Текст книги "Чернила и кость"

– Меня зовут Джесс Брайтвелл, – сказал он. – Я из Лондона.

– А еще кто-то из наших краев здесь есть?

– Был один, но уже уехал домой. Первое правило дома Птолемея: ни к кому не привыкай. Уже двенадцать студентов отчислили. – Ее широко распахнувшиеся от удивления глаза говорили о многом, и Джесс пожал плечами, внезапно почувствовав себя старым и мудрым ветераном. – Профессор Вульф очень строгий.

– Да, я уже наслышана. Он и правда так ужасен, как о нем говорят?

– Увидишь. Ты хорошо знаешь историю?

– Неплохо. Но я все еще пытаюсь выучить наизусть основную коллекцию произведений кодекса.

– Выучить кодекс? – Это застало Джесса врасплох, и он поспешил откусить от своего ломтя хлеба, чтобы скрыть изумление. Пока он жевал и глотал, у него было время подумать. – Затем ты его учишь?

Она улыбнулась:

– Я приехала с места военных действий, Брайтвелл. Кодекс там не всегда работает как надо. Я думаю, ты понимаешь как начинающий библиотекарь, что неплохо знать все наизусть на случай, если что-то пойдет не так.

Джесс никогда об этом не думал, по крайней мере до этого момента. Кодекс был под рукой всегда. Живой документ, отражающий любое оригинальное произведение, находящееся в Библиотеке. На протяжении всей свой жизни Джесс имел доступ к кодексу. И именно с помощью кодекса он находил книги и загружал их в бланки для чтения, так делали все. С чего вдруг кодексу перестать работать?

И все же очевидно, что подобное было возможно. Даже Халила имела слабость, она никогда не говорила об этом, но Джесс знал, что она не зубрила наизусть кодекс. Внезапный вопрос по содержанию кодекса, который все воспринимали как должное, казался хитрым ходом, и нечто подобное профессор Вульф мог и правда устроить.

– Интересно, – произнес Джесс, пытаясь не выдать своим видом того, что новенькая внезапно дала ему много пищи для размышления. – Полагаю, подобные знания действительно могут оказаться полезны. А когда ты уехала из Оксфорда?

– Почти месяц назад, – сказала она. – Это было долгое и тяжелое путешествие до безопасных земель. – Морган принялась за новую булочку, а затем взяла с тарелки кусочек курицы в специях. – Мне нужно выспаться. И найти новую одежду. Здесь всегда так жарко?

– Боюсь, что да, – сказал Джесс и протянул ей чистую тарелку.

До того как Морган успела доесть все, что набрала, другие студенты начали собираться в общем зале на завтрак, все до сих пор зевали. Глен успела уже подойти к кофейнику, когда наконец заметила новенькую и уставилась на нее.

– Позволь мне, – сказал Джесс, когда Морган открыла было рот, чтобы заговорить. Он поднялся на ноги. – Ребята, это Морган Холт. Она новенькая, так что будьте повежливей.

– Новенькая? – Портеро подошел поближе, чтобы на нее взглянуть. – Сегодня новенькая, завтра уже отправляющаяся обратно домой. Не похожа на того, кто может выдержать испытания.

– А кто сказал, что ты можешь их выдержать? – поинтересовалась Глен. – Прекрати пугать девушку.

– Она слишком отстала по программе, – заметил Гийом Дантон тихо, положив себе на тарелку целую гору хлеба и огромный кусок копченой рыбы. – Она не успеет нагнать, если только профессор Вульф не позволит ей учиться в своем темпе, а вы все прекрасно знаете, что Вульф такого ни за что не позволит.

Морган сказала в ответ:

– Я смогу нагнать. Если вы думаете, что сможете от меня легко избавиться, приготовьтесь к разочарованию.

– Морган, если ты собираешься сегодня пойти с нами, тебе следует переодеться, – заметила Халила. – Мы отправляемся в поле.

– В поле?

– На территорию военной части – солдат, охраняющих библиотеку. – Халила поставила свою тарелку на угол того же стола, где сидели Джесс и Морган. Джесс уловил намек и поднялся, так как уже позавтракал, и Халила грациозно села на его место. – Профессор Вульф придерживается мнения, что мы должны уметь защищать себя и имущество Библиотеки в любой момент. Полагаю, он слишком серьезно относится к поджигателям, но все мы должны пройти основной курс военной подготовки. Тебе лучше надеть что-то попросторнее и полегче, если ты собираешься идти с нами. – Халила сама была одета в нечто подобное: летние брюки до лодыжек и легкую тунику с разрезами по бокам. На голове у нее по-прежнему был платок, однако сегодня это был легкий платок из темного шелка. – Останься со мной, я подыщу тебе что-нибудь…

Все в комнате внезапно ахнули, и эхо ложек и вилок, упавших на тарелки, разнеслось по воздуху. Джесс поднял голову и увидел темную пугающую фигуру профессора Вульфа, появившегося в дверном проеме комнаты. Словно этого было мало, за его спиной стоял и капитан Санти, солдат, следовавший за профессором Вульфом всюду, точно его тень. Сокурсники Джесса замерли, и Джесс отлично понимал почему: в доме Птолемея все чувствовали себя свободными от всякого рода правил и надсмотра… до этого момента. Теперь стало кристально ясно, что профессор Вульф, как и любой другой начальник Библиотеки, может заявиться сюда без всякого предупреждения, когда пожелает.

Даже их дом не был безопасным местом.

Взгляд профессора Вульфа скользнул по комнате и остановился на Джессе… Нет, не на Джессе. Вульф повернулся к Морган, находящейся рядом с ним.

– Ты. Пойдем со мной, – сказал Вульф.

– Сэр? – Морган побледнела, и, мысленно посочувствовав ей, Джесс увидел, как еще заметнее стали темные круги под ее глазами. Она выглядела измученной и не без причины напуганной.

Профессор Вульф не собирался ничего объяснять. Он обменялся взглядом с капитаном Санти, который подошел и положил руку девушке на плечо. Когда она не встала, он резко потянул ее, чтобы заставить подняться на ноги.

– Куда вы ее ведете? – спросил Джесс, сам не веря, что осмелился открыть рот. Обычно его инстинкты самосохранения работали лучше. Однако он уже спросил, и вопрос теперь повис в воздухе.

– Разве я сказал, что это тебя касается, кандидат? – поинтересовался Вульф.

Джесс молча покачал головой. Морган покосилась на него и ободряюще улыбнулась, что показалось Джессу удивительно смелым поступком, учитывая обстоятельства.

– Все в порядке, – сказала Морган. – Мне следовало найти вас сразу же, как я прибыла, профессор Вульф. Вот мои документы.

Она сунула руку в карман своего платья и достала свой кодекс, который открыла, чтобы показать знакомые строки: точно такое же письмо о зачислении, какое получил Джесс в своей собственной книге.

Профессор Вульф взял книгу в руки и прочел написанное, затем захлопнул фолиант и отдал его ей обратно, сказав:

– Ты опоздала.

– Я знаю, сэр. Война…

– Ты опоздала, и меня не интересуют оправдания. Можешь спросить любого здесь, насколько я снисходителен и какова вероятность того, что я позволю тебе остаться, кандидат Холт. Учитывая, что я очень добр глубоко в душе, я дам тебе день, чтобы отдохнуть от дороги. Я жду, что завтра ты придешь на обучение вместе со всеми и что ты будешь готова ответить на все мои вопросы. Больше ты не получишь ни единой поблажки. Все ясно?

Морган ничего не ответила. Она лишь быстро кивнула. Если она и испугалась, то смогла скрыть свой страх куда лучше, чем Джесс ожидал от нее, и, когда Санти ее отпустил, она спокойно села завтракать дальше.

Профессор Вульф смотрел на нее еще пару секунд, затем подошел к кофейнику и непринужденно налил себе чашку кофе. «Боже мой, – подумал Джесс. – Теперь он еще и завтракать с нами будет». Очевидно, Джесс был не единственным, кто этого испугался, потому что студенты, находящиеся поближе к двери, начали незаметно двигаться на выход.

Как ни в чем не бывало Вульф снова заговорил:

– Не расходитесь, кандидаты. Сегодня я решил отменить тренировку с оружием. Сейчас мы разделим вас на команды.

– На команды? Для чего? – На этот раз Халила осмелилась задать вопросы, видимо, потому что она была единственной, кто чувствовал, что может раскрыть рот, а Дарио, который был достаточно нагл, чтобы сделать это, еще не пришел.

– Конфискации, – сказал ей Вульф. – И раз уж вы спросили, кандидат Сеиф, вы будете в команде со мной, а также с Брайтвеллом, Портеро и Дантоном. Остальным задания объяснит капитан Санти. Вы будете работать с другими профессорами.

Халила глянула на Джесса, округлив глаза, и одними губами произнесла: «Конфискации?» – как будто никогда раньше не слышала этого слова.

Джесс отлично знал, что это значит. Его отца никогда не обыскивали, однако он видел, как обыскивают других в Лондоне.

Однако Джесс даже вообразить не мог, что рядовых работников Библиотеки могут заставить выполнять эту работу.

«По крайней мере, ты увидишь парочку оригинальных произведений. – Вопреки попыткам сохранить спокойствие, Джесс почувствовал, как учащается его пульс при этой мысли. – Может, отец был прав. Может, чернила и правда у меня в крови».

На другом конце комнаты Гийом Дантон уставился на Иоахима Портеро, и было очевидно, что оба они не в восторге от того, что оказались в одной команде с профессором Вульфом. Разумеется, это давало им возможность проявить себя перед ним – однако и возможность опозориться.

Морган Холт смотрела на Джесса, и, когда он встретил ее взгляд, она едва заметно кивнула.

– Удачи, – сказала она.

– Вам она пригодится, – подтвердил профессор Вульф. – У вас пять минут, я буду ждать снаружи. Любой, кто опоздает, будет участвовать в лотерее.

Вульф вышел из комнаты следом за капитаном Санти. В тот же момент все вокруг, будто очнувшись, начали переговариваться. О еде все почти что забыли. К сожалению, каким-то чудесным образом Дарио в этот момент спустился по лестнице – и прибыл как раз вовремя.

Джесс отправился вместе с командой профессора Вульфа.

Он надеялся, что проведет день, разговаривая с Халилой, однако этому не суждено было случиться. Та начала беседовать с Гийомом, когда они уселись в паровую карету, и оба перешептывались на протяжении всего пути, пока карета неслась по александрийским улицам. И Джессу ничего не оставалось, как сесть рядом с другом Дарио – Портеро. Португалец был ниже Дарио, с кожей более темного оттенка, а его тоненькие усики, о которых он явно заботился, не придавали мужественности его тяжелому подбородку.

Они не разговаривали. Отчасти из-за того, что перед ними сидели профессор Вульф и капитан Санти, а одно лишь присутствие этих двоих всегда вызывало тревогу.

Помня о словах Морган относительно кодекса, Джесс открыл список названий книг основной коллекции. Никто (даже Халила) не мог бы перечислить по памяти все книги из этого списка, однако Джесс решил начать с самых старых и редких. Контрабандисты и коллекционеры обожали подобные, и благодаря своему прошлому Джесс не понаслышке знал, каким книгам отдают предпочтение на черном рынке.

Портеро лениво таращился в окно, на широкие чистые улицы Александрии, проносящиеся мимо. Все уже привыкли к виду бирюзово-голубой гавани и белоснежных кораблей, плывущих по воде, однако Портеро таращился на статуи древних египетских богов, которые тянулись вдоль дороги и выглядели устрашающе даже в свете солнца, спустя столько тысячелетий после создания. Портеро перебирал бусины пальцами, и Джесс наконец заметил, что эти бусины были четками.

– Впечатляет? – спросил он у Портеро, кивнув на богов на улице. Портеро загадочно на него посмотрел.

– Это ведь не обязательно? – спросил он. – Они же не настоящие боги.

Джесс пожал плечами, сказав:

– Вполне себе настоящие для египтян. К тому же они по-своему прекрасны.

Портеро уже истекал потом от жары, прохлада внутри кареты, похоже, его не спасала у окна.

– Эти статуи должны были снести сотни лет назад, – сказал Портеро. – Христиане и мусульмане с этим согласны.

Джесс вспомнил о смерти книги «О создании сферы» и ощутил волну отвращения.

– Ты говоришь как поджигатель, – сказал Джесс. – Они вечно уничтожают, что их оскорбляет, и никогда не задумываются о культурном наследии.

Портеро рассерженно на него посмотрел в ответ.

– Я не говорил ничего подобного! – возмутился он. – И я бы ни за что не стал портить книгу! Ни за что!

– Не все знания существуют в виде книг. Эти каменные статуи – воплощение истории. Их создавали люди. И люди истекали потом под солнцем, воздвигая их, чтобы сделать город красивее. С чего ты взял, что имеешь право решать, на что люди могут смотреть сегодня или завтра, а на что нет?

– Ты неверующий ублюдок, – сказал Портеро. – Я так и знал, что ты окажешься таким.

– Я такой же католик, как и ты, – возразил Джесс. – Просто я не пытаюсь переделать весь мир так, как нравится лично мне.

Халила и Гийом перестали разговаривать, и оба теперь смотрели на Джесса с Портеро. Гийом вскинул брови и сказал:

– Лучше тебе помалкивать, иначе тебя выгонят за подобные разговоры, Портеро. И я не могу сказать, что буду грустить в этом случае.

Гийом был прав. Портеро сердито посмотрел на него, а затем молча снова перевел взгляд на окно. Джесс снова взялся за чтение. Гийом и Халила снова начали переговариваться, слишком тихо, чтобы что-то можно было разобрать, а Портеро продолжил перебирать свои четки.

Поездка оказалась очень долгой. К тому моменту, как карета замедлилась и наконец остановилась, Джесс чуть не сошел с ума.

В конце концов карета замерла, и Джесс вышел и тут же затосковал по прохладе кареты. Жара волнами поднималась от камней, и в рябящем воздухе Джесс заметил черную мантию профессора Вульфа, которая стала развеваться, когда он спрыгнул с переднего места. Капитан Санти присоединился к профессору, и тут Джесс заметил, что он одет сегодня в официальную униформу Библиотечного полка с вышитым золотым символом. И вооружен до зубов.

Вульф огляделся по сторонам, Джесс сделал то же самое. Улица выглядела величественно, деревья тут и там отбрасывали приятную тень. Квадратные домики с плоскими крышами выстроились в аккуратный ряд, а тот, который привлек внимание Вульфа, был свежевыкрашенным, желтого цвета. Этот дом был больше соседних, а одна из его стен выделялась из-за более бледного оттенка желтого. На тротуаре красовались иероглифы, означающие защиту и благословение.

– Всегда проверяйте сначала обстановку, – сказал профессор Вульф. – Выделите каждого, кто выглядит подозрительно и может принести неприятности. Смотрите, слушайте, чувствуйте. Ваша бдительность может спасти вам однажды жизнь. «То же самое, – подумал Джесс, – сделал бы контрабандист». Может, именно из-за этой мысли Джессу все казалось знакомым. Точно он делал это раньше. Дежавю.

Халила, Гийом и Иоахим промолчали, и Джесс сделал шаг вперед и замер на уважительном расстоянии от капитана библиотечной армии.

– Простите, капитан Санти, но… не могли бы вы объяснить, что конкретно мы сегодня будем делать, сэр?

Санти повернулся к Джессу, отточенным движением крутанувшись на пятках. Он не был особо высоким, однако был хорошо сложен и держался как боец. И он, должно быть, был очень даже хорошим бойцом, раз на его лице с острым подбородком не было ни единого шрама. У него был длинный прямой нос, тяжелые темные брови и коротко подстриженные волосы. Темный тон его кожи намекал на итальянские корни и на то, что он проводил немало времени под солнцем, а глубокие морщинки вокруг носа и рта говорили о возрасте… Он явно был старше, чем казалось при взгляде на его не тронутые сединой волосы.

– Не зови меня «сэр». Я не твой отец, и ты не находишься у меня на службе. – Он произнес это достаточно миролюбиво, однако его взгляд был отчужденным.

– Простите, капитан, – исправился Джесс. – Что вы хотите, чтобы мы делали?

– Помогали, – сказал тот. – Вы будете искать и поможете унести любые незаконные материалы, которые мы найдем. Вы научитесь находить скрытые тайники контрабандистов. И не мешайте работать профессору Вульфу.

Звучало просто, и Джесс почувствовал себя спокойнее. В конце концов, контрабанда была его специальностью.

Халила, однако, встревожилась.

– А… а их семьи тоже будут там?

– Разумеется, – сказал ей Санти. – Если им нечего скрывать, с ними ничего не случится. Если же мы что-то найдем, их наказание будет зависеть от того, что именно мы найдем. Это может быть конфискация, а может быть и арест. Но это не ваша забота. Просто делайте, что велит вам Вульф, и позвольте мне решать проблемы, если они возникнут.

Халила неуверенно кивнула и покосилась на Джесса. Он попытался приободрить ее улыбкой, однако глубоко внутри предчувствовал, что все пройдет не так гладко, как обещают. Скоро Халила познакомится с изнанкой библиотечной деятельности… с миром, в котором вырос Джесс. Тут все состояло не из чистых лекториев и блестящих профессоров, дискутирующих о взглядах Платона на комедию. Библиотека, возможно, действительно годами привносила мудрость в жизнь простого народа. Возможно, она действительно уберегла человечество от тьмы невежества, отчаяния и предрассудков. Однако все это вовсе не означало, что совесть тех, кто стоял во главе Библиотеки, была чиста.

Как раз таки наоборот, по опыту Джесса.

Профессор Вульф с ними не разговаривал. Он уверенно зашагал по тихой дорожке, ведущей к желтому дому, а горячий воздух развевал его черную мантию, словно та была пиратским флагом за его спиной.

Когда Джесс подошел, его, точно удар молнии, осенила мысль. Он понял, почему улица казалась ему такой знакомой. «Я здесь и правда был».

И он был конкретно в этом доме.

Следуя александрийским обычаям, профессор Вульф сначала прикоснулся пальцем к маленькой статуе божества Бес, хранителя домашнего очага, расположенной сбоку от входной двери, а затем к статуе богини Бесет с другой стороны от двери.

Потом он постучал, и дверь буквально секунду спустя распахнула юная девочка-служанка в опрятном наряде. Профессор Вульф показал ей страницу из своего кодекса, и девушка в изумлении раскрыла рот. В глазах у нее мелькнул неподдельный страх.

– Пожалуйста, позови хозяина или хозяйку дома, – сказал профессор Вульф. Босая девочка бросилась бежать. По египетским традициям в домах, выложенных отполированной плиткой, ходили босиком, ведь кафель оставался прохладным в жару. Вульф вошел в дом и показал знаком остальным идти следом.

Интерьер домов в Александрии был достаточно простым, здесь можно было увидеть обычно всего несколько роскошных вещей, которые красовались, точно драгоценные камни, на ничем не примечательных стенах. Лампа с рифленым абажуром отбрасывала желтоватый свет в темный угол с диваном, выполненным в римском стиле, а рядом стояли три книжных стеллажа… с бланками, помеченными библиотечными печатями, которые, разумеется, можно было найти в любом доме – не важно, жили в нем богачи или бедняки.

Это сбивало с толку. Джесс знал, что это за дом, однако он видел интерьер лишь в темноте. Глубокой ночью, когда свет был потушен.

Дом принадлежал Абдулу Неджему, и именно отсюда Джесс выкрал свиток Аристофана для своего отца. Может быть… все это лишь совпадение.

Девочка-служанка не вернулась, вместо нее Джесс услышал уверенные шаги приближающегося к ним взрослого человека. Мужчина обогнул угол – зашел, похоже, из внутреннего дворика. Вероятно, он был в бассейне, потому что укутался в халат японского покроя из дорогого синего шелка, большого размера, сшитого, очевидно, на заказ, чтобы покрывать крупные грудь и живот мужчины. Он был побрит по александрийским обычаям с ног до головы. Если его и взволновало появление профессора Вульфа, то он талантливо это скрыл.

– Профессор, – сказал он и поклонился настолько, насколько позволяло ему его пузо. – Сочту за честь, разумеется, быть полезен такому достопочтенному гостю, как вы. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Могу ли я предложить вам еду или напитки?

Вульф проигнорировал вежливость владельца дома.

– Вы Абдул Неджем? – поинтересовался он.

– Да, разумеется, это я. Чем я могу вам помочь?

Профессор Вульф протянул ему свой кодекс и показал ордер на обыск. Мужчина внимательно прочел написанное в книге, затем перечитал и, подняв глаза, воскликнул:

– Но это ужасная ошибка, профессор! У меня в доме нет никакой контрабанды!

– Может быть, – сказал Вульф. – Однако мы должны выполнить свою работу. Вы можете подождать с капитаном Санти, пока моя команда проводит обыск.

– Я возражаю! – воскликнул снова огромный мужчина и ткнул профессора Вульфа книгой, точно та была мечом. Вульф выхватил свой кодекс из его рук и убрал в карман. – Неслыханная наглость, я не преступник! Я бы ни за что…

Санти вышел вперед, и вся уверенность мужчины тут же иссякла, на его лице появилось нечто, напоминающее испуг.

– Пожалуйста, присядьте на этом прекрасном диване, – сказал Санти и подвел владельца дома к дивану. – Кто-то еще сегодня дома?

– Моя… моя жена Набиха, – сказал мужчина. – Но ей нездоровится, она в кровати.

– Кандидат Сеиф, – сказал профессор Вульф. – Пожалуйста, найдите леди Набиху и приведите сюда, если она может ходить. Если нет, мы навестим ее через минуту.

Халила вздрогнула, затем кивнула и поспешила в коридор. Дом был квадратной формы, с залитым солнцем внутренним двориком с бассейном, фонтанами, цветами и деревьями, отбрасывающими тени. Толстенные стены дома сохраняли в нем прохладу даже в жару, и легкий ветерок разносил приятный аромат по комнатам.

Джесс подумал, можно ли ему пойти вместе с Халилой, чтобы удостовериться, что с ней ничего не случится, однако до того, как он решился, заговорил Гийом Дантон:

– Сэр, следует ли мне обыскать остальные комнаты?

– Иди, – сказал Вульф. Дантон исчез вслед за Халилой. Когда Джесс двинулся за ними, профессор Вульф вскинул свой острый палец, указывая на Джесса. – Как следует обыщи эту комнату, Брайтвелл, – сказал он. – Портеро. Иди и проверь вон там.

Джессу на самом деле вообще не нужно было ничего обыскивать, он отлично знал, где расположен книжный тайник. Он уже провел недавно ночью немало времени за поисками. Джесс был бы рад, если бы Вульф отправил его обыскивать какое-нибудь другое помещение, потому что теперь ему нужно было каким-то образом притвориться, что он ищет и не находит тайник… По крайней мере не сразу.

Джесс начал с противоположной стены, постукивая по ней и прислушиваясь. Ему казалось, что он участвует в глупом спектакле. Он обошел почти всю комнату, пока наконец не добрался до крошечного панно, скрывающего тайный переключатель на стене.

– Профессор, я кое-что нашел, – сказал Джесс и надавил на переключатель. Послышался приглушенный щелчок, и часть стены, примерно в сто квадратных сантиметров, просела внутрь, а затем отодвинулась в сторону. Внутри находилась ниша, устланная тканью, прицепленной по углам.

Джесс снял ткань, и внутри обнаружились сокровища. При свете дня их вид, наверное, потряс бы любого: целые стопки оригинальных произведений и охапки свитков. Запах старых чернил, бумаги и пергаментов… Они пахли точно родной дом для Джесса. На какой-то миг ему даже захотелось прикоснуться к гладким кожаным переплетам и хрустящим страницам.

Джесс отошел и встретил взгляд профессора Вульфа. Вульф кивнул, он выглядел задумчивым.

– Отлично, кандидат Брайтвелл, – сказал профессор. – Вы способны.

– Это… это не мое! – вскричал толстяк в углу, и капитан Никколо Санти толкнул его, вынудив сесть обратно на диван, когда мужчина попытался встать. – Клянусь, я невиновен! В нашем доме почитают Великую библиотеку!

В это время в гостиную вернулся Гийом Дантон, и краем глаза Джесс увидел, что он поддерживает на ногах ссутулившуюся женщину, которая была примерно того же возраста, что и владелец дома. Она выглядела измученной и двигалась словно ей было больно. Ее глаза округлились, когда она увидела Джесса, стоявшего у стены, и распахнутый тайник с книгами. Колени ее не слушались, и она бы точно упала, если бы Дантон не успел ее подхватить.

Или по крайней мере, так казалось поначалу, до того как на первый взгляд хрупкая женщина не выхватила нож из-за пояса. Она выпрямилась и толкнула Дантона так, что тот рухнул на пол. У него не было даже времени отреагировать, женщина схватила его за горло и дернула вверх, приставив лезвие ножа к пульсирующей вене у него на шее.

– Отпустите нас, иначе мальчишка умрет, – сказала Набиха Неджем. Капитан Санти переглянулся с профессором Вульфом, который только лишь вскинул бровь в ответ, и Санти отступил, позволив толстяку подняться с дивана. Муж выглядел неуверенным и не готовым в сложившейся ситуации. – Абдул, забирай книги. Беги.

– Вам некуда бежать, – сказал Вульф. – Вы должны это понимать.

Джесс сделал шаг в сторону, когда толстяк двинулся на него, при этом парень намеренно шагнул в сторону женщины с Дантоном. Лицо Дантона было даже бледнее, чем обычно, однако он ничем не выдавал свою панику. Набиха прижимала свою костлявую, точно прут решетки, руку к его горлу, и, скорее всего, Дантон мог бы потерять сознание через пару минут, если бы она продолжила его так крепко держать. Лондонские полицейские любили подобный прием, и очень часто он оказывался полезным. Дантон, может, и сильнее, чем жена Абдула, однако у нее лучше позиция.

А еще у нее нож.

И разумеется, она не была глупа, и, когда Джесс сделал шаг в ее сторону, ее темные глаза тут же устремились на него. Нож в ее руке внезапно надавил сильнее на шею Дантона, и на коже у того появилась тонкая красная линия. Однако она ничего не сказала Джессу, вместо этого она снова обратилась к своему мужу:

– Абдул, действуй! У нас мало времени!

Абдул Неджем уже спешил, однако он был неловким и нервничал, и в тайнике оказалось слишком много книг, чтобы унести все зараз. Там, наверное, было около двадцати томов, не считая горы свитков. Абдулу пришлось колебаться и выбирать, какие произведения спасти, и он явно слишком перепугался, чтобы быстро принять решение.

Когда он потянулся за очередной книгой, те пять, которые он уже сунул себе под мышку, выпали. Две он поймать не успел, и книги рухнули на кафельный пол. Абдул испуганно охнул и попытался поспешно поднять книги, однако только растерял еще больше… И в этот момент Халила Сеиф юркнула за спину его жены, тихая, точно призрак, и дернула женщину за ее длинную косу. Набиха закричала, не готовая к такому неожиданному нападению, а затем замерла. Джесс увидел, что Халила приставила собственный нож к спине женщины.

– Отпустите моего друга, иначе этот нож окажется в вашей печенке, – сказала Халила. – Может, это вас не убьет, но вы начнете мечтать о смерти. – Наибольший эффект (и наиболее пугающий, Джессу пришлось это признать) произвела хладнокровность, с которой Халила произнесла свои слова, они вызывали неподдельный страх, заставляя верить ей еще больше. Халила не повысила голоса. В ее тоне не слышалось ни капли напряжения или воодушевления. Как будто она просто только что прокомментировала чудесный садик, который виднелся из-за раскрытой двери, ведущей во внутренний двор.

Набиха, видимо, понимала, что у нее больше нет шансов. Она на время замерла, так что Джесс уже начал думать, не удастся ли ему ее обезоружить, однако потом она неожиданно опустила нож и позволила Дантону упасть на пол. Тот, каким-то чудом не потерявший до сих пор сознание, рухнул на руки и колени, глотая ртом воздух. По шее у него медленно стекала кровь – неглубокая рана, как казалось на первый взгляд. Повезло.

Халила осталась на месте, одной рукой держа женщину за косу, а другой прижимая нож к ее спине, пока Никколо Санти не подошел, чтобы взять задержанную под руку. Затем Халила отпустила Набиху и сделала глубокий вдох, словно только что пробудилась ото сна, а потом вздрогнула. Джесс наблюдал, как она пытается спрятать свой нож обратно в ножны, однако ее рука дрожала слишком сильно и не могла попасть в узкую цель. В конце концов она опустила нож на маленький столик у стены и присела рядом с Гийомом Дантоном, чтобы проверить его состояние. Джесс ее понимал. Всегда проще позаботиться о других, чем взглянуть в лицо своим собственным страхам.

Тем временем Абдул Неджем растерянно стоял посреди комнаты с охапкой запрещенных книг в руках. Он вытаращился на свою теперь уже задержанную жену, как будто до сих пор не мог поверить, что ее действия не увенчались успехом, и когда профессор Вульф подошел и забрал книги из его рук, он сдулся, точно проткнутый воздушный шарик. Абдул опустился на единственную остававшуюся еще свободной в маленькой комнате мебель – стул, который скрипнул под его большим весом, – и закрыл лицо руками.

– Ты убила нас, – зарыдал он. – Ты убила нас всех, жадная ты женщина.

– Замолчи, ради всего святого, – сказала Набиха. – Мы имеем академическое право хранить эти книги!

– Да неужто, – сказал Вульф своим пугающе мягким голосом, которым всегда говорил на уроках. Вульф повернулся к Неджему и наклонил голову набок. – Поведайте мне о своих заслугах. Я буду рад послушать о ваших работах. – Абдул лишь зарыдал громче, явно будучи не в силах выдавить из себя ни единого членораздельного слова. – Никколо, полагаю, мы здесь закончили. Свяжи их обоих.

– Подождите! Я… Я могу сказать вам, где она их раздобыла! Клянусь, это все проделки моей жены, не мои! Я невиновен!

– Абдул! – выкрикнула Набиха угрожающе, и ее муж испуганно задрожал.

– Проводи даму на улицу, – сказал профессор Вульф, и Никколо повел сопротивляющуюся женщину к выходу. Теперь, когда от притворства не осталось и следа, она выглядела не слабее смертоносной кобры. – Продолжайте, господин Неджем. Мне и правда интересно вас послушать.

– Это была идея моей жены. Я никогда их не читал, говорю вам! Даже никогда не трогал их до сегодняшнего дня! Она… ее семья… – Неджем хлебнул ртом воздух. – В ее семье полно преступников, орудующих на черном рынке. Я могу назвать вам их имена, профессор, клянусь, я могу вам помочь, если только вы проявите милосердие и…

Джесс очень надеялся, что это блеф и ложь, потому что, если это не так, его тоже могут теперь ждать неприятности. Сообщество, занятое на черном рынке, здесь, в тени самой Великой библиотеки, было небольшим, и все друг друга знали. Не понадобится много усилий, чтобы их раскрыть… а значит, Джессу тоже достанется.

Возможно, кто-то может даже назвать его имя.

– Сколько человек в вашей семье? – спросил профессор Вульф. Он тем временем перебирал книги, которые забрал у Неджема, и его голос звучал отстраненно. – Не считая вашей жены.

– Двое моих сыновей уже взрослые мужчины и живут со своими семьями. Здесь лишь я и двое моих слуг.

– Слуги могут быть свободны. Однако вы знали о том, чем занимается ваша жена. Это значит, вы являетесь соучастником в… – профессор Вульф затих, вглядываясь в книгу, которую открыл. Пару секунд он что-то задумчиво читал, а затем поднял глаза и подозвал Джесса. – Возьми их. Все. И свитки тоже. Занеси их в каталог и пометь: их нужно переместить.

Неджем побледнел еще сильнее.