурга П.Н. Столпянский, проплывавший в 1921 г. на пароходе от Петрограда до Шлиссельбурга, такими увидел прибрежные селения у устья Ижоры: «Высокие трубы гофманских печей говорят о наличии кирпичных заводов, сравнительно большие, хорошо устроенные крестьянские избы свидетельствуют о благосостоянии крестьян, умеющих извлекать выгоду из близкого соседства со столицею» [Столпянский 1922, с. 53]. Однако уже в 1921–1922 гг. все кирпичные заводы в Петроградской губернии национализировали. Большая их часть в окрестностях Усть-Ижоры прекратила свое существование. Одним из немногих предприятий, на котором производство кирпича продолжалось, стал завод на левом берегу Ижоры, по дороге в Колпино, основанный Дмитрием Кузьмичем Захаровым. С ним соединили располагавшееся рядом предприятие Александра Васильевича Захарова. Новый завод, получивший в советское время название «Победа», а позднее – «Кнауф», продолжает работать до наших дней [Мелкова 2003а, с. 95].

В 1931 г., по инициативе С.М. Кирова, в окрестностях Усть-Ижоры, вблизи железной дороги, начинается строительство завода «Металлострой» и поселка при нем, который первоначально назывался Соцгород (рис. 150). Здесь планировалось построить крупнейший в Европе сталелитейный цех. Завод начал выпускать продукцию уже в 1933 г. Тогда же были построены первые дома для рабочих, однако масштабное строительство в поселке началось уже после войны [Из историиМеталлостроя 2005, с. 105–108].

Еще летом 1914 г. планировалось строительство напротив церкви Александра Невского нового дома для ее служителей.

Проект трехэтажного кирпичного здания архитектора Боброва был утвержден в июле, однако, его реализации помешала начавшаяся в следующем месяце Мировая война. С приходом советской власти, в 1919–1925 гг., в усть-ижорском храме, как и в других церквах России, начались изъятия церковных ценностей. На первом этапе – серебряных изделий и драгоценных камней, украшавших иконы, дорогой утвари, облачения церковнослужителей. Впоследствии стали изымать и сами иконы, церковную утварь, колокола, оборудование, мебель [ЦГИА СПб. Ф. 1000. Оп. 1. Д. 14]. Наконец в 1934 г. церковь закрыли. По свидетельству очевидцев, группа активистов, прибывшая с завода «Большевик», в один день разрушила внутреннее убранство храма. В 1935 г. уничтожили большую часть архивных документов по истории усть-ижорской церкви. В 1938 г. арестовали бывшего священника храма В.П. Исполатова, который служил здесь в 1920–1932 гг., и оставил по себе самые добрые воспоминания. Только в 1959 г. Исполатов был посмертно реабилитирован [Мещанинов 1998, с. 354]. Церковь Покрова Богородицы в с. Рыбацком, в которой он закончил свою службу, в 1934 г. была закрыта, а в 1935 г. снесена [Сорокин и соавт. 2009, с. 115–126].

По рассказам старожилов, после закрытия усть-ижорской церкви и уничтожения внутреннего убранства, в ее помещении открыли клуб, как это было принято в те времена. Однако просуществовал он недолго из-за отрицательного отношения к этому жителей поселка. Согласно одному из местных преданий, однажды, в полночь, во время вечеринки, из церковного алтаря через Царские врата вышел большой черный бык, повергший в ужас присутствующих, тут же обратившихся в бегство.

Рис. 151. Духовой оркестр на мосту перед храмом во время демонстрации

После национализации крестьянской земли и закрытия многих мелких предприятий жители села вынуждены были искать себе работу на стороне, в Ленинграде и Коллине. В стране, выбравшей новый путь и старавшейся забыть свою историю, старые памятники, напоминавшие о ней, были неуместны (рис. 151). Позже церковное здание использовали как торговую лавку и склад. Печальная судьба ожидала и екатерининский обелиск, бывший многие годы гордостью селян. С него были сняты все металлические детали и благодарственные слова неугодной теперь царицы (рис. 152). Что же произошло в сознании народа, что жители благополучного, зажиточного села, вкладывавшие на протяжении всей его истории столько сил и средств в создание и поддержание своего храма, бережно сохранявшие память о прошлом и отличавшиеся высоким патриотизмом, в одночасье отреклись от всего этого?

Рис. 152. Екатерининский обелиск в 1950 г. Архив КГИОП СПб.

Великая Отечественная – снова на передовой

В годы Великой Отечественной войны Усть-Ижора не была занята немецкими войсками, но на долгое время находилась у линии фронта. В 20-х числах августа противник перерезал Октябрьскую железную дорогу в районе Чудова, овладел городами Тосно и Мга и в конце месяца вышел к Неве в районе Ивановского и Отрадного [Павлов 1985, с. 22–24]. Далее он стал развивать наступление на Петрокрепость и Ленинград. Форсировав реку Тосну 31 августа, немцы заняли деревню Новую на Неве, но уже 2 сентября ее освободили части 4-й дивизии народного ополчения. 8 сентября немцы заняли Петрокрепость – кольцо блокады Ленинграда замкнулось. Уже 9 сентября они попытались форсировать Неву в районе Ивановских порогов, но были отбиты. 17 сентября были захвачены города Павловск и Пушкин.

В междуречье Тосны и Ижоры противника остановили на линии второго противотанкового рва, проходившего от пос. Саперный до Ям-Ижоры, как раз через территорию бывшего Усть-Ижорского лагеря. На его месте теперь стояли немецкие части 122 пехотной дивизии, а с нашей стороны оборону заняли 43-я и 85-я стрелковые дивизии 55-й армии. Штаб армии первоначально находился в пос. Саперный, в здании завода «Ленспиртстрой». Заводские сооружения, стоявшие почти на передовой, были разрушены артиллерией противника. После войны их руины сохранили и использовали как съемочною площадку Ленфильма, для съемки фильмов о войне.

На юго-восточных подступах к Ленинграду 19 сентября фронт стабилизировался по линии Пулково – Большое Кузьмино – Путролово – Новая (рис. 153). Попытка контрнаступления русских войск в направлении Красного Бора с целью прорыва блокады в октябре не удалась. В тяжелых боях потери 55-й армии только за сентябрь и октябрь составили 17 235 человек. Попытки прорыва блокады на этом направлении повторялись в 1942 г. еще трижды, но наталкивались на ожесточенное сопротивление немецких войск и не имели успеха, став лишь репетицией будущего прорыва [Векслер 2005, с. 41–45]. В междуречье Тосны и Ижоры противник был остановлен на линии Колпино – Саперный – Новая в 10 км от Усть-Ижоры, где располагались тыловые части.

Рис. 153. Линия фронта в окрестностях Колпина, Усть-Ижоры в 1942 г.

В конце лета следующего года, в связи с новыми планами немцев овладеть Ленинградом, была предпринята попытка отбросить их от города на восточном направлении. С 19 августа по 7 сентября 1942 г., одновременно с началом наступления Волховского фронта на Синявинских высотах, у Невы проходила Усть-Тосиенская наступательная операция. Она велась силами 55-й армии и Ленинградской военно-морской базы.

Противник располагал на этом участке эшелонированной обороной, усиленной минными полями и дотами. При поддержке артиллерии с кораблей с северного берега Невы на правый берег реки Тосно в с. Ивановском бронекатерами высадили десант в составе около 330 человек. Одновременно со стороны Саперного началось наступление сил 268-й стрелковой дивизии. В операции участвовало 38 катеров, 3 эсминца, 3 канонерские лодки и артиллерийские бронекатера. Руководил операцией командующий Балтийским флотом вице-адмирал В.-Ф. Трибуц. После перехода немцев в контратаку, несмотря на большие потери, составлявшие около половины наступавших соединений, усть-тосиенский плацдарм глубиной до 600 метров и в километр по фронту удалось сохранить [Иванова 2008, Усть-Тосиенская операция].

Усть-Ижора находилась в прифронтовой полосе, всего километрах в 5–6 от передовой и, по рассказам старожилов, жила по законам военного времени. Основную часть жителей села эвакуировали. В июле-августе 1941 г. все население прифронтовых сел, включая подростков, мобилизовали на строительство оборонительных укреплений. В подвале здания волостного правления разместились советские и партийные учреждения Слуцкого (Павловского) района, в состав которого в то время входила и Усть-Ижора. С началом артиллерийских обстрелов жителей переселили в землянки, которые сами должны были оборудовать рядом со своими домами.

В селе стояли военные части, на Неве – корабли Невской флотилии. Уже осенью 1941 г. немцы начали авианалеты и минные атаки на русские корабли. Используя быстрое течение реки, они пускали мины вниз по течению Невы. 9 октября на одной из мин подорвалась лодка с двумя мальчиками-рыбаками[110]110
  Володя Рузинов и Саша Храмцев в возрасте 15 лет.


[Закрыть], которые первыми заметили мины. Это послужило сигналом для военных катеров, которые стали расстреливать оставшиеся мины. Для предотвращения минных атак весной 1942 г. на всю ширину Невы были установлены заградительные сети [Храмцев 2002, с. 7]. Само село немецкая авиация почти не бомбила, старожилы вспоминали всего три бомбы, сброшенные на него. Основные разрушения причинили артиллерийские обстрелы. Облик села сильно изменился – около 140 домов исчезло. Часть из них была разрушена при обстрелах, другие разобраны для строительства укреплений или просто на дрова в холодные зимы блокады.

После военных операций на Невской Дубровке и «Невском» пятачке по реке плыло множество тел погибших солдат, часто их выбрасывало течением на берег, где погибших и хоронили. Братская могила была устроена на прицерковном кладбище.

В 1942 г., когда в Усть-Ижоре в одном каменных домов размещался штаб 55-й армии, было принято решение взорвать церковную колокольню, служившую ориентиром для пристрелки артиллерии противника. Перед взрывом младший лейтенант Журавлев произвел ее обмеры. Впоследствии Б.Н. Журавлев стал известным ленинградским архитектором, проектировавшим здания на Невском проспекте и станции метрополитена «Площадь Восстания» и «Фрунзенская» [Евлахов 1981, с. 193]. Один из подрывников впоследствии рассказывал, что колокольня, как и было спланировано, обрушилась прямо на кладбище. Подрывники старались сохранить оставшуюся часть здания церкви и предотвратить от завалов Шлиссельбургское шоссе. Судя по всему, это и привело к разрушению многих памятников-обелисков и склепов, находившихся вблизи храма (рис. 154). Тогда же недалеко от этого места, на берегу Ижоры, за домом священника, произошла еще одна катастрофа – упал русский самолет-истребитель, у которого отказал мотор. Летчику удалось спастись, воспользовавшись парашютом. Остатки самолета частично были вскрыты в процессе археологических работ. Еще один подбитый – немецкий – самолет упал на Маяке, на мысу вдающемся в реку в 1 км ниже устья Ижоры.

Рис. 154. Церковь Александра Невского и кладбище после войны

Большинство оставшихся жителей села работали на военных заводах, добираться туда приходилось пешком. Выжить в трудное блокадное время помогали земельные участки. По воспоминаниям очевидцев, Усть-Ижору посетил писатель А.А. Фадеева, остановившись в одном из домов на Плановой улице[111]111
  Фадеев А.А. – корреспондент «Литературной газеты». Во время войны был на Ленинградском фронте, три месяца провел в блокадном городе, результатом чего стала книга очерков «Ленинград в дни блокады» (1944). Пользуясь случаем, выражаю благодарность И.Н. Нечипорук за предоставленную информацию по этому и другим вопросам истории ΧΙΧ-ΧΧ вв.


[Закрыть].

Рис. 155. Церковь Александра Невского в 1960-1970-е гг.

В январе 1943 г. силами 67-й армии Ленинградского фронта и 2-й ударной армии Волховского фронта был осуществлен прорыв блокады. Но только год спустя, в 20-х числах 1944 г. блокада с Ленинграда была окончательно снята.

Жители стали возвращаться в село сразу после прорыва блокады. Строились дома, появились новые улицы: Пушкинская, Новая, Социалистическая, Максима Горького, Чкалова, Школьная, Комсомольская. Вместо поврежденного в войну моста через Ижору ввозвели новый. Но храм, в котором по-прежнему размещались торговый склад и керосиновая лавка, простояв много лет без ремонта, продолжал медленно разрушаться. В конце 1960-х гг. рухнул его прогнивший деревянный купол, затем обрушился кирпичный свод трапезной (рис. 155). В тяжелое послевоенное время кирпич и каменную плиту из кладок церкви и ограды использовали в качестве стройматериалов.

В это же время начался отток населения из Усть-Ижоры в поисках работы в соседние города и большие поселки. В 1970-х гг. историческое село было объявлено бесперспективным, и его территорию планировалось застроить многоэтажными домами. В поселке стали закрывать общественные учреждения (школу, больницу, баню), подталкивая жителей к переезду в город. Одной из немногих «достопримечательностей» здесь оставался вино-водочный магазин, расположенный в здании бывшей ямской станции, а одним из удобных мест проведения досуга его покупателей – разрушающийся храм, одиноко стоявший за мостом напротив.

Дорога к храму

«Время собирать камни»

Война напомнила о героях прошлого и местах их славных побед. В 1949 г. был поставлен на государственную охрану Екатерининский обелиск, а в середине 1950-х он был отремонтирован и на нем появилась новая доска с надписью. Посетивший Усть-Ижору в 1957 г. генерал Караев, писал о поле Невской битвы следующее: «Здесь ничто не напоминало о подвиге нашего народа, совершенного при защите рубежей Отчизны. Правда, на мысе, выдающемся в Неву, где, по преданию, после битвы отдыхал Александр Невский был сооружен храм, но его здание находится в стороне от поля битвы, даже на другом берегу Ижоры и не может, конечно, рассматриваться как памятник, достойный увековечить славную победу, одержанную нашим народом». 20 июля 1957 г., по инициативе Военно-исторической секции Ленинградского дома ученых АН СССР[112]112
  Эта инициатива была поддержана другими военными обществами и академиями и Архитектурно-плановым управлением Ленгорисполкома.


[Закрыть], «в связи с 250-летием Ленинграда от военной общественности города» в Усть-Ижоре установили мемориальную мраморную доску. На ней была высечена надпись: «Здесь 15 июля 1240 года произошла битва, в которой русское воинство Александра Невского наголову разбило превосходящие силы врагов, вторгшихся на территорию нашей родины» (рис. 156).

Рис. 156. Мемориальная доска в память о Невской битве. 1955 г.

Место на высоком правом берегу реки Ижоры было выбрано, «несколько отступя от ее устья, куда бежали к своим кораблям шведы, преследуемые воинами Александра Невского». Усть-Ижорский совет взял на себя работы по устройству набережной и озеленению выбранного места. Вокруг памятника посадили деревья и цветы, а в дальнейшем здесь предполагалось «устроить бульвар, поставить скамейки и превратить набережную в место культурного отдыха усть-ижорцев».

В следующем, 1958 г. в усть-ижорской школе создали музей, а школьники взяли на себя шефство по уходу за обелиском.

Рис. 157. Церковь Александра Невского в 1980-е гг. ЦГА КФФД СПб.

«Установление мемориальной доски на месте исторической Невской битвы укрепило в советских людях чувство гордости за нашу прекрасную Родину», – писал об этом событии генерал Караев [Караев 1960, с. 179].

Так одна эпоха, создавая новые обелиски, отрицала разрушавшиеся на глазах памятники той же победе, созданные ранее. Церковь Александра Невского, заложенная здесь в петровское время, стояла в одном ряду с другими мемориальными храмами на полях сражений. Только в 1974 г., с началом изменений в общественном сознании по отношению к церковной архитектуре, усть-ижорский храм Александра Невского наконец-то получил статус памятника истории и культуры. При этом в документах называли не церковью, а «зданием бывшей церкви», как бы отгораживаясь от его истинного назначения и оправдываясь за его сохранение. Однако, несмотря на это, разрушение храма продолжалось, особенно после того как его помещение перестало использоваться под склад.

Рис. 158. Церковь Александра Невского в 1980-е гг. ЦГА КФФД СПб.

Процесс его постепенного разрушения легко проследить по снимкам послевоенного времени. На фотографиях 1960-1980-х гг. можно увидеть руины храма, сперва без колокольни, а затем и без купола, с зияющими провалами окон и дверей и горами строительного мусора внутри (рис. 157, 158). Церковные развалины окружало разоренное, заброшенное кладбище без ограды, заросшее кустарником и бурьяном. Складывалось впечатление, что все это чужое, не имеющее отношения к современному поселку и его жителям.

Общество «Невская битва»

Но идея восстановления храма вынашивалась на протяжении всех послевоенных лет, хотя воплотить ее в атеистическом государстве было непросто. Только с началом перестройки, когда в стране стали возникать стихийные движения за возрождение разрушенных в советские времена памятников церковного зодчества, одно из первых обществ, поставивших перед собой такую цель, появилось как раз в Усть-Ижоре, в канун празднования 750-летия Невской битвы. С начала 1987 года группа ученых из Научно-исследовательского института электрофизической аппаратуры им. Д.В. Ефремова в соседнем пос. Металлострой начинает переговоры с городскими властями о необходимости реставрации старого храма для устройства в нем мемориального музея Невской битвы. Первые работы по расчистке руин, в которых участвовало 24 добровольца, состоялись 18 апреля 1987 г., в день Всесоюзного коммунистического субботника. А летом энтузиасты объединились в общество «Невская битва», целью которого стало полное возрождение храма. Воскресники стали регулярными и продолжались непрерывно до окончания реставрации (рис. 159). За это время в них приняли участие сотни людей из Металлостроя, Усть-Ижоры, Колпино и Петербурга [Трубников 2001].

Рис. 159. Работы по разборке завалов в храме летом 1988 г. Фото автора

В канун 750-летнего юбилея Невской битвы в Ленинграде обсуждались различные проекты увековечивания памяти об этом событии. Высказывались идеи превращения центра Усть-Ижоры как Поля Невской битвы в музейно-парковую зону. На заседании Ленгорсовета 4 ноября 1987 г., приняли решение «о создании парковой зоны и реставрации здания бывшей церкви Александра Невского». 4 сентября 1989 г. вновь рассматривался вопрос «О первоочередном благоустройстве парковой зоны в Усть-Ижоре и праздновании 750-летия Невской битвы» [Бюллетень 1989, с. 14]. Во время празднования юбилея состоялось несколько научных конференций, посвященных этому событию и Александру Невскому.

Рис. 160. Реставрация церкви в 1988 г. Фото автора

Рис. 161. Установка опалубки под свод в трапезной в 1989 г. Фото автора

В январе 1988 года к воссозданию храма приступил трест «Леноблреставрация». Но церковь по-прежнему возрождали «всем миром»: общество «Невская битва»[113]113
  Состав «Невской битвы» менялся, но на протяжении многих лет неизменным оставался ее костяк: Г.И. Трубников, М.И. Дунаева, В.Ф. Павлюченков, А.К. Сергеев, Л.В. Подгорная, П.С. Типин, В.А. Смирнов. Полный список людей, добровольно и безвозмездно работавших на восстановлении храма см.: Возрождение храма. Возрождение души? // Усть-Ижорские вечера. 1997 Май, № 5. Активное участие в раскопках принимали представители любительского объединения «Невская битва» и археологического кружка «Русь изначальная» (453-я школа, сейчас – 621-я школа в поселке Металострой).


[Закрыть] продолжало оказывать помощь специалистам и следило за ходом реставрации. В первый год выполнена значительная часть строительных работ в храме, а в 1989 г. начинается его отделка (рис. 160, 161). Тогда же готовился проект размещения в нем мемориальной музейной экспозиции «Невская битва»[114]114
  Изначально новый музей планировался как филиал Музея истории города, где и разрабатывался эскизный проект экспозиции.


[Закрыть]. Следует заметить, что использование церковных зданий для устройства военно-исторических мемориалов широко распространено на полях сражений. Подобные проекты в нашей стране реализовывались неоднократно, а некоторые из них – на Куликовом и Бородинском полях – в крепости Орешек существуют до наших дней. Но с начала воссоздания храма в Усть-Ижоре изменения в общественном сознании стали происходить так быстро, что к окончанию реставрационных работ у большинства добровольцев не осталось сомнений: в нем необходимо возродить православную церковь. Обращение общества «Невская битва» к городским и церковным властям о передаче реставрируемого храма верующим было поддержано не сразу. Такое решение Ленсовет принял только в самый канун юбилея – в июле 1990 г. Тогда же общественность начала движение за возрождение самого исторического села и против планов многоэтажной застройки.

Рис. 162. Общество «Невская битва» во дворе дома священника. Фото автора

Рис. 163. Общество «Невская битва» вместе с детским археологическим кружком 1990 г. Фото из журнала «Аврора»

Празднование 750-летия Невской битвы 15 июля 1990 г. было общероссийским. В Усть-Ижоре оно проходило с широким размахом, при большом стечении народа. С трибуны, установленной перед храмом, выступали руководители Ленинграда, ученые, представители церкви. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II произнес проповедь, затем состоялся крестный ход и был отслужен торжественный молебен. Реставрируемое здание храма было символично передано верующим[115]115
  Первым настоятелем церкви стал священник Анатолий Мороз.


[Закрыть]. Прямо у его стен развернули первую выставку по истории Усть-Ижоры, которая должна была стать основой будущего музея. Собравшимся представили театрализованную инсценировку Невской битвы, а у устья Ижоры сошлись русская и скандинавская ладьи[116]116
  Скандинавское судно «Скинфакс» – реплика средневекового судна викингов – пришло из Дании специально для участия в фестивале «Александр Невский», проходившем в Старой Ладоге, Усть-Ижоре, Петербурге.


[Закрыть]. Впоследствии празднование Дня Невской битвы становится в поселке постоянной традицией.

Рис. 164. Церковь Александра Невского. Фото автора

В 1991 году; из-за сложного экономического положения в стране; восстановительные работы в церкви были приостановлены и реставраторы покинули ее. Задачу ее сохранения снова взяли на себя добровольцы «Невской битвы» (рис. 162; 163). В 1992 г. они добились возобновления работ в храме, и уже 10 мая в нем состоялась церковная служба. На пожертвования; собранные обществом; в 1994 году приобрели первые колокола. В 1993 г. освятили Владимирскую часовню и в ней обустроили храм. Только два года спустя; в День перенесения мощей; 12 сентября 1995 года; церковь Святого Александра Невского была освящена архиепископом Новгородским и Старорусским Львом. Воссозданный храм сразу оживил центр Усть-Ижоры (рис. 164).