Текст книги "Искушение"

9

Джо мгновенно загородил собой экран и сразу же убавил яркость, слова исчезли, он обернулся. Девушка вежливо ожидала у двери. Похоже, она ничего не заметила…

Мысли Джо заметались. Должно быть, это Блейк. Очередная его идиотская шутка. Когда Блейк привел девушку в офис Джо, профессор сразу же ощутил какую-то натянутость. Вероятно, Блейк по дороге приставал к ней, но был отвергнут. Таким гнусным способом он хотел взять реванш. Это в его стиле.

Ободряюще улыбнувшись Джулиет, профессор Мессенджер проводил ее через весь отдел до самого коридора.

– Боюсь, нам придется немного пройтись. – Джо открыл дверь пожарного выхода, ведущего на черную лестницу, и придержал ее, пропуская девушку.

А может, это и не Блейк, так размышлял он по пути. Тогда еще один глитч[4]4
  Глитч – кратковременная импульсная помеха, сбой в работе программы.


[Закрыть] в программе АРХИВа, вызванный, может быть, чем-то, что компьютер вычитал в выражении лица Джулиет Спринг. Глитчи, без конца эти проклятые глитчи. Иногда АРХИВ делает какие-то непонятные замечания. Или просто выстраивает в ряды слова, не зная их значения, словно ребенок, набравшийся от взрослых дурных слов.

Джо и Джулиет опустились на три этажа вниз и оказались в подвале. Они прошли по узкому гулкому коридору мимо ведра с песком и торчащими из него окурками, обогнули свернутый пожарный шланг, огнетушители. На стене красовались многочисленные таблички: «СЛУЖЕБНЫЙ ВХОД. ОПАСНО!», «ТОКСИЧНЫЕ ВЕЩЕСТВА. РАДИАЦИЯ!».

Вот и дверь с надписью «СТЕРИЛЬНАЯ ЗОНА АРХИВА». Джо вставил в электронный замок ключ-карточку. Дверь со щелчком открылась, и профессор ввел свою гостью в большую лабораторию без окон.

Здесь было гораздо прохладнее, чем в коридоре. Каждый дюйм лабораторного стола занимали колбы, трубки, подносы, техническая аппаратура. В помещении находилось несколько бинокулярных микроскопов с миниатюрными видеомониторами, а также ряд акустических камер, инкубаторы, стеллажи с электроприборами. Было здесь и самое современное, и устаревшее оборудование с паутиной проводов – все шло в дело. По бумаге стрекотал графопостроитель.

Внимание Джулиет привлекли два аквариума. В одном жили речные улитки, в другом – пиявки. Девушка в лабораторном халате сосредоточенно выкладывала пинцетом что-то на предметное стекло микроскопа.

– Итак. – Джо сунул руки в карманы брюк. – Здесь мы изучаем клетки мозга и различные нервные системы. Много времени тратим, чтобы понять, как функционирует мозг, учимся копировать процессы. – (Джулиет внимательно разглядывала графические построения.) – Анализируем биологические функции. Ведь многие вещи природа делает несравненно лучше любых технологий.

– Примером может служить мышление, – с улыбкой заметила мисс Спринг.

Джо ответил улыбкой на улыбку. То выражение печали, на которое указал АРХИВ, делало девушку еще более прелестной и по-особому притягательной.

На память пришло: «Берегитесь, профессор Мессенджер, она просто гадкая маленькая сучка».

Нет. Определенно. Ничего похожего. В надежде, что девушка не видела тех слов, Джо продолжал ломать голову над тем, как они могли появиться.

Теперь Джулиет с интересом наблюдала за работой студентки. Но дощечке, покрытой бумажной салфеткой, лапками вверх лежал розовый голый крысенок. В каждую лапку впилась игла с пластмассовым наконечником. В таком виде препарат напоминал таинственный тотем.

– Доброе утро, Дебби, – поздоровался Джо со студенткой.

Не прерывая работы, девушка ответила на приветствие профессора.

– Получаем неплохие результаты, пропуская электрические разряды через нервные узлы крыс, – пояснил Джо.

Джулиет по-прежнему внимательно следила за работой студентки. Джо повел гостью в противоположный конец лаборатории, к двери с табличкой «СТЕРИЛЬНЫЙ УЧАСТОК. ПРОСЬБА НАДЕТЬ СТЕРИЛЬНУЮ ОДЕЖДУ». Вместе они вошли в маленькую прихожую. Там над деревянной лавкой в ряд висели зеленые защитные халаты и бахилы.

Закрыв дверь, Джо снял с вешалки халат и протянул Джулиет.

– При работе с живой клеткой мы страшно боимся инфекций. – Джо надел халат и натянул эластичные бахилы. Это же проделала Джулиет. При этом комнатка наполнилась ароматом ее духов. Кроме того, Джо уловил еще слабый запах сигарет.

Джо смотрел на Джулиет и спрашивал себя: курит она или пропиталась дымом по пути сюда? Даже в уродливом стерильном балахоне девушка сохраняла чертовскую привлекательность. Джо одернул себя и постарался сосредоточиться на работе. Он напомнил себе, что не намерен брать новых аспирантов. Однако сопротивляться очарованию Джулиет становилось все труднее. Девушка его просто заинтриговала. Джо толкнул следующую дверь с круглым окошком-иллюминатором и пропустил Джулиет в клинически-чистую и очень холодную комнату. Здесь стояли ряды низких морозильных камер с откидной крышкой, кислородные мониторы, очистители воды и много высокотехнологичного оборудования. Толстые трубки бежали по потолку и сходились в трубопровод в стене. Надпись рядом с отверстием предупреждала: «ОПАСНО. ЖИДКИЙ АЗОТ». Из комнаты вели две двери. К одной был приклеен большой черно-желтый трилистник – знак радиоактивности. На второй стоял цифровой замок. Помещение наполнял ровный громкий гул.

– Мы находимся в морозильной комнате, – прокричал Джо, стараясь перекрыть шум. – Она больше относится к отделу криобиологии, чем к нашему, но сейчас у нас с ними смежные интересы.

Джулиет кивнула на ящики морозильных камер.

– Что вы там храните? – спросила она.

– Вы знакомы с криобиологией? – в свою очередь задал вопрос Джо.

– Совсем чуть-чуть.

– Эта лаборатория была основана Центром заготовки и консервации человеческих органов. Источник финансирования у нас с ними общий, – пояснил профессор.

– Все тот же покойный Гарри Хартман?

– Да, он. Какой из путей приведет к успеху, заранее не было известно. Поэтому Хартман обеспечил оба проекта. Будь у меня такие деньги, я сделал бы то же самое, – с широкой улыбкой добавил Джо.

Однако девушка сохраняла серьезность.

– Какие криобиологические исследования вы проводите?

– Они связаны с консервацией совокупностей клеток: кожной ткани для обожженных пациентов, сердечных клапанов, хрящей, роговых оболочек глаз, поджелудочной железы. В данный момент здесь работают над продлением срока хранения органов, в том числе почек.

– Разве сейчас это еще недостижимо?

– Пока нет. С появлением витрификации мы начали быстро продвигаться вперед. Я убежден, что витрификация – это крупное открытие в крионике. Сейчас при замораживании органов жидким азотом внутри клетки образуются кристаллы льда. Лед разрушает клетки. Кроме того, при температуре сжижения азота ткани становятся очень ломкими и на них могут образоваться трещины. И если уронить замороженный орган или тело, все разлетится на осколки. Как стекло!

– И что же дает витрификация? – заинтересовалась Джулиет.

– Витрификация – это способ настолько быстрого замораживания, что кристаллики льда не успевают сформироваться. То есть это способ борьбы с кристаллизацией. У этого метода есть и другие преимущества…

– Вы уже применяли этот метод к человеку? – спросила Джулиет Спринг.

Джо удивился ее вопросу.

– Пока нет. Это еще впереди. Дело в том, что проблема замораживания решена, но остались значительные сложности и риск с оттаиванием. Об этом вам лучше поговорить с Блейком Хьюлеттом, он один из лучших в мире специалистов по крионике. Первое в Англии криоконсервационное оборудование установил он.

– Вы говорите о фонде «Крионит»?

– Так вы о нем знаете? – удивился Джо.

– Знаю. Кажется, он где-то недалеко от вас?

– Да, около двадцати миль отсюда, в Гэтвике.

– Мне известно, профессор, что ваш отец был один из разработчиков криоконсервации.

Своим замечанием молодая женщина всколыхнула память о недавних событиях. Если бы можно было повернуть стрелки часов назад, если бы Джо мог вовремя проконтролировать этих подлецов из «Крикона»…

Джулиет проявила крайнюю степень заинтересованности:

– А сами вы этой проблемой занимаетесь?

– Конечно. – Джо с облегчением сменил тему разговора. Рана была еще слишком свежа, он не смог бы говорить с ней об отце. – На мой взгляд, ключ к бессмертию – это возможность загрузки человеческого разума в компьютер и криоконсервация тела. Хотя так будет не всегда.

– Что же изменится?

– Надобность в крионике отпадет, как только мы вступим в эру постбиологического человека. Я считаю, что ключом к бессмертию является разум, сознание. Конечно, тело человека – вещь замечательная. Но если единственная его миссия – служить вместилищем разума, то с этим гораздо эффективнее справится машина.

Девушка понимающе кивнула и явно с внутренним трепетом глянула на морозильники.

– Какая же связь между этой лабораторией и вашей работой? – спросила она.

– Здесь мы сохраняем нейроны, которые используем при конструировании компьютера, – негромко ответил Джо, – и целые мозги.

– Мне доводилось читать о ваших экспериментах с живыми клетками мозга…

Джо указал на дверь с толстым слоем резиновой изоляции. Знак на ней предупреждал о радиоактивности.

– Там мы производим оттаивание.

Он повернул ручку и шагнул в узенький тамбур. Джулиет вошла за ним. Сильный поток ледяного воздуха буквально пронизал их насквозь.

– Это очиститель, – пояснил Джо, – служит барьером для микробов.

Они оказались перед стальной дверью, вошли и попали в точно такой же тамбур. Только воздух в нем был теплым.

– Тоже очистка, но уже с тепловым регулятором, – продолжал объяснение Джо.

Следующая дверь вела в комнату, освещаемую единственной лампочкой красного цвета. Здесь уже было невыносимо жарко. Воздух был пропитан противным кислым запахом химикатов. В противоположном конце помещения, с головой погрузившись в работу, склонился над сверхмощным микроскопом тучный мужчина лет сорока. Его длинные волосы спускались на воротник, пряди нестриженой бороды, словно плющ, обвивали стержень микроскопа.

– Здоро́во! – бросил он вошедшим.

Его низкий грудной голос звучал довольно жизнерадостно. Джулиет мужчина адресовал открытую, веселую улыбку.

– Джулиет Спринг, – представил девушку Джо. – Доктор Венсеслас.

– Звучит как «добрый король», – громогласно объявил толстяк. Он задержал на девушке взгляд, затем укоризненно обратился к Джо: – Это что же получается, я должен целый день сидеть здесь в потемках, как мухомор, а ты разгуливаешь с такими красавицами?

При упоминании о красоте Джулиет Джо смутился и виновато посмотрел на нее. Но у девушки, похоже, с чувством юмора было все в порядке. Она ответила очаровательной улыбкой.

– Эта блестящая молодая леди утверждает, что открыла тайну загрузки разума из мозга в компьютер, – посмеиваясь, сообщил Джо доктору.

– Человеческого разума? – удивленно переспросил Венсеслас.

Джулиет подтвердила кивком.

Взгляд Венсесласа сделался пытливым и одновременно скептическим.

– Вы поделитесь с нами своим открытием или одна пойдете за Нобелевской премией?

– Я буду счастлива поделиться с вами, но только если профессор Мессенджер возьмет меня.

– Куда это он возьмет вас? – не понял Венсеслас.

– Я хочу писать докторскую диссертацию под его руководством.

– Если он не возьмет, то я возьму, – решительно сказал толстяк. – Хотите начать прямо с сегодняшнего утра?

Джулиет рассмеялась.

– Спасибо! – отвечала она, разглядывая стоявшие на полках вплотную друг к другу бутылки и банки с клеточной культурой.

Джо взял в руки плоскую стеклянную банку и поднес поближе к свету.

– Здесь находятся живые клетки мозга, взятые у мужчины, умершего два года назад. – Профессор поместил клетки под микроскоп. – Хотите посмотреть?

Девушка принялась разглядывать в окуляр микроскопа серые клеточки мозга в розовом субстрате, улавливая почти незаметную пульсацию живого действующего нейрона. Оторвавшись наконец от микроскопа, она воскликнула:

– Поразительно! Они были заморожены и потом разморожены?

– Нет, эти клетки никогда не были заморожены. Они взяты у скончавшегося от инфаркта донора. Часть мозга этого донора мы заморозили, чтобы после размораживания сравнить электрическую активность клеток, подвергавшихся и не подвергавшихся заморозке, – ответил Джо. Он посмотрел на вновь приросшего к микроскопу коллегу и добавил: – Эту работу проводит доктор Венсеслас.

– Вы мне говорили именно об этом эксперименте? Я имею в виду восстановление информации из мертвого мозга. – Взгляд девушки при этом выражал явное беспокойство.

Джо подошел к большому металлическому цилиндру, установленному на рабочем столе.

– Это Аманда, – произнес Джо. – Тридцатичетырехлетняя женщина, умершая три года назад от ранения в живот, полученного в дорожной катастрофе.

В верхней части цилиндра имелось смотровое стекло, через него Джулиет заглянула внутрь. Там, погруженный в розоватую питательную среду, обильно опутанный сетью зондов и трубок, торчавших словно иглы дикобраза, плавал похожий на грецкий орех серый человеческий мозг.

– В таком состоянии мозг хранится с момента смерти? – с тревогой спросила у профессора Джулиет.

– Да, по трубкам к нему подводится кислород, плазма, питательная среда. – Джо уловил ее волнение. – Это не живой мозг с его чувствами, в котором существует какая-то форма сознания… – произнес он. – Все, что мы делаем, служит лишь для предотвращения разложения. Доктор Венсеслас в своих исследованиях сочетает воздействие внешних электрических полей и глубокого зондирования.

Венсеслас согласно кивнул:

– Это делается, чтобы выяснить, можем ли мы поместить информацию в мозг.

Глаза Джулиет широко распахнулись.

– Вам уже что-нибудь удалось?

– Пока неизвестно. Трудно отделить информацию, которая уже содержалась в мозгу, от той, которую мы ввели. Если это нам вообще удалось.

– Почему вы считаете, что полученные вами сигналы не случайная электрическая активность?

– Отличный вопрос! – воскликнул толстяк с довольным видом. Он неуклюже поднялся на ноги и ткнул пальцем в банку. – Основное внимание мы обращаем на гипокампус. Все зонды проходят через него и возбуждают его. Хотите посмотреть, как это происходит? – спросил он Джулиет, глядя при этом на Джо.

Профессор кивком выразил свое согласие.

– Вот один из способов нашего с ней общения, – сказал доктор Венсеслас и неожиданно проворно забегал толстыми пальцами по клавишам. В центре чистого пространства экрана заморгал курсор. Венсеслас отодвинулся и жестом пригласил Джулиет на свое место за клавиатурой. – Хотите задать ей вопрос? – спросил он.

Молодая женщина приблизилась.

– Что нужно спросить?

– Спросите, как ее зовут.

Джулиет несмело напечатала: «Как вас зовут?»

– Теперь нажмите на клавишу ввода, – подсказал доктор Венсеслас.

Девушка нажала клавишу. После длительной паузы экран стал заполняться цифрами. Джулиет отшатнулась, словно испугавшись.

– Сделаем распечатку? – спросил Венсеслас.

– Будьте любезны!

Доктор нажал на кнопку, и принтер выдал с дюжину страниц бесконечных рядов чисел. Он продолжал работать до тех пор, пока сохранялась активность на экране.

Полученные листы Венсеслас протянул Джулиет. Некоторое время, напрягая зрение при слабом освещении одинокой лампочки, девушка пристально вглядывалась в это сочетание букв и цифр. Потом обратилась к Джо:

– И вы не в состоянии расшифровать именно эти сигналы?

– Именно эти. Они могут быть случайными электрическими импульсами. Хотя, по нашему мнению, больше похожи на упорядоченные.

– Однако это совсем не означает, что мозг жив, – вмешался доктор Венсеслас. – Для существования сознания мало одной только электрической активности. Но само наличие такой активности подтверждает, что после смерти информация сохраняется до тех пор, пока мозг не начнет разлагаться.

– Вы хотите сказать, что существует реальная возможность сохранять с помощью криоконсервации долгосрочную память? – спросила Джулиет.

– Если предусмотреть процесс замораживания, – подтвердил ее мысль Джо. – Вот здесь-то и пригодится новый процесс витрификации.

– А как еще вы с ней разговариваете? – поинтересовалась девушка, глядя на цилиндр.

– Путем проецирования образов у нее перед глазами. Самых разных – от предметов до световых вспышек.

– И удалось получить кодограммы, указывающие, что предметы опознаны? – спросила она.

– Нет, – ответил ей Венсеслас. – Мы имеем лишь сомнительные реакции на световые вспышки.

Джулиет углубилась в изучение распечатки.

– Какими декодирующими программами вы пользуетесь?

– Мы применяем сочетание хорошо подогнанных друг к другу декодирующих программ, проходящих через АРХИВ. Но пока безрезультатно. У нас нет способа установить, действительно ли это мысли умершей девушки. Нет возможности это проверить.

Движением головы Джулиет откинула волосы, глянула на мужчин.

– Я могу вам помочь, – объявила она.

– Как? – изумился Джо.

Поддразнивая его, девушка лукаво спросила:

– А вы возьмете меня?

Джо подмигнул Венсесласу:

– Полюбуйтесь – мы знакомы с ней всего десять минут, а она уже пытается меня шантажировать!

Венсеслас улыбнулся Джулиет:

– Я же сказал, что вы можете начинать прямо сейчас.

Джулиет одарила жизнерадостного толстяка лучезарной улыбкой:

– Благодарю вас. – Затем обратилась к Джо: – По какому принципу вы выбираете места для зондов?

Венсеслас пощелкал по клавиатуре. Числа исчезли, их сменила трехмерная пространственная модель мозга в решетке зеленых линий.

Указывая на изображение, доктор пояснил:

– Позиции зондов определяет компьютер. Он внедряет их по одному и зондирует мозг электрическими разрядами, пока не нащупает обратную связь. Тогда он останавливает и фиксирует зонд в найденном месте. На закрепление двухсот зондов у нас ушло два года…

Джо наблюдал за девушкой молча. Он размышлял над тем, что она сказала ему несколько минут назад в кабинете. Спокойно и доверчиво Джулиет разъяснила ему суть своей работы. В ее рассказе определенно был здравый смысл. Просто Джо не поверил, что ее работа может оказаться полезной для него. Теперь собственное неверие рассердило его. А вдруг она действительно наткнулась на что-то такое, что ускользало от них?

Было бы грубейшей ошибкой полагать, что в свои двадцать шесть она не в состоянии сделать что-то лучше, чем они. Ведь ему именно в таком возрасте приходили в голову разные стоящие идеи. В молодости человека переполняет энергия. Отчасти благодаря тому, что он еще не усвоил общепринятых правил. Они ограничивают человека, будто помещают его в коробку.

По таким коробочкам сидят очень многие ученые. С горьким сожалением Джо понял, что и сам попался в эту ловушку. Двигаясь старым проторенным путем, он быстро выдохся и в результате, честно говоря, немного разочаровался. Теперь появилась надежда на прогресс. Страшно подумать, что двадцать лет жизни потрачены впустую, на движение в тупик…

– Ну что, пойдем дальше? – предложил Джо девушке.

С неохотой оторвавшись от окошка в цилиндре, она кивнула. Затем вежливо поблагодарила Венсесласа. Уже на пороге Джо придержал дверь и спросил коллегу:

– Ты днем здесь будешь?

– Да, буду.

– Я заскочу, хочу просмотреть парочку экспериментов…

В этот момент внимание Венсесласа привлек галстук Джо. Он приблизился и даже наклонился вперед.

– Боже милостивый! – воскликнул он и уставился на предмет возникшего интереса, будто не веря своим глазам. – Это что, летающие поросята?

– Все поросята летают, только никто этого не видит. Так говорил мой отец. – Джо подмигнул коллеге и вышел через двойной тамбур в морозильную комнату. Его спутница, погруженная в свои мысли, шла следом.

– Сколько человек здесь работает? – неожиданно спросила она.

– Над созданием АРХИВа? Думаю, человек двадцать пять: ученые-исследователи и технический персонал. В том числе и биологи.

– Доктор Хьюлетт тоже работает над проектом АРХИВ?

– Безусловно. АРХИВ – это наше коллективное детище.

Снимая защитную одежду, Джулиет проговорила:

– Я очень хочу показать вам то, что делаю в «Кобболд – Тессеринг», профессор. Уверена, что вас это заинтересует.

– Разве меня туда пустят? – засомневался Джо. – Насколько мне известно, это очень закрытая организация.

– За несколько дней я все улажу, – заверила девушка.

Джо скинул халат, бахилы и бросил все в бельевой бак. Они вернулись в лабораторию. Джо направился к другой двери с надписью: «БИОЛОГИЧЕСКАЯ ЗОНА. ПОЛНАЯ СТЕРИЛЬНОСТЬ. НАДЕТЬ ЗАЩИТНЫЕ КОСТЮМЫ И ДЫХАТЕЛЬНЫЕ АППАРАТЫ». Глаза девушки удивленно округлились.

– За этой дверью находится биологическая часть компьютера АРХИВ, – ответил на ее недоумение профессор.

– Вот это мне хотелось бы увидеть больше всего.

– Мы посмотрим на него с другой стороны, – пояснил профессор. – Здесь мы войти не сможем, минуя душ и стерильную обработку.

– Душ? – удивилась Джулиет.

– Там идет конструирование биологического мозга АРХИВа. У нас четыреста тысяч живых человеческих нейронов. Они совершенно не имеют иммунитета. Любая инфекция уничтожит результаты работы нескольких месяцев.

Они вошли в длинный коридор. В конце его была дверь. Чтобы открыть замок, Джо снова воспользовался карточкой-ключом.

– Отсюда контролируется вся система, – сказал профессор, толкнув дверь и открыв взору узкую комнатку, буквально напичканную электронной мониторинговой аппаратурой.

Здесь располагались два терминала и множество дисплеев. Однако профессор и его гостья находились не в главной машинной комнате, куда так стремилась попасть Джулиет. Это помещение было видно через огромное смотровое стекло. То, что представало перед глазами, походило на картины Дантова «Ада» в исполнении художника-абстракциониста. В ряды выстроились высокие черные металлические футляры с отполированной до зеркального блеска поверхностью. По каждому футляру плясали цепочки красных огоньков.

Джо мог сделать все то же самое поумереннее, поскучнее и поменьше. Но детское желание привести в восторг персонал, коллег, посетителей, да и просто похвастаться взяло верх. Широко раскрытые глаза Джулиет доказывали, что эффект достигнут.

Джо закрыл дверь в коридор. В этот момент прозвучал голос АРХИВа, и профессор от неожиданности вздрогнул.

– Джулиет, рад видеть вас снова. Если не ошибаюсь, «Пуазон»?

Глаза девушки забегали по комнате в поисках спикера. Джо остолбенел.

– Я прав? – настаивал голос. – «Пуазон»?

Джо буквально вскипел от негодования. Это все Блейк, он убьет его! Но Джулиет, оправившись от неожиданности, улыбалась и кивала.

– Мои духи! Просто невероятно, – восхитилась она, – он узнал их! «Пуазон» фирмы «Кристиан Диор»!