Текст книги "Одно темное окно"

Глава девятая

Рэйвин провел меня до самой лестницы.

Наступил вечер накануне ночи Равноденствия. Скоро начнется второй пир, за которым последуют придворные празднества – танцы, игры и всевозможный разврат, подпитываемый королевским вином.

– Я должен поговорить с остальными. Надеюсь, вы сумеете найти дорогу в свои покои, – сказал Рэйвин, собираясь уходить. Затем, словно что-то забыв, он оглянулся на меня и добавил менее напряженным голосом: – Увидимся за ужином, мисс Спиндл.

«Угроза или обещание?» – спросил Кошмар.

Я наблюдала, как капитан дестриэров торопливо шествовал через зал.

«Он мне не доверяет».

«Ты заявила, что твой разум вне пределов его досягаемости. Если раньше он не думал, будто ты что-то скрываешь, то теперь точно так считает».

«Я действительно кое-что скрываю, – сказала я, нервно теребя край порванного рукава, пока поднималась по лестнице. – Тебя».

В холле было оживленно. Слуги сновали по комнатам с подносами вина. Мужчины сгрудились кучками возле дверей, смеясь и раскуривая табак. Я держалась подальше от них, прижимаясь к серому гобелену с изображением Пророка. Мне так захотелось вернуться в дом Хоторнов – подальше от всего и всех, – что я приложила руку к животу.

Когда я открыла дверь в наши комнаты, Ная стояла в гостиной.

– Ради всего святого! – воскликнула она. Руки горничной побелели от затягивания ее в очень прочный корсет. – Закрой дверь. Ты хочешь, чтобы все увидели меня в исподнем?

Проигнорировав ее, я прошла в свою комнату, захлопнув дверь. И села на кровать, когда последние остатки серого света растворились в темноте. Я просидела несколько часов в подвале под замком, потеряв бо́льшую часть дня из-за Рэйвина Ю. Он странный мужчина, капитан дестриэров. Я ожидала, что человек его должности будет менее тихим, более резким, – более жестоким.

Но я рада ошибиться.

Тем не менее в спокойствии Рэйвина таилась тьма. Я видела ее в выражении его лица – хладнокровная выдержка. Он, как и я, научился сохранять спокойствие – скрывать свои мысли под маской контроля и строгости.

А значит, ему, как и мне, есть что скрывать.

Иначе зачем бы ему вместе с кузеном бродить по лесной дороге, если в их распоряжении могучие дестриэры? Если Кошмар в чем-то и прав, так это в том, что, каковы бы ни были мотивы капитана, ему нужна моя магия.

Она его заинтриговала.

«Капитан дестриэров мрачен, опасен. Следит с ветвей тиса, взгляд его ясен. Клюв довольно остер, размах крыльев широк. Прячься или настигнет тебя… вырвет сердца кусок».

Димия без стука открыла дверь, ее волосы все еще были мокрыми после ванны. Увидев меня, она поджала верхнюю губу.

– Где ты была? Выглядишь паршиво.

– В саду.

– Все мы были в саду, – сказала Ная, следуя за близняшкой в мою комнату, ее корсет придавал голосу воздушность. – Ты единственная, кто вышел оттуда с грязью на платье и колючками в волосах.

– Поторопитесь, – донесся из другой комнаты голос Нериум. – Нас ждут внизу до восьмого удара колокола.

Я вытащила веточку из волос.

– Вам известно, что Айони дали Карту Девы?

Сводные сестры повернули головы в мою сторону.

– Что значит «дали»? – спросила Ная.

Димия бросилась на кровать, матрас застонал.

– Кто дал ее ей?

– Сколько она стоит?

– Айони теперь выглядит иначе?

Я пошла в ванную комнату, стягивая грязное платье.

– Все, что мне известно, – сказала я, – что сегодня утром на прогулке в саду карта была при ней. Она вам что-нибудь говорила об этом?

Димия надулась.

– Никто мне ничего не говорит. – Ная открыла дверь ванной комнаты, таща за собой мое темно-зеленое платье. Она протянула его мне, осматривая ткань. – Довольно хорошая работа, – заметила она. – Хотя цвет слишком темный для Равноденствия. Его дал тебе отец?

– Нет, – ответила я, проведя влажным полотенцем по коже, прежде чем взять наряд. – Дядя.

Она приподняла брови.

– Он гораздо щедрее, чем я себе представляла, если одевает тебя в новые платья и тратит половину состояния на Карту Девы. Кто бы мог подумать, что жизнь в лесу так хорошо оплачивается?

– Все не так, – произнесла Нериум, входя в мою комнату и не пытаясь скрыть тот факт, что она подслушивала. – Это лишь говорит о том, что он одолжил деньги. Или обменял что-то ценное.

Смех Кошмара заставил меня вздрогнуть.

– Вот, – сказала Ная, протягивая мне расческу с мелкими зубьями. – Возьми. Твои волосы спутаны сильнее, чем птичье гнездо.

В общей комнате стояло высокое серебряное зеркало. Одевшись, я подошла к нему и, моргая, взглянула на отражение, с трудом узнавая себя в ярком зеленом платье. Димия пристроилась рядом со мной, надув щеки перед зеркалом.

– Аликс Лобернум спрашивал меня о тебе вчера вечером.

Я приложила руку к лицу.

– Ты же ничего ему не сказала, правда?

Ная нахмурилась, сжав губы в тонкую линию.

– Не могу понять, почему ты пренебрегаешь им, – заявила она. – Он добродушный и заботливый – и слишком хорош для тебя.

– Так и есть, – подтвердила я без угрызений совести.

Нериум подошла к нам сзади, прижала к себе дочерей и пощипала их за щеки, пока они не покраснели.

– А вот и колокол. – Она окинула меня коротким взглядом с головы до ног. – Надеюсь, Элспет, ты не найдешь причин смущать нас этим вечером.

Мне на ум тотчас пришло несколько вещей, способных смутить мачеху. Например, то, как за мной сквозь туман гнался капитан дестриэров.

«И как мы почти лишили его чувств», – подметил Кошмар.

Губы дернулись, но я сдержала улыбку.

Отец в тунике насыщенного багрового цвета ждал в коридоре с другими мужчинами, чтобы сопроводить нас. Он протянул Нериум руку. Близняшки последовали за ним, сцепив ладони, оставив меня позади, плестись тенью на фоне ярко-красного цвета Спиндлов.

Мы вышли в коридор и направились в большой зал. Я поискала взглядом Айони и ее розовое свечение, но увидела лишь несколько других карт. Цвета, исходящие от трех дозорных дестриэров, Золотого Яйца, Чаши и Косы, наполняли комнату. Но Карт Девы нигде не видно.

Когда распорядитель объявил семью Спиндл, отец и Нериум вышли вперед первыми, за ними последовали мои сводные сестры, затем я. Толпа повернулась, чтобы посмотреть на нас. Мои щеки опалило жаром, и я сжала пальцы в кулаки, решив не соответствовать их представлениям.

Принц Элм Роуэн стоял у подножия парадной лестницы, красное сияние его Косы освещало нам путь.

Улыбка принца не коснулась его глаз.

– Эрик, – сказал он, протягивая руку. – Прости, что разминулся с тобой на охоте. Добро пожаловать на Равноденствие.

– Ваше Высочество. – Мой отец глубоко поклонился. – Спасибо, что пригласили нас.

– Всегда рад видеть тебя и твоих дочерей.

Димия хихикнула, а Ная подтолкнула ее локтем. Они склонили свои лебединые шеи.

Глядя на них, Элм моргнул и сморщил веснушчатый нос, будто почувствовал гадкий запах. Его взгляд переместился на меня.

– А это, должно быть, дочь твоей первой жены.

Мой отец оглянулся, будто только сейчас вспомнил обо мне.

– Элспет давно не приезжала на Равноденствие, – сказал он, приглашая меня вперед. – Элспет, ты помнишь принца Ринэлма?

Я поклонилась. Когда Элм протянул руку в знак приветствия, наши пальцы соприкоснулись, холодные и бесчувственные.

– Добро пожаловать обратно в Стоун, мисс Спиндл, – сказал он, бросая на меня лукавые взгляды. – Могу я проводить вас на ужин?

«Роуэнам нельзя доверять. Они слишком отчаянно цепляются за свои Косы, жаждут власти, контроля, – громогласно возвестил Кошмар. – Будь осторожна».

Я напряглась, опустив взгляд к красной карте в кармане Элма. Но все равно взяла его за руку, ткань наших рукавов соприкоснулась. Он всего на два года старше меня – ровесник Айони. Зеленые глаза выделялись на фоне его оливковой кожи, а когда его густые и взъерошенные волосы попадали на свет, они становились того же цвета, что и венки Равноденствия, висевшие над арками большого зала, переливаясь осенними оттенками.

Принц, бесспорно, красив. Но красный свет Косы отбрасывал странные тени на его черты. Я встревоженно отвела взгляд.

Мы скользили по залу, за нами следовала вторая семья моего отца, океан гостей расступался. В большом зале горели свечи и факелы, освещая тонкие ткани домов Бландера, вышивки с одноименными деревьями виднелись на корсажах платьев и на туниках.

Я поискала глазами Айони и Хоторнов, но не увидела их – толпа была густой, как туман.

Мимо пронесся слуга с серебряным подносом, уставленным кубками. Элм взял два и грубо протянул один мне, пролив немного вина на пол возле наших ног. Я взяла кубок обеими руками, радуясь, что больше не прикасаюсь к принцу.

Элм сделал большой глоток, внимательно осматривая комнату.

– Вы, должно быть, особенная, – произнес он уголком рта, махнув рукой и кивнув, когда мимо нас проходили придворные его отца. – Нечасто Рэйвин кому-либо доверяет.

– Доверяет?

– Вы провели наедине несколько часов. – По его губам скользнула краткая улыбка. – Более того, Рэйвин настаивает, что вы или ваша магия окажетесь полезны.

Я уставилась на второго сына короля, и мой желудок сжался. Как легко он носил маску радушия и обаяния, тогда как в его голосе слышалось неодобрение и сомнение. Я чувствовала его столь же отчетливо, как дым.

Не доверяя принцу, как и он мне, я сделала шаг назад. Но не успела отойти, как к нам подошел мужчина – высокий, красивый и широкоплечий, – и взгляды толпы устремились к нему.

– Братец, – поприветствовал принц Хаут Роуэн, переводя взгляд с Элма на меня. – Кто это прелестное создание?

Если мое мнение о принце Элме нельзя назвать самым лестным, то мнение о Хауте было просто ужасным. Он мерзавец. Купаясь в красном свечении карты Косы, Хаут без всякого стеснения заставлял других выполнять его приказы, особенно тех, кто пренебрегал законами Бландера.

До меня доходили слухи, что он обожал казнить преступников Косой, заставляя их вытворять ужасные вещи против воли. Верховный принц часто созывал большую толпу на окраине города. Затем, коснувшись трижды своей карты, он отправлял обвиняемого без всяких амулетов умирать в тумане – затеряться в соли и хищном голоде Духа Леса.

У меня мурашки бежали по коже, когда я стояла рядом с ним.

Хаут смотрел на меня сверху вниз. Он крупнее своего брата – его мускулы выделялись под золотой туникой. Кожа у него оливкового цвета, а глаза – того же зеленого оттенка, присущего всем Роуэнам, но если во взгляде Элма виден прищур и хитрость, то взгляд Хаута был смелым и агрессивным.

– Вы старшая дочь Эрика?

– Рада познакомиться с вами, сир, – сказала я, опустив голову.

– Мы раньше не встречались?

Элм выдохнул сквозь зубы:

– Она только вернулась ко двору, брат.

Хаут потянулся вперед, взял мою руку и поцеловал ее.

– Лучше поздно, чем никогда.

Элм издал звук рвотных позывов.

– Хватит, – сказал он, отводя меня от брата, прежде чем верховный принц успел сказать еще хоть слово. Я почувствовала взгляд Хаута на своей спине, но не повернулась к нему, моя кожа покрылась мурашками от одного прикосновения.

– Мне нужно еще выпить, – пробормотал Элм, оставив меня стоять в одиночестве, даже не оглянувшись. – Не уходите слишком далеко, Спиндл.

Я нашла тетю, задержавшуюся у подноса с едой.

Она подпрыгнула, когда я коснулась ее плеча, а затем заключила меня в крепкие объятия. Отстранившись, она оглядела меня с ног до головы, широко распахнув глаза.

– Ты прекрасно выглядишь!

Я окинула взглядом толпу вокруг нее, заметив характерные препирательства моих младших кузенов, когда те бежали через весь зал, а крошки летели из их открытых ртов.

– Где Айони? – спросила я. – Мы… повздорили. Хочу, чтобы все снова стало хорошо.

Морщинки на лбу тети углубились. Слезы блестели в ее глазах, и она потерла нос.

– Айони где-то с твоим отцом и королем. Ох, Элспет. – Она подняла рукав к глазам. – Твой дядя – настоящий упрямец.

У меня свело живот.

– Что королю от нее нужно?

Тетя заговорила дрогнувшим голосом.

– Твой дядя отдал королю свою Карту Кошмара и заключил соглашение, не посоветовавшись со мной.

Рядом раздался звон бьющегося серебра. Кузены промчались мимо, злобно смеясь.

– Благословите деревья! – воскликнула тетя. – Неужели у всех моих детей не все в порядке с головой? – Взбодрившись, она бросилась сквозь толпу за сыновьями.

Я смотрела ей вслед, мои внутренности скручивало.

Во главе стола зазвонил колокольчик, и комната начала заполняться. Я осталась на месте, скрестив руки на груди. Платье плотно облегало мою фигуру, и на мгновение я замерла, убаюканная мягкой тканью, погрузившись в размышления.

Кто-то тронул меня за плечо.

– Ты прекрасно выглядишь, Элспет.

Узнав голос, я застонала. Аликс.

Когда я повернулась, он стоял рядом в привычной ярко-желтой тунике, широко улыбаясь и выжидающе глядя на меня.

– Я только что спросил твоего отца, можешь ли ты сесть со мной и моими родителями, – сказал он. – Эрик дал свое согласие. – Аликс сделал паузу. – Если ты тоже согласна, разумеется.

«Я знаю, что никто не спросит, чего хочу я, – ехидно заметил Кошмар, – но на случай, если тебе интересно, ответ – нет. Нет, я решительно НЕ согласен».

«Что совсем не удивительно», – пробормотала я.

– Послушай, Аликс, я…

– Мама очень хочет с тобой познакомиться. Я так много рассказывал ей о тебе…

Остальное я уже не слушала. Мой взгляд переместился за плечо Аликса, уловив кого-то в толпе. Рэйвин Ю стоял в нескольких шагах от нас, разговаривая с двумя дестриэрами, сцепив руки за спиной. Он переодел тунику с тех пор, как я видела его в последний раз. Пояс с ножами на талии исчез, его заменила позолоченная рукоять длинного церемониального клинка. Его туника в темно-синих цветах с золотой отделкой, и хотя я искала бордовое свечение Карты Кошмара, из карманов капитана не исходило никакого свечения. Он пришел без карты.

Мы не виделись всего час. И все же я не могла отделаться от ощущения, что каждый раз, когда смотрела на Рэйвина Ю, передо мной представал совершенно другой человек.

Привлеченный моим вниманием, Рэйвин повернул голову. Его взгляд поймал мой, на мгновение скользнув по платью, а затем перекинулся на Аликса. На миг мне показалось, что уголок губ капитана скривился.

Аликс все еще что-то говорил, когда Рэйвин подошел к нам.

– И я… Ой, простите, капитан Ю, – сказал Аликс, склонив голову. – Я вас не заметил.

Рэйвин ответил кивком.

– Наслаждаетесь Равноденствием, Лобернум?

– Даже очень. Я как раз пригласил мисс Спиндл присоединиться ко мне и моей семье на пиру.

Взгляд капитана вернулся ко мне. И вновь эта едва уловимая ухмылка.

– Вам нравится Равноденствие, мисс Спиндл? – спросил он меня.

– Насколько это возможно, – сказала я более тонким голоском, чем хотелось. Затем, чтобы досадить, добавила: – Хотя, на мой вкус, здесь слишком много дестриэров.

Рэйвин вскинул бровь.

– Имеете что-то против них, мисс Спиндл?

– Не против всех. – Я окинула взглядом его лицо. Заметив синяк на скуле, куда я пнула его ранее, растянула губы в легкой улыбке. – Но большинства.

Взгляд Аликса метался между нами.

– Да, что ж, нам пора занять свои места, Элспет, мои родители…

Я положила руку на предплечье Аликса.

– Ты очень любезен, Аликс. Но я уже пообещала семье Ю, что буду сидеть с ними этим вечером. Не так ли, капитан?

Аликс остановился на полушаге. Рэйвин провел рукой по подбородку, скрывая лицо.

– Верно.

Аликс накрыл мою ладонь, прижав ее к себе.

– У меня есть разрешение твоего отца, Элспет.

– Но не мое, – сказала я, на этот раз более решительно. – А теперь, если не возражаешь…

Аликс сделал вид, будто собирается протестовать, раскрыв рот и сведя брови. Но ледяного взгляда Рэйвина хватило, чтобы погасить пылающий в нем гнев. Аликс отпустил мою руку, бросил на меня взгляд, выражающий нечто среднее между гневом и обидой, и поспешил скрыться в толпе.

Капитан смотрел ему вслед, скрестив руки на груди.

– Не на такой успех он надеялся, бедняга Лобернум.

– Не надо, – сказала я, потирая руку и чувствуя, как меня начинает терзать чувство вины. – Аликс слишком добрый. Он не заслуживает такого отношения.

– Именно таких добрых людей вам и стоит остерегаться, – произнес Рэйвин.

Я взглянула на него.

– А что насчет вас, капитан? Вы тоже слишком добры?

Он наблюдал за мной, в его серых глазах мелькало что-то, чего я постичь не могла.

– Нет, мисс Спиндл, – произнес он. – Я вовсе не добрый.

Колокол зазвенел снова, более энергично. Толпа двинулась к освещенным свечами столам в центре зала, торопясь занять свои места. Я замялась, не зная, куда идти.

– Моя семья вон там, – указал Рэйвин на стол. – Если вы всерьез согласны сидеть рядом со мной.

Я взглянула на него, мой голос прозвучал холоднее, чем я того хотела:

– Полагаю, у меня нет особого выбора в этом вопросе.

Он пожал плечами.

– Вы можете сесть с Джеспир. С ней легче разговаривать. Или, если пожелаете, Элм расположился чуть дальше.

– Я бы предпочла снова рискнуть с Эмори, – огрызнулась я в ответ. – Или ему нездоровится?

Лицо Рэйвина с резкими чертами дрогнуло. Мгновение спустя дрожь исчезла, сменившись знакомой холодной строгостью.

– Мой брат не будет присутствовать сегодня вечером. – Капитан протянул мне руку. – Пройдемте?

Рэйвин молча провел меня к нашим местам во главе стола, где мы встали вместе со всеми, ожидая прибытия короля Роуэна. Моя рука нагрелась от рукава туники Рэйвина, и я напряглась, не зная, когда следует его отпустить.

Дестриэры выстроились вдоль стены впереди нас, погруженные во мрак Черными Лошадьми.

– Так много дестриэров, – проворчала я.

– Боюсь, таково положение дел при дворе моего дяди.

– И в вашем доме тоже?

– Долг требует, чтобы я оставался здесь, с королем, – сказал Рэйвин с непоколебимым выражением лица. – Но это не мой дом. Поместье моей семьи находится в городе. Дестриэры часто тренируются там, как когда-то это происходило в особняке семьи Спиндл.

Я нахмурилась.

– Ваш замок на вершине холма?

– Именно.

Древний замок семьи Ю занимал историческую территорию. Кованые железные ворота и темный вьющийся плющ находились под сенью древних тисов – высоких и зловещих. За воротами виднелись статуи, лабиринт из камней и живых изгородей, а также возвышающийся жуткий дом. В детстве я много раз проходила мимо, будучи до мозга костей уверенной, что под этими деревьями скрывается нечто жуткое.

Но я никогда не бывала внутри.

Колокол прозвенел в третий раз. Мы повернулись лицом к главе стола. Шуршание платьев и разговоры стихли, когда распорядитель встал, чтобы сделать объявление.

– Представляем Его Королевское Величество, короля Коркиса Роуэна, правителя Бландера, хранителя законов и защитника Карт Провидения.

Когда он вошел, мы поклонились. Я мало что помнила о чертах лица короля из своего детства. В течение многих лет видела его лишь урывками. Тем не менее правителя невозможно принять ни за кого иного, кроме как за королевскую особу. Одетый в золотые одежды, отороченные роскошным мехом, с вышитой на груди рябиной, король Роуэн смело возвышался над остальными. Его подернутые сединой пшеничные волосы обрамляли резко очерченное лицо, широкий нос был кривоват в том месте, где его сломали много лет назад.

Его не назовешь очаровательным, учтивым правителем. Ему больше подходили такие слова, как грозный и беспощадный, и хотя Бландер не воевал сотни лет, король Роуэн выглядел как великий воин, стоящий перед своей армией, а не как король при дворе.

– Его Королевское Высочество, – продолжал распорядитель, – Хаут Роуэн, верховный принц, наследник Бландера, дестриэр и хранитель законов.

Мы поклонились во второй раз. Хотя Хаут красивее своего отца, он все равно безошибочно похож на Роуэна. Широкоплечий, сильный и жестокий. Из нагрудного кармана его серебряной туники исходило красное и черное свечение.

Я собиралась уже занять свое место, но Рэйвин покачал головой, призывая меня подождать.

– Мы собрались вместе в это Равноденствие, чтобы почтить наше великое королевство, – возвестил верховный принц. – Урожай в этом году дался нам нелегко. Дух Леса продолжает держать Бландер мертвой хваткой. И все же давайте отпразднуем наши победы. Наши семьи рядом, мы здоровы и, что самое важное, достигли успехов в торговле и использовании Карт Провидения.

Большой зал взорвался аплодисментами.

– Многие из вас разделили богатство с моей семьей, – продолжил Хаут. – Я благодарю вас. Но есть кое-что важнее богатства – и это долг. Как верховный принц Бландера, я обязан разделить наследие моего отца – следовать его пути и пути, проложенному для всех нас в «Старой Книге Ольх».

Кошмар зашипел.

Хаут бросил короткий взгляд на отца, и король кивнул.

– Как и короли до него, отец ставил перед собой задачу собрать все двенадцать Карт Провидения, – произнес Хаут, его голос стал громче. – С их помощью мы развеем туман и изгоним Дух Леса, избавив Бландер от магической заразы. – Он сделал паузу. – Я рад сообщить вам, что сегодня вечером мы приблизились к достижению этой цели.

Хаут повернулся в сторону, указывая вперед на кого-то, кого я не могла разглядеть.

Два свечения боролись за господство. Одно бордовое, другое розовое, которое несла поразительно красивая девушка с золотистыми волосами. Мое сердце упало в желудок, когда голос Хаута загрохотал, перекрывая шум.

– Сегодня вечером, – объявил он, – благодаря щедрому вкладу Тирна Хоторна мой отец посвятил его в рыцари. Мы с гордостью предлагаем его дочери место в нашей королевской семье.

Вокруг раздались аплодисменты, звон бокалов и одобрительные возгласы, шум стоял неимоверный.

Рэйвин Ю рядом со мной выдохнул, будто до этого весь воздух в его легких замерз. Через стол от нас Элм Роуэн и Джеспир Ю побледнели, их лица замерли в потрясении.

Хаут взял прекрасную девушку за руку. Она передала ему бордовый свет, на ее полных губах играла улыбка. Принц, подгоняемый ревом толпы, поднял Карту Провидения, отделанную темно-бордовым бархатом.

– Представляю вам, – сказал он, – неуловимую Карту Провидения – Карту Кошмара – и мою будущую жену, Айони Хоторн.