Текст книги "Грубый секс. Как насилие оказалось в нашей постели, и что же с этим делать"

«Как только я начала осознавать его отношение к сексу и его грёбаную уверенность в том, что он имеет право распоряжаться моим телом, я уже не могла отделаться от мысли о той ночи, когда он трахал моё спящее тело. Теперь понимаю, что это был тревожный звоночек. Предупреждение о том, как он воспринимает секс и поступает, исходя из своих желаний. Я никогда не говорила ему об этом, потому что мне казалось, что не стоит ворошить прошлое, – он уже и сам наверняка не помнит об этом случае», – рассказывает она.

«Прослушав в университете множество лекций и семинаров о согласии и услышав истории #MeToo, я начала лучше понимать, каким должен быть хороший и по-настоящему основанный на обоюдном согласии секс. Думаю, произошедшее той ночью вполне можно счесть насилием, по крайней мере, с точки зрения женщин. А вот мой бывший парень точно не согласился бы с этим».

Сейчас Оливию поражает то, что она отважилась на серьёзные отношения с человеком, который изнасиловал её в самом начале общения. Она говорит, что теперь не потерпела бы такого отношения к себе. «Я не знаю, повлияло ли это на меня в долгосрочной перспективе, но если да, то теперь у меня, по крайней мере, есть список того, что нельзя делать. На самом деле в любых неудачных отношениях люди учатся, как впредь поступать не надо».

Исследования показывают: нередко жертвы сексуальных преступлений лишь годы, а то и десятилетия спустя, осознают, что произошедшее с ними было сексуальным домогательством или изнасилованием. Проведённый в 2015 г. метаанализ 28 опросов, в которых приняли участие 5917 женщин и девочек старше 14 лет, переживших сексуальное насилие, выявил, что 60 % пострадавших не считает насилием то, что с ними случилось. Многие пострадавшие используют более мягкие определения, такие как «плохой секс» или «недопонимание»[42]42
  Лора Уилсон и Кэтрин Миллер, «Мета-анализ распространённости непризнанных изнасилований», «Травмы, жестокость и насилие» 17(2), апрель 2016 г., сс. 149–159, https:// doi.org/10.1177/1524838015576391.


[Закрыть].

Тот факт, что большинство женщин, столкнувшихся с сексом по принуждению, не называют его насилием, шокирует. Нам следует беспокоиться о психологическом, физиологическом и общественном последствии такого восприятия. Хотя понятие неподтверждённого изнасилования не было широко изучено, согласно результатам исследований около 60 % студенток университетов пострадали от него[43]43
  Х. Л. Литтлтон, Д. Ратиган и Д. Эксом, «Непризнанное изнасилование: что мы знаем о скрытых жертвах насилия?», Журнал об агрессии, жестоком обращении и травмах, 14(4), 2007 г., сс. 57–74, https://doi.org/10.1300/J146v14n04_04.


[Закрыть]. По другим оценкам, от 30 до 88 % всех преступлений сексуального характера не были распознаны пострадавшими[44]44
  С. Л. Мюленхард и З. Д. Петерсон, «В чём различие между полом и гендером: история, современная концепция и значения», Сексуальные роли 64 (2011 г.), сс. 791–803, https:// doi.org/10.1007/s11199-011-9932-5.


[Закрыть].

Почему так происходит? Профессор Хизер Л. Литтлтон, психолог, специализирующийся на социально-когнитивных факторах сексуального насилия и связанных с ним травм, ответил мне на этот вопрос в электронном письме: «Многие женщины, пережившие опыт, который подпадает под правовое определение изнасилования, не видят в нём состава преступления и списывают на недопонимание».

То, как в нашей культуре принято говорить о сексуальном насилии, безусловно, влияет на способность людей распознавать насилие, когда они сталкиваются с ним. «Сценарии изнасилования» – это ментальные представления о нём, которые складываются из стереотипов о том, как обычно происходит изнасилование[45]45
  Н. Татьяна Мастерс, Эрик Кейси, Элизабет Уэллс и Диана Моррисон, «Сексуальные сценарии, распространённые у молодых гетеросексуальных мужчин и женщин: постоянство и перемены», Журнал исследований в области секса 50(5), 2013 г., сс. 409–420, https://doi/org/10.1080/00224499.2012.661 102.


[Закрыть]. «Чем сильнее личный опыт пострадавшего отличается от его сценария – т. е. стереотипных представлений о сексуальном насилии – тем менее вероятно, что он сумеет распознать в нём изнасилование», – утверждает Литтлтон. «Другими словами, их опыт не „соответствует“ их представлениям о сексуальном насилии. К примеру, жертва испытывала доверие к преступнику, не очень активно сопротивлялась, преступник не обращался с ней жестоко или был женского пола».

«Эти сценарии формируются под влиянием сообщений в СМИ и сцен насилия в кино, где насильник обычно предстаёт опасным незнакомцем, действующим грубо и жестоко. У некоторых пострадавших сценарии могут меняться со временем. Восприятие насилия способно измениться благодаря более глубоким знаниям о сексуальном насилии, правдивому освещению этой темы в СМИ, вариативному изображению сцен насилия в кино и даже в результате ознакомления с опытом пострадавших от сексуального насилия», – говорит Литтлтон. – «У некоторых людей уходят годы на то, чтобы понять, что про изошедшее с ними на самом деле было насилием».

Исследование общества «Нет насилию в отношении женщин» выявило тревожащую путаницу в том, что касается насилия и его последствий для женщин. Оно показало, что 33 % жителей Великобритании не считают изнасилованием случаи, когда женщину принудили к половому акту без применения физического насилия. При этом каждый 10-й респондент уверен в том, что секс со спящей женщиной или находящейся в состоянии сильного алкогольного опьянения не является изнасилованием. Более того, в ходе исследования благотворительной организации по пропаганде сексуального здоровья FPA выяснилось, что всего 47 % людей считают нормальным отказаться от секса, когда они уже раздеты[46]46
  Организация FPA, «Менее половины опрошенных считают нормальным отказаться от секса, если они уже раздеты», 24 сентября 2018 г., https://www.fpa.org. uk/news/less-half-people-think-it%E2%80%99s-ok-withdraw-sexual-consent-if-theyre-already-naked.


[Закрыть].

Глядя на подобные результаты, можно впасть в отчаяние. Они свидетельствуют о том, что в нашей культуре укоренилось неправильное восприятие секса. Она полна заблуждений о том, как работает согласие и что такое сексуальное насилие. Важно говорить об этом, чтобы развеять ложные установки. Тот факт, что мы чаще всего замалчиваем эту тему, вредит женщинам.

Ситуативная двусмысленность также играет роль. Профессор Вероника Ламарш, читающая лекции по психологии в Эссекском Университете, говорит, что этот феномен отягощён множеством проблем. «Традиционно наши сценарии насилия подразумевают жестокое нападение со стороны незнакомого человека», – считает она. «Однако бóльшая часть преступлений сексуального характера происходит не в этом контексте, а скорее в серых зонах сексуальной близости. Ситуативная двусмысленность мешает жертвам уверенно сказать: „Я пострадал/а от насилия“, потому что их опыт не совпадает со сценарием».

Предубеждения, связанные с изнасилованием, и культурные представления о последствиях обвинения какого-либо человека в сексуальном насилии тоже создают препятствия для признания факта преступления. «К примеру, преступник и жертва могут принадлежать к одному социальному кругу, и жертва может опасаться, что окружающие ей не поверят или займут сторону преступника, или же правонарушитель с жертвой могут состоять в отношениях, или пострадавшая может стремиться избежать клейма жертвы насилия», – объясняет Хизер Литтлтон. Она добавляет, что её исследование показало, что люди считают статус «жертвы насилия» крайне стигматизированным.

Страх перед стигматизацией не даёт пострадавшим заявить о том, через что они прошли. По словам Ламарш, это клеймо «заставляет людей сомневаться в том, „считается“ ли их опыт насилием (например, они думают: „ты же не хочешь разрушить чью-то жизнь из-за ерунды“…) Из-за этих барьеров люди не хотят рассказывать о том, что с ними произошло, боясь клейма жертвы, обвинений в свой адрес и того, что им откажут в помощи и поддержке».

Является ли проблемой то, что кто-то не осознаёт, что подверглась сексуальному насилию или домогательствам? Литтлтон говорит, что у непризнанного насилия есть кратко срочные преимущества. «Это поможет вам избежать клейма жертвы насилия, позволит сохранить прежние отношения с вашей социальной группой – это особенно важно, если преступник является её частью. Кроме того, вам будет проще справиться с переживаниями».

А какие последствия ожидают пострадавшую, которая не осознаёт, что стала жертвой насилия или домогательств? Лора Уилсон – доцент кафедры психологии Университета Мэри Вашингтон – говорит о том, что, согласно исследованиям, пострадавшие от неподтверждённого насилия «реже заявляют о произошедшем в полицию, реже обращаются за помощью – медицинской и психологической. И чаще повторно подвергаются насилию в будущем». Как показывают некоторые исследования, при неподтверждённом насилии степень проявления симптомов ПТСР ниже, чем в случаях подтверждённого, однако в долгосрочной перспективе могут проявиться и другие негативные последствия.

«Пострадавший не способен действовать упреждающе, чтобы предотвратить новое нападение или изменить рискованную ситуацию, в которой он находится», – говорит Хизер Литтлтон. Она провела опрос студентов колледжа в США и выяснила, что «пострадавшие от неподтверждённого насилия чаще подвергались повторному нападению в течение двух месяцев, чем жертвы подтверждённого насилия»[47]47
  Хизер Литтлтон и другие, «Непризнанное изнасилование и риск его повторения: исследование потенциальных посредников», Ежеквартальный журнал о женской психологии 41(4), 2017 г., сс. 437–450, https://doi.org/10.1177/0361684317720187.


[Закрыть]. Также жертвы неподтверждённого насилия употребляли больше алкоголя. «В состоянии стресса жертвам со временем становится всё сложнее не признавать насилие, которому они подверглись. В итоге это может повлиять на их самоощущение – эти люди осуждают себя за то, что никак „не могут отпустить“ ситуацию, которую они воспринимают как нечто обыденное вроде неудачного секса», – говорит Литтлтон.

И Уилсон, и Литтлтон уверены в том, что такая сложная тема, как признание насилия, требует глубокого изучения. Я спросила Литтлтон о социальных последствиях неподтверждённого насилия, и она ответила, что нужно с большой осторожностью возлагать ответственность за решение проблемы сексуального насилия на пострадавших. «Я думаю, что самая большая проблема заключается в том, что мы как общество продолжаем воспринимать насилие как нечто несерьёзное и считаем, что жертвы по меньшей мере частично виноваты в учинённом над ними насилии», – сказала она. – «Люди, совершающие насилие, далеко не всегда несут уголовное и даже социальное наказание за этот поступок. А пострадавшие во многих случаях не признают пережитое насилие по причине определенных социальных установок».

Культура, в которой принято винить жертву в нападении, приводит к тому, что пострадавшие не рассказывают никому о том, что произошло, боясь услышать в свой адрес «сама виновата» или «не надо было провоцировать». Рассмотрим, к примеру, ситуацию Джейн, которую она сама назвала опытом серой зоны.

«У меня был бывший, который кончил в меня, хотя я попросила его не делать этого. Он оправдывался тем, что ему было слишком хорошо, чтобы остановиться». Когда это случилось, Джейн сказала ему: «Какого чёрта? Я же сказала тебе не делать этого». Её реакция удивила его. «Он сказал „прости“, а потом добавил, что не остановился, потому что ему было слишком приятно», – рассказывает она.

Она подумала, что, если расскажет об этом кому-нибудь, то ей просто ответят, что нужно было заставить его надеть презерватив. «Я почувствовала себя очень странно после этого. Мне было мерзко, ведь он сделал с моим телом то, чего я просила не делать, и мне же пришлось разбираться с последствиями».

Он часто жаловался на необходимость использовать презервативы в течение всех их отношений. «Однажды, когда мы занимались сексом с презервативом, он вдруг остановился, скатился с меня и сказал, что пойдёт спать, потому что ему недостаточно хорошо», – вспоминает Джейн. Её отношения с ним длились не очень долго, но теперь она поняла, что нужно было бросить этого мужчину после первой же жалобы на секс в презервативе.

Подобные истории складываются в обширную картину насилия в отношении женщин, которая со временем становится только хуже. Эпизоды стелсинга и неподтверждённого изнасилования крайне редко удостаиваются дискуссии в СМИ и в обществе в целом. Тем не менее они могут причинить значительный вред и нанести травму тем женщинам, которые с ними сталкиваются.

Эти истории проходят мимо нас. О них не рассказывают в новостях. Может быть, потому что это не жестокое нападение незнакомого насильника. Возможно, потому что в них не участвовали знаменитости. Или они просто не подходят под принятый «сценарий насилия».

Судя по социальному восприятию и правовой точке зрения, стелсинг только начинает восприниматься обществом как сексуальное насилие. А долгие годы заблуждений на этот счёт приносят свои горькие плоды для жертв, которые живут с мыслью о том, что произошедшее с ними нельзя назвать насилием или домогательством.

Глава 3
Ладонь на твоей шее

Эбигейл пошла на свидание с парнем, с которым познакомилась и переписывалась в приложении Bumble. Он казался ей милым, очаровательным и симпатичным. Она до сих пор считает его самым красивым мужчиной, с которым у неё был секс. Несколько недель они переписывались в WhatsApp, а потом встретились в баре неподалёку от его квартиры. К тому моменту она уже несколько лет пользовалась приложениями для знакомств и поднаторела в отборе партнёров, поэтому у неё не было сомнений относительно свидания с ним. Эбигейл чувствовала себя в полной безопасности.

«Из бара мы пошли к нему с намерением заняться сексом, и во время секса он придушил меня, не спросив моего согласия, был очень груб и шлёпал меня по разным частям тела», – рассказывает Эбигейл. Случившееся в большей степени шокировало её, чем напугало. «Когда он душил меня, мне не хватало воздуха, чтобы попросить его прекратить это делать. Кроме того, ему явно нравилось происходящее, и я не хотела всё портить», – добавляет она.

На следующий день всё её тело было в синяках, особенно шея и грудь. И ещё одна отметина от шлепка осталась на ягодице. «Это очень необычно для меня, так как у меня тёмная кожа. У меня почти никогда не бывает синяков». Она показала синяки подруге, отчасти «ради смеха», как она сама признаётся, отчасти, потому что сама не до конца понимала, что случилось и как к этому относиться. Подруга была шокирована и восприняла произошедшее очень серьёзно. Тогда это смутило Эбигейл. «Я уже подвергалась сексуальному насилию, а однажды какой-то мужчина затащил меня на тёмную подъездную дорогу и пытался изнасиловать. Поэтому я не могла связать в своей голове эти две ситуации – незнакомец на тёмной улице и привлекательный мужчина из Bumble, который на следующее утро написал мне о том, как прекрасно ему было со мной», – говорит она. Однако спустя некоторое время она начала испытывать дискомфорт от мысли о произошедшем.

Эбигейл согласилась на второе свидание с ним через пару недель – на этот раз в её квартире. Теперь она была очень взволнована и решила сказать ему, что не хочет, чтобы её душили. Но он больше и не пытался. «После этой встречи наши пути разошлись, и у меня ушло несколько месяцев на понимание того, что произошедшее со мной было сексуальным насилием», – говорит она.

Эбигейл знает разницу между грубым сексом по обоюдному согласию и тем, что случилось с ней той ночью. «У меня был парень, который любил, когда над ним доминируют. И у нас с ним были долгие, честные и открытые разговоры о том, что бы ему хотелось, чтобы я с ним сделала, и наоборот. На самом деле мы обговорили всё задолго до того, как что-то попробовали», – признаётся она. «Грубый/агрессивный секс – это здорово, если вы всё заранее обговорили с партнёром, и у вас есть стоп-слово, с помощью которого любой из вас может прервать половой акт». Эбигейл и тот парень пользовались стоп-словом, и она никогда не испытывала дискомфорта, у неё не возникало чувства, будто её используют.

Когда я только начала расспрашивать людей об их сексуальном опыте для написания этой книги, меня завалили письмами и сообщениями женщины, которых душили без их согласия. 28-летняя Морган сказала мне: «Придушить или потянуть партнёршу за волосы – это стандартные действия многих мужчин во время секса». Морган не нравится, когда её душат, поэтому теперь она сразу сообщает об этом своим сексуальным партнёрам. Но раньше она позволяла им, думала, что это нормально. «Большинство моих подруг тоже с этим сталкивались – распространённая практика».

Согласно исследованиям, всё больше женщин рассказывают о случаях не оговорённого заранее удушения во время секса. Более трети женщин до 40 лет в Великобритании сталкивались с несогласованным удушением, шлепками, применением кляпа или плевками во время секса. Борцы с сексуальным насилием говорят, что на молодых женщин оказывается давление с целью принудить их к «жестоким, опасным и унизительным вещам». Консультанты по вопросам взаимоотношений называют это «тихая эпидемия», с последствиями которой мы сталкиваемся ежедневно[48]48
  Элис Харте, «Мужчина пытался придушить меня во время секса без предупреждения», BBC News, 28 ноября 2019 г., https://www.bbc. co. uk/news/uk-50546184.


[Закрыть].

Представление о том, что несогласованное удушение в сексе абсолютно нормально, приводит к тому, что некоторые женщины не могут возразить против этого из-за страха: сексуальный партнёр плохо о них подумает.

Возьмём, к примеру, ситуацию Кары. Во время секса Кару неожиданно и без её согласия придушил партнёр. Когда это случилось впервые, она просто посмеялась. «Ха-ха, чего ни сделаешь в пылу страсти», – подбодрила она парня. Но и через несколько дней она продолжала чувствовать его руки на своей шее. Теперь, спустя четыре года, это уже не кажется ей таким смешным. «Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что всё произошедшее было ненормально и неправильно». В то время ей было 19. Сейчас Каре 23 и её отношение к сексу, как она сама говорит: «хуже, чем могло бы быть».

«До недавнего времени мне казалось, что моё тело мне не принадлежит», – говорит она. «Множество раз, когда я допускала кого-то к своему телу, люди этим пользовались». Оглядываясь назад, она поняла, что та ситуация заставила её почувствовать себя «жалкой и неуверенной в себе», а в течение последующих лет мужчины проявляли по отношению к ней множество других микроагрессий, которые она называла мелочами. Однако со временем эти «мелочи» накопились и превратились в нечто большее, вставшее между ней и её телом.

Кара считает, что, если бы не все те микроагрессии, её отношения с сексом и собственным телом были бы здоровее. «Я работаю над этим, но думаю, что всё было бы гораздо проще, если бы раньше осознала, что могу быть уязвимой с кем-то, но не позволять им заходить слишком далеко, и, главное, что это нормально сказать „нет“, если мои границы были нарушены». В 19 лет Кара не знала, что непроизнесённое вслух «нет» не равняется слову «да». Она также не знала, что имеет право сказать «нет» после того, как уже сказала «да» – и к её ответу обязаны прислушаться. Теперь Кара знает, что существуют люди, которые не примут её молчание за положительный ответ. И она в любой момент может сменить положительный ответ на отрицательный.

По закону в Англии и Уэльсе нельзя дать согласие на определённые увечья или на собственную смерть. У этого общего правила есть исключения, например случаи хирургического вмешательства или спортивные травмы, но сексуальный контакт не входит в их число. Это означает, что существуют формы сексуального контакта, превышающие определённый порог насилия, на которые юридически невозможно дать согласие. «Вы не можете согласиться на них, если их уровень насилия слишком высок», – говорит профессор Клэр Макглинн.

Этот принцип был основополагающим в ряде крупных дел, рассматриваемых Апелляционным Судом, в частности в деле Р. против Брауна 1993 г. В этом деле группа гомосексуалистов, нанёсших друг другу телесные повреждения во время садомазохистского секса по взаимному согласию, была привлечена к ответственности за умышленное нанесение ранений и причинение вреда здоровью – вопреки Закону о преступлениях против личности 1861 г. «Теперь закон гласит, что вы не можете дать согласие на определённые типы БДСМ, потому что они превышают порог насилия, на которое вы можете добровольно согласиться», – поясняет Макглинн. «Таким образом, получается, что некоторые формы сексуальной активности признаны преступными, даже если они происходят по обоюдному согласию. Помимо этого вы не можете согласиться на собственную смерть и на определённые уровни физического насилия, даже если готовы к сексуальным отношениям».

Тем не менее неясно, каким образом этот принцип закрепился в законе, и в основе дела Р. против Брауна лежит принцип отношений между согласием и ущербом в британской культуре. В 1980-х гг. в ходе трёхлетнего расследования полиция допросила около 100 гомосексуальных и бисексуальных мужчин, которые добровольно участвовали в садомазохистских сексуальных актах. Несмотря на то что всё происходило по обоюдному согласию, пятеро мужчин были осуждены и приговорены к длительным срокам тюремного заключения.

Это дело создало правовой прецендент, регулирующий отношения между согласием и причинением вреда, а также степень ущерба, на которую мы можем дать согласие. В одном из эпизодов подкаста RightsCast учёные из Центра по правам человека Университета Эссекса обсуждали влияние этого дела на правовую систему страны и связанные с ним проблемы[49]49
  «Можем ли мы добровольно согласиться на причинение нам вреда?», Rightscast, 23 января 2020 г., https://anchor. fm/ rightscast/episodes/R-v-Brown-Can-We-Consent-to-Harm – with-Dr-Matt-Lodder-Dr-Emily-Jones-and-Alexandra-Grolimund-eac19d.


[Закрыть]. В этом эпизоде профессор Мэтт Лоддер, специалист по истории татуировки и старший преподаватель истории искусств Университета Эссекса, говорит, что дело Р. против Брауна «легло в основу понимания согласия всей британской правовой системой». И добавляет, зачастую это первое, что студенты британских юридических университетов узнают о согласии из своих учебников. Профессор Эмили Джонс, феминистка и теоретик международного права, вторит ему: «Когда я получала юридическое образование, именно на примере этого дела узнала, что такое согласие в уголовном праве». Джонс добавляет, что дело Р. против Брауна как бы устанавливает, на что вы имеете законное право согласиться в отношении физического ущерба. «Таким образом мы натаскиваем наших юристов на уверенность в том, что практика БДСМ, при которой человеку наносятся тяжкие телесные повреждения, то есть повреждения двух слоёв кожи – таково их общее определение в Законе о преступлениях против личности – ненормально. И это огромная проблема».

Дело Р. против Брауна было обжаловано в Европейском суде по правам человека, где изучили вопросы по делу, касающиеся права на неприкосновенность частной жизни, однако обвинение не было снято.

Большое значение также имеет контекст дела. Оно произошло в Британии в 1990-х гг. во времена нравственной паники и всеобщей гомофобии. Оглашая решение Палаты лордов, лорд Лоури назвал садомазохизм «извращённой и порочной сексуальной наклонностью… Садомазохистский половой акт не благоприятствует укреплению и улучшению семейной жизни и не способствует благополучию общества»[50]50
  Хемиш Стюарт, «Пределы согласия и закон о насилии», Канадский журнал о праве и юриспруденции 24(1), июль 2015 г., сс. 205–223, https://doi.org/10.1017/S0841820900005129.


[Закрыть].

Этот правовой принцип означает не только то, что практики БДСМ криминализированы и поставлены законом на один уровень с насилием, а также значит, что модификации тела и некоторые виды пирсинга тоже приравниваются к преступлениям. В 2019 г. мастер модификации тела был приговорён к тюремному заключению за проведение процедур, таких как разрезание языка, по взаимной договорённости с клиентами[51]51
  «Доктор Зло: татуировщик из Волверхэмптона попал в тюрьму за разрезание языка клиента», BBC News, 21 марта 2019 г., https://www.bbc. co. uk/news/uk-england-birmingham-47658303.


[Закрыть]. Учитывая, что судебное решение по делу Р. против Брауна является примером узаконенной гомофобии, возникает вопрос: действительно ли нам следует ориентироваться на это дело для определения законных пределов согласия?

Одним из результатов этого принципа стала предельно чёткая позиция закона по отношению к удушению без обоюдного согласия. «Если вы согласны на секс, но не согласны на удушение, и кто-то душит вас или пытается придушить, он совершает нападение, потому что вы не давали на это согласие», – говорит Клэр Макглинн.

«С одной стороны, нам совершенно ясна позиция закона», – добавляет она. – «Вам не нужно менять закон, чтобы призвать к ответу людей, которые душили вас во время секса (без вашего согласия). Но существует несколько проблем: а) есть люди, которые хотят, чтобы это с ними сделали, б) есть люди, которые думают, что могут придушить кого-то без получения предварительного согласия и в) многих женщин принуждают согласиться на удушение во время секса. Таковы проблемы, с которыми закон справиться не в силах.

Согласно закону о преступлениях сексуального характера 2003 г., сексуальное насилие происходит, когда один человек вступает с другим в сексуальный контакт без его согласия[52]52
  Закон о преступлениях сексуального характера 2003 г., Раздел 3, https://www.legislation. gov. uk/ukpga/2003/42/section/3.


[Закрыть].

Выдержка из законодательного акта

Сексуальное домогательство

(1) Лицо (А) совершает правонарушение, если:

(а) оно осознанно прикасается к другому лицу (В),

(б) его прикосновения носят сексуальный характер,

(в) Б не даёт согласия на прикосновения, и

(г) А не имеет оснований полагать, что Б согласен на прикосновения.

(2) Тот факт, есть ли у А основания так считать, должен определяться с учётом всех обстоятельств, включая шаги, предпринятые А для того, чтобы удостовериться в согласии Б.

(3) Разделы 75 и 76 применимы к правонарушениям, предусмотренным настоящим разделом.

(4) Лицо, виновное в совершении преступления, предусмотренного настоящей статьёй, подлежит:

(а) при осуждении по совокупности статей, тюремному заключению сроком до шесть месяцев или оплате штрафа, не превышающему установленный законом максимум, или обеим мерам пресечения,

(б) при осуждении, согласно обвинительному акту, лишению свободы сроком до 10 лет.

В последнее время всё больше женщин, в особенности молодых, рассказывают о том, что столкнулись с несогласованным удушением во время секса. Не так давно СМИ выражали обеспокоенность обилием сцен удушения в обычной порнографии. Однако, чтобы обсуждать удушение без обоюдного согласия, которое является сексуальные насилием, и порнографию, требуется определённый уровень осведомлённости в теме, которым не всегда обладают те, кто разглагольствует об этом.

Когда в британских СМИ говорят о порно в связи с сексуальным насилием, происходит тревожное сглаживание дискурса. Заголовки, называющие порно единственной движущей силой сексуального насилия и основной причиной культуры насилия, не только ошибаются. Они создают предпосылки для запрета или ограничения доступа к порнографии, не способны распознать настоящую причину сексуальной агрессии: системы угнетения.

Учёные исследовали взаимосвязь порнографии с сексуальным насилием в течение нескольких десятилетий с 1970-х гг., но так и не пришли к единому мнению. Проведённый в 2020 г. метаанализ исследования выявил, что данные не подтверждают связь ненасильственного порно с сексуальной агрессией. Также исследование выявило ряд методологических ошибок в предыдущих исследованиях на эту тему[53]53
  Кристофер Дж. Фергюсон, Ричард Д. Хартли, «Порнография и сексуальная агрессия: может ли мета-анализ выявить связь между ними?», 21 июля 2020 г., https://journals. sagepub.com/doi/ abs/10.1177/1524838020942754? journalCode=tvaa


[Закрыть]. При близком рассмотрении большинства работ, посвящённых этой теме, обнаружилось, что исследователи установили связь между просмотром порно и определённым поведением, но, что особенно важно, они не доказали существования причинно-следственных связей. В некоторых исследованиях и последующих сообщениях в СМИ об их результатах перепутаны ассоциативная связь и причинно-следственная[54]54
  Фиона Эттвуд, Клэр Бейл и Мег Баркер, «Отчёт о сексуализации», 2013 г., https://thesexualizationreport. fles. wordpress.com/2013/12/thesexualizationreport. pdf


[Закрыть]. Как объясняет секс-преподаватель Джастин Хэнкок: „ассоциативная связь вовсе не значит, что одна вещь приводит к возникновению другой. Возможно, порно привлекает людей с определённой позицией. Эта позиция может меняться в результате просмотра порно, а возможно, и нет. Или же часто встречается среди тех, кто интересуется порно“[55]55
  Джастин Хэнкок, «Вредит ли порно молодёжи?», Bish Training, 11 мая 2016 г., https://bishtraining.com/does-porn-harm-young-people/


[Закрыть].

Тем не менее важно подвергать сомнениям сексуаль ные заблуждения и клише, распространяемые обще доступ ным порно. В особенности это касается молодёжи, для которой порно становится пособием для изучения секса. Мы должны бороться с предубеждением против порнографии и в то же время критически анализировать стереотипы и ложные сведения, содержащиеся в порно, но так, чтобы это не было воспринято как призыв узаконить порно или обвинить его во всех бедах общества.

Огромная проблема заключается в том, что общедоступное порно стало основным источником знаний о сексе для поколения молодых людей. Тот факт, что из-за подобного полового воспитания мимо молодёжи проходят ключевые принципы безопасного секса по обоюдному согласию, вызывает беспокойство. В ходе исследования Британского Форума по половому воспитанию выяснилось, что половина молодых людей не знают о реальных сценариях, связанных с сексуальным согласием, а более трети вовсе не знакомы с этим понятием[56]56
  Форум по половому воспитанию, «Головки или хвосты? Что молодёжь говорит о половом воспитании», 1 января 2016 г., https://www.sexeducationforum.org. uk/resources/evidence/heads-or-tails-what-young-people-are-telling-us-about-sre.


[Закрыть]. Поскольку огромное число молодёжи не знает о том, каким должен быть секс по взаимному согласию, они заполняют эти пробелы в своих познаниях с помощью всех доступных им ресурсов. Наиболее доступными являются порносайты, такие как Pornhub и YouPorn, поэтому стоит ли удивляться тому, что существует масса заблуждений касаемо того, каким бывает реальный секс, и какие желания и ожидания могут возникнуть у наших партнёров во время него.

Эрика Ласт, одна из немногих женщинрежиссёров порнофильмов, говорит, что „пощёчины, удушение, использование кляпа и плевки теперь присутствуют в каждой сцене, причём не только в контексте БДСМ. Они представлены как стандартные элементы секса, хотя на самом деле рассчитаны на любителя“[57]57
  Анна Мур и Коко Хан «Роковой, пугающий рост числа случаев удушения во время секса», The Guardian, 25 июля 2019 г., https://www.theguardian.com/society/2019/jul/25/fatal-hateful-rise-of-choking-during-sex.


[Закрыть]. „Игра с удушением“ или эротическая асфиксия – один из элементов БДСМ, который был заимствован классической порнографией, но при этом в сценарии был упущен протокол согласия, которому в БДСМ-сообществе придаётся особое значение».

Мне хотелось бы развеять распространённое заблуждение: относиться к несогласованному удушению как к грубому сексу или БДСМ в корне неправильно. Во-первых, отсутствие согласия сразу же исключает это действие из контекста грубого секса по обоюдному согласию. Путая БДСМ и сексуальное насилие, мы делаем две грубейшие ошибки: оправдываем сексуальное насилие и приравниваем его к «нормальному элементу секса», демонизируем БДСМ-сообщество и усугубляем существующие стереотипы о нём.

На протяжении последних лет я нередко замечала, что, говоря всё более открыто об этих формах насилия, мы выбираем расплывчатые слова. В британских таблоидах за заголовками о жёстком сексе порой скрываются статьи об убийствах женщин. В социальных сетях обстоятельства, связанные с громкими обвинениями в сексуальном насилии и домогательствах, становятся запутанными, если обвиняемый ранее заявлял об особых сексуальных предпочтениях или интересе к БДСМ. Однако, повторюсь, удушение без обоюдного согласия – это не грубый секс, а сексуальное насилие.

Когда БДСМ показывают в фильмах, согласие зачастую упускают из виду, таким образом искажая всеобщее представление о сообществе, одним из основных принципов которого является добровольность. Демонстрируя в порно и развлекательных фильмах такие действия сексуального характера, как удушение, без упоминания безопасности, согласия или границ, люди распространяют опасные заблуждения о том, что для удушения не требуется согласие, а также недооценивают связанный с этим действием риск. Как отметила моя коллега, журналист Mashable Джесс Джохо: «ложные сведения, распространяемые путём однобокого и безответственного изображения особых сексуальных предпочтений, приводят к тому, что люди даже не осознают, что такие „обычные“ действия, как удушение, шлепки и даже отдельные виды „грязных словечек“, на самом деле относятся к БДСМ и должны всегда практиковаться с мерами предосторожности, установленными БДСМ-сообществом для того, чтобы удостовериться в согласии и благополучии всех участников акта»[58]58
  Джесс Джохо Jess Joho, «Второй сезон телепередачи Связь – отличный экспресс-курс по БДСМ для любознательных пар», Mashable, 5 февраля 2021 г., https://mashable.com/article/ bonding-season-2-review-valentines-day/.


[Закрыть].

Энни Лорд, автор колонки об отношениях в британском Vogue, говорит, что благодаря экранизации «Пятидесяти оттенков серого» БДСМ проник в массовое сознание. «Я помню, как подумала, что, если тебе не нравится, когда в постели тебя бьют/шлёпают/вставляют кляп/ душат и т. д., значит ты плоха в сексе или скучная и консервативная, что, конечно же, с особенной силой пугает подростков». Она добавила, что у неё ушло много времени на то, чтобы понять, что ей нравится только видимость боли – ей понравилось бы, если бы кто-то делал вид, что душит её, но, если бы она не могла дышать или ей было больно, это не принесло бы ей удовольствия.