Текст книги "Империя Леванта. Древняя земля тлеющего конфликта между Востоком и Западом"

Тюркские набеги при Тогрул-беке

Византийское отвоевание Малой Азии совпало с закатом мусульманского могущества. Упадок, в который в X в. впала династия халифов Аббасидов, и раздел их империи между многочисленными местными династиями арабского или персидского происхождения сильно облегчил великим василевсам Македонской династии их территориальные завоевания.

И вдруг в середине XI в. ислам приобрел новую силу благодаря выходу на сцену молодого воинственного народа тюркского происхождения, который сменил в качестве доминирующего в мусульманском мире слишком цивилизованных арабов и персов. Речь идет о турках-сельджуках.

Сельджуки входили в племя гузов, кочевавшее в районе Аральского моря[130]130
  Относительно происхождения сельджуков позволю себе отослать читателя к моей работе «Степные кочевники, покорившие мир» (М.: Центрполиграф, 2020).


[Закрыть]. Их предводитель Тогрул-бек в 1038–1040 гг. отвоевал у других тюрок (Газневидов) Хорасан, потом отнял у иранской династии Буидов Персидский Ирак и Арабский Ирак. В 1051 г. он вступил в Исфахан, а в 1055-м – в Багдад. Аббасидский халиф аль-Каим признал его своим светским наместником. С этого дня сельджукский султан дублировал арабского халифа, от имени которого возобновил в своих собственных интересах мусульманскую священную войну, несколько подзабытую на протяжении почти целого столетия.

Византийская империя и особенно ее новая пограничная территория Армении очень скоро ощутили эффект прихода сельджуков на арабо-персидские земли. С 1048 г. византийскому губернатору Ани, Катакалону Кекавмену, и губернатору Васпуракана Аарону пришлось отражать тюркский набег на юго-восточные границы этой провинции, у истоков Большого Заба. В 1049 г. тюркские банды под командованием родственника Тогрул-бека по имени Ибрагим Инал опустошили Васпуракан, Басеан и окрестности Феодосиополя, или Карина (Эрзерума) на западе. На северо-западе они дошли до Тайка, на юго-западе до Тарона. Тюрки захватили и сожгли Арзн, который одни считают самим Эрзерумом, а другие – соседним, менее крупным городом, расположенным чуть дальше на север, современным Кара-Арсом. 18 сентября 1049 г. в Капетру, или Капутру, в провинции Басеан, они встретили византийскую армию под командованием Катакалона и были отброшены, но грузинский князь Липарит III Орбелиан, командовавший вспомогательным корпусом, попал в плен и отвезен к султану Тогрул-беку, который, впрочем, позволил ему освободиться, заплатив выкуп.

С этого времени турки-сельджуки не прекращали разорять Армению. В 1052 г. банда одного из их предводителей, Кутулмыша, опустошила маленькое Карское царство – последнее еще не аннексированное Византией армянское царство, в котором правил Багратид Гагик[131]131
  Вот список правителей этого Багратидского царства, отделившегося от Анийского и пережившего его: Мушег (962–984), Абас (984–1029), Гагик-Абас (1029–1064; умер в византийской Малой Азии в 1086 г.).


[Закрыть]. В 1054–1055 гг. султан Тогрул-бек лично взял крепости Беркри и Арцес, или Арджеш (у северо-западной оконечности озера Ван), и осадил Манцикерт, имперский губернатор которого, армянин Васил, оказал ему упорное сопротивление. Оттуда Тогрул отправил два отряда: один на северо-запад, через Тайк, в направлении Западной Грузии, Абхазии и Лазики, другой – прямо на запад, к Антитавру. Турки захватили Вананд и разгромили армию карского царя Гагика. Однако Тогрул-бек не смог взять ни Карс, ни Авник в Басеане. Он ограничился тем, что разграбил долину Басеана и районы к северу от Эрзерума. На обратном пути он вновь неудачно пытался овладеть Манцикертом.

Эмир Двина и Гянджи Абуль-Усвар, которого византийцы не сместили, пока у них была такая возможность (что стало их ошибкой), объявил себя вассалом Тогрул-бека и совершил поход к Ани, разорив предместья города (1055–1056).

В царствование императора Исаака Комнина (1057–1059) тюркские вторжения продолжились. В 1057 г. сельджуки захватили и сожгли византийский открытый город Мелитену. В 1058 г. опустошили Тарон, откуда все-таки были выбиты имперским губернатором армянином Торником Мамиконяном. В царствование императора Константина X Дуки (1059–1067) тюркское вторжение приняло катастрофический размах. Армия тюрок, дойдя до Каппадокии, разграбила Севастию (июль 1059 г.). Атом и Абусал, несчастные армянские принцы из династии Арцруни, получившие Севастию от византийцев в удел в качестве компенсации за уступку своего Васпураканского царства, едва успели убежать.

Тюркское вторжение при Алп-Арслане

Сельджукский султан Алп-Арслан, племянник и преемник Тогрул-бека, придал новый импульс тюркскому завоеванию (1063–1072). В 1063 г. он захватил Южную Грузию, то есть провинции Кангарк и Гугарк, Джавахетия и Кларджетия. Оттуда он дошел до византийской провинции Тайк, или Тао. Царь Аговании (Лори), Багратид Кюрике, признал себя его вассалом и отдал ему в жены дочь.

Летом того же 1064 г. Алп-Арслан осадил древнюю столицу Армении Ани, в то время – владение Византии. Крепость, защищаемая армянином и грузином на византийской службе, Григором и Багратом, продержалась довольно долго. Кажется, Алп-Арслан уже готов был снять осаду, когда Григор и Баграт, бросив сам город, отступили в цитадель, из которой через некоторое время бежали. Тюрки устроили страшную резню армянского населения Ани (16 августа 1064 г.).

Воображение современников поразил один эпизод: Алп-Арслан приказал снести большой серебряный крест, украшавший купол Анийского кафедрального собора, отправил его в Нахичевань, чтобы сделать порогом большой мечети. Между прочим, как рассказывает нам Матфей Эдесский, в момент вторжения тюрок армянские нотабли распростерлись на могилах древних царей Армении, со слезами моля их: «Встаньте, защитите этот город, бывший некогда вашей вотчиной!» Фактически армянский народ, передавший свою судьбу в руки Византии, считал себя преданным «подлыми ромейскими вождями».

Исчез последний свидетель армянской независимости. Армения стала не более чем полем боя, которое, среди страшных бед, оспаривали друг у друга тюрки и византийцы. «Так, – патетически восклицает Матфей Эдесский, – армянский народ попал в рабство. Вся наша страна была залита кровью. Дом наших отцов разорен и разрушен до основания. Наши головы склонились под игом пришедших издалека орд неверных».

Религиозная вражда между византийцами и армянами парализовала оборону. В этом смысле характерны инсинуации византийских хронистов против армянских военачальников и армянских хронистов в отношении военачальников византийских. Истребляемые тюрками на своей родине, армяне эмигрировали на земли империи, где более чем где и когда бы то ни было подвергались преследованиям со стороны греческого духовенства, стремившегося принудить их к отречению от монофизитства. Армянский патриарх Хачик II[132]132
  Хачик II Анеци – с 1049 г. коадъютор патриарха Петроса I, патриарх с 1054 г. Умер в Тавблуре около 1060–1061 гг.


[Закрыть], вызванный в Константинопль, был там подвергнут сильному давлению с целью добиться его перехода в ортодоксию (православие). Он упрямо отказывался и через три года (1054–1057) был сослан в монастырь Тавблур, или Тавплур, возле Кокуса (Гёксун) в Каппадокии. Император Константин Дука (1059–1067) с той же целью вызвал в Константинополь из Сиваса двух принцев дома Арцруни – Атома и Абусахла. Те ответили, что не могут принять решения Халкидонского собора без позволения бывшего «царя царей» Ани, Багратида Гагика II. Тот в свою очередь был вызван в Константинополь и составил, в качестве ответа византийским теологам, длинный христологический доклад, донесенный до нас Матфеем Эдесским, в котором он оправдывал позицию армянской церкви. Армянский синод, созванный по инициативе патриарха Хачика II, подтвердил эту позицию и недвусмысленно оказался признавать установления греческой ортодоксии (православия). Юго-восточная часть Каппадокии, где обосновался Хачик, стала в то время местом сосредоточения армянских беженцев. Он стал душой религиозного сопротивления и центром сбора соотечественников, но умер от огорчения, узнав о разорениях, совершенных турками в Великой Армении.

Византийская Сирия, как и Армения, периодически подвергалась нападениям сельджуков. Начиная с 1065 г. Эдессе и Антиохии почти ежегодно приходилось защищаться и спасать, когда это было возможно, урожай со своих полей: сельские районы Азазп, Артаха и Антиохии были опустошены в 1065, 1067, 1068, 1071 гг. Вторжение 1067–1068 гг. было особенно страшным. Сельджуки осадили Дулук (Долихе) и совершенно разорили окрестности Антиохии. В 1068 г. они осадили саму Антиохию. Византийский «дука» Антиохии был бессилен против мобильной тюркской кавалерии, внезапно появлявшейся с разных сторон. И здесь тоже играли роль религиозные раздоры между христианами. В разделе за 1065–1066 гг. Матфей Эдесский показывает, как оборона этого города была парализована взаимной ненавистью двух имперских военачальников, «дуки» Антиохии и губернатора Эдессы: первый был армянином, второй греком – губернатор Эдессы пытается победить своего антиохийского коллегу руками тюрок. «О, клятвопреступники ромеи, – восклицает здесь армянский хронист, – вот одно из ваших обычных предательств!»

Отношение к сирийским монофизитам было таким же, как к армянам. Михаил Сириец[133]133
  Михаил Сириец (1126–1199) – патриарх Сирийской яковитской церкви (1166–1199), автор самой подробной средневековой хроники, написанной на сирийском языке. (Примеч. пер.)


[Закрыть] пишет о религиозной политике Константина Дуки: «Гонения были начаты халкидонянами (то есть византийцами) не только против нас, но также и против армян, живших в империи ромеев. Вышел указ, предписывающий преследовать их, если они не примут ересь (= халкидонский символ веры о двух природах Христа). И вот, помимо того что истинных христиан терзали грабежи и разбои турок, их еще больше притесняли халкидоняне!»

Тем временем набеги тюрок, пронзая Армению и византийскую Сирию, достигли Малой Азии. В 1067 г. одной из их банд была разрушена Кесария Каппадокийская. В 1068 г. настал черед Неокесарии и Амория, в 1069 г. – Икония, в 1070 г. – Хон. Однако на этом этапе турецких вторжений речь шла лишь об опустошительных набегах, но пока еще не об оккупации: невозможно было найти большое различие между автономными тюркскими бандами и сельджукским султаном, когда они ежегодно внезапно вторгались на греческую территорию и опустошали ее, тогда как греки не желали ничего иного, кроме установления мирных отношений между обеими империями… После каждого рейда банда возвращалась восвояси спрятать в надежное место награбленную добычу.

Император Роман Диоген. Катастрофа при Манцикерте

В 1067 г. на константинопольский престол взошел настоящий император-воин – Роман IV Диоген. После долгих лет правления столичной бюрократии и придворных клик все приходилось начинать сначала. Чтобы противостоять сельджукским набегам, Византийской империи необходимо было восстановить твердую дисциплину, как при Василии II. Роман Диоген взялся за это дело. Он пытался возродить армию, в которой, к сожалению, недисциплинированные новобранцы и ненадежные наемники – норманны из Италии и узы-куманы из Южной Руси – все больше и больше заменяли прежние анатолийские легионы. С этими разнородными формированиями Роман предпринял попытку очистить от тюркских банд Малую Азию до Евфрата. После ряда трудных кампаний ему это почти удалось, несмотря на то что мобильность тюркских наездников сильно затрудняла борьбу с ними.

В 1068 г. Роман Диоген осуществил на востоке Каппадокии поход через Севастию (Сивас), Колонею, Ликанд и Кесарию, чтобы достичь Мараша на сирийско-килийской границе. В конце этого года он овладел в Сирии Иераполем (Мембиджем) на западном берегу Евфрата и оставил гарнизон в Артахе к востоку от Антиохии. Но в это время, как мы видели, тюркские всадники грабили Неокесарию в Понте и блокировали Цамандос в феме Ликанд; их разорительные набеги достигли даже Амория в сердце Фригии, который, в свою очередь, был разграблен. Однако здесь следует заметить, что, хотя тюрки в своих внезапных грабительских рейдах добирались до самых удаленных городов, они избегали меряться силами с императорской армией и на обратном пути очень часто несли большие потери и бывали вынуждены бросить добычу. В 1069 г., несмотря на неожиданный мятеж нормандского наемника Криспена, опустошившего в собственных выгодах фему Месопотамию (на юго-западе Эрзинджана, к северо-западу от Харпута), Роман Диоген изгнал турок из окрестностей Кесарии Каппадокийской и вступил в Западную Армению, но его полководец Филарет, управлявший Мелитеной, позволил противнику разгромить его возле этого города. Другие тюрки разграбили Иконий в центре Малой Азии, а Роман Диоген не сумел их остановить на их обратном пути в Киликии. В 1070 г. тюрки дошли до Хон, древнего города Колоссы, на самом западе Фригии, который разграбили. В том же году византийский военачальник Мануил Комнин был разбит и взят в плен тюрками возле Севастии (Сиваса). Но Эдесса, чье положение было очень сложным, в это время отражала все атаки.

Попутно отметим, что антагонизм между византийцами и их армянскими подданными сохранялся до конца. После разграбления Севастии (Сиваса) тюрками греческое население возложило вину за это на армянских иммигрантов, в том числе на арцрунидских принцев Атома и Абусахла, обвиненных в предательстве Мануила Комнина и сговоре с тюрками. Когда в 1071 г. император Роман Диоген приехал в Севастию, он (если верить Матфею Эдесскому) приказал разорить армянские дома и церкви и выгнал обоих принцев Арцрунидов. Тот же источник сообщает, что Роман якобы заявил, что после того, как покончит с тюрками, он уничтожит армянскую веру.

Однако сельджукский султан Алп-Арслан лично прибыл на византийскую границу, чтобы вести войну. В 1070 г. он взял Манцикерт, к северу от озера Ван, одну из последних армянских крепостей, еще удерживаемых византийцами, блокировал Амиду (Диярбакыр) и в очередной раз опустошил провинцию Мелитену. Далее он дошел до Эдессы, которую осадил 10 марта 1070 г. Византийским губернатором крепости был некий Василий (болгарский принц, «сын Алусиана», или Василий, сын Абухаба?). После пятидесяти дней бесплодных усилий султан снял осаду и обратился против эмира Алеппо, Мирдасида Рашид ад-Даулы Махмуда, отказавшегося предоставить в его распоряжение свои воинские контингенты. Он принудил Алеппо к сдаче, но оставил Мирдасида править в качестве своего вассала. Внезапно вести из Армении заставили его покинуть Сирию (май 1070 г.).

Действительно: император Роман Диоген предпринял новый поход для отвоевания Армении (весна 1071 г.). В его распоряжении была армия численностью от 200 тысяч до 300 тысяч человек, впрочем представлявшая собой смесь самых разнородных элементов: недавно мобилизованных неопытных бойцов и плохо дисциплинированных франкских (нормандских) и куманских наемников. Прибыв в Арзн (Эрзерум), он отправил на разведку отряды куманов и франков (последних под командованием нормандского авантюриста Русселя де Байоля) в район Ахдата, или Келата, к юго-востоку от Манцикерта и к северо-западу от озера Ван. Алп-Арслан находился в Мосуле, когда кади Манцикерта и другие беглецы из этого города обратились к нему с мольбами о помощи. Он выступил навстречу василевсу тотчас же, как собрал свои войска – 14 тысяч человек, тюрок и курдов.

В этот момент Роман Диоген направил в подкрепление отряду Русселя де Байоля, двигавшемуся на Келат, второй отряд, под командованием грузина Иосифа Траханиота. Эти войска подошли к Келату, тогда как сам Роман осадил и принудил к капитуляции Манцикерт. У императора, после того как он распылил свои силы, к моменту появления Алп-Арслана оставалось не более 100 тысяч человек.

Сражение произошло возле Манцикерта в пятницу, 19 августа 1071 г. Предположительно тюрки притворным отступлением заманили византийцев в засаду, где те были разгромлены. Ходили слухи о предательстве: вспомогательные войска – куманы (узы) и печенеги, тюрки по происхождению, будто бы оставили ряды византийской армии и перешли на сторону Алп-Арслана. С другой стороны, обвиняли одного из византийских военачальников, Андроника Дуку, командовавшего резервом, что он, из ненависти к Роману, способствовал поражению. Что же касается Никифора Вриенния и Русселя де Байоля, они будто бы забыли про свой долг и бежали в направлении фемы Месопотамия и Константинополя. Однако, вероятно, военной хитрости Алп-Арслана вполне достаточно, чтобы объяснить исход сражения. Роман, оставшийся один с горсткой верных воинов, геройски дрался до того момента, когда под ним была убита лошадь, а сам он ранен и взят в плен Алп-Арсланом.

Разгром при Манцикерте, возможно, стал крупнейшим военным поражением за всю историю Византии. Хронисты Латинского Востока, такие как Гийом Тирский, не ошиблись, увидев в этом событии потерю Византийской империей роли главного защитника христианства от ислама и оправдание выхода на сцену франков в качестве замены Византии во главе крестового похода. В глазах западных европейцев роковой день Манцикерта означал следующее: Византия вышла из игры и должна уступить место латинянам, что стало оправданием, как фактическим, так и юридическим, франкского крестового похода: 1071 г. породил 1095 г.

Но здесь уместно заметить, что если битва при Манцикерте повлекла за собой важные исторические последствия, то произошло это потому, что религиозные раздоры в византийском обществе усилили размеры катастрофы. В глазах самих победителей их успех (масштаб которого, возможно, оказался для них неожиданным) узаконивал лишь овладение ими Арменией в перспективе со скорым падением Эдессы и Антиохии. Именно в этом смысле султан Алп-Арслан заключил договор с пленным императором. Надо сказать, что тюркский завоеватель общался с попавшим в его руки наследником цезарей с самой изысканной обходительностью. После короткого плена он отправил его, нагруженного подарками, на византийскую территорию и, вместо того чтобы использовать свой успех, вторгшись в Малую Азию, в которой не осталось войск, или хотя бы попытаться захватить Эдессу и Антиохию, он отправился на противоположный конец своей империи покорять Трансоксиану, где умер, а ему наследовал сын, Малик-шах (1072). Сами византийцы своими безумными распрями не позволили минимизировать последствия разгрома и, после Армении, отдали тюркам всю Малую Азию. Во время пребывания Романа Диогена в плену императорской короной в Константинополе завладел ставленник гражданской и придворной партии Михаил VII Дука[134]134
  Михаил, сын императора Константина X Дуки, был провозглашен императором после смерти отца, еще будучи ребенком. Роман Диоген женился на его матери, вдовствующей императрице Евдокии, и в этом качестве получил престол как император-соправитель Михаила и его братьев. (Примеч. пер.)


[Закрыть]. Когда несчастный герой вернулся на византийскую землю, его объявили низложенным. Побежденный при Амасии полководцами Михаила VII, он был пленен в Адане, ослеплен и умер от этой пытки.

Согласно замечанию Ж. Лорана, с этой гражданской войны между Михаилом Дукой и Романом Диогеном, а не с катастрофы при Манцикерте начинается крушение византийского могущества перед лицом тюрок. Действительно, византийские войска, истреблявшие друг друга, забросили охрану границ, через которые сельджукские банды проникали, не встречая преград.

Первая франкская попытка в Леванте: Руссель де Байоль

Руссель де Байоль был нормандским авантюристом на византийской службе, которого мы видели в роли командира отряда в армии Романа Диогена в Манцикертской кампании. Прибывший с Двух Сицилий, где его земляки выкраивали себе королевство из византийских и арабских владений[135]135
  Королевством обеих Сицилий называлось государство, включавшее в себя Южную Италию и остров Сицилия. В описываемое время различные районы этих территорий принадлежали Византии, арабам и лангобардским княжествам. Сначала нормандцев приглашали лангобардские правители и византийские губернаторы в качестве наемников для войны с арабами; в дальнейшем нормандцы обратили оружие против своих нанимателей. (Примеч. пер.)


[Закрыть], он придумал план, как воспользоваться войной византийцев с тюрками, чтобы выкроить себе в Малой Азии королевство, независимое и от тех и от других. В 1073 г., сопровождая в походе византийского военачальника Исаака Комнина, он поднял мятеж и принялся завоевывать для себя самого Ликаонию (район Икония) и Галатию (район Анкары), нападая и на византийцев, и на тюрок. Исаак Комнин, оказавшийся между двух огней, был взят в плен сельджуками возле Кесарии (Кайсери) (1073). Император Михаил VII отправил в Азию новую армию под командованием своего дяди, кесаря Иоанна Дуки. Иоанн Дука встретил Русселя на мосту Зомпи, на верхней Сакарье, к югу от Амория (Аммурийе). Он был, в свою очередь, разбит и взят в плен. Руссель победителем прошел через всю Вифинию и сжег Хризополь (Скутари) напротив Константинополя. Чтобы прикрыть нормандское завоевание вуалью легитимности, он провозгласил Иоанна Дуку императором.

Тогда Михаил VII, дабы помешать нормандцам завоевать Малую Азию, как они завоевали Великую Грецию, обратился к сельджукам – поступок, чреватый серьезными последствиями, ибо именно с него начинается окончательное поселение тюрок на полуострове. Младший отпрыск династии Сельджуков, Сулейман ибн Кутулмыш, с согласия нового султана Малик-шаха заключил с Михаилом VII желанный для того договор. Он брал на себя обязательство послать на помощь василевсу вспомогательные войска, а взамен получил официальную уступку уже захваченных византийских провинций (1074).

Тогда сильная сельджукская армия вторглась в Каппадокию. Сто тысяч тюрок дошли до района Никомедии, до Босфора, где их опорным пунктом станет Хризополь. Руссель де Байоль, у которого было не более трех тысяч человек, был раздавлен числом в битве на горе Софон и взят в плен. Однако он сумел заплатить за себя выкуп и попытался возобновить борьбу в горах фемы Армениак, в районе Сиваса, вновь сражаясь с тюрками и имперцами и угрожая портам Понта. Наконец, новый византийский военачальник, Алексей Комнин, будущий император, добился успеха там, где потерпели неудачу другие. Направленный в район Амасии, опустошаемый Русселем, он собрал верные войска и укрепил договор с сельджуками. В Малую Азию как раз вторгся новый тюркский предводитель по имени Тутах. Руссель и Алексей соперничали за право заключить с ним союз. Тот сделал выбор в пользу Алексея, заманил Русселя на встречу, захватил и выдал Алексею Комнину. Лишившись командира, нормандцы сложили оружие.

Так растаяла перспектива возникновения в Малой Азии нормандского государства, опередившего бы на два десятилетия образование нормандского Антиохийского княжества…

Нормандцы на какое-то время ушли с азиатской земли. Зато тюрки окончательно обосновались в Каппадокии.

Оккупация Малой Азии турками-сельджуками

Новая гражданская война в Византии отдала в руки турок-сельджуков Фригию и Вифинию до Мраморного моря, Лидию и Ионию до Эгейского.

В начале 1078 г. бездарный император Михаил VII Дука был свергнут Никифором III Вотаниатом, стратегом[136]136
  В Византии стратег – наместник и главнокомандующий фемы. (Примеч. пер.)


[Закрыть] фемы Анатолик (район Амория во Фригии)[137]137
  Вотаниат возложил на себя императорские инсигнии в своем губернаторстве 2 июля 1077 г. Провозглашен императором в соборе Святой Софии 7 января 1078 г.


[Закрыть]. Чтобы победить своего соперника, Вотаниат вербовал во множестве тюркские банды. Эти тюрки захватывали с ним и для него города Геллеспонта, Пропонтиды и Босфора: Кизик, Никею, Никомедию, Халкидон, Хризополь. Так они впервые обосновались в Никее: в качестве императорского гарнизона, как наемники Вотаниата (1078). Но эти странные стражники очень скоро превратились в хозяев. Их банды, сновавшие по стране, нападали на мелкие мирные вифинские городки, облагали данью деревни, перерезали коммуникации между Константинополем и внутренними районами Малой Азии. В Хризополе, куда тюрки вошли чуть ранее, они еще в 1078–1079 гг. жили в лагере и в шатрах. Оттуда они через равнину дошли до Никеи. В Никее, куда они вступили, как друзья, без борьбы, они уничтожили либо изгнали почти все христианское население. С конца 1078 г. командование тюркского гарнизона Никеи начало оказывать сопротивление так бездумно впустившему их в город Вотаниату. Вскоре нашелся благовидный предлог для мятежа против него: в Ионии появился новый претендент на византийский престол, Никифор Мелиссен. Никейские тюрки выступили на его стороне против Вотаниата и, прикрываясь его именем, продолжили борьбу против Византии (1081).

Как и Вотаниат тремя годами раньше, Мелиссен без колебаний обратился за помощью к сельджукам. Он заключил с их предводителем Сулейманом ибн Кутулмышем договор, который, с учетом общей ситуации, представлял собой настоящую измену христианству. По утверждениям некоторых хронистов, в то время как Сулейман обещал Мелиссену предоставить войска для захвата Константинополя, Мелиссен якобы уже заранее уступал Сельджукиду половину городов и провинций, которые предстояло отвоевать у Вотаниата. В действительности нам неизвестно, существовало ли в договоре данное условие. Но реальность оказалась еще хуже. Мелиссен, выступив из района Кос с новыми сельджукскими бандами, повел их захватывать – на этот раз окончательно – Никею и все побережье Вифинии от Хризополя до Кизика, где на их сторону, естественно, перешли размещенные Вотаниатом тюркские гарнизоны (1081).

В это время тюрки Сулеймана еще действовали, по крайней мере теоретически, как союзники византийского претендента. Но когда несколько недель спустя Мелиссен покорился Алексею Комнину, ставшему единственным василевсом, Сулейман и его тюрки отказались признать нового императора и, не став прикрываться именем какого-нибудь нового претендента, оставили себе Никею и все города Вифинии, куда Мелиссен так неосторожно впустил их следом за Вотаниатом. Вероятно, именно тогда Сулейман официально сделал своей резиденцией Никею, которая, таким образом, около 1081 г. стала первой столицей будущего малоазийского тюркского султаната, который просуществует более двух веков (1081–1302). В это же время византийцы потеряли Никомедию (Измит), которую император Алексей Комнин сумеет возвратить лишь после смерти Сулеймана (ум. 1086). На Эгейском море тюрки захватили Смирну, в которой в 1081 г. правил эмир Чакан, дерзкий авантюрист, который построил свой флот и завладел островами у азиатского берега[138]138
  Этот персонаж известен нам лишь под эллинизированным именем, упомянутым в труде Анны Комнины.


[Закрыть].

Действительно, члены династии Сельджукидов были не единственными тюркскими вождями, воспользовавшимися этим общим развалом. Так, на северо-востоке полуострова, в Каппадокии, вокруг Кайсари, Сиваса и Амасии сложился могущественный эмират другого тюркского дома – Данишмендидов – первоначально независимый от Никейского государства Сельджукидов. Возникновение множества местных эмиратов, одновременно созданных различными тюркскими бандами, которые, присоединившись к нашествию сельджуков и прикрываясь именем Сельджукидов, действовали каждая в своих собственных интересах, крайне затрудняло христианское контрнаступление: во времена крестовых походов анатолийские крестоносцы Раймона де Сен-Жиля, графа де Невера, Гийома IX Аквитанского и Вельфа IV Баварского в 1101 г. потерпели поражение от этого тюркского феодального муравейника в Галатии, Пафлагонии и Каппадокии[139]139
  См. ниже.


[Закрыть].

Отметим, однако, вместе с Ж. Лораном, что, если на момент вступления на престол Алексея Комнина в 1081 г. тюрки были фактическими хозяевами Малой Азии от Евфрата до Мраморного моря, это вовсе не было результатом методичного, политического, организованного завоевания. Ничего общего с тем, как Сельджукский султанат действовал в Иране при Тогрул-беке, Алп-Арслане и Малик-шахе. Местные эмиры, такие как Чакан в Смирне или Данишмендиды в Каппадокии, похоже, не подчинялись Сельджукиду Сулейману ибн Кутулмышу, эмиру Никеи: «Румский султанат» с родом Сулеймана на троне будет создан его сыном Кылыч-Арсланом после 1092 г. «А в 1081 г., – как пишет Ж. Лоран, – тюрки были еще лишь бродягами-грабителями; их поселение в окрестностях Никеи было результатом не целенаправленной и продуманной политики, а счастливой случайности, вызванной слабостью и внутренними раздорами византийцев. За этим случайным исключением, они еще занимались тем, что пересекали во всех направлениях и грабили Западную Азию, христианское население которой либо договаривалось с ними, либо спасалось за стенами своих городов, но почти всюду оказывало сопротивление вторжениям»[140]140
  J. Laurent. Byzance et les Seldjoucides.


[Закрыть]. Вероятно, большая часть побережья Черного моря с Трапезундом[141]141
  Трапезунд принадлежал византийцам еще в конце 1071 г. После недолгой тюркской оккупации он был отбит в 1075 г.


[Закрыть] и южный берег Малой Азии до Киликии по-прежнему оставались под властью Византии. Более того, в то время как расположенная близ Мраморного моря Никея с 1081 г. была захвачена турками, на севере Сирии и даже на противоположном берегу Евфрата Антиохия и Эдесса по-прежнему находились в руках византийских гарнизонов или армянских вождей, номинально являвшихся подданными Византии; Антиохия – до 1084 г., Эдесса – приблизительно до 1087 г. В самом сердце Анатолийского плато, в то время, когда предательство Мелиссена отдало Сулейману ибн Кутулмышу остров Мармару, еще держались многие крепости. Точно неизвестно, когда капитулировала Конья (древний Иконий), будущая столица малоазийских Сельджукидов: между 1072 и 1081 гг. или, как утверждает Казвини[142]142
  Хамдаллах ибн Абу Бекр Мостоуфи (Мустоуфи) Казвини (ок. 1281/82 – ок. 1344 или 1359) – средневековый персидский историк, географ и поэт; известен как автор исторического сочинения «Тарих-и гузидэ» («Избранная история»).


[Закрыть] в «Тарих-и гузидэ», только около 1087 г.

Однако очень скоро даже самые хорошо укрепленные города вынуждены были капитулировать, потому что местность вокруг них была опустошена частыми набегами тюркских банд. «Страна опустела. С уходом тюрок жители разбегались, опасаясь их возвращения. За несколько лет Каппадокия, Фригия, Вифиния и Пафлагония потеряли бо́льшую часть своего греческого населения. Долины и поля, протянувшиеся от Кесарии и Севастии до Никеи и Сард, почти опустели, и счастливые тюрки разгуливали по ним со своими стадами и шатрами, как в пустынях, из которых они пришли»[143]143
  J. Laurent. Byzance et les Seldjoucides.


[Закрыть]. Добавим к этому, что некоторые тюркские вожди, похоже, научились ловко использовать социальные проблемы анатолийского населения. Значительная часть жителей деревень попала в зависимость от богачей, и многие поместья обрабатывались рабами. Сулейман ибн Кутулмыш объявил их свободными при условии уплаты незначительной подати, чем завоевал их горячие симпатии.

Эти детали объясняют последующую судьбу византийской реконкисты при Комнинах. В оставшихся земледельческими и городскими районах побережья, в Вифинии, Мизии, Ионии, Лидии, греческое население выжило, испытав шок тюркской оккупации, которая, впрочем, уже носила характер правильной политической организации. По двум этим причинам и реконкиста Комнинов, и Первый крестовый поход, ставший ее оружием, смогли изгнать оттуда захватчиков. Напротив, на плато Фригии и Каппадокии ни проход крестоносцев от Годфруа Буйонского до Фридриха Барбароссы, ни периодические кампании Иоанна и Мануила Комнинов никак не помогут отвоевать эту землю, поскольку сама земля изменилась; Фригия и Каппадокия превратились в то, чем они являются по сей день, – в новый Туркестан (страну турок), продолжение киргизской степи.

Армяне и византийский разгром

Посреди общего разгрома досада армян на Византию усилилась. Византийская империя принудила армянские династии одну за другой уступить ей свои владения: васпураканских Арцрунидов в 1022 г., анийских Багратидов в 1045 г., карских Багратидов в 1064 г. Уступая византийскому давлению и принося в жертву свою независимость, армяне по меньшей мере имели право надеяться, что могущественная «ромейская» империя защитит их от тюркских вторжений лучше, чем могли это сделать они сами. Однако распад большой византийской армии вследствие гражданских войн 1057–1081 гг. оставил армян беззащитными перед тюркским вторжением. Взятие Ани (1064) и катастрофа под Манцикертом (1071) повлекли за собой завоевание всей их страны сельджуками[144]144
  Матфей Эдесский датирует порабощение Армении падением Ани в 1064 г., а приходом к власти султана Малик-шаха (1072) окончание резни и начало тюркского упорядоченного правления: «Царствование Малик-шаха было угодно Богу. Его власть распространилась далеко, и он дал Армении отдых».


[Закрыть].

Армяне были вне себя. Раньше, в IX–X вв., они, то временно склоняясь, то героически сопротивляясь, сумели сохранить свою автономию от арабского могущества. Сегодня Византийская империя, вопреки их желанию, взяла на себя задачу защитить их от тюрок, но при первой же неудаче бросила на милость мусульманским завоевателям. И те же самые византийцы, которые, не сумев их защитить, заставляли их массами эмигрировать и почти всех депортировали в Каппадокию, продолжали их преследовать за их монофизитскую веру. «Кто смог бы, – восклицает Матфей Эдесский, – описать бедствия армянского народа, его боль и слезы, всё, что пришлось ему претерпеть от турок во времена, когда наше царство потеряло своих законных владык, похищенных этими лживыми защитниками, бессильной, женоподобной, подлой греческой нацией! Они рассеяли самых отважных сынов Армении, отняв у них очаг, их родину. Они сломали наш национальный трон, разрушили защитную стену, каковую составляло наше храброе войско и наши бесстрашные воины, – эти греки, известные и славные лишь быстротой, с которой они убегают, подобные трусливому пастуху, спасающемуся, едва завидя волка. Они не знали отдыха до того дня, как разрушили крепость Армению… Когда турки покорили Армению, греки вообразили, будто могут возобновить войну против нее в другой форме: они стали выставлять вперед религиозные расхождения. Полные отвращения и презрения к военному делу и воинской доблести, они отказались от них, чтобы попытаться внести в церковь споры и смуты, поспешно оставив всякое сопротивление персам [то есть сельджукам]. Их усилия ограничивались отвращением истинно верующих [то есть монофизитов] от их веры и их истреблением… Их постоянной заботой было непрестанно удалять с Востока отважных и доблестных военачальников армянского происхождения, принуждая тех оставаться среди них».