Текст книги "Летучий Голландец"

– Надеюсь, путь недалекий, дорогой вестник, я легко устаю и могу случайно забыть напомнить этой чернильнице, чтобы она не трогала мою малышку. Это будет настоящей трагедией!

Голландец больше не мог сдерживаться. Он повернулся к своему незваному товарищу и выкрикнул:

– Это будет и твоей смертью, Август де Фортунато.

Юнец нахмурился.

– Двигай…

Тут он посмотрел за спину моряка, и глаза его расширились. Дорогу им преградил Рошаль, появившийся будто из-под земли. Судя по реакции де Фортунато, это был не тот, которым он управлял. Эта тварь, видимо, все еще подчинялась Сыну Мрака.

– Все в порядке! – закричал ренегат. – Я контролирую ситуацию. Ты здесь не нужен. Можешь возвратиться.

Но тварь не обратила внимания на его слова, более того, прямо из трещины асфальта возникла вторая. Эта парочка уставилась на людей, будто выбирая, кого съесть первым.

Внезапно де Фортунато дрогнул, самообладание ему изменило, он захлопнул рот, затем с усилием взял себя в руки и тихо сказал Голландцу:

– Двигайся, помни о Майе, если нужно, убей их.

Голландец ощущал, что пока они приближаются к Рошалям, ренегат взвешивает силы. Моряк понимал, что ему, несмотря на всю неприязнь, придется сразиться бок о бок с отцом Майи. Сейчас он не мог ничего сделать для Фило или Гилбрина, но пока он сотрудничал с Августом де Фортунато, оставалась надежда освободить Майю.

Еще один Рошаль спустился со стены здания. В отличие от других этот сразу активно вмешался в дело.

– Человечек, человечек, тут хозяина приют, тут хозяина приют.

– Заткнись, идиот, я и так это знаю… У этого типа есть информация, важная для твоего хозяина, и я намерен извлечь ее до того, как доставлю пленника. А теперь отойди! У нас мало времени.

– Хозяин должен знать, хозяин должен знать.

Казалось, де Фортунато сейчас взорвется. Он взглянул на своего спутника.

– Тебе вроде бы нравится охотиться на этих штук. Двоих впереди я оставляю тебе, а сам займусь болтуном.

Такое решение казалось Голландцу сомнительным. В ситуации было скрыто нечто большее, чем просто три видимых сейчас Рошаля.

– Тебе следует подумать получше, Август де Фортунато. Ты…

– Мне не нужны твои советы, моряк, только твой корабль.

Лучше вспомни о затруднительном положении моей дочери. – Он весь напрягся, приготовившись к нападению. – Двое – твои, ты должен с ними справиться, иначе…

Голландец медленно кивнул, донимая, что выбора нет.

– Убирайся! – выкрикнул де Фортунато. – Я приведу пленника, когда…

– Все в порядке, друг Август, – произнес голос, доносящийся со всех сторон, – скоро мы займемся кораблем. Тебе нет нужды думать об этом сейчас.

Ренегат тихо выругался:

– Молчи, вестник, или она умрет. Продолжаем игру.

Улицу залил сияющий свет. Голландец знал, сколько энергии направлено, чтобы скрыть их присутствие от глаз местных жителей, и все же его поразило, что никто из прохожих не заметил прибытия того, кто должен быть Сыном Мрака.

В ореоле слепящего света появилась темная фигура.

Танцующие тени, что скрывали ее нижнюю часть, как будто жили собственной жизнью. Единственное, что различил Голландец на лице вновь прибывшего – это один огромный бледный глаз. «Должно быть, это хозяин Рошалей, проклятие Странников».

Но только… Голландец ощутил внутреннюю дрожь, только он был чем-то еще. В Сыне Мрака чувствовалось еще какое-то присутствие, настолько могучее, что оно просто кричало о себе. Скиталец уже с ним встречался, когда-то давно, очень давно. В сердце его шевельнулся ужас, кровь застыла в жилах. Он хотел отступить.

– Мы выражаем тебе благодарность, друг Август, – продолжал Властелин Теней, не ведая о чувствах, бушующих в его жертве. – Очень неплохо, что ты взял инициативу в свои руки и разыскал гостя, которого нам так не хватало. Будь уверен, ты будешь достойно вознагражден.

– У меня просто было подозрение, – ответил де Фортунато, тотчас хватаясь за предложенную соломинку, – но я хотел представить вам полностью весь пакет данных.

– Мне хватит и этой добычи, благодаря моряку и заводной птичке я получу все, к чему стремлюсь.

Они продолжали беседовать, как будто все было в порядке, но Голландец знал, что это не так. Неужели де Фортунато не чувствует, что окружает Сына Мрака? Ведь из них всех он самый восприимчивый. Только теперь, только совсем рядом с тем, кто его захватил, Голландец ощутил ту ужасную чуждую силу, которая была самой сутью Властелина Теней.

Это была та же самая сила, которую он когда-то впустил в свой собственный мир, та сила, что уже разрушила тысячу вариантов, и вскоре разрушит и этот мир тоже.

17. Предательство

– Ты будешь сопровождать меня в мой скромный приют, – сказал Голландцу Сын Мрака, – мы поговорим, и ты расскажешь мне все, что я хочу знать.

Голландец покачал головой.

– Нет. Не тебе.

– Ах, дорогой! – Сын Мрака опустился к земле, но так, чтобы ни Август, ни Голландец не могли до него дотянуться. – Тебе непременно надо пойти. Два твоих друга непременно желают тебя видеть. Их разочарование будет уступать лишь моему собственному. – Его тон стал чуть холоднее. – Не стоит меня разочаровывать. Ради них, не стоит.

Рядом с ним зашептал Август де Фортунато:

– Подчиняйся. Девчонка у меня. Помни об этом.

Майя. Оглушенный ужасным открытием о природе сил, окружающих Сына Мрака, скиталец совсем забыл о ее несчастьях. Нет никакого смысла раскрывать Сыну Мрака глаза на предательство де Фортунато. В бешенстве отец Майи тут же разделается с ней. Единственная надежда на ее спасение заключалась в том, чтобы пока слушаться ренегата, что в свою очередь означало подчинение нынешним указаниям витающей над ними темной фигуры.

Вопрос был лишь в том, что он сможет для них всех сделать, если станет пленником Сына Мрака.

– Я пойду с тобой, – наконец объявил он.

Сын Мрака поднял палец и кивнул.

– Прекрасно! Я очень благодарен, что ты увидел смысл в том, чтобы присоединиться к нам. – Он посмотрел им за спину на застывших в ожидании Рошалей. – Отведите его.

Будьте предупредительны, ведь он – наш гость.

– Предупредительный Рошаль, – заметил де Фортунато, – это будет первый экземпляр.

– Присоединяйся к ним, друг Август, – добавил призрак, вероятно, услышавший последнюю реплику. – Проследи, чтобы все было в порядке. Я сам пойду вперед, чтобы подготовить должный прием для такого важного гостя.

– Как вам угодно.

Властелин Теней усмехнулся:

– Разумеется. И только так.

Свет вокруг Сына Мрака ярко вспыхнул, ослепляя и людей и чудовищ. Когда к Голландцу вернулось зрение, он увидел, что зловещий призрак исчез.

– И вечно-то он является и убирается с помпой. – Ренегат сплюнул.

– Ну все. Пора идти. – Он заметил вопрос на лице спутника. – Ничего не изменилось, предвестник.

Вокруг них собрались Рошали. Голландец отметил, что они интересуются де Фортунато не меньше, чем им самим.

Де Фортунато, видимо, тоже осознавал их интерес, но предпочитал их игнорировать, будто они были пустым местом.

Удивительно, как такая самонадеянность не довела его до сих пор до перманентной смерти.

– Надеюсь, визит будет приятным.

Голландец взглянул вверх на яркое свечение, исходящее от крыши небоскреба. Понимая его природу, он с трудом передвигал ногами, несмотря на то что любая задержка могла повредить его товарищам. Ничто за всю его проклятую жизнь не пугало его так сильно, как открытие источника мощи Властелина Теней. Оно снова вернуло ужасные воспоминания о его собственной трагедии и о собственных ошибках.

Тем не менее вот он идет, прямиком в эпицентр беды, и жизни других зависят от его решений и внутренних страхов.

Голландец почти хотел, чтобы появился «Отчаяние» и забрал его.

Гилбрин никогда бы не подумал, что плен может быть нудным, но так оно и было. Пусть он и оказался взаперти у парочки монстров, которые в любой момент могут решить, что больше не стоит оставлять его в живых, все равно он самым примитивным образом скучал.

Кроме того, не веселила и мысль, что его товарищ по заключению вполне мог освободить их обоих, но не делал этого по причинам, спрятанным в глубине его механической головы.

Он вновь подергал свои невидимые путы. Одна чуть-чуть подалась, но немного, не больше, чем прежде. Каждый мускул его тела давным-давно одеревенел. Гилбрин задумался, а сможет ли он вообще идти, если ему все же удастся освободиться.

Фило стоял в своей прозрачной клетке так тихо, что временами Бродяга сомневался, уж не заснул ли аниматрон или по крайней мере не выключился ли он. Их разговор прекратился вскоре после того, как аниматрон продемонстрировал свою потрясающую способность прорываться сквозь барьер.

С тех пор Фило просто стоял без движения, будто ожидая каких-то событий. Ожидал ли он, что явится мореход и спасет их? Маловероятно, особенно если учесть положение, в котором Гилбрин в последний раз видел Голландца, и Майю.

Но все же он видел, что аниматрон не лгал насчет возвращения капитана. В чем тут смысл?

Вдруг аниматрон пошевелился, его птичья голова повернулась из стороны в сторону. Преобразилась вся его внешность, разумеется, птичье лицо по-прежнему ничего не выражало. Будь Фило человеком, Гилбрин мог бы поклясться, что он напрягся.

Наконец Фило как будто вспомнил о Гилбрине. Он посмотрел вверх и сказал:

– Капитан на борту.

Голландец здесь? У Бродяги поднялось настроение. Майя и этот скиталец все-таки явились к ним на выручку. Значит, еще оставалась надежда. Он хотел что-то сказать, но не стал, увидев, что Фило покачал головой. Секунду он в недоумении смотрел на Фило, пока наконец до него не дошел смысл возобновившегося молчания попугая.

Его капитан пришел не спасать их. Он присоединился к ним, как пленник.

А Майя?

– Ну как, долго ждал, клоун?

Из света возник Август де Фортунато. Что-то в его поведении вызвало у Гилбрина острый интерес. По какой-то причине Август был явно не в себе, по очень, очень важной причине. Ренегат пытался скрыть свое разочарование, но с каждой секундой ему это удавалось все хуже и хуже. Вероятно, чтобы снять напряжение, он и подошел подразнить Гилбрина.

– Я уже заскучал. У тебя не найдется что-нибудь почитать, Август?

– Сейчас перестанешь скучать, фигляр. У его высочества кое-что припасено для тебя и для этого птенчика. И когда он закончит свои дела, думаю, ты уже не будешь представлять собой никакой ценности.

Де Фортунато вплотную подошел к нему. Отец Майи теперь выглядел старше, чем когда они разговаривали в последний раз. Сейчас он был почти самим собой, вернее, каким-то испанским вариантом себя.

– Должно быть, нервная работа – быть подхалимом у Сына Мрака. Ты стареешь просто с каждой минутой.

– Твои шутки звучат вымученно, да и сам ты выглядишь так же. Итак, у нас, знаете ли, гость. Ты, попугай, особенно легко его узнаешь. Когда-то он был твоим капитаном. – Когда аниматрон не ответил, де Фортунато нахмурился и снова обратился к Гилбрину:

– Ну, пошли!

Путы, сдерживающие бродягу, вдруг исчезли. Он свалился вниз, ударившись лицом о жесткий пол. От боли он чуть не потерял сознание. Нос распух, вокруг него ощущалась влага, очевидно, кровь.

– Ох, извини. Я думал, ты подготовился.

– Будь ты проклят, Август! – Ему пришлось выдержать целый бой с самим собой прежде, чем удалось встать. Однако Гилбрин не собирался доставлять Майиному отцу удовольствие наблюдать, как он тут валяется. Встав, он заметил, как в белом полу исчезают красные капли. Он осторожно дотронулся до своего носа: перелома нет, но скоро он еще больше распухнет.

– И ты давай, птенчик.

Фило медленно шагнул вперед. Гилбрин знал, что это игра. Был барьер или нет, для аниматрона не имеет значения, но зачем Августу об этом знать? Гилбрин все еще не понимал, что задумал Фило, но предпочитал надеяться, что аниматрон не собирается позволить ему умереть.

Сейчас они были против ренегата вдвоем. Гилбрин размышлял, велики ли шансы на успех, если они оба прыгнут на де Фортунато, но в этот момент пять Рошалей материализовались за спиной предателя.

– Вдруг у тебя возникнут какие-нибудь идеи… – ухмыльнулся де Фортунато.

Эскортируемые по флангам Рошалями, они последовали за Августом в глубь света. Когда они проходили из одной зоны в другую, не возникало никаких ощущений. Гилбрин лишь отметил: в один момент они находились в месте своего заключения, а в следующий уже стояли в значительно более просторном зале, хотя ни стен, ни дверей видно не было.

В зале их ожидало несколько фигур. В основном Рошали. Кроме того, Сын Мрака плавал, как обычно, где-то вверху, а вторым был странствующий Голландец, которого держала пара особо крупных многоруких монстров. Он стоял без шляпы, и было видно, до какой степени он измотан. И он был один. Майю Гилбрин нигде не увидел.

– Ни слова о моей дорогой доченьке, – прошептал де Фортунато, – если не ради себя, то ради нее.

«Значит, Август затеял какую-то игру и Майя служит залогом». Гилбрин подозревал, в чем состояла эта игра. Раз Август скрывает, что Майя его пленница, значит, он полагает, она представляет еще ценность для Голландца и остальных. Если ренегат тоже подслушивал, когда Фило рассказывал про корабль, то логично предположить, что, как и Сын Мрака, он желает получить призрачное судно. «Опасная игра, Август. Вполне можешь не сносить головы». Тем не менее Гилбрин пока промолчал. В данный момент де Фортунато не мог повредить Майе, а если кто и знал, как ускользнуть от ее отца, то только она сама.

– Вот все и собрались, – провозгласил Властелин Теней. Бледный глаз обежал всю группу. – Но я не вижу еще одной персоны. Где твоя дочь, друг Август?

– Пока скрывается. Не беспокойтесь, я ее отыщу.

– Ах так! – Сын Мрака стал опускаться, пока не оказался всего в футе от уровня, на котором стояли остальные. Тени вокруг него танцевали почти весело – зрелище, которое позабавило бы Гилбрина, не понимай он, чем так доволен их хозяин. Сын Мрака заполучил и Голландца и Фило, а это значит, что корабль-призрак вскоре ему тоже достанется.

И что теперь им всем делать?

– Всегда думал, что ты – лишь легенда, Голландец. Я просто очарован тем фактом, что это не так. Ты и я, мы, я полагаю, во многом сходны. Наша дружба может оказаться долгой и взаимовыгодной, конечно, если ты согласишься сотрудничать.

Гилбрину чудилось, что Сын Мрака вещает так, будто прямиком вышел из старого сериала с Флешем Гордоном, но он отдавал себе отчет, что этот царственный, но благосклонный тон лишь слегка маскирует даже не угрозу, а обещание того, что случится с рискнувшими ослушаться повелений Властелина Теней Интересно, каково это – оказаться под железной властью Сына Мрака? Видимо, примерно так, как они чувствуют себя сейчас.

Голландец не ответил хозяину теней, но было такое впечатление, что он слегка напуган. Это Гилбрина обеспокоило.

Если этот легендарный скиталец не может справиться с Сыном Мрака, то на что надеяться?

– У тебя есть корабль, друг Голландец. Корабль, который может решить проблему, омрачающую мое существо с тех самых пор, когда я был вынужден покинуть собственную Землю. Ты и вообразить себе не можешь, на что мне пришлось идти, все время спасаясь от шествующего по пятам разрушения – Одной рукой Сын Мрака указал на Гилбрина – Сам я не могу четко предвидеть ни времени разрушения, ни шанса, когда открывается окно перехода. В первые несколько раз я выжил практически случайно. Однако такие, как этот – тут он снова показал на Гилбрина, – предоставили мне довольно точный метод, с помощью которого я теперь знаю, когда уходить К несчастью, в процессе добычи нужной информации я был вынужден прибегнуть к мерам, которых предпочел бы избежать, клянусь своим выживанием, и я буду вынужден снова к ним прибегнуть, если в этом варианте у меня не останется другого выбора. – Теперь он поднял руки, пытаясь, но, на взгляд Бродяги, абсолютно тщетно, изобразить сожаление. – Однако теперь под твоим руководством и с твоим кораблем мне удастся прекратить те ужасные вещи, что я совершал прежде. Ушедшие жизни уже не вернешь, но по крайней мере не нужно будет жертвовать новыми жизнями – Я ничего не могу тебе дать.

Это короткое простое заявление не могло удовлетворить Сына Мрака. Бледный глаз сузился, и он покачал головой – Полагаю, ты не совсем верно оцениваешь то, что здесь происходит Я буду вынужден серьезно повредить, а может быть, даже убить других; а тебя самою, если ты и не в состоянии умереть, я научу, что такое боль. Будь уверен, возможность исследовать этот предмет я имел в бесчисленных мирах.

Но Голландец упорствовал:

– Что бы ты ни делал, я ничего не могу тебе дать. Это не в моей власти. Ты бы и не захотел его, если бы знал, Властелин Теней. Он не подчиняется, он командует.

– В конце концов, мне подчиняются все, друг Голландец. Даже ты. Даже корабль. Даже друг Август, если он, конечно, желает продлить свою жизнь за пределы следующей минуты.

Де Фортунато выпрямился.

– Дьявол! Что все это значит?

Но раньше, чем Сын Мрака стал объяснять, вперед вышел Фило. Все застыли в недоумении, но больше всех удивился Сын Мрака. Гилбрин подозревал, что аниматрон хочет сделать, но не мог придумать, как его остановить.

– Он говорит правду, Властелин Теней Капитан не может отдать тебе корабль. Только я в состоянии совершить это. Он придет ко мне, и больше ни к кому.

– Фило.

Птичий глаз остановился на фигуре в мантии.

– Нет, капитан. Я не допущу, чтобы хоть кто-то пострадал. Если он дает слово, что нас отпустит, то я позволю ему получить корабль.

– Разумеется, я даю слово, мой механический друг. Отдай мне корабль, и с вами все будет в порядке.

Фило кивком показал, что принял его слова к сведению.

– И ты его получишь, мой господин. Ты получишь все, что давно уже заслужил.

Беспокойство Гилбрина все росло. «Фило, когда же мы выбьем из-под него лавку? В чем соль твоей шутки?»

Однако аниматрон вел себя так, будто действовал абсолютно серьезно. Он еще раз посмотрел на Голландца и прошествовал к Сыну Мрака. Его готовность к сотрудничеству поразила даже Августа де Фортунато.

Властелин Теней, однако, вовсе не был наивным. Он впился взглядом в приближающегося аниматрона и, когда почувствовал, что Фило подошел достаточно близко, поднял руку, закрывая человеку-птице дальнейший путь.

– Достаточно. – Тени метнулись к Фило, будто показывая, что с ним произойдет, если он не сдержит слова. – Ты предложил мне многое, пернатый, в ответ я тебе тоже многое обещал. И сейчас расскажи, как ты собираешься выполнить свою часть договора.

– Очень просто, милорд. Мне только надо его позвать и он – мой господин, придет за мной. В каком-то смысле мы с ним одно и то же.

Гилбрин нахмурил брови. Голландец, казалось, тоже пребывал в недоумении, не говоря о том, что он вздрагивал каждый раз, когда Сын Мрака начинал двигаться или говорить.

И это снова удивило Бродягу. Голландец вел себя так, будто он узнал этого ловца или о нем узнал нечто, повергающее его в страх.

– Одно и то же. – Сын Мрака потер подбородок. Бледный глаз изучающе смотрел на аниматрона, затем переместился к его капитану. – Он говорит «одно и то же», друг Голландец. А ты что скажешь?

– Он не нужен тебе, Сын Мрака, поверь мне. Даже если Фило сможет его позвать… – Тут вечный скиталец в упор посмотрел на предающего его первого помощника, явно пытаясь осмыслить происходящее. – Он тебе не подчинится.

Поверь.

Слова его произвели вовсе не тот эффект, на который он рассчитывал, скорее противоположный; даже Гилбрин это видел.

– Ты вызовешь свое судно, – Сын Мрака скомандовал Фило, – ты вызовешь свое судно, и лучше бы оно пришло, иначе, боюсь, твоим человеческим приятелям придется пострадать.

– Он придет, господин.

– А когда он придет, – продолжал хозяин теней, как будто Фило ничего не сказал, – ты и твой капитан покажете мне, как им управлять. Вы покажете мне все, и только тогда я дарую вам и остальным свое прощение.

«Он нас убьет, вот что он сделает». – Должно быть, Гилбрин дернулся, когда ему в голову пришла эта мысль, так как ближайший Рошаль стукнул его по голове клешневидной лапой. И стукнул так сильно, что он упал на одно колено.

– Достаточно, – прокомментировал Сын Мрака. – Он должен быть в хорошем состоянии. Пока. – И добавил, обращаясь к аниматрону:

– Начинай.

Фило склонил набок птичью голову, посмотрел вокруг, на мгновение остановив глаз на поднимающемся, все еще не пришедшем в себя Гилбрине. Потом он отвел глаз, и Гилбрину вновь почудилось, что за этим взглядом кроется значительно больше, чем просто механизм.

– Сначала надо сделать одну вещь, господин. Я должен открыть доступ к небу. Небо – это его море, его королевство. Я не могу добраться до корабля, если не вижу неба.

– Это какой-то трюк! – закричал Август де Фортунато.

– Возможно, – согласился Властелин Теней. – Но ты ведь разберешься с трюками, не так ли, друг Август? Я полагаюсь на тебя, смотри за ним в оба. Если это трюк, ты ведь разберешься, правда?

«Он знает про Майю». Гилбрин был теперь уверен. Сын Мрака просто играл с ренегатом.

Де Фортунато успокоился. Сын Мрака еще секунду на него посмотрел, затем кивнул Фило:

– Начинай.

– Фило! – Вперед выступил Голландец. Та пара Рошалей, что его держали, с таким же успехом могла быть сотворена из ветра, настолько тщетными оказались их усилия его остановить. – Ты не можешь…

– Не очень-то ты воспитанный гость, Голландец. Помни о Женщине. Ведь ее безопасность – это твоя забота, не так ли, друг Август?

У де Фортунато отвалилась челюсть, но он не успел ничего возразить. Сын Мрака щелкнул пальцами.

Прямо из света материализовался громадный Рошаль. На руках он нес Майю; она все еще была без сознания. Рошаль поклонился плавающему в вышине черному призраку и протянул ему женщину.

– Конечно, они туповаты, но зато верны, не так ли, друг Август? – Властелин Теней, наклонив голову, рассматривал де Фортунато.: Гилбрин думал, что переделка, в которую попал ренегат, доставит ему удовольствие, но почему-то оказалось иначе.

– Я спрятал ее, чтобы заставить капитана на нас работать.

– Ну конечно, для этого. Так же, как для моего же собственного блага ты пытаешься настроить против меня одного из моих верных Рошалей.

Майя шевельнулась на руках у Рошаля. Гилбрин хотел к ней подойти и видел, что Голландцу тоже этого хочется, однако монстры внимательно следили за ними обоими.

У Августа де Фортунато уже явно не осталось удовлетворительных объяснений. Он переводил взгляд с одного пленника на другого, а затем опять на хозяина теней.

– Я просто хотел убедиться, что эта штука будет наконец подчиняться моим приказам. Ваши инертные чернильницы никогда не выполняют распоряжения до конца. Вот почему так долго пришлось ловить остальных.

Сын Мрака подплыл поближе к своим пленникам, но тени его все еще были направлены на ренегата.

– Тебе следует кое-что узнать о моих Рошалях, друг Август. Я очень удивлен, что ты сам не догадался. – Он посмотрел вокруг.

Остальные, включая Гилбрина, следили за его сканирующим взглядом. Ужас охватил душу Бродяги: оказалось, они окружены целым легионом Рошалей, чудовищ было больше, чем когда-либо видел любой из Странников. Всех форм и размеров и, на его взгляд, один отвратительнее другого.

– Скажите ему, дети мои. Скажите ему, почему вы всегда будете мне верны.

Рошали заговорили все разом. Но на этот раз вместо знакомых шипящих голосов раздался один, не менее знакомый, но по-своему еще более страшный голос, ибо это был голос их хозяина, самого Сына Мрака:

– Мы – лишь продолжение хозяина. Мы – это Сын Мрака. Мы – это Властелин Теней. Мы всегда будем себе верны, друг Август, На лице де Фортунато не отразилось ни удивления, ни страха, как ожидал Гилбрин. Вместо этого отец Майи впал в бешенство.

– Значит, все это время ты меня дурачил этими штуками! А если они – это ты, то почему же они не могут следовать простейшим указаниям?

– Когда я их нашел, они были обычными созданиями, разрушительными, но простыми. Они жили вне того, что мы шутя называем реальностью. Подобрать и взрастить их в мои тени оказалось несложным делом. Им досталась часть моего могучего интеллекта, та часть, что они в состоянии были освоить. Они весьма ограниченны, но знают, чего я желаю, и точно все исполняют, иначе я навсегда заключу их внутрь теней. – Теперь бледный глаз больше не выглядел мертвым.

Скорее он казался инструментом смерти для тех, на ком он останавливался. В данном случае – на Августе де Фортунато. – То же самое относится и к тебе, друг Август.

Тени языками метнулись вперед, охватывая ренегата. Де Фортунато сыпал проклятиями и пытался отбиться, но тщетно. Гилбрин кое-что понял относительно этих теней. Они не просто пытались загнать отца Майи, как зверя, они, как пиявки, высасывали из него силы.

– Отпусти меня, проклятый урод. Отпусти!

Майя уже очнулась, но поймавший ее Рошаль продолжал ее крепко держать. Казалось, что все Рошали получают от происходящего удовольствие, но лицо Майи оставалось непроницаемым. Гилбрин испытывал к ней сочувствие.

«О чем ты думаешь сейчас, дорогая? О чем ты сейчас думаешь, в момент, когда твой отец может наконец получить по справедливости все, что заслужил? Не очень-то все это похоже на счастье».

– Я был к тебе очень благосклонен, друг Август, давая столь много и столь мало ожидая в ответ. Тем не менее ты никогда должным образом не ценил мои жесты доброй воли. – Тени высоко подняли предателя, а затем бросили вниз. Де Фортунато сильно стукнулся об пол. Пока отец Майи медленно поднимался, Сын Мрака глубокомысленно кивал головой.

– А теперь ты лишен моей доброй воли и многого другого тоже.

– Что, ты, со мной, сделал? – Август де Фортунато смог встать, но на ногах едва держался. Он раскачивался вперед-назад, напоминая Гилбрину маятник часов.

– Наказал тебя, как наказал бы любого упрямого слугу, друг Август, и радуйся, что я этим ограничился.

Теперь ренегат не только лишился той силы, которой в разной степени обладали все Странники, но он стал и выглядеть старше. Волосы его поседели, а все тело, хотя и по-прежнему сильное, выглядело более старым. Когда он поднял глаза, Майя вскрикнула. Это был тот же Август де Фортунато, которого и она и Бродяга знали в своей первой жизни.

– Ты не можешь этого сделать со мной! – Он бросился бы на Властелина Теней, если бы один из Рошалей его не схватил. Де Фортунато оглянулся на нечеловеческий лик этой твари, которая усмехнулась в ответ голодной улыбкой.

– Тебе следует хорошо все это запомнить, мой пернатый друг. Я был более чем снисходителен к своему другу Августу.

Я не буду так добр к тебе и к твоим близким, если ты попробуешь сделать что-либо помимо вызова корабля.

– Я его вызову, господин. Я знаю, что значит твое слово.

Сын Мрака одобрительно кивнул, очевидно, пропуская мимо ушей тот намек на сарказм в словах Фило, который, по мнению Гилбрина, там ощущался.

– Тогда я предлагаю тебе начать снова, тем более что больше таких задержек не будет.

– Небо все еще скрыто, господин.

– О да. Прости меня, прости. – Пока Сын Мрака извинялся, с одной стороны зала появился разрыв: там, где прежде сиял слепящий свет, возникла темная лакуна. Она разрасталась, в секунду обозначив широкое тонированное окно и часть офиса. Окно занимало почти всю высоту стены, от пола до потолка, а за ним, снаружи, уже заканчивалась ночь.

Гилбрин внимательно осмотрел все, что смог, из остатков прежнего интерьера. Не выглядит ли окно слегка перекошенным, а стены неровными? Конечно, все это может оказаться лишь игрой его воображения, но странные изменения конструкции не исчезли и после того, как он поморгал глазами и помотал головой. Они напомнили ему дом Таррики после разрушения. Там были последствия первой краткой волны нестабильности, которая тем не менее является предвестником нависшего над этим миром Конца света.

По некоторым причинам он не мог игнорировать сходство.

Фило прошел к окну, на ходу поднимая руки. Он очень напоминал верующего, обращающегося к своему Богу. Голландец все еще вырывался, и даже Майя выглядела более испуганной, чем следовало.

«Она ведет себя так, как будто тоже что-то знает… Но ведь она была на этом проклятом судне, а я нет».

Но скоро это положение может легко измениться. Если Сын Мрака попадет на корабль, то, следовательно, ему на борту могут потребоваться заложники, пока он будет заставлять Голландца учить его управлять таинственным судном.

«Наверняка тут что-то можно сделать». Гилбрин напрягся. Возможно, когда все внимание будет устремлено к аниматрону, ему самому удастся провернуть какой-нибудь трюк.

Вдруг он сумеет подобраться к Сыну Мрака и… И что сделать?

«Это не важно, Гилбрин, старый ты дурак. Важно что-нибудь сделать, чтобы остановить…»

– Оставь это, парень. Не делай ничего, если ты хочешь, чтобы этот мир выжил.

– Что?! – Слово вылетело прежде, чем Гилбрин осознал: голос звучит у него в голове. Предостережение больше не повторялось, но Гилбрин прекрасно понял, от кого оно исходит. Фило предостерег его, чтобы он не пытался ничего предпринять.

"О дети Карима! Кто же ты такой, соленый альбатрос?

Ты вовсе не игрушечный пират, а скорее всего никогда им и не был".

Ответа Гилбрин не получил. То предостережение было единственным, что Фило намеревался ему сделать. Он должен довериться аниматрону, а в данный момент это не так-то просто.

Попугай продолжал молча взывать к небу. Тени вокруг Сына Мрака колыхались туда-сюда, то ли от нетерпения, то ли от напряжения, а скорее от того и другого. Рошалям передалось настроение хозяина, и они тоже стали беспокойны.

– Он не идет, друг Фило, – наконец процедил Сын Мрака, – а ведь ты был предупрежден…

Тени задвигались, целясь то в одного, то в другого пленника, пока не остановились на Гилбрине.

– Возьмите этого.

«Тебе надо было только спро…» – на этом месте Бродяга задохнулся, так как один из Рошалей швырнул его другому.

Второй монстр бесцеремонно свалил его перед плавающей в воздухе фигурой. Тени Сына Мрака схватили Гилбрина раньше, чем он успел опомниться.

«Почему я? Почему всегда я?»

Властелин Теней поднял его так, что глаза их оказались почти на одном уровне, но все же не на одном. Мучитель Гилбрина развел руками как будто в сожалении.

– Он был предупрежден, друг Гилбрин, не так ли? Я ясно указал, что кто-нибудь пострадает, если он не доставит сюда корабль.

– Может, корабль чем-то занят, может, он явится через минуту.

– Мне будет не хватать твоего чувства юмора, арлекин. Я извиняюсь, но знай, я непременно использую тебя для достижения своих целей. Полагаю, это утолит твои сожаления по поводу своей мучительной смерти.

«И меня еще называют сумасшедшим!» – только успел подумать Гилбрин, когда вокруг его глотки обвились щупальца и, несмотря на кажущуюся бестелесность, сжали ее так, что перекрыли дыхание.