Текст книги "Суд над Роксаной"

Пленники колодца проснулись одновременно. Нада вскрикнула и попыталась изменить облик, ибо считала неприличным находиться обнаженной в одном помещении с посторонним мужчиной, будучи в человеческом обличье. Однако ее попытки и на сей раз оказались безрезультатными. Тогда она окутала свое тело распущенными волосами и в известном смысле прикрыла наготу, хотя некоторые ее прелести упорно выпирали из-под волосяного плаща.

– Ты проснулась? – удивился Жор.

– И ты? – Нада поспешно выпустила его руку.

Демон огляделся по сторонам и, осознав собственную наготу, попытался сотворить на себе одежду. Увы, ничего не вышло. А поскольку волосы у него были отнюдь не столь длинными, как у Нады, он решил, что коль скоро находиться голым в обществе незнакомой женщины неприлично, надо поскорее с ней познакомиться.

– Привет, – сказал демон. – Я принц Жор.

– А я принцесса Нада.

– Ты самая красивая женщина, какую я когда-либо видел, – без обиняков заявил демон.

– А ты самый красивый мужчина, – призналась нага, – хотя и слишком молод.

– Какой есть, – отозвался Жор, пожав плечами. – Ты, случайно, не знаешь, что это за место и как мы сюда попали?

– Сама собиралась спросить тебя об этом. Я была в своих королевских покоях, а потом вдруг проснулась здесь, рядом с тобой. Ты спал беспробудным сном.

– Вот как? А когда я просыпался, спала ты.

Она поджала губки, то ли в раздумье, то ли в усмешке.

– Думаю, на нас наложили чары.

– Я того же мнения. Но с какой целью?

Нада пожала плечами.

– Кажется, отец рассказывал мне в детстве какую-то похожую историю… но нет, это к делу не относится. Может быть, кто-то похитил нас ради выкупа?

– Но зачем было лишать нас одежды?

– Чтобы мы не могли сбежать, не привлекая внимания.

– Принцесса Нада, ты привлечешь к себе внимание где угодно, хоть в одежде, хоть без нее.

– Я полагаю, это комплимент.

– Совершенно верно.

– В таком случае спасибо тебе. Как думаешь, есть способ выбраться из этого колодца?

Жор огляделся и, когда взгляд его упал на постель, решил, что из простынь и одеял можно скрутить подходящую веревку. Демон взялся за дело, нага принялась ему помогать: ее ловкие пальцы как нельзя лучше дополняли его сильные руки. Которыми она, признаться, молча восхищалась, так же как и он ее изящными пальцами.

Когда они скрутили и связали веревку подходящей длины, принц сделал на одном конце петлю и, метнув свой аркан вверх, ловко набросил его на один из обрамлявших края отверстия зубцов. Потом он ухватился за веревку и, напрягая мышцы (все-таки ему было привычнее летать, чем лазить по канатам), выбрался наверх.

– Твоя очередь, Нада, – крикнул принц. Она покачала головой.

– Боюсь, Жор, что у меня нет твоей силы. Наверное, тебе придется оставить меня здесь.

Демон сообразил, что она права: округлости и выпуклости ее тела никак не могли сослужить ту же службу, что его мощные мышцы. Разумеется, самой ей наверх не забраться, но о том, чтобы оставить ее внизу, не могло быть и речи!

– Ничего страшного! Обвяжись веревкой, а я вытяну тебя наверх.

Она сделала, как он велел, а он – как обещал. Спустя несколько мгновений они вдвоем сидели на вершине башни, представлявшей собой, как выяснилось, одно из укреплений высившегося на белом острове посреди темно-синего моря внушительного замка.

– Может, нам спуститься и посмотреть, что там внутри? – спросила Нада.

– Приятно иметь дело с таким неиспорченным, доверчивым существом, – отозвался Жор. – Однако мне кажется, что замок принадлежит тому, кто нас пленил, и нам едва ли стоит напрашиваться на встречу.

– Приятно иметь дело со столь рассудительным и осмотрительным человеком. Ты, несомненно, прав, а я ляпнула глупость.

Долгое мгновение они смотрели друг на друга, и каждый понял, что в восторге не только от внешности, но и от других качеств нового знакомого. Ее доверчивость и его осмотрительность могли прекрасно дополнить друг друга, но ситуация, в которой они находились, не слишком располагала к размышлениям и мечтаниям.

– Может, мы спустимся и поищем лодку? – предложила она.

– Согласен. И какую-нибудь одежду. Хотя, признаюсь, лицезреть тебя такой для меня вовсе не в тягость.

Она слегка покраснела, сделавшись, хотя это было и невозможно, вдвое милее, и подумала, что, хотя принц и молод, что-то в нем есть.

– То же самое я могла бы сказать и о тебе.

Потом он спустил ее на землю, спустился на руках сам и сдернул веревку так, что она соскочила с зубца и упала рядом с ним. Скрываясь в тени стен, они обогнули замок и нашли сарайчик, который вполне мог быть лодочным.

Он был заперт, и Жор совсем было собрался вышибить дверь, но Нада предостерегла его насчет шума и, запустив в скважину скрученный кончик все той же веревки, сумела открыть замок. Они оказались внутри без шума и пыли.

– Откуда у принцессы могли взяться такие навыки? – спросил восхищенный Жор.

– В детстве я страсть как любила печенье, – призналась Нада, – а поскольку его держали в запертой буфетной, я наловчилась вскрывать замки.

Внутри оказалась маленькая воздушная лодка: демон приподнял ее, и она зависла в воздухе.

– Вообще-то я рассчитывал на водную, – сказал он, – но сойдет и эта. Залезай.

Нада забралась в лодку, Жор вытолкнул ее из сарая и запрыгнул сам. Лодка слегка просела под их весом, однако держалась хорошо. Принц взялся за весла, и они поплыли прочь.

И тут в замке раздался шум.

– Кто-то зашевелился! – встревожилась Нада. – Надо уносить ноги!

Жор подналег на весла, и лодка понеслась как стрела. Когда замок остался позади, принцесса посмотрела вниз и поняла: то, что они принимали за море, является синим небом. Замок стоял на облаке, и неудивительно, что в лодочном сарае имелась только воздушная лодка.

Вскоре они укрылись за соседним облаком, так что увидеть их из замка стало невозможно. Побег увенчался успехом.

– Только вот одежды мы так и не раздобыли, – напомнил принц.

– Не беда. Ты подгреби к суше и приглядись, не знакома ли тебе местность, а я расплету веревку и попробую сплести из нее какую-нибудь ткань. – И она с поразительным умением принялась расплетать выручивший их канат.

– Я думал, все принцессы зазнайки и неумехи, а у тебя удивительные навыки, – одобрительно промолвил Жор.

– Нам, нагам, без этого не обойтись, – ответила она. – Гоблины напирают, и в наших пещерах даже принцессы не могут сидеть сложа руки.

– Так ты нага? – удивился он.

– Да, теперь я могу в этом признаться, – промолвила она, чувствуя, что на небесном ветру чары окончательно выветрились. – Я принцесса нагов Нада, некогда обрученная с принцем Дольфом из замка Ругна, но теперь совершенно свободная. Тебя это смущает?

– Может, раньше бы и смутило, но теперь, когда я познакомился с тобой, только привлекает. Ты можешь обернуться змеей?

– Попробую. – На дне лодки появилась свернувшаяся кольцами змея. Потом у нее образовалась человеческая голова.

– Да, мои способности восстановились, – промолвила она, снова приняв человеческий облик.

– Мои, думаю, тоже. Вообще-то я демон.

– Демон?

– Принц-демон Жор. А тебя это смущает?

– Да, потому что ты уже успел мне понравиться.

Он превратился в дым и тут же вернул себе прежний облик.

– Да, я умею Демонстрировать всякие трюки, но почему тебя это пугает?

– Потому, что ты превратишься в смеющееся облако и исчезнешь, а я пойму, какой глупостью с моей стороны было увлечься тобой. Ведь у демонов нет души, а значит, они не способны любить;

Жор призадумался.

– Не стану лукавить, я был как раз таким, как ты говоришь. Но теперь я узнал тебя, и раз уж отец все равно вознамерился меня женить, то ты как раз та женщина, на которой я хотел бы жениться. Ты принцесса и обладаешь достоинствами, которых я раньше не ценил в смертных.

– Не думаю, – отозвалась Нада с горьким смешком, – чтобы мужчины когда-либо замечали во мне иные достоинства, кроме достоинств моей фигуры. А жениться на мне ты побоишься, ибо в таком случае рискуешь получить половинку души. Такая перспектива страшит всех демонов.

– Страшит, чего уж там… но мне кажется, дело того стоит. А сама-то ты готова поделиться половинкой своей души?

– С принцем-демоном, который на мне женится? Да, готова. Пусть он даже и молод.

– Ну, вообще-то мне двадцать три сотни лет.

– По людским меркам это всего двадцать три года. Никогда не думала, что смогу полюбить такого молодого мужчину. Но, – она пожала плечами, – сердцу не прикажешь.

Лодка опустилась на землю и остановилась.

– Я вижу, наши интересы совпадают. А раз так, не будем откладывать это в долгий ящик (тем паче что поблизости и короткого-то нету), а немедленно, пока нас не настигли преследователи, обручимся официально. – Он взял ее за руку.

– Итак, я спрашиваю, принцесса Нада, согласна ли ты…

Раздался жуткий рев, и из ближайшей облачной пещеры выскочил дракон. Он бросился к собравшейся обручиться парочке, но Нада мигом обратилась в огромного змея, а в свободной руке Жора появился грозно поблескивающий меч. Дракон заколебался.

– …выйти за меня замуж? – продолжил принц.

Дракон все же бросился в атаку, однако змей укусил его за шею, а демон вогнал меч в его нос по самую рукоять. Дракон чихнул и счел за благо убраться в свою пещеру.

На змеиной шее появилась голова Нады.

– Да, – сказала она.

Меч исчез. Принц-демон заключил змеиное тело в объятия и припал к ее человеческим губам.

– Теперь мы обручены, – сказал он.

– Обручены, – повторила за ним она, принимая человеческий облик, и они снова поцеловались.

И тут оказалось, что они вовсе не одни.

– Я все слышал! – торжествующе провозгласил профессор Балломут. – Сразу по окончании суда в Безымянном замке, из которого вы только что сбежали, мною будет совершен свадебный обряд.

– Я тоже все слышал! – воскликнул король Набоб. – Свадьба состоится по прошествии двух недель. Мы заключим династический союз между нагами и демонами.

– Я тоже все слышала, – заявила демонесса Метрия. – Похоже, мы провернули это дельце наилучшим образом. – Потом она повернулась к четвертой из присутствовавших, эльфессе Дженни, и спросила: – Не одолжишь ли ты мне на время своего кота?

– Моего кота? Сэмми? – удивилась Дженни.

– Да. Профессор согласился сказать мне, где ты, в обмен на обещание устроить помолвку его сына. Теперь дело сделано, и я могу продолжить выполнение своей миссии.

Принц и принцесса повернулись к ней.

– Что значит «дело сделано»? – сердито спросила Нада. – Я думала, ты пришла, чтобы вручить нам с Дженни повестки.

– И за этим тоже.

– Выходит, все было подстроено? – требовательно спросил Жор, похоже, тоже не слишком довольный.

– Конечно. То был демонический «конкурс красоты».

Переварив услышанное, Жор и Нада обменялись какими-то особенными взглядами.

– По-моему, – начала Нада, – нам следует разорвать…

– А по-моему нет! – заявил Балломут и бросил на нее свой знаменитый взгляд, заставивший принцессу умолкнуть на середине фразы.

– Она права, – поддержал нагу Жор. – Мы не должны допускать подобного вмешательства в наши…

– Посмотри на нее и скажи это снова, – велел король Набоб.

Жор посмотрел на Наду, а Нада на Жора. Он увидел прекраснейшую принцессу во всем Ксанфе. Она увидела красивого, мужественного и одаренного принца. Они стоили друг друга и могли стать действительно прекрасной парой. Их раздражение развеялось, гнев забылся, и они снова поцеловались.

– Будет внучка, назовем Демоникой, – шепнул Балломут Набобу, и тот кивнул в знак согласия.

– Думаю, я могу одолжить тебе Сэмми, – сказала эльфесса Дженни, обращаясь к Метрии.

Глава 7
КОРИДОР

Что тебе нужно найти? – спросила Дженни, крепко держа кота Сэмми на тот случай, чтобы он не сорвался с места и не устремился на поиски, едва услышав название объекта.

– Кентавра Арнольда.

– Кентавра… Но не проще ли навести о нем справки на Острове Кентавров или в одной из их деревень?

– То-то и оно, что на Острове о нем и слышать не желают, поскольку он обладает магическим талантом, а это, по их понятиям, неприлично. Да и в деревнях его не видели годами, он живет отшельником, на отшибе. Если вообще жив, ведь ему сейчас должно быть сто двадцать шесть лет. Правда, Конпутер уверяет, что он не умер, просто его трудно найти.

– Должно быть, он весьма необычный кентавр.

– Не то слово! Самый настоящий волшебник, способный создать магический коридор для прохода в Обыкновению. Он необходим мне для того, чтобы вручить повестки участвующим в процессе обыкновенам.

– Обыкновенам?

– Дагу и Ким. Они…

– Ой, знаю! В той игре, три года назад, я была Спутником Ким.

– Верно, – кивнула Метрия, – я так закрутилась с делами, что уже позабыла, кто о чем знает. А Нада была Спутником Дага: он все пытался углядеть ее трусики.

– И был, как она мне рассказывала, выведен за это из игры, – со смехом подтвердила Дженни. – Но потом он вроде бы исправился и стал вести себя терпимо. Ким на первых порах тоже была не сахар, однако потом мы подружились. Было бы здорово увидеться с ними снова.

– Непременно увидимся. Я должна доставить их к началу этого процесса, иначе Симург сочтет, что я не справилась с заданием, а Добрый Волшебник не расскажет мне, как привлечь внимание аиста.

Дженни удивленно склонила головку набок.

– Неужели ты до сих пор этому не научилась?

Метрия улыбнулась.

– Еще как научилась. Проблема в том, что несколько столетий назад аист уже доставлял мне малютку, но я не стала о ней заботиться и подбросила отцу. Видимо, с тех пор аист считает меня ненадежным адресатом, хотя я вышла замуж, обзавелась половинкой души и собираюсь стать хорошей матерью.

– Может быть, ты отправила маловато посланий? Как я понимаю, они иногда теряются.

– Семьсот пятьдесят в год?

Дженни поджала губы.

– Да, пожалуй, ты и действительно нуждаешься в помощи. Ну ладно, приступим. Учти, Сэмми может обогнать меня, поэтому ты должна не упускать его из виду. Ну а я потом догоню, в конечном счете мне это всегда удается.

Она поставила рыжего кота на землю.

– Сэмми, нам нужно найти кентавра Арнольда.

Кот мигом сорвался с места, оранжевой молнией мелькнув среди листвы.

– Подожди меня! – тщетно закричала Дженни, спеша следом.

Метрия полетела за котом: он бежал быстро, но в любом случае не быстрее демонессы. Они мчались через леса и поля, переправлялись через реки, пересекали горы и пустыни.

Неожиданно Сэмми остановился, ибо на его пути появилось странное существо – большое, рогатое и с виду весьма опасное. Кот, правда, особо не испугался, но в его глазах появилась смертельная тоска.

– …И при этом, безусловно, необходимо принимать во внимание особенности экономической инфраструктуры, – гундел рогатый здоровяк с мычащим акцентом. – Эти факторы определяются пятнадцатью взаимоперекрывающимися кондициями, каковые необходимо обосновать исходя из обратно пропорциональных условий с соответствующей скидкой на реконструктивные инициативы и интегральные отрицания генерального инсвестура.

– Кто ты такой? – спросила Метрия, не понявшая ни единого слова из этой тирады, – В жизни не слышала такой бредовой нудятины или нудной бредятины.

– Я лектур, кто же еще, – промычало существо, покачивая рогами. – Читаю лекции, затрагивающие вопросы структурных преобразований в экономике переходного периода.

– Сэмми, – сказала Метрия, – всем известно, что коты не слушают лекций. Так что обойди эту бычью фактуру и двигай дальше.

Кот так и поступил: обогнул нудилу и продолжил свой бег. И тут из кустов с криком «Подожди меня!» выбежала Дженни.

– Жду не дождусь, – промычал лектур. – Сейчас еще кликну инструктура, и вместе мы тебя просто забодаем лекциями и инструкциями.

– В обход! – крикнула Метрия, и Дженни метнулась к кучке деревьев, оплетенных симпатичными желтыми лозами, на которых колыхались то ли цветы, то ли странные моллюски.

– Не туда! – завопила демонесса, опознавшая эти растения.

Эльфесса отскочила в сторону, а тяжеленный тур с разбегу влетел прямо в рощу.

Несколько цветков, сорвавшись от сотрясения с лозы, прилипли на его шкуру. Неожиданно он закачался, словно почувствовав слабость, заметно побледнел и, выбравшись на подгибающихся ногах из рощи, растянулся на траве.

– Что это с ним? – удивилась Дженни.

– Анемоны, которые вызывают анемию, – пояснила демонесса. – Жаль, что тут не растут еще и Онемоны. Если бы этот лектур еще и онемел, оно бы пошло на пользу всему Ксанфу.

С этими словами она устремилась за котом, снова оставив Дженни позади.

Через некоторое время они приблизились к озеру, посреди которого находился большой остров. Озеро далеко простиралось в обе стороны, и огибать его не было смысла, так что кот двинулся через остров. Однако сделал он это с явной неохотой, и его можно было понять. На острове и вокруг него протекала самая настоящая собачья жизнь. Вода булькала, ибо озеро кишело буль-догами. Сэмми старался прокрасться как можно более незаметно, ибо отношение всех имеющих собачье сердце к котам общеизвестно. Над островом громыхала музыка, играли, разумеется, собачий вальс. По побережью разгуливали турне-псы, неподалеку виднелась куча обглоданных костей (не иначе как кто-то съел на этом месте собаку), а на небе ярко вырисовывалось созвездие Гончих Псов. Кривоногие таксы по таксе взимали плату за пересечения острова, но Сэмми ухитрился проскользнуть незаметно, а Дженни Метрия обволокла дымным ореолом, так что сторожевые псы приняли ее за тучку. В центре острова каждый развлекался на свой лад: огромный дог-матик вдохновенно нес собачью чушь, фокус-терьеры показывали фокусы, а бордель-терьеры занимались делами, которые Метрия перестала одобрять с тех пор, как обзавелась душой. К счастью, все были так увлечены своими собачьими радостями, что Сэмми удалось благополучно пересечь остров и перебраться по мостику на другую сторону.

Кот успокоился, а вот Метрия встревожилась, ибо местность показалась ей подозрительно знакомой. Неужели они снова угодили в Область Безумия? Да, так оно и было, только они приблизились к опасному региону не с той стороны, где жили Ричард Уайт и Страстная Дриада. Здесь помощи ждать было не от кого, а Метрия вовсе не была уверена, что сумеет надежно защитить Дженни и Сэмми.

– Теперь за дело возьмусь я, – заявила Менция. – Сама знаешь, чем больше безумия вокруг, тем больше здравомыслия я проявляю.

Чокнутая половинка вмешалась как раз вовремя, ибо спустя несколько мгновений перед ними возникло странное существо, очертаниями напоминавшее человека, но больше походившее на мумифицированного зомби. Оно потянулось к Сэмми.

Менция, сделав свою руку в три раза длиннее обычной, перехватила его за запястье и неожиданно почувствовала, как ее ладонь и кисть утратили подвижность.

– Ты кто такой? – спросила она.

– Rigor Mortis, – отвечало существо замогильным голосом. – Но это по-обыкновенски, тебе, невежде, не понять. Можешь звать меня Костень, ибо от моего прикосновения все костенеют.

Уплотнившись, Менция оттолкнула противного Костеня подальше, чтобы дать пройти Дженни. Демоны не имеют фиксированной формы и заставить их окостенеть надолго практически невозможно, но для живых существ из плоти и крови Rigor Mortis чрезвычайно опасен.

Затем Менция снова погналась за котом, дивясь тому, что при подобной его прыти Дженни за все время пребывания в Ксанфе так его и не потеряла.

Промчавшись над зарослями истошно верещавшего вереска, она увидела стайку странных, чрезвычайно тощих птиц, сидевших на длинной, равномерно изгибавшейся вверх и вниз лиане. Кот Сэмми рванулся напрямик, но Менция решила проявить осторожность и, хотя опасными птицы не выглядели, на всякий случай с ними поговорить. Стоит отметить, что в Области Безумия многие существа, обычно неразговорчивые по причине неумения говорить, становятся чрезвычайно общительными.

– Вы кто такие? – обратилась она к птицам.

– Мы птицы-минусы, обожаем синусы, – ответили они хором, и демонесса сообразила, что лиана, на которой они сидят, и впрямь имеет форму синусоиды.

– Прошу прощения за невежество, мне следовало бы сразу сообразить, – промолвила Менция, здраво рассудив, что лучше польстить, чем поссориться, – Скажите, а вы или ваша эта… синусоида опасны для обычных людей?

– Нам нет дела до обычных людей, – прочирикала стая. – Нас интересует только умножение.

Менция совсем было собралась поправить умножение на размножение, но сдержалась: никому не нравится, если его тычут клювом в его ошибки.

– А как вы умножаетесь: вызываете аиста вместе с птицами-плюсами?

– Что ты, – загалдели тощие птахи, – если соединить плюс с минусом, выйдет ноль. Мы умножаемся делением.

В следующее мгновение каждая птица расщепилась надвое: они сделались еще более худыми, но зато их стало вдвое больше.

– Умные пташки! – воскликнула Дженни, и минусы с довольным видом принялись чистить перышки. Менция рванула дальше и тут с облегчением увидела, что кота уже гладит старый кентавр.

– Откуда ты, котик? Что у тебя ко мне за дело?

Сотворив для себя струящееся и ниспадающее до лодыжек платье, Менция подошла к нему.

– Кентавр Арнольд, я полагаю?

– Кот, а теперь еще и демонесса! – удивился кентавр, – Смотри, Икабод, вроде мы забрались в самую глубь безумия, но и тут нам буквально за минуту встретились два совершенно нормальных существа.

Только сейчас Менция заметила, что кентавр находится в обществе очень старого человека. Старик открыл блокнот (несколько выскочивших оттуда нот пропели краткую мелодию).

– Один кот обыкновенский, без явных признаков магии, – сказал он, делая пометки в блокноте. – И одна демонесса, обладающая нетипичным здравомыслием.

– У кота есть магический талант, – сказала Менция, – он заключается в способности найти что угодно, кроме своего дома. Он нашел тебя, кентавр Арнольд, и твоего приятеля-пустослова. Что же до меня, по правде сказать, я малость чокнутая, но попадая в Область Безумия, обретаю некоторое здравомыслие. Чего не могу сказать о тебе и о твоем спутнике.

Арнольд заморгал.

– Так ты что, настоящая?

– Вот оно что! – догадалась Менция, пустив в ход здравый смысл. – Ты и твой друг сочли и Сэмми и меня всего лишь бредом, порождением Безумия. Нет, мы самые настоящие, а вот и Дженни идет. Настоящая эльфесса.

– Прошу прощения, мы ошибочно приняли тебя за часть местной фауны, – сказал кентавр. – Да, я Арнольд, а моего друга, архивариуса из Обыкновении, зовут Икабод. Мы здесь изучаем и описываем всяческие порождения и проявления Безумия.

– Рада познакомиться. А я демонесса Менция, худшая половина демонессы Метрии.

Старые глаза осветило воспоминание.

– Как же, помню. Метрия издавна пользовалась дурной славой.

– Теперь она вышла замуж, обзавелась половинкой души и остепенилась. В настоящее время ей приходится выполнять поручение Симург и Доброго Волшебника, чтобы найти возможность привлечь внимание аиста. Лет четыреста назад она ему малость насолила, и теперь он категорически отказывается реагировать на ее послания.

– Могу себе представить, – добродушно фыркнул Арнольд. – Скажи, а ты не имеешь ничего против того, чтобы показать Икабоду свои ноги?

Менция знала, что этот кентавр отнюдь не глуп даже по кентаврским меркам, и хотела заручиться его сотрудничеством. Поэтому она немедленно подняла подол и показала Икабоду прелестные ножки. Глаза старика подернулись поволокой.

Дженни подняла кота.

– Я так понимаю, Сэмми тебе больше не нужен, и мы можем идти?

– Так-то оно так, – хмыкнула Менция, – но путь назад небезопасен. Может быть, выйдем из Области Безумия вместе?

Она опустила подол, и глаза старика через некоторое время обрели обычный вид. Чувствовалось, что он знал толк в женских ножках.

– Похоже, здесь не так уж страшно, – возразила Дженни. – Куда спокойнее, чем в ту пору, когда мне случилось побывать тут с обыкновеном Дагом.

– Я бы никоим образом не счел возможным рекомендовать маленькой девочке перемещаться в одиночестве по столь опасному краю, – заметил Икабод.

– Мне уже восемнадцать, и для эльфессы я совсем даже не маленькая! – обидчиво возразила Дженни.

– Так ты эльфесса! – удивился Икабод. – Надо же, таких эльфов в моем каталоге нет. На руках у тебя по четыре пальца, уши заостренные, и ты, кажется, не связана с вязом.

– Я из Двухлунии, – пояснила Дженни.

– Двухлунии? – переспросил старик. – Вот уж этого в моем каталоге точно нет.

– Двухлуния тоже магическая страна, но другая. Я попала в Ксанф, догоняя кота Сэмми, который нашел здесь перышко из крыла кентавра. Но найти путь домой нам так и не удалось.

– Но ведь ты могла попросить кота найти не дом, а предмет или человека, находящегося неподалеку от дома, – предположил Арнольд.

– Пробовала, ничего не вышло. Видимо, он не может найти ничего близ дома, пока находится в ином мире.

– А если воспользоваться наоборотным деревом, чтобы он не мог найти ничего, кроме дома? – подал голос Икабод.

– Пробовали – и с тем же результатом, – печально промолвила эльфесса. – Он просто не мог найти ничего, совсем ничего.

– Наоборотное дерево способно производить самые неожиданные эффекты, – добавила Менция. – Скажем, при попытке применить его к Источнику Ненависти в Золотой Орде результат получился совершенно неожиданный: вместо того чтобы полюбить друг друга, искупавшиеся смертной ненавистью возненавидели саму воду. То же самое касается и Конпутера: если попробовать наоборотитъ его, то он не станет добрым, а только начнет писать все на своем экране справа налево, отчего его вертуальный мир вконец извертится.

– Весьма проницательное наблюдение, – подтвердил Икабод. – Существовала надежда, что наоборотное дерево позволит воскрешать убитых взглядом василиска, но в результате эксперимента василиск умудрился убить взглядом себя самого. При попытке вывернуть чары, превратившие людей в рыб в Рыбной Реке, рыбы превратились в воду, а вода в рыб.

– Помню, – с улыбкой сказала Менция, – у одного малого был талант заставлять всех вертеться как уж на сковородке. Кто-то сунул ему в карман наоборотную щепку, в надежде что парень завертится сам, но вместо этого при попытке пустить в ход свой талант он оказался в мокрых штанах.

– Так ему и надо, – рассмеялась Дженни.

– Дерево сработало неплохо, – согласился Икабод, – но вовсе не так, как ожидали люди. Видимо, оно едва ли способно помочь Дженни в поисках возможности репатриации.

Мудреное слово «репатриация» Менция слышала впервые, однако, обладая на данный момент основательным здравомыслием, догадалась о его значении и пожала плечами.

– Видать, что так.

Арнольд с задумчивым видом нахмурился: решение интеллектуальных задач являлось одним из любимейших его занятий.

– А как насчет тех волшебных пузырей, в которых сплавляли всякий мусор? Если поймать один из них и направить…

– И это пробовали, – махнула рукой Дженни. – Все без толку.

– Создается впечатление, будто твоего дома больше… – он спохватился и умолк.

– Больше не существует, – решительно закончила за него Дженни. – Да, я поняла это некоторое время назад. Надеюсь только, что с моей семьей все в порядке: даже если наша Роща сгорела, они, наверное, переселились в другое место. Но куда именно, мне отсюда не выяснить.

– А тебе здесь не нравится? – осведомился Арнольд.

– Нравится. Я тут уже шесть лет и вовсе не уверена, что так уж хочу вернуться домой. Мне только хотелось бы…

– Встретить кого-нибудь такого же, как ты, – понимающе заключил Арнольд. – Мне это чувство знакомо, поскольку я единственный кентавр-волшебник во всем Ксанфе. Из-за этого меня изгнали с Острова Кентавров, и у меня нет надежды туда вернуться.

Дженни тут же прониклась к нему теплым сочувствием.

– Или взять меня, единственного напрочь лишенного магии обыкновена в волшебной стране. Хорошо еще, что здесь порой можно увидеть нечто восхитительное.

Менция сообразила, что Арнольд попросил ей показать ножки своему другу для оказания тонизирующего воздействия. А сообразив, проделала это снова, по собственной инициативе.

– А зачем я тебе понадобился? – полюбопытствовал Арнольд.

– Симург поручила моей лучшей половине собрать присяжных для большого судебного процесса. Двое из них обыкновены, и вот…

– Обыкновены? – воскликнул Икабод.

– Даг и Ким, – подтвердила Менция. – Три года назад они побывали здесь, участвуя в игре, и Ким в качестве приза выиграла магический талант. Потом они вернулись в Обыкновению, а теперь значатся в списке. Им необходимо вручить повестки. Суд над Роксаной должен начаться через две недели.

– Это та птица рок, которая высиживает яйцо в Безымянном замке? – уточнил Арнольд. – Что она натворила?

– Похоже, никто этого не знает. Вот соберу всех, кто значится в списке, там, глядишь, все и выяснится.

– Значит, ты хочешь, чтобы я доставил тебя в Обыкновению, и помог найти двух присяжных.

– Именно. Путь к ним мне укажут повестки, но я демонесса и не могу покинуть Ксанф. Вот если бы взять магию с собой…

– А суд устраивает сама Симург?

– Да.

– Значит, дело серьезное, и я должен тебе помочь. Пожалуй, здешние труды по систематизации фауны придется на время отложить.

Тут он приметил крохотное насекомое, голова которого напоминала гротескную театральную маску.

– Икабод, неописанный образец, – воскликнул он. – Это личинка. До сих пор нам попадались только взрослые личины.

– А они опасные? – спросила Менция.

– Взрослые особи бывают опасны. Но лучший способ защититься от личины – сорвать ее.

– А давно вы изучаете здешние диковины? – сменила тему Менция.

– Около двадцати восьми лет, – ответил кентавр. – Удалившись из королевства Ксанф, я заглянул в Обыкновению, взял с собой моего друга Икабода, чьи навыки архивариуса прекрасно дополняют мои познания в области психиатрической археологии, и мы приступили к изучению этой изумительной области. До прошлого года она расширялась.

– Да, во время Безволшебья замыкающие чары исчезли, и это привело к бесконтрольному росту Безумия. Но в прошлом году мы восстановили их, и с тех пор Безумие отступает.

– Ты сумела прекратить экспансию Безумия? – недоверчиво спросил он.

– Ну, не я одна. В первую очередь, конечно, Гари Горгулий, но с моей помощью. Мы посетили Руины…

– Но это просто развалины тысячелетней давности… Как вы могли…

– Двухтысячелетней, – поправила она. – Нам выпало побывать в глубоком прошлом. Но это долгая история.

– Должно быть, – пробормотал Арнольд, ошеломленно качая головой, после чего снова переглянулся с другом.

– Ну что, Ич, ты готов наведаться в Обыкновению?

– В компании с тобой – пожалуйста. А без тебя я там рассыплюсь от старости.

– Кентавр, ты ведь и сам не молод, – сказала Менция Арнольду. – Тебе более ста с четвертью лет. Как вышло, что ты еще не угас?

– Мы размышляли на эту тему. Хоть я и волшебник, мой талант отношения к долголетию не имеет, а Икабод, будучи обыкновеном, и вовсе лишен какой-либо магии. Скорее всего, наша безумная среда обитания оказывает если не омолаживающее, то, по крайней мере, стабилизирующее воздействие. Это поощряет нас к продолжению исследований, не говоря уж о ценности информации.