Текст книги "Праздничный пикник (сборник)"

Впрочем, приглядевшись, я понял, что малость ошибся: одно хорошо пошитое шерстяное платье бронзового цвета облегало женщину, причем прехорошенькую. По внешности и внутренней сути она была близка к совершенству, а в ее движениях словно звучала музыка. Рядом с этим чудом природы маячил Карл Дрю. За столом сидел сержант Стеббинс с листом бумаги в руке, другие бумаги лежали на столе. У его левого локтя стоял телефонный аппарат – возможно, тот самый, что свалился на пол во время нашей памятной беседы с Бьянкой Фосс.

Что ж, суть происходящего, которое я столь бесцеремонно прервал, представлялась совершенно очевидной. Стеббинс изучал все, что осталось от Бьянки Фосс, включая бумаги, под присмотром представителей фирмы «Алек Галлан».

– На самом деле, – произнес я, минуя нескромный манекен, – меня это убийство абсолютно не интересует. Я пришел сюда на разведку. Мистер Дрю, вы не подскажете, где я могу найти мисс Торн?

– Прямо здесь, – заявило шерстяное платье. – Мисс Торн – это я.

– А я Арчи Гудвин из конторы Ниро Вульфа, – отрекомендовался я. – Могу я побеседовать с вами?

Она обменялась взглядами с Карлом Дрю. Ее взгляд поведал мне, что Карл Дрю уже разболтал ей про меня. Его взгляд, если я хотя бы вполовину настолько умен и проницателен, насколько считаю, сказал, что если он не состоит с ней в более близких отношениях, чем с Сарой Йер, то вовсе не по своей вине. И еще: если не состоит, то очень хочет.

– Пожалуйста, – разрешил Дрю. – Я пока побуду здесь.

Мисс Торн направилась к двери, а я последовал за ней, когда меня окликнул Стеббинс. По фамилии. Ему случалось называть меня Арчи, но, конечно, не во время расследования им предумышленного убийства, когда я сваливался как снег на голову. Я обернулся.

– Чего ты тут вынюхиваешь? – требовательно спросил он.

– Хотелось бы мне знать, – вздохнул я. – Впрочем, тебе я бы все равно не сказал.

Я решил, что не стоит с ним особенно любезничать. Все равно мы уже влипли, раз меня угораздило попасться ему на глаза. Я весело попрощался:

– Увидимся в суде.

Эмми Торн прошагала к следующей по коридору двери и распахнула ее. Подождав, пока я войду, она прикрыла за мной дверь, прошла к столу и села на стул. Каморка, в которой мы оказались, по размерам уступала остальным примерно вдвое, и в ней не было ни девушек, ни одежды.

– Присядьте, – предложила мисс Торн. – Что вы там наплели про письма Сары Йер?

Я уселся на стул, который стоял напротив угла письменного стола.

– Со мной, должно быть, что-то не так, – ответил я. – То ли галстук перекошен, то ли пиджак испачкан, не знаю. Но сначала со мной резко говорил мистер Дрю, потом мистер Галлан едва не запустил в меня пепельницей. А теперь вот вы. Почему простой вопрос, который, заметьте, я задаю в вежливой и уважительной форме, вызывает здесь подобную реакцию?

– Я, пожалуй, неверно выразилась. Вместо «наплели» мне следовало сказать «вешали лапшу на уши». Какое право вы вообще имеете приходить сюда и задавать вопросы? Вежливо или нет?

– Никакого. Это вовсе не право, а свобода. Свобода поступать как вздумается. Например, я не вправе пригласить вас отужинать со мной сегодня вечером, хотя это было бы неплохо, но я волен высказать свои мысли. А вы вольны ответить, что скорее согласились бы отужинать в кафе-автомате с бабуином, хотя это и не слишком вежливо. Более того, если я спрошу вас, не получали ли вы каких-либо писем или иных посланий от Сары Йер, вы вольны сказать, чтобы я катился ко всем чертям, если находите вопрос предосудительным. Так вы получали какие-либо письма или иные послания от Сары Йер?

Она расхохоталась. Зубки у нее оказались ровные и беленькие. Она перестала смеяться и утерла слезы.

– Господи, – она покачала головой, – никогда так не смеялась. А ведь думала, что по крайней мере год вообще не смогу дать волю смеху. Сначала этот вчерашний кошмар, а потом Сара… Нет, я не получала от нее писем. Вам не придется катиться ко всем чертям. – Она посерьезнела, а серые глаза, внимательно смотревшие на меня, засветились живым умом. – Что вас еще интересует?

И вновь мне пришлось бороться с искушением. Если в случае с Дрю искушение было чисто профессиональным, то с Эмми – не вполне профессиональным и лишь отчасти чистым. Кремер сказал, что Эмми Торн отвечает в фирме за внешние связи. По-моему, еще одна связь ей бы совсем не помешала.

Но я устоял и поэтому покрутил головой:

– Больше ничего, если вы сами не хотите сообщить мне что-нибудь заслуживающее внимания. Например, не получал ли кто другой от нее писем?

– Нет. – Она изучающе смотрела на меня. – Но, конечно, мне крайне любопытно. Если я подобрала правильное слово. Я очень любила Сару, и мне интересно знать, что привело вас к нам. Вы сказали, что Ниро Вульф проводит расследование?

– Да, и он прислал меня сюда. Я не знаю, кто его клиент, но думаю, что это кто-то из друзей Сары Йер. – Я встал. – Возможно, кому-то еще станет любопытно. Спасибо, мисс Торн. Я рад, что вы не отправили меня ко всем чертям.

Она тоже встала и протянула мне руку:

– Может быть, вы потом скажете мне, если что-то узнаете.

– Может быть.

Ее ладонь была сухой и упругой. Я чуть задержал ее в своей.

– Извините, что помешал вашему общению с сержантом. Мне, право, очень жаль. – Тут я нисколько не покривил душой. – Кстати, позволю себе еще одну вольность: мисс Галлан сейчас не здесь?

– Нет, – покачала головой мисс Торн, провожая меня за дверь.

Я двинулся к лифту, а она вернулась на место преступления.

Выйдя из здания, столь непохожего на дворец, я повернул налево, зашел в телефонную будку на Мэдисон-авеню, набрал самый знакомый и до боли привычный номер, наткнулся на Фрица и попросил, чтобы соединил меня с Вульфом.

В ухо ворвался родимый рык:

– Да, Арчи?

– Рыбы тут полно. Ходит целыми косяками. Сара Йер два года заказывала у них платья, и они все ее обожали. Я звоню, чтобы спросить про Флору Галлан. Остальных я лицезрел, а вот ее на месте не оказалось. Думаю, она общается с парнями окружного прокурора. Подождать, пока она освободится?

– Нет. И так сойдет.

– Есть еще распоряжения?

– Нет. Возвращайся домой.

Глава четвертая

Вернувшись в контору и расправившись с запоздалым обедом – хэш[9]9
  Хэш – блюдо из мелко порубленного мяса с картофелем и некоторыми другими ингредиентами. Хэш из солонины приобрел особую популярность после Второй мировой войны в связи с дефицитом свежего мяса.


[Закрыть] из солонины с грибами, цыплячья печенка, белое вино и тертый сыр (Фриц принес извинения за то, что сыр перегрелся, поскольку я припоздал), я подробно отчитался Вульфу о результатах разведки и дословно пересказал все диалоги. Когда я закончил, Вульф с глубокомысленным видом кивнул, шумно втянул носом в легкие добрый галлон воздуха и выпустил его на свободу через рот.

– Очень хорошо, – изрек он, – теперь все ясно. Отправляйся…

– Минуточку, – прервал я. – Лично для меня еще не все ясно. Я и так чувствовал себя там полным идиотом, поскольку понятия не имел о ваших замыслах, и теперь хочу, чтобы вы меня немного просветили. Почему вы заинтересовались Сарой Йер? И какую роль в этом сыграл телефонный справочник?

– У меня есть для тебя поручение.

– Я понял. Оно потерпит десять минут?

– Пожалуй, да.

– Тогда повторю свой вопрос. Почему?

Вульф откинулся на спинку своего необъятного кресла.

– Как уже говорил утром, я считаю, что меня провели словно мальчишку. И мне надо было в этом убедиться. Вполне возможно, что, подозвав нас вчера к телефону в ту самую минуту, когда случилось убийство, перед нами разыграли представление, исполнили ловкий трюк. Даже более чем возможно. Объяснить – почему?

– Нет. Это даже Кремер заподозрил.

– Совершенно верно. Но его гипотеза о том, что Бьянку Фосс убили раньше, а рядом с телом дежурила некая женщина, не убийца, дожидаясь звонка, не выдерживает никакой критики. Пояснений не требуется?

– Нет, если Кремер не имел в виду какого-нибудь лунатика. Только ненормальный стал бы рисковать, оставаясь возле трупа, когда в любую минуту кто-нибудь мог зайти.

– Естественно. Но если Бьянку Фосс убили не во время нашего разговора по телефону, то сделать это могли только раньше. Ведь ты сразу перезвонил, и кого-то отправили наверх выяснить, что́ случилось. Следовательно, звуки, которые мы слышали, доносились не оттуда. Мисс Галлан набрала совсем другой номер. Она позвонила кому-то, с кем заранее уговорилась. – Он приподнял руку ладонью кверху, дабы придать веса своим словам. – Я пришел к данному выводу, или, если хочешь, предположению, вчера вечером, прежде чем отойти ко сну, и эта догадка не давала мне покоя. Одна мысль, что меня могли посчитать таким ослом, сводила с ума. А сегодня утром, читая за завтраком «Таймс», я обратил внимание на заметку о смерти Сары Йер. И мое внимание привлек тот факт, что она была актрисой. Актрисы могут исполнить любую роль. В последнее время эта женщина испытывала нужду. К тому же она умерла. Заметь, что если бы ее уговорили сыграть роль жертвы, то ее смерть оказалась бы на руку тому, кто ее к этому склонил. Сара Йер погибла до того, как узнала об убийстве и поняла, что поневоле оказалась сообщницей убийцы. Я отдаю себе отчет в том, что это всего лишь догадки, но они вполне обоснованны. Именно поэтому я спустился в кабинет, посмотрел, фигурирует ли Сара Йер в телефонном справочнике, нашел там имя актрисы и набрал ее номер. Алгонкин девять-один-восемь-четыре-семь.

– Зачем? Ведь она мертва.

– Трубку я не снимал. Просто набрал номер, чтобы послушать, как крутится диск. А прежде чем это сделать, я поднапряг память. Мне пришлось вспомнить звуки, которые покоились в глубине моего мозга, куда их отправил мой слуховой анализатор. Насколько тебе известно, я прошел специальную тренировку на внимание, наблюдательность и память. Как и ты. Та же самая информация запечатлена и в твоем мозгу. Закрой глаза и постарайся извлечь ее. Вернись во вчерашний день, к той минуте, когда ты стоял вот здесь, уступив свое кресло мисс Галлан, а она набирала телефонный номер. Не в первый раз – туда ты потом и сам перезвонил, – а во второй, когда, по ее словам, она звонила прямо в кабинет Бьянки Фосс. Закрой глаза и перенесись в ту обстановку. Напрягись.

Я попробовал. Встал, занял то место, где стоял вчера, закрыл глаза и погрузился во вчерашнюю обстановку. Десять секунд спустя я сказал:

– Готово.

– Не открывай глаза. Я собираюсь набрать номер. Сравни.

Послышался звук крутящегося диска. Я слушал, затаив дыхание, а потом заключил:

– Нет. Не то. Первая, третья и четвертая цифры не совпадают. Вторая, возможно…

– Закрой глаза и попытайся еще раз. Сейчас я наберу другой номер. Скажи, когда можно начинать.

Я зажмурился, постоял секунд пять, потом сказал:

– Начинайте.

Диск прокрутился семь раз. Я открыл глаза.

– Это уже более похоже. Первые четыре цифры совпадают. Насчет остальных я не совсем уверен. Но в таком случае…

– Приемлемо. Первых четырех вполне достаточно. В первый раз я набрал номер Плаза два-девять-ноль-два-два. Если верить справочнику, это служебный номер Бьянки Фосс, по которому якобы звонила мисс Галлан и который ты столь категорически отверг. Во второй раз я позвонил по домашнему номеру Сары Йер – Алгонкин девять-один-восемь-четыре-семь.

– Ну и ну! – Я плюхнулся на стул. – Черт побери!

– И тем не менее мое заключение оставалось чисто умозрительным, хотя и подкрепленным довольно вескими доводами. И без доказательства существования связи между этими людьми, в особенности между мисс Галлан и Сарой Йер, моему заключению была грош цена. Вот я и отправил тебя на разведку. То, что тебе удалось нащупать, укрепило мое заключение, превратив его в почти твердую уверенность. Который час?

Ну конечно. Ему пришлось бы повернуть голову на четверть оборота, чтобы свериться с настенными часами. Мне же достаточно было опустить голову, чтобы взглянуть на циферблат наручных часов. Я уступил.

– Без пяти четыре.

– Тогда буду краток. Отправляйся в квартиру Сары Йер на Тринадцатой улице и осмотри ее. Установленный там телефон могли отключить после сообщения о самоубийстве. Я же, прежде чем начать действовать, должен убедиться, что ее телефон на месте и исправен. Если я собираюсь наказать того, кто хотел обвести меня вокруг пальца, то прежде должен принять все меры, чтобы не сесть в калошу. Я тебя достаточно просветил?

Я сказал, что пока узрел всего лишь слабый проблеск во мраке, и отбыл восвояси. Если вы считаете, что мне следовало прийти в бурный восторг от его гениальной догадки насчет телефонных номеров, то позволю себе с вами не согласиться.

Бессмысленно распинаться перед гением и напоминать ему, что он гений, если он сам это прекрасно знает. К тому же я был слишком занят, злясь на собственную персону и кроя себя по первое число. И почему я сам не догадался? Еще тогда, увидев его с телефонным справочником, я должен был смекнуть, в чем дело.

Увы, мне сегодня определенно не везло. Прибыв по адресу Сары Йер на Восточной Тринадцатой улице, я снова получил болезненный щелчок по самолюбию.

Я всегда считал, что хорошо разбираюсь в людях, но в оценке консьержа этой старой развалюхи я жестоко ошибся. Выглядел он таким простаком, что, казалось, клюнет на любую байку, однако, когда я вальяжной походкой приблизился к нему и сказал, что я из телефонной компании, прислан проверить телефон Сары Йер, старый сыч нахохлился и потребовал у меня документы.

И тут я вторично дал маху. Я предложил недоверчивому консьержу десять долларов и сказал, что мне нужно лишь взглянуть в его присутствии на телефонный аппарат, хотя бы издалека. Когда этот сморщенный гороховый стручок снова мне отказал, я сунул ему под нос двадцатку. Но он только глумливо гоготнул. К тому времени мы уже стали с ним кровными врагами, так что покажи я ему даже сотню, он бы только плюнул на нее.

В итоге мне пришлось вернуться домой, прихватить набор отмычек и снова поехать на Тринадцатую улицу. Там я разместился напротив дома Сары Йер, целый час дожидался, пока враг отлучится, а затем, выражаясь юридическим языком, незаконно проник в чужое жилище.

Описывать то, что я там увидел, не стану. Слишком это болезненно. Язык не поворачивается назвать ту дыру жильем. Но телефон оказался на месте и работал. На всякий случай я набрал номер, услышал голос Фрица, сказал, что просто хотел лишний раз поздороваться, и добавил, что буду дома через пятнадцать минут. Фриц сообщил, что мистер Вульф будет этому рад, поскольку у него сидит инспектор Кремер.

– Нет! – воскликнул я.

– Да, – сказал Фриц.

– А когда он нагрянул?

– Десять минут назад. В шесть часов. Мистер Вульф приказал, чтобы я его впустил, и сейчас разговаривает с ним в кабинете. Поспеши домой, Арчи.

Так я и сделал.

Мне попался таксист, готовый рискнуть за несколько лишних долларов, так что домой я поспел минут через двенадцать. Я взлетел на крыльцо, тихонько отпер дверь, на цыпочках прокрался к кабинету и остановился перед ним, чтобы попривыкнуть к обстановке прежде, чем войти. Послышался голос Вульфа:

– Я вовсе не говорил, что вы никогда не ошибались, мистер Кремер. Я сказал, что вы никогда не ошибались до такой степени. И это еще мягко сказано. Вы же обвинили меня в двуличии. Пф!

– Ерунда! – Судя по всему, Кремер уже настолько раскипятился, что голос его скрежетал, как терка. – Ни в чем я вас не обвинял! Если вам верить, вы с Гудвином сами установили время убийства по телефонному разговору. Это ведь факт, не так ли? У каждого из пятерых подозреваемых на это время имеется алиби. Одна из них вообще была здесь вместе с вами. Это тоже факт, да? Когда я вчера предположил, что в истории с телефоном что-то нечисто, а Бьянку Фосс могли убить раньше, вы всячески увиливали и заговаривали мне зубы. Плели всякую ерунду, уверяя, что по существу вам добавить нечего. Это ведь тоже факт? Так что доведись вам с Гудвином давать свидетельские показания в зале суда, вы бы оба клялись в том, что ее умертвили ровно в половине двенадцатого. Тоже факт, не так ли? И вы все время втирали мне очки, уверяя, что вам до Бьянки Фосс нет никакого дела, что вы никак не заинтересованы, совершенно не…

– Нет, – возразил Вульф. – Таких слов мы не употребляли.

– Чушь собачья! Вы сами отлично знаете, что именно это имели в виду. Вы сказали, что никогда прежде не имели никаких дел ни с мисс Галлан, ни с ее братом, ни с кем-либо из их коллег. Тогда почему вы вмешались в это дело после смерти Бьянки Фосс? Скажите, обращался ли кто-нибудь из них к вам, непосредственно или как-то иначе, в период между семью часами вчерашнего вечера до сегодняшнего полудня?

– Нет.

– Но ведь вы послали туда Гудвина! Он сказал Стеббинсу, что послан на разведку. Он говорил с Дрю, с Галланом и с мисс Принс, увел мисс Торн из-под носа Стеббинса и о чем-то толковал с ней. Это ведь факт, верно? И все они как один отказались сообщить Стеббинсу, о чем беседовали с Гудвином. Это уж точно факт! Они отвечали, что речь шла о личном деле, которое не имеет отношения к убийству Бьянки Фосс. Теперь же, когда я пришел сюда спросить вас, зачем вы посылали туда Гудвина, – спросить прямо и вежливо, – вы ответили, что… Над чем вы смеетесь?

Вульф вовсе не смеялся. Скорее, звук, который я едва расслышал, походил на сдавленное кудахтанье, но все равно мог показаться обидным. Уж я-то знаю.

– Я просто не понял, мистер Кремер. Ваш выбор наречий и глаголов… У вас довольно необычные представления о вежливости. Продолжайте, прошу вас.

– Ладно, пусть я вас просто спросил. Вы же ответили, что, по всей вероятности, будете готовы ответить мне двадцать четыре часа спустя. Поэтому то, что я сказал, было абсолютно оправданно. И я не обвинял вас в двуличии. Вы прекрасно помните, что именно я сказал.

– Да, мистер Кремер, помню.

Вульфа мне видно не было, но я был уверен, что он приподнял руку ладонью вверх.

– Это ребячество. Ваши потуги тщетны. Если и удалось установить взаимосвязь между убийством, которое вы расследуете, и предметом сегодняшней встречи мистера Гудвина с этими людьми, то исключительно благодаря тому, что я пришел к определенному умозаключению и решил его проверить. Думаю, что в течение ближайших двадцати четырех часов я сумею раскрыть это дело, но пока не вижу особого вреда в том, чтобы дать вам подсказку. Есть у вас какие-либо сведения о смерти некой Сары Йер?

– Да, кое-что есть. Причиной смерти пока считается самоубийство, но в настоящее время ее обстоятельства расследуются. Два моих человека работают над этим делом. А что?

– Предлагаю вам выделить еще несколько человек, желательно лучших, и расследовать ее гибель самым тщательным образом. Думаю, что мы с вами оба от этого выиграем. Возможно, в ближайшее время я сумею добавить что-то более определенное, но пока вынужден ограничиться сказанным. Вы сами знаете…

В дверь позвонили. Я развернулся и посмотрел в одностороннее стекло, установленное в нашей входной двери. На крыльце я увидел не одного посетителя, а целую гурьбу. Пожаловали все пятеро: Галлан, его сестрица, Анита Принс, Эмми Торн и Карл Дрю.

Из кухни подоспел Фриц, увидел меня и остановился в замешательстве. Я вытащил из кармана блокнот, достал ручку и написал:

Телефон работает. Все пятеро ждут на крыльце, чтобы их впустили.

А. Г.

Я велел Фрицу оставаться на месте, выдрал листок, вошел в кабинет, прошагал к столу Вульфа и положил листок перед боссом.

Вульф прочитал записку, нахмурился, потом приподнял голову и зычно позвал:

– Фриц!

Тот появился сию же секунду, словно чертик из шкатулки.

– Да, сэр?

Вульф посмотрел на Кремера:

– Мистер Галлан, его сестра, мисс Принс, мисс Торн и мистер Дрю только что пожаловали к нам – без приглашения и совершенно неожиданно. Вам придется уйти, причем так, чтобы вас не заметили. Подождите в гостиной, пока они войдут. Я свяжусь с вами позже.

– Черта с два! – Кремер вскочил на ноги. – Так я и поверил, что вы их не ждали. Ха!

И он устремился в прихожую, не скрывая намерения самому впустить незваных гостей.

– Мистер Кремер! – Резкий, как удар хлыста, окрик нагнал Кремера, заставив его развернуться. – Стану ли я врать столь неуклюже? И впустил бы я вас в дом, если бы ожидал их прихода? И потратил бы столько времени на препирательства с вами? Или вы уйдете, или уйду я. Если вы их впустите, то разбирайтесь с ними сами как хотите. Желаю удачи!

Кремер свирепо воззрился на Вульфа:

– Не думаете же вы, что я украдкой выберусь наружу и стану дожидаться на вашем дурацком крыльце, пока вы свистнете?

– Это и впрямь было бы неблагоразумно, – признал Вульф. – Даже неподобающе. Хорошо. – Он указал на висевшую на стене слева от себя картину с изображением живописного водопада. – Вы знаете, что это такое. Можете занять этот пост, но только с условием, что не станете вмешиваться или открывать своего присутствия до тех пор, пока вас не пригласят.

Водопад искусно маскировал проделанное в стене отверстие. С другой стороны глазок не был прикрыт ничем, позволяя наблюдать из небольшого алькова возле кухни за происходящим в кабинете. И не только наблюдать, но и слушать, о чем там говорят. Кремер уже однажды воспользовался глазком – пару лет назад.

– Итак? – обратился к нему Вульф. – Они ждут. Вас или меня?

Кремер махнул рукой.

– Ладно, ваша взяла, – пробурчал он, повернулся, вышел в прихожую и свернул налево.

– Все в порядке, Арчи, – произнес Вульф. – Впусти их.