Текст книги "Четвертый путь"

В. Можете ли вы дать пример правильного использования формирующего аппарата?

О. Если интеллектуальный центр работает нормально, то есть если другие части выполняют свою работу, то и формирующий центр выполняет свою работу вполне правильно. Это регистрирующий аппарат. Нас беспокоит только его неправильная работа. Это относится не только к формирующему аппарату, но ко всем механическим частям центров. Они становятся опасными только тогда, когда начинают работать неправильно. Поэтому нет необходимости беспокоиться об их правильной работе. Прежде всего мы должны остановить работу неправильную. Механическая часть эмоционального центра желает выполнять работу высшей части, и то же самое с формирующим центром – он хочет выполнять работу интеллектуального центра, и в результате двигательная часть этого центра составляет всю интеллектуальную жизнь обычного человека.

В. Тогда как вы объясните то, что люди иногда бывают в высших частях центра? У человека иногда возникают идеи.

О. Некоторые комбинации идей могут «случаться», но нам нужен контроль, а не объяснение вещей, которые случаются сами собой. Один или два раза может случиться что угодно, но это не имеет никакой практической ценности или значения – так же, как раз или два можно найти деньги на улице, но прожить на это не получится.

В. Я не понимаю, что означает действовать механически, потому что человек, кажется, тратит половину своей жизни, делая что-то механически (например, пишет). Нужно ли все это разрушить?

О. Это двигательный центр, а я говорил не об этом. Многие вещи механичны и должны оставаться механичными. Но механические мысли, механические чувства – вот что необходимо изучить, вот что может и должно быть изменено. Механическое мышление не стоит ни гроша. Вы способны думать о многих вещах механически, но вы ничего не получите из этого. Механическим путем вы можете использовать только малую часть интеллектуального центра – формирующий аппарат, и на это не стоит тратить время.

Есть одна вещь, которую вы должны понять о частях центров. Интеллектуальные части отличаются одна от другой значительно меньше, чем другие части. Это деление на интеллектуальную, эмоциональную и двигательную части очень ясно и резко определено в низших частях центров, но оно становится значительно менее очевидным в высших частях.

В. Мешают ли работе друг друга только различные центры, или одна часть центра может мешать работе другой части этого же центра?

О. Может быть что угодно. Допустим, вы работаете двигательным центром – тогда может вмешаться инстинктивный или эмоциональный центр, или же другая часть двигательного центра. Либо, если вы чувствуете себя в одном центре, а затем начинаете говорить, вы переходите в другой центр и можете даже забыть, что хотели сказать.

В. Составляет ли сумма интеллектуальных частей различных центров интеллектуальный центр или они все отдельны?

О. Нет, все они могут работать отдельно, но, конечно, если бы человек мог управлять интеллектуальными частями всех центров и заставить их работать совместно, это был бы путь к высшим центрам. Интеллектуальные части сами по себе не составляют одного центра, но объединенная их работа гораздо лучше той, что они совершают по отдельности.

В. Ослабляет ли работа над собой функции механических частей центров?

О. Она будет ослаблять функции механических частей в том смысле, что она станет уменьшать механичность там, где полезны внимание и сознание. Механические части будут выполнять ту работу, для которой они предназначены, и, возможно, выполнять ее лучше, чем теперь, так как сейчас они слишком заняты вещами, которые их не касаются. Это даст возможность работать лучшим частям центров.

В. Механичность нужно рассматривать как факт для наблюдения или как зло, с которым необходимо бороться?

О. Вы никогда не поймете механичность, если таким образом говорите о незначительных вещах. Но когда вы видите или отыскиваете в своей памяти, как совершенно механически вы способны совершить самые отвратительные поступки, о которых позже не можете понять, как вы вообще могли их сотворить, тогда вы узнаете, что такое механичность. Всю жизнь мы делаем механически то, чего никогда не сделали бы сознательно. Именно это мы должны понять. Если мы пересмотрим свою жизнь год за годом, месяц за месяцем, то увидим то, чего никогда не сделали бы сознательно. Или же увидим то несделанное, что непременно сделали бы, будь мы сознательны. Именно так нужно думать о механичности.

В. Будет ли формулирование правильной функцией интеллектуального центра?

О. Совершенно верно. Могут быть различные степени, но в настоящее время мы можем говорить только о формулировании и формировании. В этой связи очень важно понять правильное значение слова «формирование». Есть два метода умственных заключений – формирование и формулирование. Формирование – это заключение, достигнутое путем наименьшего сопротивления, путем избегания любых трудностей. Это легче, так как делается само собой – готовые фразы, готовые мнения, штампы. Обычно они недостаточны, за исключением наипростейших случаев. Формулирование – это заключение, достигнутое на основе всего доступного материала; оно требует усилия и иногда трудно дается, но ни на что лучшее мы не способны.

В. Разве мы можем формулировать? Ведь какие-то «Я» будут искажать факты?

О. Если они что-то и исказят, они исказят формулирование. Но необходимо научиться отличать формулирование от формирования. Формирование – это один беглый взгляд, иногда совершенно ошибочный, а формулирование, как я сказал, – это когда вы собираете все, что знаете о данном предмете, и пытаетесь сделать некоторый вывод.

В. Почему я иногда нахожу лекции интересными, а иногда нет?

О. Потому что вы находитесь в разных центрах. В одном центре вам это интересно, в другом нет. Допустим, вы находитесь в инстинктивном центре – он не может интересоваться эзотерическими идеями, он интересуется едой и прочими подобными вещами. Но если вы находитесь в интеллектуальном или частично в эмоциональном центре, то вам станет интересно. Вы знаете, что в нашем доме есть четыре комнаты, и наш интерес зависит от того, в какой комнате мы находимся.

В. Мне кажется, что когда человек печатает на машинке простой текст, то он делает это быстрее, чем при работе с каким-нибудь сложным интеллектуальным текстом.

О. Потому что во втором случае работают два центра. Сложная работа требует двух центров. Но даже в простом копировании участвует интеллектуальный центр. Двигательному центру нельзя много доверять – он управляет воображением и грезами. Поэтому, когда он работает, интеллектуальный центр наблюдает. Если человек работает одним только двигательным центром, он наполовину спит. Всякое сотрудничество центров – это некоторая степень пробуждения. Что означает засыпание? Рассоединение центров.

В. Речью управляют два центра, не так ли?

О. Даже больше. Вообще она частично инстинктивна, частично двигательна, частично интеллектуальна и может быть эмоциональной, так что она способна включать все четыре функции.

В. Является ли интеллектуальная часть каждого центра лучшей частью, той, которую следует развивать и поддерживать, в отличие от эмоциональной и механической частей каждого центра?

О. Все части одинаково необходимы, но каждая должна выполнять собственную работу. Части сами по себе не являются неправильными, каждая из них имеет свою функцию, но если они заменяют друг друга, их работа становится неправильной.

Видите ли, идея о том, что мы используем не весь мозг, но только часть его, не нова, но психологические системы не объясняют, что именно мы не используем, потому что части центров не находятся на одном и том же уровне – в действительности это разные машины. Эта система дает настоящую анатомию мозга и вообще всей ментальности. Поэтому это очень важный пункт, и если человек начинает наблюдать себя с точки зрения внимания, он способен понять различную ценность своих умственных процессов. В этом ключ к данным машинам.

В. Каково различие между двигательной частью интеллектуального центра и интеллектуальной частью двигательного центра?

О. Они совершенно разные. Интеллектуальная часть двигательного центра может управлять как всеми нашими самыми сложными движениями, так и теми ситуациями, когда мы должны изобретать новые движения. Допустим, кто-то придумал очень сложную машину или работает с очень трудной машиной, или выполняет очень запутанную ручную работу, которая требует непрерывного внимания или даже постоянного самовоспоминания, чтобы не сломать какую-то вещь, – это будет работа интеллектуальной части двигательного центра.

А двигательная часть интеллектуального центра – это регистрирующий или формирующий аппарат, картотека мозга. Он весьма полезен на своем месте, но часто используется для ошибочных целей. Предположим, что кто-то бросает эти карточки в воздух и пытается сделать выводы на основе того, как они ложатся при падении – это будет ошибочной работой формирующего аппарата. И это именно то, что мы обычно делаем.

В. Когда вы говорили об исправлении, имели ли вы в виду попытки заставить центры работать лучше? Что приведет их к такой работе?

О. Вся работа над собой – самоизучение, самопознание, самовоспоминание. Сначала нам нужно узнать машину, а затем научиться ею управлять. Нам необходимо исправлять функции так, чтобы каждая выполняла собственную работу. Бо́льшая часть нашей деятельности заключается в том, что один центр выполняет работу другого. Наша неспособность достичь нормального уровня коренится в неспособности заставить центры работать правильно. Многие необъяснимые вещи, которые мы наблюдаем, происходят вследствие неправильной работы центров.

В. Означает ли неправильная работа центров вмешательство их в работу друг друга?

О. Есть две формы неправильной работы центров. Либо они вмешиваются, то есть один работает вместо другого, либо один центр берет у другого энергию. Иногда центрам приходится работать друг за друга. Если по какой-либо причине один центр перестает работать, его работу может какое-то время выполнять другой центр, чтобы избежать перебоев. Так устроена машина.

Первоначальная идея подобного устройства совершенно правильна, но в действительной жизни она стала причиной умственных и физических расстройств, потому что один центр не может по-настоящему работать за другой. А в состоянии отождествления центры любят делать чужую работу вместо собственной. Это стало плохой привычкой. Смешивая функции, центры начинают смешивать энергии, стараясь получить более мощные энергии, для которых они не приспособлены.

В. Мне трудно увидеть примеры неправильной работы центров. Единственное мое наблюдение – то, что я часто испытываю ощущение излишнего волнения.

О. Вы можете видеть примеры этого, когда люди становятся излишне эмоциональными в отношении к тому, что могло бы быть гораздо лучше сделано безо всяких эмоций.

В. Как можно остановить подобное вмешательство?

О. Функции обусловлены состоянием сознания. Возможны лишь небольшие отклонения: мы можем быть немного более сознательными, чем мы есть, – немного более или немного менее. Это влияет на функции, так как если вы более пробуждены, функции производят лучшие результаты, если вы более во сне, они производят худшие результаты. Это мы можем наблюдать, но, как принцип, вы должны понять, что функции и состояния сознания не зависят друг от друга и существуют сами по себе. Состояние сознания влияет на функции, и возросшее сознание будет создавать новые функции. Полное, реальное пробуждение создаст новые функции, которых сейчас у нас нет.

В. Цель, к которой нужно стремиться, – это совершенное регулирование четырех центров?

О. Да, это отправной пункт. После этого человек может думать о создании высших состояний сознания – об осознании самого себя, а затем об осознании окружающего мира. Это будет соответствовать работе высших центров.

Один центр не может быть исправлен сам по себе. Все центры должны быть исправлены, должны прийти к нормальной работе. Видите ли, человеческая машина сделана очень искусно, и все в ней может быть употреблено для одной и той же цели. Но на обычном уровне работа центров не вполне скоординирована, они живут слишком независимо, но в то же время мешают друг другу и используют энергию друг друга.

Каждый центр создан для работы с определенным видом энергии и получает именно то, что ему необходимо, но все центры крадут друг у друга. И таким образом центр, которому необходима более высокая энергия, вынужден работать с более низкой энергией, а центр, предназначенный для работы с менее мощной энергией, использует более мощную, взрывную энергию. Это то, как машина работает теперь. Представьте несколько печей: одна работает на сырой нефти, другая – на дровах, третья – на бензине. Допустим, что в ту, что создана для дров, подан бензин – мы не можем ожидать ничего, кроме взрыва. А затем представьте печь, созданную для бензина, и вы увидите, что она не может нормально работать на дровах или угле.

Мы должны различать четыре работающие через нас энергии: физическая (механическая) энергия – она позволяет, например, передвинуть этот стол; жизненная энергия, которая позволяет телу поглощать пищу, восстанавливать ткани и так далее; психическая (ментальная) энергия, с которой работают центры, и наиболее важная из всех – энергия сознания.

Энергия сознания не признается психологией и научными школами. Сознание рассматривается как часть психических функций. Другие школы целиком отрицают сознание и все рассматривают как механическое. Некоторые школы отрицают существование жизненной энергии. Но жизненная энергия отлична от механической, и живая материя может быть создана только из живой материи. Всякий рост происходит посредством жизненной энергии. Психическая энергия – это энергия, с которой работают центры. Они могут работать с сознанием или без сознания, но результаты их работы будут различны, хотя и не настолько, чтобы легко заметить эту разницу у других людей. Можно знать сознание только в самом себе.

Для каждой мысли, чувства или действия (или для осознания себя) мы должны иметь соответствующую энергию. Если у нас ее нет, мы опускаемся и работаем с низшей энергией – живем лишь животной или растительной жизнью. Затем мы снова накапливаем энергию, снова имеем мысли, можем снова сознавать себя на короткое время.

Даже огромное количество физической энергии не способно создать мысли. Для мысли необходима особая, более сильная энергия. А сознание требует еще более быстрой, более взрывной энергии.

В. Если никакое количество психической энергии не способно создать сознательную энергию, то какая разница, как много психической энергии я применяю?

О. Психическая энергия необходима вам для совершенно других целей. Например, вы думаете посредством именно этой энергии.

В. Я нахожу, что попытки удерживать внимание неподвижно отнимают большое количество энергии. Означает ли это, что я что-то делаю неправильно?

О. Нет, вам нужно использовать энергию, чтобы удерживать внимание. Это работа, а работа требует энергии, хотя, с другой стороны, она сберегает энергию – она предохраняет от растраты энергии в другом направлении. Если вы делаете что-то без внимания, это будет означать значительно бо́льшую потерю.

В. Почему так трудно управлять вниманием?

О. Недостаток привычки. Мы слишком привыкли позволять вещам случаться. Когда мы хотим управлять вниманием или чем-то еще, мы находим это трудным, так же как трудна физическая работа, если мы к ней не привычны.

В. Почему моменты сознания столь редки? Это вопрос энергии?

О. Нет, топлива. Если у вас нет электричества, а в вашем карманном фонарике слабая батарея, вы получите вспышку и все. Сознание – это свет, а свет есть результат некоторой энергии; если нет энергии, нет никакого света.

В. Весь секрет развития сознания состоит в сохранении и контроле энергии?

О. Нет, не весь, хотя сохранение и увеличение энергии очень важны. Но энергии самой по себе недостаточно, нужно знать, как ею управлять. Энергия – это механическая сторона сознания. Мы не можем начинать с идеи контроля. Чтобы контролировать одну маленькую вещь, мы должны знать всю машину. Во-первых, необходимо остановить потерю энергии; во-вторых, собирать ее путем самовоспоминания; далее требуется все отрегулировать. Мы не можем начать никак по-другому.

В. Можно ли запасать энергию?

О. Да, можно, если вы способны ее сохранить. Но поначалу вопрос стоит не в том, чтобы запасать, а в том, чтобы не терять. У нас было бы достаточно энергии для всего, что мы хотим делать, если бы мы не теряли ее на ненужные вещи. Например, причина того, что мы столь часто формируем, заключается в том, что мы слишком тупы, мы недостаточно чувствуем. Мы думаем, что мы чувствуем, но это иллюзия. И причина, почему мы так мало чувствуем, в том, что у нашего эмоционального центра недостаточно энергии.

Об утечках энергии уже говорилось, но хуже всего выражение отрицательных эмоций. Если вы сможете остановить выражение отрицательных эмоций, то будете сберегать энергию и никогда не почувствуете ее недостатка.

Мы можем надеяться стать сознательными существами, только если будем использовать правильно ту энергию, которая сейчас используется неправильно. Машина способна производить достаточно энергии, но вы можете растратить ее на состояние гнева, раздражения или чего-то подобного, и тогда ее остается очень мало.

Нормальный организм производит вполне достаточно энергии не только для всех центров, но и про запас. Производство в порядке, но расходование ошибочно. Эти утечки необходимо изучить, потому что с некоторыми видами утечек нет смысла идти дальше, пока они не остановлены, так как чем больше мы будем накапливать энергии, тем больше ее будет утекать. Это как лить воду в сито. Отдельные отрицательные эмоции создают именно такие утечки. В определенных ситуациях некоторые люди проходят через целый ряд отрицательных эмоций, столь привычных, что они даже не замечают их. Это может занимать только пять минут или пять секунд, но этого может быть достаточно, чтобы израсходовать всю энергию, которую их организм произвел за двадцать четыре часа.

Я хочу особенно привлечь ваше внимание к этой идее отрицательных эмоций и состоянию отрицательных эмоций. Это на самом деле второй по важности пункт; первый связан с сознанием – что мы не сознательны, но можем таковыми стать. Необходимо понять, что нет ни одной полезной отрицательной эмоции, полезной хоть в каком-то смысле. Все отрицательные эмоции – признак слабости. Далее, мы должны понять, что можем бороться с ними; их можно победить и разрушить, так как у них нет реального центра. Если бы у них был реальный центр, как у инстинктивных эмоций, то не было бы никакого шанса – мы бы навсегда остались во власти отрицательных эмоций. Поэтому это наша удача, что у них нет реального центра; это работает искусственный центр, и его можно удалить. Когда это произойдет, мы будем чувствовать себя значительно лучше. Даже осознание того, что это возможно, – уже очень много, но у нас есть масса убеждений, предрассудков и даже «принципов» относительно отрицательных эмоций, поэтому очень трудно отделаться от идеи, что они необходимы. Постарайтесь подумать об этом, и если у вас есть какие-то вопросы, я отвечу на них.

В. Вы сказали, что у нас нет никаких положительных эмоций?

О. У нас нет положительных эмоций. Мы называем положительной только ту эмоцию, которая не может стать отрицательной. А все наши эмоции, даже самые лучшие из тех, что мы способны испытывать в нынешнем состоянии, в любой момент могут стать отрицательными. Кроме того, по своему масштабу имеющиеся эмоции слишком малы для положительных. Положительные эмоции включают в себя очень многое, тогда как наши эмоции очень узки. Поэтому на данный момент у нас нет никаких положительных эмоций, но есть отрицательные.

В. А если мы освободимся от отрицательных эмоций?

О. Тогда мы сможем иметь положительные. Некоторые отрицательные эмоции могут быть просто разрушены, но от других мы можем избавиться только путем трансформации их в положительные. Только это очень далеко от нас, мы не способны делать это теперь, мы можем только подготовить основание для этого – главным образом, путем создания правильных отношений, так как сначала идет умственная работа. Мы создаем правильные умственные отношения пониманием того, что отрицательные эмоции не служат никакой полезной цели, а также осознанием, как много мы теряем, позволяя себе удовольствие иметь их. Тогда, возможно, у нас будет достаточно энергии, чтобы что-то с ними сделать.

В. Что-то с ними сделать – то есть остановить их?

О. Мы должны начать с правильного понимания, правильного отношения. Пока мы думаем, что отрицательные эмоции неизбежны или даже полезны для самовыражения, пока мы мыслим нечто подобное, мы ничего не можем делать. Необходима определенная умственная борьба, чтобы понять, что таковые эмоции не имеют никакой полезной функции, но вся жизнь в то же самое время на них основана.

В нас есть много странных вещей. Во-первых, существуют вещи, которые могли бы быть сознательными, но они не сознательны. Во-вторых, мы портим свою жизнь отрицательными эмоциями, для которых природа даже не предусмотрела центра, так что мы должны создавать его искусственно. Что механично? То, что ненормально, что неестественно, то наиболее механично.

В. Всегда ли можно отличить отрицательную эмоцию от подлинной?

О. Вы можете узнать ее по отождествлению, потому что в отрицательных эмоциях всегда присутствуют две вещи – отождествление и отрицательное воображение. Без отрицательного воображения и отождествления таковые эмоции существовать не способны.

В. Когда находишься внутри отрицательной эмоции, такой как плохое настроение, нельзя ведь остановить ее одним мышлением?

О. Нет, но вы можете подготовить основание заранее. Если вы способны создать правильное отношение, то спустя некоторое время оно поможет вам остановить эту отрицательную эмоцию в самом начале. Когда вы находитесь внутри эмоции, вы не можете ее остановить – уже слишком поздно. Вы не должны позволять себе входить в плохое настроение, не должны оправдывать его.

В. Из того, что вы говорите, мне кажется, вы предполагаете, что есть какое-то одно «Я» выше других, которое может это делать.

О. Не выше, но некоторые интеллектуальные «Я» свободны от эмоционального центра и способны видеть вещи беспристрастно. Они могут сказать: «Я всю жизнь жил с этой отрицательной эмоцией. Получил ли я от этого хотя бы грош? Нет. Я только платил, платил и платил. Это значит, что она бесполезна».

В. Есть ли у нас эмоции, которые не являются отрицательными?

О. Конечно, но это отнюдь не положительные эмоции. Они еще не отрицательны, но могут превратиться в таковые в любой момент.

В. Но мне кажется, есть обстоятельства, которые просто вызывают в человеке отрицательные эмоции!

О. Это одна из наихудших наших иллюзий. Мы думаем, что отрицательные эмоции создаются обстоятельствами, тогда как все отрицательные эмоции находятся в нас, внутри нас. Это очень важный пункт. Мы всегда думаем, что наши отрицательные эмоции возникают по вине других людей или обстоятельств. Мы всегда так думаем. Но отрицательные эмоции находятся в нас и создаются нами самими. Не существует абсолютно ни одной неизбежной причины, по которой чье-то действие или какое-то обстоятельство должны вызывать отрицательную эмоцию во мне. Это только моя слабость. Ни одна отрицательная эмоция не может быть создана внешними причинами, если мы не хотим этого. Мы имеем отрицательные эмоции потому, что допускаем их, оправдываем их, объясняем их внешними причинами и таким образом не боремся с ними.

В. Есть ли какая-то причина, почему мы так хотим их сохранить?

О. Привычка. Мы слишком к ним привыкли, мы жить без них не можем. Что делали бы многие люди без отрицательных эмоций? Эта привычка столь сильна, что необходима специальная работа, чтобы избавиться от отрицательных эмоций.

Но сначала работа над этими эмоциями будет двойной: изучение и попытка их не выражать. Настоящая работа над отрицательными эмоциями начнется позже. Вы не можете их изучать, если вы их выражаете. Но если вы пытаетесь остановить их выражение, тогда вы сможете видеть и изучать их.

В. Не явится ли изменение точки зрения одним из методов борьбы с отрицательными эмоциями?

О. Совершенно верно, но этого недостаточно. Настоящая борьба начинается с борьбы с отождествлением. Если вы разрушаете отождествление, отрицательные эмоции станут слабее сами по себе. Но, конечно, изменение точек зрения также весьма необходимо.

В. Я понял вас так, что бороться с отрицательными эмоциями бесполезно, но мы должны изучать и наблюдать их. Правильно ли это?

О. Борьба с отрицательными эмоциями требует многих усилий – привычка слишком сильна. Сперва вы должны просто изучать и пытаться бороться с выражением отрицательных эмоций. Если сейчас вы начнете бороться с одной эмоцией, взамен вы можете создать две других. Со временем, косвенным путем, можно приобрести власть над эмоциями. Но первый шаг – изучение.

В. Может ли человек иметь отрицательные эмоции и в то же время быть вполне здоровым?

О. С точки зрения этой системы слово «здоровье» нужно брать в более широком смысле. Мы не можем использовать его в общепринятом смысле физических проявлений – фактического отсутствия физической болезни – поскольку одним из первых условий здоровья является правильная работа центров. Люди, центры которых работают неправильно, не являются здоровыми. Идея здоровья должна быть расширена, ее нельзя брать узко.

В. По поводу правильной работы центров – я не вижу, как можно удержать эмоциональный центр от вмешательства в работу, которую пытаешься делать интеллектуальным.

О. Он вмешивается все время. Вы ничего и не сможете с этим сделать, пока не победите отрицательные эмоции и не избавитесь от отождествления. Когда вы перестаете отождествляться, отрицательные эмоции теряют силу, так как они работают только на основе отождествления.

В. Когда вы испытываете неприятную эмоцию, то почему необходимо ее не выражать?

О. Принцип тот же, что и в отношении к бесполезным разговорам. Спросите себя: полезно ли, необходимо ли их выражать? Идея в том, чтобы создать сопротивление, иначе мы не сможем наблюдать. И это создание сопротивления – введение в изучение эмоций. Без этого мы не можем их увидеть.

В. Почему, если пытаешься им сопротивляться, это приводит к полной остановке мысли?

О. Недостаток практики. Поначалу все останавливается.

В. Если не выражать отрицательные эмоции, полезно ли сдерживать их внутри?

О. Попытайтесь. Вы ничему не должны верить. Если вы находите, что выражать их хорошо, мы будем спорить. Тогда я скажу, что вы не можете контролировать это выражение, а если вы понаблюдаете, то обнаружите, что лучше их не выражать. Вопрос заключается в том, можете ли вы воздержаться от их выражения? Необходимо много времени и много других вещей, чтобы по-настоящему не выражать неприятные эмоции.

В. Почему выражение гнева или раздражения дает чувство облегчения?

О. В нас есть червь, который хочет себя выразить. Поэтому, когда он выражает себя, вы чувствуете облегчение, но за счет этого он становится сильнее и приобретает над вами все бо́льшую власть. Когда вы поймете, что никто другой не ответствен за ваше раздражение, то постепенно начнете чувствовать по-иному. У нас значительно больше контроля над выражением отрицательных эмоций, чем мы думаем, и мы можем научиться их не выражать. Даже в обычной жизни мы не всегда выражаем отрицательные эмоции: мы знаем, что в определенных условиях это может быть опасно. И если мы способны контролировать выражение их в определенных условиях, то способны, если постараемся, контролировать их во всех прочих условиях.

В. Не будет ли воздержание от выражения отрицательных эмоций, обычно называемое «спуск пара», иметь вредное влияние?

О. В этом нет опасности. Мы не можем создать воздержание достаточно сильное, чтобы повредить себе. «Спуск пара» – это иллюзия облегчения. Это только потеря энергии. Выражение отрицательных эмоций всегда механично, поэтому оно никогда не может быть полезным. Но сопротивление ему – сознательно.

В. Если мы не должны иметь отрицательных эмоций, это уничтожит всю нашу эмоциональную жизнь!

О. Совсем наоборот. Сейчас у нас нет никакой эмоциональной жизни, есть только имитация. Вся идея в том, чтобы иметь эмоциональную жизнь. Реальные возможности знания находятся в эмоциональном центре.

В. Контролирование гнева истощает так же, как и его выражение. Что же я выиграю, стараясь его контролировать?

О. Это совершенно ошибочное предположение, что количество энергии то же, так как контроль увеличивает энергию. Быть может, вы должны затратить некоторое количество энергии, чтобы контролировать какую-то эмоцию, но в следующий момент, поскольку вы не расходуете энергию на эту бесполезную эмоцию, контроль увеличит вашу энергию. Таково химическое действие контроля.

В. По моему опыту, подавление выражения отрицательной эмоции вызывает усталость.

О. Вы можете устать, если вы лишь подавляете выражение. Но я никогда не говорил о подавлении, я говорил: «Не выражайте, найдите основания не выражать». Подавление не способно помочь, так как рано или поздно отрицательная эмоция все равно выскочит. Если вы просто подавляете, вы сохраняете отождествление и отключаете только внешнее выражение. Это вопрос нахождения оснований, вопрос правильного мышления, так как выражение отрицательной эмоции всегда основано на неком роде ошибочного мышления.

В. Мне хотелось бы получить больше помощи относительно работы с отрицательными эмоциями.

О. Это должно быть ваше собственное усилие, и прежде всего вы должны изучить свои отрицательные эмоции и классифицировать их. Вам нужно найти главные отрицательные эмоции и определить, почему они приходят, что их вызывает и так далее. Вы должны понять, что контролировать эмоции можно только разумом, но это не происходит немедленно. Если вы думаете правильно в течение шести месяцев, тогда это подействует на отрицательные эмоции. Если вы начнете думать правильно сегодня, это не изменит ваши отрицательные эмоции завтра.

В. Когда я думаю об отрицательных эмоциях, то ясно понимаю, что они коренятся в нас самих, и все-таки вскоре после этого продолжаю их выражать. Происходит ли это просто потому, что я не един?

О. Во-первых, потому что вы не едины, и, во-вторых, потому что вы не пытаетесь делать это правильным образом. Как я сказал, это вопрос длительной работы – это не может быть изменено сразу. Если у человека постоянные отрицательные эмоции, эмоции одного и того же рода, которые возвращаются, то такой человек всегда будет спотыкаться на одном и том же месте. Если бы он наблюдал себя лучше, то знал бы, что они приближаются или уже здесь; если бы он заранее мыслил правильно, то имел бы некоторое сопротивление. Но если у него нет правильного отношения, если он мыслит неверно, то он беспомощен, и отрицательные эмоции приходят снова в то же самое время, тем же самым образом. Это один из методов управления эмоциями при помощи интеллектуального центра. Но отношения должны быть созданы не в момент эмоциональной вспышки, а заранее. Тогда эмоциональные вспышки постепенно начнут переходить под контроль интеллекта. Мысли могут быть постояннее чувств, и таким образом мысли способны влиять на чувства. Вы можете создать постоянные мысли, постоянные отношения, которые со временем повлияют на чувства. Но прежде чем это станет возможным, необходимо ввести в эмоции определенную дисциплину и нужно приобрести определенное знание, чтобы работать над эмоциональным умом.