Текст книги "Власть и совесть. Политики, люди и народы в лабиринтах смутного времени"

Наверное, немалой части читателей может показаться абсурдным мое мнение: итоги президентских выборов следовало бы проводить по принципу «наоборот» – считать абсолютно проигравшим того, кто набрал больше всех голосов, а победителем – того, кто получил наименьшее их количество. Я говорю так не потому, что мы с Бакатиным замкнули список аутсайдеров. В своих рассуждениях я исхожу из того, что выборы проводились в обстановке, когда, охваченное лихорадкой реформирования, общество проходило через острую фазу этой болезни. В условиях всеобщей эйфории способность к преодолению кризиса и подъему России следовало искать у тех политиков, которые не получили поддержки большинства своих сограждан. Как говорят: больной здорового не разумеет. В итоге многие здравомыслящие политики были отвергнуты. Но ряд вопросов кроме Ельцина никто бы не поднял.

И повторяю, речь здесь ни в коем случае не идет о конкретных личностях. Не уверен, что Бакатин, стань он Президентом, сделал бы больше и лучше, чем Ельцин. Хочу лишь сказать, что шансы предотвратить стремительно надвигающийся общий кризис, приведший в итоге к распаду СССР, экономическим и политическим потрясениям, имела лишь умеренная, взвешенная стратегия. Борис Николаевич, по-моему, сам стал заложником того радикализма, на волне которого он пришел к власти. Отвести невзгоды мог только тот лидер, который был готов пойти против течения, против нетерпеливо-популистских настроений масс, радикальных лозунгов левого и правого толка. Но именно такая политика, такой лидер не имении тогда почти никаких шансов победить на выборах. В этом и оказалось драматическое противоречие современного развития России.

После выборов Бакатин, по-видимому, решил расстаться с трудной участью политика. Ничем иным не могу объяснить его переход на пост руководителя Комитета госбезопасности и принятие установок, оправдывающих развал Союза. Это, на мой взгляд, подорвало его имидж преданного России человека. Мне кажется, что он в определенной степени пошел на попятный, согласился с условиями предложенной игры, опасаясь, что в противном случае его вообще выведут из нее. И не заметил ловушки, расставленной теми, кто опасался этого перспективного, популярного политика. А ведь не пойди он на компромисс, не заигрывай с недавними политическими соперниками, вполне мог сохранить свое лицо как лидер, имеющий собственную позицию. Но увы, как часто мы хотим всего сразу и немедленно: и успехов, и благополучия. А это бывает слишком редко.

Но вернусь к предвыборной кампании. Мое участие в ней большая часть радикально настроенных демократов встретила возмущенным негодованием: «Как смог, как осмелился пойти против Бориса Николаевича?!» И впрямь, как? И действительно ли «против»? Что же все-таки вело меня в бой? Теперь могу сказать: своими действиями, своей платформой хотел предоставить избирателям более широкий спектр выбора, заставить их задуматься над последствиями голосования. Уверен, что этот наш с Бакатиным «ход» помог России, да и Ельцину куда больше, нежели крикливая пропаганда его сторонников. Однако у моих оппонентов сложилось иное мнение. Они жаждали мести, предвкушая долгожданную расправу. На заседании Совета Национальностей предпринимались неоднократные попытки поставить на обсуждение мой отчет. Я не торопился, хотел взвесить каждое свое слово, и это заметно злило моих оппонентов. Помню, один из депутатов, выйдя к микрофону, спросил: «Вы что, боитесь отчитаться?»

Нет, не боялся я – в горах с детства учат преодолевать страх. Выступил с отчетом, может быть и не совершенным, ибо не успел ни с кем посоветоваться. На такую ответную реакцию и рассчитывал, видимо, этот депутат, знавший психологию горцев. Что ж, может быть, и добыл несколько очков в свою пользу, но и я обрел дополнительные навыки, умение противостоять жесткому давлению.

Впрочем, чтобы не быть голословным, приведу выдержки из стенограммы достопамятного для меня заседания Совета Национальностей, состоявшегося 19 июня 1991 года, на котором, кстати, я и председательствовал. Думаю, что они как нельзя лучше рисуют атмосферу жесткого давления, которому я тогда подвергся со стороны ряда депутатов.

Носовец С. А., Омский национально-территориальный избирательный округ, Омская область, член Верховного Совета РСФСР.

Я думаю, что необходимо начать заседание, и начать его нужно было уже давно. Но уж коль мы наконец собрались, думаю, что должны решить принципиальный вопрос. Выражаю не только свое личное мнение, но и мнение значительной части депутатов, примерно 45 членов нашей палаты. Глубоко убежден, что товарищи Абдулатипов и Сыроватко не имеют морального права руководить нашей палатой по ряду причин. Достаточно вспомнить «заявление шести». Теперь Рамазан Гаджимурадович встал в открытую оппозицию нашему курсу и Борису Николаевичу на выборах. Поэтому полагаю, что мы должны разобраться, прежде чем приступать к такой повестке. Мое мнение такое: либо он должен еще раз подтвердить доверие всей нашей палаты (я имею в виду Абдулатипова), либо мы должны проголосовать, когда у нас будет кворум, за то, чтобы его освободить от этих обязанностей. Считаю, что мы не можем работать с таким руководством нашей палаты. Это мое твердое убеждение. Независимо от результатов голосования, я с этим человеком не могу работать принципиально.

Председательствующий. Вопрос поставлен. Давно ожидаемый вопрос. Я считаю, что единомыслия у нас не должно быть. Мы однажды уже пострадали от единомыслия.

Скрынник В. Т. Набережночелнинский национально-территориальный избирательный округ, Татарская ССР, член Верховного Совета РСФСР.

Вы заверяли, что порвали и со Старой площадью, и со всем остальным. Но ведь в заявлении, подписанном «шестеркой», прослеживался путь (или тропинка) на Старую площадь. Сейчас вы заявили, что история рассудит всех тех, кто собрал 45 подписей, но история рассудит и тех, кто поставил шесть подписей под заявлением…

Михаилов Р. К. Махачкалинский национально-территориальный избирательный округ, Дагестанская ССР, член Верховного Совета РСФСР.

Только не надо обманывать людей. Если вы лично боитесь чего-то, то ставьте вопрос так: боюсь отчета.

Председательствующий. Уважаемый Микаилов! «Боюсь» – это слово ко мне неприменимо. Второе. Вы ввели в заблуждение людей на прошлом заседании.

Тумов М. М. Честно говоря, Рамазан Гаджимурадович, перед перерывом, на утреннем заседании, мне очень понравилось, как вы лично, не как председатель палаты, а как человек, вели заседание, потому что вы не стали искать в Регламенте какие-то зацепки, точки, запятые. Вы просто пошли честно, открыто. И сейчас нас выручить можете только вы. Я считал, что вопрос решенный. И сейчас было бы по-человечески честно, а может быть, громко сказано, и мужественно, если бы вы сказали: я отчитаюсь. Дело палаты – решать, как быть дальше. Неужели сейчас нам надо цепляться за две трети или за половину голосов? Ну выведите нас из этого положения. Это вас как председателя, как человека, я думаю, только возвысит.

Председательствующий. Хорошо. Договорились. Я отчитываюсь. Но нарушение закона все-таки будет не на моей совести. Я отчитаюсь в среду. Договорились. Отчет. Спасибо. Как видите, Тумов нашел слабое место, хотя речь шла не об отчете, а о принципе – отношение народных депутатов к вопросу о доверии или недоверии ко мне.

Микаилов Р. К. О том, что необходимо поставить вопрос о доверии председателю палаты или о недоверии председателю палаты, я могу подтвердить еще и тем, что под обращением или под заявлением с таким текстом подписалось, я точно не знаю, 35 или 45 человек. У нас два списка было, по двум спискам собирали подписи. Мне этих людей игнорировать тоже нельзя. Кроме того, мое выступление здесь основывается еще на трех сотня и тысячах пожеланий и требований поставить этот вопрос от моих избирателей, в том числе и из города Буйнакска, входящего в округ депутата Абдулатипова. Это тоже моя обязанность.

Председательствующий. Спасибо. Ясно. За то, что вы провели большую работу по собиранию подписей, вам воздаст история.

Лисин В. П. Семеновский национально-территориальный избирательный округ, Нижегородская область, член Верховного Совета РСФСР.

Уважаемые коллеги! Мне очень хотелось, чтобы мы с утра не потеряли путь к здравому смыслу. Почему? Мне кажется, предъявлять претензии, руководствуясь убеждениями, а не деловыми качествами, как здесь прозвучало, несправедливо. Вы вспомните, Борис Николаевич Ельцин пострадал за свои убеждения, когда он выступил против той линии, которая проводилась руководством ЦК КПСС. Нам не хотелось бы, чтобы сегодня повторилась эта история, чтобы кто-то пострадал, потому что он не согласен в чем-то с той линией, которую проводит нынешнее руководство.

Мне кажется, было бы правильным, и я это предлагаю, на одном из специальных заседаний обсудить, как нам действительно повысить эффективность работы палаты Национальностей, но по-деловому, без крикливых выступлений и наклеивания ярлыков.

По-моему, это касается всех и все здесь в этом единодушны. И уж тогда, если будут критические замечания, действительно справедливые, в адрес Абдулатипова, тогда, я думаю, надо реагировать. Но я против приклеивания ярлыков, против преследования за убеждения. Не надо нам терять чувство реальности, чувство здравого смысла.

Председательствующий. Я от своего имени вношу – заслушать информацию Председателя Совета Национальностей о деятельности палаты и перспективах ее работы в дальнейшем. Я считаю, что это компромиссный вариант.

Михаилов Р. К. В таком случае я требую, чтобы принесли сюда стенограмму и там прочитали, что именно и за что именно голосовали на среду. Я сейчас требую – принесите ее сюда, потому что я уверен, что вы сейчас, прочитав стенограмму, услышите, что именно там был отчет и голосование о доверии председателю палаты именно в среду поставить. Ни о чем другом мы не голосовали, а именно об этом. Нельзя продолжать работу, пока сейчас дезинформируется большая часть палаты.

Председательствующий. Пожалуйста.

Вертоградская И. А. Кировский национально-территориальный избирательный округ, Кировская область, член Верховного Совета РСФСР.

Я думаю, что сейчас Михаилов совершенно прав, и, Рамазан Гаджимурадович, вы напрасно хотите поменять слова. Я думаю, что отчет ничуть, нисколько вас не умалит, ни вашу значимость, ни значимость заседания в среду. Мы все дружно считаем, что это будет нормальный отчет: нам пора послушать не только вас, но и друг друга о деятельности нашей палаты.

Мы, депутаты, тогда еще мало знали друг друга: одно дело – ругаться у микрофона, кричать, сыпать обвинениями, и совсем другое – непосредственное общение в спокойной обстановке. Я виноват перед рядом депутатов, с которыми можно было гораздо раньше найти общий язык не ради спасительного для моей «карьеры» компромисса, а ради того дела, которое нас объединит. И все же главное в том, что такое взаимопонимание стало налаживаться. Приятно порадовали результаты переговоров с моими былыми ярыми противниками. Люди стали мне ближе, я почувствовал к ним симпатию, да и ко мне отношение, кажется, изменилось.

Но больше всего удивили тогда не Микаилов и другие молодые депутаты, думающие, что общество делится на демократов и партократов, тогда как на самом деле оно состоит из умных и глупых. Меня потрясло выступление одного, в общем здравомыслящего, человека – С. М. Шахрая. До сих пор не могу понять, что им двигало, какие цели он преследовал. Грустно думать, что он избрал для себя уделом интерпретировать все и вся в угоду моменту, без устали свергать и ниспровергать, ибо считал и считаю его умным человеком.

Дело заключалось в следующем. Договор о сохранении Союза ССР, согласованный в первом варианте и подписанный представителями Российской Федерации, в том числе и мной, к моменту обсуждения моего отчета уже был одобрен Ельциным. Шахрай С. М. обвинил меня в подготовке этого и еще «вредного» Федеративного договора о разграничении полномочий 88 государств. От микрофона Сергей Михайлович заявил: «Человек, подписавший такой договор, выступает за развал Российской Федерации и не имеет права занимать место Председателя палаты».

В ответ я сказал, что и сам немедленно покинул бы свой пост, если бы не видел неистового желания определенных сил добиться моей отставки, не пренебрегая для этого и такими приемами, как дезинформация. В этой обстановке уйти с должности Председателя палаты означало бы капитулировать перед оппонентами и дать им шанс действительно, на деле вести губительную политику развала Союза и России. Сказал я тогда и то, что не считаю себя вправе предоставлять данным силам такую возможность, тем более что, полагаю, мы нашли приемлемый вариант роста самостоятельности республик и сохранения целостности Российской Федерации.

У меня были все основания для этого заявления. Союзный договор был в целом отработан. Наметились важнейшие и концептуально новые направления в работе над Федеративным договором. В частности, было достигнуто согласие в том, что это будет документ, определяющий разграничение полномочий между федеральными органами власти и органами власти субъектов Российской Федерации. Договорились о равноправии субъектов при сохранении их исходного статуса в виде республик, краев, областей, автономных образований в составе Российской Федерации. В сфере культурной политики Совет Национальностей подошел к рассмотрению нового блока проблем культурно-исторического и природного наследия, ибо Совет Республики предпочел заняться выработкой современной культурной политики. Большое внимание уделяла палата проблемам защиты прав, социального и духовного возрождения малочисленных народов. Исключительно важным направлением нашей работы стала реабилитация репрессированных и депортированных народов. Весной 1991 года был принят соответствующий Закон. Правда, проголосованный наспех, он, на мой взгляд, представлял собой голую декларацию. В дополнение к нему нужно было принять еще целый ряд законодательных актов, обеспечивающих его реализацию. Этого, к сожалению, сделано не было, и мы столкнулись с проблемой территориальных притязаний, которые практически полностью замкнулись на Северо-Кавказском регионе.

Моя позиция была однозначной: в сложившейся крайне опасной обстановке следует ввести мораторий на изменение границ. Такой закон был принят, но лишь в июне 1992 года.

Закон законом. Но территориальную реабилитацию можно и нужно осуществлять за счет договоренностей между сторонами. Именно такой вариант я и предлагал с самого начала, но, увы, он не был поддержан. Была принята такая редакция: «… после принятия ряда организационных мер…»

Забегая вперед, скажу, что меня, как Председателя Совета Национальностей, постоянно тревожила обостряющаяся обстановка на Северном Кавказе. Поэтому в мае 1992 года я обратился с письмом к Б. Н. Ельцину и Р. И. Хасбулатову. Приведу текст этого письма полностью.

Президенту Председателю Верховного Совета

Российской Федерации Российской Федерации

Б. Н. Ельцину Р. И. Хасбулатову

Обратиться к вам меня побуждает крайне тревожная обстановка, складывающаяся на Северном Кавказе. Не покидает ощущение, что у нас осталось слишком мало времени, чтобы предотвратить здесь многосторонний политический взрыв такой силы, который может превратить Северный Кавказ в одну из самых кровавых точек не только в России, но и в Европе в целом. Очень хотелось бы здесь ошибиться, однако объективный анализ ситуации настраивает именно на такой мрачный прогноз.

Прошел, как известно, ровно год после принятия Верховным Советом Российской Федерации Закона «О реабилитации репрессированных народов», затрагивающего в первую очередь народы этого региона, ибо фактически чуть ли не каждый из них в то или иное время стал жертвой – прямой или косвенной – насилия со стороны прежнего тоталитарного государства. Принятие Закона, восстанавливающего историческую справедливость, было необходимо, и Закон пробудил очень много надежд у этих народов. Но и немало тревог – у других, которые оказались не по своей воле на этой же территории.

К сожалению, прошедший год показал, что общая обстановка, связанная прежде всего с развалом Союза и обострением политической борьбы в Российской Федерации, возникшим вакуумом власти, а также отсутствие конкретного, хорошо продуманного механизма реализации Закона «О реабилитации репрессированных народов» (особенно по вопросам территориальной реабилитации) привели к тому, что надежды эти не оправдались, а тревоги – усилились. В результате Закон пока что не привел к стабилизации обстановки, как мы надеялись, а, скорее, наоборот, усилил некоторые крайне негативные, опасные тенденции, уже давно проявившиеся здесь. Что я имею в виду?

На протяжении последних трех лет на Северном Кавказе, как и во многих других регионах, активизировалась деятельность националистических, а иногда и откровенно сепаратистских движений. Целый ряд из них вместе с экстремистски настроенной частью Конфедерации горских народов, такой же части казачьего движения и некоторых других требуют пересмотра национально-государственного и административного устройства, как правило, в угоду однобоким, узконациональным целям. Идея восстановления национальной территории и пересмотра существующих границ стала не только частью реализации Закона «0 реабилитации репрессированных народов», но и глобальной идеей, за которую взялись почти все народы региона. В этом особенность ситуации на Северном Кавказе, что, к сожалению, делает невозможной территориальную реабилитацию народов. Одновременно здесь насаждается мысль о приоритете тех или иных этносов, причем по каким угодно признакам: коренной, репрессированный, депортированный и т. п. В условиях надвигающейся приватизации одним из главных становится вопрос о собственности на землю, особенно остро насыщенный в географических «параметрах» Кавказа. Активизировалась рвущаяся к власти национально-политическая элита, демонстрирующая крайнюю агрессивность. Она будоражит республики, края и области, Северо-Кавказский регион в целом, стимулирует и обостряет враждебность национальностей; под знаменем национальных идей она реализует свои узкогрупповые, корыстные интересы.

Одновременно возникают национальные, общественные и политические организации, которые претендуют на создание параллельных структур и даже на взятие власти в свои руки насильственным путем. Разными путями, но, к сожалению, повсеместно создаются вооруженные формирования, подчиненные порой отдельным мафиозным структурам. Межнациональные противоречия могут быть усилены межрелигиозными противоречиями.

Все это, при наличии противостоящих друг другу Советов и исполнительных органов по всей стране, в том числе и на Северном Кавказе, способно вызвать взрыв насилия с непредсказуемыми последствиями. Если уже сегодня не предпринять мер, ситуация в регионе может выйти из-под контроля. Бездействие как местных, так и федеральных органов власти может привести к тому, что решение вопросов охраны законности и правопорядка на Северном Кавказе, защиты спокойствия и прав граждан станет невозможным. Регион может быть «оккупирован» мафиозными и криминальными силами. Недопустимо доводить дело до этого. Нужно подключить все заинтересованные ведомства, все ветви и уровни власти к отработке и реализации целого комплекса мер по стабилизации обстановки на Кавказе в целом.

В связи с вышеизложенным предлагаю:

1. Безотлагательно провести закрытое совместное заседание Президиума Верховного Совета РФ и Правительства России с участием Президента, а также с приглашением руководителей республик, краев и областей Северного Кавказа для обсуждения сложившейся ситуации и определения стратегии и тактики действий общефедеральных и местных органов власти в этом крайне сложном регионе.

Одновременно предусмотреть установление постоянного диалога с созидательными общественными и национальными движениями региона. Образовать «Кавказский круглый стол» для самостоятельного согласования самими республиками, краями и Ростовской областью, народами Северного Кавказа вариантов выхода из кризисного состояния. Спорные вопросы в регионе можно решить только путем достижения договоренностей между заинтересованными сторонами.

2. Рассмотреть в Правительстве Российской Федерации вопросы:

– о возможности нейтрализации, а затем и роспуска незаконных вооруженных формирований и антиконституционных организаций, а также организаций и движений, призывающих к межнациональным столкновениям и свержению законно избранных органов власти, к насильственному пересмотру существующих национально-государственных и административных границ. Обратить при этом особое внимание на то, чтобы в возможных принимаемых мерах категорически избежать однобокой национальной окраски;

– об упорядочении и четком разграничении полномочий между органами власти Северо-Кавказского региона и центральными органами власти с учетом необходимости реализации положений Федеративного договора, в т. ч. создании для этого региональных координационных рабочих органов.

3. Провести в конце мая – начале июня закрытые парламентские слушания с информацией правительственных комиссий Российской Федерации о ходе реализации Закона «О реабилитации репрессированных народов» и выработать на этой основе реалистическую программу ближайших действий.

Прошу рассмотреть.

К письму отнеслись со вниманием. Президент и Председатель Верховного Совета Российской Федерации дали соответствующим службам и ведомствам необходимые поручения.

Активно подключился к этим вопросам Совет Безопасности. Но многие из предлагаемых мер не были тогда реализованы. Записка была дана за год до трагедии.

Надо сказать, что проволочки с решениями о принятии неотложных законодательных актов бывают не столь уж редко. Скажем, в конце 1991 года не был принят внесенный мною проект Постановления V Съезда народных депутатов о сохранении целостности РСФСР и всех субъектов Федерации. Я до сих пор в недоумении, почему документ «завалили» именно те, кто больше всех ратовали за целостность России, за необходимость ее сохранения. Может быть, кое-кому было выгодно сохранять национальную напряженность? Такая примитивно-лукавая тактика была присуща Горбачеву: пусть, дескать, республики, народы грызутся друг с другом, я же буду третейским судьей. Мог ли он представить себе, чем обернется эта политика для него и для страны? Вряд ли. Тот случай, когда примитивизм сыграл с лукавством злую шутку…

Обсуждение моего отчета, напоминавшее временами экзекуцию, стало для меня и уроком, и школой. Серьезно все обдумав, все основные вопросы Совета Национальностей я взял под личную опеку, установил строгий контроль за ходом их подготовки и исполнения. Более четкой и ритмичной стала работа палаты: я старался не допускать срывов, добивался регулярных еженедельных ее заседаний. В конце концов стало традицией обязательное рассмотрение на каждом заседании Совета Национальностей хода выполнения принятых законов и постановлений.

Политическая жизнь страны шла своим чередом. Готовился очередной Съезд народных депутатов, на котором предстояло избрать нового Председателя Верховного Совета Российской Федерации. Ряд депутатских групп обратился ко мне с предложением баллотироваться на этот пост. Но я уже решил для себя, что в ближайшее время ни в каких выборах участвовать не буду. Конечно, мне было небезразлично, кто займет этот пост. Совместно с представителями автономий Российской Федерации мы обсуждали возможные кандидатуры. На первых порах симпатии части депутатов склонялись к С. Н. Бабурину, но в конечном итоге представители республик и автономий поддержали Р. И. Хасбулатова. Решающую роль сыграли такие его качества, как профессионализм в экономике, знание проблем национальных меньшинств, автономий, республик.

Впрочем, уже первые дебаты на Съезде показали, что до единодушия в оценке этих его качеств далеко. Высказывались самые противоположные, самые резкие суждения. И все-таки Р. И. Хасбулатов был избран подавляющим числом голосов. И я от всей души порадовался: какое величайшее доверие питают русские к представителям других народов России, доверие, которое не в силах поколебать никакие вылазки откровенных шовинистов и унитаристов. Русские люди оказались способными подняться выше узконациональных ориентаций.

Грамотный и искренний С. Н. Бабурин не прошел потому, что и в словах его, и в делах четко просматривалась приверженность шовинистическому блоку, то есть крайнему крылу только еще зарождавшейся оппозиции новому курсу. Это не могло не сказаться на позиции депутатов.

Свою роль в выборе приоритетов при избрании Председателя Верховного Совета Российской Федерации сыграл также разгром ГКЧП, резко изменивший общественную атмосферу в стране. Налицо была активизация сил, желающих избавиться не только от союзного, но и от российского парламента, как некой помехи в проведении радикальных экономических реформ.

Прошло не так уж много времени, и я сделал для себя «открытие»: пока я «витал в облаках», размышляя над проблемами национального развития, появились группы и группки депутатов «по интересам». Они проявляли прыткую активность, словом, «трудились» на политическом поприще. И вот уже изгнан с поста Председателя Совета Республики Верховного Совета В. Б. Исаков. Тогда же вошла в силу новая форма давления на депутатов: поименное голосование. Того же Исакова избирали тайным голосованием, а освобождали поименным. Те, кто голосовал за Исакова, автоматически попадали в «черный список», правда, неизвестно, за какие грехи.

Те же прыткие политики провели работу, в результате которой якобы оказались ненужными должности заместителей Председателя Верховного Совета. Новым положением устанавливалось, что председатели обеих палат становились «по должности» двумя заместителями Председателя.

Я, кстати, выступил против подобного решения, так как был убежден: сочетание в одном лице функций Председателя палаты и заместителя Председателя Верховного Совета создает определенную зависимость. Палата же, ее руководитель должны сохранять самостоятельность. И хотя здесь откровенно просматривался инстинкт номенклатурного подчинения и начальствования без четкого разграничения функций, политическая возня затеяна была с единственной целью: избавиться от неугодных руководителей. В итоге мы потеряли двух серьезных, самостоятельных и думающих заместителей Председателя: Б. М. Исаева, перешедшего на должность заведующего отделом по вопросам социально-экономического развития аппарата Верховного Совета Российской Федерации, и С. П. Горячеву.

О Светлане Петровне хотелось бы сказать особо. Она не раз говорила о своем намерении оставить пост. Скажу прямо: в выступлениях С. П. Горячевой часто проскальзывали категоричные крайности. Но при всем этом не могу не воздать должное ее мужеству и последовательности. Светлана Петровна не согласилась ни на какие компромиссы, а ведь ей предлагали и престижное место в Дипломатической академии, и хорошую квартиру в Москве. Она подала в отставку и уехала на родину. Думаю, что она поступила правильно. Вступив в политическую игру, все больше в нее погружаясь, не всегда имея достаточно опыта, симпатичная и привлекательная женщина буквально изматывала себя. Но это, бесспорно, честный, преданный интересам России, нравственно чистый и сильный человек.

Итак, дело сделано, неугодные смещены, и с новой силой разгорелась борьба вокруг освободившихся вакансий. Предложение о совмещении должности Председателя палаты с должностью заместителя Председателя Верховного Совета не прошло (для этого необходимо было внести поправку в Конституцию). Избрали новых заместителей Председателя Верховного Совета.

Не стану кривить душой: новый состав руководства парламента вопреки ожиданиям оказался работоспособным и квалифицированным, а самое главное, казался более дружным и деловым. Но начальствующий культ оказался сильнее необходимости делать дело. Однако многие надежды не оправдались. Ряд бывших заместителей из-за своих непримиримых противоречий с Русланом Имрановичем покинули Верховный Совет, перейдя в исполнительные структуры. Тут была ошибочная линия и Р. И. Хасбулатова, и Б. Н. Ельцина по формированию блоков на ветвях власти. Вполне возможно, что жизнь берет свое и каждый хочет проявить свою сущность. Время тяжелое, и людям тяжело. Не будем же осуждать их поступки.