Текст книги "Заговор богов"

Об этой истории Анджей был наслышан. Типичный сюр. По мотивам кражи «Крика» в Норвегии даже создали настольную игру. Сюжет копирует ход событий в день пропажи. А картина жутковатая: художник предвосхищает искусство экспрессионистов. Кроваво-красное небо, мост. Невзрачный человечек кричит, зажав голову руками, и все его тело извивается от испытываемого ужаса. Спутники удаляются, не оглядываясь – им плевать на человечка, пригвожденного к месту первобытным страхом… Первый раз этот шедевр воровали в 1994 году, но Интерпол тогда напрягся, и картину удалось найти через несколько месяцев. Ровно через десять лет лихие парни в масках ворвались в музей в Осло, под крики посетителей прибрали картину, прихватив еще и вторую (того же автора) – «Мадонну» – обнаженную красотку с распущенными волосами, окруженную вибрирующим пространством. Ущерб – 130 миллионов долларов. Всех шестерых, причастных к краже, вскоре взяли, судили, а картины не нашли. Продать такое полотно невозможно. Решили, что просто сожгли. И опять же картина не была застрахована. Вернее, была, но только от пожара и наводнения. А от похищения у коммуны Осло, которой принадлежал «Крик», денег не хватило…

– А вот скажи, почему ты решил стать художником? – Криста остановилась. Свет от фонаря заплясал в лукавых глазах. – Умение рисовать еще не повод. Ты мог держать его при себе. Можно стать иллюстратором, декоратором, дизайнером – эти люди получают достойные деньги.

– Эндорфины, – улыбнулся Анджей. – Гормоны счастья. Получаешь удовольствие – поднимаешь их уровень. И наоборот.

– Не маленькая, – пробормотала Криста Зиверс. – Шоколад, бананы, мороженое…

– Прорубь, массаж, здоровый секс. А если приедается, можно попробовать арт-терапию – еще один способ поднятия уровня гормонов. Требуется самостоятельно что-то изваять, вырубить, склепать, нарисовать. Получаешь немыслимое удовольствие. Этот способ предложил народу еще Жан Жак Руссо.

– Не рано ли тебе приелся секс? – удивилась девушка.

– Ну почему же приелся… Грамотное чередование…

Он не смог бы вспомнить, с чего началось его увлечение рисованием. Не ходил он ни в какие студии при колледже. Помнил, как в темную ночь, при свете настольной лампы, усердно пачкая детскую комнату, постигал искусство смешивать краски. Основа краски – пигмент. Черные краски – из древесного угля, красные и желтые – из глины, белые – из мела, зеленые – из малахита. Нужно растереть, примешать добавки – мед, яйцо, растительное масло. Добавляешь мед и глицерин – получаешь акварель. Непрозрачные белила и клей гуммиарабик – гуашь. Яйцо – темпера. Но лучше масляные краски, которые, высыхая, не теряют яркости… А еще раньше он срисовывал картину из старого сборника иллюстраций: Самюэль Морзе «Галерея Лувра». Изобретатель телеграфного кода был по совместительству живописцем. На полотне изобразил один из залов музея, четко выписав все 38 находящихся там картин (Леонардо да Винчи, Тициан, Рафаэль, Рубенс, Рембрандт), а заодно Фенимора Купера, семью писателя и себя лично. Картина написана для простых американцев, у которых не было возможности побывать в Европе, – чтобы имели представление о творчестве мастеров прошлого. И для простого мальчика из тогда еще Польской Народной Республики, который будет жить через 170 лет…

– Послушай, а где мы находимся? – Анджей завертел головой.

Район незнакомый. Квадратная площадь, окруженная фонарями. Здания, отличные от типичных построек центра Праги. За фонтаном шестиэтажное строение современной формы. Оборванные линии хайтека, стеклобетон, металлическая отделка, матово мерцающая в свете фонарей. Здание поднималось уступами и завершалось стрельчатыми пентхаусами, придающими конструкции форму нелепого электрического приспособления.

– В этом штепселе я и живу, – засмеялась Криста. – Гостиница «Теко». Шестой этаж. Мы видим только часть здания. Архитектор был пьян. Здание в плане образует букву «Н». Узкие внутренние дворики, дефицит земли, а хотелось влепить как можно больше помещений – поэтому напротив моего окна буквально в трех метрах – стена с аналогичными окнами.

– И за тобой постоянно подглядывают.

– Даже знаю кто. Этот парень из Перу или Боливии похож на Уго Чавеса и носит роскошное сомбреро. Его любимое занятие – демонстрировать упаковки презервативов и многозначительно подмигивать. Приходится каждый вечер задергивать шторы.

– Передавай привет, – вздохнул Анджей.

– Уже уходишь? – она забеспокоилась. – А как же наши договоренности?

– А впрочем… – он посмотрел на часы. – До утра все равно болтаться. В твой отель пускают посторонних?

– Пускают, – кивнула Криста. – Это современный отель. И нравы в нем современные. Не развалины вроде «Маргота», где работают древние закомплексованные мымры.

Она стояла так близко, и пахло от нее так приятно, что захотелось заключить ее в объятия и срочно нормализовать уровень эндорфинов в крови…

«Приют усталых путников» был действительно заведением нестандартным. Суровый фьюжн из хайтека и минимализма. Просторный номер, двустворчатое окно во всю стену, задернутое шторами. Серые тона в интерьере, мебель из пластика и стекла, квадратная кровать, неуловимо напоминающая эстакаду для ремонта автомобилей. Плазменная панель, компьютер на столике в углу.

– Располагайся, – Криста скинула туфли, засеменила к компьютеру. Вспыхнул монитор. Анджей стянул ботинки и избавился от тяжелой сумки, продавившей в плече противотанковый ров.

– В стене – подобие бара, – ткнула она пальчиком. – Черная панель, жмешь – открывается. Если мало выпил, можешь добавить. Там имеется, кстати, газированная водка – изобретение британских пищевиков. Я попробовала – очень, знаешь ли, живительный эффект.

– Неужели мало на сегодня живительных эффектов? – Анджей разобрался с коварной техникой, выудил что-то энергетическое с кричащей этикеткой и рухнул в кресло.

Криста чертыхалась, щелкала мышкой. Сетевой браузер упорно не желал загружаться – видимо, вся ночная Прага только тем и занималась, что отдыхала на порносайтах.

– Ты в этом что-нибудь понимаешь?

– С трудом, – признался Анджей. – Тонкости общения с искусственным разумом для меня непостижимы.

– У тебя нет компьютера? – изумилась Криста.

– Есть. Для игр, поиска рецептов коктейлей и просмотра пикантных страничек.

– Я сама такая, – вздохнула Криста. – Умные используют компьютер для экономии времени, а мы с тобой – чтобы его потратить.

– А что ты хочешь от этого парня в три часа ночи? – встрепенулся Анджей.

– Ладно, – она передумала. – Хотела почту посмотреть… – Девушка выбралась из-за компьютера, постояла в задумчивости, машинально начала расстегивать жакет, под которым обрисовались миловидные чашечки бюстгальтера. Анджей с интересом зафиксировал на них взгляд. Криста опомнилась, погрозила пальчиком, сказала решительное «нет» и побрела к шкафу, откуда достала халат и полотенце.

– Удаляюсь в душ. И спать, спать, спать… Ты где предпочитаешь провести остаток ночи – на диване или под дверью?

– На диване, – сделал нелегкий выбор Анджей.

– Отлично. Поройся в шкафу, там должна быть простыня.

Она зевнула – очень неприлично, широко и соблазнительно – и удалилась в ванную, где спустя минуту зажурчало и замурлыкало.

Оставшись в одиночестве, Раковский несколько минут сидел с закрытыми глазами. Потом подошел к компьютеру, сделал попытку проверить почту Кристы, но мировая паутина в эту ночь решительно бастовала. В Сеть удалось войти с четвертой попытки, но на этом везенье кончилось. Почтовый ящик Кристы не был привязан к почтовому ярлычку, болтался в безграничных просторах виртуального космоса, и на его поиски ушло бы три жизни. Анджей прервал бессмысленное занятие, рухнул обратно в кресло, извлек телефон и начал вспоминать номер Ангерлинка. Интересно, сильно нервничают руководители могущественных тайных организаций, если их будят среди ночи?

– Слушаю, – раздался сочный голос Ангерлинка. В паху предательски закололо.

– Раковский, – представился Анджей, усмехнувшись про себя: а как насчет «пароль-отзыв»? Не подумали? «Это квартира Милосских?» – «Да, но, к сожалению, Венера в душе»…

– С каких это пор вы стали звонить по ночам? – помедлив, спросил Ангерлинк.

– А я вообще впервые звоню. Спешу обрадовать, господин Ангерлинк, у вас объявилась еще одна конкурирующая партия. Кто-то зарядил страховую компанию «Рэйзи Иншуренс», которая выслала в Прагу своего детектива. Детектив работает втемную, собирает информацию – для дальнейшего потребления другими людьми. Детектив – это девушка. Несколько часов назад в номере была засада, благодаря ей мне удалось спастись. Вам не кажется, господин Ангерлинк, что тайна, скрытая семью печатями, – наиболее быстро распространяющаяся информация?

– Где вы? – встревожился Ангерлинк.

– Место надежное, – уклончиво ответил Анджей.

– Давайте с начала и подробнее.

На изложение фактов ушло минуты три.

– Вы знаете, господин Ангерлинк, – мрачно заключил Раковский, – несмотря на мой безнадежный идиотизм, с головой я все-таки дружу. И пускаться в рискованное предприятие, по итогам которого тебя прихлопнут не те, так эти…

– Вы совсем расклеились, дружище, – упрекнул Ангерлинк. – Ущербная позиция: ничего не надо, ничего не хочу, кусайте меня, мухи с комарами. Вы просто устали и сильно перенервничали. Не бойтесь, мы примем меры безопасности. В Каире за вами последят. Уверен, все закончится благополучно. Кстати, о главном, – вспомнил собеседник. – О деньгах, я имею в виду. Примите мои личные уверения, что при удачном завершении операции на ваш счет немедленно поступит… миллион долларов. И не будет никаких попыток испортить вам дальнейшую жизнь.

Анджей молчал, поневоле завороженный. Очарован, околдован… Тьфу!

– Не говорите, что миллион долларов для вас – что слону дробина. Предпочитаете наличными? А может, векселями, золотыми слитками, ценными ювелирными изделиями, акциями преуспевающего «Дойче банка»?

Анджей молчал. Ангерлинк продолжал ерничать:

– Всегда подозревал, что философия делится на два вида: до приема пищи и после. Всего вам доброго, господин Раковский. Счастливого путешествия. И не надо… совершать необдуманных поступков.

Он сидел в оцепенении, прислушиваясь к голосу мудреца, который пытался пробиться сквозь тернии подсознания. Чем щедрее обещания, тем осторожнее надо к ним относиться. Вроде бутерброда, у которого вероятность того, что он упадет маслом вниз, прямо пропорциональна стоимости ковра…

Щелкнула задвижка в ванной комнате, объявилась Криста, обернутая сразу в три полотенца: одно на голове, второе вокруг пояса, третье изображало скрученный топик. Анджей сглотнул слюну, меняя направление мыслей.

– Так, – сказала Криста, обозрев интерьер (как будто в нем что-то могло измениться), – мне нужно срочно совершить один безобидный звонок. Где мой звонкий телефон? Ага, кто-то копался в моем компьютере… Признайся, несчастный, – она прицелилась в Анджея черными глазками, – в моем телефоне ты тоже копался?

– Не подумал, – честно признался Анджей. – У тебя такой острый глаз?

– И быстрый ум, – похвасталась девушка. – Значит, так, молодой человек. В ванной еще осталось одно полотенце – иди и немедленно помойся, а то от тебя воняет, как от протухшей селедки. А я позвоню… Что-то не в порядке? – забеспокоилась Криста. – Ты смотришь так, словно меня недавно эксгумировали.

– Нет, – он замотал головой. – Наоборот. Глаз не могу оторвать. Отлично выглядишь.

– Марш в ванную! – засмеялась девушка. – И оставь надежду всяк оттуда выходящий. Когда ты вернешься, я буду спать. Уставшая, как собака. Серьезно, извини. Пополнить коллекцию женщин новым образцом тебе сегодня не удастся.

«А в образе проститутки она говорила другое, – подумал Анджей. – Отдалась бы как миленькая».

– А твой звонок? – на всякий случай спросил он. – А то представить страшно, что может случиться, когда я выйду из ванной…

– Ой, иди уж, – Криста втолкнула его в сияющее кафелем помещение и захлопнула дверь.

Не успел он толком намылиться, как в дверь застучали. «Терпение кончилось, – не без удовольствия подумал Анджей. – А говорила, спать буду, спать буду…»

– Кто? – на всякий случай спросил он, отодвигая клеенку. Приглушил воду.

– Догадайся… – прошипела Криста.

«Что-то не так», – подумал он.

– Открыто, добро пожаловать…

Она влетела, как молния, в трусиках, в крошечном бюстгальтере. Швырнула на пол скомканную одежду. В лице ни кровиночки, глаза испуганные. «Мы пропали», – расстроился Анджей. Закон такой: если дела идут из рук вон скверно, значит, скоро вообще всё покатится к чертовой матери.

– Пока ты тут нежишься, как султан в гареме… – Ее зубы выбивали чечетку, девушку обуяла тотальная паника (не затронувшая, впрочем, чувства юмора). – В номер кто-то стучит…

– Кто? – Анджей выпрыгнул из ванны, позабыв прикрыть причинное место.

– Говорят, что полиция… – она метнулась за порог, подобрала свои брюки, принялась в них влезать, извиваясь, как исполнительница экзотического танца. – Я сказала, что не одета, что им придется подождать… Это не полиция, Анджей… Я приложила ухо к двери и слышала, как они переговаривались… Один сказал другому, что надо быстро убрать эту девку и уходить…

– На каком языке говорили?

– О, Иисусе… Знаешь, не уверена, но, возможно, это был русский… – Она распахнула глаза, словно только сейчас сообразила. Анджей лихорадочно одевался. Работали извилины. Только русских здесь не хватало! «Убрать эту девку и уходить»… Нет, не знают эти парни, что в номере есть мужчина. Не сидели в засаде всю ночь, ожидая, пока девчонка объявится, – подъехали несколько минут назад…

Из ванной они переметнулись в комнату, где и продолжили процесс облачения. В дверь нетерпеливо забарабанили.

– Сейчас, дайте одеться!..

– Бери только документы и деньги… – шипел Анджей.

Она забросила сумочку за плечо. У посетителей, похоже, лопнуло терпение. А может, почуяли подвох. В замке что-то хрустнуло, со скрипом начало проворачиваться. Отмычка! Бросаться в контратаку? На людей с оружием? Зачем же ты, девочка, выбросила пистолет?.. Раковский метнулся к окну – куда же еще? Раздвинул шторы. Шестой этаж. Она права, четко напротив – соседний корпус отеля, метра три до окна, свет не горит, спит «Уго Чавес». Если хорошенько разбежаться, можно протаранить. Но где тут разбежаться? В замке хрустело. Он завертел головой, посмотрел наверх. Длинная гардина, на которой висели плотные шторы – как раз метра три. Не выдержит. Хотя на вид стальная – какие материалы нынче используются в оформлении хайтека?

– Анджей, давай атаковать, – жалобно предложила Криста. – Пусть не так обидно будет…

– Нет уж, дорогая, покидать свою земную оболочку мы пока не намерены. Открывай окно…

Затея безумная, но что делать? Он затащил в угол стул, взгромоздился мощным рывком, отодрал край гардины. Затрещала панель. Тяжела, зараза. А ведь действительно стальная! Хотя и не совсем – тонкостенная труба… Раковский помчался со стулом в другой угол, оторвал второй конец. Поволок карниз в окно, не удосужившись стянуть с него шторы.

– Помогай… Держи, чтобы не оборвалась…

Кряхтя, обливаясь потом, они уложили трехметровый штырь на карниз противоположного окна. Тычок – стекло разнеслось вдребезги! Возмущенно загалдели соседи.

– Police! – закричал Анджей на ломаном английском. – Не вмешиваться!.. Давай, Криста, покажи, на что ты способна…

– Мама мия… – Девушка зачарованно смотрела на тонкий мостик, связующий гостиничные корпуса. Трудно решиться на такое.

– Живо, живо, – подсаживал ее Анджей. – В чем дело? Разгонный блок отказал?.. На руках, Криста, на руках… Ты что, в детских городках никогда не играла? Я держу край, не уплывет…

Сжав зубы, подпрыгивая от нетерпения, он смотрел, как девушка выбирается наружу, глядя на него вытаращенными от ужаса глазами, хватается за гардину. Левая рука, рывок, правая, ноги путались в свисающей шторе, прогибалась тонкостенная труба… Она забросила ногу на подоконник, ввалилась по разбитым стеклам в номер. Схватилась за свой край, чтобы придать мостику хоть какую-то жесткость. Раковский вывалился за борт в тот момент, когда злодеи, справившись с дверью, полезли в номер. Образовалась заминка, кто-то запнулся, что и спасло художнику жизнь…

Восемь секунд на прогулку над бездной. Он забросил ногу, рухнул с подоконника. Хлопок за спиной – словно шарик проткнули. В проеме окна возник мужской силуэт.

– О, черт, я его знаю… – Криста корчилась под подоконником. – Неужели и эти в нас стреляют?

– Ох, стреляют… – Анджей свалился рядом с ней. – Не уверен, что это был самопроизвольный выстрел… Не вставай!

Он машинально сжимал свой конец гардины. И вдруг почувствовал, как тот задрожал, передавая усилие, приложенное к другому концу. Раковский высунул нос. Хлопнул выстрел. Анджей отпрянул, но успел отметить, как один из злодеев выбирается из окна, а второй прикрывает его огнем. Он задвигал своим концом гардины, стал выдавливать наружу. Убийца закричал, успел вернуться в номер, прежде чем гардина обрушилась на землю.

– Пошли, – толкнул Раковский Кристу. – Только голову не поднимай…

Пригнувшись, они бежали к двери. В углу кровать. Вспыхнул ночник. Натянув одеяло на глаза, стуча зубами, на них взирала колоритная парочка. Звероподобный латинос – высший примат, не поддавшийся эволюции. Партнерша по кровати – худая близорукая блондинка.

– Прости, амиго, – буркнул Анджей, пробегая мимо. – Нам очень жаль.

В согбенном виде они вывалились в коридор. Навстречу уже бежал плечистый охранник – успел, видать, латинос позвонить по телефону. Не время разбираться.

– Держи! – Анджей швырнул охраннику сумку. Хватательные рефлексы на зависть – непроизвольно вытянул руки, поймал. Подсечка, и плечистый страж упал на пятую точку. Анджей отобрал у него сумку, подтолкнул замешкавшуюся девушку. Побежали к лестнице, не оглядываясь.

Лифт, понятно, ночью не работал. Хотелось надеяться, что и в соседнем корпусе… Они неслись, прыгая через ступени, спотыкались, таранили стены.

– Что у нас внизу?

– Ресепшн… По ночам их двое… Один охранник… Но он не герой, из оружия только дубинка… Двери не закрывают, потому что постояльцы иногда ходят…

– Прорвемся… – Они с грохотом выкатились на второй этаж. – Запоминай… Я отвлекаю охранника, а ты убегай подальше… Свернешь направо, первый переулок, чеши метров двести-триста, заройся где-нибудь, там встретимся… Не забывай, что улица полна неожиданностей…

На последнем лестничном пролете Анджей споткнулся, выкатился в вестибюль, словно свернутый ковер. Но сумку удержал. Мимо него, повизгивая, промчалась Криста. Семенил второй охранник, что-то грозно выкрикивая. Они схватились, уперлись лбами друг в дружку, стали давить массами. Какая политкорректная драка. На второй минуте такой драки наступает здоровый крепкий сон… Раковский вырвался, пнув охранника по колену, помчался к стеклянным дверям, которые, почувствовав тепло человеческого тела, отзывчиво разошлись…

Улица действительно была полна неожиданностей. Те двое выскочили из соседнего корпуса одновременно с художником. Подъезды рядом. Но стрелять не решились: подъехал спорткар, вывалила толпа шумных полуночников. Девушки уже и след простыл. Анджей помчался через площадь, мимо полуночников. Обогнул фонарный столб, метнулся влево, бросился в первую попавшуюся дыру. Погоня топала, не отставая. Он был уверен, что уйдет. Дома наставлены почти вплотную, освещения немного, подворотен множество…

Только через час Раковский вернулся назад. Двое с пистолетами оказались не такими уж мыслителями. Позволили увести себя на запад по улице Красыце, и где-то в районе плотной застройки он от них избавился. Боковыми проулками он выбрался обратно и отправился искать Кристу. Прошелся по условленному месту, зашагал обратно. Вернулся, сел покурить напротив опрятного европейского мусоросборника, опоясанного цветными кирпичами и озаренного мерцанием фонаря.

Скрипнула крышка мусорного бака, прислоненная к стене. Упала на брусчатку. Открылась ниша в стене, откуда выбралось бесформенное пятно и двинулось к художнику. Вздохнув, опустилось на корточки, обняло его за колени.

– Нищенствуешь? – ласково спросил Анджей.

– Да, опустилась, – промурлыкало существо. – Ты меня совсем не ищешь. Где ты был?

– Бегал.

– Мы одни?

– Одни. Наши друзья гуляют по городу. Надеюсь, в другом районе.

Криста тихо засмеялась.

– Когда ты свалился с лестницы в вестибюле, это было так эротично. Просто дико сексуально.

– Спасибо, – буркнул Анджей.

Она перестала смеяться.

– Я знаю того парня, что стрелял в нас. Он приходил с адвокатом Диксоном к мистеру Рэйзи.

– Понятно. Клиенты вашей компании решили от греха подальше тебя убрать. Это странно. Ты не знаешь ничего такого, за что лишают жизни. Эти ребята страшно напуганы…

– Они не знают, что я ничего не знаю, но считают, что знаю. И куда мне теперь?

– Надо подумать, – вздохнул Анджей. – Можно попытаться обратиться в полицию города Лондона. Господин, сопровождавший адвоката, реально существующее лицо. У него есть имя, фамилия и прочие атрибуты материального объекта.

Внезапно девушка обняла Анджея за плечи и уперлась в него носом. Дрогнуло что-то в сердце.

– Возьми меня с собой, Раковский?.. И тебе не будет скучно, и я исчезну. Оправдаюсь как-нибудь перед боссом. Возьми, Раковский, я тебе пригожусь.

Анджей застыл. В груди образовалась пустота. Девушка дышала ему в лицо и поедала полными страха глазами. Какие еще сюрпризы уготовит эта странная жизнь?

– Подожди, – Анджей опомнился. – Но это технически невозможно.

– А ты попробуй. Позвони своему… наставнику. Объясни ситуацию. Он могуч. Он мудр. Он нажмет на рычаги и всё устроит. Шотландия – моя страна, в Египет есть виза. Мексика, Мадагаскар… Неужели влиятельному лицу сложно организовать оформление визы на месте в развращенных коррупцией государствах? Ты только представь, Раковский…

Он представил, зажмурив глаза. Небо, самолет, девушка… Что-то в этом было. Вынул телефон, набрал последний номер, подождал, пока отзовутся:

– Весьма сожалею, господин Ангерлинк, но поспать вам сегодня не судьба. Произошло второе нападение, но так случилось, что мы еще живы…

Он слушал угрюмо, не перебивая, а когда закончил говорить, крякнул:

– Вы аккумулируете неприятности, Анджей.

– Я? – изумился Раковский. – Побойтесь Бога, уважаемый…

– Мы всю жизнь боимся Бога, – строго сказал абонент. – Чего и вам активно желаем. Хорошо, если дело принимает такой карикатурный оборот… Пришлите мне ее фото по MMS и ждите – посмотрим, кому там удалось вас загарпунить.

– Я сделаю это прямо сейчас, – обрадовался Анджей. – Но только должен предупредить, господин Ангерлинк, это будет художественное фото.

– Лишь бы не порнографическое, – хмыкнул «меценат».

– Пойдем, – Анджей взял за руку притихшую девушку и подвел к фонарю. Максимально удачная экспозиция все равно оказалась темноватой. Тогда он достал зажигалку, поднес к ее бледной дрожащей физиономии. Поводил по кругу, выбирая выгодное освещение. Кристи следила за огоньком глазами – словно он окулист, а она – его пациент. Вздрогнула, когда раздался тихий шелест.

– Думаешь, этот снимок поможет меня идентифицировать?

– Разберутся, – усмехнулся Анджей и всмотрелся в экран. – Вот беда… Признайтесь, мадам, виски какого производителя вы предпочитаете в это время суток?

Ангерлинк перезвонил минуты через три, ядовито осведомился:

– Вы уверены, что этот снимок не с места убийства?

– Вы смеетесь над больными людьми, – упрекнул Анджей. – А эти люди, между прочим, делают все возможное, выполняя ваши прихоти.

– Ладно, не обижайтесь, – собеседник подавил усмешку. – Пересидите где-нибудь до утра. А еще лучше, найдите заведение, где эту покойницу могут привести в порядок – обмыть, подкрасить. Если такое чудо вы посадите в самолет, могут быть серьезные международные осложнения. Я перезвоню часа через два.

Он перезвонил через три. Они сидели в парке у набережной, Криста перебирала содержимое косметички, меланхолично терлась о плечо Анджея, а он вертел кредитную карточку «Американ-экспресс», словно пытаясь на просвет определить, сколько в ней денег.

– Эта девушка действительно Криста Зиверс, – неохотно сообщил Ангерлинк. – Работает в компании «Рэйзи Иншуренс», имеет репутацию самостоятельной, плохо поддающейся дрессировке выдры. Несколько скандалов на прежнем месте работы – в юридической компании «Грокер и сыновья». Один из сыновей, похоже, пытался ее закадрить, потом из зарплаты мисс Зиверс вычитали на его лечение. Не самаритянка. Обладает устойчиво-вспыльчивым характером, ярким воображением, дотошна, непоседлива.

– Монстр, – улыбнулся Анджей.

– Вспышки активности сменяются депрессивным психозом, – окончательно порадовал Ангерлинк. – В общем, если вас не ломает заняться воспитанием этой оторвы… – Ангерлинк сделал паузу. – Билеты на все рейсы на имя Кристы Зиверс забронированы. Места дадут при регистрации. С посещением стран проблем, я думаю, не будет. И не обещайте деве, что на этом ее проблемы заканчиваются… Кстати, личность человека, выдающего себя за Ричарда Диксона, в данный момент уточняется. С руководителем страховой компании будет проведена содержательная беседа – думаю, удастся выяснить, откуда растут уши. Улетайте, Анджей, улетайте, – в голосе Ангерлинка чувствовалась усталость. – Уверен, что активность людей, напавших на вас в гостинице «Теко», удастся снизить. А вот активность тех, кто напал на вас в гостинице «Маргот»… – собеседник задумался. – Посмотрим. И не звоните мне сегодня больше, договорились?

Они остались одни в просыпающемся городе.

– Кто тут монстр? – зловеще пробормотала Криста. По лицу девушки гуляли пятна. Похоже, она готовилась к священной войне.

– Ты не монстр, – Анджей погладил ее по голове. – От тебя исходит сияние чистого разума. Не лезь со своим джихадом.

Кристи мгновенно успокоилась. Прижалась к нему, забормотала о том, как хорошо иметь надежное плечо. Раковский гладил ее расчесанные волосы, пахнущие яблочным шампунем, думал о том, что если женщина говорит о надежном плече, то имеет в виду, наверное, шею. Беспокойство не проходило – просто выливалось в новое качество. Закон великого пессимиста Мерфи гласил: если вам кажется, что ситуация улучшается, значит, вы просто чего-то не заметили…