Текст книги "Пробуждение тигра. Исцеление травмы. Легендарный бестселлер"

Телесно-ощущаемое чувствование имеет как физиологические, так и психологические элементы. В следующих двух подразделах я описал некоторые из ключевых различий между ними. Первый подраздел посвящен тому, как организм посредством своей физиологии взаимодействует с окружающей средой; второй посвящен некоторым психологическим законам и правилам, на основе которых функционирует организм. Я надеюсь, что эта информация укрепит вашу способность к использованию телесно-ощущаемого чувствования как в области физиологии, так и в области чувственного опыта.

У организма есть свой собственный способ общения, с которым вы познакомитесь, прочитав эту книгу. Пара очень важных особенностей того, как он взаимодействует со средой, уже видна из приведенных выше упражнений. Вспомните последнее из них. Заметили ли вы, что, описывая свои ощущения, вы использовали слова, которые имеют отношение к уже знакомым вам физиологическим ощущениям? Если вы никогда раньше не чувствовали себя «как в тумане», то не могли бы знать, что это такое, и ваш организм никогда бы не использовал эту фразу для описания своего ощущения. Для объяснения того, что он испытывает, организм всегда использует то, что уже знает. Не воспринимайте это буквально. Ваше ощущение может говорить вам, что вы «как в тумане», или «как ощетинившийся еж», или вовсе будто «стеклянный», «деревянный», «пластмассовый». Очевидно, что словосочетание «чувствовать себя как/будто» – это ключевая часть описания. Внутри вас в реальности нет никакого «тумана» или «ежиных колючек». Внутри вас нет кусков дерева, стекла или пластика, если только какой-то недобросовестный хирург не занес вам их во время операции. Ощущения просто похожи на все эти вещи. Это метафоры. Ощущения, однако, могут быть и буквальными, в точности соответствуя информации, полученной от органов тела, его костей и мышц.

Организм не только использует характеристики физических объектов для своего общения с миром. Он также использует зрительные образы, которые с легкостью могут быть истолкованы как воспоминания. Силы и энергии, приводящие к травме, обладают необычайной мощностью. Травма порождает такие эмоции, как ярость, ужас и беспомощность. Если ваше тело решит сообщить вам о присутствии этих энергетических состояний с помощью образов, только представьте, что за образы вы тогда увидите. Вариантов бесчисленное множество. Но у них всех будет одна общая черта – прекрасными они не будут. Люди очень часто совершают одну общую ошибку – интерпретируют то, что служит лишь способом визуальной коммуникации, как реальность. Травмированный человек может в конечном итоге поверить, что его или ее действительно изнасиловали или пытали, когда на самом деле фактическое сообщение, которое организм пытается передать, состоит в том, что то ощущение, которое вы сейчас испытываете, переживается им как изнасилование или пытка. А фактическим виновником переживаемого ощущения с таким же успехом может оказаться вселившая в вас ужас медицинская процедура, автомобильная авария и даже пренебрежительное отношение родителей в детстве. Это может быть буквально все что угодно.

Разумеется, некоторые образы действительно являются воспоминаниями. Люди, пострадавшие от изнасилования или пыток, будут использовать свой пережитый опыт при создании изображений. Часто случается так, что дети, прошедшие через подобные переживания, вспоминают о них только спустя годы. Даже если образы являются «истинными» воспоминаниями, мы должны понимать их роль в исцелении травмы. Объяснения, убеждения и толкования, связанные с воспоминаниями, могут помешать полному погружению в телесно-ощущаемое чувствование. Но ощущения, сопровождающие эти образы, чрезвычайно ценны для нас. Для наших целей важнее всего то, как нами ощущаются реакции и как эти ощущения меняются.

Когда мы работаем с физиологическими процессами, первое, что нужно понять, – это то, что телесно-ощущаемое чувствование тесно связано с осознанностью. Это сродни созерцанию пейзажа или, в данном случае, чувствованию пейзажа. Осознанность означает переживание того, что присутствует здесь и сейчас, без попыток изменить или интерпретировать это. Когда вы ловите себя на том, что говорите или думаете: «Это означает…», вы уже пытаетесь интерпретировать свой опыт, что выводит вас из процесса осознания и возвращает в область психологии. Определение смысла происходящего действительно имеет свое место в исцелении травмы, но лишь как следствие непосредственного осознания. На данный момент вам гораздо важнее сосредоточиться на том, что вы испытываете, а не на том, что вы думаете об этом. На роли смысла в исцелении травмы я подробнее остановлюсь позже.

Ощущения представляют собой физическое явление, которое вносит свой вклад в переживание нами целостного опыта. Возьмите, например, кубик льда. Вот некоторые из ощущений, которые влияют на то, как этот кубик льда переживается нами: холодный, гладкий, твердый, кубической формы. Все эти ощущения важны для формирования целостного образа кубика льда. То же самое характерно и для внутренних ощущений. Когда вы только начинаете работать с ощущениями, особенно важно проверять и перепроверять себя, убеждаясь, что вы включили в свой процесс осознания каждую из характеристик данного конкретного ощущения, сознательно обозначив ее для себя. Бывает, что вы можете упустить некоторые из характеристик данного ощущения, поскольку воспринимаете их как должное, а также потому, что не позволяете всему ощущению полностью проникнуть в ваше сознание, или потому что рассматриваемая характеристика является слишком тонкой и неуловимой.

Кубик льда, который вы только что достали из морозилки, помимо того, что он холодный, твердый, гладкий и кубической формы, может быть еще и липким. Через некоторое время он станет не липким, а влажным. То, что кубик льда сначала липкий, а потом становится влажным, помогает создать завершенный образ холодного, твердого, гладкого предмета в форме куба. Примените ту же аналогию к своему внутреннему переживанию, подержав его некоторое время в поле своего внимания, и оно изменится, подобно кубику льда. Как только вы начинаете осознавать свои внутренние ощущения, они почти всегда трансформируются во что-то другое. Любое изменение такого рода обычно движется в направлении высвобождения потока энергии и жизненной силы.

Реку нельзя поторопить.

Неизвестный автор

Ощущения проявляют себя в бесконечном разнообразии форм. Это одна из причин, почему так важно культивировать осознанность. Способность к непосредственному восприятию поможет вам гораздо легче замечать нюансы собственных ощущений. В области физиологии тонкие ощущения и ритмы так же важны, как и совершенно очевидные.

Последнее свойство телесно-ощущаемого чувствования, о котором я хотел бы упомянуть, связано с той важной ролью, которую играет ритм. Физиологические явления происходят циклически. Эти биологические ритмы играют фундаментальную роль в трансформации травмы. Поначалу может быть непросто терпеливо позволить им войти в область нашего осознания. Темп их движения намного медленнее того темпа, в котором обычно живет большинство из нас. Это одна из причин развития травмы: мы не даем нашим естественным биологическим ритмам достаточно времени для того, чтобы они прошли свой полный цикл и пришли к своему завершению.

В большинстве случаев циклам, о которых я говорю, требуется не больше нескольких минут, но эти несколько минут критически важны. Легче всего заметить эти ритмы по подъемам и спадам ваших ощущений. Ощущение будет трансформироваться во что-то другое (другое ощущение, образ или чувство) по мере того, как вы будете замечать и отмечать все его характеристики, подчиняясь его ритму. Нельзя поторопить реку. Важная часть процесса – настроиться на эти ритмы, признать их и уважать.

Теперь у вас есть основное представление о том, как работать с телесно-ощущаемым чувствованием. Воспринимайте это как инструмент, который поможет вам узнать себя как сложный биологический и духовный организм.

Телесно-ощущаемое чувствование – явление простое и элегантное. Тем не менее оно в миллиарды раз совершеннее самых мощных компьютеров. Оно состоит из осознанности, ощущений, тонкости, разнообразия и ритма.

Если вы начинаете улавливать как его примитивные, так и утонченные сигналы, вы на верном пути.

Я утверждаю, что уникальность человека во всем ее внушительном величии видится, только если позволить ей выделиться на фоне тех старых, исторических качеств, которые и сегодня являются общими для человека и высших животных.

Конрад Лоренц

Яркий и живой мир наших эмоций, страхов и реакций похож на бескрайний лес со всей его фауной. Мы переживаем эти чувства так, как будто они – это дикие звери, которые продираются сквозь густую листву нашего бытия, робко и тревожно вглядываются в даль или тихо крадутся, искусно выслеживая свою жертву, соединяя нас с нашей собственной, но неизвестной нам доселе личностью…

Пол Шепард

7. Опыт животного мира

Основы человеческой физиологии эволюционировали вместе с самыми ранними существами, выползшими из доисторической тины. И как бы нам ни хотелось думать иначе, наша связь с этим первобытным началом никуда не делась. На фундаментальном биологическом уровне организма нет мышления или концептуализации, есть только инстинктивная реакция на все то, что предоставляет нам окружающий мир. В организме человека какие-то из этих импульсов выражены не столь отчетливо, в то время как другие всемогущи и непреодолимы. Неважно, насколько высокоразвитым станет человек с точки зрения его способностей мыслить, чувствовать, планировать, строить, синтезировать, анализировать, познавать и создавать, – ничто не заменит те тонкие, инстинктивные целительные силы, которые роднят нас с нашим примитивным прошлым.

Природа наделила почти всех живых существ очень схожими реакциями нервной системы на угрожающие обстоятельства. Однако среди всех прочих биологических видов есть только один, у которого при этом развиваются долгосрочные травматические последствия, – это человек. У других животных мы наблюдаем сходные эффекты только в одном случае – когда они одомашнены или постоянно подвергаются стрессовому воздействию в контролируемых условиях лаборатории. Тогда у них также развиваются острые и хронические травматические реакции.

Такое открытие ставит перед нами следующие вопросы:

• Поскольку практически у всех существ реакция нервной системы на угрозу, по-видимому, мудро устроена и эффективно функционирует, почему люди не могут в полной мере воспользоваться этими преимуществами?

• Знаем ли мы, как получить доступ к этим преимуществам?

• Может, мы подавляем действие этой системы?

• Почему человека так легко травмировать?

• Что такого делают животные, чего не делаем мы?

• Как и чему мы можем научиться у животных?

В мире природы реакции выживания, которые мы обсуждали ранее, являются абсолютно нормальными, здоровыми и приносят животным пользу. Когда животные попадают в ситуацию угрозы жизни, они достаточно быстро выходят из первоначальной шоковой реакции и восстанавливаются после нее. Их реакции ограничены по времени и не переходят в хроническую форму. Наблюдая за их поведением, мы сможем лучше понять собственные инстинктивные способности к успешному преодолению травмы. Мы также сможем узнать больше о том, как не препятствовать действию наших инстинктов.

Опыт телесно-ощущаемого чувствования дает нам основу, необходимую для воссоединения с нашим животным началом. Знание, чувствование и ощущение фокусируют наше внимание на том, с чего может начаться исцеление. Природа не забыла нас, это мы забыли ее. Нервная система травмированного человека не повреждена; она заморожена, находясь в своего рода анабиозе. Заново открывая для себя телесно-ощущаемое чувствование, мы привнесем тепло и жизненную силу в наши переживания. Это чувствование также является мягким, безопасным способом вновь запустить инстинктивный процесс обработки энергии, который был прерван в момент, когда произошло травмирующее событие. Завершение этого процесса предотвращает переход посттравматических реакций в хроническую форму. Мы обладаем встроенными механизмами реагирования на травму и способностями продвижения к естественному ее разрешению. Некоторые из них являются для нас общими с другими животными; некоторые являются нашим исключительным свойством – прежде всего, это наши высокоразвитые мыслительные и языковые способности.

Давайте теперь поговорим о той части мозга, которая имеет большое значение, когда дело касается травмы. В глубине мозга каждого животного располагается так называемый рептильный мозг. Это обитель всех инстинктов. Единственный способ дать нашему сознанию доступ к целительным ресурсам – это через ощущения и телесно-ощущаемое чувствование. Ощущения – это язык рептильного мозга. На биологическом и физиологическом уровне рептильный мозг необходим всем животным, в том числе и людям. В нем закодированы матрицы инстинктивного поведения, обеспечивающие выживание вида (самосохранение и размножение). Кроме того, эта часть мозга контролирует все непроизвольные изменения, регулирующие жизненно важные функции организма. Рептильный мозг – это та матрица, из которой получили свое развитие все высшие формы жизни. В то время как его функция может быть усилена или, по-видимому, отменена у высших животных, те формы поведения, что возникают в центре рептильного мозга, как раз и являются ключом к разгадке тайны травмы. Именно эти формы поведения и дают нам возможность ощущать себя человеком-животным.

– Это не его вина, – сказал он.

– О, конечно, – сказал Лекс, – он практически сожрал нас, и это не его вина. Он же плотоядный. Он просто делал то, что делал всегда.

Майкл Крайтон, «Парк юрского периода»

Для рептилий не существует сознательного выбора. Любое поведение, любое движение является инстинктивным. Инстинкт и только инстинкт управляет поиском пищи, убежища и подходящего партнера для продолжения рода. Все защитные стратегии генетически запрограммированы в примитивном и высокоэффективном мозгу. Такое поведение подчиняется ритмическим циклам, над которыми рептилия не властна. День за днем, сезон за сезоном, год за годом, в течение сотен миллионов лет эти жизненные ритуалы повторяются. Почему? Потому что они работают.

Вот насекомое ползет к ящерице, греющейся на бревне. Быстрое движение языком, и насекомое исчезает. Ящерица не размышляет, голодна она или нет. Не задается вопросом, достаточно ли насекомое чистое, чтобы его можно было есть. Не подсчитывает, сколько калорий за день она уже съела. Она просто ест. Точно так же, как спит, размножается, убегает, замирает, сопротивляется и т. д. Жизнь, в которой правят инстинкты, проста. Ящерице нечего запоминать, нечего планировать, нечему учиться – все это заменяет ей инстинкт.

Будучи млекопитающими, антилопа-импала и гепард (см. главу 1) имеют мозг, который включает в себя как рептильный центр, так и более сложную структуру, известную как лимбический мозг. Лимбический мозг существует у всех высших животных (включая нас), именно он в основном отвечает за сложные формы эмоционального и социального поведения, отсутствующего у рептилий. Эти формы поведения не заменяют инстинктивные импульсы, берущие свое начало в рептильном мозге, они лишь дополняют и усиливают их. Лимбический мозг получает импульсы из рептильного мозга и обрабатывает полученные данные. Такой эволюционный скачок дает млекопитающему больше возможностей выбора, чем рептилии.

То, что стадо антилоп-импал способно пастись, взаимодействовать и спасаться бегством как единое целое, происходит отчасти благодаря дополнительной информации, предоставляемой лимбическим мозгом. В дополнение к своей инстинктивной рефлекторной реакции бегства импалы развили и сохранили понимание, что их выживаемость повышается, если они действуют как группа (то есть молодые импалы, почувствовав опасность, сразу стремятся присоединиться к стаду – глава 1). С появлением лимбического мозга, получили развитие и эмоции. Эмоции дали млекопитающим более развитые способы хранения и передачи информации, подготовив тем самым эволюционный путь к развитию рационального мозга.

Весь наш интеллект развился из инстинктивной матрицы. Инстинкт определяет те параметры, по которым каждый вид формирует свои мысли и создает свой язык. У здорового человека инстинкт, эмоции и интеллект работают сообща, чтобы обеспечить максимально широкий выбор возможностей в любой конкретной ситуации.

Раскачивается, пульсирует это самое уязвимое и невещественное существо [медуза], но на его защиту встает вся мощь океана, которому она доверила свое существование.

Урсула ле Гуин, «Гончарный круг неба»

Насекомое проползло в пределах досягаемости языка ящерицы, и вот – его нет. Стадо импал чует опасность и как единое целое бежит в укрытие. Эти примеры демонстрируют способность животных немедленно переводить внешнюю информацию в инстинктивные внутренние реакции. Животное и окружающая среда едины, и нет разделения между стимулом и реакцией.

Ни один организм не демонстрирует эту сонастроенность более наглядно, чем медуза или амеба. Пульсируя и колеблясь на пути сквозь текучую среду, мало чем отличающуюся от состава ее собственного тела, амеба движется в единстве со всем, что ее окружает. Малейшее изменение в окружающей среде вызывает немедленную реакцию. Например, амеба способна мгновенно переориентироваться, чтобы двигаться в сторону пищи или подальше от токсичных примесей в воде. Сигналы извне, которые она получает, и реакция амебы происходят как единое событие. Они практически синхронны и синонимичны.

Такой вид сонастройки крайне важен для выживания всех организмов. Без него как бы мы могли адекватно и своевременно реагировать как на возможности, так и на опасности? Именно тело делает возможным такую сонастройку. У людей этот опыт существования выражается через ощущения и телесно-ощущаемое чувствование.

Первый обнаруженный след – как конец строки. И на том конце ее движется существо; тайна, каждые сто футов оставляющая подсказку о себе, раскрывающая о себе все больше, пока вы наконец практически не увидите ее, еще до того, как на нее вышли.

Том Браун, «Следопыт»

В современном мире большинству людей не хватает способности сохранять ощущение присутствия в настоящем, а также восприимчивости к нюансам своего внутреннего и внешнего мира. Однако подобный тип осознанности остается ключевым в жизни многих коренных народов. Давайте рассмотрим опыт туземного охотника-следопыта в дикой природе.

Чтобы оставаться настроенным на окружающую его среду, следопыт должен быть очень внимательным к своим инстинктивным реакциям и телесно-ощущаемому чувствованию. Таким образом он не только лучше осознает собственные реакции, но и реакции своей жертвы. Преследователь и преследуемый становятся единым целым. Охотник знает, когда зверь болеет или ранен, голоден или устал. Он знает, когда зверь охотился или спаривался, как долго спал. По следам он может определить, у какого водопоя животное подкрепляло свои силы. Снежный сугроб у куста говорит ему, где зверь спал. На плато, где кажется, что ветер вымел все следы, следопыт настраивается на свое чувство «единства» со зверем, и оно ведет его. Инстинкт подсказывает ему, куда ушло животное. Охотника и зверя объединяет общий дух.

Хотя следопыт и обрел состояние полной сонастроенности с тем животным, которое он выслеживает, он должен оставаться восприимчив и ко всем остальным стимулам (информации), поступающим из окружающей его среды, как внутренним, так и внешним. Его самого могут выслеживать или, по крайней мере, наблюдать за ним другие голодные или просто любопытные животные. Его безопасность зависит от того, чтобы оставаться в настоящем моменте, используя телесно-ощущаемое чувствование. Таким образом его чутко настроенные органы чувств смогут улавливать малейший звук или движение. Внутренне он может быть предупрежден об опасности появлением смутного чувства, что что-то не совсем так. Запахи становятся насыщенными, цвета – яркими. Все вокруг наполнено жизнью. В подобном состоянии осознанности можно найти красоту в том, что раньше могло восприниматься как нечто обыденное – в веточке дерева, гусенице, капле росы на листе.

Пока следопыт настроен на это единение с природой, он испытывает глубокое чувство благополучности. В состоянии расслабленной бдительности он способен отреагировать в любой момент. Ориентировочные рефлексы в таком состоянии функционируют оптимальным образом, давая следопыту чувство безопасности, основанной на его уверенности в собственной способности успешно идентифицировать и решить любую проблему, с которой он столкнется.

Для диких животных подобные инстинктивные рефлексы означают выживание – обеспечивая им гармонию и единство с окружающей средой, они сохраняют им жизнь. Для людей осознанное использование животных рефлексов может дать гораздо больше. Эти реакции способны усилить нашу способность к взаимодействию со средой и наслаждение жизнью, привнося в нее активность и жизненную силу. Когда мы здоровы и не травмированы, наши инстинктивные рефлексы добавляют в жизнь чувственность, разнообразие и ощущение чуда.