Текст книги "Польские крылатые гусары"

Даже в те времена, когда Божье вмешательство видели практически на каждом шагу, находились и «атеисты, безбожные люди»[120]120
  Birkowski F. Kazanie Obozowe o Bogarodzicy. K. 3v.


[Закрыть]. Одного из них с ужасом в 1648 году описывал Шимон Старовольский: «Вместо исповеди и церковных таинств, солдат всяческими бесчинствами и пьянством развлекался и вместо того, чтобы, идя в битву, поручать себя Господу Богу и петь гимн Богородице, как отцы наши славные делали, он еще смеялся над Господом Богом и говорил (как обычно говорил один безбожный солдат времен хотинской войны [1621], который в связи со своими злодеяниями и дерзостями среди порядочного дворянства выделялся): “Все, какие есть бесы, вам поручаю стеречь в битве все мои недостатки, потому что если я их потеряю, то вы будете отчитываться за меня перед Господом Богом”. Богохульные и недостойные упоминать спасительное имя Иисуса уста; Господь Бог знает, как он окончил свою жизнь»[121]121
  Starowolski Sz. Prawy rycerz. S. 35.


[Закрыть].

Кроме безбожников, в армию попадали также различной масти бандиты, которые относились к военной службе как к возможности безнаказанного садизма и обогащения. Это относится прежде всего к челяди, но ведь и у нее имелись свои командиры, которые слишком часто смотрели на их действия сквозь пальцы. Некоторых товарищей впоследствии мучила совесть, примером чего может служить уже упомянутый ранее Станислав Марцинковский, который в своем завещании писал: «В молодые годы я был солдатом – о чем сожалею, Господи, – это о том, что была у меня злая челядь и не одному человеку причинили они зло. В связи с этим я чувствую угрызения совести […]»[122]122
  Testamenty szlachty krakowskiej XVII–XVIII w. Wybуr tekstуw źrуdłowych z lat 1650–1799 / oprac. A. Falniowska-Gradowska. Krakуw, 1997. S. 20.


[Закрыть].

Шляхта часто жаловалась на свободную челядь, которая немилосердно опустошала окрестности, через которые проходило и где останавливалось войско. Одним из множества примеров может быть донос Яна Цедровского, управляющего владениями Богуслава Радзивилла на действия челяди королевской гусарской хоругви: «Сейчас большое несчастью терпит Смолевицкое поместье Вашей Княжеской Милости от челяди королевской гусарской хоругви, квартиры которой находятся в Минске»[123]123
  Jan Cedrowski do Bogusława Radziwiłła z Otrubka, 10 IV 1663. Цит. по: Nagielski M. Chorągwie husarskie Aleksandra Hilarego Połubińskiego i krуla Jana Kazimierza w latach 1648–1666 // Acta Baltico-Slavica. 1983. T. 15. S. 115, 116.


[Закрыть].

Заканчивая данный раздел, стоит добавить, что гусары были христианами, однако различных конфессий. Хотя католики римской веры всегда были наиболее многочисленными среди гусар, до середины XVII века также имелось большое число протестантов (после 1517 года римские католики звали их еретиками), православных (называемых схизматиками) и униатов (после 1596 года).

Кальвинистом был, например, герой битвы под Клушино Анджей Фирлей. Кальвинистом был и дед Яна III Собеского – Марек Собеский, один из самых известных гусаров последней четверти XVI века[124]124
  Trawicka Z. Jakub Sobieski 1591–1646. Studium z dziejуw warstwy magnackiej w Polsce doby Wazуw. Krakуw, 2007. S. 13–20.


[Закрыть]. Хотя как раз он за семь лет до своей смерти в 1598 году перешел в католичество[125]125
  Обстоятельства, при которых Марек Собеский стал католиком шесть лет спустя, описал Клаудио Рангони (Rangoni C. Relacja o Krуlestwie Polskim z 1604 roku / tłum. K. W. Kielesiński, W. Kazimierski; oprac. i wyd. J. Byliński i W. Kaczorowski. Opole, 2013. S. 144).


[Закрыть]. Во второй и третьей декадах XVII века множество кальвинистов находились в гусарской хоругви литовского гетмана Кшиштофа Радзивилла, который сам был кальвинистом. Кроме них, были там также, хотя и в значительно меньшем количестве, лютеране и православные[126]126
  Augustyniak U. W służbie hetmana. S. 64.


[Закрыть]. Однако после войн середины XVII века польская и литовская шляхта в большинстве своем вернулась в лоно римско-католической церкви. С тех пор в гусарии в подавляющем большинстве служили католики.

Идеальный гусар

Поляки – прирожденные солдаты. Такое мнение о польских мужчинах, особенно шляхтичах, было повсеместно распространено как минимум с XVI века. Откуда же оно взялось? Не только из выдающихся военных подвигов, которыми в XVI–XVII веках могли похвастаться жители Речи Посполитой, но также из их внешнего вида и поведения.

Польский солдат импонировал своей внешностью, а манера держать себя вызывала уважение. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он рожден для битвы. Примеры подобного отношения можно встретить в воспоминаниях иностранцев. Например, Шарль Ожье так описал пехотинцев русского[127]127
  Русское (русинское. – Ред.) воеводство Польского королевства – это территория на запад от Волыни и Подолии и на восток от Краковского, Сандомирского и Люблинского воеводств. В XVI–XVIII веках самым крупным городом там был Львов.


[Закрыть] воеводы Станислава Любомирского, которых увидел 28 июля 1635 года под Торунем: «С уверенностью можно сказать, что нигде на свете не найти людей более крепких и мощных, они поражают одним своим внешним видом и манерой ходьбы. Кроме того, у всех у них головы покрыты ужасными шрамами, которые были оставлены московитами и турками. А поскольку головы были бритыми, шрамы эти хорошо видны»[128]128
  В оригинале: «Nullibi certe gentium homines magis ad speciem robustos ac fortes invenias, nam ore ipso ac incessu terrorem incutiunt. Caeterum universi illi a Moschis ac Turcis horrendas visu cicatrices in capite ferunt, quod quidem rasum est, ideoque vulnera conspicua sunt» (Оригинальный текст и перевод из: Ogier Ch. Karola Ogiera dziennik. Cz. 1. S. 144–147).


[Закрыть].

Обратим внимание на три особенности солдат, внушавшие уважение французу: выносливость; бритые головы, на которых были видны следы старых ран; специфическая походка.

Об этом можно прочитать и в других реляциях. Однако прежде чем мы перейдем к ним, добавлю, что фатальное впечатление произвела на француза шведская пехота, которую несколько дней спустя он видел под Мальборком. Шарль Ожье с трудом смог разглядеть в них людей – такими они были грязными, дикими, оборванными и босыми[129]129
  Ibid. S. 175.


[Закрыть]. Это была картина настоящей нищеты и отчаяния. Еще более шокировало его то, что шведы при шотландцах, которых он мог видеть несколько позднее, выглядели вполне сносно.

Разница становилась еще более заметной при сравнении пехоты с кавалерией. Например, о финской кавалерии, боевое применение которой видел Ожье, француз писал: «Я всматривался, где там могут быть дворяне, поскольку те, кого я видел на лошадях, походили на конюхов, так убого и бедно они были одеты»[130]130
  В оригинале: «Investigabam oculis, ubinam domini essent, nam qui ipsi equites sunt, equisones ego esse putabam, adeo misera tenuique veste sunt» (Оригинальный текст и перевод из: Ogier Ch. Karola Ogiera dziennik. Cz. 1. S. 174, 175).


[Закрыть].

О польской кавалерии, которой он симпатизировал, Ожье писал несколько раз. Среди прочего, так: «Гусарская хоругвь выехала к нам из стоящего напротив лагеря. Я никогда не видел зрелища более прекрасного»[131]131
  В оригинале: «Nam Hussariorum cohors, e Castris nobis obuia fuit, quo spectaculo nihil vidi vnquam iucundius» (Оригинальный текст и перевод из: Ogier Ch. Karola Ogiera dziennik. Cz. 1. S. 170, 171).


[Закрыть].

В другом месте он пишет: «В этот день в село Штумское прибыло бесчисленное число поляков, а среди них – гусары на благородных лошадях и в прекрасной одежде, чтобы показать свое превосходство над шведами»[132]132
  В оригинале: «Ea die innumeri Poloni, hussari praesertim, cum generosis equis ac praeclaris ornamentis Stumsdorffium venerunt, ut splendorem suum Suecis exhiberent» (Оригинальный текст и перевод из: Ogier Ch. Karola Ogiera dziennik. Cz. 1. S. 204, 205).


[Закрыть].

«Превосходство» состояло не только в наличии благородных лошадей и богатой экипировки. Возникало оно и в связи с фасоном, которого придерживались польские кавалеристы. Замечал данное превосходство и другой француз – Франсуа Полин Далерак, дворянин Яна III Собеского и его супруги Марии Казимировны. В Польше Далерак находился с перерывами более десяти лет. В 1689 году он написал историю спасения Вены, в которой дал обширную характеристику гусарии. В ней появляется такой отрывок: «Гусары являются первыми военными кавалеристами этого королевства так же, как во Франции стража королевской особы. Определенно они – лучшие кавалеристы во всей Европе, поскольку всегда прекрасно выглядят и имеют замечательный характер, а также замечательных лошадей, богатые одежды и великолепные доспехи и оружие»[133]133
  Dalerac F. P. Historya woyny wiedeńskiej. B. Oss., rps. 1993/I. K. 15r.


[Закрыть].

Так что не только благородные кони, прекрасное оружие, но и прекрасный внешний вид и характер отличали польского рыцаря.

Наблюдения и чувства иностранцев соответствовали тому, как сами поляки оценивали гусарию. Когда 14 июля 1607 года Вацлав Диаментовский увидел 700 русских конных лучников, он написал: «14. приехало до 700 человек конно с луками в войско Шуйского. Альбертусовские товарищи, такие рыцари, что их могли бы без сомнения разгромить 40 гусаров»[134]134
  Dyamentowski W. Dyaryusz // Polska a Moskwa w pierwszej połowie wieku XVII. Zbiуr materyałów do historyi stosunkуw polsko-rossyjskich za Zygmunta III / oprac. A. Hirschberg. Lwуw, 1901. S. 105.


[Закрыть].

Это замечание свидетельствует не только о том, что Диаментовский верил в чрезвычайную боевую ценность гусарии, но и том, что увиденные им лучники выглядели исключительно непрезентабельно. «Альбертусовские товарищи» – это пренебрежительное определение, которое относилось к современному герою польской плутовской литературы. Этого Альбертуса можно сравнить с похожим на него и хорошо известным сегодня солдатом Швейком. Эти московские кавалеристы были швейками по сравнению с гусарами. По крайней мере для польского шляхтича.

А что думали сами гусары?

Веспасиан Коховский, бывший гусар, а позднее поэт и историк, в книге, опубликованной в 1674 году, поместил раздел «Гусар, посланный дядей нанимающемуся в войско племяннику»[135]135
  Kochowski W. Wespasiana z Kochowa Kochowskiego Nieproznviące Proznowanie Oyczystym Rymem Na Lyrica y Epigrammata Polskie rozdzielone y wydane W Krakowie W Drukarni, y Sumptem Woyciecha Goreckiego, Sław: Akad: Krak: Typographa. R. P. 1674 dnia 6. Octobra. Krakуw, 1674. S. 50, 51.


[Закрыть], в котором представлена характеристика идеального гусара. И снова внимание привлечено только к богатству одежды, доспехов, снаряжению и прекрасному коню, но также, а может и главным образом, к манере держать себя и достоинству самого рыцаря. Авторитет, значимость, голова и лицо со следами битв, взгляд «прогрызающий орех», достойный шаг, обязательные усы, беспечность… Одним словом – совершенство в положении, внешнем виде, каждом движении и жесте; объект преклонения мужчин (особенно других солдат) и женщин.

Хотя Коховский в следующем разделе своей книги («Возражение племянника дяде»[136]136
  Kochowski W. Wespasiana z Kochowa Kochowskiego Nieproznviące Proznowanie Oyczystym Rymem Na Lyrica y Epigrammata Polskie rozdzielone y wydane W Krakowie W Drukarni, y Sumptem Woyciecha Goreckiego, Sław: Akad: Krak: Typographa. R. P. 1674 dnia 6. Octobra. Krakуw, 1674. S. 51, 52.


[Закрыть]) старается бороться с этим стереотипом, убеждая читателя, что не эти внешние признаки великолепия, которые создают одну видимость, но поведение в бою определяет хорошего гусара (рыцаря), не изменяет того факта, что именно описанный в разделе «Гусар, посланный дядей нанимающемуся в войско племяннику» образ был обязательным в его время. Так же, как Ожье, Коховский обращает внимание на шрамы, выставляемые польскими рыцарями напоказ. Перед шрамами преклонялось все общество, особенно солдаты: «Хороший солдат радуется полученному на войне шраму и этим рыцарство свое прославляет и рекомендует»[137]137
  Linde S. B. Słownik języka polskiego. Cz. III. Warszawa, 1812. S. 564; см.: Werdum U. Dziennik podróży. S. 70.


[Закрыть].

Без высокого боевого духа не может быть хорошего войска

26 сентября 1605 года на пир, организованный шведским королем Карлом IX, привели захваченного пленника из литовской армии. Им был гусарский товарищ Павел Краевский. Его полное достоинства поведение и прекрасный внешний вид снискали ему симпатию в глазах шведских командиров. Одним из них был Мансфельд, к которому Карл IX – не желая привести к снижению морали собственной армии перед ожидаемой битвой – обратился со словами: «Надень и ты на себя волчью шкуру и будешь таким же страшным. Таких может быть несколько сотен»[138]138
  Niemcewicz J. U. Dzieje panowania Zygmunta III. T. 1. Wrocław, 1836. S. 331.


[Закрыть]. На это Краевский с гордостью ответил: «Войско наше, светлейший князь[139]139
  В Речи Посполитой Карл IX не признавался королем Швеции. Для поляков и литовцев князь Карл был только узурпатором на троне Сигизмунда III Ваза. Поэтому, находясь в руках шведов, Краевский, обращаясь к Карлу «светлейший князь», рисковал жизнью.


[Закрыть], небольшое, измученное походом, не насчитывающее трех с половиной тысяч человек, однако мой гетман и с этим малым числом готов сразиться с вами в битве»[140]140
  Ibid. S. 332.


[Закрыть].

На следующий день под Кирхгольмом имевшая трехкратный численный перевес шведская армия была наголову разбита войсками Ходкевича.

Каждое военное столкновение происходит в двух плоскостях – физической и духовной. Насколько легко можно определить условия физического противоборства (соотношение сил, вид используемого вооружения и тому подобное), настолько труднее определить и измерить то, что у противника в душе. Без этого знания нельзя понять прекрасных побед гусарии и того, чем была данная кавалерия.

Глава 4
Несколько слов о моде и красоте

Одежда

Стефан Баторий, заняв польский трон, занялся реформированием армии. Одним из первых его шагов было формирование придворной конницы, которая стала образцом для гусарии. 23 июня 1576 года из канцелярии монарха вышел лист пшиповедны[141]141
  Лист пшиповедны (польск. list przypowiedni) – письмо, высылаемое ротмистру, который должен был сформировать отряд. В этом письме были определены правила, на основании которых отряд должен был быть создан. В письме указывались срок службы, размер жалования, условия, которые должны были выполнять нанимаемые солдаты (в том числе вид оружия, защитного вооружения и экипировка, которые данные солдаты должны были иметь).


[Закрыть], в котором король приказывал, чтобы его гусары носили венгерскую одежду. Это на долгое время закрепило моду, которая проникла в Польшу задолго до Стефана Батория, поскольку уже король Сигизмунд II Август и его дворяне знали и носили одежды, пошитые согласно венгерской, то есть гусарской моде (vestitus hussaronicus)[142]142
  Gutkowska-Rychlewska M. Historia ubiorуw. Wrocław – Warszawa – Krakуw, 1968. S. 392.


[Закрыть]. Мы знаем об этом благодаря сохранившимся счетам королевского двора за период с 1544 по 1567 год. В то время по моде vestitus hussaronicus шили[143]143
  Ibid. S. 395.


[Закрыть] доломаны[144]144
  Доломаны были известны в Польше в XVI и первой половине XVII века. Их носили вместо жупанов. Обычно длина достигала колен, у них были узкие рукава, которые застегивались на пуговицы, часто обшитые тесьмой.


[Закрыть], жупицы[145]145
  Жупица – короткая мужская одежда длиной лишь немного ниже пояса, открытая спереди, с узкими рукавами, застегивалась на мелкие пуговицы.


[Закрыть] и штаны.

К гусарской одежде относилась также хазука[146]146
  Gutkowska-Rychlewska M. Op. cit. S. 395.


[Закрыть], длинная одежда, которая застегивалась на петлицы[147]147
  Петлица – изделие позументного производства; вид ленты, сплетенный или вытканный из цветного бархата и металлических ниток.


[Закрыть]. Во время конной езды ее воротник мог закрывать глаза владельца. Именно поэтому Станислав Сарницкий считал ношение хазуки в битве большой ошибкой[148]148
  Sarnicki S. Księgi hetmańskie. S. 246.


[Закрыть]. Составляя свои «Księgi hetmańskie» (Гетманские книги) в годы царствования Стефана Батория, он советовал для боя надевать[149]149
  Ibid. S. 246, 247.


[Закрыть] карватки[150]150
  Карватка – короткая мужская одежда, обычно сшитая из сукна, часто подбитая мехом, застегивалась на петлицы.


[Закрыть] или страдиотки[151]151
  Страдиотка – короткая мужская одежда, похожая на карватку.


[Закрыть], а вне поля битвы носить гермак[152]152
  Гермак – мужской верхний кафтан, длинный, застегивался донизу на петлицы и пуговицы, с большим меховым воротником и накладными гладкими рукавами, иногда с завязками у манжетов.


[Закрыть] или польский охопень[153]153
  Охопень – верхняя одежда прямого кроя с огромным четырехугольным стоячим или отложным воротником, достигающим порой до середины плеч. Рукава свисали аж до середины голени. Иногда их завязывали на плечах. Охопень был длиной до земли, застегивался спереди на пуговицы и широкие петлицы.


[Закрыть].

На изломе XVI–XVII веков к гусарской одежде относился копеняк, жупан и делия. Например, Станислав Немоевский, описывая одетого по-гусарски московского князя Дмитрия[154]154
  Имеется в виду «царевич Дмитрий Иванович», Самозванец, известный в историографии как Лжедмитрий I. – Примеч. О. А. Курбатова.


[Закрыть], отмечал: «[…] он был одет по-гусарски в шелковый красный копеняк, подбитый чудесными соболями, поверху довольно густо вышитый жемчугом, в также вышитый жупан, в шапку-магерку с пучком перьев и с необычной, хоть и не императорской, алмазной застежкой»[155]155
  Niemojewski S. Diariusz drogi spisanej i różnych przypadkуw pociesznych i żałosnych prowadząc cуrkę Jerzego Mniszka, Marynę, Dymitrowi Iwanowiczowi w roku 1606 / oprac. R. Krzywy. Warszawa, 2006. S. 89, 90.


[Закрыть].

Четыре дня спустя, 25 мая 1606 года, он записал: «Отошел потом государь переодеться из московского оруженосца, мраморного шлыка, в гусарские одежды. […] Пришел потом великий князь в бархатном красном жупане, пестром от зеленых и голубых цветков, в бархатной делии, у которой вместо петлиц было шесть широких жемчужных сердец и которая поверху была расшита золотом, в шапке-магерке с пучком перьев и прекрасной алмазной застежкой»[156]156
  Ibid. S. 94.


[Закрыть].

Так, по-гусарски ходили вне поля битвы. А как одевались для боя? Для сражения надевали: под доспех жупан или кафтан, а сверху набрасывали или шкуру хищника (тигра, леопарда, медведя, волка, реже льва или гепарда) или также килим или делию.

Например, в битве под Клушино, состоявшейся в июле 1610 года, в гусарской роте Адама Олизара Волчковича «у пана Добешевского шишак и шерстяной плащ пропал», в роте Миколая Струся «у старшего пана Шуфченского коня подстрелили. Нагрудник украшенный пропал. Шишак и килим», в роте Миколая Хербурта под «паном поручником конь турецкий убит, прикрепленные к седлу украшенный палаш и леопардовая шкура пропали»[157]157
  Regestr pobicia Towarzystwa w potrzebie pod Kluszynem za Carowym Zamiesciem mil 2 dnia 4. Lipca: Biblioteka Polskiej Akademii Nauk w Kуrniku. № 1591. K. 58–62. Cały regestr przedrukowany w: Sikora R. Kłuszyn 1610. S. 129–147.


[Закрыть].

Несколькими месяцами ранее, в апреле 1610 года, на стоящих в Осипове[158]158
  Осипов – принятое в польских источниках периода Смуты название Иосифо-Волоколамского монастыря. – Примеч. О. А. Курбатова.


[Закрыть] (в Великом княжестве Московском) польских гусар напала французская пехота. Застигнутые врасплох поляки не успели надеть доспехи, однако троим удалось добежать до лошадей и атаковать врага. Одним из них был Миколай Мархоцкий, который описывал это так: «Выстрелив из мушкетов, мы напали на них с холодным оружием, когда они уже намеревались ударить на нас и нас окружили. Один из них ударил меня пистолетом по губе и выстрелил. Благодаря Божьей милости только опалил меня порохом, лицо и губы мне разбил, палец также дробью повредил. Коня подо мной также подстрелил, и на плечах у меня было насколько рассечений, однако холодное оружие кафтан не пробило. Надеть доспехов никому из наших не удалось, и даже кафтан ни у кого ни на одну застежку застегнут не был»[159]159
  Marchocki M. Ś. Historia moskiewskiej. S. 65.


[Закрыть].

Таким образом, Мархоцкий был одет в кафтан, который к тому же он не успел даже застегнуть. Этот кафтан был настолько хорош, что выдержал несколько ударов холодным оружием и спас Мархоцкому жизнь. А раз так, то можно допустить, что изготовлен он был из рваного шелка.

Пуленепробиваемые кафтаны.

Доспехи не были единственной защитой от пуль. Из письма короля Стефана Батория Яну Ходкевичу (от 24 мая 1577 года) следует, что уже в то время в Речи Посполитой были известны пуленепробиваемые кафтаны: «Сообщили нам, что у Твоей Милости имеется изготовленный из шелка кафтан, который спасает и от выстрелов из мушкета.

Мы требуем от Твоей Милости, чтобы ты к нам как можно быстрее послал и кафтан, и ремесленника, который его изготовил»[160]160
  Цит. по: Kotarski H. Wojsko polsko-litewskie podczas wojny inflanckiej 1576–1582. SiMdHW. Warszawa, 1972. T. 18, 2. S. 61.


[Закрыть].

Их использовали в течение двух столетий. Во второй половине XVIII века: «Панцирный офицер и товарищ владел […] частой, как сетка, кольчугой, выполненной из стальной проволоки, которую ни сабля рассечь, ни пуля прострелить не могла, поскольку ее надевали на кафтаны, простеганные рваным шелком»[161]161
  Moszczeński A. Pamiętnik do historyi polskiej w ostatnich latach panowania Augusta III i pierwszych Stanisława Poniatowskiego przez Adama Moszczyńskiego. Poznań, 1858. S. 111.


[Закрыть].

А чем же был этот самый рваный шелк? Получался он в результате расплетания и чистки волокон, которые сплелись во время развития коконов. Цена такого шелка была высокой. В 1603 году в Львове за 0,4 кг нужно было заплатить целых 7 злотых[162]162
  Dziubiński A. Na szlakach Orientu. Handel między Polską a Imperium Osmańskim w XVI–XVIII wieku. Wrocław, 1998. S. 163, 164.


[Закрыть].

Из более позднего периода сохранились несколько интересных реестров оружия и снаряжения, которые гусары брали с собой на войну, а также вещей, которых они там лишились. Благодаря реестрам мы можем более точно узнать о видах одежды, которую они носили. Итак, в сражении под Зборовым в 1649 году, когда хорунжий Якуб Михаловский со своими почтовыми принимал участие в битве, на польский табор напали татары и похитили у него одежду, которую он хранил там на возах. Это были[163]163
  Выписка из: Regestr rzeczy porabowanych i potraconych pod Zborowem moich, w: Relacje wojenne z pierwszych lat walk posko-kozackich powstania Bohdana Chmielnickiego okresu «Ogniem i Mieczem» (1648–1651) / oprac. M. Nagielski. Warszawa, 1999. S. 356, 357.


[Закрыть]:

– кунтуш бархатный красного цвета, подшитый атласом такого же цвета, с золотыми петлицами;

– делия ярко-красного цвета с золотыми украшениями[164]164
  В данном случае речь идет об украшениях – «всякие украшения позументные, обшивка тесьмой, позументом, шнурками, петлицами, каймой, бахромой, также обшитие швов, пуговицы и застежки на национальной одежде XVI–XVIII веков» (Turnau I. Słownik ubiorуw. Tkaniny, wyroby pozatkackie, skуry, broń i klejnoty oraz barwy znane w Polsce od średniowiecza do początku XIX w. Warszawa, 1999. S. 145).


[Закрыть], подшитая атласом такого же цвета, с большими золотыми пуговицами с рубинами;

– делия табинованая[165]165
  Табин – «ткань из толстой, высококачественной шелковой пряжи, тканой полотняным плетением и каландрованной, в результате чего получался эффект волнистых полос, отражающих свет иначе, чем фон; окрашенная, иногда узорчато прошитая металлической нитью» (Turnau I. Słownik ubiorуw. S. 184).


[Закрыть] зеленого цвета, подшитая атласом такого же цвета, с золотыми пуговицами;

– кунтуш табинованый с золотыми петлицами лазоревого цвета, подшитый атласом;

– кунтуш ахмурлаковый с золотыми петлицами;

– жупан атласный ярко-красного цвета;

– жупан атласный кирпичного цвета;

– платье ярко-красного цвета, подшитое;

– две аксамитные соболиные шапки;

– сетчатый ярко-красный атласный большой пояс[166]166
  Сетчатый пояс – ажурный пояс с геометрическим рисунком, заканчивающийся длинными хвостами.


[Закрыть];

– три шерстяных накидки;

– несколько атласных рубашек, как доломаны, под жупаны;

– все одежды челяди.

Спустя два года в битве под Берестечком он лишился очередной шерстяной накидки[167]167
  Regestr rzeczy porabowanych. S. 358.


[Закрыть].

Стоит обратить внимание на то, что в списке вещей, утраченных Якубом Михаловским, значится новый вид одежды – кунтуш. Сейчас считается, что кунтуши начали входить в моду в 40-х годах XVII века.

В описях имущества второй половины XVII века и позднее кунтуши являются одним из наиболее часто встречающихся видов одежды. Примером может быть составленный в 1670 году список вещей, оставшихся после трагической смерти Казимира Борковского, товарища гусарской хоругви Миколая Сенявского[168]168
  Regestr rzeczy pozostałych po JEoMci Panu Kazimierzu Borkowskim tak Koni iako y Rynsztunku Usarskiego Ktorego JEoMci zabito w Buku w Mieście JEoMci Xiędza Biskupa Poznanskiego w Wielkiey Polscze Ktorychem ia rzeczy był Dystrybutorem, Archiwum Państwowe w Poznaniu, Księga grodzka poznańska.№ 707. K. 305v. Regestr przedrukowany w: R. Sikora, Husaria pod Wiedniem. S. 27, 28.


[Закрыть]. Значительно богаче его был Ян Франтишек Госевский, который 25 сентября 1698 года составил список забираемых с собой на войну вещей. Среди них было аж восемь кунтушей и четыре жупана[169]169
  Gosiewski J. F. Regestr ruchomości i rzeczy moich spisany roku 1698 m-ca 7bra 25 dnia pod Szczurowiczami, w: A. Rachuba, Poszedł żołnierz na wojnę… Rejestry ruchomości żołnierzy litewskich z XVII wieku // Świat pogranicza / red.: M. Nagielski, A. Rachuba, S. Gуrzyński. Warszawa, 2003. S. 196.


[Закрыть]. Подобное превосходство жупанов и кунтушей имело место и в гардеробе Станислава Важиньского в 1712 году (см. раздел «Не каждый гусар был Крезом»). Что интересно, и Госевский, и Важиньский имели по одной накидке.

В XVIII веке произошли изменения, поскольку были введены мундиры (см. раздел «Идеология равенства и индивидуализм»). Необходимо добавить, что в то время товарищи одевались иначе, чем почтовые. Определенную одежду надевали под доспехи, однако, когда надобность в ее ношении отпадала, они одевались совсем иначе. Китович объяснял: «Кунтуши носили только товарищи; рядовые вместо кунтушей носили куртку с короткими полами выше колен, с завязанными рукавами и лацканами на пуговицах, застегивающихся немецким способом; пуговицы медные, побеленные; лацканы у рукавов и на груди, а также вывернутый воротник были такого же цвета, как жупан. На плечах курток были узкие полоски из такого же сукна, что и жупан, пришитые одним концом к жупану, а вторым пристегнутые к нему с помощью пуговицы. Данными полосками сукна прикреплялся пояс для ношения длинноствольного огнестрельного оружия и пороховниц, для того чтобы во время поворотов и других движений они не сваливались с плеча. Такие полоски первоначально отсутствовали у товарищества, однако со временем у товарищей вместо них стали использовать серебряные или золотые шнурки, а затем широкие, обшитые галунами ленты с пышной бахромой. Кунтуши и куртки надевали только тогда, когда были без доспехов; когда же надевали доспехи, кунтуши и куртки не использовались, только жупаны и шаровары»[170]170
  Kitowicz J. Opis obyczajуw. S. 166.


[Закрыть].

В гусарии кунтуши были ярко-красного цвета. У панцирных – темно-синего. Некоторые изготавливали для себя универсальные кунтуши. Врублевский, родившийся около 1772 года, унаследовал от своего деда: «[…] форменный кунтуш из сукна, с одной стороны темно-синего, а с другой – ярко-красного цвета, в связи с чем он мог служить как гусаром, так и панцирным. Этот кунтуш был обшит серебряным плетением прекрасной роботы шириной в два дюйма вокруг воротника, откидных рукавов, пол и складок. Три сапфировые пуговицы, оправленные в золото, украшали один ярко-красный правый отворот»[171]171
  Wrуblewski Pamiętnik Wrуblewskiego z końca XVIII wieku, «Świat. Dwutygodnik illustrowany» 1893. R. 6. S. 48.


[Закрыть].

Подобный двусторонний кунтуш («Форменный кунтуш из темно-синего английского сукна, весь подшитый, с серебряным галуном, редко использованный»[172]172
  Regestr Pieniędzy za sprzedane według Taxy Srebra Kleynoty Suknie y Inne Mobilia Fatis niegdy JW. Karola Charczowskiego Kasztelana Przemyskiego pozostałe, wziętych Anno Domini 1753. Archiwum Państwowe w Przemyślu, Archiwum Zamku Leskiego Krasickich. Sygn. 56/158/0/99. S. 40.


[Закрыть]) был продан в 1753 году за 150 злотых. Однако нет оснований полагать, что универсальные кунтуши были типичным явлением. Нормой являлись те, которые были предназначены для какой-то одной воинской формации[173]173
  Inwentarz rzeczy wszystkich Ruchomych po Smierci Wielmoznego JEma Pana Woyciecha z Kurozwąk Męcinskiego Podkomorzego Wielunskiego. Archiwum Państwowe w Przemyślu, Archiwum Zamku Leskiego Krasickich. Sygn. 56/158/0/5. S. 14, 15, 18,19.


[Закрыть].

После рассказа об одежде для верхней части тела, перейдем к описанию штанов, которые также подвергались изменениям. В XVI веке популярными стали узкие штаны, тесно обтягивающие тело. Как минимум на высоте лодыжки штанины застегивались на застежки с так называемыми стремечками или пришитыми в самом низу поясками, которые не позволяли задираться штанине при обувании. Функцию сегодняшней ширинки выполняли специальные разрезы сбоку. Дело в том, что необходимо было защитить тело всадника от ветра и особенно от мороза[174]174
  Werdum U. Dziennik podróży. S. 70.


[Закрыть], а боковые разрезы были заслонены полами верхней одежды. Поскольку пуговицы вошли в моду только во второй половине XVIII века, для того чтобы штаны не спадали, их завязывали с помощью узкой веревки. Такой крой штанов преобладал до 70-х годов XVII века.

Эпоха войн с Османской империей принесла изменения в моду и любовь к широким шароварам. В 1671 году среди литовских рыцарей это отметил Вацлав Потоцкий: «Шаровары. Смотрю и обхожу вокруг него несколько раз. Подобные образы я видел на картах. Не немец, не итальянец; новая манера одежды; не француз также, поскольку и вид, и говор польский. Японец, индеец или кто-то от Магофа? На двух ногах стоит, а кажется на одной. Хлоп до пупка, а дальше Мелюзина. Разве ожидал я в шароварах увидеть литвина. Товарищ воеводы Виленского Паца возвращается от Вроцлава за сбежавшим своим войском. Иногда человека хоть вещь маленькая, да утешит, и дал я этому дураку удода»[175]175
  Potocki W. Ogrуd fraszek. Wyd. A. Brьckner. Lwуw, 1907. T. 2. S. 289.


[Закрыть].

Насмешки поэта не помогли. Как позднее писал Китович: «[…] пока что-то модно, считается хорошей вещью, хотя бы и было бы ужасной и неудобной»[176]176
  Kitowicz J. Opis obyczajуw. S. 255.


[Закрыть]. Шаровары выглядели курьезно для традиционалистов, однако быстро вытеснили давние обтягивающие штаны, главным образом из-за их удобства.

В 80-х годах XVII века, например, в битве под Веной, типичные гусары ездили в шароварах. Вместе с новым типом штанов пришел также новый фасон ношения жупанов. С тех пор их нижнюю часть стало принято заправлять в шаровары.

Эта мода просуществовала до второй половины XVIII века. Описывая гусар 60-х и 70-х годов XVIII века, камергер польского короля Станислава Августа Понятовского офицер коронных войск и сеймовый посол Адам Мощеньский, писал: «Они носили просторные шаровары, которые высоко на груди завязывали лентой, на которую натягивали пояс от шаровар и в эти самые шаровары заправляли жупан, кунтуш и пояс. Длиной шаровары достигали аж каблука ботинок»[177]177
  Moszczeński A. Pamiętnik do historyi. S. 115.


[Закрыть].

Такими же гусар видел и Енджей Китович.