Текст книги "Эпилог"

…Малыш, ты знаешь, день прошел, пора бы спать…

она строга и высока, но ты заглянешь ей в глаза

печально-добрые, почти на пол-лица,

и возразишь: нет-нет, пожалуйста,

мне б только доиграть в мой новый мяч,

всего одну минутку, ладно, ма?

Но все же ты идешь – ведь плачет лишь дитя,

а ты уже большой, и время игр прошло.

Она позволит лечь с тобой в постель

Медведю старому с облезлой головой,

хотя и сомневаясь, что тебе

поможет он в полете в сон ночной.

Поправит одеяло, подоткнет с боков,

погладит ласково – и вот – взъерошив волосы,

коснувшись поцелуем лба, она уходит,

словно навсегда – и гаснет свет…

«Спокойной ночи, легких снов – до самого утра».

Куроки уставился на нее.

– Стихи, надо же! – произнес он удивленно. – И кто это написал?

– Хью, – ответила Фредерика. – Ты разве не знал, что он сочиняет стихи? Я ими зачитывалась еще до того, как с ним познакомилась. Вот так-то.

Хью Даркингтон покраснел. Разумеется, он был польщен, но, чтобы скрыть замешательство, пробормотал что-то насчет «юношеских опытов».

Впрочем, Фредерика своей декламацией сумела отвлечь его от грустных мыслей. (Конечно, только внешне, ибо все они обречены в душе своей нести щемящую тоску). Это чувство не оставит их ни на миг, и они об этом знали. Оставалось лишь надеяться, что оно не перейдет к их детям – по наследству. Ибо нельзя же вечно оплакивать Сион note 3Note3
  Здесь П. Андерсон проводит аналогию с гибелью Иудейского государства и изгнанием евреев из Палестины после разрушения Иерусалимского храма римлянами в 70 г. н. э. (Примеч. переводчика ).


[Закрыть].

Катер приближался к планете, и Даркингтон приник к иллюминатору. Он жаждал получить ответы если не на все свои вопросы, то уж, по крайней мере, на самые жгучие.

Ну, например, почему, даже спустя три миллиарда лет, жизнь так и не возродилась? Радиоактивность должна была сойти на нет максимум за несколько столетий, исходные природные взаимосвязи видов неизбежно восстановились бы. Почему же этого не произошло?

От безрадостных раздумий его отвлек бодрый голос Куроки.

– Сдается мне, пора прижаться к ней поближе, – Сэм вдавил несколько клавиш на пульте, и все трое мгновенно почувствовали перегрузку. Шар Земли стремительно рванулся навстречу, наваливаясь на катер, словно пытаясь подмять его под себя.

Двигатели ревели все громче. Судорожно сжав челюсти, так, что под скулами обозначились желваки, Куроки работал на пульте управления; в эти минуты он был похож на пианиста – пальцы его буквально плясали над клавишами. Даркингтон знал, что сейчас Сэм не столько управляет катером, сколько старается не мешать машине. Управлять многотонным аппаратом, который на космической скорости снижается в атмосфере, преодолевая турбулентные потоки и одновременно подыскивая подходящее место для посадки, – нет, для такой работы человеческие мозги явно не годятся. Команды отдавал центральный компьютер катера, обрабатывая массу информации; поступающей со всевозможных датчиков. Задача эта была невероятной сложности, компьютер учитывал астрономическое число непрерывно меняющихся параметров. Куроки сейчас задавал лишь общее направление полета, но в кризисной ситуации компьютер мог проигнорировать его команды.

– Сядем между этих холмов! – прокричал Сэм, стараясь пробиться сквозь грохот двигателей. – К востоку от терминатора! Тогда у нас будет в распоряжении целый день! Обследуем все вокруг. Равнина, кажется, заболочена…

Даркингтон кивнул и взглянул на Фредерику, которая улыбнувшись в знак согласия, подняла кверху большой палец. Подавшись вперед, насколько позволяли привязные ремни, Хью коснулся губами ее губ и заметил, как ока благодарно прикрыла глаза…

Когда-нибудь, на другой планете… которой еще, быть может, и не существовало, когда они покидали Землю…

Однажды Хью поделился с Фредерикой своими опасениями. Пугало его то, что двигатели могут выйти из строя во время очередного межзвездного прыжка, и тогда они застрянут в открытом космосе, в невероятной дали от планет. И если не хватит энергии для временного двигателя, то не окажется ли так, что по истечении шести миллиардов лет – а именно настолько должно хватить емкости темпоральных аккумуляторов – они не найдут ни одной подходящей планеты, на которой может жить человек.

Но Фредерика, легонько хлопнув его по руке, успокоила:

– Ты просто не очень силен в математике, потому и волнуешься. Все будет нормально, можешь мне поверить…

Хью поверил, правда, заметив, что в свое время неплохо освоил дифференциальное исчисление. Но Фредерика только рассмеялась. Этого мало, очень мало, сказала она. Чтобы понять принцип временного скачка нужно знать хотя бы основы теории гиперпространственного движения…

– Знаю, знаю… – перебил он. – Реактивная тяга создается в четвертом измерении, и поэтому сначала импульс прикладывается ко временной оси, а уж потом к пространственным…

– Не-ет, – протянула со смехом Фредерика. – Ничего-то ты в этом не смыслишь. А случилось вот что: из-за дефекта трубопровода в двигателе появился так называемый эффект Т-ускорения. Сейчас мы перебрали двигатель, нашли, в чем дело, теперь все сработает как нужно, можешь не сомневаться. Энергии у нас – под завязку, экосистема – в норме, мы в любой момент можем отправляться искать планету… И за каждые пятьдесят световых лет пути мы будет стареть всего на несколько месяцев.

Увидев, что вокруг никого нет, она обняла его, и это почему-то вселило в Хью больше уверенности, чем все предыдущие мудреные объяснения.

Мы скажем последнее «прости» старушке Земле, подумал он, лежа в противоперегрузочном кресле и изо всех сил стараясь дышать как можно глубже. Скажем – и улетим. Жизнь, которую она нам подарила, должна продолжаться…

Катер сел, двигатели смолкли, и тишина зазвенела в ушах. Первым зашевелился Куроки. Он отстегнулся, вернул кресло в нормальное положение и включил передатчик.

– Эй, «Странник»! Это Куроки. Пока все о'кей. «Странник», «Странник», как меня поняли? – забормотал он в микрофон.

С трудом поднявшись с кресла, Хью Даркингтон помог встать Фредерике. Организм медленно отходил после перегрузки.

– Вот и Земля, – проговорила Фредерика, проглотив комок и опершись на плечо Хью. – Выгляни в иллюминатор, милый. А то, боюсь, у меня не хватает духу.

Даркингтон почувствовал священный трепет при мысли, что еще никто до них не видел преобразившейся Земли. Нетвердо переступая, он добрался до иллюминатора и, чуть помедлив, поднял защитный экран…

Он так долго и заворожено смотрел вдаль, что Фредерика не выдержала. Она подошла к нему – и застыла, уставившись прямо перед собой неподвижным взглядом.

3

Только надев скафандры и выйдя из катера, они в полной мере смогли оценить, насколько чуждой человеку стала новая, неведомая Земля.

Почти не переговариваясь, люди начали методично осматривать расстилающуюся вокруг равнину. И мало-помалу пред ними восстали картины прошедших тысячелетий.

Бесформенные груды деталей и частей неведомых механизмов поначалу не вызывали никаких осмысленных ассоциаций – никак не удавалось найти в них хоть какую-нибудь закономерность.

Например, дерево всегда и везде дерево, независимо ни от формы листьев, ни от степени изогнутости ствола. Но как прикажете называть растущую из грунта толстенную серую трубу, от которой во все стороны торчат прямые и причудливо изогнутые балки, а те, в свою очередь, увешаны непонятными спиралями, бубликами, лентами Мебиуса и прочими топологическими ухищрениями… Вдобавок, вся конструкция, высотой футов в пятьдесят, увенчана парой сотен черных позвякивающих на ветру пластин, развернутых точно в сторону Солнца.

Спустя некоторое время Даркингтон заметил, что «скелет» конструкции довольно типичен, хотя отдельные экземпляры могут сильно различаться в деталях. Окружавшие долину холмы были утыканы невысокими раскидистыми каркасами, среди которых иногда встречались стройные, вытянутые вверх сооружения. Кроны этих, с позволения сказать, деревьев давали густую тень, а под порывами ветра металл отражателей скрежетал и мелодично позвякивал. Такие «леса» тянулись на многие мили.

Нигде не было и намека на почву – только в нескольких местах Даркингтон разглядел наносы желтого или красновато-бурого песка. И лишь перебравшись через завалы, образовавшиеся при посадке катера, он обнаружил клочок земли, усеянный небольшими призматическими кристаллами. Они были всего в несколько дюймов в высоту и связаны с землей подобием корневой системы. Сломав один, Хью поднес его к глазам. Поверхность «растения» была усыпана кристаллами помельче и представляла собой прозрачную, судя по всему, кварцевую оболочку, испещренную сетью почти незаметных трещинок. Штуковина переливалась всеми цветами радуги и сверкала на солнце так ярко, что разглядеть ее внутренности было практически невозможно. Хью напряг зрение – в глубине угадывался какой-то плотный комок, переплетение… проволочек? радиодеталей? полупроводников? Нет, сказал себе Даркингтон, этого не может быть, просто не может быть… Он отдал «растение» Фредерике, и той оно неожиданно понравилось.

Надеясь отыскать хоть что-нибудь знакомое, Хью двинулся вдоль опушки стального леса, но склон был настолько крут, что ничего, кроме кристаллов на нем не росло. Оглядевшись по сторонам, он заметил вдалеке белоснежно кипящую струю водопада, беспорядочно разбросанные валуны и несколько странных скал, похожих на разрушенные обелиски. На востоке вырисовывались льдистые вершины гор, небо было голубовато-зеленое, затянутое облаками, сквозь которые свирепо полыхало огромное Солнце. Хью помнил небо совсем другим.

К нему подошел Куроки.

– Что скажешь, Хью?

– Не знаю. А ты?

– Я, черт подери, даже думать не могу под этот проклятый перезвон. – Сквозь стекло шлема было видно, как пилот скорчил гримасу. – Выключай свой динамик, давай поговорим по радио.

Даркингтон согласно кивнул. И сразу стало тихо. Звукоизоляция скафандра мгновенно превратила зловещее позвякивание «леса» в едва слышный шелест.

– Одно могу сказать точно, – проговорил Хью, – это все не случайно. Сами по себе минералы не могут кристаллизоваться таким образом.

– Не похоже, что их кто-то сделал.

– Их изделия совсем не обязательно должны быть похожи на человеческие.

– Их?

– Кто-бы… или что-бы… это ни сотворил. И не важно – зачем.

Куроки присвистнул.

– Я так и знал, что ты скажешь что-нибудь эдакое. Но ведь с орбиты мы не заметили ничего, понимаешь, ни-че-го – ни городов, ни дорог. Облака, конечно, мешали, но будь здесь цивилизация, мы бы ее не пропустили.

– Ну, вдруг эта цивилизация настолько нам чужда, что мы просто не в состоянии разглядеть ее проявлений?

К ним, оставив свои приборы, подошла Фредерика.

– Низкие и средние частоты забиты сигналами. В жизни не слышала столько треска, визга и гудков.

– Да, с орбиты мы тоже слышали эту ерунду, – кивнул Куроки. – Только тогда у нас не было времени о ней думать.

– По-моему, это просто шумы, – сказала Фредерика. – На радиообмен не похоже. Но все-таки интересно, где у этих шумов источник.

– Генераторы, – предположил Даркингтон. – Хаотичное излучение. Может, тут поблизости целая куча каких-нибудь механизмов. Или не механизмов?..

– Но… – Фредерика дотронулась до его руки. – Нет, Хью, это невозможно. Неужели тот, кто все это создал, – она обвела рукой вокруг, – не заметил нашего появления на орбите? А заметив, ничего не предпринял?

Даркингтон пожал плечами; жест утонул в складках скафандра.

– Может, они выжидают? Или они слишком далеко отсюда? За столько-то лет они могли целую планету превратить в автоматический завод. Вспомни хотя бы автоматы, про которые говорил Сэм, – они работали на шельфе еще в наше время… – Тут голос Хью предательски дрогнул. – Возможно, кто-то сюда периодически наведывается и забирает продукцию.

– И откуда они, по-твоему, наведываются? – резко спросил Сэм.

– Не знаю. Я же уже сказал. Ладно, давай не будем гадать, а займемся сбором информации.

Они замолчали. Где-то вдалеке побрякивали деревья.

– Черт с тобой, – в конце концов согласился Куроки. – Пройдемся. Глядишь, на что-нибудь набредем.

О страхе, который охватывал их все сильнее, каждый предпочитал молчать.

Вернувшись в катер, они связались с кораблем. Хоть и неохотно, капитан Торшоу все же согласился с их планом. Затея противоречила инструкциям, но, с другой стороны, как иначе обследовать планету? «В вашем распоряжении несколько часов, – сказал капитан, – пока „Странник“ будет находиться на орбите. Связь будем поддерживать через бортовой компьютер катера.» Пока Куроки уточнял детали, Хью с Фредерикой готовили снаряжение. Идти собирались налегке. Емкость батарей скафандра была достаточной, чтобы поддерживать работу термостата и системы жизнеобеспечения в течение ста часов, они же планировали выйти всего на три-четыре. Забросив за спину ранцы с пищей, водой и запасными батареями на случай непредвиденной задержки, они отобрали необходимые приборы. Даркингтон повесил на пояс кобуру с пистолетом. Вот и все снаряжение.

Куроки, закончив переговоры с кораблем, взял в руки гранатомет; Хью с Фредерикой помогли ему надеть контейнер с боеприпасами, и, в последний раз проверив скафандры, они вышли наружу.

– Куда пойдем? – спросила Фредерика.

– На юг, – внимательно оглядев равнину, заключил Даркингтон. – Будем двигаться вдоль той гряды, видишь? Так мы не заблудимся.

В принципе, они могли не беспокоиться на этот счет – на катере непрерывно работал радиомаяк. Тем не менее, у каждого на запястье был закреплен компас, и каждый старался запомнить главные ориентиры.

Вскоре катер скрылся из виду. Путь их пролегал мимо сюрреалистических каркасов, балок и спиралей; над головами то и дело раздавался скрежет металла, под ногами хрустела кристаллическая растительность. И все чаще Даркингтон замечал в железных зарослях знакомые телескопические мачты, тонкие черные платы солнечных батарей, кабели, соединяющие друг с другом энергетические системы. Иногда им приходилось перебираться через валявшиеся на земле обломки каких-то машин.

Внимательно осмотрев одну из них, Фредерика заключила:

– Похоже, что самый распространенный у них материал – сплав на основе алюминия. Хотя… посмотрите-ка… вот эти тонкие проволочки – это, скорее, медь. А вот здесь – марганцевая сталь с защитным покрытием.

Даркингтон, вооружившись лупой, принялся рассматривать одну из опор.

– Так она же пористая! – воскликнул он. – Неужели для того, чтобы впитывать воду? Вон, какие капилляры!

– А я-то думал, что капилляр – это такой мохнатый жучок со множеством ножек, который потом превращается в бабочку, – сказал Куроки. – Ладно, давайте посмотрим, есть ли тут кто живой.

– Нет, Сэм, те, у кого ножки, в бабочек не превращаются, – тихо сказала Фредерика, и вдруг, словно только сейчас осознав, что над Землей никогда больше не будут порхать ничьи разноцветные крылья, в отчаянии прижала руки к стеклу гермошлема, как будто хотела закрыть ладонями лицо.

– Никогда бы не подумал, что машина может достичь такого совершенства, – пробормотал Даркингтон, с головой уйдя в изучение очередного обломка. – Ладно, еще биологические системы…

– Стойте! Замрите! – зазвенел вдруг в наушниках голос Куроки.

Рука Хью метнулась к пистолету. И через мгновение он увидел это…

Неведомое существо притаилось в густой тени объемистого цилиндра, увенчанного пучком уже знакомых зеркально-черных пластин. Оно было примерно три фута в длину, а в высоту всего шесть-восемь дюймов. И когда оно вдруг вышло из-за «дерева», Даркингтон разглядел плоский серый корпус на шести суставчатых ногах. В передней части существа – на «спине» – вращалась решетчатая антенна. Чуть ниже что-то поблескивало – оптические линзы? Два тонких щупальца, держа на весу здоровенный металлический обломок, сноровисто запихивали его в какое-то отверстие, из которого то и дело вылетали искры…

– Святой Моисей! – прошептал Куроки.

Тварь вдруг остановилась, как вкопанная. Антенна развернулась в сторону людей – а затем существо рванулось с места с совершенно невероятной скоростью. Буквально через полсекунды от него не осталось и следа.

Несколько секунд люди не шевелились, пока, наконец, Фредерика с запоздалым заглушенным вскриком не схватила Даркингтона за рукав скафандра. Оцепенение спало, и в ответ на ее невысказанный вопрос он пробормотал что-то о давних экспериментах с роботами… об автономных роботах… о роботах, которые сами умели выбираться на свет божий для подзарядки батарей…

– Эта тварь гораздо сложнее, – перебила его Фредерика.

– Конечно, конечно. Но ведь…

– Я просто уверена, что она услышала крик Сэма по радио, выследила нас своей антенной, а может, и глазами, если у нее есть глаза…

– Ну, если тебе очень хочется ее очеловечить, то можно сказать и так.

– И она ела эту железяку! – Фредерика подняла исковерканный обломок. – Смотри, какие рваные края… Либо она перемалывала металл, либо тут какая-то электрохимия.

– Эй! – вмешался Куроки. – Давайте не будем углубляться в высоконаучные споры. По крайней мере, сейчас.

– Что у вас там стряслось? – спросили со «Странника».

– Ничего, – ответил Куроки. – Ходим, разглядываем. Пока это больше напоминает развалины завода-автомата. Только что, правда, повстречали на редкость быстроногую тварь, не успели даже познакомиться…

– Постой-ка, – сказал Даркингтон. – Ведь это мог быть подсобный робот, робот-уборщик, а?

– Тем, кто все это создал, – проговорила Фредерика, – вряд ли понадобился бы такой примитивный робот-уборщик. Ты лучше отбрось свою профессиональную осторожность, Хью, и признай, наконец, очевидное.

Он уже открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг в наушниках раздался дьявольский хруст. Даркингтон остановился и быстро завертел ручку подстройки приемника, но сигнал оказался слишком широкополосным, и ничего, кроме треска, он не услышал. Звук был такой, как будто сошел с ума электронный оркестр. Хью даже взмок от напряжения.

– О'кей, и что же это такое? – осведомился Куроки, когда треск вдруг смолк, так же неожиданно, как и начался.

– Наверное, это их язык, – хрипло прошептала Фредерика. – Такого мы раньше не слышали.

– Возвращайтесь-ка лучше в катер и готовьтесь к старту, – вступил в разговор капитан Торшоу.

Даркингтон наконец-то пришел в себя.

– Нет, сэр… – ответил он и спохватился: – … то есть, если вы позволите, сэр… Я хочу сказать, что если здесь есть разумные существа… и если мы действительно хотим вступить с ними в контакт, то сейчас – самый подходящий для этого момент. Нужно хотя бы попробовать.

– Ладно…

– Но, конечно, сперва мы доставим Фредди на катер, – добавил Хью.

– Ни за что, – возразила девушка. – Я останусь с вами.

И они двинулись дальше. Выйдя на очередную «лесную» опушку, они заметили в небе какой-то предмет. В бинокль удалось разглядеть его очертания: продолговатые обводы явно металлического корпуса отдаленно напоминали тело морского ската. Существо опиралось в воздухе на крылья, а перемещалось на реактивной тяге.

– Понятно, – прошептала Фредерика. – Птица…

Затем они снова вошли в заросли высоких каркасов. Звукоусилители скафандров были включены на полную мощность, и в первый момент звон пластин на «деревьях» чуть было их не оглушил. «Гремят, словно рыцарские доспехи», – пришла в голову Хью дурацкая мысль. Хотя, если вдуматься, тут есть определенная поэзия – пустые доспехи, бряцающие в седле горячего скакуна, галопом несущегося по таинственным улицам вымершего города… Это символ…

В наушниках снова раздался треск странных сигналов. Сквозь них пробивался голос капитана Торшоу:

– Не нравится мне все это. Слишком много загадок. Возвращайтесь на катер и обсудим, что делать дальше.

Но, словно бы по инерции, они еще немного прошли вперед. «Странно, – подумал Даркингтон, – почему-то мы не чувствуем себя чужими в этом жутком лесу. Надо бы походить еще. Мы должны показать им, что мы живые существа, а не роботы, черт подери…»

– Выполняйте приказ, – послышался голос Торшоу.

– Вас поняли, сэр, – сказал Куроки. – Возвращаемся.

Он выключил передатчик и вдруг замер, услышав громкий топот. Обернувшись, Фредерика завизжала…

– Что происходит? Что у вас там опять?! – закричал Торшоу, но его голос утонул в эфирной трескотне.

Куроки, выдернув из-за спины гранатомет, прижал приклад к плечу.

– Подожди! – крикнул Даркингтон, но тоже схватился за пистолет.

Озаренное сиянием кристаллов, с треском ломая попадавшиеся на пути ветки «деревьев», к ним стремительно приближалось жуткое чудовище. Под весом его дрожала земля.

Даркингтону показалось, что время застыло. Не обращая внимания на крик Фредерики, он судорожно пытался вытащить из кобуры свой пистолет, пока не увидел, наконец, как Куроки выстрелил в огромную тушу… Не меньше девяти футов ростом, две нога и четыре руки – ужас! – пронеслось у него в голове. У чудовища была, по-видимому, стандартная здесь решетчатая антенна, под тускло блестевшими на Солнце глазами виднелось что-то похожее на дробилку…

Раздался взрыв, и монстр, содрогнувшись, завалился на бок. Одна из четырех рук была начисто оторвана.

– Ха! – выдохнул Куроки, загоняя в базуку новый заряд. – Эй, ты, стой, где стоишь, тебе говорят!

– Сэм! Может, он не причинил бы нам вреда… – только и смогла выдавить прижавшаяся к Даркингтону Фредерика.

– Может и нет, – огрызнулся Куроки, – но проверять я не собираюсь…

И тут все смешалось…

Огромное металлическое копье, которого они не заметили, выбило из рук Сэма гранатомет. Мгновение спустя гигант навис прямо перед ними. Сильнейший удар по спине, и Куроки рухнул на землю; передатчик его был просто расплющен. Яркая вспышка плазменного огня – и из наушников Хью исчез голос Фредерики. Метнувшись в сторону, он успел сделать несколько выстрелов, но от пистолета толку было мало.

– Беги, Фредди! – крикнул он по акустической связи.

– Попробую…

Дослушать Даркингтон не успел – монстр схватил его. Пистолет упал на землю. Мгновение спустя исчез голос Торшоу – антенна была вырвана с корнем. В два гигантских шага чудовище догнало Фредерику. Не обращая внимания на удары, которыми осыпал его поднявшийся Куроки, оно связало всех троих по рукам и ногам. И, загрузив людей в тесную горячую коробку, двинулось на юг.