Текст книги "Влюбленная Джейн"

Глава 17

Фред сидел в гостинице «Черный принц», допивая третий бокал пива. Четыре недели назад сестра София заявилась к нему домой и перевернула его жизнь вверх дном. До этого она три года толком не давала о себе знать: летала по миру, курсируя между съемочными площадками и красными ковровыми дорожками. По праздникам присылала сообщения. Это была шутливая переписка без намека на настоящие чувства. Так они и жили, прибегая к помощи юмора и алкоголя. Узнав (из интернета) о разводе Софии, Фред неуклюже предложил созвониться и поговорить, но она не ответила, и он был ей за это благодарен. Он все равно не знал, что ей сказать.

За месяц жизни с ним под одной крышей София успела сломать его стереосистему, поцарапать машину, выпить все вино, какое было, и каким-то образом рассыпать рис по всем кухонным ящикам. Да и по полу; вставая ночью, Фред чувствовал зернышки под ногами.

София вернулась в Бат ради съемок в костюмированном фильме, очередной экранизации Джейн Остен (ничего другого в их городе не снимали), и выразила желание остановиться у Фреда, потому что местные гостиницы не соответствовали ее требованиям. Эта просьба показалась ему неожиданной. Ведь София была не просто актрисой, а звездой. В последний раз он видел ее лицо на огромном (футов тридцать в высоту) рекламном щите на Пикадилли. Обычно она останавливалась не у родственников, а в президентских номерах дорогущих отелей и на яхтах. Ютиться в маленьком коттеджике, где они оба выросли, – это было ей вряд ли по вкусу и уж точно не по статусу. Фред попробовал осторожно отговорить ее. Мол, в нашем городе останавливались римские императоры и английские короли. Здесь есть более чем приличные отели с очень даже впечатляющими ценами за номер.

– Мне они все не подходят. Я хочу жить у тебя, – заявила София с порога и уставилась в пол.

Фред никогда не видел свою великолепную старшую сестру такой усталой и маленькой. О ее разводе они до сих пор не говорили, и в ближайшее время ему не хотелось поднимать эту тему.

– Ну тогда, наверное, оставайся, – сказал он, видя, что уходить София все равно не намерена.

В следующую секунду она сделала удивительную вещь – обняла его, ни слова не говоря. Ему запомнилось, что ее кожаный жакет при этом захрустел, как смятый целлофан. Пахнущая деньгами и французскими духами, она не выпускала его почти целую минуту. Это было очень странно. София давненько его не обнимала (да и, скорее всего, никого другого тоже).

– Скажешь об этом кому-нибудь – получишь по яйцам, – пробормотала она, наконец отстранившись.

Едва успев оправиться от шока такой неожиданно теплой встречи, Фред угодил в массовку фильма, в котором София снималась.

– Будет весело, – сказала она, когда озвучила это нелепое предложение. – Проведем время вместе, укрепим нашу братско-сестринскую связь.

Фред рассмеялся. Обычно, как бы далеко София ни уезжала от семьи, ей хотелось только одного – уехать еще дальше. А теперь ей зачем-то понадобилось, чтобы брат околачивался возле нее, когда она работает. Дело было явно нечисто. Он усмехнулся.

– Пожалуйста. – Слово, которое София произносила крайне редко, означало в ее устах больше, чем просьбу. – Мне будет приятно видеть на площадке родное лицо, – добавила она и опять опустила глаза.

Фред запомнил сестру чванливой и высокомерной. И вдруг выяснилось, что ее не всегда распирает от самоуверенности. Когда он согласился пойти с ней, на ее лице появилось выражение такого облегчения, какого он раньше никогда не видел.

Очень скоро, почти сразу же, ему пришлось пожалеть о своей уступчивости. Вот уже две недели он болтался среди киношных декораций. Все его участие в съемочном процессе заключалось в том, что он просто стоял, а люди в наушниках изредка на него покрикивали. В костюмерной Фреду выдали костюм эпохи регентства: фрак и бриджи. Он пожаловался, что чувствует себя по-дурацки, но на самом деле ему понравилось. Рассказывая старшеклассникам о Наполеоновских войнах, он иногда задумывался о том, как бы на нем сидела тогдашняя одежда, и подозревал, что эффектно. Может, он был бы похож на доблестного моряка, грозу пиратов? На съемках ему сказали: «Будете флотским офицером» – и дали пластиковую саблю, чтобы дополнить образ. Когда никто не видел, он ею размахивал.

На площадке оказалось полным-полно шикарных женщин. Как из рекламы или с обложки журнала. Вблизи их стройные фигуры и тонкие, почти инопланетные лица выглядели прямо-таки неправдоподобно. Но если у Фреда и возникали мысли о киношных романах наподобие тех, которые с таким удовольствием обсасывает желтая пресса, то, немного пообщавшись с новыми коллегами, он выбросил всякие глупости из головы. Людей интересовало только одно: София. А к нему они обращались либо за подробностями ее развода, либо затем, чтобы через него познакомиться с нею. Первым он стал отказывать сразу, а вторым – после того, как имел наивность подвести к сестре двух дам и тут же пожалел об этом. Одна всучила Софии свой шоурил, а другой это не удалось, и она мгновенно потеряла к Фреду всякий интерес.

Вот почему его так зацепила Джейн. Сейчас он потягивал пиво и вспоминал ее. Она ничего не говорила о популярности, актерстве, танцах, портфолио, агентах, платформах и протеиновых низкоуглеводных диетах. В ней не ощущалось фальши тех женщин, которые любезничали с ним, только чтобы подобраться к Софии. В отличие от них Джейн не пыталась скрыть своей антипатии к нему. Даже враждебности. В нем до сих пор все кипело при воспоминании об их перепалке. Эта женщина его взбесила. И озадачила.

Фред опустил на стол кружку с пивом, издав при этом несколько более громкий стук, чем обычно. Пол посмотрел на него и вздохнул:

– Ну ладно. Пригласил ты ее, она отказалась. Что тут такого?

Пол отхлебнул из своего бокала:

– Она не отказалась. Она обещала прийти.

– Ну и?

– Убежала, – пробормотал Фред, пожав плечами.

Пол схватился за живот и согнулся, зайдясь беззвучным смехом. Он работал с Фредом в одной школе. Вел физкультуру и уроки здоровья. Его излюбленным методом пропаганды безопасного секса было показывать ученикам крупные снимки частей тела, пораженных гонореей.

– Ты закончил? – спросил Фред, закатив глаза.

– Извини. – Пол успокоился и сел прямо. – У меня тост. За девушку, которая убежала. Я желаю ей удачи! – Он потянулся своим бокалом к бокалу Фреда и чокнулся с ним, хотя тот не сделал встречного движения. – Я просто счастлив! – опять рассмеялся Фред. – До сих пор тебе слишком везло с дамами. Джейн уже мне нравится. Жаль, что она не пришла. Я бы хотел пожать ей руку как первой женщине, которая не кинулась тебе на шею. Обычно они ведь так и вьются вокруг тебя. Тебе даже делать ничего не приходится.

– Никто вокруг меня не вьется.

– Вьются, еще как, – кивнул Пол. – У тебя такой угрюмый взгляд, будто ты весь в раздумьях и терзаниях. Женщины это обожают. И шевелюра у тебя что надо. Как у твоей сестрички. Поэтому ты можешь просто сидеть, и все. Они сами подсаживаются к тебе, и пошло-поехало… А у меня перед физиономией никто волосами не трясет.

– Ты женат, – напомнил Фред.

– Вот именно! Даже Надин не трясет передо мной волосами, хотя это ее супружеский долг… Да уж, – Пол вздохнул, – ирония судьбы. Первая женщина, которой ты действительно заинтересовался, от тебя убежала.

– Я не заинтересовался ею.

– Ну конечно! Я бы, может, и поверил тебе, но за годы, что мы дружим, у тебя было столько поклонниц, и до сих пор ты ни о ком из них мне не рассказывал. – Пол допил свое пиво и посмотрел на приятеля: – Еще будешь?

Фред опустил глаза. Его бокал тоже был пуст.

– Спасибо, – сказал он, пожав плечами, – пожалуй.

А почему нет? Он три раза уточнил у Софии, нет ли сегодня вечером репетиции. В конце концов она заявила ему, чтобы перестал спрашивать. Это, мол, стремно. И брат, и сестра унаследовали творческую жилку от отца – безнадежного поэта и алкоголика. София развила ее в себе, а Фред закопал поглубже.

– Послушай. Мы дружим с колледжа. – Поставив бокал, Пол прокашлялся.

Фред посмотрел на приятеля с тревогой, словно боялся, что тот признается ему в любви. Нужно было перевести разговор в менее серьезное русло.

– Это потому, что я тебя жалел. Кто бы еще стал с тобой разговаривать?

– Не пугайся. Я не мастер произносить слезливые речи, но…

– Со мной все в порядке. Правда, Пол. Все в порядке, – повторил Фред чересчур громко.

– Знаю, старик. Я о другом.

– Тогда о чем?

– Если тебя не затруднит, не согласишься ли ты быть крестным Мэгги? – произнес Пол с гордостью и надеждой.

– Ой! – Фред сделал вдох. Он ожидал от друга приглашения на охоту, которая закончится для кого-нибудь из них двоих ранением в ягодицу, или на пивной уик-энд в Прагу, который закончится потерей ботинок и человеческого достоинства. И то и другое было бы вполне в духе Пола. Но это? Быть крестным очаровательного маленького комочка, чье хобби – пить молоко и обалденно пахнуть? Фред улыбнулся. – Я польщен. Спасибо. Мэгги – классная девчушка.

– Она замечательная, правда? – улыбнулся Пол.

Фред кивнул и поднял бокал:

– За Мэгги.

– И за ее крестного.

– Фред? – произнес женский голос.

Оба приятеля обернулись. К ним направлялись две женщины, чьи лица казались Фреду смутно знакомыми. Он принялся судорожно рыться в памяти, пытаясь выудить оттуда их имена.

– Я Лора из Сент-Маргарет, – милостиво подсказала одна из женщин. – Мы играли с вами на учительских соревнованиях.

Точно!

– Привет, Лора, – сказал Фред. – Помнится, вы нас разгромили.

– Не хотела об этом упоминать, – усмехнулась женщина.

Фред вспомнил ее – энергичную дамочку, которая превратилась на время игры в орущего диктатора. Пола в какой-то момент чуть до слез не довела.

– Нетбол – жесткая игра, – прибавила она. – Кстати, вы, ребята, играли неплохо.

– Судья должен был назначить вам пенальти разок-другой, – заявил Пол. – А так получилось нечестно.

– Почему же? – спросила Лора и так сверкнула глазами, что Фред испугался. Он вспомнил, как во время игры она вырвала у него мяч и по-звериному зарычала.

– Вы играли действительно хорошо, а мы дерьмово, – сказал Пол. – В этом и заключается несправедливость. Вы должны были дать нам фору.

Вторая женщина улыбнулась:

– Меня зовут Симона.

– Атака на фланге, верно? – припомнил Фред.

Она кивнула. Эта женщина играла грациозно и отправила в корзину много мячей.

– Ну, ребята, какие планы на вечер? – спросила Лора.

– Никаких, просто топим в пиве тоску. – Пол бросил взгляд на Фреда, который толкнул его локтем в бок. – Ай!

– А мы собираемся в «Инферно». – Это был печально известный ночной клуб за углом. Вываливаясь оттуда, большинство посетителей напоминали карикатурные фигуры с плаката общества трезвости. – Там сегодня акция «Два ведерка по цене одного».

– А что в ведерках? – спросил Фред.

– Алкоголь, – ответила Лора и торжествующе подняла кулак, как будто праздновала забитый гол.

– Правильно, – сказал Пол. – Как не поддержать славную учительскую традицию нажираться в хлам!

Симона снова улыбнулась, но на этот раз Фреду. Пол заметил это и поглядел на друга, многозначительно вздернув бровь.

– Присоединяйтесь к нам, если захотите, – сказала Лора. – Я могла бы показать вам кое-какие нетбольные приемчики и объяснить, что вы делали неправильно.

– Было бы замечательно, – ответил Пол.

– Мы подумаем, – ответил Фред.

– Вас никто не уговаривает. Мы пойдем сейчас, а вы, если захотите, можете прийти позже.

– Окей, – согласился Пол. Когда женщины, помахав, ушли, он повернулся к Фреду: – Ну все, хватит хандрить. Видал, как она тебе улыбнулась? Не Лора, нетбольный монстр, а та, другая.

– Симона.

– Она самая. Решено. Идем в «Инферно».

Фред усмехнулся и покачал головой:

– Ни в коем случае. У тебя жена и ребенок.

– Надин дала мне зеленый свет. Как только я рассказал ей про твою сердечную печаль, она сама настояла на том, чтобы я помог тебе развеяться.

Фред вздохнул:

– Это, конечно, соблазнительное предложение, но лучше я здесь останусь. Как-нибудь в другой раз.

– Уверен, что не хочешь?

Пол выжидающе на него посмотрел.

– Уверен.

– Слава богу, – выдохнул Пол. – А то я уж подумал, что придется идти в «Инферно», и у меня от одной мысли началось похмелье.

Фред рассмеялся:

– Я это знал.

– Ну ладно, дружище, – с улыбкой сказал Пол и похлопал себя по карманам, ища ключи. – Тогда до завтра?

Фред покачал головой:

– Завтра я еду в Лондон. Встречать ребят из Франции, которые будут учиться у нас по обмену.

– Ах, черт! Ну, счастливо тебе. Значит, до четверга.

Они стукнулись костяшками пальцев (что удалось им не с первой попытки), и Пол ушел. Фред окинул взглядом захудалый полупустой паб и подсел к барной стойке. Может, зря он не пошел в ночной клуб? Не заявиться ли ему туда одному, без Пола? Танцевать и пить из ведерка? Пожалуй, было бы круто…

Обдумывая эту идею, Фред выпил еще три пинты пива вместо одной запланированной. В половине первого он налетел на игровой автомат, после чего его попросили покинуть заведение. Он признал резонность этой просьбы и удалился.

* * *

Доковыляв до дома, Фред, обладатель шикарной шевелюры, профессионально занимающийся закапыванием своего потенциала, ввалился в переднюю дверь. Днем по телику говорили, что после полуночи начнется марафон «Чужих»: покажут все пять фильмов подряд. Ну и замечательно. Завтра все будет нормально. Он даже не вспомнит про эту женщину, которая его взбесила.

Чтобы не разбудить Софию, лучше включить телевизор в гостевой комнате. Направляясь туда, Фред отклонился от маршрута и заглянул на кухню. В холодильнике нашлась наполовину опустошенная бутылка розового муската. Он прихватил ее с собой и нетвердой походкой двинулся дальше, раздеваясь на ходу. Штаны сбросил и оставил валяться под ногами, а рубашку запулил на потолочный вентилятор. Если он решил насладиться пятью фильмами про агрессивных инопланетных тварей, одежда не должна была его сковывать.

Сражаясь с воображаемой змеей, Фред несколько раз ударил ремнем по полу. Потом опять взял в руки бутылку, с которой ненадолго расставался, и в одних трусах, пританцовывая, поднялся по лестнице в гостевую комнату.

Там он включил телевизор. Фильм уже начался, но чужие еще не появились. Прекрасно. Приложившись к бутылке, Фред задумался о том, почему она выпита только наполовину, а потом попятился к кровати и сел кому-то на голову.

Глава 18

Проснувшись, Джейн попыталась закричать, но невероятная тяжесть, навалившаяся ей на лицо, лишила ее такой возможности. Глаза не видели, дышать стало нечем. При помощи нескольких ударов кулаком она заставила неизвестный предмет сместиться, после чего сбросила одеяло и вскочила, хватая ртом воздух. Когда над нею нависла какая-то темная фигура, Джейн принялась шарить вокруг, ища оружие для обороны. Наткнувшись на свой кожаный ботинок, она стукнула им злоумышленника по голове.

– Что это означает? – крикнула Джейн в темноту и нанесла еще один удар.

– Ай! – раздалось в ответ. – Моя башка!

– Кто вы и какое намерение привело вас сюда?

– Меня? – произнес пьяный голос. – Я тут вааще-то живу! А вот вы что здесь делаете?

На шум прибежала София. Она зажгла волшебную свечу в потолке, и комнату залило светом. Джейн, стоя у кровати в розовой ночной рубашке, растерянно огляделась. Прямо перед ней балансировал, стараясь не упасть, пьяный мужчина не моложе тридцати лет от роду. Он потирал ушибленную голову. На стене в рамке висела картина, изображавшая, по-видимому, какую-то театральную сцену. Только актеры не стояли неподвижно, как на живописном полотне, а шевелились.

– Этот недостойный человек покушался на мою честь, – заявила Джейн, указав на мужчину в коротких подштанниках.

Тот вспыхнул и предостерегающе выставил вперед руку:

– Полегче! Я просто кино посмотреть пришел!

Джейн фыркнула, оглядев этот живой экспонат, демонстрирующий анатомическое строение мужского тела. Оскорбленная столь непристойным зрелищем, она залилась ярким румянцем и, почувствовав на себе встречный взгляд, отвернулась.

– Вы это она! – сказал мужчина. – Та, с репетиции!

Джейн посмотрела ему в лицо. Он был прав: они танцевали вместе. Ее сердце глухо застучало.

– Какой шюрприз! – пробормотал он и пошатнулся. – Вам, наверное, неловко…

– Я вас не понимаю, сэр, – отрезала Джейн, напомнив себе, насколько этот мужчина ей неприятен.

– Если не хотели идти со мной в кафе, могли бы сразу так и сказать. Я бы не расстроился. Незачем было вешать мне лапшу на уши.

Он взялся для равновесия за дверную ручку и чуть не вывалился в коридор.

– Джейн, это мой брат Фред, – вмешалась София. – Фред, это Джейн… моя коллега.

Джейн и Фред уставились друг на друга. Почувствовав, что щеки у нее снова загорелись, она схватила одеяло и завернулась в него.

– Окей, шоу окончено. Фред, иди продолжай вечеринку в своей комнате, – сказала София и вытолкала брата за дверь. – Джейн, вы в порядке? – Джейн кивнула. –   Он ведь к вам по-настоящему не приставал? Это было бы на него не похоже.

– Ну что вы, нет. Он просто немного напугал меня.

– Вы на него не сердитесь. Он, так сказать, гражданское лицо. Не актер. Подыгрывать не сумеет.

Джейн ответила озадаченным взглядом.

– Поэтому не играйте с ним в Джейн Остен, – продолжила София. – Поверьте мне, не стоит. Надеюсь, его на вас не стошнило?

Джейн покачала головой, и София еще раз пожелала ей доброй ночи. Вернувшись в постель, Джейн еще долго лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок. Тот несносный субъект (который сначала не хотел с ней танцевать, а потом принялся раздражать и дразнить ее) оказался братом Софии. И жил здесь. Это обстоятельство так сильно огорчило Джейн, что ей очень нелегко было уснуть.

Утром Джейн, изумленная, стояла в ванной комнате. В Кенсингтонском дворце, наверное, была уборная с водопроводом, но увидеть такое чудо собственными глазами дочери сельского пастора никогда не приходилось. Ватерклозет заворожил ее минут на сорок. София ушла по делам своего ремесла, оставив Джейн чистую одежду и показав, как пользоваться водопадом, который называется «душ».

– Вот так включается холодная вода, так – горячая.

София открутила вентили, и сверху хлынул дымящийся поток. Джейн застыла в восхищении.

Теперь ей самой предстояло стать повелительницей водной стихии. Повернув влево холодный кран, она полюбовалась ледяными струйками. Вообще-то она уже видела краны у насосов, но из них капала желтая жидкость, не идущая ни в какое сравнение с этим элегантным, кристально чистым потоком, который вырывался из серебряной головки. Джейн повернула горячий кран (осторожно, как показывала София) и подставила руку: вода постепенно нагрелась. Джейн открутила вентиль посильнее, и помещение наполнилось паром.

В Сидни-Хаусе у Остенов была ванна, которую Маргарет каждое воскресенье наполняла из котла. Первым купался отец, глава семейства. Потом мать, потом Кассандра. И только когда вода успевала приобрести бежевый цвет, наступал черед Джейн – младшей из членов семьи. Теперь же она смотрела на девственно-чистый дымящийся водопад, который ей не нужно было ни с кем делить. Она еще раз подставила руку и ощутила такое тепло, какого не ощущала никогда. Блаженно вздохнув, Джейн сняла и положила на стул розовую ночную рубашку. Обнаженная, она почувствовала себя Клеопатрой перед купанием в козьем молоке. Стоило залезть в ванну и ступить под душ, как ее кожа мгновенно ощутила приятное покалывание теплых струек. Джейн стояла, опершись одной рукой о стену, а вода обтекала тело со всех сторон. «Ох, это неприлично», – прошептала она и вышла из-под душа. Воздух показался ей таким холодным, что она задрожала, но под воду не вернулась, боясь остаться там навсегда.

Вдруг дверная ручка задергалась, и дверь ванной приоткрылась.

– Комната занята! – закричала Джейн, охваченная слепой паникой, и в ужасе отвернулась к стене. До полотенца, которое София оставила на вешалке, было никак не дотянуться. Чтобы завладеть им, Джейн пришлось бы показать себя в еще более непристойном виде.

– Ой! Простите, – произнес мужской голос.

Фред!

Брат Софии едва успел заглянуть в ванную и тут же закрыл дверь с наружной стороны. Джейн выскочила из-под душа и, внимательно рассмотрев дверную ручку, обнаружила под ней маленький латунный диск. Как только она его повернула, замок щелкнул. Трижды убедившись в том, что теперь дверь заперта, Джейн, подавленная случившимся, опустилась на пол. До сих пор ни один мужчина не видел ее плеч, не говоря уж о чем-нибудь другом.

Отдышавшись, она стала одеваться. Недоумение при виде одежды, которую оставила для нее София, позволило ей на мгновение забыть о пережитом позоре. На стуле лежали штаны и рубаха. Надев это, она испытала непривычное ощущение. Теперь женщины носят мужскую одежду, не только когда играют в спектаклях, а просто так, каждый день. Может, они и ведут себя по-мужски? Как люди будут обходиться с нею, если она оденется подобным образом?.. Погруженная в думы, Джейн вернулась к действительности, лишь когда в соседней комнате чиркнули по полу ножки стула. Несносный Фред снова умудрился нарушить ее покой. Она надеялась, что если он все-таки джентльмен, то элементарное понятие о приличиях заставит его покинуть дом, а то и страну. Но нет. От тут как тут.

Она приоткрыла дверь: он сидел, вернее, почти лежал, опустив голову на обеденный стол. Джейн надеялась прошмыгнуть мимо него незаметно, но он обернулся, и их взгляды встретились.

– Еще раз извините, – просипел Фред.

– Я сгораю от стыда, сэр. Я в ужасе.

Он покачал головой:

– Почему же вы не заперли дверь?

– Разве по шуму воды вы не могли заключить, что комната занята? – возразила Джейн.

Фред встал.

– Ладно. Давайте вы тоже увидите меня голым, и мы будем квиты.

Он начал расстегивать ремень.

– Нет! – вскричала Джейн. – Перестаньте!

Он застегнулся.

– Ну, как хотите. Тогда давайте придумаем для меня другую неприятную ситуацию. Могу упасть. Или поесть из мусорного ведра. Или ударьте меня каким-нибудь овощем.

Джейн сдержала улыбку. Позавчерашняя неприязнь вернулась к ней, когда она, преодолев смущение, напомнила себе, как сильно Фред ее раздражает.

– Сегодня вы выглядите по-другому, – заметил он.

Она схватилась за свою мужскую рубашку, снова смутившись.

– София дала мне эту одежду. Она неуместна?

Фред помотал головой:

– Дело не в одежде, а в прическе. Вы ее изменили.

Джейн потрогала волосы. Сейчас они находились в естественном состоянии. Пар разгладил локончики, которых она добивалась, каждый вечер добросовестно накручивая пряди около лба на тряпочки. Волосы свободно ниспадали до середины спины и только вокруг лица были острижены короче (чтобы удобнее было завивать). Она заправила их за уши.

– Для репетиции вы сделали себе историческую прическу, – констатировал Фред. – С ней вы смотрелись как героиня из девятнадцатого века.

Джейн кивнула.

– А как я выгляжу сейчас? – спросила она тихо.

Фред пожал плечами:

– Как женщина. – Он кашлянул. – Вы пуговицу на манжете застегнуть забыли.

Джейн посмотрела на свой рукав:

– Я просто не сумела.

– До сих пор не научились самостоятельно одеваться? – спросил Фред сухо.

– Отнюдь! Я каждое утро одеваюсь сама! – запротестовала Джейн. Судя по всему, он принял ее за какую-нибудь принцессу, которая ничего не может делать без горничной. Спеша его разуверить, она обиженно прибавила: – Просто на этой рубашке очень уж много пуговиц.

Фред встал и приблизился к ней.

– Что вы делаете? – забеспокоилась Джейн.

Он подошел так близко, что его дыхание коснулось ее плеча. Их взгляды встретились, она застыла. Он опустил лицо, взял двумя пальцами расстегнутую пуговицу и просунул маленький перламутровый диск в петлю. Джейн, пристально следившая за его движениями, не знала, куда деваться от смущения. Этот жест поразил ее своей неожиданной нежностью. Разве могла она ожидать такого мягкого прикосновения от мужчины, казавшегося ей таким неприятным? Чтобы не выдать волнения, Джейн велела себе дышать ровно и говорить спокойно (Фред не должен был заметить, насколько сильно на нее подействовала его близость). Только вот что говорить? На ум ничего не приходило.

Фред заговорил первым.

– Если хотите знать, то там, в душе, я почти ничего не видел, – сказал он тихо и, застегнув пуговицу, опустил руку Джейн.

– Мне так стыдно, сэр… Простите, что я вас оскорбила.

Она сказала это, не лукавя. Ей с юности говорили об ужасах, которые таит в себе женское тело – отвратительное и непристойное.

– Ну что вы! Ничего оскорбительного я не увидел. Скорее наоборот.

Джейн кивнула, все еще стыдясь посмотреть Фреду в лицо. Тон их разговора пугал ее, и она поспешила переменить тему:

– Ваша сестрица говорила, что у вас нынче дела в Лондоне?

– Да, я еду в Паддингтон.

– Могу ли я вас сопровождать?

– Вы хотите поехать со мной? – спросил Фред удивленно.

– Да. Или это невозможно? Уверяю, я не буду вам в тягость.

– Решайте сами. Я не возражаю.

Отправиться в Лондон с мужчиной – эта идея сама по себе была по меньшей мере сомнительна. А уж мысль о том, чтобы навязать свою компанию столь отталкивающему представителю противоположного пола, и вовсе вызывала у Джейн содрогание. Она не хотела ехать с Фредом. С другой стороны, каким бы неловким ни обещало быть путешествие, она не видела иного способа попасть в Лондон и решила терпеть – возвращение домой того стоило.

– Как мы туда поедем? – спросила Джейн.

– На поезде, – сказал Фред и, извинившись, вышел.

Через минуту, когда он вернулся, Джейн сразу заметила в нем какую-то перемену.

– Готовы? – спросил он.

Она посмотрела на него внимательнее.

– Вы причесались?

– Одна женщина сделала мне замечание: мол, я лохматый. Надеюсь, теперь она перестанет ворчать.

Волосы Фреда были убраны со лба и аккуратно зачесаны за уши, благодаря чему лицо стало казаться не таким уж и неприятным. Однако Джейн не желала признавать этого, тем более вслух.

– Хорошо, – сказала она. – Теперь я хотя бы вижу, что у вас имеется гребень.

Фред молча закатил глаза, а затем проводил свою спутницу к входной двери.