Текст книги "Искушение"

6

18 января 1993 года, понедельник. Суссекс

Обычно Джо проезжал пять миль пути от дома до университета с удовольствием. Прекрасная асфальтированная дорога вилась по краю Саут-Даунс, и в такое чудесное, как сегодня, утро вид на холмы и поля открывался восхитительный. Джо охватывало знакомое по Канаде ощущение открытого пространства, по которому он так скучал.

Однако и сегодняшнее утро было омрачено непроходящими переживаниями, хотя он вернулся из Лос-Анджелеса еще в прошлый вторник. Резонирующий треск пробитой выхлопной трубы «сааба» раздражал его и усугублял пульсирующую головную боль, с которой он проснулся. Джо любил, чтобы техника работала идеально, и всегда раздражался, если что-то было не так. Между тем машине было уже два года, а он ни разу так и не нашел времени разобраться с ней. Джо сознавал свою вину, думал, что отец давно бы уже это сделал. Однако сам Джо не прикасался к механической части автомобиля, оправдывая это недостатком времени.

Университет Исаака Ньютона считался британским эквивалентом Массачусетского технологического института. Внешне здание вполне соответствовало представлению архитектора об идеальном облике университета: все было сооружено из красного кирпича и бетона. Территория этого учебного заведения представляла собой причудливое соединение закругленных контуров и острых углов, каких-то мостиков, арок, колоннад и прямых пересекающихся пешеходных дорожек. Она была спроектирована так, чтобы гармонично сочетаться с холмистой местностью. Картину дополняли разбросанные по территории озерца и журчащие ручьи в окружении деревьев и кустарников, похожих на искусственные. Все это напоминало игрушечный Леголенд, такое впечатление усиливалось во время занятий, когда людей на территории было гораздо меньше.

В представлении Джо так должен выглядеть утопический город, построенный в открытом космосе. Конечно, исключая некоторые детали – день тридцатилетия существования заведения.

Джо припарковал серый «сааб» на стоянке за корпусом когнитивистики, где изучались процессы познания. Включив зажигание, он порадовался наступившей тишине и, испытывая значительное облегчение, вылез из машины и закрыл ее ключом.

Дул сильный ветер. Джо пересек автостоянку и прошел между корпусами факультета биологии и когнитивистики. Два одинаковых четырехэтажных здания соединялись между собой на уровне третьего этажа крытой галереей, чем-то напоминавшей Мост вздохов.

За биологическим корпусом стояла помещенная в ящик цистерна с предупредительной надписью «Опасно. Жидкий азот». Надпись невольно воскресила в памяти эпизод: шестилетний Джо наблюдает, как отец вынимает из домашнего холодильника банки с пчелами. Мать кричала на него, возмущалась. Вилли не задумываясь превращал свой дом в лабораторию.

Джо всегда любил рождественские каникулы: они давали возможность набраться сил. Однако сейчас он уже забыл, когда отдыхал. Джо досадовал, что упустил из виду «Крикон», и это чувство вины давило и изматывало его. Согласиться на кремацию и подписать соответствующее разрешение оказалось для Джо гораздо тяжелее, чем сидеть во время короткой погребальной службы рядом с директором похоронного бюро в маленькой церкви, вперив взгляд в гроб отца на катафалке. Отец умер.

Доктор Мессенджер, ваш отец зовет вас. Он очень хочет с вами поговорить. Ему нужно срочно сказать вам что-то важное. Похоже, он хочет вас предупредить…

Джо никогда этого не узнает. Конечно, он привез в коробочке со льдом крошечный кусочек кожи отца и прядку его волос. Все это хранится сейчас в криосуспензии. Однако мозг, съеденный червями, утрачен безвозвратно. Так что, даже если в будущем станет возможной реконструкция тела по ДНК, сохранятся ли знания Вилли в неприкосновенности? Джо сомневался.

Пронизывающий ветер пробрался под одежду. На Джо был макинтош от «Бёрберри», надетый поверх твидового пиджака, синие брюки в рубчик и тяжелые замшевые ботинки на шнурках. Все это, по его представлениям, придавало его внешности черты джентри[2]2
  Джентри – английский мелкопоместный дворянин.


[Закрыть]. Хотя галстук несколько и смазывал этот эффект: он был разрисован летающими поросятами. Джо любил дикие галстуки, они вызывали у людей улыбку, а сейчас улыбки были ему просто необходимы.

Родственники пациентов «Крикона», объединившись в группы, обсуждали форму обвинения сбежавших хозяев фирмы. Вместе с беглецами пропало четырнадцать миллионов долларов – деньги пациентов, пожертвования и благотворительные взносы. И все оборудование. Двадцать семь трупов были свалены на пол перед закрытыми дверями, обреченные оттаивать и разлагаться. Такие разные при жизни люди после смерти образовали одну общую зловонную кучу.

Джо не интересовался разбирательством дела. Он хотел бы вернуть отца, показать ему, как его сын продвинулся со своим АРХИВом. Джо был уверен, что старик одобрил бы его домашний эксперимент. Но этому не суждено было случиться. По крайней мере, сейчас. Джо не мог вернуть отца к жизни. Но он мог сохранить его творческий дух, его философию, его настойчивость в поиске бессмертия.

Рядом с мусорным баком Джо увидел мертвую маленькую птичку с плотно прижатыми крылышками. Он отвел взгляд, сразу вспомнив разлагающееся тело отца, и ощутил в животе холодок страха. Это был страх перед собственной смертью. Отец когда-то пугал его, заставляя смотреть на захоронения. Он показывал на гробы и кости, приговаривая: «Вот что произойдет с тобой».

Джо обогнул здание и вышел к фасаду. Ветер трепал его волосы. Перед ним в небольшой долине раскинулся прелестный, будто игрушечный, университетский городок. Здания соединяла сетка тротуаров, вдоль которых через каждые двадцать метров стояли причудливые уличные фонари. Почти все лужайки были украшены современной скульптурой или замысловатыми обелисками из стали, дерева, бронзы – острыми, угловатыми, изогнутыми, витыми сооружениями. Подальше и чуть повыше располагались импозантные здания библиотеки, театра и административного корпуса. Еще выше несколько жилых домов замыкали пейзаж, словно древние форты.

На склоне дальнего холма два трактора сеяли озимые. Через пару месяцев наступит весна, за ней лето, осень. Извечный жизненный цикл: человек рождается, живет и умирает.

Но так не должно быть.

Джо вошел с парадного входа с черно-белой вывеской «Институт проблем познания». В вестибюле пахло свежей краской. К доске объявлений были приколоты новые сообщения: информация для жильцов о сдаче комнат, рекламные студенческие скидки, расписание собраний Студенческого союза, объявление о футболе, о заседании общества Гринпис. Висело предупреждение об участившихся кражах на автомобильных стоянках. Выделялся календарь особо важных событий в новом учебном сезоне.

Джо немного приободрился. Он миновал справочное бюро и пешком поднялся на два пролета по бетонной лестнице. Кивком он отвечал на приветствия студентов и преподавателей. Он должен был приступить к работе еще неделю назад, но задержался в связи с поездкой в Лос-Анджелес.

Джо поспешно миновал небольшой холл с маленьким кафетерием, затем пошел вдоль длинного коридора с лекционными залами по обеим сторонам. На каждой двери был номер и специальный паз для бирки с именем, как в морге в Лос-Анджелесе. Студенты пытались оживить мрачный, без окон, коридор, заклеив двери карикатурами, понятными только своим.

Отдел Джо находился в самом конце. Табличка на двери гласила: «Профессор Дж. Мессенджер. Проект АРХИВ».

В своем уютном уголке – на возвышении перед экраном компьютера – сидела секретарша Джо, Эйлин. Подойти к ней можно было, только протиснувшись сквозь узкую щель между обшарпанными шкафами для хранения документов. Эйлин выглядела не слишком аккуратной, возраст ее приближался к пенсионному. Крашеные черные волосы спускались на лоб густой челкой, сзади же были коротко подстрижены. Круглые глаза смотрели сквозь огромные квадратные очки, что создавало у Джо впечатление, будто он говорит с ней через окно. Но он любил свою секретаршу – Эйлин была незаменима в работе.

Секретарша повернулась к Джо и, покачивая головой, словно китайский болванчик, поприветствовала его, как всегда.

– Привет. Хорошо провели уик-энд? – откликнулся Джо.

– Хорошо, спасибо. – Она сняла пальцы с клавиатуры. – А вы?

– Тоже, – ответил Джо уклончиво. – Думаю, особенно хорошо провел его Джек: он был на двух днях рождения, – добавил он.

– Похоже, у него завелось много друзей. – Мимолетная улыбка коснулась лица Эйлин. Затем оно приняло обреченное выражение, с которым секретарша всегда сообщала информацию, независимо от ее содержания. – Профессор Колинсон просил вас соединиться с ним, как только вы придете. Он хочет договориться относительно собрания. Думаю, он послал вам почтовое извещение, но не уверен, что вы его получите.

Конечно, секретарша была права. Подобные собрания с участием вице-президента университета были сомнительным удовольствием. Джо не выносил этого человека.

– Поступившая почта лежит на вашем письменном столе, – доложила Эйлин.

– Спасибо. Кто сейчас здесь? – поинтересовался Джо.

– Только Гарриет и Эдвин.

– А где Дейв?

Дейв Хотон был менеджером АРХИВа и правой рукой Джо.

Он заглянул в тесную комнатку рядом с офисом секретарши. Здесь обитали два студента-дипломника Гарриет Тейт и Рэй Пейтель и ученый-исследователь Эдвин Пилгрим.

В комнате стояло четыре компьютера: «Эппл макинтош» и три терминала, которые могли подключаться или к объединенной университетской сети, или к АРХИВу. На экране «Эппл мака» лениво проплывала рыбка. Два других терминала пустовали. Рэй Пейтель уехал на годичную стажировку в Остин, Техас. Джо удивлялся, что до сих пор никто не заменил его.

Гарриет Тейт что-то редактировала на экране. Это была беззаботная по натуре, спокойная и прилежная девушка. Ее легкомысленные кудряшки скорее являлись следствием состояния ее души, нежели усилий, затраченных на прическу. Эдвин Пилгрим сосредоточенно и яростно стучал по клавишам. Взглянув на его экран, Джо с разочарованием обнаружил, что тот увлеченно играет в го – последний крик моды среди студентов-компьютерщиков.

– Привет, ребята! – поздоровался Джо, не выказав Эдвину своего неудовольствия по поводу его занятия. Огорчать его сейчас не имело смысла.

Гарриет Тейт обрадовалась его появлению:

– Привет, Джо. Как уик-энд?

Джо ответил жестом, который должен был означать «так себе».

– А вы? – в свою очередь спросил он Гарриет.

– Мне хотелось закончить одну работу, и я почти все время провела здесь, – охотно ответила девушка.

Пилгрим никак не отреагировал на появление Джо: он не удивился. Это был тип ученого чудака-одиночки с интересами, ограниченными работой и электронными играми. Он часто болел настоящими или мнимыми болезнями, страдал неврозами и аллергиями. Если в офисе кто-то чистил апельсин, он тут же уходил на несколько часов, жалуясь, что этот запах нарушает химический баланс его мозга.

Пилгрим был человеком хрупкого телосложения, его худое лицо имело склонность мгновенно покрываться пятнами. Незрячий правый глаз обычно смотрел равнодушно, но, если Пилгрим сердился, что случалось довольно часто, безумно сверкал, излучая агрессию. Лоб был высоким и ясным. Рыжие пряди волос едва прикрывали лысеющую голову. Одевался Эдвин всегда одинаково: в красную куртку на металлической молнии, белую нейлоновую рубашку, серые фланелевые брюки и легкие парусиновые туфли на резиновой подошве. Плюс ко всему этому при нем всегда был неизменный рюкзак. Обычно Эдвин Пилгрим вел себя недружелюбно и не располагал к общению.

Этот человек одновременно и привлекал, и раздражал Джо. Он считал, что среди людей компьютерного мира подобные Эдвину наиболее интересны. Совершенно не приспособленные к обычной жизни, они могли играть главную роль в электронном виртуальном мире. Здесь они становились героями, полубогами, даже легендами. Неотделимые от компьютеров, они могли сорвать свои биологические оковы и воспарить в киберпространстве.

Пилгрим был бесспорным гением компьютерного программирования. Он обладал способностью решать в уме множество задач одновременно. Только он мог перевести идеи Джо в высокоэффективные программы. АРХИВ был изобретением Джо, но именно Эдвин Пилгрим произвел тщательные расчеты, на основе которых строился этот проект.

Они были единомышленниками не только в науке. Оба разделяли общую философию АРХИВа, хотя пришли к ней разными путями. Джо видел в АРХИВе ключ к бессмертию, а Пилгрим – потенциальную возможность уйти от человеческой формы жизни. Его не удовлетворяло собственное слабое тело, по вине которого почти все детство он провел в постели. На детской площадке его дразнили, что породило недоверие к людям, которое постепенно переросло в глубокое желание в конце концов заменить их машинами.

Джо отпер свой офис, вошел туда и повесил макинтош на дверь с внутренней стороны. Университетские офисы обычно похожи на свалку разнокалиберной мебели и потертых ковров. Однако Джо позволил себе некоторую роскошь. Получив макартуровскую премию «Гений» в двести тысяч долларов, он частично истратил ее на оборудование своего офиса. Теперь в помещении было удобно и даже приятно проводить долгие часы. Здесь стоял большой письменный стол из тикового дерева, крутящееся рабочее кресло и кресло для отдыха. Для студентов предназначались две приличные софы, пол покрывал толстый ковер. На втором письменном столе разместился терминал «Сан».

Одну стену от пола до потолка занимали книжные полки. На самом верху лежали ракетки для тенниса и сквоша. Среди книг были и шесть написанных Джо, а также все его статьи и публикации. По другой стене расположились шкафы для бумаг. На его письменном столе у широкого окна с видом на университетский городок лежали груды писем и бумаг. Среди них стояла одна из самых его любимых фотографий Карен, сделанная при восхождении на гору Везувий, и фотография Джека. Его сняли в прошлом сентябре, в день рождения, когда ему исполнилось три года. Мальчик гордо стоял на краю пристани с удочкой в руках.

Над письменным столом в общую рамку были помещены несколько цветных фотографий, изображавших тисовое дерево, красное дерево, кой-карпа, попугая, слона и съедобного морского моллюска-разиньку. Надпись пониже вопрошала: «Что же у них общего?»

На потолке среди датчиков пожарной сигнализации размещались две миниатюрные телекамеры и четыре микрофона. Они передавали всю информацию в АРХИВ, который находился тремя этажами ниже, в подвале.

АРХИВ был главным, что удерживало Джо в Англии. АРХИВ представлял собой самую мощную в мире машину с объединенными в параллельную сеть нейропроцессорами. Когда-нибудь в нем соберется столько же информации, сколько содержится в мозге взрослого человека. И тогда машина сможет принимать собственные рациональные решения, испытывать чувства и эмоции, что уравняет ее с человеком. Фактически она превратится в чувствующее, разумное существо.

Финансирование проекта АРХИВ шло за счет кредита, учрежденного покойным миллиардером Гарри Хартманом. Этот человек завещал свои почти неограниченные средства университету, готовому осуществить проект и сделать его результаты достоянием всего мира. Хартман занимался производством программного обеспечения. По условиям, выдвинутым учредителем, работы должны были проводиться в Англии, дабы приостановить утечку компьютерных талантов за границу. И обязательно под руководством Джо Мессенджера. Коллега Джо, Блейк Хьюлетт, друживший с Хартманом в последние годы его жизни, без труда убедил миллиардера, что только профессор Мессенджер способен осуществить этот проект.

АРХИВ был главным итогом всей жизни и работы Джо, главной его заботой, в чем-то даже более важной, чем семья. Двадцать лет он вел расчеты, проектировал, а в последние четыре года воплощал задуманное. АРХИВ уже обошелся в тридцать пять миллионов долларов. Большая часть денег ушла на создание уникальных, единственных в своем роде компонентов. Однако денег требовалось все больше. К счастью, спонсоры предоставляли Джо полную свободу, несмотря на скептицизм со стороны научного истеблишмента, и довольствовались скупыми финансовыми отчетами.

В окно заглянуло солнце и осветило кабинет. В трубах отопительной системы негромко гудел нагнетаемый теплый воздух. Джо с минуту постоял, мрачно уставившись на горы бумаг на столе. Он ненавидел бюрократическую писанину, и ежедневный просмотр писем повергал его в глубокое уныние. Наткнувшись на конверт от одного из издателей, Джо чуть оживился. Возможно, там рецензии на его последнюю книгу «Компьютер, который любил Бена Гура». Он вскрыл конверт и с удовлетворением обнаружил вырезки с рецензиями: короткие из газеты «Гардиан» и еженедельника «Нью сайентист» и подлиннее – из «Санди таймс». Последним отзывом он остался очень доволен, несмотря на то что в нем не отметили главную идею книги. Но больше всего Джо удивила и обрадовала восторженная публикация в маленьком калифорнийском журнале «Экстропи».

Джо сложил все вырезки в портфель, чтобы показать дома Карен, и повернулся на стуле лицом к терминалу. Затем ткнул кнопку ввода на серой клавиатуре, и экран зажегся. Он зарегистрировался как «джом», затем напечатал свой пароль «MINBAG», состоящий из первых букв высказывания Юлия Цезаря «Man is now become a God»[3]3
  Человек стал теперь богом (англ.).


[Закрыть]. Еще раз нажал на клавишу ввода и набрал команду входа в АРХИВ.

На ярком цветном экране появились четкие черные буквы: «Доброе утро, профессор Мессенджер. Хорошо ли вы провели уик-энд? Погода ветреная».

Джо отпечатал ответ: «Я прекрасно провел уик-энд, спасибо, АРХИВ». Он мог переключить компьютер на голос и обращаться к нему устно. Но в этом случае и АРХИВ отвечал бы вслух своим гнусавым голосом, а у Джо все еще болела голова.

«Помнится, вы водили Джека в гости два раза, профессор».

«У тебя хорошая память», – напечатал Джо.

«Ее дали мне вы».

«Я рад, что ты понимаешь, кто здесь босс», – ответил Джо.

«Босс. Кто такой босс? Что значит босс? Альтернативы: существительные – старшинство, величественность, надменность, превосходство. Прилагательные: высокопоставленный, знаменитый, главный, верховный…»

Джо выругался, прервав машину на полуслове, и сделал пометку на оборотной стороне первого попавшегося под руку конверта. Иногда беседа с АРХИВом проходила удивительно складно, но иногда – из рук вон плохо. Как и у человека, у АРХИВа бывали удачные и неудачные дни. Только его неудачи зависели от ошибок в программировании, а не от отвратительно проведенной ночи.

Джо посмотрел на застывшую на экране тарабарщину. АРХИВ научится. После небольшой корректировки он поймет и в следующий раз ответит более разумно.

Телекамера на потолке над металлическим шкафом уставилась на Джо. Смысл постоянного наблюдения за ним дома и на работе состоял в том, чтобы АРХИВ понял: человеческое поведение меняется в зависимости от обстановки.

Джо вышел из АРХИВа, чтобы все стереть. Затем, повторив свои действия от регистрации до пароля, еще раз вошел в него.

На экране опять возникли слова: «Доброе утро, профессор Мессенджер. Хорошо ли вы провели уик-энд? Погода ветреная».

Джо ответил: «Ты уже задавал мне этот вопрос. Разве тебе больше нечего сказать мне, АРХИВ?»

«Для вас есть почта».

«Прочти мне ее, пожалуйста».

На миг экран очистился, затем его заполнили строчки пронумерованных сообщений, полученных по электронной почте.

За две с лишним недели поступило несколько сотен сообщений. Вице-президент назначил собрание, как уже сказала секретарша. Блейк Хьюлетт предлагал партию в сквош во время ланча. Преподаватели отделения наук о процессах познания хотели провести политический митинг. Пришло еще дурацкое послание от чудака, проживавшего в Австралии, который подписывался как «Аттила-Гунн Наоборот». Этот человек регулярно присылал сведения об африканском божестве Мумбо-Юмбо, якобы доказывающие телепатические возможности компьютеров. Подобные послания заставляли сожалеть о всеобщей доступности электронной почты.

Джо зажмурился, стараясь прогнать головную боль, но она не уходила. Затем прокрутил сообщения на экране дисплея, обращая внимание только на срочные, достал из портфеля свой ноутбук «Эппл мак», состыковал с терминалом, включил и загрузил его в АРХИВ. Наконец он набрал команду «Ежедневник. Сегодня».

На экране обозначились дата и время, пониже – перечень трех назначенных на сегодня встреч. В десять утра интервью. Корт для сквоша заказан на 12:45. Вечером, в восемь, обед. Карен собирается к подруге, с которой познакомилась в группе релаксотерапии. В понедельник вечером не очень хочется идти куда-то на обед. Но нужно поддержать ее усилия расширить круг общения.

Джо внимательно проанализировал первый пункт расписания. Десять часов – Джулиет Спринг. Он с раздражением понял, что утро пропало.

Часы показывали 9:45. Через четверть часа она явится, и он будет вынужден потратить на нее кучу времени. Черт! Он вслух прочитал ее имя. Джулиет Спринг.

Перед Рождеством женщина обратилась к нему с просьбой стать руководителем ее докторской по искусственному интеллекту. Но он уже решил не брать никаких аспирантов. Джо всегда много занимался преподавательской и писательской работой. Но в этом году надо побольше времени уделить АРХИВу. Кроме того, появились важные разработки в области нейросети и познавательных способностей искусственного интеллекта. Требовалось время, чтобы разобраться с ними. И еще принять участие в конференциях в Европе, Штатах и Японии. И зачем он согласился встретиться с этой Спринг?

Но он знал, почему согласился. Разгребая гору корреспонденции на письменном столе, Джо с ужасом обнаружил несколько писем двухмесячной давности, оставшихся без ответа. Коричневый конверт, который он искал, лежал под копией недавно прочитанной им лекции «Почему Эйнштейн ошибался – машины могут распробовать вкус куриного супа». Джо вытряхнул из конверта бумаги, наскоро прочитал письмо и копии документов об образовании и квалификации.

Успехи девушки впечатляли. Она получила кембриджский диплом с отличием по нейрологии и еще один – по физиологии. Карнеги – Меллон. Следующие три года занималась искусственным интеллектом в престижном отделении медицинских исследований международного фармацевтического гиганта – фирмы «Кобболд – Тессеринг – Саниа».

Замечательная девочка. Но она будет отнимать время. Ее образование, пожалуй, скорее медицинское, чем технологическое. Джо задумался, кто из профессоров мог бы ей подойти. Затем вновь попытался разобраться в причинах своего согласия на эту встречу. И рассердился на себя.

Снова разболелась голова. Приступ боли электрической искрой запрыгал от виска к виску. Синусные головные боли отравляли всю его жизнь. Классический пример несовершенства человеческого организма.

В компьютере можно с легкостью устранить неисправность. Люди же либо беспорядочно принимают таблетки, либо подвергают себя бестолковому хирургическому вмешательству. Чаще же продолжают жить, свыкнувшись со своими болезнями.

Перед глазами Джо на стене в рамочке висела карикатура – студенты недавно подарили на день рождения. Простой рисунок изображал совсем старый компьютер с перфолентами и моргающими лампочками; подпись гласила: «Постбиологический человек».

Карикатура вызвала у Джо улыбку. Он безоговорочно верил, что наилучший путь развития человеческой расы – в переходе от биологического существования к механическому.

И тогда человек сможет жить вечно. То есть обретет бессмертие.