Текст книги "Клуб адского огня"

37

По-прежнему не находя покоя, Нора побрела на кухню и стала протирать крышку рабочего столика, думая о том, что если что-то может пойти не так, это обязательно идет не так. Теперь, пока рукопись у Норы, Дэйзи будет считать, что ее великое произведение – на вражеской территории. Может, стоит вытащить чемодан из-под кровати и отвезти его на Маунт-авеню? Но эта мысль вызвала прилив слабости и отчаяния.

Не задумываясь над своими действиями, Нора подошла к раковине, включила горячую воду, выдавила в ладонь жидкого мыла и стала мыть руки. Потом она вымыла лицо. Потом – снова руки и опять лицо. И только в четвертый раз втирая мыло в скулы и крылья носа, Нора осознала, что делает. Горячая вода жгла ей кожу. Нора включила холодную, ополоснула лицо и потянулась за посудным полотенцем Щеки горели так, будто их терли наждачной бумагой. Тщательно вытираясь, Нора поняла, что чувствует себя по-прежнему ужасающе грязной. Нет, не по-прежнему. Она чувствовала себя так, словно ей очень скоро предстоит ужасно испачкаться. Борясь с желанием снова включить воду и начать тереть себя всю, она медленно прошла в комнату, легла на диван, закрыла глаза и лежала так до тех пор, пока ее не разбудил звук подъезжавшей к дому машины Дэйви. Нора снова задала себе вопрос, где он был целых девять часов, но потом решила, что ее это не волнует. «Ауди» заехал в гараж.

Интересно, шмыгнет ли он сразу в гостиную и притворится, что жены не существует, или поднимется наверх, чтобы поругаться с ней? Дверь из гаража в дом открылась и закрылась, затем его шаги прозвучали у лестницы: Дэй-ви медленно, но неуклонно приближался к Норе.

Сначала он заглянул на кухню и лишь потом повернул в сторону комнаты. Он искал ее. Что ж, это хороший знак. Наверное, это и называется хвататься за соломинку? Ну, давай же. Дэйви вошел в комнату, встретился глазами с Норой и отвел взгляд. Затем он опустился в самое дальнее от дивана кресло, откинулся на спинку и закрыл глаза.

– С возвращением, – сказала Нора.

– Из полиции не звонили?

– Натали под действием успокаивающего.

Дэйви полулежал в кресле, будто брошенная тряпичная кукла, глаза его по-прежнему были закрыты.

– Было бы замечательно, если б ты сказал что-нибудь.

Дэйви открыл глаза и подался телом вперед. Снова встретившись взглядом с Норой и быстро отведя глаза, он стал смотреть в пол.

– Когда я услышал, что ты уезжаешь, я заметался по дому, как шарик для пинг-понга. Наконец я тоже решил проехаться, вывел машину на шоссе и погнал на север, не понимая, куда еду. Мне надо было подумать. В последнее время я в основном только этим и занимаюсь – еду и думаю. Добрался до Нью-Хейвена, вылез из машины, пошел в кампус[15]15
  Кампус (амер.) – территория университета, колледжа или школы. одолевать сомнения. Ведь это так не похоже на тебя. Ты можешь иногда натворить что-нибудь сгоряча, но все это далеко от похищения и пыток.


[Закрыть] и пробыл там около часа.

– Да ты просто святой, – сказала Нора.

Интересно, не встречался ли он раньше в Нью-Хейвене с Диком Дартом?

– Не надо иронизировать, хорошо? Нора, я думал о тебе. Сегодня утром все казалось таким ясным и простым. Но через десять минут после твоего отъезда меня начали.

– И что ты надумал? – спросила Нора.

– Я подумал о том, что ты сказала, – будто я перекладываю на тебя свою вину. Но ведь все части головоломки так хорошо подходили друг к другу, схема была такой ясной, что просто не могла не быть правдой. Это как кроссворды-загадки, которые придумывают Фрэнк Ниари и Фрэнк Тидболл! В общем, все части идеально подходят, кроме одной. Эта часть – ты.

– Ты сидел и спорил с самим собой.

Дэйви кивнул.

– Чем больше я размышлял, тем нелепей казалась сама мысль о том, что Натали похитила ты. Я вернулся в машину и объехал вокруг Нью-Хейвена Убогий городишко, если сам ты учился в Йеле. – Он поднял глаза на Нору, будто неуместность этого наблюдения чуть сняла напряженность, сковывавшую его. – И, представь себе, я заблудился. А ведь я четыре года прожил в Нью-Хейвене, это совсем небольшой городок. Знаешь, что я чувствовал? Я испугался, что уже никогда не выберусь оттуда. Я несколько раз проехал мимо одного и того же фургона-закусочной и одного и того же ресторанчика. Это место было словно заколдованным. Я едва не сошел с ума. – Дэйви отер со лба пот. – Примерно через час я проехал мимо пиццерии, в которой когда-то был, и понял наконец, где нахожусь. Я чуть не завопил от радости, когда выбрался на шоссе. Руки тряслись. Ощущение было такое, будто жизнь моя только что висела на волоске.

– Неплохая мысль, – сказала Нора.

Дэйви снова кивнул.

– Я так устал и проголодался, что, доехав до «Кузена Ленни», остановил машину. Я заказал себе мясной рулет и картофельное пюре. Когда все это принесли, я, как ребенок, облил весь рулет кетчупом, и, пока ел, меня вдруг посетила одна мысль. Если я смог заблудиться вот так в Нью-Хейвене, значит, ты, возможно, говоришь правду. И кто сказал, что все части головоломки должны обязательно совпадать? Одно я знаю точно. Даже если ты узнала обо мне и Натали, ты не могла ее похитить. Это сделал другой человек.

– Спасибо.

– Ты ведь действительно не делала этого, правда?

– Я сказала тебе об этом сегодня утром три или четыре раза.

– Но тогда я был так убежден в этом. Я... – Он покачал головой и снова опустил, а затем поднял глаза – в них отразилась сложная гамма чувств, каждое из которых было так или иначе связано с болью. – Если я извинюсь – это поможет хоть немного?

– Попробуй и узнаешь.

– Прости меня за все, что я наговорил. И всем сердцем желаю, чтобы ты смогла меня простить. Мне жаль, что я позволил себе ввязаться во все это с Натали Вейл.

– "Все это" обычно зовется постелью.

– Ты злишься на меня, ты должна презирать меня и испытывать отвращение к Натали.

– Примерно так.

– Но разве ты не говорила сегодня утром, что мы сможем постепенно все уладить? Я очень хочу этого, Нора. Я надеюсь, что ты простишь меня. Ты примешь меня обратно?

– А разве ты уходил?

– Благослови тебя Господь, – сказал Дэйви, вызвав у Норы неприятные воспоминания о разговоре с его матерью. Рывком поднявшись с кресла, Дэйви подошел к Норе. На секунду ей показалось, что он собирается опуститься на колени, но вместо этого Дэйви поцеловал ей руку. – Завтра мы начнем все сначала. – Он стал тихонько поглаживать ногу Норы. – А что делала весь день ты?

– Я чуть не уехала в Нью-Йорк. – Нора убрала бедро из-под руки Дэйви. – Подумывала даже о том, чтобы не возвращаться, а потом развернулась и покатила обратно.

– Я бы сошел с ума, если бы тебя не было дома, когда я вернулся.

– А я здесь.

Дэйви поцеловал ее в макушку.

– Мне надо лечь и поспать немного. Я еле держусь на ногах. Ты не возражаешь?

– Конечно нет.

Он подошел к двери, затем обернулся, с благодарностью посмотрел на нее, коротко взмахнул рукой и вышел.

Нора откинулась на спинку дивана. Если у нее и были сейчас какие-то чувства, они напоминали крошечную горстку черной, съежившейся от жара угасшего пламени шелухи. Впрочем, жила в ее душе слабенькая надежда на то, что когда-нибудь шелухе суждено превратиться в чувства.

38

В конце концов голод согнал Нору с дивана. Было без десяти восемь. Дэйви все еще спал. Нора подозревала, что он проснется около полуночи, встанет, разденется и снова заберется под одеяло. Пошарив на полках холодильника, Нора нашла консервную банку с грибным супом. Открыв банку и плюхнув замороженный серо-коричневый цилиндр концентрата в кастрюлю, Нора, поджидая, пока тот растает, стала поджаривать в тостере хлеб.

Стоило ей поднести ко рту ложку с горячим супом, как в душе ее словно перевели стрелки часов вперед и ощущение спокойствия и благополучия вернулось в ее жизнь. Она отдаст рукопись Дэйзи, и с этой историей будет покончено. Она переживет случай с Натали Вейл, но доверять этой женщине больше никогда не будет. Ей и не потребуется доверять Натали – она никогда больше не станет общаться с этой платиновой тараканшей. Если случай сведет их в супермаркете, в мгновение ока маленькие быстрые ножки тараканши унесут ее за горы туалетной бумаги, где она будет прятаться дотех пор, пока машина Норы не покинет стоянку перед супермаркетом. С удовольствием представив себе эту картину, Нора съела последнюю ложку супа, похрустела последним кусочком тоста и встала, чтобы помыть тарелки.

И тут зазвонил телефон. Оставив посуду, Нора поспешила взять трубку, пока звонок не разбудил Дэйви.

– Алло, – сказала она.

То, что услышала Нора, заставило ее похолодеть, прежде чем полностью дошло до ее сознания. Мужской голос, холодный от ярости, говорил что-то о невообразимо подлом обмане доверия, что-то о невыразимо грубом вторжении и что-то еще о горе и потрясении. В конце концов Нора узнала голос Элдена Ченсела.

– И чего я никогда не пойму, – продолжал он, – не говоря уже об абсурдном предположении, что ты можешь дать кому-то совет по поводу литературы, так это того, как ты сознательно упорно идешь по опасному пути. Неужели тебе никогда не приходило в голову, что твое безрассудство может иметь последствия?

– Элден, перестаньте на меня кричать, – сказала Нора.

– Ты отказываешься слушать людей, которые разбираются во всем лучше тебя, вместо этого ты хватаешь топор и начинаешь им размахивать. Ты проникаешь в дом, как термит, и вгрызаешься в чужие жизни. Ты надругалась над нами.

– Элден, я понимаю, что вы расстроены, но...

– Я расстроен?! Я в ярости! А вот кто в скором времени будет расстраиваться – так это ты!

– Элден, Дэйзи сама захотела дать мне почитать свой роман. Она настаивала на том, чтобы привезти его сюда и не хотела слышать слова «нет».

– Она работает над этим чертовым бредом уже несколько десятилетий, но до того, как ты к ней подкралась, ей и в голову не приходило показывать его кому-нибудь. Дэйзи никогда не выпрашивает мнения о неоконченной книге. Ты влезла к ней в доверие, как влезла в эту семью, и поселила внутри ее вирус. Лучше бы ты сразу убила ее.

– Элден, но я пыталась помочь ей.

– Помочь? Да ты ей нож в сердце вонзила.

– Элден! – закричала Нора – Все это неправда! Когда Дэйзи позвонила и спросила, как мне нравится ее роман, я сказала, что это замечательная книга Но она переворачивала все, что я говорила, она во всем видела оскорбление.

– И это удивило тебя? Тогда ты просто слабоумная. Дэйзи прекрасно знает, что ее роман – хаотичная чушь и ничем другим быть не может.

– Я не знаю, действительно ли ее роман – хаотичная чушь, и вы тоже этого не знаете, Элден.

– Ты – тупая, упрямая ослица, и тебе не хватает кнута.

– Элден! – снова закричала Нора. – Если вы не успокоитесь и не попытаетесь понять, как все было на самом деле, вы...

В этот момент в кухню вошел растрепанный Дэйви в мятой одежде и уставился на жену с открытым ртом.

– Это папа? Ты говоришь с моим отцом?

Нора отодвинула трубку от уха.

– Я должна тебе все объяснить, – сказала она Дэйви. – Твоя мать немного неправильно меня поняла, и теперь Элден в бешенстве.

– Что она неправильно поняла?

Из трубки слышались вопли Элдена.

– Ты должен поддержать меня в этом деле, – сказала Нора – Они оба передергивают.

Элден выкрикивал имя Норы.

Она поднесла трубку к уху.

– Элден, я собираюсь сказать еще одну вещь, а потом повешу трубку.

– Дай мне поговорить с ним, – попросил Дэйви.

– Нет! – твердо сказала Нора. – Эллен, я хочу, чтобы вы успокоились и задумались над тем, что я скажу. Я никогда не обидела бы Дэйзи намеренно. Давайте подождем, пока буря уляжется. Я больше словом не обмолвлюсь с вами на эту тему до тех пор, пока вы не выслушаете мою часть истории.

– Нора, я хочу поговорить с ним, – настаивал Дэйви.

– Я слышу голос моего сына, – сказал Элден. – Дай его сюда.

Дэйви положил руку на телефонную трубку, и Нора с неохотой уступила ее.

– Он назвал меня термитом. И тупой ослицей, – пожаловалась она.

Дэйви замахал рукой, призывая помолчать.

– Что? – Запустив пальцы в волосы, он привалился к стене и бросил Норе взгляд, полный недоверия и паники. – Я знаю это, как я мог этого не знать? – Он закрыл глаза. Хотя Дэйви плотно прижимал трубку к уху, Нора по-прежнему слышала возмущение в голосе Элдена. – Но она говорит, что хотела помочь маме... Я знаю... Знаю... Да, конечно, но... Да. Хорошо, пятнадцать минут. – Он повесил трубку. – Господи!

Дэйви оглядел кухню, словно желая успокоить себя тем, что шкаф, полки, мойка и холодильник по-прежнему на месте.

– Поехали к ним. Только мне надо почистить зубы и причесаться. Не в таком же виде.

– Перезвони и скажи, что мы приедем завтра вечером. А сейчас не можем.

– Если через пятнадцать минут мы не появимся, отец сам прилетит сюда.

– Так даже лучше.

– Да, если только ты хочешь разозлить его еще больше. – Дэйви пересек кухню, подошел к Норе и сердито уставился на нее. – Кстати, где эта чертова рукопись?

– Под кроватью.

– О боже! – Дэйви почти выбежал в коридор.

39

К тому времени как они подъехали к Поуст-роуд, Нора описала Дэйви свои разговоры с Дэйзи во время и после чтения книги, а когда в конце улицы показались решетчатые ворота «Тополей», она заканчивала пересказывать телефонный разговор с разъяренным Элденом. О чем она не стала говорить, так это о самой книге. И еще об одной детали. Чемодан, источавший ядовитые запахи, лежал в багажнике.

– Она вынудила тебя взять рукопись, – сказал Дэйви.

– Если бы я не согласилась, она сию же секунду стала бы кричать на меня.

– Получается, что она не оставила тебе возможности сказать «нет»?

– Не оставила.

Дэйви свернул на подъездную дорожку. Глядя на серый каменный фасад, Нора испытала еще большее напряжение, чем обычно вызывали у нее «Тополя».

– Мы должны убедить в этом отца, – сказал Дэйви.

– Убеждать придется в основном тебе.

Когда они вышли из машины, Дэйви поглядел на дом и нервно потер ладони о брюки. Несколько секунд оба стояли неподвижно.

– А как тебе сама книга? – спросил Дэйви.

– Даже не знаю, – сказала Нора. – В основном это бешеная атака на Элдена. В книге его зовут Эдельберт Пойзон.

Дэйви закрыл глаза.

– А ее как зовут?

– Клементина.

– Клементина Пойзон? Я там тоже есть?

– Боюсь, что да.

– И как же зовут меня?

– Эгберт. И ты почти не вылезаешь из кровати.

– Я хочу скорее покончить с этим и уехать домой. – Дэйви подошел к багажнику и, ворча что-то, вытащил чемодан. – Да здесь, наверное, не рукопись, а собрание сочинений.

– Ты даже не подозреваешь, насколько прав, – сказала Нора. – Дэйви, я говорю абсолютно серьезно. Разговаривать с отцом должен ты, потому что, если я открою рот, он начнет на меня орать.

– На меня он тоже начнет орать. – Дэйви захлопнул багажник и поволок чемодан к крыльцу. – И не важно, Нора, хочешь ты или не хочешь, а идти тебе со мной все равно придется.

Они с Дэйви медленно поднялись по ступенькам, и он нажал на оправленную бронзовой рамкой кнопку звонка рядом с массивной дверью орехового дерева.

Не успел Дэйви убрать руку со звонка, Мария открыла дверь. Ее явно поставили дежурить в прихожей.

– Мистер Дэйви, миссис Нора, мистер Ченсел говорить вам идти в библиотека. – Она бросила тревожный взгляд на чемодан.

– Моя мать тоже там?

– О нет, нет ваша бедная матушка, она не может выйти из своя комната. – Мария сделала шаг назад и придержала дверь, пропуская их.

– Когда я был маленьким, отец устраивал мне разносы только в библиотеке. – В гостиной вокруг подставки, где должна была стоять венецианская ваза, виднелось мокрое пятно размерами вдвое больше чемодана в руках у Дэйви. Еще одно большое пятно тянулось вниз по стене у камина.

В дальнем конце гостиной темнела дверь в библиотеку.

– Ну, держись... – сказал Дэйви и открыл ее.

На Элдене был синий костюм в мелкую полоску, который он наверняка надел к их приезду. Он поднялся им навстречу с красного кожаного кресла, стоявшего в дальнем конце яркого восточного ковра, неистово пестрящего красным и синим.

– Думаю, первое, что вы должны сделать, – это отдать обратно рукопись.

Дэйви подошел к отцу с таким видом, с каким, должно быть, человек, вооруженный швейцарским армейским ножом, подходит к голодному тигру. Элден взял из рук сына чемодан и опустил на пол. Затем он указал на кожаный диван, перед которым стоял коФейный столик с отделанной кожей столешницей.

– Садитесь.

– Папа.

– Садитесь.

Они обошли вокруг стола и сели. Элден опустился в кресло и нажал ногой кнопку, спрятанную под бахромой ковра.

– Отец, ничего из того... – начал было Дэйви.

– Не сейчас.

Дверь открылась, и вошел Джеффри.

– Рукопись вернули, – сказал ему Элден. – Отнеси ее наверх и передай в руки миссис Ченсел.

Джеффри нагнулся за чемоданом и понес его прочь с таким видом, словно выносил сдохшее животное. По пути к двери он на мгновение остановил на Норе угрюмый взгляд, смысла которого она не поняла.

– Тебе нечего сказать по этому поводу, – произнес Элден, обращаясь к сыну. – Если, конечно, это не ты подбил свою жену или свою мать на то, что они сделали.

– Никого я не подбивал, – ответил Дэйви. – Я говорил Норе, чтобы она держалась подальше от маминой работы. Я чувствовал, что случится что-то ужасное.

– Вот и случилось. И теперь мы должны иметь дело с последствиями. Твоя мать находится в состоянии сильного нервного возбуждения. Когда сегодня вечером я вернулся домой, я нашел ее рыдающей и охрипшей от крика Вся гостиная была усыпана битым стеклом. Мария была слишком испугана и собой не владела, а Джеффри, который, должно быть, понимал, что его роль в этом печальном инциденте не сулит ему ничего хорошего, прятался у себя в комнате.

– Джеффри? – переспросил Дэйви. – А какую роль играл Джеффри?

Элден проигнорировал его вопрос.

– Разумеется, Джеффри выполнял просьбу своей хозяйки. Я поговорил с ним, и мы можем быть уверены, что Джеффри никогда больше не позволит себе быть вовлеченным в сделку подобного рода. Да ничего подобного и не должно больше случиться.

– А что он сделал? – снова спросил Дэйви.

– Он отвез твою мать, – сказала Нора.

– Да, он отвез Дэйзи в дом, где ты живешь с этой гадюкой.

– Папа, пожалуйста, не обзывай Нору. Я хочу, чтобы ты понял, что случилось на самом деле. Мама позвонила Норе и настояла на том, чтобы та прочла ее книгу. Она не оставила Норе возможности сказать «нет».

– Да неужели? – буквально лучась презрением, Эл-ден повернулся к Норе: – У тебя совсем отсутствует воля? Ты не можешь оправдываться тем, что мы платим тебе жалованье, хоть и косвенно. И тебя нельзя считать закадычной подругой Дэйзи. Друзей у Дэйзи нет. Решила поиграть в покорную маленькую невестку?

– В каком-то смысле вы правы, – сказала Нора. – Я действительно думала, что смогу помочь ей таким образом.

– И ты предложила прочитать то, что она написала, чтобы дать ей редакторский совет.

– Нет, просто для того, чтобы у нее было с кем поговорить о своей книге. Чтобы поддержать ее.

– И теперь все мы видим, как замечательно это сработало. Но ты ведь не станешь отрицать, что это злонамеренное предложение исходило от тебя?

– Я хотела помочь ей.

– Повторяю вопрос. Это было твое предложение?

– Мое. Но потом мы с Дэйви поговорили об этом, и я решила не напоминать о своем предложении Дэйзи. А сегодня Дэйзи позвонила, сказала, что это жизненно важно – чтобы я прочла ее книгу – и что она едет ко мне прямо сейчас.

– И в этот момент ты могла сказать ей, что очень занята, или придумать тысячу других отговорок.

– Она бы и слушать не стала никаких отговорок. Если бы я попыталась пойти на попятный, это очень оскорбило бы Дэйзи.

– Ты поощряла ее манию, вместо того чтобы попытаться как-то успокоить ее. Но эта злобная выходка – ничто по сравнению с невыразимой непристойностью твоего заявления, будто моя жена является автором романов Клайда Морнинга и Марлетты Титайм.

– Что? – Дэйви резко повернулся к Норе и ошеломленно уставился на нее.

– Да, это так, – сказала она мужу. – В ее книге тоже есть все эти «сетки трещин» и большая часть предложений начинается с «итак».

– Почему ты не сказала мне об этом раньше?

– Я забыла, – сказала Нора, и это была правда. – На нас навалилось столько всего другого, что это просто как-то ускользнуло из памяти.

– Теперь ты понимаешь, на какой женщине ты женат? – сказал Элден. – Ты начинаешь понимать?

– Он не хочет, чтобы вы знали, – сказала Нора. – Он не хочет, чтобы хоть кто-нибудь это знал.

– Закрой свой мерзкий рот! – заорал Элден, указывая на нее пальцем. – Твоя ложь не только оскорбляет мою жену, которая считает себя настоящей писательницей и никогда даже не читала наши романы ужасов. Твоя ложь – это комья грязи в адрес моей фирмы и меня самого. Ты подвергаешь опасности репутацию нашего издательства и репутацию мою. Это позорно, и я не намерен это терпеть.

– О господи, – вздохнул Дэйви.

– Дэйви, прекрати ныть и слушай меня, – прошипел Элден. – Твой брак – большая ошибка. Эта дрянь принесла раздор в нашу семью в тот самый момент, когда впервые появилась в нашем доме. Она нанесла тебе вред, о котором ты даже не подозреваешь. – Элден было вновь сорвался на крик, но тут же взял себя в руки. – Возможно, ты унаследовал от меня пристрастие к сумасбродкам.

– Я ухожу, – сказала Нора и встала.

– Ты всегда убегаешь, чтобы не слышать правды, не так ли?

– Я не подчиняюсь вашим приказам, Элден. Пошли, Дэйви.

Дэйви, который выглядел по-прежнему полусонным, начал подниматься с дивана.

– Сядь, – приказал Элден.

Дэйви сел.

– Я предлагаю тебе очень простой выбор, Дэйви. Если ты разведешься с этой женщиной и приведешь в порядок свою жизнь, я оставляю тебя в издательстве и в своем завещании. Но если ты отказываешься смотреть в глаза реальности и желаешь сохранить свой брак, ты потеряешь и работу, и наследство. Тебе придется поискать способ зарабатывать на жизнь самостоятельно, а я, к сожалению, сильно сомневаюсь, что ты его найдешь.

– Это не выбор, это ультиматум, – сказала Нора.

– Мне так показалось, что тебя в этой комнате уже нет, – бросил Элден. – Дэйви, я хочу, чтобы ты подумал над своим решением. Хорошенько подумал. Хочешь ли ты остаться с сумасшедшей бабой, на которой тебя угораздило жениться, или вести жизнь, которую заслуживаешь? Мы будем очень рады снова принять тебя в лоно семьи.

– Папа, ты это всерьез? – спросил Дэйви.

– У тебя неделя на раздумья. Я хочу, чтобы ты сделал правильный выбор, и надеюсь, ты поймешь, что я действую в твоих интересах.

– Вы используете свои деньги как дубинку, – сказала Нора. – Если вы действительно намерены исполнить этот садистский план, вы можете в результате потерять сына Вы хотите, чтобы это случилось?

Элден встал.

– Можешь идти, Дэйви. А я должен подняться наверх и разобраться с твоей матерью.

Дэйви покорно встал. Элден величаво прошагал к двери и открыл ее.

– Папа, – начал было Дэйви.

– Поговорим в следующее воскресенье.

Дэйви пошел к двери.

– Как же вы будете жалеть об этом, – сказала Нора.

Притворившись, что не видит и не слышит ее, Элден похлопал по спине выходящего Дэйви.

Нора подавила в себе порыв скинуть его руку со спины мужа.

Мария, застилавшая стол белой скатертью в дальнем углу гостиной, испуганно дернулась к выходу.

– Мой сын в состоянии сам открыть себе дверь, – сказал Элден, и Мария застыла на полпути.

– До свидания, Мария, – сказала Нора, но бедная женщина была слишком запугана, чтобы ответить.