Текст книги "Мятежные миры"

Глава 8

Не осталось ни одной исправной шлюпки. Там, где разрушения не были полными, в негодность пришли важнейшие системы. Времени на ремонт или на замену одних агрегатов механизмами из других не оставалось. Только одна из четырех схем еще подавала слабую надежду. Хотя индуктор не работал, но аккумуляторы могли дать достаточно энергии для двух сопел, казавшихся неповрежденными. Приборы и система управления тоже вроде были в порядке. В общем, аэродинамическая посадка выглядела вполне возможной. Все пилоты были или убиты, или ранены, но Флэндри доводилось водить боевые машины, прежде чем уйти в разведку.

Инженеры еле-еле успели разобраться с этим, как возникла экстренная необходимость покинуть корабль. Вскоре он должен был войти в атмосферу, что закономерно довершило бы разрушение корпуса. Продираясь по лишенным воздуха темным проходам, где царила невесомость, космонавты тащили раненых товарищей в отсек для шлюпок. Для всех этих тел в шлюпке не хватило бы места, останься они в бронированных скафандрах Флэндри наполнял их кислородом из баллонов, а после того, как каждого члена экипажа протаскивали через воздушный шлюз в шлюпку, с него сдирали громоздкое снаряжение, а скафандры выбрасывали через люк наружу. Капитану все же удалось найти место для трех скафандров, включая свой, хотя он тут же вспомнил, что не может надеть его, раз его люди не защищены. Он взял эти скафандры только ради встроенных индивидуальных антигравов.

Наиболее сильно пострадавших поместили в кресла, снабженные ремнями безопасности. Жизнь остальных, битком набившихся в проход между креслами, зависела только от работы гравитационного поля. Флэндри увидел, что Кэтрин заняла место среди них. Ему страстно хотелось посадить ее в кресло второго пилота – ведь цепи, формирующие поле, вполне могли не выдержать под воздействием тех перегрузок, которые им еще предстояло вынести. Но мичман Хэвлок проходил тренировку примерно в сходных ситуациях. Его помощь могла быть тем решающим фактором, который спас бы Кэтрин и остальных.

Дрожь прошла по шлюпке и телам экипажа – результат первого соприкосновения со стратосферой Дидоны. Флэндри вышвырнул шлюпку в пространство.

Дальнейшее описанию не поддается. Превращение в раскаленный добела метеорит. Дикая тряска. Рвущий уши гром. Штормовой ветер. Ночь. Торы и пропасти облачного покрова. Дождь, автоматными очередями стучащий по бортам. Безумные пируэты и наклоны. И все время оглушительный шум, рев, вибрации, сотрясающие мозг, дьявольская пляска тревожных огней на панели управления.

Каким-то чудом Флэндри и Хэвлоку удавалось удерживать подобие контроля над движением шлюпки. Они сумели погасить опасную скорость еще до того, как шлюпка достигла уровня, где ускорение могло стать причиной их верной гибели. Они не завертелись беспомощно при переходе через тропопаузу, не покатились кубарем, гонимые могучими воздушными потоками, когда попали в нижние слои атмосферы. Им удалось избежать столкновения с вершинами гор, жадно тянущими к ним свои острые скалы, чтобы погубить. Они ушли от чудовищного тайфуна, не сравнимого с самыми страшными тайфунами Терры, который мог подхватить их лодку как пушинку и унести ее в океан. И, сгибаясь над приборами и дисплеями, нажимая дрожащими пальцами на клавиши управления на приборной доске, с бешенством вжимая ногами педали, вслушиваясь в свирепую какофонию звуков, задыхаясь от жары и дрожа, они думали об одном – сохранить заданное направление полета.

Теперь единственной их целью было добраться до Порт-Фредериксена. А долгий спуск мотал их чуть ли не по всему северному полушарию. Определив, где должен был находиться самый крупный континент, они яростно сражались за то, чтобы сохранить курс на те широты, которые были им нужны, и не терять западного направления.

Возможно, им бы и удалось добраться до цели, или во всяком случае подойти к ней поближе, если б начальный импульс послал их в нужном направлении. Последняя инструментальная разведка проводилась перед переходом «Азиенны» на посадочную орбиту – с движением с востока на запад. Теперь вращение планеты работало против них, заставляя расходовать уйму энергии на ранних стадиях торможения. К тому времени, когда шлюпка уже почти достигла порога безопасности, аккумуляторы оказались истощенными. Перегруженность шлюпки не давала никаких шансов совершить пологий планирующий спуск с выключенными двигателями. Другого выхода не было – приходилось тратить последний резерв джоулей на почти вертикальную посадку.

Хвостовые дюзы тоже помочь не могли. Люди без поясов безопасности были бы с силой брошены на своих товарищей в случае отказа гравитационных компенсаторов. Флэндри выбрал для посадки открытое пространство, со всех сторон окруженное лесом. Между кочками и кустами осоки посверкивала вода. Уж лучше болото, нежели вершины деревьев. Килевые полозья громко зашипели, соприкоснувшись с болотной жижей одновременно с последним выхлопом двигателя. Шлюпку бросало из стороны в сторону, опасно кренило, крутило вокруг своей оси, и наконец она замерла, наклонившись под опасным углом. Тысячи летучих существ, шелестя крыльями, взметнулись вверх. И наступила тишина. На мгновение сознание Флэндри погрузилось куда-то во тьму. Под еле слышные ему крики радости он с трудом стряхнул ее с себя.

– Вс-с-се целы? – заикаясь, еле выдавил он. Его пальцы тряслись, пока он расстегивал ремни безопасности.

– Новых раненых нет, – отозвался кто-то.

– Новых, может, и нет, – проворчал другой, – а вот О'Брайен отдал концы при посадке.

Флэндри зажмурился. «Это был мой подчиненный, – пронзила его мысль. – Мои люди. Мой корабль. Сколько их осталось? Я считал… Двадцать три легкораненых плюс Кэтрин и я. Семнадцать, нет, теперь шестнадцать тяжелых. А остальные… Те, жизни которых я держал в руках…»

Хэвлок сказал нерешительно:

– Наше радио вышло из строя. На помощь позвать нельзя. Каковы будут распоряжения капитана?

«Ровиан, это мне полагалось получить тот железный обломок, а не тебе. И теперь эти жизни снова находятся в моих слабых, но смертоносных руках».

Флэндри с трудом поднял тяжелые веки. Звон в ушах стоял такой, что он не слышал собственных слов, но ему почему-то показалось, что они должны звучать без всякого выражения, механически.

– Мы не сможем долго поддерживать внутреннее силовое поле. На исходе последние эрги энергии. Давайте выносить раненых, пока наклон шлюпки не стал слишком опасным. – Он встал и повернулся лицом к своей команде. Еще никогда в жизни ему не приходилось вкладывать в такое простое движение столько усилий. – Леди Мак-Кормак, – сказал он. – Вы знаете эту планету. Что вы можете нам посоветовать?

Она была скрыта от глаз Флэндри телами тех, кто окружал ее. Ее чуть хрипловатый голос прозвучал обыденно просто:

– Постепенно уравняйте давление с наружным. Если мы находимся на высоте уровня моря, то атмосфера тут в полтора раза плотнее, чем на Терре. Вам известно, где мы сделали посадку?

– Общее направление было на энейскую базу.

– Если я правильно помню, то в это время в северном полушарии самое начало весны. Можно предположить, что мы не слишком далеко от полярного крута, так что дни тут длиннее ночи, но пока разница не слишком велика. Надо помнить еще об очень коротком периоде суточного вращения. Так что на длительную освещенность рассчитывать не приходится.

– Благодарю вас. – Флэндри отдал необходимые распоряжения.

Сааведра – офицер-связист – отыскал кое-какие инструменты, снял панель с передатчика и принялся осматривать повреждения.

– Пожалуй, я смогу что-то сварганить из него, чтобы передать сигнал на базу.

– И сколько это займет временя? – спросил Флэндри. Его мышцы уже начали отходить, к ним возвращалась сила, да и в голове вроде как просветлело.

– Несколько часов, сэр. Придется ведь изворачиваться и придумывать всякие фокусы, чтобы выйти на стандартный диапазон.

– И тогда окажется, что там в это время никто радио не слушает. А когда они услышат, то появится необходимость в триангуляции, чтобы найти нас и… Хм-хм… – Флэндри покачал головой. – Мы не можем ждать. Сюда идет другой вражеский корабль. Когда он обнаружит обломки шлюпки, то сразу откроет сезон охоты на нас. А шансы, что мы будем обнаружены, велики – всего-то и нужно, что прочесать эту примитивную планету детектором металла. Мне не хотелось бы находиться вблизи шлюпки. Очень велика вероятность, что по нам жахнут ракетой.

– Так что же нам делать, сэр? – спросил Хэвлок.

– Как вы думаете, миледи, – обратился к Кэтрин Флэндри, – у нас есть шансы добраться до базы пешком?

– Это зависит от того, где мы сейчас находимся, – ответила Кэтрин. – Местная топография, местные культуры, все это варьирует на Дидоне так же, как и в большинстве других миров. Продовольствия у нас достаточно?

– Да, полагаю, достаточно. Обычно такие шлюпки несут на себе большое количество мороженых и сухих продуктов. Надо думать, тут найдется пригодная для питья вода?

– Она есть. Может, вонючая и мутная, но пока еще ни один дидонский микроб не вызвал заболеваний у человека. Все дело в различиях биохимического порядка.

Когда шлюз был полностью открыт, атмосфера в шлюпке превратилась в подобие горячей бани. Их окружили странные запахи – ядовитые, ароматные, резкие, гнилостные, пряные, неизвестно какие. Люди задыхались, исходили потом. Кто-то из рядовых начал сдирать с себя рубашку. Кэтрин коснулась его руки.

– Не надо, – предупредила она. – Несмотря на облачность, поверхность получает достаточно ультрафиолета, чтобы обжечь вам кожу.

Флэндри первым спустился по трапу на землю. Изменения в весе были почти неощутимы. Ему показалось, что он чувствует привкус озона в болотном зловонии, и он подумал, что увеличение содержания кислорода было бы тут весьма кстати. Его сапоги хлюпали по болотной жиже, доходившей до колен. Постепенно до него стали доноситься звуки местной жизни: стрекотание, карканье, свист, хлопанье крыльев. В плотном воздухе они звучали неправдоподобно громко, особенно сейчас, когда слух стал только возвращаться к нему. Мелкая живность перепархивала в листве деревьев.

Этот лес не был похож на дождевые леса планет истинно земного типа. Разнообразие видов деревьев просто невероятное – начиная от корявых и колючих кустарников до могучих и стройных гигантов. Лианы и грибы покрывали стволы. Листва тоже отличалась многообразием форм. Зеленый цвет почти отсутствовал, преобладали бурые и красные тона, хотя кое-где они оттенялись пурпуром и золотом. То же самое относилось и к пористому и пружинящему наземному покрову. Создавался странный эффект какого-то угрюмого богатства. Настоящих теней не было, но взгляд Флэндри тонул в сумраке, царившем под кронами. Он видел густые кустарниковые заросли, и ему становилось страшно от мысли, как они будут продираться через эту путаницу ветвей.

Вверху виднелось жемчужно-серое небо. Нижний слой облаков медленно струился над головой, не создавая сколько-нибудь отчетливых форм. Какое-то более яркое пятно, должно быть, означало скрывающийся за облаками Вергилий. Вспомнив, где проходила линия терминатора, Флэндри понял, что сейчас еще утро. Если поднапрячься, они уйдут отсюда до заката.

Он тут же включился в работу. Она была физически очень тяжела, за что он был глубоко благодарен. Работа избавляла его от воспоминаний о мертвых и о погибшем корабле.

Прежде всего надо было вынести раненых на более высокий и сухой участок. Повреждения состояли преимущественно из ушибов и переломов костей. Ведь если ваш скафандр в космосе разорвется, вам тут же конец. У двух человек были жуткие ранения в живот, нанесенные металлическими осколками, оставившими столь маленькие входные отверстия, что-либо сами раненые, либо их товарищи сумели зажать дыры в скафандре ладонями и предотвратить фатальную утечку воздуха. Один человек был без сознания, его кожа была холодной и липкой, дыхание еле слышным, а пульс нитевидным. И О'Брайен умер.

К счастью, судовой врач не пострадал. Он тут же занялся своим делом. Проходя мимо с охапкой всякого оборудования, Флэндри увидел, что врачу с полным знанием дела помогает Кэтрин. С тупым удивлением он припомнил, что она куда-то исчезала. На нее было не похоже лодырничать где-то в сторонке.

К моменту, когда последний предмет был вынесен из шлюпки, Кэтрин уже завершила свою деятельность в качестве сестры милосердия и теперь возглавляла похоронную команду. Флэндри мельком видел, что она и а работала лопатой. Когда он дотащился до могилы, О'Брайен уже лежал в ней. Со дна траншеи, пузырясь, поднималась вода. Гроба не было. Кэтрин укрыла мертвеца имперским флагом.

Капитан прочтет похоронную молитву? – спросила она.

Флэндри поднял глаза. Кэтрин была такой же грязной и измученной, как и он, но стояла выпрямившись. Мокрые волосы липли к голове и щекам, но они все равно были единственным ярким пятном в этом мире. Из ножен, висевших на ремне, подпоясывавшем комбинезон, торчала рукоятка-кастет его собственного мерсейского боевого кинжала. Отупев от усталости, Флэндри пробурчал:

– И вы хотите, чтобы я это сделал?

– Он не был врагом, – сказала она. – Он служил вместе с Хью. Мы должны оказать ему последние почести.

Она вручила Флэндри молитвенник. «Я? – подумал он. – Но я ведь никогда не верил…» Кэтрин смотрела на него. И остальные тоже смотрели. Его пальцы оставляли грязные следы на страницах, когда он читал величественные слова молитвы. Пошел мелкий дождь. Когда железо лопаты лязгнуло последний раз, Кэтрин потянула Доминика за рукав.

– На одну минуту, будьте добры, – попросила она.

Они отошли в сторону.

– Я немножко побродила тут одна, – продолжала Кэтрин. – Посмотрела на растительность, влезла на дерево и видела горы на западе… Если бы мы находились к востоку от хребта, то вряд ли в это время я заметила бы столько птероподов, поэтому увиденные мной горы, Должно быть, Маурузийские… Так что приблизительно я представляю себе наше местонахождение.

Флэндри затаил дыхание.

– А о самой территории тоже знаете?

– Меньше, чем хотелось бы. Я ведь работала преимущественно на Гетулии. Однако свой первый полевой сезон я провела примерно в этих краях… Это была скорее тренировка, чем исследовательская работа. Самое главное – у нас есть шанс встретить дидонцев, которые знакомы с людьми, и местная культура стоит на довольно высоком уровне развития. И если мы набредем на существо, которое знает хоть один из наших пиджинов, а мне они тоже почти все известны, то после некоторой практики я смогу понять его речь. – Темные брови Кэтрин почти сошлись. – Не стану скрывать, было бы гораздо лучше, если бы мы совершили посадку западнее Маурузийских гор, и не только потому, что это сильно сократило бы нам путь. В горах могут оказаться дикие и злобные племена. Однако возможно, что мне удастся сторговаться и получить эскорт для прохода на ту сторону гряды.

– Это здорово. А может, вы и тропу для нас разыскали?

– А как же! Я ведь главным образом ее и разыскивала. Нам до заката не одолеть и километра из-за мхов и колючего кустарника, даже если мы опустошим все наши бластеры, прожигая себе дорогу. Я нашла тропу, которая начинается буквально в нескольких ярдах от берега болота и ведет примерно в нужном нам направлении.

– Ладно, пробьемся, – сказал Флэндри. – Но главное, чего мне хотелось бы, – это чтобы мы были по одну сторону баррикад – вы и я.

– А оно так и есть, – улыбнулась Кэтрин. – Вам же ничего другого, кроме как сдаться в Порт-Фредериксене, не остается.

Воспоминание о его поражении вызвало во рту омерзительный вкус блевотины.

– Конечно, ничего. Сейчас погрузимся – и вперед.

Он круто повернулся на каблуках и ушел, хотя не мог не заметить того взгляда, который она бросила на него и который, казалось, прожигал ему дыру между лопаток.

Груз из шлюпки лег тяжелым бременем на плечи людей, которым к тому же приходилось еще по очереди нести раненых на самодельных носилках. Кроме продовольствия, смены белья, утвари, ручного оружия, боеприпасов, рулонов пластиковой пленки для сооружения палаток и прочих необходимых вещей, Флэндри настоял на том, чтобы взять с собой три скафандра. Хэвлок осмелился выразить протест:

С разрешения капитана, может быть, мы их выкинем? Гравиторы еще могли бы пригодиться, чтобы посылать разведчиков, но в плотной атмосфере планеты они не смогут пролететь больше нескольких километров, а встроенные в скафандры переговорники действуют лишь на очень малых расстояниях. И я не думаю, что мы встретимся с какими-нибудь типами, для драки с которыми потребуется тяжелая броня.

– Мы могли бы их бросить, – ответил капитан, – но я рассчитываю получить туземцев-носильщиков. А на какое-то расстояние мы их и сами донесем.

– Сэр, у наших людей и без того ноги подламываются от усталости.

Флэндри посмотрел в бледное лицо юноши.

– Тогда уж пусть заодно и спина ломается, – рявкнул он. Его глаза обежали строй измученных, грязных, согбенных людей, за которых он нес всю ответственность. – Грузите их. И помогите мне взвалить на плечи мешок, гражданин Терры Хэвлок. Я не собираюсь нести груз меньше, чем кто-то из вас.

Сквозь изматывающую морось до него донесся общий вздох, но все повиновались.

Тропа оказалась настоящим Божьим даром. В густую грязь были накиданы камни и сучья. По словам Кэтрин, это сделали дидонцы. Получилась плотная широкая гать, петляющая в окружившем их со всех сторон лесу, но все же идущая в направлении горного массива.

Пластами наваливался сумрак. Флэндри приказал своему отряду продолжать движение, пользуясь фонариками, чтобы освещать дорогу. Он притворился, будто не слышит замечаний, sotto voce* note 4Note4
  Вполголоса (ит. ).


[Закрыть] отпускаемых за его спиной, хотя они и больно ранили его гордость.

Наступила ночь, вряд ли более прохладная, чем день, черная как могила, полная кваканья и отдаленных воплей, а люди все шли, спотыкаясь на каждом шагу.

Прошел еще один кошмарный час, и Флэндри приказал остановиться. Тропу пересекал маленький ручеек. Высокие деревья окружали небольшую лужайку, прикрывая ее сверху своими почти смыкающимися кронами. Фонарик Флэндри, шаривший по лужайке, вырывал из мрака то листву, то глаза человека.

– Вода и прикрытие, – сказал он. – Как вы думаете, миледи?

– Хорошо, – ответила Кэтрин.

– Понимаете, – попытался он объяснить, – нам нужен отдых, а рассвет уже близок. Я не хочу, чтобы нас обнаружили с воздуха.

Она не ответила. «Я даже ответа не заслуживаю… Ведь я человек, потерявший корабль», – подумал он.

Люди сбрасывали свой груз. Кое-кто успевал сгрызть питательный брикет, прежде чем рухнуть рядом с уже спящими товарищами. Врач – Филип Капунян – сказал Флэндри:

– Без сомнения, капитан считает, что он должен отстоять первую вахту. Но я еще час или два буду занят своими больными. Нужно переменить повязки, раздать энзимы, сделать противорадиационные уколы, дать болеутоляющие таблетки, словом, обычная рутина, без которой обойтись нельзя. Вы пока можете отдохнуть, сэр. Я разбужу вас, как только кончу.

Последнюю фразу Флэндри вряд ли услыхал. Он уже летел куда-то – все глубже и глубже, прямо в блаженное Ничто. Его последним ощущением было то, что покрывающая землю трава, которую Кэтрин называла ковровым сорняком, хотя и похожа на тонкую губку, представляет собой мокрый, но все равно удобный матрас.

Врач разбудил его, как и обещал, и предложил стимулирующую таблетку. Флэндри тут же ее проглотил. Хорошо бы глотнуть кофейку, но он запретил разжигать костры. Молодой человек обошел поляну, отыскал местечко между двумя огромными корнями и позволил себе расслабиться, привалившись спиной к стволу. Дождь прекратился.

Рассвет на Дидоне подкрадывается медленно. Свет как бы конденсируется в жарком вонючем воздухе – капля за каплей, как туман, чьи щупальца тянулись к спящим. Кроме журчания ручья и шороха капель, срывающихся с листьев, над всей округой лежала огромная тишина.

Послышались шаги. Флэндри привстал, наполовину вытащил из кобуры бластер. Когда он увидел Кэтрин, то тут же убрал оружие и поклонился, с трудом удерживая колотящееся в ребра сердце.

– Миледи… Что… Что разбудило вас в такую рань?

– Не могла заснуть. Слишком много мыслей. Не возражаете, если я посижу с вами?

– Буду только рад.

Они сели рядом. Флэндри немного изменил позу так, чтобы все время видеть ее. Она же упорно глядела в джунгли. Усталость обвела черным ее глаза и обескровила губы.

Внезапно она повернула к нему лицо.

– Поговорите со мной, Доминик Флэндри, – молила она. – Я думала о Хью, о том, смею ли я надеяться хотя бы еще раз увидеться с ним… Смогу ли остаться с ним? Неужели прошлое всегда будет стоять между нами?

– Я уже говорил, – (как же невероятно давно это было!), – что если он… ну… оттолкнет от себя по какой бы то ни было причине такую женщину, как вы, значит, он невиданный идиот!

– Спасибо. – Она наклонилась и коснулась его руки. Еще долго потом он чувствовал это прикосновение. – Давайте будем друзьями. Такими, которые обращаются друг к другу по имени.

– С восторгом.

– Нам следовало бы провести эту церемонию по обычаю Энея. – На ее губах появилась мечтательная улыбка. – Надо произнести тост и… Но это потом, потом. – Она запнулась. – Для вас, во всяком случае, эта война кончилась. Вас интернируют. Не в тюрьму. Хватит и комнаты в Новом Риме. Я стану навещать вас каждый раз, как найдется время, я приведу с собой Хью, когда он будет свободен. Может, мы уговорим вас присоединиться к нам. Я бы так хотела этого…

– Давайте для начала доберемся до Порт-Фредериксена, – сказал он, не отваживаясь на что-нибудь более банальное.

– Да! – Кэтрин наклонилась вперед. – Давайте обсуждать это! Я же сказала вам, что мне необходимо выговориться. Бедный Доминик, вы сначала спасли меня от плена, потом от смерти, а теперь принуждены спасать от моих ночных кошмаров. Пожалуйста, поговорим о чем-то простом и практичном.

– Совершенно безумная планета, не так ли?

Она кивнула.

– Считается, что первоначально это должна была быть планета типа Венеры, но ей довелось столкнуться с гигантским астероидом. В результате удара большая часть ее атмосферы улетела в космос, оставив лишь тонкий слой, достаточный для того, чтобы биохимическая эволюция могла продолжаться, причем довольно сходно с Террой – фотосинтез и все прочее, хотя аминокислоты, которые тут появились, имеют цепи, преимущественно закрученные вправо, а не влево. Вероятно, то же самое столкновение вызвало и огромный угол наклона оси, а также быстрое вращение планеты. В результате последних факторов океаны тут не так спокойны, как должно быть на безлунной планете, а штормы прямо ужасные. Очень высока тектоническая активность, что неудивительно. По этой причине, как считается, мы тут не находим следов оледенений, но обнаруживаем геологические эры с очень сухим климатом и высокими температурами. Впрочем, все это еще слабо изучено.

За время, равное тысяче человеческих жизней, мы лишь слегка приоткрыли краешек покрова тайны. Это же целый мир, Доминик.

– Это я усвоил, – сказал он. – Хм… а есть ли тут участки, пригодные для жизни человека?

– Очень мало. Слишком влажно и слишком жарко. Территории в высоких и приполярных широтах лучше этих, а Порт-Фредериксен наслаждается ветрами, несущими прохладу с холодных течений. Тропики же убивают вас за несколько дней, если вы не защищены. Нет, эта планета нам самим не нужна. Но она необходима науке. Да она, кстати, и принадлежит местным жителям. – Ее настроение вдруг изменилось. – Когда Хью станет императором, он позаботится, чтобы к местным культурам относились справедливо.

– Едва ли он когда-нибудь станет… – Казалось, кто-то чужой сел у пульта, управляющего мозгом Флэндри, и заставил его спросить: – Зачем он призвал варваров?

– Наверное, он куда-то отбыл и должен был оставить их, чтобы охранять Вергилий. – Она отвела взгляд в сторону. – Я опросила нескольких ваших людей, которые видели на экране тот корабль. По их описанию, это корабль с Дартана. Это не очень злой народ.

– Ну да, до тех пор, пока они не получат шанса проявить свою злость! Я предложил им мир, но они предпочли открыть стрельбу.

– Они… Люди Дартана часто так поступают. Их культура не позволяет им верить, что призыв к переговорам честен. Хью пришлось использовать то, что было под рукой, – он торопился. После всех этих событий разве он мог предположить, что кто-то явится сюда для переговоров? Он же смертный все-таки! Он не может думать обо всем!

Флэндри сдался:

– Думаю, нет, миледи.

В джунглях прозвучало что-то напоминавшее пение флейты. Кэтрин подождала несколько минут, а потом тихо спросила:

– Вы заметили, что еще ни разу не назвали меня по имени?

Его ответ прозвучал глухо и пусто:

– Я не смею. Ведь из-за меня погибли люди.

– О, Доминик! – По ее щекам лились слезы. Флэндри с трудом удержал свои.

И вдруг они обнаружили, что стоят на коленях, что его лицо прижимается к ее груди, его руки обвивают ее стан, ее левая рука обнимает его за шею, а правая рука гладит волосы Доминика, сотрясающегося от рыданий.

– Доминик, Доминик, – шептала она. – Я знаю. О как хорошо мне это известно! Мой муж тоже капитан. Только на его плечах больше кораблей и больше жизней, чем ты мог бы сосчитать! Сколько раз я видела его читающим донесения о потерях! Я говорю тебе, он приходил ко мне и закрывал дверь, чтобы дать волю слезам. Он допускал ошибки, которые обрекали людей на гибель. А какой командир не совершал их? Но должен же кто-то командовать? Это был и твой долг. Ты взвешивал факты по своему лучшему разумению, а затем действовал исходя из этого. А когда действуешь, нельзя оглядываться назад. В этом нет нужды, и у тебя нет на это права. Доминик, не мы сотворили эту кровожадную Вселенную! Мы только живем в ней и стараемся победить ее. Кто сказал, что ты наделал ошибок? Твои оценки были совершенно разумны. Я не допускаю мысли, что какая-нибудь комиссия по расследованию нашла бы тебя виновным хоть в мелочах! Если Хью не мог предвидеть, что ты явишься сюда со мной, так как же ты мог предвидеть… Доминик, подними глаза, стань прежним…

И в это мгновение адское пламя сверкнуло сквозь листву на востоке. Через секунду воздух заревел, а почву сотрясла безумная вибрация.

Полусонные люди вскакивали на ноги. Флэндри и Кэтрин отшатнулись друг от друга.

– Что случилось? – вопил Сааведра.

– Это, – заорал Флэндри, стараясь перекричать завывания ветра, – это был второй корабль варваров, который взял на себя заботы о нашей шлюпке.

А еще минуту спустя они услышали приближение в громовых раскатах огромного тела, идущего на сверхзвуковой скорости. Гром постепенно стихал, потом превратился в свист, а затем исчез. Шквал тоже умчался, а испуганная живность с шумом летала вокруг деревьев.

– Мощная боеголовка, – оценил Флэндри. – Они намеревались уничтожить все живое в радиусе нескольких километров. – Он подставил мокрый палец слабому утреннему бризу. – Радиационные осадки отнесет к востоку. Нам нет нужды волноваться. Чертовски рад, что вчера мы прошли так много.

Кэтрин схватила его за руки.

– Это только ваша заслуга, Доминик! – воскликнула она. – Может, это утишит ваше горе?

Нет, горе никуда не делось. Но Флэндри обрел смелость подумать: «Ладно, интеллигентскими переживаниями ничего не добьешься. Мертвые мертвы. Моя работа – спасти живых… а уж потом, если это самое „потом“ состоится, мне придется выкинуть кое-какие фокусы, чтобы мои начальнички не осудили меня слишком сурово. Наверняка за них это сделает моя совесть… Но, может быть, я научусь, как от нее избавиться. Офицер Империи будет действовать куда эффективнее, если ее у него не окажется».

– Вольно, парни, – приказал он. – Следующий период обращения планеты мы проведем здесь, чтоб набраться силенок, а потом двинем дальше.