Электронная библиотека » Питер Свонсон » » онлайн чтение - страница 15


  • Текст добавлен: 28 июля 2015, 11:30


Автор книги: Питер Свонсон


Жанр: Триллеры, Боевики


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Глава 28
Лили

Убедившись, что Брэд мертв, я сняла проволоку с его шеи. Ухватилась за его джинсовую куртку и сумела перетащить с переднего сидения на заднее, где пристегнула его ремнем. Я откинула сиденье вместе с Брэдом назад, затем застегнула молнию на его куртке и подняла цигейковый воротник, чтобы скрыть следы на шее. Если бы кто-то увидел нас в машине, то подумал бы, что Брэд задремал. По крайней мере, я надеялась на это.

Я завела машину и выехала на дорогу, не включая фар до самой Микмак-роуд. Я прикинула, что бензина хватит до Коннектикута. Я планировала заправиться на станции самообслуживания и расплатиться наличными, но радовалась, что не придется. Пока что никто не видел меня в Мэне, пусть так и остается.

Я поехала на север, в сторону съезда на I-95. Я съехала с Микмак-роуд, не доезжая до Кенневик-Бич: если полиция ищет Брэда, скорее всего, они следят за его коттеджем. Конечно, лучше было бы заехать к нему домой, взять кое-какие вещи, чтобы выглядело как настоящий побег, но рисковать не стоит. Прежде чем выехать на автомагистраль между штатами, я свернула к закрытому автомагазину «Майкс» – одному из захолустных гаражей, заваленных рухлядью. С выключенными фарами я припарковалась возле ржавого хлама и вышла из пикапа. Выбрав машину, которая выглядела так, словно она не двигалась с места года два, я с помощью инструментов из ножа «Leatherman» сняла с нее номера штата Мэн, а вместо них прикрутила номера с машины Брэда. На это ушло минут пять, и ни звука – кроме непрерывного ветра, который шуршал редкой листвой на деревьях. Поменяв номера, я вернулась в пикап; свет в салоне на мгновение упал на Брэда, голова которого неестественно свесилась на бок. Я отвернулась и краем глаза заметила коробку изи-пасс[16]16
  E-ZPass – устройство для автоматической оплаты проезда на платной дороге. – Прим пер.


[Закрыть]
, приклеенную к лобовому стеклу. На магистрали взимали пошлину, два раза в Мэне, затем еще один раз там, где трасса проходит через Нью-Гемпшир. Я подумала, стоит ли использовать изи-пасс, – скорее всего, полиция отследит машину – или заплатить наличными. Решив заплатить наличными, я содрала коробку с лобового стекла и выбросила ее в лесу за гаражом. Брэд был действительно похож на мужа, который отсыпается в машине после разгульной ночи, и я не боялась, что меня кто-нибудь узнает. Свои рыжие волосы, слишком приметные для других, я спрятала под шапкой.

Я зря волновалась. За всю четырехчасовую поездку в Коннектикут кассиры на трассе едва взглянули на Брэда и на меня. Дороги были свободны, и я могла бы доехать за три с половиной часа, но строго соблюдала скоростной режим, оставаясь в правом ряду, пока грузовики с грохотом пролетали мимо меня. Я не включала радио, но примерно возле Ворчестера тело Брэда сдвинулось с места и издало свист, выпустив газы. Я была готова к этому, помня, что мертвецы издают звуки, но все равно вздрогнула. После этого я решила включить радио, долго искала что-то приличное, пока где-то в Коннектикуте не нашла ночное джаз-шоу на радиостанции без рекламы. Не очень люблю джаз, он напоминает мне о родителях, но несколько известных мелодий мне были знакомы. «На улице зеленого дельфина» Майлза Дэвиса плавно перешла в «Осенние листья» Нэта Кинга Коула. Я вслушивалась в слова, стараясь забыть, что еду среди ночи с мертвецом на заднем сиденье. Даже сквозь громкую музыку я слышала, как еще дважды тело испускало газы, салон пропах мочой и экскрементами. Мне вспомнился бездомный черный кот, которого я, будучи еще девчонкой, убила много лет назад, и то, как меня удивили его выделения. Я вспомнила, что из-за отвращения к этому дохлому коту я еще больше радовалась, что убила его. С Брэдом Даггетом то же самое. Он получил то, что заслужил, наверное, даже больше, чем заслужил. Теперь он мертв и больше никому не причинит зла, но с его омерзительным трупом еще придется повозиться. И нужно пережить оставшийся путь. Я нажала на газ – ничего страшного, если я немного превышу скоростной режим. Миля сменялась милей, пролетая сквозь «Маленький отель» и «Печали» Чета Бейкера и «Горькую землю» Дины Вашингтон. Сигнал радиостанции стал неустойчивым, когда я подъехала к дому, но я не стала искать что-то другое, предпочитая обрывки старой классики рекламе мебельных магазинов и низкопробным ток-шоу.

Я выключила радио, когда въехала в Шепог, прислушалась к тишине, заворачивая на знакомые улицы, усаженные деревьями. Я проехала мимо «Монкс-Хауса», инстинктивно повернула голову и заметила свет в одном окне на втором этаже. Мама, видимо, снова заснула за чтением, как каждый вечер, с раскрытой книгой на груди и включенной лампой. Я свернула направо, к заросшей сорняками дорожке, ведущей к заброшенной ферме. Выключив фары, я сбавила ход. Как и в Мэне, в Коннектикуте стояла безоблачная ночь, темное небо усеяли яркие звезды. Фермерский дом, пустой, бесцветный, возвышался посреди заросшего двора. Единственное дерево, посаженное слишком близко к дому, словно обнимало его, одна из веток проросла сквозь крышу. Я вышла из машины, и меня окутал знакомый аромат соснового леса. Я достала фонарик и пробралась на поляну; высохшая трава шуршала под ногами. После убийства Чета я пару раз возвращалась сюда, но ночью – впервые. Я дошла до того места, где должен был быть колодец, и, подойдя к нему ближе, включила фонарик, посветив на землю. Минут через пять мне удалось отыскать крышку колодца, которую я забросала травой много лет назад. Я положила фонарик на деревянный край крышки, направив его чуть вверх, чтоб видеть его бледный свет, а затем вернулась к машине.

За исключением вчерашнего дождя, сентябрь и октябрь выдались сухие в Новой Англии, и земля на лугу была мягкой, но не вязкой. Ориентируясь на свет фонарика, я въехала на луг, громыхая по камням – руинам старой стены. Брэд Даггет дергался взад-вперед на сиденье, он снова выпустил газы. Я высунула голову в опущенное окно. Я остановила машину слева от колодца и, не заглушая мотор, вышла и обошла крышку колодца. Надев перчатки, я стала очищать от травы крышку. Затем аккуратно сдвинула ее, стараясь не разломать прогнившее дерево, и положила ее рядом с колодцем. Я подняла фонарик: под крышкой копошились черви. Я посветила вниз и увидела только камни и грязь, скрывавшие тело Чета. Я представила себе, что могло от него остаться – иссохший труп, обрывки измазанной краской одежды, несколько сгнивших рам от картин, очки в темной оправе. Вокруг вдруг стемнело, и меня охватил страх. Я подняла голову – одинокое облако закрыло луну. Вот оно пронеслось мимо, и лунный свет снова наполнил мир вокруг меня.

Я открыла дверцу машины со стороны Брэда, отстегнула ремень, и тело вывалилось лицом на землю, зацепившись ботинком за порог. Я высвободила ботинок, и нога упала на землю. До колодца оставалось фута три, но тащить его было нелегко. Я перевернула его несколько раз, пока голова и торс не свесились в колодец, затем подняла его тяжелые ноги, пока он не соскользнул вниз. С глухим стуком он ударился о дно колодца, наполнив воздух пылью и едким запахом.

Брэд, знакомься, это Чет. Чет, знакомься, это Брэд.

Я закрыла колодец крышкой, постучала по краям и набросала сверху новой травы, прикрыв, словно волосами, голое место. Я взглянула на часы. Почти три утра. Все прошло так, как планировалось. Прежде чем вернуться в машину, чтобы ехать в Нью-Йорк, я задержалась на минутку: звездное небо, вокруг лишь темнота и природа. «Редкий зверь» – так однажды назвал меня отец, именно так я и ощущала себя. Живой и одинокой. Моим единственным компаньоном в тот момент была я сама в юности – та девчонка, которая сбросила Чета в колодец. Я представила, что она сейчас рядом. Мы встретились взглядом, слова были бы лишними. Мы обе понимали, что выживание – основная задача. Смысл жизни. А отобрать чужую жизнь – наивысшее проявление самой жизни. Я зажмурилась, и девочка исчезла. Она вернулась в меня, и вместе мы поехали в Нью-Йорк.

* * *

В Нью-Йорк я приехала рано утром. Я въехала в город, поколесила по Нижнему Ист-Сайду, пока не нашла место недалеко от станции метро. Район не из лучших – мусор, разбитые витрины магазинов. Несмотря на ранний час, громкая музыка доносилась из машины в квартале отсюда. Я припарковалась под мигающим фонарем. Я не снимала перчатки всю ночь, так что отпечатков не осталось, но я все-таки протерла всю машину небольшим полотенцем, обнаруженным в бардачке. Стерев отпечатки, я расправила полотенце и положила его на запачканное пассажирское сиденье, затем собрала все документы, на которых значилось имя Брэда, и взяла их с собой. Бумаги я засунула как можно глубже в ближайшую урну, под остатки пиццы и кофейные чашки. Ключи от машины я бросила на тротуар со стороны водителя – так, чтобы на них падал свет. Я надеялась, что человек, первым заметивший ключи, не окажется доброхотом и не побежит сразу в полицию. Я рассчитывала на то, что к обеду машину разберут на части в какой-нибудь мастерской.

На метро я доехала до станции «Гранд Сентрал» и купила билет на электричку до Шепога. Ждать пришлось целый час, и я выпила кофе, съела маслянистый донат и стала наблюдать, как постепенно вокзал наполнялся утренними пассажирами. В дороге мне удалось вздремнуть, и я проснулась, дрожа от холода, который пробрал меня до костей после длинной бессонной ночи. Со станции Шепог я три мили шла пешком до «Монкс-Хаус» вдоль заброшенной железной дороги. Я не жила в Шепоге почти десять лет, но мне не хотелось рисковать – вдруг кто-то из знакомых заметит меня.

Когда мама, с большой кружкой кофе в руках, открыла дверь, она воскликнула:

– Дорогая, вот и ты, – и на мгновение я подумала, не предупредила ли я, что приеду, но потом поняла, что она притворяется, на тот случай, если вдруг забыла про мой приезд.

– Ты ждала меня? – спросила я, входя в дом.

– Нет. А надо было? Он ведь не сегодня приезжает, так?

Она говорила о моем отце, который собирался переехать из Америки в «Монкс-Хаус». Я устроила этот переезд, когда летала в Лондон. В двух словах: папе нужно пожить с тем, кто сможет заботиться о нем, учитывая его шаткое психологическое состояние, а маме нужны деньги, чтобы оплачивать счета. Я взяла на себя роль посредника в этой сделке, хотя не знала, что из этого выйдет, но попробовать стоило, по крайней мере, так я себя успокаивала.

– В выходные, мама, – сказала я, направляясь прямо на кухню к кофейнику.

– Что ты там делаешь и что на тебе надето? Похожа на домушника.

За чашкой кофе я рассказала маме, что ездила по работе, собирала материалы для архива колледжа, сначала в Мэне, затем в Нью-Йорке. Я сказала, что оставила машину в Мэне, из Портленда долетела на самолете до Нью-Йорка, а на обратный рейс опоздала. Я сказала, что решила приехать в Шепог, повидаться с ней и, может, вернуться в Мэн за машиной. Нелепая история, конечно, но мама, несмотря на всю свою хваленую интуицию, была на удивление легковерной – по одной простой причине: она не настолько интересовалась людьми, чтобы вдумываться в их слова.

– Даже не знаю, Лили, у меня сегодня группа по гончарному делу…

– До Мэна всего часа три, – соврала я. – А потом ты могла бы поехать за мной в Винслоу. Мы бы поужинали вместе. Можешь переночевать у меня.

Она задумалась, но я знала, что она согласится. По какой-то непостижимой причине мама всегда напрашивалась ко мне в гости, в Винслоу. Ей нравился университетский городок и мой «крохотный домик» (как она говорила), и ей нравилось, что я готовлю для нее. Я знала, что она отвезет меня в Мэн, если потом мы поедем в Винслоу.

– Хорошо, дорогая, – сказала она. – Как интересно! Неожиданное путешествие в Мэн, только ты и я.

Часа два ушло на то, чтобы она собралась, но к полудню мы уже были на дороге, я сидела за рулем ее старого «Вольво». Я толком не спала около тридцати часов, и мысль о том, чтобы провести еще четыре часа за рулем, не радовала меня, но все прошло идеально. Осталось потерпеть еще немного.

Почти всю дорогу мы говорили о моем отце.

– Надеюсь, он не ждет, что мы заживем, как супруги, – сказала она уже не впервые.

– Вы ведь даже не женаты, так что супругами быть не можете, – ответила я.

– Ты понимаешь, о чем я.

– Об этом не беспокойся. Ты даже не узнаешь его. Он очень изменился.

– Надеюсь.

– Его нельзя оставлять одного. По крайней мере, не ночью. У него приступы паники. Не нужно сидеть с ним двадцать четыре часа, но он должен знать, где ты.

– Да, ты говорила.

Я говорила ей несколько раз. Но я понимала, что она не готова увидеть, что стало с ее бывшим мужем. У него всегда были странности и фобии. Он боялся темноты, боялся переходить городские улицы, боялся сидеть на заднем сиденьи в машине. Удивительно! Ведь именно он совершенно бесстрашно выступал перед огромной аудиторией, именно он сбегал с брачного ложа, когда жена засыпала, открывал дверь любовнице и занимался с ней сексом на диване в гостиной, именно он на спор вскарабкался до середины Башни в Провинстауне. Но эта черта моего отца – безрассудство – исчезла после того, что произошло с Джеммой, его второй женой. Они познакомились, когда развод с мамой был наконец-то оформлен; он жил в гостинице на Олд-Бромптон-роуд в Лондоне. Джемма Дэниелс была начинающей писательницей, на год младше меня, и она пришла в любимый паб моего отца, видимо, только с одной целью – увидеться с ним. Они стали неразлучны и поженились всего через полгода после знакомства. Одним из недостатков жизни в Лондоне для моего отца было то, что английские таблоиды смаковали недостойное поведение писателей почти с тем же рвением, что и недостойное поведение футболистов и поп-звезд. Отца и Джемму сфотографировали, когда они ругались на улице; их окрестили «Грязным Дэви и его женой-ребенком». Это было до аварии, когда после очередной субботней вечеринки мой отец, напившись, въехал на своем «Ягуаре» 1986 года в дерево. Джемма сидела на пассажирском месте, она вылетела через лобовое стекло и сломала шею. Отец, который всегда пристегивался, не пострадал. Он вызвал скорую, но не смог выбраться из «Ягуара» и подойти к Джемме. Хотя это ничего не изменило бы. Она умерла на месте. Но пошли слухи, что его нашли в машине, трясущимся от страха, пока его жена висела на изгороди возле дороги. Его осудили за убийство по преступной халатности и посадили в тюрьму на два года. Срок сократили на год, и его отпустили в начале сентября. Я навестила его в Котсволде, где он жил у друзей, и попросила вернуться в Америку и жить с мамой. У отца оставалось достаточно денег, а мама, уволившись из-за разногласий с руководством факультета, едва сводила концы с концами. За «Монкс-Хаус» родители выплачивали обратную ипотеку. Со слезами на глазах отец согласился вернуться в Коннектикут.

– Да и ты недалеко, Лил. Ты ведь будешь приезжать, правда?

Отец в свои шестьдесят восемь лет казался маленьким мальчиком, который разговаривает с мамой перед отъездом в пансион.

– Тут красиво, – сказала мама, когда я свернула в сторону Кенневик-Коув. Было светло, но солнце опустилось низко на западе, отбрасывая длинные тени на дорогу. Небо было глубокого синего цвета.

Я заехала на парковку перед гостиницей «Адмиралс-Инн», где оставила машину меньше суток назад. Она была там. Прежде чем ехать обратно в Винслоу, мы с мамой решили размяться и прогулялись до пляжа, наслаждаясь видом темно-серых волн океана.

– Я всегда любила океан, а твой отец ненавидел его.

– Да, ненавидел, – ответила я и рассмеялась. – Он говорил, как будто смотришь на смерть.

– «Как будто смотришь на смерть, и все говорят, как это чудесно», – произнесла мама с английским акцентом, подражая отцу.

– Точно. Так он всегда говорил. И еще: я люблю пляж, люблю все, кроме чертова песка, чертова солнца и чертовой воды.

– Да, помню. Он имел в виду, что ему нравятся на пляже только девушки в купальниках.

Мы рассмеялись; мама поежилась от холода, и мы вернулись к нашим машинам и поехали в Винслоу. Мне хотелось поехать на север по Микмак-роуд и проверить, что происходит у дома Теда и Миранды, но я решила не рисковать. Скоро выяснится, сколько времени полиции понадобилось, чтобы отыскать тело Миранды. Я повернула на юг и выбрала самый короткий путь – шоссе I-95. Около шести вечера я завернула к дому, мама ехала за мной. Никаких полицейских на крыльце, ни группы захвата, поджидавшей в лесу. Я дома, мне все сошло с рук. Меня охватила эйфория – то же чувство, которое я испытала на лугу пятнадцать часов назад. Я изменила мир, и никто ни о чем не узнает. Даже если обнаружат пикап Брэда в Нью-Йорке, предположат, что он просто бросил там машину. Его не найдут никогда, и никогда не смогут привлечь меня к этому делу. Миранду найдут мертвой, все улики указывают на Брэда Даггета. А Брэд исчез навсегда. Полиция решит, что он сбежал, но найти его не сумеет. Дело закрыто.

Помню, как я рассказывала Теду, что есть два способа спрятать тело. Первый способ – буквальный, а второй – скрыть не само тело, а правду о нем, обставить все так, как будто случилось что-то другое. Мы справились, прошептала я, выходя из машины, – на мгновение мне так хотелось поверить, что кто-то разделяет сейчас мою радость. Мама зашла за мной в дом. Я включила свет в прихожей и взяла у нее сумку.

– Как эксцентрично, – сказала она, как говорила каждый раз, когда приезжала ко мне.

Глава 29
Кимбелл

К тому времени как мы с детективом Джеймс подъехали к дому Северсонов в Кенневике и с трудом нашли место, чтобы припарковаться, там уже царил хаос, как я и ожидал. Объявилась вся полиция Кенневика, но, поскольку ее возможности были невелики, подключили еще и детективов штата. Главный медэксперт тоже приехал, и, как я слышал, подозреваемый в убийстве, скорее всего, уже покинул штат. Мы сумели пробраться в дом, минуя бесконечные заграждения и семь полицейских в форме, которые зорко охраняли место происшествия.

Я уже видел этот гигантский дом снаружи, когда мы искали Брэда Даггета, но внутрь еще не заходил. Прихожая была размером с мою квартиру. Миранда Северсон лежала ничком на полу. На ней были дорогое темно-зеленое пальто, джинсы и сапоги. Одна рука в перчатке лежала возле окровавленной головы. Серая твидовая шапка с узкими полями слетела на пол. Разметавшиеся по полу волосы сливались с темной, застывшей кровью, образуя черный ореол вокруг головы. Едва можно было разобрать, где заканчивались волосы и начиналась кровь.

– Орудие убийства? – спросил я шефа Айрленда, который подошел ко мне. Он не сказал пока ни слова – дал мне возможность сначала осмотреть тело.

– Только что упаковали. Разводной гаечный ключ длиной двадцать четыре дюйма. Нашли рядом с телом. – Он показал на пыльный пол за ограждением.

– Что еще нашли?

– Много чего. Следы, кусочки ткани, волосы.

– Что-то необычное? – спросил я.

– То есть помимо женщины с проломленной головой?

– Все, что не вписывается в общую картину. Все, что опровергает то, что Брэд Даггет запаниковал, привез ее сюда и забил до смерти.

– В общем, нет. Бумажник с документами мэра Кенневика мы тут не находили, если вы об этом. Снаружи были довольно свежие следы от колес, которые не затоптали собаки и лошади. Мне показалось, что это следы пикапа, скорее всего F-150, принадлежавшего Даггету. Так что ничего странного. Хотя, если честно, тут все странно. Она подняла руку, чтобы защититься от удара, – шеф Айрленд поднес свою широкую ладонь к голове, – но больше никак не сопротивлялась. И это странно. Он притащил ее сюда, с огромным ключом в руке, а она просто стояла и смотрела, как он бьет ее по голове?

– Действительно странно, – согласился я. – Может, был еще кто-то, кроме них двоих?

– Тут все сфотографировали, так что подождем результатов анализа, но, на мой взгляд, вряд ли. Странно, что она, видимо, вошла через парадную дверь, а Даггет – через раздвижные двери сзади – вон те. Видите большие следы? Это он.

Лентой заклеили все, что можно, но я заметил темные бороздки на пыльном полу, видимо от ботинок Брэда.

– Зачем?

– Понятия не имею. Может, парадная дверь была заперта, и пока она искала ключи, он обошел дом, чтобы проверить, открыт ли черный ход. А может, он велел ей зайти первой, затем вернулся к машине за гаечным ключом, обошел дом и вошел через задние двери, чтобы застать ее врасплох.

– Вполне возможно, – согласился я.

– А может, ему захотелось полюбоваться лунной дорожкой на воде.

– И это не исключено, – сказал я.

Один из полицейских Айрленда помахал ему с другого конца комнаты. Айрленд извинился и подошел к нему. Я постоял немного, осматривая тело и раздумывая насчет следов. Джеймс вернулась. На ней был серый тренч-коут поверх темного брючного костюма. Стильная, как всегда, кроме зимней шапки зеленого цвета с ужасным изображением ирландского лепрекона, который крутит баскетбольный мяч на пальце.

– Что удалось узнать? – спросил я.

– Все указывает на Даггета. Время смерти примерно двенадцать часов назад, то есть он уже далеко.

– Его поймают, – сказал я.

– Ну да, – ответила она.

Я рассказал ей про следы, ведущие от парадной двери и от задней. Она задумалась.

– Все понятно. Он привез ее, чтобы убить. Но он же не мог войти в дом с огромным ключом. Так что он возвращается к машине, достает ключ, затем бежит к черному ходу. Раздвижные двери, видимо, были уже открыты. Мне не понятно только одно – как он вообще уговорил ее приехать сюда? Если он сказал, что хочет поговорить, они могли бы поговорить и в машине. Это не самый уютный дом, знаешь ли.

– Да, понимаю. Меня это тоже беспокоит.

Мы помолчали. Затем я просил:

– Ты видела вид сзади?

– Нет, – ответила она.

Мы направились к стеклянным раздвижным дверям, ведущим в каменное патио, за которым нас ждал чудесный осенний день. Вид был ослепительный. Дом стоял на утесе прямо над Атлантическим океаном. Видно было все на мили вокруг.

– Здесь должен был быть бассейн? – Джеймс показала на темную яму на покатой лужайке.

– Видимо, да, – ответил я.

– Жутковатое зрелище. Не само место, а размеры этой махины. Больше похоже на отель, а не дом для бездетной пары.

Я вышел наружу, обернулся и взглянул на бежевый фасад дома. Второй этаж окаймляли небольшие балконы. Один на каждую спальню, кажется. В каменном патио был встроенный камин, гриль и мини-холодильник. Интересно, что станет с этим местом? Кто-то купит этот дом и достроит его или он будет чахнуть и гнить, служа первосортной гостиницей для летучих мышей и енотов?

– Еще кое-что, – сказала Джеймс, не отрывая взгляда от океана. – Если наше предположение верно, если Миранда Северсон уговорила Брэда Даггета убить ее мужа, он сделал это, надеясь в конце концов разбогатеть.

– Может, он влюбился в нее, Джеймс. Не будь циничной.

– Все равно. Это ничего не меняет. Я вот думаю, почему он убил Миранду уже через несколько дней после того, как застрелил ее мужа? Ведь он все это сделал ради нее. Без нее нет ни денег, ни секса.

– Да, странно. Но причин может быть несколько – он запаниковал, решил, что Миранда выдаст его полиции.

– В таком случае почему он не сбежал сразу, а решил сначала убить ее?

– Не знаю, – ответил я. – Может, он задумал все это сам. Влюбился в Миранду и решил, что после убийства ее мужа она прыгнет к нему в объятия. Когда план не сработал, он убил Миранду, чтобы она не досталась больше никому.

– Я думала об этом, – сказала Джеймс, – но в таком случае как он уговорил Миранду приехать сюда?

– Узнаем. Его скоро схватят. Максимум через сутки. А пока нужно завести дело. Хочу поговорить с этой Поли Гринер, алиби Брэда.

– Я тебе нужна?

– Ты всегда нужна мне, – ответил я. – Но, думаю, с Поли я справлюсь. Что-то мне подсказывает, как только она узнает, что Брэда видели в Бостоне, ее алиби рухнет.

– Хорошо. Позвони, если понадоблюсь. Полиция штата просила передать ей все, что у нас есть по убийству Теда Северсона.

Узнав адрес у шефа Айрленда, я поехал на север, к Кенневик-Бич, мимо бара «Кулис», где Брэд якобы провел с этой Поли вечер пятницы. С прибрежной дороги я свернул на Си-Мист-роуд, проехал примерно милю, дома стали меньше, лес гуще. Поли Гринер жила в конце улицы Йорк-Корт, упиравшейся в тупик, в небольшом одноэтажном доме с лужайкой, которую не косили все лето. Я проверил номер на почтовом ящике. Дом с опущенными жалюзи на всех окнах казался заброшенным.

Я прошел по заросшему дворику к парадней двери. Звонок эхом разнесся по дому, и почти сразу же светловолосая женщина с телефоном, который она сжимала между плечом и подбородком, распахнула дверь. Я достал свой значок.

– Джэн, мне пора, – сказала она в телефон. Она толкнула ногой дверцу с проволочной сеткой и жестом пригласила меня войти. – Да, да, я перезвоню. Мне пора, полиция приехала.

– В чем дело? – спросила она меня, после того как я вытер ноги на коврике у двери и вошел в неубранный, захламленный дом.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов о том, когда вы последний раз видели Брэда Даггета. Не возражаете?

– Конечно, – ответила она. Она все еще держала телефон в одной руке. В другой – незажженная сигарета. На ней был длинный розовый халат, распахнутый спереди так, что виднелась пышная грудь. Я старался смотреть ей в лицо. Она пригласила меня войти, подобрав полы халата рукой, в которой держала сигарету, затем провела меня в гостиную, где стояли диван и кресло с откидывающейся спинкой – явно из одного гарнитура. Кокер-спаниель на собачьей подстилке поднял на меня свои влажные глаза. Поли вышла на минуту, а я сел на обитое вельветом кресло. В доме пахло сигаретами и освежителем воздуха.

Когда Поли вернулась в гостиную, на ней все еще был халат, но она туго завязала его. Светлые волосы собрала в пучок, и, кажется, успела накраситься.

– Вам что-то принести? Кофе?

– Если вы собирались пить, то я с удовольствием. Если нет, то не надо.

Она принесла нам обоим кофе и, не спрашивая, добавила молоко и сахар в мою чашку. Дожидаясь, пока Поли покончит с этим, я нагнулся и почесал пса за ухом. Он был старый, его большие глаза застилала катаракта.

– Это Джек, – сказала она, протягивая мне кофе. Я сделал глоток, Поли уселась напротив меня на диване. Она положила ногу на ногу, и халат обнажил ее колени. Поли Гринер была женщиной, что называется, в теле, полный живот вырисовывался под халатом, но ноги у нее были соблазнительные – стройные, слегка загорелые. С ярко-голубым педикюром.

По дороге сюда я гадал, слышала ли она про тело, которое обнаружили в доме Северсонов, но теперь понял, что слышала. Я понял это сразу, как только она открыла дверь, разговаривая по телефону. Видимо, она все утро обсуждала это.

– Вы слышали? – спросил я. – О трупе, который обнаружили сегодня утром?

– Да, конечно. Об этом весь город говорит. Это действительно Миранда Северсон?

– Ее пока не опознали, но мы считаем, что это она. Но я хотел поговорить с вами о Брэде Даггете.

– Я не знаю, где он. Богом клянусь. Вчера вечером я все рассказала шефу полиции.

– Да, я знаю, – сказал я. – Я приехал не потому, что вы знаете, где он. Я приехал, чтобы попросить вас рассказать о вашей последней встрече. Шеф Айрленд сказал, что это было в прошлую пятницу.

– Точно.

– Не могли бы вы рассказать подробно? Знаю, полиция уже разговаривала с вами, но мне бы тоже хотелось знать.

Она рассказала, что они с Брэдом то встречались, то расставались еще со школы, и что оба бывали в «Кулис» и периодически спали вместе, и что последний раз это было в пятницу вечером.

– Гордиться нечем, конечно. Но иногда мне казалось, что нам суждено состариться вместе.

– Вы уверены, что это была пятница?

– Абсолютно уверена, – сказала она, наклонившись вперед и взяв со стола пачку «Marlboro» с ментолом. – Не возражаете, если я закурю? – спросила она.

– Нет, конечно.

– Хотите?

– Спасибо, – ответил я и наклонился, чтобы вытащить сигарету из пачки. Обычно я курил самокрутки, но решил, что не повредит наладить отношения с этой Поли Гринер. Она закурила первой, затем передала зажигалку мне. Давно не курил ментоловые сигареты и чуть не закашлялся после первой затяжки.

– Почему вы так уверены, что это была пятница? – спросил я.

– Это единственный день в неделе, когда я могу уйти с работы пораньше. По пятницам я дежурю с пяти утра до часа дня в доме престарелых. Потом я пошла в «Кулис» пообедать и там встретилась с Браггетом… то есть с Брэдом… мы выпили и поехали к нему.

– Вы договорились встретиться или это случайность?

– И то и другое. Мы виделись на той неделе, и он сказал, что будет в «Кулис» в пятницу. Спросил, смогу ли я освободиться пораньше с работы и выпить с ним, отпраздновать выходные.

– В этом было что-то необычное? Вы часто назначаете встречи?

Она выпустила струю голубого дыма через ноздри и стряхнула пепел с сигареты на край стеклянной пепельницы на журнальном столике.

– Вообще-то нечасто. Обычно мы ничего не планируем. Город у нас маленький, мы постоянно видимся то там то здесь.

– В тот день было еще что-то необычное? Может, Брэд вел себя странно?

– Честно говоря, да. Он заплатил за мой ужин и угостил меня пивом. Был очень заботлив. Такое часто бывало раньше, но не так неожиданно посреди дня. Я подумала, что это странно, но мне понравилось. Я подумала, может, ему стало одиноко после развода, и он решил завести подружку.

Я докурил сигарету и положил окурок в пепельницу.

– Поли, Брэда Даггета видели в Бостоне в пятницу вечером, примерно в шесть часов. Вы уверены, что рассказали мне все?

– Не понимаю. Я же была с ним.

Я сделал еще один глоток кофе, чтобы перебить вкус ментола.

– Давайте говорить начистоту, Поли. У Брэда проблемы. Он главный подозреваемый в двух преступлениях. Если вы солгали о том, что Брэд был с вами, то вы намеренно мешаете правосудию, и вас посадят в тюрьму. Даже не сомневайтесь.

Она прижала руку ко рту. В глазах мелькнул ужас – и удивление.

– Брэд убил кого-то?

– Вы были с ним в пятницу вечером?

– Да. Я была с ним, но я мало что помню. Кажется, я отключилась. – Ее голос срывался на крик. Кокер-спаниель Джек поднял голову, но остался на подстилке.

– Просто расскажите все, что помните. Если скажете правду, у вас все будет хорошо, ладно?

– Мы много выпили в баре. И еще добавили у него дома…

– Во сколько?

– Точно не помню. Может, в три. Я приехала в «Кулис» примерно в час дня, и мы провели там пару часов. Точно не знаю…

– Ничего страшного. В три так в три. Итак, вы оба пили? Что пили?

– В основном ликер, потом стали дурачиться. Мы набрались, конечно. У него даже не встало. Это я помню. Он предложил выспаться, а потом попробовать еще раз, и мы пошли спать.

– Во сколько вы проснулись?

– Поздно. Не знаю. Примерно в десять. Я еще посмотрела на часы и не сразу поняла, утро или вечер.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации