Текст книги "World Of Warcraft. Трилогия Войны Древних: Источник Вечности"

Малфурион полетел вдоль стен, мимо невозмутимых стражников, не подозревающих об его присутствии. Он подплыл к самому дворцу и попытался попасть внутрь, думая, что его бесплотный дух с легкостью пройдет сквозь стену, однако наткнулся на непреодолимое препятствие. Кто-то окружил дворец столь замысловатым и мощным защитным заклинанием, что проникнуть туда было невозможно. Но это лишь подстегнуло любопытство и решительность Малфуриона. Он обогнул здание и поднялся к высокой башне. Нужно найти способ попасть внутрь. Он должен увидеть, что за безумство там творится.

Он потянулся к защитным заклинаниям, пытаясь найти связывающий их узел, с помощью которого их также можно было и развязать…

Вдруг Малфуриона пронзила невыносимая боль, и он издал беззвучный крик. Видение дворца и Зин-Азшари исчезло. Ночной эльф оказался в изумрудной пустоте, прямо посреди вихря из чистой магии. Силы стихий готовы были разорвать его дух в клочья.

Но посреди этого жуткого хаоса он неожиданно услышал знакомый голос: «Малфурион… дитя мое… вернись ко мне… Малфурион… ты должен вернуться…»

Ночной эльф догадался, что это отчаянный зов Кенария. Малфурион ухватился за этот звук так же цепко, как тонущий человек хватается за ближайшую корягу. Он понял, что разум лесного божества пытается выйти с ним на связь и провести в нужном направлении.

Боль стала утихать, но Малфурион безмерно ослаб. Ему захотелось остаться здесь, вечно летать среди спящих и никогда не возвращаться в собственное тело. Однако он понимал, что это означает неминуемую гибель, и потому поборол свое желание.

И как только боль прошла, как только присутствие Кенария стало ощущаться сильнее, Малфурион почувствовал крепкую связь со своей смертной оболочкой. Он быстро полетел сквозь Изумрудный Сон в нужном направлении…

Ловя губами воздух, юный эльф пришел в себя. Не сумев вовремя остановиться, он упал в траву. Сильные, но нежные руки подняли его, вернули в сидячее положение и дали воды.

Он открыл глаза и увидел обеспокоенное лицо Кенария. Учитель держал в руках Малфурионову флягу.

– Ты сумел сделать то, что под силу единицам, – тихо сказал полубог. – Но при этом чуть не распрощался с жизнью. Что произошло, Малфурион? Ты вышел за пределы моего поля зрения…

– Я… Я почувствовал… что-то ужасное…

– Причину своих кошмаров?

Ночной эльф покачал головой:

– Нет… Не знаю… Я… Меня влек к себе Зин-Азшари…

Он попытался объяснить, что видел, но не находил нужных слов.

Кенарий, казалось, тревожился сильнее самого Малфуриона, что еще больше взволновало эльфа.

– Это не сулит ничего хорошего… Ты уверен, что видел дворец? Значит, ритуал проводили Азшара и Высокорожденные?

– Я не знаю, все ли они там были… но чувствую, что королева определенно причастна к обряду. У Азшары сильная воля. Даже Ксавий не имеет на нее влияния… как мне кажется.

Советник королевы был загадочной личностью. Народ настолько же не доверял ему, насколько любил Азшару.

– Хорошо подумай над своими словами, юный Малфурион. Ты заявляешь, будто повелительница ночных эльфов, которую воспевают во множестве песен, занимается таким колдовством, какое может оказаться губительным не только для твоего народа, но и для всего мира. Знаешь, что это означает?

Малфурион подумал о Зин-Азшари, затем об опустошенных землях в своем сне… и понял, что эти образы связаны – возможно, не напрямую, но нечто общее между ними явно было, хотя Малфурион еще и не разобрался, что именно.

– Я знаю только, – пробормотал он, вспомнив прекрасное лицо королевы и одобрительные возгласы, которыми сопровождались даже самые короткие ее публичные выступления, – что должен выяснить правду, какой бы она не оказалась… даже если это будет стоить мне жизни…

* * *

Мрачная тень прикоснулась одной когтистой лапой к маленькому золотому шару, который держала в другой, и пробудила его к жизни. Внутри сферы возникла точно такая же тень. Исходящий от шара свет не рассеивал тьму вокруг обоих существ. Древняя магия, используемая для маскировки личностей, была очень сильной.

– Над Источником все еще бушует стихия, – сказала первая тень.

– А ведь времени прошло немало, – ответила другая, помахивая хвостом. – Ночные эльфы играют с силами, которых не понимают.

– Вы уже составили мнение по этому поводу?

Тень в глубине сферы покачала головой:

– Пока ничего серьезного… Впрочем, что эльфы могут сделать, кроме как уничтожить свой народ? Это будет не первый раз, когда смертная раса сама станет причиной своей гибели, и точно не последний.

Первая тень кивнула.

– Нам тоже так кажется… И другим тоже.

– И другим? – прошипела вторая тень, и в ее голосе впервые послышалось любопытство. – Даже роду Хранителя Земли?

– Нет… В последние годы они собирают отдельный совет… Они теперь не просто во всем вторят Нелтариону.

– Тогда это неважно. Мы, вслед за вами, продолжим следить за безумствами ночных эльфов, но весьма сомнительно, что их действия приведут к чему-то большему, чем просто к вымиранию их рода. Если же последствия окажутся более серьезными, мы будем действовать по приказу нашего повелителя Малигоса.

– Договор все еще в силе, – ответила первая тень. – Мы тоже будем действовать только по повелению ее величества Алекстразы.

– Значит, разговор окончен.

И шар тут же потемнел. Вторая тень разорвала связь.

Первый участник беседы встал и с шипением покачал головой, думая о невежестве примитивных рас. Они постоянно играли с материями, лежащими за гранью их понимания, и зачастую расплачивались за это жизнью. Но пусть сами страдают из-за совершенных ими ошибок. Драконы вмешаются, только если действия эльфов поставят под угрозу благополучие всего мира.

– Неразумные, неразумные с-с-создания эти ночные эльфы…

* * *

А где-то между мирами, посреди подлинного хаоса, в огненных глазах, заметивших последствия дел Высокорожденных и Азшары, мелькнул интерес.

Наблюдатель понял: кто-то использует серьезную магию и призывает великие силы, наивно думая, будто он один знает о них и умеет ими управлять… Но где же это происходит?

Он искал источник магии, почти нашел его, но потом потерял. Однако этот источник очень, очень близко.

Он подождет. Как и остальные, он уже опять начал испытывать голод. Если он еще немного подождет, то сумеет почувствовать, в каком мире находятся нужные чародеи. Он почует их пыл, их честолюбие. Они не смогут остановиться и продолжат черпать магию из источника. Совсем скоро он найдет дорогу в их мирок…

Вот тогда и он, и все остальные на славу попируют.

5

У Брокса было очень нехорошее предчувствие насчет этой миссии.

– Где же они? – пробормотал он. – Где?

Орк не понимал, куда можно было спрятать дракона. Сначала явные, затем отпечатки лап терялись, и они с Гаскалом нашли только следы одного-двух человек. Орки были близко и обязательно заметили бы, если бы дракон улетел, но этого удивительного зрелища они не застали, а значит, красный гигант где-то неподалеку.

– Может быть, нам сюда? – предложил его молодой напарник, нахмурив брови. – В это ущелье?

– Оно слишком узкое, – прорычал Брокс и принюхался. В воздухе явно пахло драконом, и это почти перебивало слабый запах человека.

Ох уж эти драконы и чародеи.

Перемирие перемирием, а умереть Брокс готов и сегодня… Если, конечно, найдет своих врагов.

Склонившись к земле, чтобы лучше разглядеть следы, бывалый воин подумал, что предложение Гаскала звучало разумно. Отпечатки ног двух людей вели к той самой узкой расселине, в то время как следы красного гиганта попросту исчезали. В конечном счете, если орки столкнутся с незваными гостями, дракон наверняка тут же объявится.

Не посвящая напарника в свои истинные намерения, старый воин поднялся.

– Ладно, пойдем.

Орки взяли оружие на изготовку и поспешили к ущелью. Осмотрев проход, Брокс недовольно фыркнул. Он явно слишком узок для дракона, даже небольшого. Где он, в конце концов?

Они сделали всего несколько шагов по ущелью, как вдруг услышали чудовищный вой. Орки переглянулись, но скорость не сбавили. Настоящий воин никогда не повернет, заметив опасность.

Они продолжали идти. На стенах ущелья плясали тени, и казалось, будто вокруг орков беснуются странные создания из иного мира. Брокс дышал все чаще, пытаясь угнаться за Гаскалом. Топор в его руке будто потяжелел.

Внезапно где-то невдалеке раздался человеческий крик.

– Брокс… – начал молодой орк.

Но внезапно все вокруг заполнило невероятное огненное видение, непохожее ни на что на свете.

Оно поглотило даже стены ущелья. Живым оно не казалось, но все же двигалось, причем так, будто преследовало некую цель. До слуха орков доносились различные резкие звуки, а когда Брокс посмотрел в центр странного видения, то ему почудилось, будто он смотрит в саму Вечность.

Орки не из тех существ, которых легко напугать, но это невероятное и определенно магическое видение обескуражило обоих воинов. Брокс и Гаскал замерли, прекрасно понимая, что обычное оружие против этого видения бессильно.

Брокс мечтал о героической смерти, а не о такой – в ней не было никакого достоинства. Эта штука проглотит его, как мошку, и даже не заметит.

И тогда он принял решение.

– Гаскал! Не стой же, бежим!

Однако сам Брокс свою команду выполнить не сумел. Он действительно развернулся, но тут же поскользнулся на льду, будто неуклюжий ребенок, рухнул наземь и ударился головой. Топор выпал у него из рук и отлетел в сторону.

Гаскал не заметил того, что случилось с его напарником, и не вернулся за ним. Вместо этого он спрятался в нише в ближайшей стене, уверенный в надежной защите твердого камня.

Не вполне придя в себя, Брокс все же понял ошибку Гаскала, поднялся и закричал:

– Только не туда! Беги!

Но его предупреждение потонуло в какофонии звуков. Ужасающая аномалия продвинулась вперед… и Брокс увидел, как ее край дотронулся до Гаскала.

Ошеломленный Гаскал испустил дикий крик, одновременно старея и молодея. Глаза его вылезали из орбит, а тело струилось, как жидкость, то растягиваясь, то сжимаясь…

С истошными воплями Гаскал все ссыхался и уменьшался… пока совсем не исчез.

– Клянусь Ордой… – выдохнул Брокс.

Он не мог отвести взгляда от места, где только что стоял Гаскал, будто ожидая, что его напарник каким-то чудесным образом снова появится здесь, целый и невредимый.

А потом до него наконец дошло, что аномалия вот-вот окутает и его.

Брокс развернулся, бессознательно подхватил свой топор и побежал. Это не казалось ему постыдным. Ни один орк не справился бы с этой аномалией. Умереть как Гаскал было бы бессмысленно.

Но, хотя орк и бежал со всех ног, огненное видение двигалось еще быстрее. Чувствуя, что глохнет от бесконечных звуков и голосов, Брокс стиснул зубы. Он знал, что не сможет обогнать это видение, но не останавливался…

А через несколько мгновений оно поглотило его целиком.

* * *

Каждая кость, каждый мускул, каждый нерв в теле Краса ныли от боли. Только по этой причине дракон-маг вернулся из черной бездны забытья.

Что произошло? Он до сих пор не вполне это понял. Вот он пытается добежать до Ронина – а вот его, хотя он довольно далеко, вслед за чародеем проглатывает аномалия. Мысленная связь с Ронином буквально увлекла Краса за собой.

В его замутненном сознании вновь стали проноситься какие-то образы, которые он видел тогда. Пейзажи, существа, артефакты. Крас стал свидетелем сразу всех аспектов времени одновременно.

«Аспектов»..? Это слово вызвало у него еще одно ужасающее воспоминание, о котором он, к счастью, ненадолго забыл. Посреди бушующего хаоса времени Крас увидел картину, которая разбила его надежды вдребезги.

В самом сердце бури он заметил Ноздорму, великого Аспекта Времени… пойманного, точно муха в паутину.

Да, Ноздорму был там во всем своем ужасающем великолепии – исполинский дракон не из плоти, но из золотых песков вечности. Его глаза цвета солнца, искрящиеся, подобно драгоценным камням, были широко распахнуты, однако он не замечал незначительной фигурки Краса. Великий дракон бился в агонии – ведь, даже попав в западню, он продолжал бороться за целостность бытия – всего бытия.

Ноздорму был и жертвой, и спасителем. Он находился во временно́й ловушке – и все же не давал времени рассыпаться на крупицы. Если бы не Аспект, ткань реальности тотчас изорвалась бы, и известный Красу мир исчез бы навсегда. Вернее, этого мира и вовсе никогда бы не было.

Краса поразила новая волна боли. Он закричал на древнем драконьем наречии, мгновенно потеряв всякий контроль над собой. Однако боль послужила ему напоминанием, что он все еще жив. Осознав это, он решил продолжать сражаться, постараться прийти наконец в себя…

Он открыл глаза.

Первым, что он увидел, были деревья. Высокие деревья с густыми кронами, застилавшими небо. Полный жизни лес. Пели птицы; маленькие зверушки суетливо бежали сквозь подлесок. Краем глаза Крас заметил закатное солнце и медленно плывущие по небу облака.

Этот пейзаж показался дракону-магу настолько умиротворяющим, что он едва не решил, будто умер и оказался в другом мире. Но затем до него донеслась приглушенная ругань, которую вряд ли услышишь в раю, и Крас посмотрел влево.

Ронин потирал затылок, с трудом пытаясь подняться. Рыжеволосый чародей приземлился лицом вниз всего в паре ярдов от своего бывшего учителя. Ронин выплюнул попавшую в рот грязь и траву, потом моргнул и совершенно случайно первым делом посмотрел в сторону Краса.

– Что… – лишь сумел сказать он.

Крас хотел было ответить, но у него получалось лишь слабо хрипеть. Он сглотнул и начал снова:

– Я… Я не знаю. Ты… Ты ранен?

Разминая руки и ноги, Ронин поморщился:

– Все болит… но… Но, кажется, я ничего не сломал.

Изучив собственные конечности, дракон-маг пришел к такому же выводу. То, что они оказались невредимыми, ошеломило его… Однако потом он вспомнил о магии Ноздорму в центре аномалии. Возможно, Аспект Времени все же заметил их с Ронином и попытался спасти.

Но если так оно и было…

Ронин перевернулся на спину.

– Где же мы?

– Не могу сказать. Думается, я должен знать, но… – Крас умолк, как только у него началось головокружение. Он снова повалился на землю и закрыл глаза, ожидая, пока оно прекратится.

– Крас, что с тобой?

– Ничего особенного… Видимо, я еще не пришел в себя после случившегося. Но слабость уйдет.

И все же он не мог не заметить, что Ронину уже намного лучше: он даже смог сесть и потянуться. Почему слабый человек легче перенес пребывание в аномалии, чем дракон-маг?

Полный угрюмой решимости, Крас тоже сел. Его с новой силой одолело головокружение, но дракон-маг не поддался этому. Стараясь не думать о своих ощущениях, он еще раз оглянулся по сторонам. Да, пейзаж действительно знакомый. Когда-то он бывал здесь, но когда именно?

«Когда? – От этого простого вопроса у него кровь застыла в жилах. – Когда…»

Ноздорму застрял посреди самой вечности… все времена открыты аномальным искажениям…

Лес тут такой густой, а тени от заходящего солнца такие огромные, что сразу понять, где они, не удастся. Придется осмотреться с неба. Короткий полет – это не опасно. Судя по всему, поселений в этой местности нет.

– Ронин, оставайся здесь. Я исследую окрестности с воздуха, скоро вернусь.

– Разумно ли это?

– Думаю, без этого не обойтись. – И, не добавив ни слова, Крас раскинул руки и начал превращение.

Точнее, он попытался его начать. Вместо этого дракон-маг согнулся пополам от неожиданной боли и слабости. Ему показалось, будто тело вывернулось наизнанку, и он потерял равновесие.

Сильные руки Ронина поймали Краса у самой земли. Чародей осторожно уложил его на траву.

– Ты в порядке? Кажется, будто…

– Ронин… – оборвал его Крас. – Я не смог перевоплотиться… Я не смог…

Молодой чародей нахмурился, не вполне вникнув в слова своего спутника.

– Ты просто еще слаб, мастер Крас. Путешествие сквозь аномалию…

– Но ведь ты сам крепко стоишь на ногах. Не обижайся, человек, однако ты должен был куда тяжелее перенести выпавшее нам испытание.

Ронин понимающе кивнул:

– Наверное, ты потратил столько сил, потому что пытался спасти мне жизнь.

– Боюсь, когда мы попали в аномалию, я и себе-то помочь не мог. И если бы не Ноздорму…

– Ноздорму? – Глаза Ронина расширились. – А он-то как связан с нашим спасением?

– Ты не видел его?

– Нет.

Выдохнув, дракон-маг описал все, что видел. На протяжении его рассказа лицо Ронина становилось все мрачнее.

– Невозможно… – наконец прошептал человек.

– Пугающе, – поправил его Крас. – Кроме того, пусть Ноздорму и спас нас от суровых сил аномалии, боюсь, что он отправил нас не туда, откуда мы… и даже не тогда.

– Ты полагаешь… полагаешь, что мы в другом времени?

– Да… Но не могу сказать, в каком именно. Я также не могу сказать, каким образом нам вернуться в свое.

Осев на землю, Ронин уставился в пространство.

– Вериса…

– Не унывай! Я сказал, что не знаю, как вернуться, но это не значит, что мы не попробуем найти способ! И все же для начала нам нужно отыскать пропитание и укрытие… и исследовать местность. Если мы разберемся, где и когда очутились, то сможем понять, к кому лучше обратиться за помощью. А теперь помоги мне встать.

Опираясь на Ронина, Крас поднялся и сделал несколько осторожных шагов, после чего пошел сам, без помощи. Коротко обсудив возможные пути, друзья решили отправиться на север, к видневшимся вдали холмам. Там дракону и чародею удастся осмотреться и приметить какую-нибудь деревню или городок.

Через час после начала пути стало темно, но они продолжали идти. К счастью, в одном из мешочков, висевших на поясе у Ронина, нашлось немного еды, а еще они обнаружили куст со съедобными ягодами. Кроме того, небольшому, почти эльфийскому телу Краса не требовалось столько еды, сколько поглощал Кориалстраз. И все же путники понимали, что назавтра им потребуется найти нечто более существенное, чтобы не умереть от голода.

Одеяния из плотной ткани, которые они носили в горах, и здесь помогли им сохранить тепло ночью. Благодаря острому зрению Краса путники избежали многих ям и рытвин. Однако они все равно шли медленно и уже начинали мучиться от жажды.

Наконец они услышали слабый журчащий звук и вышли к скромному источнику. Ронин и Крас обрадованно упали на колени и начали пить.

– Спасибо Пятерым, – сказал дракон-маг.

Ронин молча кивнул, занятый попыткой выпить ручей целиком.

Утолив жажду, оба откинулись назад. Крас хотел продолжать путь, но было очевидно, что у них обоих нет на это сил. Он решил провести ночь здесь, а с первым лучом света отправиться к холмам.

Крас предложил это Ронину, и тот с готовностью согласился.

– Думаю, я и шага больше сделать не смогу, – добавил чародей. – Зато, наверное, все еще сумею развести огонь, если нужно.

Мысль о костре была соблазнительной, однако у Краса возникло недоброе предчувствие.

– Обойдемся теплом наших одеяний. Осторожность не помешает.

– Да, ты, наверное, прав. Откуда нам знать – может, мы попали во время первого пришествия Орды?

Красу это показалось маловероятным: леса были слишком уж спокойными. Однако они могли столкнуться и с иными опасностями. К счастью, источник был скрыт от глаз лесных обитателей, пробегавших мимо, небольшим пригорком.

Скорее из-за усталости, чем по общему взвешенному решению, они остались у ручья и мгновенно заснули. Однако Крас спал беспокойно: он снова переживал то, что произошло внутри аномалии.

Он вновь увидел, как Ноздорму борется со своей собственной природой. Он увидел, как перепуталось и перемешалось время, каким изменчивым и неустойчивым оно становится. Также Крас видел вдалеке слепящий свет – будто бы чьи-то голодные глаза, взиравшие на аномалию. Дракон-маг нахмурился во сне, пытаясь вспомнить, почему этот образ кажется ему таким знакомым…

Но тут Крас услышал звон металла, и его сон завершился, прежде чем он сумел понять, откуда взялись эти пылающие глаза.

Не успел он и пошевелиться, как Ронин закрыл ему рот ладонью. В былые годы дракон не стерпел бы такое оскорбление и преподал бы дерзкому смертному урок манер, но сейчас Крас не только стал более терпимым – он еще и научился доверять другим.

До их слуха снова донесся металлический звон – довольно тихий, но для хорошо обученных заклинателей он был все равно что гром.

Ронин жестом указал наверх. Крас кивнул. Оба осторожно поднялись и выглянули из-за пригорка. С тех пор как они легли спать, явно прошло несколько часов. В лесу было тихо, раздавался лишь стрекот насекомых. Если бы не эти короткие, неестественные металлические звуки, Крас не заметил бы ничего необычного.

Вдруг по ту сторону пригорка появились два огромных чудовищных силуэта. Сначала рассмотреть их было невозможно, но затем благодаря своему острому зрению Крас понял, что существ здесь не два, а четыре.

Он видел двоих всадников верхом на гигантских, мускулистых пантерах.

Высокие, худые седоки выглядели как воины: они были облачены в доспехи цвета ночи, а на головах носили шлемы с гребнем и защитной пластиной для носа. Крас еще не разглядел их лиц, но двигались они с плавностью, несвойственной большинству людей. Судя по тому, как легко они ехали по сумрачному лесу на черных холеных животных, темнота им была не помеха, поэтому Крас сразу прошептал своему спутнику:

– Они заметят тебя быстрее, чем ты их. Я пока не понял, что это за существа, однако они определенно не твои сородичи.

– Смотри, вон еще! – ответил Ронин.

Видел он не слишком ясно, но все же посмотрел в нужном направлении и заметил еще одну пару наездников.

Четверо солдат ехали в почти полнейшей тишине. Лишь негромкое дыхание зверей и слабый металлический звон выдавали их присутствие. Казалось, будто они напряженно охотятся…

Крас пришел к ужасающему заключению: воины ищут их с Ронином.

Всадник, который ехал впереди, натянул поводья и велел своему саблезубому зверю остановиться, а затем поднес руку к лицу. Пространство вокруг него тут же осветила небольшая вспышка голубого света. Затянутой в перчатку рукой наездник сжимал маленький кристалл. Он навел свой артефакт на темный пейзаж, а через пару мгновений прикрыл его другой рукой и погасил свет.

То, что всадник использовал магический кристалл, не так сильно взволновало Краса. Гораздо больше его обеспокоила фиолетовая кожа наездника.

– Ночные эльфы… – прошептал он.

Всадник тут же нацелил кристалл на Краса.

– Они нас заметили! – пробормотал Ронин.

Мысленно назвав себя глупцом, Крас потащил чародея за собой.

– Бежим глубже в чащу! Это наша единственная надежда!

В ночи раздался короткий крик… и весь лес наводнили всадники. Их грозные и ловкие ездовые животные грациозными скачками перемещались по лесу, бесшумно касаясь земли мягкими лапами. У них, как и у хозяев, были блестящие серебряные глаза, которые отлично видели дичь даже во тьме. Пантеры жадно рычали, готовые схватить добычу.

Ронин и Крас скатились с холма и угодили в какие-то заросли. Один всадник проскакал мимо них, но тут подоспел другой и продолжил преследование. Еще двенадцать всадников распределились по территории, намереваясь отрезать жертвам путь.

Друзья прибежали в более густую часть леса, но всадник, скакавший впереди остальных, не отставал. Развернувшись, Ронин выкрикнул какое-то слово.

Ослепляющий шар чистой энергии ударил эльфа в грудь. Тот вылетел из седла и с оглушительным треском ударился о ствол ближайшего дерева.

После столь мощного отпора остальные с еще большим рвением бросились за чародеем и драконом. Ехать сквозь чащобу было труднее, но всадники продолжали погонять своих скакунов. Крас мельком посмотрел на восток и увидел, что несколько наездников уже обогнули заросли и приближаются к ним.

Вслед за Ронином, он инстинктивно начал читать заклинание. Произнесенное на языке чистой магии, оно должно было создать вокруг них с его спутником огненную стену, которая держала бы их преследователей на расстоянии. Вместо этого вокруг появились лишь несколько маленьких костерков, почти бесполезных в плане защиты. Они всего-навсего отвлекли нескольких всадников, и то ненадолго. Большинство ночных эльфов даже не обратили на них внимания.

Что еще хуже, Крас согнулся из-за нового приступа боли и слабости.

Ронин вновь пришел ему на помощь. Он прочитал более слабую разновидность заклинания, которое хотел использовать дракон-маг. Но если Крас добился не самых блестящих результатов и вдобавок пострадал физически, то Ронин получил неожиданную награду. По всему лесу поднялись высокие, голодные языки пламени, и наездники в замешательстве отпрянули.

– Они… – Крас с трудом переводил дыхание. – Они скоро найдут обход! Судя по всему, они хорошо знают этот лес!

– Как ты их назвал?

– Это ночные эльфы, Ронин. Ты помнишь таких?

Во время войны с Пылающим Легионом и дракон-маг, и человек сражались в Даларане либо неподалеку от него, однако до них доходили слухи о том, что к их армии присоединились ночные эльфы – легендарная раса, от которой произошел род Верисы. Ночные эльфы появились, когда беда казалась неминуемой, и не было бы преувеличением заявить, что, не окажи они поддержку защитникам, исход войны мог бы оказаться совсем иным.

– Но ведь ночные эльфы – наши союзники…

– Ты забываешь о том, что мы, возможно, находимся не в своем временно́м периоде. Кроме того, пока они не объявились, даже драконы считали, что эта раса вымерла после… – Крас умолк, совсем не уверенный, что хочет довести свою мысль до логического завершения.

Рядом раздались крики. К ним приблизились три всадника с обнаженными изогнутыми мечами. Вел их наездник, владевший голубым кристаллом. Наколдованный Ронином огонь освещал его лицо, красивое, как и у всех эльфов, однако навеки изуродованное глубоким шрамом, который спускался по левой стороне лица от глаза до губ.

Крас хотел было прочитать еще одно заклинание, но от этой попытки у него лишь подкосились ноги. Ронин осторожно уложил его на землю, а затем повернулся к преследователям.

– Ритонус Зерак! – выкрикнул он.

Ветви ближайших деревьев внезапно зашевелились и сплелись в паутину. Один всадник запутался в них и слетел с пантеры. Другой велел своему упирающемуся скакуну остановиться прямо позади того, кто упал. Их предводитель же легко разрубал ветви – в воздухе лишь мелькали красные следы от его смертоносного лезвия.

– Ронин! – еле слышно произнес Крас. – Спасайся! Беги!

Но его бывший ученик вовсе не собирался выполнять такой приказ – сам дракон-маг, впрочем, на его месте поступил бы так же. Ронин потянулся к мешочку у себя на поясе и достал оттуда нечто, на первый взгляд напоминавшее ленту из мерцающей ртути. Ртуть быстро приняла форму сияющего меча – такой подарок сделал Ронину эльфийский военачальник в конце войны.

В свете клинка чародея стало заметно, что на надменном лице предводителя ночных эльфов появилось удивленное выражение. Тем не менее он ответил Ронину взмахом собственного меча.

Повсюду разлетелись алые и серебряные искры. Ронин содрогнулся всем телом. Ночной эльф едва не вылетел из седла. Пантера рычала, но из-за всадника не могла дотянуться до врага острыми, как бритва, когтями.

Они вновь обменялись ударами. Да, Ронин был чародеем, но за свою жизнь он успел узнать, что не менее важно уметь сражаться и врукопашную. Вериса так хорошо его обучила, что он не уступил бы даже весьма опытному воину… а с эльфийским клинком имел хорошие шансы на победу в схватке с любым противником.

Но не с несколькими сразу. Пока он отбивал атаки ночного эльфа и его пантеры, к ним подъехали еще трое всадников, причем двое держали сеть. Крас услышал шум позади и обернулся: оттуда приближались еще трое, тоже с огромной сетью в руках.

Как он ни старался, он не смог произнести ни одного магического слова. Он, дракон, был совершенно бессилен.

Ронин заметил сеть и сделал несколько шагов назад, продолжая держать меч наготове, на случай если ночные эльфы попытаются поймать его. Их предводитель дал пантере команду двигаться вперед, удерживая внимание Ронина.

– С-сзади! – воскликнул Крас, которого вновь одолела слабость. – Там еще одна…

Кто-то ударил обессилевшего мага ногой по голове. Крас не потерял сознание, но сосредоточиться ни на чем не мог. Затуманенным взором он смотрел, как темные силуэты ночных эльфов наступают на его спутника. Ронин отразил пару ударов мечом, спугнул одну гигантскую кошку… но потом на него опустилась большая сеть. Чародей сумел разрезать ее, однако затем на него набросили вторую, и та опутала его по рукам и ногам. Ронин открыл было рот, но тут подошел предводитель эльфов и со всей силы ударил его в челюсть затянутым в кожу кулаком.

Чародей обмяк.

Разъяренный Крас отчасти поборол оглушение, что-то пробормотал и махнул рукой в сторону эльфийского лидера.

На этот раз его заклинание подействовало, но Крас промахнулся. Золотистая молния поразила не предводителя эльфов, а дерево рядом с другим охотником. Вниз упали три крупные ветви, раздавившие всадника вместе с его пантерой.

Лидер отряда гневно взглянул на Краса. Дракон-маг безуспешно пытался защититься от ударов кулаков и ботинок, пока, наконец, не потерял сознание.

* * *

Он наблюдал за тем, как его подчиненные бьют странное существо, которое – скорее по воле случая, а не благодаря мастерству, – убило одного из его солдат. После того как жертва лишилась чувств, он еще позволял своим воинам изливать ярость на неподвижное тело. Пантеры шипели и выли, чуя кровь, однако ночные эльфы не давали им присоединиться к насилию.

Решив наконец, что продолжать избиение небезопасно, поскольку они уже рискуют жизнью пленника, он остановил своих солдат.

– Лорду Ксавию они оба нужны живыми, – рявкнул эльф со шрамом на лице. – Мы же не хотим его расстраивать, верно?

Остальные выпрямились, и в их глазах мелькнул ужас. «Есть чего бояться, – подумал он, – ведь лорд Ксавий имеет обыкновение наказывать за недобросовестность смертью… болезненной, мучительной смертью».

А палачом он часто назначал Варо’тена.

– Мы были осторожны, капитан Варо’тен, – заверил его один воин. – Они оба переживут дорогу…

Капитан кивнул. Его все еще изумляло, как советник королевы сумел обнаружить присутствие этих странных незнакомцев. Ксавий лишь сказал верному Варо’тену, что в лесу произошло некое загадочное событие, да велел капитану исследовать местность и взять в плен всех подозрительных лиц, если таковые встретятся. Наблюдательный Варо’тен заметил, что Ксавий чуть нахмурился, и только поэтому понял, что тот гораздо сильнее обеспокоен случившимся, чем показывает.

Варо’тен смотрел, как связанных пленников бесцеремонно взваливают на одну из пантер. Без сомнения, советник ожидает увидеть кого угодно, кроме столь необычной пары. Тот, что послабее, сумевший завершить последнее заклинание, немного напоминал ночного эльфа, но кожа у него слишком бледная, почти белая. Другой, молодой, оказался куда более одаренным чародеем… Варо’тен даже не знал, к какой расе он принадлежит. Он тоже в чем-то походил на ночного эльфа… но определенно им не являлся. Варо’тен был опытным солдатом, однако подобных существ никогда не видел.