Текст книги "Наследник престола"

8. Не пошутил

Одиннадцать часов спустя Лена вошла в свою комнату, закрыла дверь и бросилась на большую мягкую кровать. Немного полежав, она собралась с силами и потянулась за макбуком, чтобы включить сериал, припасенный на случай, когда нужно будет отключить мозг. Единственное, чего ей хотелось в тот момент – развеяться. Всего неделя учебы, а она уже измотана донельзя, и дело не только в знакомстве со звездами тиктока, королевскими двойняшками и прочими, но и в самых обычных школьных буднях – сегодня на последнем уроке норвежского она чуть не уснула. Казалось, что способность сконцентрироваться на сорок пять минут окончательно утрачена. Будто от всего происходящего работа ее мозга и в самом деле притупилась.

Лена включила первую серию, но уже через несколько минут ее веки начали невольно опускаться. Ей вспомнились мультяшные герои, которые пытались держать глаза открытыми, вставляя в них зубочистки… Это же наверняка больно… Взгляд ее затуманился, и экран исчез.

Проснувшись, Лена прислушалась к звукам, доносившимся с нижнего этажа. Не вставая с постели, она сначала услышала папин голос, затем голос незнакомого мужчины, говорившего по-шведски. Кто это вообще? Она села на кровати, протерла глаза и, окончательно проснувшись, начала искать телефон. Сколько она проспала? За окном было еще светло. Из гостиной, тем временем, раздался хохот. Мамин хохот. Так громко и неправдоподобно она смеялась только тогда, когда в доме были гости.

Наконец Лена отыскала телефон – часы показывали 19:15.

Кто же там развлекал маму?

Это ведь не… Он же пошутил, когда пригрозил, что лично за ней заедет, да?

Снизу пока что было слышно только два голоса – мамин и того, судя по всему, шведа. Голос его был тише, как будто его обладатель находился где-то далеко. Родители наверняка просто сидели перед телевизором и обсуждали очередное ток-шоу. А она там себе уже навоображала…

Лена поднялась с кровати, надела спортивные штаны и старую дырявую майку, как вдруг у нее заурчало в животе: она проголодалась, ведь уснула еще до ужина.

Спускаясь вниз, Лена вдруг резко остановилась на полпути.

Телевизор был выключен.

Родители были не одни.

Они сидели в гостиной за обеденным столом, который стоял еще у них дома в Хортене и которым они теперь почти не пользовались. Мама сидела с Теодором на коленях и разговаривала с кем-то по видеосвязи через айфон, который держал…

Калле?

Он был одет в светло-голубую рубашку и шорты цвета хаки. Обувь он снял на входе, а его волосы лежали роскошными волнами.

О боже. Нельзя, чтобы он увидел ее в этой одежде. А что ему сказала мама? Тихонько, чтобы никто не услышал, она попыталась развернуться и пойти обратно в комнату.

– Лена! А вот и ты!

Твою ж. Мать.

Она медленно развернулась – Калле широко ей улыбался.

– Спускайся к нам! К тебе Карл Юхан приехал! И иди поздоровайся с Хоканом!

Отец смотрел на принца скептически; мама же выглядела так, будто выиграла в лотерею. Калле, все еще улыбаясь, повернул телефон экраном к Лене – оттуда ей помахал мужчина с растрепанными черными волосами и морщинистым лицом. Девушка глупо помахала в ответ.

– Хокан Хелльстрем, – одними губами произнес Калле.

Он повернул телефон обратно к себе.

– Слушай, давай я через пару минут перезвоню, ок? Подготовь гитару – сыграешь для нас что-нибудь.

Словно не зная, как выразить свой восторг, мама взяла Теодора за его маленькие ручки и начала ритмично хлопать ими, изображая аплодисменты. Папа слегка покачал головой, но затем вежливо улыбнулся гостю. Лена, в попытке скрыть ужасную майку со слишком глубоким вырезом, сложила руки на груди, хоть это и было уже бесполезно.

– Какой же милый у тебя братик, – сказал Калле, щекоча малыша пальцем по животику. Теодор захихикал. – Эй, я ему нравлюсь!

Лена посмотрела на отца и слегка покачала головой. Он тут же понял, что она имела в виду.

– Круто вам, наверное, с такой разницей в возрасте. Я-то всего на пять минут старше своей сестры. Мне иногда кажется, что это даже слишком мало.

Калле протянул руки к Теодору, и, к удивлению Лены, малыш ответил ему взаимностью. Он переполз к принцу и с улыбкой уселся прямо к нему на колени. Лена почувствовала, как внутри потеплело, но это приятное тепло тут же сменилось чувством леденящего страха.

– Ну что, погнали, – сказал Калле, наклоняясь к телефону, чтобы набрать номер.

Он снова с ухмылкой посмотрел на нее.

– Если не хочешь с нами спеть, то можешь идти собираться.

Лена развернулась и пошла наверх. Хокан, тем временем, снова ответил на звонок.

– Бьерн, сфотографируй нас! – сказала мама папе.

Лена в два прыжка добралась до комнаты и мигом переоделась в бикини, натянув сверху старое, чересчур короткое летнее платье.

Вот так норм будет.

Теперь пора валить.

9. Валим

Слава Богу.

Дверь закрылась, и они вышли на лестницу.

Мама уже чисто физически ее не могла опозорить, а отец и так промолчал. Родители благополучно остались за закрытой дверью, и никто ни перед кем не спалился. Все было под контролем.

Выйдя на улицу, Лена тут же почувствовала неимоверное облегчение: приятный летний ветерок охладил слегка раскрасневшееся лицо девушки, и вдруг она заметила, как пайетки на схваченном наспех клатче щекочут ей руку. Лена повернулась к Калле.

– Хокан, значит? То есть ты понял, что я тогда имела в виду?

– Не-а, но, как ты наверняка уже догадалась, связи в Швеции у меня имеются, – по-шведски сказал принц, прежде чем снова перешел на норвежский. – Какая же дерьмовая у него музыка! Пусть твоя мама сама его слушает.

Он взял ее за свободную руку и повел за собой.

– Пошли, я тут рядом припарковался.

Как только они вышли на дорожку, каблуки Лены стали увязать в гравии: равновесие держать было трудно, и тут она осознала, как давно не носила обуви на высоких каблуках. Поэтому решила положиться на ведущего ее Калле, прекрасно понимая, что мама следит за ними из окна и вот-вот грохнется в обморок от счастья.

– В смысле? Ты имеешь в виду, что твой слуга припарковался?

– Не-а, именно я. Та-даам! Карета подана, – с гордостью заявил Калле.

Напротив соседского гаража стоял сверкающий красный мотоцикл. Принц снял с него шлем и протянул Лене: та неохотно натянула его на голову поверх наспех уложенных волос.

Калле, тем временем, тоже застегнул на себе шлем.

– Прошу! Держись крепко и сиди так, как сидишь на обычном велосипеде. Ах да, в таких туфлях ехать нельзя, – сказал он, указывая на ее зеленую обувь.

Лена неохотно ее сняла.

– Положи сюда, – сказал Калле, приподнимая красное кожаное сидение.

Лена положила туфли и сумку в багажное отделение, оставшись стоять босиком на холодном гравии.

– А так можно? – спросила она.

Лена мало знала о езде на мотоциклах, но, тем не менее, никак не могла припомнить, чтобы на них спокойно разъезжали в шортах или с босыми ногами.

– Тем более, для кого-то вроде… тебя.

– Да норм все. Это самый лайтовый мотик. Права получил, как шестнадцать исполнилось, – сказал он. – На нем все равно удобнее всего по городу перемещаться, а с машинами вечный гемор то с пробками, то с парковками. Каждый раз, когда Рольф садится за руль, у него чуть ли не инфаркт случается.

Калле завел мотор.

Лена, взглянув на соседский гараж, выезд из которого блокировал припаркованный мотоцикл, хотела было сказать, что дело не только в транспортном средстве, но шум заводящегося мотора заглушил ее слова. Она взобралась на сидение и схватилась за специальные ручки за спиной. Калле выехал на главную дорогу: мотоцикл набрал скорость, и Лену заболтало из стороны в сторону, поэтому ей, в конце концов, пришлось обхватить принца руками. Вдруг перед ними пристроился мотоцикл покрупнее, водитель которого, моргнув фарами, кивнул принцу.

Калле поехал за ним.

Лена обернулась и увидела, что прямо за ними катился еще один мотоцикл.

Колонна была сформирована.

На автостраде была пробка. Калле, поглядывая периодически назад через левое плечо, ловко лавировал между машинами, пока, в конце концов, не выехал на середину дороги. Лена, боясь даже дышать, зажмурилась – они проезжали совсем вплотную к другим автомобилям, и конечно, ей было страшно, но ничего не видеть оказалось еще страшнее. Девушка сначала открыла один глаз, затем другой – машины, дома и деревья пролетали мимо, подобно кинопленке.

– Можно помедленнее? – пробубнила она, не сразу осознав, что он ничего не слышит.

Единственное, что ей оставалось – держаться крепче.

Впервые за последние два года она ничего не могла сделать, да и не должна была.

Лена прижалась щекой к его спине, в надежде на то, что до дома Ингрид было еще очень далеко.

10. Поменьше залипать в телефон

– Калле!

Свои каштановые кудри Ингрид уложила наподобие венка. Одета она была в простое полосатое платье на бретелях. Держа в каждой руке по стакану, она приветственно помахала им. Калле поставил мотоцикл на подножку и бросил его в конце длинной аллеи. Сорвав с головы шлем, он быстро зашагал в сторону большого белого дома.

Лена, пошатываясь, поставила ноги на землю. После поездки ее подташнивало. Она достала из-под сиденья свои туфли и сумочку и, повозившись с застежкой, положила шлем в багажник.

Калле уже стоял у входной двери.

– Ну наконец-то! – воскликнула Ингрид, обвив руками его шею.

Лена нетвердой походкой направилась к ним, пытаясь взбить волосы, растерявшие под шлемом всякий объем.

– Здорово, что ты все-таки выбралась, – сказала Ингрид и протянула ей стакан. – Это тебе. Добро пожаловать.

Лена улыбнулась, судорожно ища какую-нибудь поверхность, куда можно было бы посмотреться, как в зеркало. Сделав большой глоток, она поискала глазами Калле, но тот уже исчез, словно проглоченный домом.

Быстрыми шагами к ним приближалась Тесс. Поверх купальника она надела джинсы и легкий халат, а уже у входа влезла в туфли на каблуках. Она одарила Лену дружелюбной улыбкой, но, по всей видимости, задерживаться здесь не собиралась.

– Я побегу. Не в настроении сегодня выслушивать ее обвинения. Лучше на открытие Мас схожу.

– Ты же вернешься? – спросила Ингрид. – Она наверняка уйдет пораньше.

– Может быть, – ответила Тесс. – Развлекайтесь. Лена, еще увидимся!

Тесс ушла.

– О чем она? – спросила Лена.

– Да так, они с Маргрете уже давно не ладят. Пойдем, устрою тебе рум-тур. Здесь у нас коридор. – С этими словами она отодвинула в сторону несколько пар обуви. – А тут мы разуваемся. Не подумай, каблуки – это очень секси, но мама дико переживает за пол.

Лена скинула туфли и попыталась осмотреться под непрекращающуюся болтовню Ингрид. Прихожая вела к внушительных размеров винтовой лестнице, ведущей вверх. Высокие распахнутые настежь двери открывали взору пустую гостиную, одна стена которой была сдвинута вбок, подобно ширме. Похоже, все были снаружи.

И куда подевался Калле? Она же здесь никого не знает.

Лена машинально подошла к Ингрид поближе.

– Ты не голодна? Сандра что-то приготовила, а на кухне есть закуски, – сказала Ингрид и показала в глубину гостиной.

У холодильника она увидела мальчика из компании Калле. Он пытался извлечь кубики льда из ниши в стене, но в стакан приземлялась лишь половина из них, остальные падали на пол.

– Арни! – злобно крикнула Ингрид и вырвала у него стакан. – Я же говорила, пользуйся автоматом для льда у бассейна. Если на полу останутся царапины, мама меня убьет.

Опустившись на колени, Ингрид принялась собирать лед с паркета. Лена нагнулась помочь ей, радуясь, что наконец-то можно занять руки.

Бросив лед в раковину, они вытерли руки полотенцем.

– Спасибо, – сказала Ингрид. – Вообще-то мы наняли помощников. Мама и папа разрешают устраивать вечеринки, только если за нами кто-то будет убирать. Но они, наверное, в саду, вечеринка ведь там.

Они пересекли гостиную и подошли к ширме.

Лена остановилась.

Снаружи была широкая каменная лестница, ведущая к большой крытой черепицей террасе. Посреди террасы был расположен прямоугольный бассейн с бирюзовой водой, а подальше стояла миниатюрная копия дома, в котором они находились. Там же теперь был и тот самоуверенный толстяк из класса, Арни. Он и еще несколько мальчиков стояли на летней кухне и наполняли стаканы льдом. Из колонок вдоль бассейна негромко играл хип-хоп. Большой, утопающий в зелени сад обрамляли высокие тонкие ивы, а прямо за ним сияли воды Осло-фьорда.

– Вот это да. Классное место! – сказала Лена.

Ингрид кивнула.

– Этот дом построил мой прадед, и мне кажется, глупо не использовать его на полную катушку. Хотя бы из уважения к старшим, – Ингрид задорно подмигнула и, отхлебнув из стакана, спустилась по лестнице.

Лена поспешила за ней. Некоторых гостей она видела в школе, были здесь и ее одноклассники, большинство из них знали друг друга и раньше, у них была своя компания. Они сидели в шезлонгах вокруг бассейна и не обращали на нее внимания. Она внимательно изучала сад в поисках Калле.

Лена увидела его у террасы рядом с бассейном, вместе с другими мальчиками. Может, подойти к нему? Они собрались в круг и покатывались со смеху.

Нет.

Лезть к ним точно не стоит.

– Лена Карлсвик, – услышала она вдруг из-за спины.

Лена обернулась, и ее тут же ослепило закатное солнце, повисшее над морем. Она прикрыла глаза рукой и разглядела силуэты двух стройных девушек, наряженных в длинные платья в цветочек. Судя по всему, в бассейне они еще не купались.

– Фанни, – представилась одна и протянула Лене руку. Рукопожатие у нее было крепкое.

– Лена, – ответила Лена, впервые почувствовав неловкость за собственное рукопожатие. Вдруг оно слишком слабое? Или, наоборот, слишком сильное? Или недостаточно долгое?

– Ой, что это я. Вы же так и не успели познакомиться. Учителю, кажется, было неохота проводить игру-знакомство, – сказала Ингрид, активно жестикулируя. – Лена, это Фанни и Маргрете. Мы вместе ходили в школу Ураниенборг. Фанни, Маргрете, это Лена.

Фанни широко улыбнулась, поигрывая тонким золотым браслетом на запястье.

Принцесса Маргрете скрестила руки на груди и испытующе посмотрела на Лену.

– Хорошо, что ты пришла, – сказала она наконец. – Рада познакомиться.

Лена кивнула и вдруг поняла, что не знает, что ей сказать. Познакомиться с кем-то, о ком она и так многое знала, было очень странно, но лучше было сказать все как есть.

– Да уж, класс у нас собрался особенный. Но я понимаю, что на самом деле ничего такого здесь нет, ведь вы с Калле совсем обычные, – сказала Лена и, к своему ужасу, поняла, что теперь выглядит как фанатка, и даже хуже – как сумасшедшая фанатка. Она заговорила еще быстрее:

– Вы же правда обычные. Как и все.

– Да, об этом я и хотела с тобой поговорить, – перебила ее Маргрете. – Видишь ли, то, что мы с Карлом Юханом обычные, доходит не до всех.

Лена обратила внимание, что она произнесла его имя целиком. Когда брат с сестрой родились, это имя наделало много шуму, ведь их мать, королева Катарина, была родом из Швеции и настояла на том, чтобы назвать наследника престола в честь шведско-норвежского короля.

– Мне бы очень хотелось, чтобы людей, с которыми мы учимся, сперва немного вводили в курс дела. Не подумай, нам не нужно какое-то особое отношение, – сказала Маргрете, и Фанни с Ингрид тут же захихикали, будто бы принцесса сказала что-то гениальное. – Уж поверь мне, особым отношением мы сыты по горло. Думаю, это и так ясно.

Принцесса покосилась на сидевших в углу двух мужчин в костюмах и с наушниками.

– Но чокнутых все равно хватает, и это я даже не про журналистов, а про всяких придурков с мобильными телефонами и полным отсутствием границ. Они думают, что лайки в инстаграме важнее всего в мире. Мы с Калле невообразимое количество времени тратим на то, чтобы избегать всей этой шумихи, и было бы очень здорово, если люди в нашем окружении принимали это во внимание.

Лена стояла молча и пыталась понять, что это сейчас было. Маргрете отчитала ее или посвятила во что-то личное? Лена пыталась выказать сочувствие и интерес. Фанни все это время понимающе кивала. Ингрид, похоже, выключилась из разговора – она улыбалась и показывала смешные рожицы кому-то в другом конце сада. Она такого уже наслушалась.

– Все против нас. Может показаться, что мы с Калле нарочно все это устраиваем, но на самом деле мы не делаем ничего, просто существуем, – трагически воскликнула Маргрете.

– Да, – согласилась Лена, не до конца понимая, с чем именно.

– Сториз и селфи, например, в Хортене или Хенефоссе – совершенно обычное дело, но здесь… Здесь это что-то вроде валюты, которая используется против нас. Очень жаль, что это доходит не до всех.

Голос Маргрете задрожал.

О чем она? Неужели знает про «Ньюс»?

Может, она имеет в виду Черную королеву? Вот почему Тесс ушла с вечеринки.

Вдруг Лена заметила, что принцесса смотрит на нее с укором.

Селфи из леса!

Вот что она имела в виду.

Лена нахмурилась.

– Если ты про фотографию, которую сделал в лесу Калле… то есть Карл Юхан, то я тут ни при чем. У меня сел телефон. Мы встретились совершенно случайно. Я даже не заметила, что он фотографирует, – оправдывалась она.

Фанни, пролистав фотографии в телефоне, нажала большим пальцем на ту самую. Да, это были они с Калле. С нее в три ручья катится пот, а Калле загорел и хорош собой. Кто-то написал на фотографии крупными буквами: «И кто эта чика?»

Маргрете вздохнула.

– Что? Кто это выложил? Это не я! – запротестовала Лена и с раздражением отметила, что щеки ее заливает румянец.

И чего она смутилась? Она же ни в чем не виновата! А они что подумали?

– Да мы поняли. Я просто решила, что сказать об этом лучше прямо сейчас. Чтобы у тебя потом не было неприятностей. Карл Юхан, знаешь ли, человек не самый сдержанный, а снэпчат – не самое надежное место, – пояснила Маргрете.

Вдруг она приветливо улыбнулась Лене.

– Ну и хватит об этом! Рада, что ты выбралась. Ты же из Хортена? Надо добавить тебя в чат. Осенью здесь постоянно какой-то движ, – сказала она, не сводя с Лены взгляда.

– Спасибо, но у меня все равно нет снэпчата. Тут встрепенулась уже Ингрид:

– Чего? Как это? А кого я только что добавила? Я не знала твой снэпчат, но нашла и отправила запрос какой-то Лене Карлсвик. Просто чтобы у тебя был мой аккаунт. Надеюсь, это не какая-нибудь буйная сумасшедшая, – хихикнула она и вытащила телефон.

Через пару секунд она открыла профиль Лены. Полностью заполненный, с именем и эмодзи блондинки.

– Это же ты? Добавь меня.

– Ой, сорри, – выдавила Лена и почувствовала, как все тело зачесалось. – Я имела в виду, что снэпчат у меня есть, но я им не пользуюсь. Пытаюсь поменьше залипать в телефон.

– Рейтинг тысяча сто, – громко прочла Ингрид и рассмеялась. – Вижу, и правда не пользуешься. Недавно зарегалась? Или удалила старый профиль и завела новый?

Маргрете нахмурила брови, и Лена вновь почувствовала, как краснеет. Она попыталась принять безмятежный вид, пожала плечами и засмеялась, будто не замечая устремленных на нее пристальных взглядов девочек. Они ждали. Ей надо было что-то сказать. Но что? Она огляделась и тут же увидела Калле. Он поднял руку и направился к ним, минуя бассейн.

– Вот ты где, Лена! Идем со мной, покажу тебе кое-что.

Ему сейчас не хватало только белого коня.

11. В тумане

Калле закрыл дверь. Похоже, мы были в небольшом гостевом домике. В комнате, неподалеку от главного входа, у стены стояла широкая кровать, накрытая вязаным покрывалом, у двери – письменный столик, а прямо под окном – небольшая столешница с варочной панелью. Само окно выходило в сад, откуда доносилось что-то из раннего Канье Уэста. Калле откинул крючок и распахнул створки.

– Это тебе не унылый швед, – сказал он, кивнув в сторону сада.

Лена вслед за ним устремила взгляд на гостей. Платье липло к телу и ей казалось, что после поездки на мотоцикле она до сих пор вся в пыли. Она с тоской посмотрела на неподвижную гладь бассейна.

– Похоже, купальник мне сегодня не пригодится. Если бы у меня был свой бассейн в саду, я бы из воды вообще не вылезала, – без малейшего преувеличения произнесла Лена.

Она два года подряд просыпалась в пять утра, чтобы перед школой успеть на тренировку по плаванию. И пусть она все равно рано или поздно забросила бы это дело, сейчас Лена чувствовала, что тоскует по занятиям в бассейне. Скучает по запаху хлорки, по тому, как после заплыва дрожат руки, по приятной усталости в теле. Вот бы и сейчас окунуться в прохладную воду.

Калле усмехнулся.

– Подожди немного. У нас тут свои обычаи, – сказал он, указывая в сторону кустов у края газона, где собралось несколько парней, у каждого в руках было по бутылке. Лена знала только одного из них – Ингрид совсем недавно отчитывала его за рассыпанные кубики льда.

– Все ждут Арни, а Арни ждет подходящего момента.

Лена не поняла, о чем он, но спросить постеснялась. Она будто бы начала смотреть сериал с восьмой серии. А точнее, ни с того ни с сего попала на съемки восьмой серии без сценария. Ее одолевала усталость, смущение и вместе с тем просто поразительная скука.

Лена уселась на край кровати. Калле плюхнулся рядом, оставив между ними достаточно места, чтобы не возникло неловкости.

– Спасибо, что пошла со мной, – слегка улыбнулся он. – Мне показалось, тебя нужно было срочно спасать. Мы с тобой ведь только этим и занимаемся. Ну, то есть, спасаем друг друга.

Лена пожала плечами.

– Да ладно. Они ничего. В смысле, девчонки. Давно вы друг друга знаете?

– Да, мы с первого класса дружим. Не знаю, сами они решили поступать в Элисенберг, или их кто-то уговорил. Членам королевской семьи необходимо постоянство, – наигранно произнес Калле, и Лена подумала, что он кому-то подражает. – Как бы там ни было, мы не разлей вода. Фанни, Ингрид, Астрид, Гюннхильд, Арни и я. Ну и Маргрете, ясное дело.

– А у твоей сестры паранойя или вроде того? Калле усмехнулся. Или скорее шумно выдохнул.

– М-да. Паранойя, это точно. Марго на самом деле очень хорошая, вот только она до смерти боится… всего. О чем вы с ней говорили? Дай-ка угадаю… Она убеждала тебя не постить все подряд, – хихикнул Калле. – Она очень важная. Честное слово, будто бы моя восьмидесятилетняя бабушка в теле шестнадцатилетней девчонки. Смысл жизни заключается в том, чтобы прожить ее достойно, – проскрипел он и закатил глаза.

Повисла тишина.

– В общем, спасибо, что пошла со мной. Еще раз. Но я, между прочим, не только ради тебя эту спасательную операцию затеял. У меня были на то и свои причины.

Калле неотрывно глядел на Лену. Ей кажется, или он правда придвинулся ближе? Теперь она могла разглядеть веснушки у него на носу. Еще на подбородке у него виднелась небольшая ранка. Это он в лесу так? Или, может, бритвой? Или просто болячку расчесал? Или… она не знала, на чем остановить взгляд.

Тишина озорными пальцами впивалась ей в тело.

Просто невыносимо. «Дыши, – думала Лена про себя, – вдох, выдох. Без паники».

Калле скользнул рукой к поясу брюк и извлек из кармана маленький черный предмет.

– Только так Рольф с охраной от меня отстают. Когда я закрываюсь в комнате с девушкой, они за мной не следят, – сказал Калле, откидываясь на кровать. Он уставился в потолок. – Должны же быть какие-то границы, даже для них.

Лена растерянно отодвинулась подальше от края кровати, сложив ноги в позе лотоса. Что это у него? Похоже на пауэрбанк. Он включил устройство, дождался, пока не прекратит мигать маленький фиолетовый огонек, нажал на кнопку внизу и, засунув приспособление в рот, сделал затяжку. Вслед за этим он выдохнул нечто, похожее на пар, и вдохнул еще раз.

По комнате разлился тяжелый, сладкий аромат. На вечеринках в Хортене так пахло, когда в комнате собирались любители травки.

– Кайф, – произнес Калле, зажмурившись. Затем он открыл глаза и протянул ей устройство. – Попробуешь?

Лена неловко взяла его двумя пальцами.

– Так ты куришь? – спросила она.

– Это вейп, – ответил он, переворачиваясь на бок. – Нажимаешь вот на эту кнопку и медленно вдыхаешь. Пары затяжек для начала тебе хватит. Или ты уже раньше пробовала?

Лена покачала головой и протянула вейп обратно, словно тот мог в любой момент взорваться.

– Нет, я не курю. Ну, гашиш так точно. И вейп тоже, – сказала Лена, чувствуя, как глупо это прозвучало. «Гашиш» – она что, школьная медсестра? Да еще и «вейп» произнесла будто древняя старуха, которая впервые в жизни произносит английское слово.

На самом деле к числу ботаников она не относилась, но из-за Осло и Калле, из-за всех этих людей, ей казалось, что именно так оно и было. Постоянно.

Калле пожал плечами, и, приложив вейп к губам, снова глубоко затянулся.

– Да это не наркота.

– В смысле?

– Это не гаши-и-иш, – пояснил он, передразнивая Лену. – Это марихуана. Но о вкусах не ссорятся.

– Не спорят, – поправила Лена

– Ну да. А я что сказал? Как по мне, пить хлеб на вечеринках бессмысленно.

Лена засмеялась.

– Пить хлеб? Это твоя альтернатива травке?

– Ну пиво, углеводы. Там одна дрянь. От спиртного в сон клонит… Так и теряешь контроль, а потом происходит всякое. Особенно со мной, – сказал он, сжав челюсти.

Он снова затянулся. Лена промолчала, но в памяти у нее всплыла очередная история о похождениях скандального принца. В прошлом году папарацци застали его у моря где-то на юге. Не на юге Норвегии, конечно. Жемчужный песок, огромные белоснежные яхты – наверняка дело было на Маврикии или Мальдивах, где-то там. На фотографиях – Калле в шортах, солнечных очках и с разноцветным коктейлем на столике у шезлонга. А рядом – девушки в стрингах, вот в чем дело, вспомнила Лена. Масла в огонь подлили новые размытые фото из той же поездки – наследник престола гоняет на гидроцикле без спасательного жилета.

Она не знала, что ответить. «Понимаю»? Это, конечно, было бы ложью. Она скользнула по нему взглядом: он лежал, закинув руки за голову, голубая рубашка задралась, слегка обнажая пресс, глаза устремлены в потолок, челюсти сжаты.

– Есть участи и похуже, – произнесла она.

Так частенько говаривал ее отец. В молодости его отправили на службу в Ливан, и с тех пор этой фразой он козырял в каждом разговоре. Иной раз, когда Лене не хотелось есть рыбу на ужин или не нравилась погода за окном, отец, вздохнув, мрачно приговаривал: «Есть участи и похуже». Тогда все задумывались о невинно убиенных и обездоленных. Фраза работала – и безумно раздражала.

Калле обескураженно взглянул на нее, а затем расхохотался.

– Что верно, то верно, но как же иногда приятно отдохнуть от этого бесконечного реалити-шоу, – ответил он и поднялся. – Но хватит обо мне. Я от себя устал уже. Расскажи лучше о себе. Ты из Хортена? Как тебе в Осло? Чем занимаешься, когда не шатаешься по лесу?

Калле улыбнулся. Его взгляд поплыл, и Лена пожалела, что не захватила с собой выпивки. Получится ли у нее сейчас проскользнуть на кухню и что-нибудь взять, чтобы это не выглядело странно и не разрушило атмосферу? Не успела она решиться, как ручка двери дернулась, и в комнату ввалился Арни.

– Ой, сорян! – воскликнул он и стыдливо прикрыл глаза руками, словно пытаясь спрятаться. Он попятился назад и так стремительно захлопнул дверь, что угодил себе по лбу.

Калле, разразившись смехом, вскочил на ноги.

– Да не делаем мы ничего, придурок, заходи давай, – крикнул он.

Арни, все еще не открывая глаз, на ощупь вошел в комнату.

– Все одеты? На меня внимания не обращайте, меня тут нет. Просто кое-что разведаю, – с этими словами он и подошел к окну. – Хм-м, – протянул он, поглядывая на крышу дома.

Калле подошел к нему и хлопнул его по плечу.

– Ну уж нет, дружище. Только не отсюда, а то шею сломаешь. Именем короля, я тебе запрещаю.

Арни сжал кулаки и нетерпеливо застучал по подоконнику.

– Да блин, мне всего-то надо разбежаться немного! – заканючил он.

Калле фыркнул.

– Исключено, брат. Сделаешь это – отправлю в ссылку!

Вздохнув, Арни напустил на себя оскорбленный вид и, резко развернувшись, вышел из комнаты.

Калле метнулся за ним.

– Погоди, есть одна мысль.

Снаружи кто-то сделал музыку погромче. Лена осталась в комнате одна. На покрывале, там, где сидела она и где лежал Калле, остались вмятины.

А еще там остался его вейп.

Лена убрала его в клатч, вышла из комнаты и тихо закрыла за собой дверь.

На весь сад играл Сезинандо. В бассейне все еще было пусто. Лена не торопясь вышла наружу и села у широкой лестницы, ведущей в сад. Сейчас ей очень не хватало пива.

Ингрид сновала туда-сюда, собирая стаканы, и, заметив ее, помахала рукой. В креслах-мешках у бассейна развалились Маргрете, Фанни и еще какие-то ребята. Свободных мест не было.

Внезапно они развернулись в ее сторону. Лена попыталась отвести взгляд, но было уже поздно. Девочки кивнули ей и уткнулись в телефоны. Тут же она почувствовала, как ее мобильник гудит от уведомлений. Она выудила его из сумки. Так и есть – три новых заявки в снэпчате. От Фанни, Астрид и Гюннхильд.

Лена быстро убрала телефон обратно.

Калле, Арни и другие мальчики, столпившись у террасы, что-то активно обсуждали. Похоже, дело предстояло серьезное. Наверняка еще какой-нибудь их «обычай». Лене не сиделось спокойно, и она вновь вытащила телефон. От мамы с папой ни одного сообщения. Как они сейчас дома? Спит ли Теодор или, может, проснулся от кошмара, как это иногда с ним случалось? Она представила себе, какой он сейчас теплый, в пижаме и с пустышкой. Может быть, они сейчас сидят все вместе на диване и смотрят телевизор. Она вздохнула. Было всего девять.

Папа приедет за ней только через три часа. Усевшись на лестницу, она кожей почувствовала исходивший от каменных ступенек холод. Здесь Лена была на уровень выше всех остальных. Будто бы она сидела на сцене, демонстрируя всем, насколько она здесь чужая и странная.

И какого хрена она вообще сюда поехала?

В туалете она достала из сумочки зеленую пудреницу и спонжем нанесла немного пудры на лицо. Оно сразу преобразилось – стало тоньше, с четко очерченными скулами. И без того большие глаза с чуть опущенными уголками казались еще больше. Она скорчила гримасу, скривила губы. Для ее лица глаза были слишком огромными. «Подчеркиваем либо глаза, либо губы», – так всегда говорила Тесс и прочие мейкап-гуру на ютьюбе. Она достала тюбик помады и подкрасила губы. Вот так, теперь на ее усталый взгляд не будут обращать внимания. Она убрала пудру и помаду. Вытащила телефон. Девять двадцать. Убрала телефон обратно – он уткнулся во что-то твердое.

Вейп.

Она вытащила его и нажала на кнопку.

Сделала глубокий вдох.

И нырнула.