Текст книги "Субедей. Великая Татария. Чингизиды"

2.6 Вторжение в Азербайджан

Ибн Ал-Асир (Иззудди́н Абуль-Ха́сан А́ли ибн Мухаммад аль-Джазири, Джезират-ибн-Омар, (12 мая 1160, – 1233 или 1234) — один из наиболее известных исламских историков курдского происхождения, современник событий, в книге «Полный свод Всеобщей истории» даёт нам представление, как происходило вторжение татар в Азербайджан.

Зима застала Татар в Хамадане и Джебале, они столкнулись с сильной стужей, выпал глубокий снег, и они ушли в Азербайджан. По пути следования, в деревнях и небольших городах, они совершали убийства и грабежи, подобные тем, которые производили прежде, опустошали и жгли. Они пришли к Тебризу, в котором находился властитель Азербайджана, Узбек, сын Пехлевана. Он не вышел к ним навстречу, не помышлял о бое с ними, потому что день и ночь проводил время с пьяницами, и сам беспробудно пьянствовал, но послал к ним своих послов и замирил их деньгами, дал им одежду и скот. Все это было принесено к ним, и они ушли от него, желая спуститься к берегу моря, потому что на берегу не так холодно для зимовки и там много пастбищ для скота. Татары отправились в Мукан, а по пути зашли в землю Грузин. Навстречу им вышло большое количество войска, до 10,000 бойцов из Грузин и сразились с ними. Грузины были обращены в бегство, и большая часть их была перебита. Грузины послали к Узбеку, властителю Азербайджана, просить у него помощи, мира и союза с ними для отражения Татар и условились собраться после окончания зимы. Послали они послов также к Эльмелик-Эльашрефу, сыну Эльмелик-Эльадиля, правителю Хелата и Месопотамии, просить у него об оказании им содействия. Все они думали, что Татары спокойно пробудут зиму до весны, но татары так не поступили, а двинулись и пошли в земли Грузин. К ним к тому же присоединился тюркский невольник, один из рабов Узбека, по имени Акуш, который собрал жителей местных гор и степей, Тюркмен, Курдов и других.

Акуш собрал множество народа и вошёл в переговоры с Татарами относительно присоединения к ним. Они без раздумий согласились на это, будучи расположены к нему вследствие родства. Объединившись, они и пошли во главе Татар на Грузин. Овладев одной из крепостей, они разорили её, ограбили страну, опустошили её, избили жителей, отняли у них имущество, и наконец подошли до окрестностей города Тифлиса. Грузины собрались и выступили против объединённых сил со всей отвагой со своим оружием. Первым встретил их Акуш с теми, которые присоединились к нему. Состоялся жестокий бой. Все упорно действовали в нем, и многие из сторонников Акуша были убиты. Наконец вступили в сражение сами Татары. Грузинов, которые уже устали от боя, было перебито много, так что они не устояли против Татар и обратились в самое позорное бегство. От мечей со всех сторон было убито их столько, что не возможно сосчитать. Эта битва произошла в дзулькааде 618 года (28 декабря 1220—26 января 1221 г.).

Татары ограбили в этих странах всё, что ещё уцелело от их вторжения. Татарам удалось то, что ничего подобного не слыхали ни в древнее время, ни в настоящее. Выступает толпа с территории Китая и не проходит и года, как часть её с той стороны добирается до земель Армении, а со стороны Хамадана заходит за Ирак.

Ибн Ал-Асир пишет:

«Можно не сомневаться, что кто уцелеет после этого, по прошествии эпохи, и увидит описание этого события, тот станет отрицать его и сочтёт его за небылицу, и будет правда на его стороне.

Но, принимая это за небылицу, пусть он сообразит, что это написали мы и все современные нам составители летописей, в то время, когда всякий, кто знал это происшествие, был знаком с ним в одинаковой степени, и учёный, и неуч, вследствие общеизвестности его. Да дарует Аллах мусульманам и исламу кого-нибудь, кто бы защитил и охранил их. Ведь они уже были преданы в руки великого врага и во власть такого из царей мусульманских, у которого забота не простирается дальше чрева и уда. С тех пор, как появился пророк, до сего времени мусульман не постигало такое зло и несчастье, какому они подверглись ныне. Эти враги неверные, Татары, уже попрали земли Мавераннахра, завладели ими и опустошили их – тебя ограждает от них только обширность земель. Толпа эта переправилась через реку в Хорасан, овладела им и сделала там подобное же; потом двинулась на Рей, землю Джебаль и Азербайджан, дошла уже до Грузин и одолела их в землях их.

Но из самых тяжких дел для мусульман было то, что султан их, Хорезмшах Мухаммед, исчез. Не было о нем достоверного сведения: то говорили, что он умер близ Хамадана, и что смерть его скрывают, то уверяли, что он ушёл в земли Фарса и умер там, но что смерть его скрывают для того, чтобы Татары не двинулись туда вслед за ним, то говорили, что он возвратился в Табаристан, уехал в море и умер там на острове. Одним словом, он исчез. Потом оказалось, действительно, что он умер на море Табаристана (Каспийское море – РД). Последний Табаристан так велик, как Хорасан и Иракельаджем, и теперь предоставлен самому себе: нет у него ни защитника, ни повелителя, который ограждал бы его, неприятель же обходит земли, забирая что хочет, и оставляя что хочет; Татары остаются в городе лишь до тех пор, пока не разрушат всего, мимо чего пройдут, да не спалят и не ограбят его; что им негодно, то они сжигают. Собрав, например, шёлку целую гору, они поджигают его; так они уничтожали и другие вещи».

2.7 Взятие Мераге

Наиболее достоверные сведения о взятии города Мераге мы снова находим у Ибн Ал-Асира в книге «Полный свод Всеобщей истории»:

«В еафаре 618 года (27 марта – 24 апреля 1221 г.) Татары овладели городом Мераге (Мераге (также Мерага, Марага) – город на северо-западе Ирана в Восточном Азербайджане – РД) в Азербайджане. Причина этому такая. Мы рассказали, что в 617 году сделали Татары с Грузинами. Кончился этот год, а Татары все ещё были в земле Грузин. По наступлении 618 года (он начался 25 февраля 1221 г.), они ушли из Грузинских областей, ибо увидели, что перед ними мощная сила и теснины, которые потребуют боя и головоломки. Они и ушли от них. У них был такой обычай: подойдя к городу и увидев сопротивление с его стороны, они уходили от него. Пришли они к Тебризу. Владетель его отделался от них деньгами, одеждами и скотом; они ушли от него к городу Мераге и осадили его. Но в нем не было владетеля, который бы защитил его, ибо им владела женщина, которая засела в крепости Руиндиз. Уже пророк – да благословит его Аллах! – сказал:

– Не сдобровать народу, поручившему дело свое женщине.

Когда они осадили Тебриз, то жители его вступили в бой с ними; но Татары поставили осадные машины и подступили к нему. Было у них обыкновение: сражаясь с городом, они ставили впереди тех пленных мусульман, которые находились при них, заставляя их наступать и драться, а если они последние возвращались, то убивали их. Таким образом, пленные бились по неволе и были достойны жалости, как тот рыжий конь, про которого говорится:

– Коли двинется вперёд, подрежут ключицу, а коли двинется назад, подрежут поджилки.

Сами они сражались позади мусульман, а потому пленные мусульмане подвергались избиению, сами же они избавлялись его.»

Татары простояли в осаде Мераги несколько дней, потом взяли город штурмом 4-го сафара (30 марта 1221 г.), убили жителей, которых было убито непомерное и несметное число, ограбили всё, что им могло пригодиться, а то что было негодно, то сожгли. Некоторые жители спрятались. Тогда Татары принялись за пленных и сказали им:

– Кричите на улицах, что Татары уже ушли.

Спрятавшиеся жители начали выходить, они были схвачены и убиты.

Ал-Асир слышал историю, что татарская женщина вошла в дом и убила множество находившихся в нем людей, которые приняли её за мужчину. Она положила своё оружие и оказалось, что это женщина. Тогда её убил мужчина, которого она забрала в плен. Некоторые жители Мераги рассказывали, что Татарин зашёл на улицу, на которой было сто мужчин и стал избивать их одного за другим до тех пор, пока не уничтожил их, но ни один не дал ему отпор. Людей подвергли унижению, и они даже не пытались отразить нападение.

После указанных событий татары отправились к городу Ирбилю, и в Моссуль дошли слухи об этом. Жители перепугались до такой степени, что некоторые решились выселиться из города, страшась меча. Пришли письма от Музаффареддина, властителя Ирбиля, к Бедреддину, правителю Моссуля, с просьбой об оказании помощи войсками. Последний отправил доброе количество своих войск и хотел сам отправиться к границам своих владений, со стороны Татар, для охраны теснин, чтобы никто не прошёл через них. Там были крутые горы и труднопроходимые ущелья, через которые можно было пройти только всадник за всадником, и удержать Татар от прохода к нему.

Реально же мы видим, что противники татар не могут организовать согласованных действий, и не выдерживают серьёзных столкновений в сражениях и не могут оказать достойное сопротивление в вопросах защиты и обороны городов. Прибыли письма от халифа и послы его в Моссуль и к Музаффареддину, приказывая всем соединиться с его войсками у города Декуки, для отражения Татар, так как Татары, пожалуй, уйдут от Ирбильских гор, по причине их недоступности с этой стороны, и отправятся в Ирак. Музаффареддин выступил из Ирбиля в сафаре и пошло против Татар множество Моссульского войска, а за ними последовало много добровольцев. Халиф отправил приказ явиться лично с войсками Эльмелик-Эльашрефу, чтобы соединиться со всеми для нападения на Татар. Но Эльмелик-Эльмуаззам, сын Эльмелик-Эльадиля, прибыл из Дамаска к брату своему Эльашрефу, находившемуся в Харране, призывая его к помощи против франков, которые вступили в Египет. Он просил его явиться лично, чтобы всем им вместе идти в Египет для освобождения Дамьята от франков.

Эльашреф просил извинения у халифа, объясняя необходимостью помощи своему брату, указывая на силу франков, говоря, что если он не явится на помощь Дамьята, то и он и другие владения пропадут. Он начал готовиться к походу в Сирию, чтобы оттуда перебраться в Египет, и последовало освобождение Дамьята. Музаффареддин с войском собрался у Декуки, халиф прислал к ним своего мамелюка Куштемира, который был старшим эмиром Ирака, несколько других эмиров и около 800 всадников. Они собрались, чтобы к ним присоединилось остальное войско халифа. Командованием над всеми войсками был определён Музаффареддин. Из-за малочисленности войска он не выступил против Татар. Говорят, что Музаффареддин сказал:

– Халиф прислал мне заявление идти на Татар, я ему ответил: враг силен, а у меня нет войска, с которым я мог бы встретить его. Если наберу 10,000 всадников, то освобожу занятые территории. Он приказал мне двинуться и обещал мне присоединить свои войска. Но к моему приходу, у меня оказалось в наличии не более 800 тавашей. Поэтому я остановился, и не видел необходимости подвергать опасности уничтожения себя и мусульман.

Татары, получив известия о сборе войск против них, отступили, полагая, что эти войска погонятся за ними, но так как их никто не преследовал, остановились. Остановились и войска мусульман у Декуки и, не видя врага, наступающего на них, и не получив помощи, разошлись по своим землям.

2.8 Завоевание Хамадана

Здесь мы снова обращаемся к произведению Ибн Ал-Асира, а именно к «Полному своду Всеобщей истории».

Сообщения Ибн Ал-Асира не дают полного представления, за счёт чего татарам удавалось, сравнительно с небольшими потерями, побеждать войска неприятелей. Нет подробностей штурма городов. Все описания скорее напоминают сводки с полей боевых действий. Здесь трудно найти, какое техническое превосходство было у татарского войска, но известно, что в большинстве сражений их противники имели численное превосходство.

Мусульманское войско разошлось по своим домам. Татары вернулись к Хамадану и расположились поблизости от города. Правителю Хамадан, который распоряжался в нем, направили послов с требованием денег и одежды у жителей города, которые ранее уже отдали свое имущество. Алидский шериф был из рода древних старшин этого города. Он улаживал дела городских жителей с татарами и доставлял последним деньги, которые собирал. После очередного требования денег, жители Хамадана не нашли, что принести и явились к старшине. При нем был правовед, который объединившись с другими восставал против неверных с похвальным рвением. Он сказал:

– Эти неверные уже получили все наше имущество. У нас ничего не осталось, что мы могли бы дать им. Татары назначили в Хамадане своего правителя, чтобы он правил жителями по своему усмотрению. Мы погибнем от того, что они отобрали наши деньги и от унижения, которое нам причинил их наместник.

Шериф ответил:

– Если мы такие немощные перед ними, то какая возможна уловка? Нам ничего другого не остаётся, как задабривать их деньгами.

В ответ ему прозвучало:

– Ты для нас хуже неверных – и начали поносить его.

Он сказал:

– Делайте, что хотите.

Не задумываясь о последствиях, правовед советовал выгнать татарского правителя из города, укрепиться в нем и биться с Татарами. Как следствие, народ восстал против правителя, убил его и укрепился в городе. Татары подступили к ним и осадили город. Начались проблемы со съестными припасами во всем городе, никто не мог добыть себе пищи, даже самую малость. В то же время у татар не было проблем с продовольствием, потому что они едят главным образом мясо, а скот их ест растения, сгребая копытами землю с кореньев растений и поедая их. После осады Хамадана, жители его вступили в бой с татарами, а старшина и правовед находились в первых рядах. Убито было много народу как Татар, так и защитников города, а правоведу было нанесено несколько ран. На следующий день, горожане снова вышли и сразились сильнее, чем в первый день. Татар было убито больше, чем в первый день, а правовед снова получил несколько ран, но терпел.

Увлечение великого Могулла – верховая езда. Образ жизни принцессы Империи Могуллов. Средневековая графика.

Горожане планировали сделать вылазку и на третий день, но у правоведа уже не было сил сесть на коня. Старшина со своими людьми успел уже убежать через устроенный им подземный ход за город, в крепость на высокой горе, и укрепился в ней. Люди начали его поиски, но не нашли его, они остались в недоумении, не представляя, что делать. Наконец все-таки сообща решили сражаться, пока погибнут. Они оставались в городе и больше не делали вылазок. Предполагали, что татары, вследствие своих потерь убитыми, собирались уйти. На самом деле они понимали сложности с продовольствием в городе и изнеможением жителей. Штурм и сражение состоялись в реджебе 618 года (21 августа – 19 сентября 1221 г.). Татары ворвались в город. Люди бились с ними на улицах, вследствие тесноты улиц дрались на кожах. С обеих сторон было убито множество воинов. Татары осилили мусульман и уничтожили их. Уцелели лишь те, кто успел найти себе лазейку, чтобы укрыться в ней. Избиение горожан длилось несколько дней. Потом Татары подожгли город, сожгли его и отошли к городу Ардебилю.

Называют ещё одну причину взятия ими Хамадана. Жители города пожаловались старшине шерифу на то, что с ними сделали неверные, и он посоветовал им написать халифу о присылке войска с эмиром, который действовал бы заодно с ними. Они согласились на это, и он написал халифу, сообщив ему о своём страхе и угнетении, да о том, какому унижению и поношению подвергает их неприятель, и, прося его о присылке на помощь хотя бы 1000 всадников с эмиром, чтобы сразиться вместе с ним и соединиться вокруг него. Гонцы отправились к халифу с письмами, но кто-то, знавший о положении дел, послал сообщение Татарам известить их об этом. Они выслали на дорогу людей, которые перехватили гонцов и отобрали у них письма. Послали человека к старшине и стали укорять его за то, что он сделал. Тот отрёкся, но в качестве улики отправили к нему его письма и письма жителей, которые попали в их руки. После этого татары подступили к городу и сразились с ними, и случились события, которые описаны выше.

После указанных событий Субедей и Джебе продолжили свою разведывательную операцию. Кипчаки, полагаясь на заключённый мир, без опасения разошлись по своим областям. Могуллы внезапно напали на них, перебили всех, кого нашли, и взяли назад имущества столько же, сколько отдали раньше. Уцелевшая часть кипчаков бежала в страну русов. Могуллы провели зиму в той области, которая вся представляла сплошные луга, и дали отдохнуть своей коннице. Оттуда они пошли в Крым и напали на город Судак, который расположен на берегу Чёрного моря, которое примыкает к проливу Костантинийэ (Босфору), и взяли тот город, а население города разбежалось. В Судаке военачальники приобрели у греческих купцов карты Европы и получили ценную информацию о политической ситуации в Восточной и Центральной Европе.

Затем они напали на страну Урусов (Русь) и на находящихся там кипчаков. К этому времени кипчаки уже заручились помощью и собрали многочисленное войско. Когда могуллы увидели их превосходство, они стали отступать. Кипчаки и урусы, полагая, что они отступили в страхе, преследовали могуллов на расстоянии двенадцати дней пути. Внезапно могуллские войска развернулись и нанесли сокрушительный удар по ним. Прежде, чем они собрались вместе, успели перебить множество народу. Они сражались в течение одной недели, в конце концов кипчаки и урусы обратились в бегство. Могуллы пустились их преследовать и разрушали города, пока не обезлюдили большинство их местностей. Оттуда татары ушли и присоединились к Чингиз-хану по той дороге, по которой он возвращался из страны тазиков.

Это событие находим в грузинской летописи «Картлис цховреба»: Субедей и Джебе, отправленные в погоню за хорезмшахом, «прошли Туран, Джеон, Хорасан, Ирак, Адарбадаган и достигли Гандзы. И никто не противостоял им. Кто бы, где ни явился – побеждали всех, достигнув Грузии, могуллы повернули обратно и содеяли нечто дивное: пошли по дороге Дарубандской (Дербентский путь), и потому как не смогли противостоять им ни ширваншах, ни дарубандцы, прошли врата Дарубандские и вступили в Кипчакию и навязали здешнему населению бой, и во многих местах бились с ними кипчаки, но повсюду одолел, и татары и так с боями удалились. И поступили они столь необычно – прошли все пути-дороги, выйдя из Каракорума, и без роздыха да на некованых лошадях вновь в него же вернулись».

Ещё один неизвестный грузинский автор, описывает двухлетний разведывательный поход Джебе и Субедея следующим образом:

«Без доспехов и на некованых лошадях, проделав подобный путь, пройдя Кипчакию и обогнув море Дарубандское, достигли Каракорума и предстали пред царём своим Чингис-Ханом. И поступили они столь необычно – прошли все пути-дороги, выйдя из Каракорума, и без роздыха да на некованых лошадях вновь в него же вернулись» (Хронограф I). Сведения о том, что могуллские лошади не подковывались, вошли и в энциклопедию Винцента из Бове (Симон де Сент-Квентин. XXX.).

Отсутствие тяжеловооруженной конницы только подчёркивает разведывательный характер миссии. Ставка делалась на скорость передвижения, а не на мощь и тяжёлое вооружение. Армия Джебе и Субедея отказалась от кольчуги и тяжёлого оружия в угоду скорости основных подразделений. Хотя здесь нельзя исключать охрану обозов тяжеловооруженным арьергардом, безопасности обоза командиры уделяли особое внимание.

Покорение туркмен, мусульман Хорезма и кангитов (канглы) относится к военной кампании против государства хорезмшаха, которую возглавлял сам Чингис-Хан. Поход против кипчаков, завершившийся битвой на Калке, возглавлял полководец Субедей.

Хорошо известна татарская стратегия высылки отрядов, иногда совершавших длительные далёкие походы по тылам противника. Такой разведкой явился поход Джебе-нойона и Субедей-Бахадура через Иран и Кавказ в южнорусские степи, завершившийся битвой на Калке, и поход дзалаира Бала-нойона на Пенджаб, в труднодоступные горные области на севере Индии в 1222 г. О первом вторжёнии в Иран пишет сирийский автор XIII в. Абу-л-Фарадж бар-Эбрей в своей «Всеобщей истории»:

«В том же году не только от франков (крестоносцев), которые вышли с Запада, пришла опасность для тайайе (арабов). Она шла больше от татар (tataraje), которые стремительно прошли с востока и дошли вплоть до Хамадана, Азербайджана и Арана; по всей Персии распространился ужас» (Сирийские источники).

Естественно, что таким отрядам часто приходилось вступать в бой. То, что тибетские, персидские и древнерусские летописи называют монгольским нашествием, было на самом деле походами разведывательных отрядов. В изложении Рашид ад-Дина события выглядели так: согласно приказу Чингиз-хана войско Субедея двинулось на Запад, они «взяли много городов персидского Ирака; учинив убийства и грабежи, они пошли оттуда в область Грузии и Тифлис. Грузины собрались в большом количестве и вышли на войну. Джебе послал против них Субедея с войском, а сам с пятью тысячами бахадуров сел в засаду. Субедей нарочно бежал, и грузины пустились его преследовать. Тогда Джебе вышел из засады, зайдя с фланга, и всех уничтожил. Обычный приём их татар в большинстве сражений был таков. Оттуда он повернул назад и вышел через Тимур-Кахалга (Железные Ворота). Жители Дербента поднесли татарам провиант и подчинились. Татары прошли оттуда, направившись в страну русов. В пути они повсеместно чинили избиения и грабежи. Они с Чингиз-ханом постановили, что покончат эти дела в течение трёх лет, а в действительности в два с половиной года пришли к удовлетворительному концу» (Рашид ад-Дин. Т. I. Кн. 1).

О том, какое впечатление произвёл поход Джебе-нойона и Субедей-Бахадура на современников имеется свидетельство Ан-Насави, секретаря султана Джалал ад-Дина: «Люди стали свидетелями таких бедствий, о каких не слыхали в древние века, во времена исчезнувших государств. Слыхано ли, чтобы какая-то орда выступила из мест восхода солнца, прошла по земле вплоть до Баб ал-Абваба, а оттуда перебралась в Страну кыпчаков, совершила на её племена яростный набег и орудовала мечами наудачу? Не успевала она ступить на какую-нибудь землю, как разоряла её, а захватив какой-нибудь город, разрушала его. Затем, после такого кругового похода, она возвратилась к своему повелителю через Хорезм невредимой и с добычей, погубив при этом пашни страны и приплод скота и поставив её население под острия мечей. И все это менее чем за два года! Поистине, «земля принадлежит Аллаху: Он даёт её в наследие, кому пожелает из Своих рабов».

Не обошёл вниманием эти события Фома Сплитский. Занимательно звучит утверждение о длительном пребывании татар в северных странах. В представлении авторов это одно продолжающееся мероприятие, и они не отделяют первое появлением татар (битва на Калке в 1223 г.) от последующего вторжения в Восточную Европу в 1239—1241 годах: «Тому уже было много лет, как слух об этом народе и ужас перед ним распространились по всему свету. Они прошли от восточных стран до границ рутенов, разоряя земли, которые они пересекали. Но благодаря сильному сопротивлению рутенов они не смогли продвинуться дальше; действительно, у них было множество сражений с народами рутенов, и много крови было пролито с той и другой стороны, но они были далеко отогнаны рутенами. Поэтому, свернув в сторону, они с боями прошли по всем северным землям и оставались там двадцать лет, если не дольше. А потом, пополнив свои воинские соединения прежде всего за счёт племён куманов и многих других покорённых ими народов, они снова повернули против рутенов» (Фома Сплитский. XXXVI).

О направлениях походов трёх армий. В донесении брата Иоанна говорится только о восточном направлении маршрута Чингис-Хана; согласно «Истории Татар», миновав Каспийские горы, эта армия двинулась на северо-восток. Войско, посланное против Великой Индии, пошло на oriens hyemalis – т. е. туда, где солнце восходит зимой. О. Оннерфорс справедливо полагает, что в данном случае речь идёт о юго-востоке. Пейнтер переводит это пассаж как «северо-восток». И оба издателя текста настаивают на том, что францисканцы ошибаются относительно местоположения Индии. На самом деле, вопрос не зависит от того, знали ли францисканцы географию Азии или нет. Они передают фрагмент «Романа о Чингис-Хане», где направления походов связаны с авторским замыслом, а не с реальной географией. Согласно этому замыслу, Чингис-Хан стремится повторить самое известное деяние Искандера, побывавшего у восточного края земли, там, где восходит солнце. Поэтому Чингис-Хан устремляется на восток и достигает страны «людей солнца». Соответственно, две другие армии выступают как правое и левое крыло, относительно центра, возглавляемого Чингис-Ханом. Первая из них идёт на юго-восток против Великой Индии, Страны псов и Буритебета. Вторая – на северо-восток против самоедов, укорколонов и нохойтеримов. В этой картине нет места Западному походу Чучи против команов. Чучи вообще не воевал с команами. Появление сведений об этом походе в легендарном контексте романа можно объяснить лишь попыткой русских переводчиков каким-то образом прокомментировать историю Западных походов татар, начиная с рейда Субедея, закончившегося битвой при Калке.