Текст книги "Седьмой авианосец"

– Знаю, я все прекрасно знаю. Но поймите, юноша, вы же говорите о самолетах! Откуда тут могут быть те старые «Зеро»? Сигнал бедствия был передан пять часов назад, а со дня окончания войны прошло три с лишним десятилетия! Так-то, мистер Росс. Жаль, что вам не пришло в голову ничего более… так сказать, рационального.

– Прошу вас выслушать меня, сэр, – молодой человек говорил так серьезно, что Белл перестал смеяться, поставил локти на стол, положил подбородок на ладони и внимательно уставился на Росса. Тот же подался вперед и, сверкая своими голубыми глазами, заговорил:

– Мой отец сражался против японцев несколько лет… «Зеро, зеро, зеро… нас атакуют». Это вполне может быть сигнал бедствия времен второй мировой войны.

– Неужели вы всерьез верите, что такое возможно! – сердито заговорил коммандер. – Вы отдаете себе отчет, что вы тут городите? Нет, это просто невероятно! Японские истребители. Авианалет! – Он обернулся к Памеле Уорд, которая смотрела на него, не выказывая никаких эмоций.

– Это «Мицубиси А6М2», – гнул свое молодой человек.

– Знаю, энсин, знаю. Я изучал историю второй мировой войны. Я тоже кончал академию. – Он побарабанил пальцами по столу и, глядя в глаза Россу, произнес: – Вот что я хочу вам сказать, мистер Росс…

– Слушаю, сэр.

– Вы были правы.

– Прав?

– Да. Ваша гипотеза абсурдна. Нет, она просто смехотворна! Я испытываю глубочайшее уважение к вашему отцу, но, возможно, он слишком много рассказывал вам всяких военных историй… – Пальцы Белла продолжали выбивать барабанную дробь. – Вы мой помощник, у вас хорошие перспективы… Короче, я хочу заключить с вами соглашение.

– Соглашение?

– Да. Если вы забудете об этих истребителях, я забуду о том, что вы тут наговорили.

Воцарилось молчание. И Памела Уорд, и Крейг Белл уставились на Брента Росса.

– Забыть о возможности существования японских фанатиков? – произнес молодой человек, словно спрашивая самого себя. Он прекрасно понимал, что маленький человек, сидевший за письменным столом, держал в своих руках его карьеру, но все же в этой радиограмме было нечто жуткое, зловещее… Вдобавок ко всему, он, Брент, еще ни разу в жизни добровольно не уступил напору со стороны другого человека. Помолчав, Брент сказал: – Хорошо, сэр, я никогда больше не заговорю об этом в вашем присутствии, но я все-таки, с вашего позволения, поразмыслю об этом на досуге.

На лице Белла появилась улыбка. Он решил разрядить напряжение.

– Отлично, мистер Росс, – сказал он, а затем коротко кивнул головой и добавил: – Что ж, можете возвращаться к исполнению ваших обязанностей.

– Есть, сэр, – отчеканил энсин и отдал честь коммандеру. Затем он повернулся кругом и двинулся к двери. Памела посмотрела ему вслед, невольно любуясь его прекрасной атлетической фигурой. Дверь за Брентом закрылась, и Памела осталась в кабинете наедине с Беллом.

– Вы полагаете, я обошелся с ним слишком сурово? – спросил он Памелу.

Прежде чем ответить, специалист по шифрам чуть поджала губы.

– Он еще молод, у него живое воображение, – задумчиво произнесла она.

– Да, он всего полгода как из академии, – ответил Белл. – Думаю, он довольно скоро поймет, что самое важное качество разведчика – это цинизм.

– Особенно, когда имеешь дело с русскими, сэр, – отозвалась Памела.

– Вот именно, – хмыкнул Белл. – Вот именно, лейтенант.

Памела Уорд стремительно поднялась с кресла.

– С вашего разрешения, коммандер, я вернусь в свой отдел, – сказала она, на что Крейг Белл только кивнул.

Выйдя из кабинета коммандера Белла, Памела оказалась в большой приемной, где вовсю трудились шестеро женщин. Четыре из них сгорбились за пишущими машинками, а две напротив, с прямыми спинами сидели и смотрели на экраны «электронных редакторов», напоминавших глаза циклопа. В комнате никто не разговаривал, слышался только шум компьютеров и стрекотание пишущих машинок. В дальнем углу у автомата с питьевой водой, прислонившись к стене, стоял Брент Росс. В руке у него был бумажный стаканчик, а глаза смотрели на противоположную стену.

Памела не спеша двинулась в его направлении, остановилась возле автомата с водой, наполнила еще один стаканчик и сказала без тени снисходительности в голосе:

– Если хотите, энсин, я могу обработать сообщение – проверю его с точки зрения шифров и кодов. Но только для этого придется выбрать окно – обработка может занять довольно много времени. – В ее интонациях чувствовалось явное желание помочь. Ни тени превосходства. Никакой иронии.

– Спасибо, лейтенант, – сказал Брент и выпрямился. Ему стало интересно, есть ли и впрямь у этого «компьютера» что-то человеческое. – Это очень любезно с вашей стороны. Но если я прав, то компьютеры тут вряд ли помогут.

– Это верно.

– Значит, по-вашему, я рехнулся?

– Нет, – улыбнулась Памела. – Японцы действительно продемонстрировали поразительное умение воевать, даже когда война, казалось бы, окончилась раз и навсегда. Они способны на самые неожиданные вещи… Но японские самолеты над Беринговым морем… Это уж чересчур… Согласитесь, энсин, что это и впрямь что-то очень уж необычное.

– Вы, конечно же, правы, лейтенант. Может быть, все дело в том, что там находится мой отец… Он капитан старой посудины, доставляет оборудование ребятам, которые занимаются разведкой нефти на Аляске, в районе Теллера…

– Я этого не знала, – сказала Памела и, оглянувшись по сторонам, быстро добавила: – Здесь слишком шумно. Давайте найдем какой-нибудь тихий уголок…

Брент внезапно почувствовал себя человеком, который обнаружил на заднем дворе золотую жилу.

– Как насчет ленча, лейтенант? – осведомился он, с трудом скрывая охватившее его воодушевление.

– Меня зовут Пам, а ленч – это то, что надо! – в ее голосе почувствовалась ответная заинтересованность. От былой индифферентности не осталось и следа.

– Меня зовут Брент.

– Я знаю.

– В районе порта есть неплохое местечко. Называется «Морская пища – вкуснотища!» Неподалеку от Никерсон-стрит. Оттуда отличный вид на канал к озеру Вашингтон.

– Морская пища – вкуснотища! – с улыбкой повторила Памела. – М-да! Это что-то новое.

– И еще, лейтенант… я хотел сказать, Пам, – поправился заметно повеселевший Брент. – Я вовсе не посылаю сигналы бедствия. Пока что я не иду ко дну.

– Я понимаю, Брент, – рассмеялась Памела Уорд. – Я все прекрасно понимаю. Это будет увеселительная прогулка.

У компьютера, оказывается, есть сердце, подумал Брент, открывая дверь.

Ресторанчик «Морская пища – вкуснотища!» занимал первый этаж старого дома буквально в нескольких шагах от канала, по которому то и дело сновали корабли и баржи. Ресторанчик был умело декорирован сетями, буями, фонарями, медными нактоузами. Кроме того, там имелся огромный дубовый руль с клипера и пол тикового дерева – из палубной обшивки военного корабля «Нортхемптон».

– Просто прелесть, – сказала Памела, отрываясь от врученного ей меню и обводя взглядом заполненный посетителями и украшенный всеми этими морскими аксессуарами зал. Устроившись в полутемном уголке напротив Брента Росса, она видела не только столики кафе, но и парусные шлюпки и небольшие пароходики, проходившие по каналу.

– Я рад, что вам тут нравится, – отозвался Брент. – Но погодите – нас скоро начнут кормить…

– Что же мы будем есть?

– Мне нравится тут буйабез. Это их коронное блюдо.

– Ну что ж, буйабез так буйабез, – весело откликнулась Памела. – Мне только надо вернуться на службу ровно к четырнадцати ноль-ноль. А вам?

– И мне тоже. В нашем распоряжении целый час. Этого больше чем достаточно. Но такую еду нельзя есть наспех. Ее надо смаковать. – Он поднес пальцы к губам, а потом помахал рукой официантке, добавив: – Они, кстати, славятся своими коктейлями. Лучше всего взять «май-тай»[7]7
  Коктейль из рома, ликера «Кюрасао» и сока.


[Закрыть].

– Ну что ж, один бокал, так и быть, – с улыбкой сказала Памела. – Но только один, Брент. Мы как-никак на службе.

– Понятно, – сказал он. – У меня самого сегодня, кстати, дежурство…

Брент и Памела сделали заказ, официантка забрала меню, и они не успели оглянуться, как на столе уже появились коктейли.

– Я никогда раньше не пробовала «май-тай», – сказала Памела, поднося высокий стакан к глазам и рассматривая его содержимое.

Брент Росс смотрел на Памелу Уорд так, словно видел ее впервые. Ему никогда не приходилось видеть такие удивительные глаза. Темно-зеленые, они сверкали на свету, словно изумруды. И хотя у нее было упругое, гибкое тело, которое тогда, в кабинете Белла, привлекло к себе внимание Брента, теперь его гораздо больше поразило ее лицо. Оно возбуждало его куда сильнее, чем ее ноги, бедра, грудь. Он понимал, что придирчивые ценители могли бы остаться неудовлетворенными: узкий нос, слишком выдающиеся скулы, недостаточно широкий лоб. Но у нее был изумительный подбородок, полные губы, гладкая кожа, здоровый цвет лица. Да и годы, а Памеле было лет тридцать, только шли ей на пользу, служили дополнительным украшением: опыт и сила характера напоминали о себе в легких складках у рта, прищуре глаз, придавали ей то неповторимое обаяние, которым не могли похвастаться знакомые студенточки Брента. Но ее главное очарование заключалось в той грации, с которой она совершала самые простые, самые будничные и заурядные действия. То, как она держала меню, как теперь играла с бокалом, очаровывало, словно прекрасная актерская работа.

– Ну что ж, – сказал Брент, поднимая бокал и чувствуя, как в горле появился ком, а в висках застучали молоточки. – Выпьем за военно-морскую разведку. Пусть она и впредь остается такой же.

– Какой?

– Способной разведывать.

Памела хмыкнула и лукаво спросила:

– Все еще не можете забыть эту радиограмму?

– Так точно.

– Из-за того, что в этих краях находится корабль вашего отца?

– Он действительно там. Но я вовсе не утверждаю, что с его кораблем могло что-то такое приключиться. Сообщение могло прийти из другой части света. Арктика вообще выкидывает разные фокусы. Радиосигналы скачут там как не знаю что…

– Это верно, – задумчиво проговорила Памела. Затем быстро продолжила: – Ваш отец – удивительный человек. Он ведь, кажется, сбежал из лагеря военнопленных и долго потом добирался до Австралии, верно?

– Верно, – сказал Брент и заулыбался. – В конце тысяча девятьсот сорок второго года его взяли в плен на Соломоновых островах и отправили на Минданао. Но несколько месяцев спустя ему удалось устроить побег, и он добрался до Австралии в шлюпке.

– Это просто невероятно!

– Да уж, – согласился Брент Росс. – Пока сидел в лагере, он изучил японский язык. Он даже иногда поет японские песни, – добавил Брент и усмехнулся.

– Почему его зовут Порох?

– У моего отца крутой, вспыльчивый характер, – сказал Брент с улыбкой. – Вспыхивает как порох.

– Вот как?

– Но это еще не все. После того как он удрал от японцев, он снова был призван во флот. На авианосец «Эссекс». Но поначалу он служил на «большом Э».

– На «большом Э»?

– Извините. Так называли авианосец «Энтерпрайз». Он был там зенитчиком. Говорят, когда он стрелял по японским самолетам, то всегда кричал: «У нас еще есть порох!»

Лейтенант Памела Уорд понимающе кивнула головой.

– А что другие ваши родственники? – спросила она.

– Мама умерла десять лет назад. Братьев и сестер у меня не было. Отец тогда как раз уволился из ВМС. Но на берегу ему стало страшно не по себе, он скучал и потому пошел служить в торговый флот. – Брент сделал глоток из бокала и продолжил. В его голосе звучала гордость. – Отец начал войну как старшина-артиллерист, а закончил уже при штабе Нимица – сначала как переводчик, а затем как офицер разведки.

– Способный человек…

– Да. А потом, в тысяча девятьсот сорок пятом, его прикомандировали к штабу генерала Макартура вместе с Мейсоном Эвери и Марком Алленом.

– Кэптен Мейсон Эвери и адмирал Марк Аллен, – задумчиво произнесла Памела.

– Вот именно, – кивнул головой Брент, и в глазах его появилось удивление. – Вы, как я погляжу, кое-что знаете про этих морских волков.

– Еще бы, – рассмеялась Памела. – Как-никак кэптен Эвери – советник нашего шефа адмирала Стэнтона. Я видела его однажды на брифинге.

– Ну, а Марк Аллен? – спросил Брент, чуть приподнимая брови.

Ее смех напомнил ему журчание горного ручья по камешкам.

– Это совсем просто. Он мой дядя. Он много рассказывал мне о подвигах Пороха Росса. Вы себе не представляете, какое количество морских историй знает этот человек.

– Наверное, вы правы, – улыбнулся Брент Росс. – Но в одном я могу быть уверен.

– В чем же?

– Мой отец знает их еще больше. – Они оба рассмеялись, Росс постучал пальцами по крышке стола и сказал: – Могу я задать вам вопрос личного характера?

– Милости прошу.

– Когда мы впервые встретились в кабинете коммандера Белла, вы держались несколько… отстраненно. Так, словно для вас я вообще не существовал. Я не вызывал у вас никакого интереса, – Росс замолчал, продолжая выбивать пальцами дробь. – Надеюсь, мои слова не покажутся вам проявлением мании величия, но…

В ее голосе снова появились прежние серьезные интонации.

– Брент, вы отдаете себе отчет в том, что приходится вынести женщине, когда она пытается успешно действовать в мужском мире?

Это прозвучало настолько откровенно, что Бренту сделалось немного не по себе.

– Если честно, то нет, – сказал он, поколебавшись.

– Я понимаю, что это, наверное, звучит страшно банально, но женщине приходится и стараться произвести впечатление и в то же время быть начеку.

– Да, бывают, наверное, проблемы… – задумчиво протянул Брент.

– Проблемы? – Памела Уорд горько усмехнулась. – Иногда это самая настоящая война. Я прекрасно знаю, чего можно ожидать от мужчины в театре, на официальном обеде или в дружеском застолье, но когда ты сидишь перед компьютером вот в этом наряде, – она показала на свою синюю форму, – то ты играешь совсем в другую игру, вы уж мне поверьте.

– Значит, вы просто проверяли меня?

– Я проявляла осторожность, – начала Памела и поморщилась. Ну и, конечно, подсознательно проверяла. Такая уж у меня профессия… Приходится подвергать проверке всех и вся.

Воцарилось долгое молчание, наконец Брент осмелился его нарушить вопросом:

– Ну и как, Пам… Я выдержал экзамен?

– Первый, да. И на «отлично». – От ее улыбки у него сразу повысилось настроение и мрачные предчувствия растворились, словно их вовсе не существовало.

– Первый? – повторил он, улыбаясь ей в ответ.

– Да, проверка, как правило, бывает достаточно длительной, – сказала она, глядя ему прямо в глаза.

Брент почувствовал, как сердце гулко забилось в груди. «Как удивительно меняет свои настроения эта женщина, словно хамелеон цвета», – подумал он и спросил: – Ну, а когда можно сдать остальные экзамены?

– Вы действительно этого хотите?

– Конечно, – глухо отозвался он. – И причем отнюдь не из праздного любопытства.

– Ну что ж, всему свое время, – услышал Брент. – Я не викторианская ханжа, но стоит ли так уж торопить события?

Ладонь Памелы Уорд опустилась на запястье Брента.

– Так-то оно так. Но, с другой стороны, говорят, что для здоровья вредно особо мешкать. – Теперь ее смех вызвал у него ассоциации с пузырьками, вскипающими в бокале шампанского. Их взгляды встретились. Казалось, между их глазами протянулись какие-то невидимые, но прочные нити. Но это впечатление оказалось мимолетным. Вскоре Памела отвела взгляд, убрала руку. Бренту захотелось застонать, и он с трудом сдержался.

– Ну, а когда вы закончили учебу в академии? – спросила она, снова меняя тон.

– Примерно полгода назад, – медленно ответил Брент, потом сказал: – Все это время я говорю исключительно о себе. Ну, а что вы можете поведать мне про себя? Кто ваши родители?

– В общем-то, ничем особенным я похвастаться не могу, – Памела быстро поведала своему спутнику о детстве на Лонг-Айленде, об учебе в Вассаровском колледже, о работе в военно-морской разведке, куда она попала благодаря математическому диплому, о тайнах мира криптографии, о том, что такое шифровка и дешифровка. – Наши моряки так нуждались в математиках, – сказала Памела в завершение рассказа, – что мне удалось обойтись без обычной долгой подготовки. Вы просто не поверите…

– Ну, ну!

– С меня сняли мерки для формы, научили отдавать честь, и потом я вошла в комнату, где стояли компьютеры, и начала работать. Я никогда в жизни не была на военном корабле. Я вообще очень мало знаю о кораблях, о современном оружии…

– Зато вы разбираетесь в компьютерах. В шифрах. Очень немногие могут этим похвастаться.

– Спасибо, Брент.

– А братья и сестры имеются?

– Нет, я единственный ребенок в семье. Отец наш вышел в отставку. Они с мамой живут в Вермонте. Мама – сестра Марка Аллена…

– Ясно, – кивнул Брент.

Тут к столику подошла официантка и принесла буйабез, большую плошку, в которой дымилось нечто восхитительное из крабов, омаров, креветок и каких-то моллюсков. Пока официантка раскладывала это варево по тарелкам, Памела нетерпеливо вздыхала.

– Немножко интереснее, чем в нашей столовой, – заметил Брент.

– Готова обедать здесь хоть каждый день, – сказала Памела и зачерпнула полную ложку буйабеза.

– Восхитительно! – воскликнула Памела, вытирая губы краем салфетки. Кивнув головой в сторону пустой плошки, она сказал: – Вот уж не думала, что у нас хватит сил съесть все, что там было.

Не успел Брент ответить, как услышал громкий возглас: «Привет, Росс! Эй на палубе! Ложитесь в дрейф, сейчас к вам подойдет Джефф Фоулджер!»

– Есть лечь в дрейф! – отозвался Брент, поднимаясь из-за стола. Широко улыбаясь, он протянул руку высокому стройному энсину с каштановыми волосами и пронзительными карими глазами. Держа в руке бокал с какой-то выпивкой, он, пошатываясь, продвигался к их столу. За ним шел еще один энсин – темноволосый крепыш. Казалось, он был сделан из камня и твердого дерева. У него в руках ничего не было.

– Джефф! Рад тебя видеть, Джефф Фоулджер, – сказал Брент, пожимая руку подошедшему приятелю.

– А это Майк Хьюз, – сообщил Джефф, махнув в сторону своего спутника рукой с бокалом, отчего часть содержимого выплеснулась на пол. Мужчины обменялись рукопожатиями, после чего Брент представил Фоулджера и Хьюза Памеле.

– Присаживайтесь, – предложил молодым людям Брент.

– Спасибо, – отозвался Фоулджер, – но в баре нас ждут полные бокалы. Неверной рукой он показал на дверной проем, ведший в темный альков. – Просто хотел поприветствовать тебя… – Хьюз между тем, сохраняя молчание, изучал Памелу. В отличие от своего говорливого спутника, он держался на ногах твердо и не шатался.

– Мы только что прилетели из Чикаго в майковой «Сессне-441», – доложил Бренту Джефф, а потом, ухмыльнувшись, добавил: – В Вашингтоне захватили пару кисок и подбросили их до Денвера. Стали членами клуба Одной Мили над Средним Западом.

– Это точно, – подтвердил Хьюз гулким басом. – Я врубил автопилот и занялся своим делом. Отлично повеселились, – сказал он и рыгнул.

– Да, полет получился незабываемый, – подтвердил Джефф, глядя куда-то в пространство. – Работали в поте лица всю дорогу над Средним Западом.

– Прямо уж! – пренебрежительно фыркнул Хьюз. – Ты выдохся еще до Детройта. Я-то, по крайней мере, продержался до Вичиты.

– Зато потом… – хихикнул Джефф.

– В следующий раз поработаем над Тихим океаном на высоте тысяча футов, – пообещал Хьюз, не спуская глаз с Памелы. Он был очень похож на охотничью собаку, учуявшую дичь. Памела спокойно встретила этот взгляд и не отвела глаз.

– Мы празднуем, дружище, – сообщил Джефф Бренту, – потому как получили назначение на «большой Джей».

– На «большой Джей»? – переспросила Памела, внезапно ожив.

– Би-би-шестьдесят два. Линкор «Нью-Джерси», – весело пояснил Фоулджер. – Перед вами два новых помощника командира БЧ оружия. Завтра мы вылетаем в Перл. – Он попытался распрямить свою узкую грудь, но вместо этого пошатнулся.

– Осторожно! – отозвался Брент, протягивая ему руку.

– «Томагавки», «Гарпуны», «Вулканы», шестнадцатидюймовые снаряды, – продолжал Фоулджер, решительно отказываясь от подпорки. – Мы в состоянии справиться в одиночку со всем флотом Иванов.

– А ты любишь зрелых женщин, энсин, – перебил приятеля Хьюз, буравя своими черными глазами Брента.

Брент почувствовал, как в груди у него нагревается, постепенно раскаляясь, спираль, которая посылает сигналы тревоги по всему телу, заставляя напрягаться мускулы и сжиматься кулаки. Этот человек использовал в своих интересах деликатную ситуацию, провоцируя его воинственные инстинкты, которые проклинали правила цивилизованного существования, мешавшие вступить в поединок. Цивилизация требовала действий не от мускулов, а от мозга, но ее влияние слабело на глазах.

– А ну, кончай, – буркнул Брент неожиданному сопернику. – У тебя слишком длинный язык.

Хьюз дернул головой так, словно его только что ударили. Не успел он открыть рот, чтобы что-то сказать, между ними с поднятыми руками возник Джефф.

– Кончайте, парни, – сказал он. – Отбой, отбой! Не надо поднимать волну, Брент. Майк сильно надрался, вот и все. Он сам не знает, что несет. Все в порядке, все в полном порядке. Верно я говорю, парни?

Майк не спускал глаз с Брента. Он фыркнул.

– Конечно, все в порядке. Но все было бы еще нормальнее, если бы на «большом Джее» имелись бабы. Тогда долгие плавания показались бы гораздо короче, верно я говорю, дружище Росс?

Не успел Брент что-то ответить, он почувствовал, как Памела взяла его за руку и сказала:

– Наверное, женщины были бы там очень даже к месту. Они помогли бы помощникам командира БЧ оружия повысить свой Ай-Кью![8]8
  IQ – коэффициент умственного развития, определяется с помощью специальных тестов и является во многих государственных и частных организациях в США важным критерием подбора кадров.


[Закрыть]

Буравя Брента глазами, горевшими как угли, из-под густых черных бровей, Хьюз прорычал:

– Ты хорошо плаваешь за своим письменным столом, энсин. Все ваше геройство, береговые крысы, состоит в том, чтобы тра…

Здоровяк Хьюз не успел докончить фразу. Кулак Брента метнулся, словно кобра, угодив противнику в зубы, отчего во все стороны брызнули кровь и слюни. Хьюз отшатнулся назад, зажав рот рукой, сплевывая кровь. Он быстро принял боевую стойку, расставив пошире ноги, сжал кулаки. Брент, стиснув зубы и прищурившись, шагнул в его сторону. На его шее, как веревки, натянулись жилы. В зале воцарилось гробовое молчание. Все собравшиеся устремили взоры на двух противников.

– Отставить! – крикнула Памела, вставая из-за стола. Хватит. Я здесь старший по званию офицер. Ну-ка кончайте, иначе я позову патруль и вы оба окажетесь на гауптвахте. Это я вам обещаю.

Медленно противники повернулись и посмотрели на лейтенанта Уорд. Они поняли, что она права насчет своего старшинства, а кроме того, по ее выражению лица, по тому, как были поджаты ее губы, они увидели, что она вполне готова выполнить свою угрозу.

Затем в зале возникла легкая суматоха, и из кухни выбежал хозяин ресторанчика в поварском колпаке и белом халате.

– Что тут происходит? – встревоженно выкрикнул он, оглядывая собравшихся.

– Ничего, – коротко ответила Памела.

– Дружеская дискуссия, – сообщил ему Джефф. Он внезапно утратил прежнюю расхлябанность и, перестав шататься, крепко и решительно взял за руку своего приятеля. Здоровяк-энсин неохотно подчинился призывам Джеффа и отступил.

– Все в полном порядке, – уверил Джефф хозяина. – Никаких проблем.

Но Брент прекрасно понимал, что это совсем не так, и проблемы оставались. Впрочем, он надеялся, что они еще увидятся с Майком Хьюзом, а увидевшись, разберутся, кто есть кто в военно-морских силах США.

Впрочем, он был готов выяснить это с Хьюзом когда угодно. Хоть сейчас.