Текст книги "Влюбленная Джейн"

Глава 15

– Я думала, что уже не смогу испытать большего потрясения, чем давеча, – сказала Джейн. – Но я ошибалась.

Они пришли на Браун-стрит, к белому зданию в новом вкусе – в стиле короля Георга. По сероватому оттенку солнечного света Джейн поняла, что сейчас около трех пополудни. (В ее фантазии английское солнце светило так же разочаровывающе тускло, как и в действительности.) Оглядев фасад здания, Джейн заметила табличку: «Окунитесь в мир Джейн Остен».

– Здесь тоже мое имя! – ахнула она.

У нее все еще кружилась голова от вида книг, якобы написанных ею, а тут…

– Неплохо, да? – сказала София. – Здесь мы получим информацию о вашей жизни. По-моему, отличная идея для фильма.

Джейн покачала головой, совершенно сбитая с толку. Какое отношение имеет к ней этот дом? Что может быть там, внутри?

Они вошли в дверь, выкрашенную синей краской.

– Это же моя гостиная! – воскликнула Джейн.

В передней стояли знакомые французские кресла, старое канапе и маменькин шкап. Как все это сюда попало? Зачем мебель семьи Остенов перенесли в это здание? Обстановка гостиной была воссоздана словно бы для всеобщего обозрения. Снова почувствовав, как кровь отхлынула от головы, Джейн присела, чтобы успокоиться. Вдруг кто-то пронзительно закричал:

– Эй вы, в пижаме! Разве можно сюда садиться?!

Из угла комнаты выскочила разъяренная женщина в дурно пригнанном лиловом платье и белой шляпке.

– Прошу прощения, – вмешалась София. – Это не пижама, а костюм сафари. Винтажный.

– Кресло тоже винтажное! – взвизгнула женщина. – Табличку не видите? Это все мемориальные вещи, бесценные! – Она нахмурилась. – Здесь сидела сама Джейн Остен!

Женщина (следовало отдать ей справедливость) говорила правду. Джейн действительно всегда располагалась на этом канапе. День накануне ее исчезновения из дома не стал исключением. На обивке по-прежнему красовалось пятно в виде полумесяца: как-то раз Джейн брызнула сюда свечным воском, засидевшись с книгой до рассвета. Сейчас ее объяло смешанное чувство зачарованности и неловкости. Весь этот сон внушал ей тем больше тревоги, чем больше в нем было правдоподобных деталей.

– Вы правы, сударыня, прошу меня простить, – сказала Джейн и встала (она не настолько обезумела, чтобы забыть об учтивости).

– Два билета, пожалуйста, – произнесла София и улыбнулась.

– Следующая экскурсия начнется через десять минут, – ответила дама в лиловом платье и, взяв протянутые ей деньги, поглядела на Джейн: – Мы с вами нигде раньше не встречались?

– Нет, сударыня.

Женщина остановила взгляд на стене позади Джейн. София тоже туда посмотрела и воскликнула:

– Иисус!

Не одобрив упоминания имени Господа всуе, Джейн признала, что при создавшихся обстоятельствах такая несдержанность извинительна. Прямо над ее головой висел тот самый портрет, который она видела в книге, только гораздо больше. Если не считать одежды и носа (в действительности более аккуратного, чем на картине), Джейн походила на свое изображение как две капли воды. Даже выражение лица было то же: смущенное, задумчивое.

– Да уж! Кастинг-директор не промахнулся, – сказала София то, что уже говорила в доме своего брата.

– Я вас не совсем понимаю, – ответила Джейн, – но разделяю ваше удивление.

Если книжный портрет был обрезан по краям, то этот, настенный, позволял увидеть фигуру. Кассандра изобразила Джейн в том самом белом муслиновом платье, которое однажды так преобразило ее, но которого так и не увидел мистер Уизерс. Опустив взгляд ниже, она заметила странную деталь: на портрете ее безымянный палец украшало кольцо – золотое с бирюзой. Овальный голубой камушек мягко поблескивал. Джейн сделала глубокий вдох. Этот камень, как одушевленное существо, потянул ее к себе. Среди принадлежавших ей украшений никогда не было такого кольца. Она пришла в замешательство. Решив считать это новшество очередной причудой своего ума, Джейн все же не удержалась и спросила у дамы в лиловом:

– Не знаете ли вы, чье это кольцо?

– Остен. Она всегда его носила, – фыркнула женщина так, будто ей задали вопрос, ответ на который очевиден.

– А откуда оно у нее? – озадаченно спросила Джейн. – Кто ей его подарил?

Женщина пожала плечами:

– Происхождение этого кольца – тайна.

Джейн покачала головой. В списке особенно обескураживающих вещей, порожденных ее безумным сознанием, стало одной деталью больше. Воззрившись на кольцо, она с трудом оторвала от него взгляд, даже когда София потянула ее за руку. В самом деле, ей сейчас следовало бы беспокоиться о другом, но кольцо на ее портрете, да еще и в доме с ее именем на фасаде, никак не выходило из ума, заняв особое место во всей этой какофонии странностей.

– Мы начинаем, – объявила женщина в шляпке. – Пожалуйста, выстройтесь в очередь у тех двойных дверей.

Джейн и София подошли. Вся очередь состояла из них двоих.

– Добро пожаловать в мир Джейн Остен, – продолжила женщина, которая, очевидно, была не только смотрительницей, но и гидом. – И добро пожаловать в Бат, ее любимый город.

Джейн фыркнула:

– Если я что-то и люблю в Бате, так это дорогу, ведущую из него.

Женщина опять смерила Джейн гневным взглядом.

– Пожалуйста, молчите, – прошептала София, – а то нас выгонят.

– Меня зовут Марджори Мартин, – представилась смотрительница. – Я буду вашим проводником в Англию эпохи регентства, а также в мир величайшей писательницы всех времен.

– Эта дама начинает мне нравиться, – сказала Джейн Софии.

Марджори церемонно распахнула двустворчатую дверь, за которой оказалась совершенно темная комната.

– Я ничего не вижу, – удивилась Джейн.

– Садитесь, – скомандовала Марджори, указав на поезд, состоящий из маленьких открытых вагончиков.

Джейн и София, двигаясь ощупью, уселись в третий. Марджори заняла место впереди, нажала на кнопку, и поезд тронулся.

– Боже! – воскликнула Джейн от неожиданности.

– Да, – произнесла Марджори, гордо расправив плечи. – У нас единственный в Бате литературный аттракцион с паровозиком.

– Мы все время будем двигаться рывками? – спросила София. – Меня укачивает.

– Если вас стошнит, вы должны будете заплатить пятьдесят фунтов за уборку.

– Пятьдесят фунтов? – воскликнула Джейн. – На эти деньги можно прожить целый год!

– Действительно грабеж, – согласилась София. – И вообще несправедливо. Разве я в ответе за содержимое моего желудка? Я сегодня не завтракала. Только выпила одну «Мимозу».

Поезд въехал в следующий зал, заставленный стеклянными витринами. Марджори указала на первую:

– Прошу внимания! Мы начинаем с самого начала. Вот крестильный чепчик Джейн Остен.

За стеклом на деревянной подставке красовалась крошечная муслиновая шапочка в потрепанных розочках.

– Это не мой крестильный чепчик! – сказала Джейн.

Марджори, обернувшись, наградила ее очередным грозным взглядом, а София толкнула локтем в бок:

– Держите себя в руках. Эта женщина не актриса. Она ничего не знает о съемках и может нас выпроводить.

Джейн согласилась сидеть тихо. В следующей витрине, возле которой остановился поезд, стоял фарфоровый сервиз.

– Писательница обожала заваривать чай, – уверенно продолжила Марджори.

– Это неправда, – сказала Джейн уже тише. – И посуда не наша.

Она понимала, что все это бред, но даже в бреду ей хотелось большего порядка. Слишком уж хаотично были разбросаны детали ее жизни.

В остальных витринах располагались всевозможные шляпы и перчатки, ложки и чашки, ящик с письменными принадлежностями Джеймса, пара чулок Кассандры и отцовский молитвенник.

– Узнаете что-нибудь? – спросила София.

– Все это не мое, – ответила Джейн. – Впрочем, постойте… Извините, пожалуйста, Марджори. А что это за ленточка?

Кусок шелковой ленты, когда-то розовой, но пожелтевшей от времени, длиной примерно в два фута и в дюйм шириной висел на деревянной перекладине в последней витрине. Марджори пожала плечами:

– Ничего особенного. Просто лента для волос. Дамы тогда носили такие.

О, как эта женщина заблуждалась! Джейн сразу же узнала ленточку с опаленными концами, которой была перевязана рукопись «Первых впечатлений» и которую миссис Остен сорвала, перед тем как бросить листки в камин. Кусок атласа, спасенный из огня, был для Джейн дороже всех других сокровищ этой шарлатанской гробницы, возникшей в ее фантазии. Казалось невероятным, чтобы больной разум породил такую деталь.

Вскоре поезд резко остановился.

– Наш тур подошел к концу. Примите небольшие подарки от нашего музея, – сказала Марджори и вручила гостьям по маленькому коричневому диску, украшенному неуклюжим силуэтом.

Приглядевшись, Джейн узнала свой профиль.

– Спасибо, – сказала София и сунула диск в рот.

Джейн сделала то же. То, что было твердым, растаяло у нее на языке. Она закрыла глаза и пошатнулась.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила София.

– Что я ем?

– Шоколадку. Нравится?

Джейн слышала о шоколаде, но никогда его не пробовала – такие лакомства были ей не по средствам.

– Это лучшее во всей экскурсии.

Они вышли из здания и свернули на Джон-стрит. Обдумывая последние впечатления, Джейн начала сомневаться в том, что верно определила свое умственное состояние. Пожалуй, первоначальный вердикт следовало пересмотреть. Действительно ли все увиденное ею было галлюцинацией? Она уже не ощущала прежней уверенности. Ей доводилось видеть сумасшедших: все они были слишком непохожи на нее нынешнюю. К примеру, если перепачканная супом поэтесса, что стояла близ Насосной залы, ни с кем не разговаривала, кроме себя самой, то Джейн общалась с другими людьми из плоти и крови. Если та несчастная женщина не слышала запаха рыбы, гниющей рядом в канаве, то чувства Джейн служили ей исправно: она ощутила и вкус шоколада, и ванильный аромат страниц той загадочной книги, и приятную шероховатость переплета. Никто из собеседников не сюсюкал с ней, будто она малое дитя, не гладил ее по голове и не уговаривал поехать в Брайтон. С нею обращались как с разумным человеком, способным отвечать за свои поступки.

Джейн на секунду позволила себе предположить, что она не сошла с ума, но, будучи в здравом уме, при помощи каких-то чар перенеслась в 2020 год, где ее знают как великую писательницу и создают посвященные ей музеи. Да, вероятность этого ничтожно мала, и все-таки вероятность есть вероятность.

Глава 16

Когда они вышли из музея, София выслушала от исполнительницы роли Джейн Остен подробный рассказ о том, как она якобы перенеслась из 1803 года в настоящее время. Путешествие в Лондон, визит к ведьме, живущей в домике-развалюхе и питающей любовь к капусте, мать, сжигающая рукописи… Сага получилась увлекательная. Не понимая, зачем столько деталей, София хотя бы повеселилась. Молодая актриса прекрасно запоминала имена, даты, факты и большие куски диалога. Она хорошо подготовилась к роли, собрала много информации. София вообще-то тоже была поклонницей Джейн Остен. Еще подростком прочла все ее романы и до сих пор пересматривала их экранизации, хотя и предпочитала не афишировать эту свою слабость. Поэтому сейчас, даже понимая, что участвует в розыгрыше, она с искренним удовольствием слушала выдуманную историю о любимой писательнице и охотно подыгрывала.

– Раньше здесь были красивые дома, – сказала Джейн, оглядывая продуктовые и одежные магазины, выстроившиеся вдоль дороги: вместо небольших каменных зданий, типичных для старого Бата, она видела бетонные коробки.

– Во время войны эту улицу разбомбили, – пояснила София, играя свою роль.

– Какой войны? Маленький капрал все-таки напал на нас? Французам нельзя доверять…

– Я имела в виду другую войну, Вторую мировую, с нацистами. А с французами мы теперь вроде как дружим.

– Вы сказали «мировая война»? Это как же? Неужели весь мир воевал?! – воскликнула Джейн.

– Попросите моего брата вас просветить. Он учитель истории. Обязательно даст вам какой-нибудь пыльный талмуд, чтобы вы полистали на сон грядущий.

Мимо проехал черный седан.

– Я все никак не пойму, где лошади, – сказала Джейн.

– Внутри. – София неопределенно махнула рукой. – Там находится механизм, который делает… – Она прищурилась. – Который что-то делает.

Джейн озадаченно кивнула:

– А мне нравится ходить пешком. Я гуляю каждый день, даже под дождем.

– Ну, о дожде не мечтайте, – ответила София. – В Англии засуха. Осадков не было шесть месяцев.

– Уж не Апокалипсис ли это? – спросила Джейн.

– Не исключено, – произнесла София многозначительно и стала думать, что бы еще сказать для поддержания диалога.

Исполнительница роли Джейн после сцены «Теперь я знаменитая писательница» стала не очень активна. Изображала шок.

– Какие еще особенности нашего времени вы заметили?

– Пахнет парафином.

– Парафином? – София фыркнула. – Думаю, вы имеете в виду бензин. Да, неприятно.

От истории, техники и экологии нужно было переходить к более интересным темам для импровизации, а то Джек мог заплакать от скуки.

– Расскажите мне еще о ведьме, – предложила София.

– Ее зовут миссис Синклер. Я была в ее лондонском доме… Лондон-то еще существует?

– Лондон существует. И какое же заклинание вам дали?

– Оно при мне, – сказала Джейн и достала из кармана клочок бумаги.

София рассмотрела его. Это был маленький желтый обугленный листок, на котором кто-то (наверное, реквизитор) наставил клякс черными чернилами.

– Здесь же ничего не возможно разобрать!

– Да, почерк у нее ужасный, – согласилась Джейн.

София еще раз повертела бумажку в руках, подняла ее и посмотрела на просвет.

– Вам это дали в отделе бутафории?

Джейн сникла:

– Я надеялась, что такое происходит достаточно часто и что вы знаете, как мне помочь.

София покачала головой, возвращая листок Джейн:

– Извините, я не могу это прочесть.

– Неужели я так и останусь здесь?

– Не знаю, может быть. Ой, вам нехорошо?

Исполнительница роли Джейн отлично владела кое-какими приемами. Сейчас у нее подогнулись колени, и она чуть не упала. София подскочила, чтобы поддержать ее под руки. Пожалуй, все это было немного чересчур, но актриса играла убедительно и имела право максимально использовать свой звездный момент. Заметив наверху очередную камеру видеонаблюдения, София повернула девушку за плечи, чтобы они обе эффектно смотрелись в кадре, и ласково спросила:

– Ну, как вы?

– Я больше никогда не увижу братьев и отца. Даже мать никогда не увижу, – сказала Джейн с тоской в голосе.

София, промокнув ей лоб рукавом, заворковала:

– Не надо так расстраиваться! Я тут, я вам помогу. Тихо, тихо…

Джейн открыла глаза:

– Та женщина, которая дала мне заклинание… Могу я это так называть?

– Почему нет?

– Странное слово. Мне до сих пор не верится, что та женщина могла иметь хоть какие-нибудь способности, а уж тем более магические… Она же простая сваха.

– «Заклинание» – звучит здорово, – сказала София, кивнув. – Зрителям понравится.

Она не слукавила: мистические мотивы действительно делают сюжет более привлекательным для аудитории, которая любит все загадочное и «романтичное».

– Кому? – переспросила Джейн. – Зрителям?

София закатила глаза:

– Проехали. Итак, заклинание.

– Да. Миссис Синклер – женщина, которая дала его мне, – сказала, что действие можно обратить вспять.

– Прекрасно.

– Только она не объяснила, каким образом. Видите ли, все это тогда казалось мне довольно нелепым. А теперь я жалею, что не слушала ее внимательнее.

– Окей. – София пожала плечами. Импровизация опять получалась довольно скучной. – Напомните мне, кто такая Синклер?

– Сваха, к которой я ездила в Лондон. Она заявила, что на том месте всегда жил и всегда будет жить кто-то вроде нее.

София вспомнила недавний рассказ молодой актрисы: полуразвалившийся дом, капуста… Этим трудно заинтересовать зрителей. Они не любят, когда персонажи долго обсуждают внеэкранные события. И все-таки на реплики партнерши нужно было как-то реагировать, чтобы действие совсем не заглохло.

– Ну так проверьте. Съездите туда.

– Куда? – спросила Джейн.

– В Лондон.

Вечером София снова привела Джейн в дом своего брата и предоставила в ее распоряжение гостевую спальню. Стемнело, а никаких инструкций относительно дальнейших действий так и не поступило. Никто не выскочил из кустов со словами: «Стоп! Снято!» Никто не позвонил и не предложил возместить стоимость билетов в музей (София сохранила их, рассчитывая на компенсацию расходов). Похоже, продюсеры решили продолжать этот фарс. Тем лучше. Правда, когда стало вечереть, София намекнула своей партнерше, что пора бы закругляться, и даже мягко попыталась от нее отделаться, однако та принялась беспомощно озираться и чуть не расплакалась. Мне, мол, некуда идти. Что, если констебли меня арестуют?

София не представляла себе, чего ради безобидной актрисе бояться ареста. Но если исполнительница роли Джейн Остен действительно уедет из города (они обсуждали это, когда импровизировали), продюсеры будут недовольны. Так что безопаснее всего было, пожалуй, оставить ее у себя.

Накормив Джейн консервированным супом и поздравив себя с тем, что микроволновка при разогревании не взорвалась, София распахнула дверь гостевой комнаты:

– Можете спать здесь.

Она вошла и зажгла свет на прикроватной тумбочке.

Джейн замерла как громом пораженная:

– Что это?

– Настольная лампа.

– Настольная лампа… – повторила Джейн и, подражая Софии, еще раз щелкнула выключателем.

Комната погрузилась в темноту. Джейн щелкнула снова, и свет зажегся. Она проделала это несколько раз, после чего София остановила ее руку:

– Пускай себе горит, ладно?

Джейн, покачав головой, прошептала:

– Невероятно!

– Когда будете ложиться, можете надеть вот это, – сказала София, протягивая гостье розовую ночную рубашку.

Та внимательно ее изучила.

– Вы шьете лучше меня.

– Это не я, это Донателла Версаче. – София положила сорочку на кровать. – У меня будильник стоит на шесть. Вы завтра нужны им на площадке?

– Кому «им»? На какой площадке?

София вздохнула. Она уже устала удивляться тому, что партнерша никак не хочет останавливаться.

– Можете выйти из роли, – сказала она, подойдя к Джейн поближе. – Это частная собственность, здесь никто не имеет права снимать нас без нашего согласия.

– Сударыня, как я уже говорила, я вас не понимаю.

София опять вздохнула:

– Работаете по Станиславскому? Ясно. Хорошо, не буду вмешиваться в ваш рабочий процесс.

По видимости, фарс должен был продлиться еще некоторое время.

– Мне следует как можно скорее попасть в Лондон, – сказала Джейн, – разузнать что-нибудь про миссис Синклер. Надо разрушить чары.

– Конечно. Поступайте, как считаете нужным.

София не видела смысла всерьез обсуждать подобные планы. Операторы точно не поедут в Лондон за этой милой, но никому не известной актрисой. Они ведь хотели видеть в кадре ее, Софию Уэнтворт, кинозвезду! С другой стороны, девушка ей нравилась, и вообще она привыкла поддерживать партнеров по импровизации.

– Мой брат иногда ездит в Лондон, – сказала София. – Спросите его утром. Может, он возьмет вас с собой.

– О, я была бы очень признательна. Только не будет ли это неприлично – путешествовать с мужчиной, который мне не родственник и не жених?

– Вы можете поехать в Лондон хоть в бикини, никто даже бровью не поведет.

Это утверждение как будто бы озадачило девушку. Потом она вспомнила про адрес.

– Чипсайд, Раша-Роу, дом номер восемь. Вы знаете, где это?

– Чипсайд – это в центре, вернее, в его восточной части. Почтовый округ ЕС2. Давайте бумажку, я вам напишу.

Джейн протянула Софии еще один листок, который бережно хранила при себе. Реквизиторы написали на нем лондонский адрес – очень витиевато и, похоже, перьевой ручкой. София взяла его, чтобы сделать приписку.

– Что это у вас? – изумленно прошептала Джейн.

– Это? Ручка.

– Можно мне?

София кивнула:

– Конечно, держите.

Джейн благоговейно взяла ручку и, осторожно попробовав ее на уголке листка, ахнула:

– А где же чернила?

– Внутри корпуса, – ответила София. – Намного удобнее, чем перо, правда?

Джейн поднесла ручку к лицу и принялась рассматривать ее с таким восхищением, будто это был золотой слиток.

– Оставьте себе, – сказала София.

– Что вы, я не могу! Самопишущее перо наверняка стоит целое состояние!

– Ручка ваша.

Джейн в очередной раз восхищенно охнула и с нежностью обхватила подарок пальцами обеих рук.

– Ну а теперь нам, красавицам, пора спать, чтобы завтра хорошо выглядеть. Вам еще что-нибудь нужно? – спросила София.

– Спасибо, у меня все есть, – ответила Джейн, продолжая любоваться ручкой.

Эта маленькая сценка произвела на Софию странное, хотя и не неприятное впечатление. Исполнительница роли Джейн упорно не желала выходить из образа, даже после того, как ей объяснили, что в доме никаких скрытых камер быть не может. Это удивляло Софию, но не сердило. Девушка казалась немного не от мира сего. То, в чем София сначала увидела плохое актерство, теперь предстало в совершенно ином свете. Как искренне Джейн восхищалась лампой и ручкой! С каким интересом выслушивала все, что София говорила! Видимо, эта артистка из тех людей, которые привязываются к тебе, стоит только начать с ними общаться. Довольно раздражающий тип. София скомандовала себе не впадать в сентиментальность и не выходить за рамки профессиональных отношений. Ведь она звезда, а Джейн – никто. Неизвестная актрисулька, которую наняли, чтобы над ней, Софией, подшутить. Переночует и завтра же исчезнет. Больше они никогда не увидятся.

– Тогда спокойной вам ночи, Джейн Остен.

– Спокойной ночи.

София вышла из комнаты и закрыла дверь.