Текст книги "Зелёный король"

После третьего свидания Реб не вернулся домой ночевать и появился лишь в десять утра, благоухая ароматом женских духов.

Во второй половине дня 22 июля 1950 года Зби и Реб отправились в редакцию одной из тех многочисленных газет, которые продавались в киоске. Редакция находилась в Ист-Сайде на Сорок второй улице. На лифте они поднялись на этаж, где располагалась дирекция.

– Подождешь меня здесь, – приказал Реб.

Зби был недоволен тем, что придется ждать:

– Я оставил киоск на маленького Эрни и беспокоюсь: а вдруг эти сволочи снова явятся?

Реб усмехнулся и успокоил друга:

– Не бойся, они больше не придут.

Зби присел на стул, но чувствовал себя явно смущенным среди элегантных женщин. «Хорошо, что все они смотрят на Реба», – подумал он.

Внимание сотрудниц редакции действительно привлекла неординарная фигура Реба, его слишком уверенная походка и… большие, необыкновенно выразительные глаза.

Реб прошел через огромную комнату и остановился перед столом, за которым сидела старая знакомая – Эстер Коли. Ее стол находился возле массивной двери, обитой кожей. Дальше, за дверью, была «святая святых». Реб принялся оживленно убеждать девушку о чем-то, но та лишь отрицательно качала головой. Она следила за тем, кто должен выйти и войти в кабинет шефа. Все это время Реб о чем-то просил Эстер, это было видно по выражению его лица. Но она отвечала отрицательно. Наконец Зби понял, что девушка сменила гнев на милость.

Реб вернулся к Зби и сказал:

– Ну вот, я обо всем договорился, она пустит нас к нему в перерыве между двумя аудиенциями. Мы должны подождать еще немного.

– А к кому она нас пустит?

– К боссу.

– О боже, и для чего мы к нему идем?

– Но ведь я все тебе объяснял.

Они ждали еще около двух часов. Мимо них туда-сюда беспрерывно сновали сотрудники. Мужчины и женщины с явным любопытством смотрели на двух незнакомцев в голубых рубашках, которые терпеливо ожидали встречи с одним из самых могущественных магнатов мировой прессы.

Наконец Эстер Коли подала им знак. Они вскочили и тут же очутились у заветной обитой кожей двери.

– Я уверена, что совершаю глупость. И как только ты заставил меня это сделать? – тихо сказала она Ребу. Но на лице у нее была влюбленная улыбка.

Если верить словам Збигнева Цыбульского, эти события происходили приблизительно в пять вечера 22 июля 1950 года. Именно в этот день и в этот час Реб Михаэль Климрод начал осуществлять свое стремительное восхождение на вершину успеха.

– Я понимаю, что вы человек очень занятой, – обратился Реб к солидному господину, сидящему за столом. – Но я прошу вас выслушать меня. У меня есть прекрасная идея. Если вы ее используете, то сэкономите пять процентов затрат на стоимости распространения ваших газет, ускорите на пятнадцать процентов доставку этих газет и увеличите их продажу не меньше чем на двадцать процентов во всех киосках южной части Манхэттена, это значит в трехстах двенадцати точках. И это только начало, потому что мое изобретение можно распространить на все пункты продаж газет. Это все, что я намерен был сообщить. Теперь, если хотите, можете выставить меня вон.

Большие серые глаза Реба напряженно следили за тем, как развивается ситуация. Человек, сидящий за столом, словно застыл в раздумье. Через некоторое время он очнулся и стал задавать Ребу вопросы. Их было так много, что Реб едва успевал отвечать.

– Кто вы такой и откуда взялись, объясните мне.

– Мое имя Антон Бек.

– Вы немец?

– Нет, швейцарец.

– Значит, если я соглашусь на ваше предложение, то буду иметь дело с вами лично?

– Нет, не только со мной, но с компанией, учредителем которой является присутствующий здесь мистер Цыбульский.

Одновременно Реб обратился к Зби по-польски:

– Зби, ради бога, молчи. По моей команде отвечай только «да» в том случае, если я пошевелю пальцами правой руки, и «нет», когда подам этот же знак левой рукой.

В это время человек, сидящий за столом, пристально рассматривал Зби, слегка ошарашенного неожиданным поворотом дела.

– Значит, в вашу компанию входят и поддерживают вас все триста двенадцать продавцов газет Южного Манхэттена?

– Да, – ответил Зби, судорожно повторяя про себя: «„Да“ – если шевелится правая, „нет“ – левая, о Боже, помоги мне не запутаться в этих знаках».

– Распространением наших газет занимается созданная нами служба под руководством мистера Финнегана. Вы должны его знать.

– Да, я с ним знаком, – ответил Зби.

– И вы действительно считаете, что ваша компания будет работать с меньшими затратами, чем служба Финнегана?

– Да, я в этом просто уверен, – ответил Зби, хотя на самом деле он находился в таком состоянии, что едва понимал смысл задаваемых ему вопросов.

– Но Финнеган не тот человек, которого можно легко отстранить от дела, да и его ирландцев тоже. Вы утверждаете, что справитесь с ним без моего вмешательства?

– Да, – снова уверенно произнес Зби.

– Меня интересует еще один вопрос: когда ваша компания может начать работать по этой сделке?

– Через девять дней, – неожиданно для Зби вмешался в разговор Реб. – Мы приступим к делу ранним утром 1 августа.

Они прошли через огромный холл и вышли на Сорок вторую улицу. Все это время Зби хранил недоуменное молчание. Наконец он тихонько спросил на польском:

– А кто этот Финнеган?

– Это тот тип, который берет с вас по полтора доллара в день за то, что привозит газеты. Он должен доставлять их бесплатно, поскольку ему уже платят за эту работу. В день у него получается четыреста восемьдесят долларов, а в год сто семьдесят две тысячи восемьсот долларов. Эти трое итальяшек, играющие с ножами, по сравнению с ним просто младенцы. Вот так. – Реб улыбнулся опешившему поляку и продолжил: – Естественно, Финнеган попытается разделаться с нами, с тобой и со мной, при помощи железных прутьев. Это в его стиле.

– Думаешь, он добьется своего?

– Сомневаюсь, – ответил Реб. – Во всяком случае, я бы этому сильно удивился.

В действительности не все триста двадцать продавцов газет ответили на приглашение Зби, только двести семьдесят восемь вступили в компанию Симона Гошняка, Зби и остальных. Первое собрание будущих акционеров первой из созданных в дальнейшем Ребом Климродом компаний состоялось 22 июля 1950 года. Оно прошло в ангаре, стоящем неподалеку от нынешнего Центра международной торговли.

Согласно данным Зби и Сеттиньяза, на этом собрании впервые начали свою деятельность двое адвокатов – евреев румынского происхождения – Лернер и Беркович. Без сомнения, именно они стали первыми из знаменитых «черных псов» Короля.

В это время Ребу Климроду был двадцать один год и десять месяцев. За несколько дней этот юноша заложил первые камни в основание пирамиды своего сказочного могущества. В его поступках снова обнаруживалось нечто одновременно пугающее и завораживающее, нечто необъяснимое. От всего этого голова шла кругом.

На собрании Реб выступил под именем Антона Бека. Он объяснил собравшимся торговцам газетами все преимущества этой сделки и предлагал учредить компанию, основными акционерами которой станут все присутствующие, в том числе и он. Но могут быть еще и другие члены, на этом собрании отсутствующие.

Компании предстояло приобрести грузовики и мотоциклы, что даст возможность более оперативно доставлять газеты по киоскам. Они смогут развозить и другие печатные издания, подписав контракт не только с одним издательством, выпускающим газеты, но и с другими редакциями Нью-Йорка.

На пост президента компании он выдвинул кандидатуру Збигнева Цыбульского. В этот же день было заключено соглашение с боссом популярнейшей газеты, редакция которой находилась на Сорок второй улице Нью-Йорка.

Кредит для осуществления плана должен был предоставить один из городских банков. Обязательства по его получению взяли на себя Реб и Зби. Они обязались также обеспечить компанию грузовиками и водителями. Все должно было быть готово в ночь с 31 июля на 1 августа.

Новоиспеченных акционеров беспокоили их взаимоотношения с Финнеганом и ирландцами, но Реб объявил, что и эту проблему они со Зби берутся уладить.

Далее Реб рассказал про функционирование компании, в которой доля их участия составит тридцать процентов. Они, как акционеры, должны будут по-прежнему отдавать по полтора доллара, но теперь уже не Финнегану, а Зби. Но эти деньги больше не будут уходить бесследно, через определенное время они станут приносить доход.

Реб говорил вначале на английском, потом на польском, немецком, испанском, итальянском, французском языках и даже на идише. Он медленно ходил между людьми, голос его был спокойным, но в нем звучала большая сила убежденности в том, что все будет именно так, как он говорит. Уверенность Реба передалась и его соратнику. Зби был горд тем, что является доверенным лицом такого умного и предприимчивого человека. Именно он, Зби, предоставил Королю жилье в то время, когда он появился в Нью-Йорке.

– Так что никто из вас не рискует абсолютно ничем. От вас требуется только одно: вносить в кассу компании по полтора доллара. А если на горизонте появится Финнеган, то вам следует немедленно обратиться ко мне, Антону Беку.

Збигнев Цыбульский никогда не видел Дова Лазаруса, он даже не слышал о нем. Реб Климрод воспользовался именем этого человека в июле 1950 года. Оно было пропуском, при помощи которого открывались двери домов таких влиятельных людей, как Мейер Лански, Лепке Бухгалтер, Хайми Вейс, Аб Ландау, Бо Вейнберг, Абнер Цвильман, Багси Сигел, Голландец Шульц и Артур Флегенхаймер.

К этому времени кого-то из названных людей уже не было в живых, некоторые сидели в тюрьмах, но многие были живы и здоровы и даже процветали. Никто из тех, кто знал Дова Лазаруса, не отказался бы помочь Ребу. Именно этим и объясняются события, произошедшие на следующий день после собрания.

– Скажи-ка еще раз свою фамилию.

– Хорошо, Бек, Юбрехт или Климрод. Выбирайте любую, какая вам понравится.

Реб вел переговоры с Эби Левином, «наследником» Лепке Бухгалтера, казненного в 1944 году за уголовное преступление. Он возглавил корпорации по производству одежды, а также предприятия по перевозке готового платья и других товаров, имеющих отношение к швейной промышленности.

Эби внимательно смотрел на Реба, а потом его взгляд перешел на Зби:

– А кто этот человек?

– Это официальный президент компании.

– Но на самом деле руководить будешь ты?

Реб смотрел на Эби Левина своими большими светлыми глазами и улыбался:

– Конечно я.

– Какая у тебя доля?

– Шестьдесят процентов.

– Значит, ты хочешь создать трест, а он будет управляющим, – не прекращал расспросы Эби. – А сколько я должен внести денег, чтобы войти в долю?

– Нисколько, – ответил Реб. – Если ирландцы окажут помощь, то все издержки беру на себя.

– Значит, ты даешь мне десять процентов и официально объявляешь о моем законном участии в деле, так я понимаю? Как ты думаешь, Финнеган станет молчать, когда узнает, кто твой компаньон?

– Да, я думаю именно так.

В ответ Левин улыбнулся и продолжил:

– Ты откуда взялся, парень?

– Из Танжера, – ответил Реб. – Я был там с Солом Манкузой и другими ребятами. Они могут за меня поручиться.

Помолчав, Левин предложил Ребу новую схему:

– Сорок тебе, тридцать мне и тридцать твоим ребятам.

– Вам только двенадцать, – настаивал Реб. – Вы не вкладываете ни цента, но через несколько месяцев будете получать полторы-две тысячи долларов в месяц. Хочу дополнить: я раскрыл только часть своего замысла, у меня есть много других идей, но о них я расскажу вам через несколько дней. Я еще зайду к вам, тогда и поговорим.

– Договориться с Финнеганом будет нелегко, а с ирландцами лучше вообще не связываться. Даете мне двадцать пять процентов?

– Только пятнадцать, – твердо сказал Реб.

Они улыбнулись друг другу – оба они прекрасно понимали, чего хотят от этой сделки.

Эби Левин начинал свой путь таксистом в двадцатые годы. Позже он стал телохранителем, а через несколько лет смог затесаться в ближайшее окружение Луиса (Лепке) Бухгалтера и Джейкоба (Джейка) Шапиро. В 1942 году был на год посажен в тюрьму за вымогательство. Заключение он отбывал в тюрьме Томбе, но условия содержания были совсем не тюремными. Он даже мог уйти домой, если хотел этого.

– Остановимся на двадцати, и точка.

– Последняя цифра – девятнадцать.

– У тебя остается контрольный пакет акций. Да, кстати, не забудь застраховать грузовики.

– Они уже застрахованы в компании «Алькор».

Было видно, что Левин одобрил его выбор. Страховую компанию «Алькор» возглавляли Льюис и Пиццо. Пиццо был уполномоченным по проведению избирательной кампании мэра Нью-Йорка Винсента Импеллитери, а также контролировал ипподром в Йонкерсе. «Алькор» входил в синдикат по страхованию профсоюзов, которым управлял Джеймс (Джимми) Гоффа, на тот момент вице-президент Международного синдиката водителей грузовиков.

– Ты изобрел двойную защиту, – заметил Левин. – С одной стороны, я с друзьями, с другой – Джимми и профсоюз водителей. Думаю, Финнегану лучше убраться на Аляску.

– Осторожность и подстраховка нам не помешают, – произнес Реб.

Он подал знак адвокату Лернеру, который тут же достал из папки заранее подготовленные контракты. В них немедленно вписали только что оговоренные суммы процентов и удостоверили личными подписями: Хинц от имени Левина и Зби от своего имени.

Далее Реб снова обратился к Левину:

– А как вы посмотрите на то, если я и Зби, а возможно, и еще кто-нибудь, выразим желание организовать подобное дело и в других городах?

– В каких местах вы планируете?

– Вашингтон, Филадельфия, Балтимор, Бостон, Детройт, Питтсбург, Цинциннати, Кливленд, Чикаго, Монреаль. Это только для начала, а затем посмотрим, где еще можно будет работать по такой схеме, – улыбаясь, ответил Реб.

Лицо у Левина приняло такое выражение, что Зби даже слегка испугался.

– И ты намереваешься совершать это при помощи только одной компании? Не кажется ли тебе, что это слишком рискованно?

– Нет-нет, – успокоил Левина Реб. – В каждом городе будет своя, новая компания. Вы ведь поможете мне их создать?

– Да, но мое условие будет следующим: десять процентов мне и пятнадцать моим людям на местах.

– Я предлагаю одиннадцать и семь, – подвел черту под разговором Реб. – Я оставляю вам время на раздумье, поэтому загляну через несколько дней. Сами понимаете, у меня теперь полно дел.

Далее был задействован следующий черный пес – Бенни Беркович. В одном из банков штата Нью-Джерси была осуществлена операция по получению кредита. Зби подписал договор на получение банковской ссуды в тридцать тысяч долларов. Выдачи кредита добился Беркович. Главными аргументами, которые он привел руководству банка, было наличие контракта, согласие издателя газеты с Сорок второй улицы и личное участие (возможно, через подставное лицо) Эби Левина.

Закончив дела в банке, Беркович вернулся в Нью-Йорк. Он дал указание Симону Гошняку собрать всех продавцов газет, чтобы призвать их к вступлению в компанию.

Зби, Реб и Лернер ехали в это время в поезде, направляющемся в Балтимор. Прошло всего шесть дней с момента появления Реба Климрода в Нью-Йорке, а уже был подписан контракт с командованием вооруженных сил США. Их компания приобрела тридцать четыре грузовика и шестьдесят шесть мотоциклов в механизированном корпусе, только что переброшенном из Европы на родину.

От всего этого Зби пребывал в устойчивом состоянии эйфории. Чувство тревоги, его прежний постоянный спутник, практически было забыто. Теперь ему приходилось переживать лишь короткие минуты сильнейшего волнения от этой ошеломляющей вереницы сделок, связь между которыми он либо плохо улавливал, либо не понимал вообще ничего. «Я готов был поставить свою подпись даже под Декларацией независимости, если бы Реб предложил мне это сделать, потому что полностью доверял ему. Так разве я не прав? Посмотрите на меня: я – миллиардер, кайфующий под жарким солнцем Флориды! А ведь в десять лет я уже работал на шахтах в Новой Гуте», – эти слова Зби повторял много раз.

Но была у Зби проблема, которая не давала ему покоя.

– Наши грузовики не могут оставаться цвета хаки, – твердил он Ребу.

– Не стоит беспокоиться, поскольку сегодня ночью мы их перекрасим. Это тоже предусмотрено в контракте. Но цвет их будет все же зеленый. Надеюсь, ты не против, Зби?

Дальнейшие события разворачивались с еще большей скоростью. Климрод, Беркович и Зби вернулись в Нью-Йорк и в этот же день появились на трех городских предприятиях. Два были расположены в Бронксе и выпускали сосиски и булочки, а третье находилось в Бруклине и занималось изготовлением кондитерских изделий. В этот же день с предприятиями были заключены контракты на поставку их продукции потребителям начиная с 1 августа.

Через несколько дней после нового поворота в своей судьбе Зби обнаружил, что кроме двух уже известных ему постов – президента профсоюза продавцов газет Южного Манхэттена и генерального директора компании по распространению новостей – он является председателем совета еще одной организации под ничего не говорящим ему названием «Яуа фуд». Он осмелился обратиться к Ребу за разъяснением:

– Что еще за «Яуа»?

– Это воспоминание из моей прошлой жизни, – ответил Реб.

– Но что мы будем делать с миллионами этих сосисок?

– Только продавать, так же как газеты и журналы, и на это уже имеется разрешение мэрии. Подумай сам, Зби. Ты и твои акционеры уже являетесь владельцами грузовиков, которые на развозке газет будут работать по утрам и немного вечером. А остальное время, Зби? Ты ведь не будешь рад, если остальное время они будут бездельничать? Грузовики будут развозить многое: газеты, журналы, сосиски, содовую, фруктовые соки…

– Какую содовую? Какие соки?

– Ну подумай, Зби: ты будешь предлагать еду сотням людей, а чем они будут ее запивать?

В это же время начались газетные дела компании. Типография, в которой печатались газеты, находилась в квартале Флэтбуш в Бруклине. Пятнадцать лет назад предприятие, принадлежащее братьям Монаган, процветало. Здесь, кстати, печаталась на итальянском языке газета «Иль Мартелло», издателем которой был известный анархист, антикоммунист и антифашист Треска, убитый в 1943 году при загадочных обстоятельствах, что стало сенсацией в США.

В дальнейшем один из братьев Монаган умер, а второй отошел от дел. В 1946 году типографию купил Роджер Данн, отставной лейтенант морской пехоты. Именно к нему 26 июля пришел Реб Климрод и объяснил цель своего визита. Данн был сильно удивлен:

– Вы хотите издавать несколько газет? Назовите, пожалуйста, еще раз ваше имя.

– Моя фамилия Бек. Вы меня не совсем поняли. Я не намерен издавать новые газеты, я лишь хочу участвовать в издании рекламных полос и делать выпуски на разных языках: немецком, итальянском, польском и даже на идише.

Типография Роджера Данна не была прибыльным предприятием и едва сводила концы с концами благодаря тому, что печатала различные афиши и торговые каталоги.

– Я никогда прежде не был в типографии, – сказал Бек, и в голосе его слышалось сильное любопытство. – Прошу вас, покажите мне, пожалуйста, как она работает.

Роджер Данн стоял рядом с Ребом. Он и сам был высокого роста, но Реб был повыше. Дел у Роджера было более чем достаточно, но он не смог отказать Ребу и показал ему все предприятие, объяснив работу всех агрегатов. Хозяин долго стоял перед огромной ротационной машиной, бездействующей последние четыре года. В конце экскурсии он задал гостю свой главный вопрос:

– Каким ветром вас занесло ко мне?

– Мне рассказал о вас мастер цеха из «Бруклин-Игл». У этого молодого печатника маловато финансов, поэтому он согласен пойти на риск. Но вы не сомневайтесь, мое дело законное. Ведь именно этот вопрос вас волнует?

– Да.

– Мой ответ вы знаете. Тираж, я думаю, составит не меньше пятидесяти тысяч. Моими будут идея, редакторы, владеющие четырьмя языками, реклама, заказы на нее от предприятий, доставка, распространение и, наконец, краткосрочное финансирование проекта. Таким образом, наши газеты…

– Почему «наши»?

– Все просто. Если вы вступите в нашу ассоциацию, то газеты будут нашими. В течение первых десяти дней они будут распространяться бесплатно. У меня есть несколько грузовиков и мотоциклов, которые будут загружаться газетами прямо с ротационных машин и доставляться в триста двадцать точек Южного Манхэттена. В этих киосках продаются все известные газеты огромного Нью-Йорка: «Таймс», «Миррор», «Уорлд телеграм», «Пост», «Джорнэл америкэн». Продавцы этих киосков – наши компаньоны, и они согласны продавать газеты, не взимая с нас ни цента в течение целого месяца. Кроме того, они согласны рекламировать именно наши издания и следить за тем, на каком языке газет продается больше. Планируется, что в нашу ассоциацию, то есть товарищество с ограниченной ответственностью, войдут все торговцы газетами в Нью-Йорке. Тогда мы создадим новую компанию под названием «Нью-Йорк мигрант ньюс».

– Так вы говорите…

– …о временном бесплатном распространении наших газет. Команда под руководством одного из моих адвокатов составляет сейчас список тех коммерсантов, которые недавно стали иммигрантами, но способны быть потенциальными рекламодателями. В общем, все они говорят на одном из упомянутых мной языков. Все эти люди получат бесплатную подписку. Они составят основную базу клиентов агентства по рекламе, которое вскоре будет создано. Бесплатно будут обслуживаться все учреждения, как государственные, так и частные, где работают иммигранты. Таким образом, мы сможем убедить наших рекламодателей, что за три недели будет распространен тираж газет в пятьдесят тысяч экземпляров. Количество их читателей составит не меньше двухсот тысяч. Это явление специалисты по рекламе называют «мишенью».

Роджер Данн хотел задать Ребу еще один, а может, и несколько вопросов, и даже открыл для этого рот, но Реб опередил его:

– Надеюсь, вы понимаете, что я могу осуществить свой план, задействовав более крупную типографию, чем ваша. Можете не сомневаться, у меня есть для этого крупный банк, готовый в любой момент оказать мне финансовую поддержку. Но я предпочитаю вас, поскольку хочу помочь предприятию. Газеты наши будут выходить в ином формате, уменьшенном вдвое по сравнению с обычным…

– Это будет таблоид?

– Именно так. Такую газету даже в метро читать удобно. К тому же целая полоса объявлений в газете такого формата приносит больше денег, чем полстраницы в обычной. У читателей создастся впечатление, что мы издаем двенадцать страниц объявлений, хотя на самом деле их будет только шесть. Рекламные объявления будут также собирать продавцы газет. Как акционеры компании «Нью-Йорк мигрант ньюс» они заинтересованы в том, чтобы газеты начали приносить прибыль как можно скорее. Несколько мотоциклов будут постоянно объезжать киоски и собирать рекламные тексты до тех пор, пока у нас не появятся собственные помещения. Несколько зданий для этих целей я уже присмотрел – одно на Манхэттене, другое здесь, в Бруклине. Сбор объявлений мотоциклисты закончат в девять тридцать вечера. Но все объявления, поступившие к этому времени, должны быть непременно опубликованы в утреннем выпуске. Отменить рекламу можно только по решению ее заказчика. Я хочу знать, сколько времени вам потребуется для того, чтобы набрать и сверстать шесть полос, имеющих восемь колонок рекламных объявлений. Шеф производственного отдела «Миррор» сказал мне, что у них на это уходит час. У вас более низкая скорость набора, поэтому я отвожу на это три часа. В экстренных ситуациях, когда вторая линотипная машина будет задействована для набора информации в другие полосы, вы будете иметь в своем распоряжении четыре часа. Итак, верстка наших рекламных полос должна быть закончена не позднее половины первого ночи. Поскольку вы сами сказали мне, что вам необходимо только полчаса на получение гранок и их запуск в машину, то ротацию вы сможете начать в два часа ночи и закончить ее примерно в четыре утра. Служба доставки свежих газет начнет работу в четыре сорок пять, а это значит, что в шесть утра в киоски Нью-Йорка поступят свежие газеты. Я, конечно, не думаю, что выручка за газеты сыграет решающую роль в финансовом балансе нашей сделки. А вот с помощью рекламы и объявлений мы наверняка достигнем цели. Мы должны достичь рентабельности с пятого номера. Наши газеты должны стать единственным органом, связывающим всех американцев немецкого, итальянского, польского происхождения, а также иудейского вероисповедания. Вместе с рекламным агентством будут созданы службы по юридическим и социальным вопросам, услугами которых может воспользоваться каждый читатель наших газет. Прошу вас, не беспокойтесь о том, как раздобыть шрифты на идише, польском и других языках. Я уже подыскал линотипы с такими шрифтами, да к тому же и корректоров. Это высококвалифицированные работники. На настоящий момент они сотрудники объединенной типографии «Сан» и «Таймс». После окончания времени своей основной работы они будут трудиться у нас. Есть ли у вас ко мне еще вопросы?

– О Боже, будь к нам милостив! – воскликнул в ответ Роджер Данн и в полном изнеможении упал в кресло.

В это время действиями Реба Климрода руководило непреклонное желание сплотить вокруг себя мужчин и женщин, прибывших в США в последнюю волну эмиграции. Это касалось также Лернера и Берковича, с которыми Реб был уже в тесном контакте.

Они приехали в США в тридцатые годы. Тогда им обоим было всего лишь по пятнадцать лет. Было у этих двух парнишек много других общих черт: еврейская национальность, оба выходцы из Румынии. Здесь, в США, каждый из них проявил завидное упорство в стремлении получить диплом юриста. Учились на вечернем отделении, а днем работали, перепробовав множество временных, случайных профессий ради того, чтобы только прокормиться, окончить учебу и получить заветный диплом. К примеру, Лернер работал продавцом в магазине готового платья, а Беркович – в стоматологической поликлинике. Когда наконец они получили свои заветные дипломы и уже предвкушали сладость от получения дивидендов, судьба сыграла с ними злую шутку. Лернера призвали в армию и отправили служить в военно-морской флот США, в Коралловое море. Судьба Берковича также была связана несколько лет с военной службой. Он был в Тунисе, на Сицилии, в Италии и Франции, где участвовал в преследовании отступающих частей гитлеровской армии.

В 1945 году они демобилизовались и вернулись в США. Беркович был в полном здравии, а Лернер слегка прихрамывал. Будучи абсолютно незнакомыми, оба приехали в Нью-Йорк, чтобы продолжить свой путь к успеху, прерванный несколько лет назад. С тем же упорством они продолжали погоню за удачей, в каком бы виде она ни проявлялась. Дэвид Сеттиньяз никогда не питал особой симпатии к этим людям и первый назвал их черными псами Короля.

Юристы Лернер и Беркович были не единственными черными псами, услугами которых успешно пользовался Реб Климрод. Таких людей впоследствии появилось немало в других странах мира. Это была настоящая свора, но два румынских эмигранта из Нью-Йорка были первыми и самыми преданными псами.

Всем известна популярная детская песенка про Шалтая-Болтая (из которой Роберт Пенн Уоррен взял название своей знаменитой книги): «…вся королевская конница, вся королевская рать…». Приближенные Короля: его псы, его рыцари и шуты, его ладьи и пешки, которых он передвигал на шахматной доске по своему усмотрению, были «всей королевской ратью» Реба Климрода.

В основу деятельности компаний, созданных Ребом Климродом, был положен принцип «push-pull», который можно сформулировать как «тяни-толкай». Это означает, что старое предприятие подталкивает, а последнее, в свою очередь, тянет за собой новое. Это была твердая стратегия Реба Климрода. Странным в его деятельности было то, что за многие годы он так и не обзавелся ни кабинетами, ни секретарями, ни солидной инфраструктурой, однако сделки совершал с головокружительной быстротой.

Дэвид Сеттиньяз обращает внимание на следующий факт: с 21 июля 1950 года – даты подписания документов о создании компании по распространению новостей (в Нью-Йорке) – по 24 августа того же года Реб Климрод смог создать ни много ни мало пятьдесят девять компаний различных направлений деятельности!

Состав акционеров этих компаний был достаточно разношерстным: продавцы газет, профсоюзы швейной индустрии и международный синдикат водителей грузовиков, сам Климрод. Реб первым установил связи компании с профсоюзной организацией, впоследствии официально признанные.

В июле было организовано двенадцать компаний в следующих американских городах: Филадельфия, Балтимор, Вашингтон, Бостон, Питтсбург, Цинциннати, Детройт, Кливленд, Индианаполис, Чикаго, а также в канадских – Торонто и Монреале. Юридически они были независимы друг от друга, но схема их создания и действия была абсолютно одинаковая – такая же, как в нью-йоркской компании.

Изучая историю работы компаний, Сеттиньяз был очень удивлен еще одним фактом: профсоюз работников скотобоен, в отличие от других акционеров, имел семь с половиной процентов годовых. Единственный принцип был для всех компаний неизменным: независимо от того, кто были партнеры, Реб Климрод оставлял за собой контрольный пакет акций каждой компании. Однако его фамилия официально нигде не фигурировала, он действовал всегда только через подставных лиц. С помощью Эби Левина за девятнадцать дней было создано двенадцать филиалов. Самое активное участие в их деятельности принимали по очереди черные псы: Лернер, Беркович и третий, появившийся несколько позже, – Абрамович. Они не были знакомы лично, но действия их были абсолютно идентичными. Происходило это, возможно, отчасти и потому, что руководил ими Реб Климрод.

Подводя итог деятельности Реба Климрода, нужно сказать следующее. Впервые появившись в Нью-Йорке 16 июля, за сорок последующих дней он создал пятьдесят девять компаний, не имея в кармане ни цента. Но, по мнению Дэвида Сеттиньяза, не это было главным в деятельности Короля.

20

5 августа Реб и Зби решили немного отдохнуть от дел и отправились в кино. Фильм «Касабланка» с Хэмфри Богартом и Ингрид Бергман в главных ролях они видели уже несколько раз, но Ребу очень нравилась актриса-шведка. Из кинозала «Де Лис» они вышли в половине двенадцатого и направились в сторону Бедфорд-стрит, где снимали небольшую комнату в качестве жилища.

Неожиданно с Кристофер-стрит выскочила машина и резко затормозила у тротуара. Из автомобиля вышли двое, было видно, что у одного из них есть оружие. Пропустив Зби, они подскочили к Ребу:

– Это ты Бек? Хозяин желает с тобой поговорить.

– А хозяин – Финнеган?

– Давай садись в машину и поляка с собой прихвати.