Текст книги "Зов Горящих Кораблей"

– О-о-о-о-о-о-о! – воскликнули все разом.

Все дружно начали наблюдать за игрой. Ая без умолку комментировала матч, несмотря на то, что это мешало играть ей самой:

– Одиннадцатый номер делает пас на другую половину поля – третий номер, поднявшись на позицию крайнего хава, принимает мяч и видит забег громоздкой фигурки форварда – заброс – выход один на один – мимо – да как же так!?

Я стоял в сторонке, хоть и по детству сам любил погонять в настолки и настоящий футбол, но сейчас, мне хотелось тишины и спокойствия перед завтрашней миссией.

– Может, заявимся, ты да я? – предложила Дженис, которая ловко вынырнула из плотной толпы, собравшейся вокруг играющих.

В этот момент, я уловил в её голосе нечто знакомое. Мою Ло, которая была готова участвовать в любом кипише, даже если ей он казался сомнительным, главное, чтобы я проявлял интерес.

Её лицо, каждая клетка кожи блестела как кристалл, бездонный взгляд излучал какую-то надежду на то, что я соглашусь сыграть вместе с ней.

– Н-нет! – выжал я и ушёл, подогнувшись под рукой, которую она выставила передо мной, я, быстро нацепив на себя плотную рубаху, которую одевал ближе к вечеру, чтобы не дубеть от ночного ветра.

Из-за моей спины массовым возгласами проносилось:

– Что случилось? Куда он? Устал, может.

***

– Ло! А если нас заметят!? – спросил я, в надежде на то, что мы вернёмся обратно на улицу, и не будем проникать на территорию, принадлежащую другу семейства.

Ло лишь манила меня, махая своей пятой точкой.

– Ты Алан Де Фаре – тебе можно всё! А я твоя девушка и я хочу купаться на лучшем пляже в городе!

Я никогда не мог ей отказать.

– Хорошо-хорошо. – с улыбкой сдался я.

Она подала мне свою ладонь. Я всегда держал её с особой нежностью, будто что-то хрупкое, часто аккуратно щекоча мягкую кожу, она забавно посмеивалась.

– Ты, наверное, часто так.

– Как?

– Ну, плаваешь.

– Не шибко. – признался я, почёсывая затылок.

– Ты же будущий адмирал, но при этом редко плаваешь, да ты должен любить её как рыбы!

– Я и люблю, но по-другому. Я люблю море, океаны, озёра за их свежесть, свободу, которую я ощущаю, когда выхожу в море, красоту видов, которые я могу наблюдать, находясь на борту.

– Мм, я поняла. – ответила Ло и когда мы спустились по песчаному склону, она избавилась от последней одежды, которая защищала её тело и воздух стал свободно гулять по её телу.

Я замер, не в силах пошевельнуться.

– Ты любишь меня?

– Больше всего на свете. – честно ответил я.

– Тогда будь со мной всю жизнь, будь моим счастьем, моей опорой, моим и только моим. – сказала она.

К моменту, как она замолкла, я уже прижался к её спине, аккуратно взяв её плечи.

– Я с тобой не из-за секса, я с тобой, потому что люблю тебя! Потому что только с тобой, я по-настоящему счастлив! Ты лучшее событие в моей жизни!

Она развернулась и потянула меня к себе. Я прикоснулся своими губами к её. Всю жизнь готов снова и снова целовать её губы, самые мягкие, такие родные…

***

*Стук*

Дверь едва открылась, и я увидел протянувшуюся руку, которая положила поднос на столик возле двери и со скрипом прикрыла входную дверь. На подносе была бумажная обёртка с жареной картошкой, такая же обёртка, но с мясом, покрытым поломанными хлопьями, чесночный соус, клюквенный сок и записка. Первым делом я взял записку и развернул её, на ней было небольшое письмо.

Мне бы хотелось начать с этих слов:

Я понимаю тебя, Алан!

Когда-то, я тоже потеряла близкого человека, которого очень любила и не видела своей дальнейшей жизни без него. Не мне тебе говорить, как это больно, не мне говорить о том, что каждый день без этого человека – как день сурка, в котором ты умираешь каждую ночь, чтобы каждое утро оживать, в надежде, что боль внутри скоро отпустит, как нам говорят родители: «Время – лечит!». Но ведь – не лечит, да?

Я разговаривала о тебе с Кайетаном, но и без него, я вижу, как ты одинок. Ты почти никогда не улыбаешься, держишься особняком от всех, не разделяя общего оптимизма, хоть и пытаешься завести в себе этот оптимизм, но все попытки заканчиваются заглохшим мотором и очередной панической атакой. Ты хороший человек, которому просто не повезло, но даже прошлое можно вернуть! Нет ничего невозможного! Если ты любишь этого человека – борись за него, чтобы тебе это не стояло, не сдавайся!

Покушай – отдохни, постарайся поискать счастье в таких мелочах, порой мелочи помогают нам пережить гигантскую боль. Знай, что ты не виноват в своих ошибках – никто из живых существ, не способен нести такое, что несёшь ты, и если тебя это успокоит, то я верю в тебя. Потому-что, в тебе есть доброта, и ты ещё можешь спасти себя. Будь ты потерян, мы все давно лежали бы в могилах.

Ая Ми-Кун.;)

Я положил письмо возле себя. Закрыл глаза и наблюдал за балующейся с водой Ло. Воспоминания о ней взаправду убивали меня каждую ночь. Я-б всё отдал, лишь бы вернуться в то время и всё изменить, но машина времени – выдумка писателей и сценаристов. Это раздирающее чувство того, что мы не вместе, что я разочаровал её, что она не любит меня и не хочет вернуть всё. Я пытался избавиться от этих чувств и воспоминаний, но они как камень, тянущий меня на глубину, и я лучше утону вместе этими воспоминаниями, чем избавлюсь от верёвки и всплыву к солнцу. Каждый день разочаровывает меня больше предыдущего. Наши прогулки по шумным улицам города, прыжки по лужам, просмотры фильмов с мороженым, обнимашки. Она – единственная, для которой я не был мессией. Для неё – я был просто хорошим человеком, которого она любила больше всего на свете, находя в нём своё утешенье.

Ло, Лори, как же я скучаю, мне тяжело без тебя, я не представляю, что мне нужно сделать, чтобы вернуть тебя, чтобы ты простила меня, господи, я обязательно выживу, несмотря ни на что, я вернусь к тебе, выиграю болезнь, стану сильнее, чем когда-либо, я всё переживу, только бы тебя вернуть…

Приняв пищу, я быстро накидал на лист список команд и эскизы одежды для каждой из них. Выйдя из номера, я не сделал и пяти шагов, ведь номер Галашне был по соседству с моим. Дверь была приоткрыта и поэтому, я аккуратно вошёл. Галашне сидела на кровати рядом с мисс Брукс, ожесточённо обсуждая, какие мужчины.

– Кхе-кхе…

– Ах, Алан! Мы тебя-то и ждём! – воскликнула мисс Брукс.

Она была в лёгкой ночнушке, деформированная рука была оголена, похоже, что портниха смирилась с её дефектом.

– Вот список. – сказал я, положив бумажку на стол.

Всё тело ныло от боли, словно я пахал весь день, таская тяжести. Эти переживания даются мне слишком тяжело.

– Не хочешь посидеть с нами? – спросила мисс Брукс.

– Завтра важное дело и мне нужно как следует выспаться. – отказался я.

Портниха потянулась за листком и тщательно его, исследовав, сказала:

– Я бы могла вам помочь.

– Нет, мы справимся. Всё рассчитано! Ваша задача – сделать костюмы и после лечь спать, набравшись сил. – спокойно заверил я.

Немного посмотрев на воцарившуюся, на небе луну и звёзды, которые выстроились в форме медведицы, я вернулся обратно в номер. Избавившись от лишней одежды, нынче этот процесс сильно затягивается из-за ломоты в суставах, я вколол в себя шприц. Амзель дал мне целый набор, когда я заскакивал к нему на неделе. Побочным эффектом этой «микстуры» было повышенное сердцебиение, из-за которого я лез на стенку, ибо просто не было возможным спокойно сидеть на месте.

***

– Плечи выше, Сэм! Никто не даст тебе столько времени на то, чтобы ты поднял руки! Жизнь не прощает ошибок! – укоризненно указал я.

Сегодня Сэм сражался очень расхлябано, его движение были ленивыми, несмотря на свою худобу, он был неповоротлив и медлителен, таращась, как прокажённая девка из Moulin rouge3939
  Ночной клуб в Блаунзе, расположенный так же, как и его оригинал (построенный в Париже, в 1889 году) на улице красных фонарей.


[Закрыть].

– Хватит на сегодня. – приказал я, положив меч в стойку для оружия.

– Нет! Нужно продолжить, я просто не выспался, сейчас раздвигаюсь. – не согласился он.

– Сэм! – нахмурившись, настоял я.

– Нет! Дерись со мной! – повторил он.

Он не дал мне вынуть оружие, бросившись на меня с решительным настроем. Сэм махал оружием как маленький ребёнок, взявший тяжёлую вещь. Ситуация приобретала потешные ноты, я даже начал корчить ему рожицы, отчего он заводился ещё сильнее, но его хват слабел, и верхушка лезвия летала у моих колен, но найдя в себе силы, он всё-таки смог занести тяжёлый меч над моей головой вместе с тем, мне пришлось прекратить подыгрывать. Ситуация вышла из-под контроля. Я схватил его за руки и ушёл в сторону от упавшего меча, злость вновь взяла надо мной контроль. Секунда промедления и меч расколол бы мой череп надвое. Я ударил его в под дых и стукнул ладонями по ушам. И в довершении отшвырнув его в сторону. Отлёт Сэма пришёлся на оружейную стойку, которую он снёс с треском.

– Ты чуть не убил меня! – завопил я.

– Жизнь не прощает ошибок. – сказал Сэм, с открытым нараспашку ртом, двигая лишь языком.

Это возмутило меня не на шутку, и я уже был готов разбить его морду, но вовремя вмешавшийся Брендан своим отрезвляющим тумаком поставил мой разум на место. От сильного удара, я шмякнулся щекой о землю, но тут же вынул кольт, лежавший во внутреннем кармане пальто, но быстро опомнившись, я вернул пистолет на место.

– Довольно! – сказал Брендан и подал мне руку.

Я ударил его по руке, встав самостоятельно. Пальто, сшитое портнихой этой ночью, стали покрывать грязевые пятна. Взгляд Брендана был пристально сосредоточен на мне, скулы напряжены, дыхание ровное.

– Всё, всё. – сказал я и ушёл восвояси.

***

В баре почти не было народу и пока никто не видел, я тихо подрезал бутылку коньяка, пройдоха Амзель написал письмо для мисс Брукс, с просьбой ограничить порции алкоголя – максимум две стопки в день! Хорошо хоть ссылался на несерьёзные, если соблюдать меры предосторожности, проблемы с печенью, а не на моё santé foutue4040
  Франц. – Похеренное здоровье.


[Закрыть]и то, что мне от силы остался всего лишь год, может два, если удача встанет на мою сторону.

Отчуждённо от остальных посетителей, сидевших за столиками, я сел за пианино. Играть я не собирался, просто проводил пальцами по клавишам. Не хотелось нарушать приятную для ушей утреннюю атмосферу, когда работа только начинается и у рабочего персонала ещё не кипит крыша. Вредные привычки – это, пожалуй, единственное, что было со мной на протяжении всей жизни. Никогда не предадут, выслушают, помогут – тут главное не перегибать, в небольших количествах, вредные привычки позволяют на время отойти от тяжестей жизни, собраться с силами, расслабиться, снять напряжение, да, кто-то может сказать, что они убивают организм, но так можно сказать про многие вещи: Ссоры с близкими, неудачи, расставание с любимым человеком, это тоже убивает организм. Наши нервные клетки, сердце или излишняя жажда денег, в погоне за которой, человек не замечает ничего, гробя своё здоровье. И вера тоже может принести смерть, взгляды могут не позволять принять помощь врачей, когда это будет необходимо, ведь заповеди большинства вер, придуманы слабыми, чтобы защититься от сильных, сделать их мягче и ранимей, конфликты – тоже приносят смерть. Много что приносит смерть, только прикрывает этот факт, а вредные привычки этого не скрывают. Почему-то вспомнился отец, который бы мне ответил, что вера – это наш жизненный двигатель. На все неудачи, он говорил, что так угодно богам, значит так нужно, значит, мы заслужили, значит дальше – будет лучше. Он говорил, что судьба каждого человека заведомо известна, и её нельзя изменить, но кто решил, что нельзя? Ты? Или твои боги, которых ты якобы увидел, когда съехала кукуха на фоне конца света и потери жены. Как можно поклоняться сделанным человеком иконам, строить церкви на деньги, бедняков, которые сводят концы с концами? Будь отец жив, он бы парировал это тем, что вера – это невероятно ценная собственность, имея которую каждый человек становится богат духовно, «богат духовно», да-да, только духовенство и вера не накормят тебя, когда от голода падаешь в обморок, не согреет в морозную зиму, вера – это лишь слова. Существуй боги, они бы не отсиживались в сторонке, когда происходит такое, а если они существуют, но бездействуют, наблюдая сверху задорно веселясь и поедая куриные ножки, то лучше не иметь их вовсе. Если кто-то, неважно бог или человек, обладает силой и ресурсами для помощи другим и не использует их, то он дурак. Жизнь одного, зависит от жизней других. Бесконечный жизненный клубок.

– Алан! За нами приехали.

Я повернул головой в сторону Жуан-Витора, который держал в руках новый клинок.

– Ты же знаешь, чем это кончится? – с порицанием спросил он.

– Я уже мёртв. – отшутился я с наигранной улыбкой.

Он предпочёл промолчать, несмотря на сидевшее внутри негодование. Я не захотел спрашивать его, в чём дело, предпочтя осмотреть своё новое оружие.

– Чинкуэда. Тяжёлая, но от этого очень мощная. – подумал я.

– Почему ты предпочёл клинок, а не двуручный меч. – поинтересовался он.

– Высокая плотность, узкие помещения. Будет надёжнее иметь во второй руке кольт. – ответил я.

Рукоять клинка была выполнена из слоновой кости. Настоящая редкость, учитывая тот факт, что слоны вымерли лет двадцать назад. Лезвие без изысков, просто хорошо выточенная сталь.

Засунув клинок обратно в чехол, мы двинули на улицу. Перед выходом, молодой мулат выскочил вперёд и прежде чем открыть дверь, сказал:

– Если будешь злоупотреблять – расскажу Мисс Брукс! Она-то запросто натрёт твои волосы до выпадения.

Я лишь закатил глаза и открыл дверь.

***

Мы выехали почти в восемь утра, к этому времени лучи солнца ещё не успели взойти. Наши тела нещадно морозил сильный ветер и град. Первую половину пути, чтобы не вызвать подозрений, мы преодолевали на грузовике, кузов которого был прикрыт шторкой, которую колыхало то вперёд, то назад, как следствие оставляя нас на растерзание холодной погоды. Успокаивало одно, мы почти доехали.

– Господи! Как же холодно в этих тряпках, всё голо. Блять! – сквернословила Диодора, поправляя свой откровенный наряд рабыни.

– А у меня просто балахоны тяжёлые. – сочувствующе сказала Дженис.

– Да ладно вам, не круглый год мёрзнуть приходится. – утешил я.

– И это говорит человек, одетый в пальто и силовую броню. Тебе-то нигде не продувает, хоть бы участок голой кожи был-бы. – произнесла Нурия.

– Я однажды был рабом, несмотря на свой статус… И не справился.

Я поправлял разбросанные в разные стороны ветром волосы.

– Джон! Спартанки! Ваша остановка! – крикнул Крамер, сидевший за баранкой.

По обе стороны от проезжающих к оловянному городу, шли толпы рабов, скованных цепями. Грузовик замедлился. Пост регистрации. Посмотрев через плечо, я увидел идущие к Брендану три тени вооружённые штурмовыми винтовками. Одна осталась у его двери, две другие пошагали к кузову.

– Остальные, в коробки! Живо! – тихо приказал я.

Я был работорговцем, присматривающим себе новых рабов. Брендан и Марк – мои доверенные лица, Диодора, Нурия и Джон – дары, которые я должен преподнести как подарок. Остальные не числились в документах, чтобы не вызывать подозрений и поэтому они спрятались в коробках со всем, на что хватило средств.

Пограничники обогнули грузовик, и теперь они стояли, напротив. Солдаты секты чёрного креста на красном овале, жетоны подсказали. Марк, восстановил свой костюм и сейчас смотрел на меня, бездонным взглядом через свой шлем, мы оба обомлели при виде знакомых, сектантских нарядов. Наши старые «знакомые» из Секты чёрного креста на красном овале – наводившие настоящий страх на жителей Альянса. Они похищали людей для своих ритуалов, поехавшие фанатики можно подумать, но говорили они на непонятном языке, шифровали свои документы благодаря невидимым чернилам, подкупали тех, кто занимал высокие должности, чтобы те скрывали глаза на их злодеяния, убивали тех, кто хотел выйти из секты, и представляли свои предателей – общественности. Слишком умно для простой секты. Пять лет, больше двух тысяч трупов, запуганные до такой степени, что из-за страха, люди кончали с собой, лишь бы не оказаться жертвой их приношений. Мы были ошеломлены. Потому что знали, что они делают со своими жертвами. Мы знали как их «маринуют» – это, кстати, очень «увлекательный», для сумасшедших процесс. Втереться в доверие отчаявшейся в жизни жертве, потом завлекать на собрания секты, которые ладно бы проводились в заброшенных уголках, но нет, чаще всего, они были на виду. Они запутывали мозги проповедями, «лекарствами», что они дают, которые сводят с ума и жертва сталкивается с проблемами со сном, слышать голоса и видеть образы своих кошмаров или тех, кто ушёл. Так они «готовят» жертву. По словам одного из членов секты: «Человек, пропитанный страхом – лучшее подношение!». Они ушли из Блаунза сами. Мне так и не удалось поймать их – они всегда были на шаг впереди.

– Мистер Андерсон?

– Да.

– Хамфри, Смит и Уорнер.

Пока один из солдат называл фамилии, я поочерёдно показывал им, на своих товарищей.

– Негр, помогающий работорговцу. Ужасное зрелище. – сказал один из сектантов и плюнул в сторону.

Причём он сам являлся негром с огромными бровями, которые шли до самых висков, спина гармошкой. Мутировавший.

– Цвет кожи не главное. Этот, тогда ещё щуплый парень был отличником в церкви, когда его нашёл мой отец. Думаю, вы понимаете, нам, высокой знати, глупо разменивать кружку пинта на бумажки с циферками, а этот негр отлично разбирается с ними, щёлкает их также как мы орешки своими пожелтевшими от сигарет зубами! – вступился я.

– Конечно-конечно, я понимаю. Цель прибытия?

Марк аккуратно показал мне плечом обратить внимание на второго солдата, который записывал все слова в планшет.

– Буду с вами откровенен – я не здешний, моё имение подверглось нападению «зелёных солдатиков4141
  Зелёные солдатики – пираты, только наземные. В начале своего пути следовали принципам Робин Гуда: грабь богатых – отдавай бедным. С течением лет, этот принцип был стёрт из их кодекса, и они стали просто обворовывать всех, кто попадётся им по пути. Предпочитают вместо базы, поселения – переносные пункты.


[Закрыть]». Все рабы, за исключением трёх. – я показал на спартанок и Джона, которых заковывал в кандалы третий сектант, наговорившийся с Бренданом. – Были убиты, повезло сохранить этих.

Белокожий сектант, лицо которого скрывал капюшон, из-за которого виднелся лишь длинный и острый нос. Он осматривал их, отодвигая губы, проверяя зрачки, руки, ноги, девушкам пришлось раздеться практически догола и не сопротивляться, когда он ощупывал их груди. Спартанки в эту секунду смотрели на меня с чистой ненавистью. Мне и самому с трудом удавалось сдерживать отвращение, преодолевая желание вытащить кольт и расстрелять их. Сёстры всей душой хотели, чтобы на их месте стоял я и не по заготовленному плану. Они всё ещё не простили мне мою ошибку.

– Хорошо, что вам повезло выжить. Солдатики разошлись не на шутку в последнее время. Страшно представить, на что они способны, но мы уже заключили договор с гвардией – они решат эту проблему. – сказал ничем не примечательный, конспектирующий наш диалог сектант.

– Благодарю.

– Хорошие. Дедок не первой свежести, но туалеты драить сойдёт. Это подарок? – сказал осматривающий.

– Да! Они ваши! Полностью!

– Благодарим. – склонившись сказал негр.

– Пропускайте их! – сказал остроносый.

Мы двинулись дальше, а наша троица, оказавшаяся снаружи, встала в единую цепь рабов, но перед продолжением пути, с них сняли обувь и сделали по надрезу, на каждой из ступней, чтобы было больней идти, для того, чтобы познали, куда попали. Рана загноится, но их всё равно заставят работать, если не захотят быть избитыми плетью до полусмерти.

– Они не щадят никого. Даже детей. – с отвращением отметил Марк.

– Мы не можем спасти всех! Нам бы этих трёх потом вытащить. – скорбя сказал я.

– Вытащим! – сказал Жуан-Витор.

Я похлопал по одному из ящиков и сказал спрятавшимся – вылезать, но Марк тут-же остановил меня:

– Нет! Они не проверили ящики, значит, будет ещё одна проверка! Только уже в самом городе. – сказал Марк.

– Он прав, Алан. – согласился Жуан-Витор.

И действительно, на этот раз солдаты в балаклавах моментально окружили грузовик.

– Хоть бы пронесло! – вслух шепнул Жуан-Витор.

Один из них запрыгнул в кузов, быстро осмотрев ящики, не тормоша их, он спрыгнул обратно.

Мы заехали в лифт, который должен был перенести нас на стоянку. Крышка закрылась, все находящиеся в кузове чуть дёрнулись от неожиданности. Мы оказались в кромешной темноте, Марк быстро включил встроенный в шлем режим ночного виденья, но это не понадобилось с небольшим промедлением, в лифте включился свет и прежде чем мы двинулись, какой-то механизм закрепил колёса грузовика. Большая коробка, звавшаяся лифтом, при помощи тросового механизма опускалась вниз, из-за закреплённых колёс, у нас не создавалось эффекта, что наша коробка качается как лодка, но глаза открывали, что этот факт правдив, что несколько настораживало. Мы молча переглянулись. Я поправил свою одежду, проверил кольт, немного встрепенулся, размяв мышцы, я был готов ступить в этот городок.

– Герметизация лифта! – прозвучал голос диктора.

– Какого хера!? – возмутился Марк.

– Успокойся – это обычная процедура. Они так защищаются от возможного облучения радиацией. – сказал Жуан-Витор.

И он не соврал. После того, как в лифт пустили холодный газ, который пропитал всю кабину и остался в виде капель – двери распахнулись. Мы оказались на ипподроме, с золотистыми стенами и блестящей трассой, ведущей на стоянку. Крамер аккуратно проехал по дороге, грузовик отражался в радужных от бензина лужах, как нечто фантастическое. Плавно преодолев ипподром, мы заехали на затемнённую стоянку, в которой смешались запах мокрого грунта и краски. По отдельности, мне нравятся эти запахи, но их тандем, принудил меня нацепить мешок-маску с рисунком пасмурного неба, в нём было много небольших дырок, но не было привычных прорезей в районе глаз и рта.

– Выглядишь зловеще. – сказал Брендан, при виде меня.

– Как будто пакет картошки на голову напялили. – пошутил Марк.

Остальные с грохотом повылазили из ящиков.

– Ужас как всё затекло! – пожаловалась Ая, и взявшись за низкую стенку ку-зова, к которой были приделаны шторки, разгибала и сгибала свою спину.

– В следующий раз покупайте ящики побольше! – пожаловался Сэм, шипя из-за отёков конечностей.

– Постарайся меньше есть. – в шутливой манере ответила Савина, затянув ремень на его поясе, отчего Сэм не устоял и соскользнул с кузова на бетон.

– Какого чёрта, Савина!? – возмутился Крамер, прихватив девушку за рукав, когда та спрыгнула.

– Да ладно тебе, Брендан. Бзик напал, бывает. – впрягся Кайетан.

– Смешно ведь, здоровяк. – поддержал того Дауман.

– Я не просил тебя становится вторым блаженным миротворцем!

– Тебе не хватило в прошлый раз, ушлёпок?! – озлобился Марк, приготовившись приложиться по Кайетану.

– Боже! Угомонитесь! Мы здесь вообще-то человека спасаем, а потом целый мир, но наши распри… Не обернутся ничем хорошим! – сказала Ая, встав между ними клином.

– Вот именно! Если не хотите подохнуть – работайте сообща! – промолвил я. – Кстати! Петля! Где твой информатор? – спросил я.

– На подходе. – заверил он.

– Мы не можем долго ждать. – произнёс Кайетан.

– Знаю я! – рявкнул я, нервно расхаживая по парковке.

Мне казалось, что это ожидание съедает меня изнутри, а с ней накапливалась злость из-за того, что вся наша миссия может сорваться, толком не начавшись.

Моё ожидание прервал Крамер, показав на странно идущего человека в плаще, он шёл как заводная игрушка, сгибаясь практически до самого бетона. Петля уже хотел пойти к нему, но я остановил его и двинул сам. Подойдя ближе, я увидел вместо ног ходули и почуяв неладное стянул пальто. Я был скорее удивлён, чем зол, ведь на ходулях стояла шимпанзе с диктофоном. Когда я рассекретил его, он прикрыл свою грудь и с дикими воплями побежал прочь.

– Мои университеты! Сколько лет живу – ничего подобного не видел. – озадачившись произнёс Кайетан.

– Интересные у тебя информаторы. – произнёс я, нажав на кнопку воспроизводства записи.

Из неё мы узнали, что сегодня планируется масштабное представление с дикими животными и пленниками города, Брадшо тоже попал в этот список и у нас есть шесть часов на всё про всё.

– Это меньше, чем мы рассчитывали, но давайте мы будем мудры, как змии, и просты, как голуби. – попросил Ланг.

– Придерживаемся имеющемуся у нас плану! Если никто не оплошает – всё пройдёт более чем гладко.

Брендан издал задорный смешок и сказал:

– Ты не обижайся, Алан, но все твои продуманные планы чаще всего превращаются в простое: беги – стреляй.

– Это жизнь. В ней не всегда всё гладко, даже если ты уверен в надёжности своих идей. – ответил я.

– Главное, что у нас есть шансы – остальное не так важно, пока не произойдёт! – заявила Ая.

– Да, ты, пожалуй, права. – согласился Брендан.

– Э-э-э-э, подсобите кто-нибудь? – спросил Петля, подойдя к решётке.

– Сейчас. – откликнулся Крамер, подсадив стрелка к решётке, находящейся наверху.

Я занял у мисс Брукс десять тысяч кредитов, чтобы купить стрелку, винторез, который, как и канат был оставлен в лифтовой шахте, чтобы он смог взобраться на хорошую позицию и прикрывать нас.

– Смотри, чтобы опять не пришлось тебя спасать! – сказала Дженис, только в этот раз, её тон прозвучал как-то удушающе.

– Я могу о себе позаботиться.

– Конечно, можешь! Только почему-то ты уж слишком зачастил оказываться поверженным и лишь благодаря удаче – ты всё ещё жив.

– Заслужить благосклонность фортуны – непростая задача.

– Твоя самоуверенность тебя убьёт, Де Фаре! Я ошиблась! Ты всё ещё мальчишка аристократ, верящий в своё бессмертие и избранность! Это тебя погубит! Ты такой же человек, как и мы! – заявила она.

Всё внутри меня сжалось, я вновь почувствовал себя неловко. Потянувшись руками к её сжатым локтям, я получил отпор.

– Слушай, я не хотел тебя вчера обиде…

Дженис влепила мне пощёчину.

– Для тебя мы лишь наёмники и ты непременно пожертвуешь любым из нас – ради достижения цели, как теми людьми в городе, только подумай, ты сравнял город с землёй!

– Это вышло случайно! – сказал я, сквозь жгучую боль, расползавшуюся по моей щеке.

– Ты знал обо всём, Алан, но всё равно убил их! И чуть не убил нас! – кричала девушка, едва не сорвав голос.

Я чувствовал непередаваемую утомлённость и отчаянность, что бы я ей сейчас не сказал, она не станет меня слушать, никто не станет слушать. Я понимаю, что поплыл и совершил ошибку, видя, что мы проигрываем, я должен был сместить чашу весов на нашу сторону, но опять ошибся, унеся тысячи жизней. Почему, когда я хочу, как лучше, всё выходит иначе… Я хотел сказать, многое хотел сказать, сказать, как жаль, как я ненавижу себя, как думаю о суициде, как страдаю… Но я протаранил её плечо своим проявив внешнее безразличие, хотя душа моя истекала кровью. Я остановился возле Марка, Жуан-Витора и Брендана. Мне не понадобились слова, чтобы они пошли за мной.

***

– Вот ваша ложа, Мистер Андерсон.

– Благодарю. – ответил я.

– Не по себе мне здесь. – признался Жуан-Витор, сидя очень скованно.

– Да ладно блять, а в диком флэше ты чувствовал себя как дома. Хотя там, шансы получить пулю у тебя были гораздо выше. – сказал Марк.

– Расслабься! Твоя напряжённость не играет нам на руку, ты же не хочешь, чтобы нас начали в чём-то подозревать? – добавил Брендан. – Выпей пинту – станет легче. – с улыбкой, он пододвинул к нему стакан.

Жуан-Витор послушно опустошил содержимое стакана, но далось ему это непросто, он ещё больше закрылся, а его лицо сморщилось.

– Пиво нужно пить, а не гнать в себя, ты не на гонках. – упрекнул Брендан.

– Не знаю, как вы пьёте эту бодягу. – сказал Жуан-Витор.

– Бодягу? Ой-й-й, ты сейчас ранил мою душу, сучий ты потрох. – ответил Марк.

– Что тебе не говори, тебя всё обидит, что хоть как-то разнится с твоим мнением.

– Чего ты сейчас сказал!? – даже наличие шлема на голове Марка, не стало препятствием, чтобы передать повысившееся до предела исступление.

– Хватит, вы привлекаете ненужное нам внимание! – гаркнул я.

Жуан-Витор преспокойно разложился, алкоголь сделал своё дело.

– Что ты этим хочешь сказать, черномазая обезьяна!? Говори! Я требую!

– Марк, давай потом! – прошипел я, в надежде утихомирить его.

– Нет, Алан! Я должен был убить этого хуеплёта, когда была возможность!

Жуан-Витор рассмеялся смехом, напоминавшим слог «на».

– Возможность? Я видел в тебе наёмного убийцу, вора, лжеца, противника демократии, но не знал, что вы ещё и фантазёр, который подменивает факты. Если бы не Балог, то ты бы лежал под дюнами!

– Не правда!

– Правда!

– Нет!

– Да!

– Иди нахуй! – рьяно ответил Марк.

– Твоя агрессия в лишний раз подтверждает мою правоту.

Их спор мог продолжаться целую вечность, если бы к нам не подошёл простой на вид, средних лет, остроухий счетовод, судя по отглаженному костюму-тройке, цилиндру и моноклю – классический образ счетовода, в двадцать втором веке.

– Господа, приветствую вас, я – Адам Кауфер. Счетовод мистера Эспозито.

Услышав эти слова, в моей голове всплыли слова Диодоры:

– Эспозито – отец города. Красив внешне, но уродлив внутри. Принципиален, но от этого ещё более жуток. Он владеет хваткой кобры, при виде новых личностей в своём городе. Не смей вести с ним дел, чтобы он тебе не предложил!

– Прелестнейший день, мистер Кауфер, я Адам Андерсон.

– О! Я знаю, кто вы и зачем вы здесь, нам уже всё поведали.

– Быстро работаете. – ухмыльнулся Брендан.

– Извините за мою нескромность, но мы делаем всё, для удобства наших клиентов, мне показалось, что вы люди серьёзные и предпочтёте перейти к делу сразу, а не мусолить его как плохо пожаренное мясо.

– Всё верно. – согласился я и тут же мой взгляд переместился на Брендана, тот потянулся за кейсом, который через секунду лежал на столе.

Кауфер взял на себя инициативу и откупорил его:

– Я вижу, что вас не интересуют простые невольники, вам нужно нечто особое!

– Так и есть.

– Вы обратились по адресу, мистер Андерсон. Мы именно тот город, который может удовлетворить ваш аппетит. Советую вам перед началом аукциона на арене сходить в «волчью морду», там подают потрясающую на вкус еду, которую вы можете взять с собой, ведь завораживающие бои на арене, лучше смотреть, уплетая лазанью с курицей, попивая сухое вино или что-то другое.

– Спасибо за вашу любезность.

– Что вы! Спасибо вам! Что выбрали нас!

Кауфер взял чемоданчик – обычный процесс. Город не славится своей добропорядочностью. Поэтому, на время аукциона, он побудет в безопасном месте. Когда же мне захочется приобрести кого-то из выживших на арене. Я буду должен пометить нужного мне человека в меню. Меню вручается каждому покупателю, находящемуся в ложе.

– Думаю, нам стоит сходить в волчью морду. Всё равно, нам ещё рано вступать в игру. – предложил Жуан-Витор.

– Разумно. – согласился Брендан.

– Время ещё есть, да, но, вы пойдёте без меня. Я хочу побыть один.

– Что-то не так? – взволнованно спросил Жуан-Витор.

– Нет. Всё так, просто ворох мыслей. Встречаемся здесь через четыре часа. – объявил я.