Текст книги "Любовь – не повод для иллюзий"

Глава 6.

   В этот раз Глебу пришлось уехать так быстро, что они не успели даже сходить поужинать – возникли срочные дела в Англии. А у Игоря прибавилось работы: реклама, музыкальные ролики и передачи, раскрутка шоу, планирование гастролей, переговоры с концертными залами по всей России. Всё это отнимало массу времени и сил компании, но плоды уже приносило. Романа принимали тепло, интерес к нему рос день ото дня, и у танцора все больше появлялось поклонников в России. Игорь попытался даже пробить время для ролика в новогодний прайм тайм, но там заломили совершенно несусветный ценник, и ему пришлось отступить. Через три месяца упорной работы, по долгосрочным прогнозам аналитиков, уже можно было рассчитывать на сверхприбыли, но до этого было еще далеко.

   Тем более неожиданным стал для него ночной звонок, поднявший его с постели. Выслушав новость о скандальном стриптизе Романа в ночном клубе, он сначала пожал плечами и не придал значения, но потом был звонок второй и третий. К началу рабочего дня их число перевалило за два десятка, и звонили не просто коллеги – рекламодатели, спонсоры, держатели акций, встревоженные своим благосостоянием. И как бы сам Игорь ни горел этим проектом, он вынужден был сдаться и отступить.

   Машинально набрав Глеба, он включил кофеварку и подошел к окну, потирая переносицу. Бессонная ночь сказывалась, голова была чумная.

   Глеб был в Вене, ждал посадки на самолет и чирикал как синица о каких-то своих договорах и интересных контрактах. Игорь понял, что тот еще не в курсе произошедшего, и помрачнел еще больше: быть гонцом неприятностей совершенно не улыбалось, но кто-то ведь должен...

   – Глеб, – устало позвал Игорь по имени, и в трубке повисла тишина. – Роман вчера немного перетанцевал, ты в курсе? Стриптиз в клубе...

   – Чтооо?!! – взревел Соколов, выматерившись, – Да что за...

 –   Я видел, – заметил Игорь, перепостами этого ролика моментально оказались забиты соцсети. – И мне понравилось. Но спонсорам не очень. Я вынужден разорвать договор, Глеб.  Мне жаль.

   Он повесил трубку, не в силах дальше разговаривать с ним и прогонять мысли о собственных не случившихся актах и антрактах, которые – он был в этом уверен, – Глеб непременно бы ему показал. Но увы, он не мог рисковать благосостоянием всей компании ради шанса трахнуть симпатичного парня. И всё же было чертовски тяжело класть свою личную жизнь на алтарь, не успев даже испробовать ее на вкус.

  Игорь не признавался даже себе, но... Было неприятно. Как минимум – неприятно. Думать о том, как совратить Глеба на грех, оказалось занятным удовольствием, которого он внезапно лишился, и шансов вновь пересечься было мало. Нет, конечно он мог в любой момент сорваться и прилететь, но это было бы уже серьезной заявкой на какие-то далеко идущие планы, и на такое пойти не мог уже он сам. В конце концов, чтобы просто разок перепихнуться можно и поближе кого-то найти. Но вот не тянуло. А к Глебу... да.

  Волна мути, поднявшаяся на тему внезапного ибрагимовского каминг-аута, побурлила с неделю или даже меньше. А потом, как это иногда бывает и не подлежит никаким прогнозам, он попал в очередной тренд, видео стало вирусным, набрало миллионные просмотры и популярность танцора вновь стала расти как на дрожжах. И даже консервативное большинство не могло ничего уже изменить, Роман оседлал волну и стал мега-популярен. Ничего удивительного в том, что их прямые конкуренты, компания Stars, решили эту волну поймать и предложили Роману контракт. Спасибо корпоративному шпионажу и слухам, об этом Андрею донесли вовремя.

  План, придуманный Вяземским, был столь же прост, сколь дерзок: попросту выкрасть Романа прямо из под носа у Stars, отвезти в свою гостиницу, а уж там Андрей брался его уговорить. Игорь с бульдожьей хваткой уцепился за эту идею: утереть нос обнаглевшим конкурентам, явившимся на готовое, отбить немалые расходы и... снова увидеть Глеба. Да, это определённо было тем, что ему нужно.

  И Вяземский получил карт бланш.

***

  Всё шло как по маслу: танцор прилетел, его благополучно вычислили, позволили сесть в Uber и вели, поджидая удобного момента. Но неприятности начались уже на пути к отелю. Водитель такси не обратил внимания, что Соколов не пристегнулся, и тот в подставной, но все же аварии, рассадил висок о край бокового стекла, он как раз курил и окно было приоткрыто…

   Когда Игорь услышал, что в аварии пострадал Глеб, на пару секунд, показалось, сердце встало, а потом забилось тяжело и больно.

   – Жив? – обрубил коротко, прижимая телефон к щеке.

   – Жив, там царапина, но скорую вызвали, – водитель покореженного автомобиля отошел в сторону, пока ждал машину ДПС и теперь поглядывал на Глеба, лежавшего с хладпакетом у виска на сиденье. – Ибрагимова Сергей увез в отель, а этого куда потом?

   – Везите сюда , – сумрачным голосом велел Игорь. – Точно ничего серьёзного?

   – Да, Игорь Вадимович, просто ссадина. Ну ушиб может еще, врачей ждём.

   – Ясно. Отзвонись потом…

   Ожидание заняло два с половиной часа. С половины дороги водитель отзвонился и Игорь вышел заранее, стоял у входа, курил, игнорируя удивленного охранника, и молча терпеливо ждал. К счастью, по приезду Глеб спал, и спал так крепко, что не проснулся даже будучи поднятым на руки.

   –  Ох, ничего себе… Игорь Вадимович, дайте помогу!!!

   –  Помоги. Дверь подержи…

  При виде залитого кровью лица Глеба, ему стало до одури страшно за парня. К счастью, по большей части это были потеки конденсата вперемешку с кровью, которые легко можно было оттереть бесследно, а на ссадину наложили плотную стяжку и заклеили пластырем. Держа его на руках, Игорь вошел в офисное здание, уже совершенно опустевшее, не считая его самого и охранника внизу, поднялся на второй этаж и осторожно положил Глеба на диван в своем кабинете.

  ***

   Дверь за охранником закрылась, и он опустил вниз собачку замка. А пока ходил смочить полотенце, Глеб проснулся.

   – Вы?!! – он в шоке смотрел на него, приподнявшись на локте, не веря своим глазам.

   – Очухался, – Игорь присел рядом с ним на диван, отирая следы крови со щеки. – Лежи, не дергайся. У тебя вся рожа в крови, смотреть страшно.

   Глеб отмахнулся от его заботы и встал, пошатываясь, отошел на несколько шагов, оглядываясь по сторонам и еще не до конца понимая, во что влип. Игорь сел на диване, забросив ногу на ногу и откинув в сторону мокрое полотенце.

  – Где Роман? – наконец сформулировал главный вопрос Глеб. – Как я здесь очутился?!

  – Роман Игоревич сейчас на деловом ужине, – пояснил Игорь. – Андрей Константинович, я думаю, уже изложил ему все преимущества нашего нового соглашения. Уверен, он его примет.

  – Что-ооо?!! – взревел Глеб и зашарил по карманам в поисках телефона. Как и следовало ожидать, мобильного при нем не было. – Ах, ты, ублюдок!!!

  Определенно, это он сделал зря. У Игоря на крик реакция была не всегда адекватной, адреналин впрыскивался в кровь мгновенно, и защищался он жестко. Так что когда Глеб  бросился на Кудрявцева, метя кулаком ему в голову, тот с легкостью увернулся, скрутил его по старой еще армейской памяти и швырнул ничком на диван, удерживая заломленные за спину руки в болевом пыточном захвате, коленом придавив поясницу. Глебу оставалось лишь ерзать и хрипеть, тщетно пытаясь высвободиться.

  – В этом кабинете, Глеб Александрович, не принято повышать голос и матерно выражаться, – прозвучал низкий голос у самого его уха. По телу Глеба пробежала волна щекотки, он зарычал, взбрыкнул ногами, но тут же застонал бессильно – натянутые связки молили о пощаде, жилы стонали от невыносимой боли. И этот стон просто сорвал последние предохранители у Игоря в голове. Черт, он так долго мечтал об этом, что сдержать себя теперь попросту не мог и не хотел.

   Игорь свободной рукой скользнул под лежащего Глеба, несколькими движениями высвободил его галстук, мгновенно узнав рисунок – тот самый, что он ему посоветовал, развязал и вытянул наружу. Шелковое полотно петлями легло на его запястья, связывая туго, плотно, но не больно. Глеб дернулся, пытаясь развязать узел, снова выругался непечатно и сдавленно охнул,  вздернутый на ноги как кукла. В животе ёкнуло подспудным ужасом: при всей внешней тщедушности, Игорь оказался очень силен физически. И Глеб с содроганием ощутил, что это сочетание: опасность, темнота, его беспомощность и присутствие рядом сильного мужчины, заставило его возбудиться до болезненной чувствительности, настолько, что брюки не могли скрыть каменный стояк, натянувший ткань. И это в конечном итоге предопределило дальнейшую его судьбу, то, как он среагировал, как поддался на грубость и напор, податливо и горячо.

   – Чт… что ты делаешь? – в голосе Глеба прозвучала интимная дрожь, по телу прошла новая волна, смесь возбуждения и страха.

   – То, что ты давно заслужил, – сухие губы Игоря касались самой кромки уха, тот дышал его запахом, пьянея от предвкушения, поглаживая литые мышцы плеч Глеба поверх рубашки. От тепла дыхания Глеб едва не корчился, так томительно оно отзывалось щекоткой в самых чувствительных точках его тела. – То самое, о чем давно мечтал. Наказываю тебя…

Глава 7.

   Глеб ахнул, влажно всхлипывая, прикрыл глаза, дернувшись всем телом от прошившей его от макушки до кончиков пальцев острой вспышки удовольствия, на миг прикусив нижнюю губу. На щеках вспыхнул румянец, он тяжело перевел дыхание, и лишь потом запротестовал, но момент уже был упущен, Игорь прочел его реакцию и понял, что в своих выводах он не ошибся. Второй галстук, что он снял с себя, лёг на глаза парня непроницаемой повязкой.

В животе у Игоря свернулся тугой узел при виде Глеба такого... беспомощного, в его руках, тяжело и горячо дышащего, растерянного, но при этом – ждущего его. У самого во рту пересохло от предвкушения, дрожь поселилась в кончиках пальцев, неторопливо скользящих по ткани, лаская напряженные мышцы, цепляя пуговицы одну за другой, подныривающих под полы рубашки, чтобы огладить пылающую кожу, царапнуть в короткой ласке, нырнуть к плоскому жесткому животу...

Склонившись, Игорь вобрал в рот сосок, как и хотел, еще не раздевая, гладя напружиненные плечи, засосал, чуть прикусил поверх ткани рубашки, как музыку слушая сбившееся дыхание Глеба, его дрожь, тихий стон удовольствия. Ох, детка, это еще даже не начало... потерпи. Цепкие пальцы взялись за пряжку ремня, медленно вытаскивая его из шлевок, рывком на себя – вытянуть язычок из люверсов, пряжка громко звякнула в тишине. С шорохом вытянув его вовсе, Игорь примерил ремень на ладони.  Мягкая кожа, не слишком широкий. Подойдет...

Лаская взглядом Глеба, он продолжил раздевать парня, никуда не спеша, поглаживая плечи, стягивая с них ткань, любуясь перекатами мышц, гладкостью кожи, силой прекрасного молодого тела. Глеб горел, кожа пылала под его руками, и Игорь, видит Бог, его понимал. У самого сердце едва не пробивало насквозь грудную клетку.

Спуская с его бедер брюки, он ненадолго задержался, оглаживая ягодицы, стоя так близко, что они соприкасались телами, напряженное сбивчивое дыхание Глеба опаляло ему щеку. Взгляд Игоря скользнул по прикушенным губам, он слегка усмехнулся своим мыслям и поцеловал Глеба в шею, в часто бьющуюся жилку, заласкал языком, всосал, помечая его темным пятнышком засоса, упиваясь солоноватым вкусом кожи и его запахом, от которого у него все тормоза слетали напрочь. Парень заполошно застонал, ртом хлебнув воздуха, и мотнул вихрастой башкой, словно хотел тоже его коснуться. Сдержался...

Молния брюк ползет вниз, прямо поверх напряженного члена. Игорь ничего не сказал об этом, но с нажимом погладил его ладонью поверх ткани, раздевая, лаская, сжимая, будоражащими касаниями пальцев очерчивая контуры, перекатывая на ладони приятную тяжесть мошонки. Глеб не подкачал, членом его природа одарила красивым, длинным, прямым, с крупной головкой, которую немедленно захотелось взять в рот. Но… кое-кто тут ему здорово надерзил, и должен был сначала получить по заднице.

  Игорь молча неумолимо раздел его, оставив лишь расстегнутую рубашку, сдернутую на локти, и носки. В прохладном воздухе любое касание к члену, торчком стоявшему вперед, предательски выдавая все его секреты, вызывало волны возбуждения по всему телу, тем сильнее, чем мягче и мимолетнее оно было. Вот чужие пальцы легко погладили ствол, едва-едва касаясь кончиками пальцев, легкий поцелуй-укус в шею. И тут же на контрасте с ним – жесткая рука сжимает мошонку, вырывая стон, шлепает по напряженно торчащему члену, выкручивает соски, запрокидывает голову, цепко впившись в волосы, подставляя его искривленные губы чужим губам, ненасытным и опытным, горячим и наглым. Глеб, слепой и связанный, не знал, чего ждать в следующую секунду, и совершенно извелся этим ожиданием, часто со всхлипами глотая воздух ртом.

    – Игорь… пожалуйста… – музыкой прозвучало для слуха, столько в этой мольбе было жажды.

  Игорь взял его за локоть и чуть толкнул, понукая, подвел к подоконнику и надавил на спину между лопатками, заставил прижаться грудью к мраморной поверхности, провел пальцами по спине, очертив ложбинку позвоночника. Он загнул его в такой дразнящей позе, что самому стало тяжело дышать от открывшейся картины: подол рубашки задран до поясницы и подоткнут под туго связанные кисти рук, ноги широко расставлены, попка такая аппетитная, что яйца просто звенят от напряжения. Ох, черт бы его побрал… От одной этой его позы можно было кончить.

  – Так вот, – как ни в чем не бывало, прозвучал хриплый голос Игоря у Глеба за спиной, отвлекая провокационными разговорами, чтобы тот даже испугаться толком не успел. На обнаженные ягодицы, примериваясь, легко лег ремень. Быстрый легкий замах – и на светлой коже чуть вспыхивает первая бледно-розовая полоса. – О соглашении… Видите ли, Глеб Александрович, – еще одна полоса ложится ровно рядом с первой. – Я не склонен считать его расторгнутым. Нам стоит его пересмотреть, не так ли?

  Еще, еще и еще, ремень мягкий и упругий, не столько сечет, сколько шлепает, но когда счет шлепков идет уже на десятки, зад парня начинает гореть и сладко ныть. На порозовевших ягодицах уже живого места не осталось. Игорь внимательно слушает его дыхание и голос. Глеб сладко стонет на вдох и выдох и вертит задом, приподнимается на цыпочки, не в силах удержаться. Это сильнее его, гори оно всё огнем…

  – Так же нельзя, – стонет он, наконец, срываясь во всхлип. – Это уже слишком… Так…. Нельзя поступать!

   Хватит для начала... Сзади слышится щелчок, как от открытой крышечки или флакона. Миг – и его горящего зада касается крепкая ладонь, ложится на ягодицы и оглаживает, смазывая чем-то масляным, с неярким приятным запахом, ласкает пальцами, поцарапывает горящую кожу ногтями, потирает впадинку кончиками пальцев, смазывая снова, снова и снова, скользит внутрь и наружу, расширяя вход. Черт, туго-то как... Наконец, что-то твердое и горячее упирается в анус, и губы, безжалостные губы, умело ласкающие его ухо, выдыхают прямо во влажную чуткую раковинку:

   – У моего партнера есть поговорка, Глеб… – тот замирает на миг, и вскрикивает в голос, когда Игорь пронзает его, вламывается напористо и крепко, придерживая трепещущие бедра. – Победителей не судят!

  С губ сорвалось шипение, плавно перешедшее в глубокий стон. Задница саднила после порки и пульсировала болью там, куда методично вбивался горячий твердый ствол, но Глеб не мог себе соврать – было хорошо. Охуенно хорошо! Так хорошо ему ни с кем из его подружек ни разу не было. Игорь просто пришел и взял что хотел. Каким-то немыслимым образом он почувствовал в Глебе жажду, чтобы так оно и случилось, глубоко скрытую усталость всегда быть сильным, быть всем опорой и жилеткой, без права на ошибку и на слабость. Игорь был с ним жестким, но не жестоким. Он не устраивал БДСМ-шоу в духе «раб-господин», не засовывал в него подручных предметов и не сыпал похабными комментариями. Он вообще практически не говорил, за исключением нескольких фраз в самом начале, после которых Глеб задохнулся от боли первого проникновения и какое-то время тонко постанывал, почти скулил, мелко дрожа всем телом. Игорь не двигался больше, только крепко сжимал его бока, не давая увернуться, и слегка покачивал бедрами, растягивая его. А потом был новый толчок и новый вскрик, ещё, ещё и ещё, пока саднящая распирающая боль не смешалась с таким кайфом, какого Глеб раньше никогда не испытывал. Его собственный член стоял как каменный, пульсировал, яички поджались и готовы были лопнуть, прямо на следующем толчке! Нет, вот на этом… вот сейчас…

    Игорь снял с него повязку, и Глеб заморгал, щуря отвыкшие от света глаза. Внутренний дворик был пуст, во всем здании «N*» не горело ни единого огня, и только луна сквозь застекленный потолок равнодушно омывала светом пару, тесно слившуюся у окна. Глеб поневоле встретился взглядом с собственным отражением в оконном стекле и поразился тому, как горят его глаза. Он не заметил, когда Игорь успел снять с себя рубашку, но когда устал выгибаться и прилег грудью и щекой к холодному мрамору подоконника, то, обернувшись, увидел широкие плечи и крепкие руки, сжимающие его бока, и что-то тепло ёкнуло внутри. Глеб облизал губы, застонал громче и замер на самой границе опустошающего оргазма, нетерпеливо подрагивая, предвкушая, вот-вот… ну же…

   Игорь резко вышел из него, и Глеб так искренне запротестовал, застонав в голос, что тот не удержался от тихого смешка.

  – Что такое? – насмешливо уточнил он, легко проведя пальцами по члену парня, который был так напряжен, что почти звенел.

  – А то ты не знаешь, – пробормотал Глеб и качнул бедрами, пытаясь ткнуться головкой ему в ладонь.

  – Не знаю, – равнодушно обронил Игорь, сжимая член у основания, немного сгоняя напряжение. Хотелось, чтобы и он тоже понял, что это не изнасилование, что самому хочется, и еще как...

  – Сво-ооолочь ты! – мучительно застонал Глеб и вскрикнул, получив весьма увесистый шлепок по пылающей  заднице. – Ну не томи!

   – Не дерзи, – отрезал Игорь, за узел на руках вздергивая его вверх.

   Развязав путы, он отошел в сторону, на ходу сбросив на пол брюки и белье, подошел к дивану, вытащил из шкафчика лёгкий плед и набросил на диван сверху. Глеб следил за ним от окна, потирая затекшие запястья и не совсем понимая, что будет дальше. На Игоря смотреть было приятно, он двигался легко, пружинисто, экономно, и тело у него было хоть и не перекачанное, но красивое, литое, все мышцы как резцом обтесаны, а в одежде и не скажешь…

  – Замечтался? – услышал Глеб и моргнул, обнаружив, что он вправду завис. Игорь уже опустил жалюзи, постелил на диване, и сидел в тени, курил, наблюдая за выражением его лица. Своё удовольствие он уже получил, и это было… Черт, даже лучше, чем в его мечтах. Но вот будет ли у него еще такое приключение? Такое удовольствие… Тут решать должен был сам Глеб.

  Глеб сбросил рубашку и сам подошел к Игорю, сел, оседлав крепкие бедра, загипнотизированный холодным блеском его глаз. Сухие сильные руки легли на его ягодицы, сжали, поглаживая их и лаская, еще горевшие огнём, упругие и мягкие, чудо просто. Приподнимаясь, Глеб подался вперед, насаживая себя на член, упорно торчащий вверх, как не у всякого молодого.

– Хороший мальчик, – фыркнул Игорь и притянул Глеба ближе, прихватил губами сосок, прикусил, пальцами умело лаская каждую клеточку его тела, и жадно крепко поцеловал, вплетая пальцы в его волосы.

   Пару часов спустя Глеб лежал на этом самом диване, склонив голову на плечо Игоря и прикусывая губы, чтобы не улыбаться ежеминутно идиотской улыбочкой. В теле поселилась звенящая пустота и усталость, мышцы ныли, задница все еще рефлекторно сжималась и пощипывала, но всё вместе это было настолько приятно, что он решил забить на все морально-этические вопросы и позволить себе сполна насладиться всем, без метаний и угрызений совести.

   После душа сонливость как рукой сняло. Игорь курил, поставив пепельницу на живот, и задумчиво ворошил отросшие пряди Глеба, еще влажные, мягкие, завивающиеся в колечки. Тот сопел под боком, но, кажется, тоже не мог уснуть. Уголки губ мужчины подрагивали в намёке на улыбку.

  – Устал? – спросил он тихо. Глеб приподнял голову, мазнув по груди отросшей щетиной, глянул ему в лицо. Глаза сыто поблёскивали и лучились.

  – Устал, – признался Глеб, подумав пару секунд. – А спать перехотелось.

  – Повторим? – усмехнулся Игорь.

  – Иди ты! – комический испуг на лице Глеба его не обманул, тому правда всё понравилось. На пару секунд между бровями парня залегла морщинка, он помолчал, а потом решительно приподнялся на локте.

  – Почему ты так со мной? – Игорь молчал, но смотрел так, что Глеб уточнил. – Я имею в виду, что…

Он замялся, даже в темноте было видно, как уши вспыхнули и забегали глаза. Помогать ему Игорь не стал, молча ждал, уже зная, что он скажет.

  – Не то чтобы я жаловался, правда, было круто, но с чего ты взял, что я соглашусь на это?

  Иронично изогнутая бровь Игоря бесила Глеба, но, черт побери, эта гримаса красила его невероятно.

  – Не похоже на то, чтобы я спрашивал твоего согласия, – поддразнил его Игорь, по-хозяйски, с нажимом, огладив и сжав его ягодицы. Глеб зашипел, но руку не оттолкнул.

  – Я серьезно… У меня никогда не было отношений с мужчинами, я вообще-то не гей, – это прозвучало не очень уверенно и Глеб не обиделся на презрительное фырканье.

  Убрав пепельницу, Игорь лег поудобнее, прижав к себе Глеба. Тот устроился рядом, и оба про себя удивились тому, как им комфортно лежать на узком офисном диване, тесно прижавшись, переплетя ноги и обнявшись как давние любовники.

  – Ты правда не понимаешь? – негромко спросил Игорь, пальцем очертив контур его щеки. Глеб кивнул. Чуть улыбнувшись, Игорь глубоко вздохнул и поцеловал его в лоб. – Я не знал. Не был уверен на сто процентов, только на девяносто. Вот ты, когда клеишь баб в баре, наверняка чуешь, какая даст, а какая продинамит? Как ты это объясняешь?

  Спина под рукой Игоря напряглась, и он приблизил губы к уху Глеба, едва слышно прошептав:

  – Я не знал точно. Но надеялся, что не ошибся, и ты оправдал все мои надежды… Надеюсь, как и я – твои.

  Глеб глубоко вздохнул и кивнул, инстинктивно потерся щекой о грудь Игоря, прикрыл глаза.

  – Более, чем…